Амелия даже вырезала из газет все статьи о стычках американцев с пиратами из Берберии.

Шаловливо тряхнув головой, она добавила:

– Если бы в нашем городе были хоть какие-нибудь приличные магазины, я бы не так страдала от скуки. Но девочке только и оставалось, что вышивать целыми днями. – Она взмахнула ресницами. – А какая девочка не увлекается рассказами о корсарах?

– О безжалостных корсарах, которые похищают мужчин, женщин и детей ради денег. Имеете ли вы представление... – Он прервал себя, потом продолжал с усмешкой: – Нет, ясно, что не имеете. Для вас корсары всего лишь сюжет для развлечения.

– А вы пожили бы в Торки хоть немного только вдвоем с отцом, который бы вас воспитывал в строгости, – запальчиво возразила Амелия, – тогда и узнали бы цену любому развлечению.

– А ваша мачеха? Разве она не была с вами? Амелия насторожилась. «Держи ухо востро».

– Долли и папа поженились лишь несколько лет назад. Сказать ли ему еще что-нибудь? Может, он тогда сообщит, почему спросил о мачехе? Или дать ему заведомо ложные сведения? В таком случае по его реакции можно догадаться, ищет ли он именно их Долли.

– Они с папой познакомились в Девоне, – сообщила она с беззаботной улыбкой. – В Англии Долли остановилась после своего путешествия по континенту, их корабль из Италии...

– Из Италии? – перебил ее Уинтер, явно удивленный. Внутри у Амелии все похолодело, но она старалась говорить самым беспечным тоном.

– Из Флоренции, если память мне не изменяет. Долли посетила много разных мест после того, как умер ее муж-американец. Побывала в Испании, в Италии...

– Во время войны? – снова перебил майор, высоко подняв брови.

Ну вот опять! Не мастерица она сочинять как подобает, И не стоит сообщать ему, что Долли приехала в Англию после войны, это будет совпадать с тем временем, когда, если судить по заметкам майора, Дороти Смит покинула Францию.

– Ох нет... то есть она была в Италии в конце войны, но перед этим... нет, насчет Испании я могу ошибаться. Это могла быть Греция. Я не уверена. – Амелия пожала плечами; – Я не очень хорошо разбираюсь во всех этих странах; а вы?

– Я в них разбираюсь, ведь это моя работа.

– О, разумеется. – Она заставила себя рассмеяться. – Вы много путешествуете? И были в Триполи, если вам пришлось иметь дело с берберийскими пиратами, – она подняла на него глаза, надеясь, что выражение у них игривое, – если, конечно, сами не были пиратом!

Она легко могла представить его себе в этой роли. Черные волосы развеваются по ветру, из одного уха свисает блестящее золотое кольцо, грудь открыта... «Прекрати. Ты должна определить, правда ли, что он приехал сюда для участия в каких-то переговорах».

– Я не был в Триполи с Декейтером, я тогда только еще стал гардемарином. Но я был в Триполи в следующем году с О’Банноном и участвовал в переходе через пустыню в Дерну.

Он сопровождал отважного О’Баннона? Она не могла этому поверить! Она танцует с человеком, который побывал в форте Дерна, мог освобождать рабов и даже войти в гарем.

Да провались он, не было ничего подобного! Он просто лжет.

– Но ведь вы тогда были еще мальчиком.

– В семнадцать лет ты скорее мужчина, чем мальчик.

Амелия не могла скрыть удивления.

– В таком случае сейчас вам...

– Сейчас я уже совсем взрослый, – сухо произнес он. – Мне скоро тридцать.

– Вам не дашь тридцати.

– И тем не менее это так, – произнес он странно рокочущим голосом, который возбудил Амелию сильнее, чем звуки вальса. – А если вы не верите, что я был в Дерне, могу поведать вам некоторые подробности.

Любопытство Амелии боролось с благоразумием, и первое победило.

– Какие же?

– Нас было сотни четыре. Арабская кавалерия, греки, торговцы и горсточка американских офицеров флота и морских пехотинцев. Нам понадобилось пятьдесят дней, чтобы пересечь пустыню. Хамсинские ветры создавали песчаные бури, во время которых мы не видели солнца даже в полдень. Когда у нас кончились съестные припасы, арабы зарезали нескольких вьючных верблюдов, и мы ели их мясо до тех пор, пока не добрались до наших вспомогательных судов, которые ожидали нас у берега неподалеку от Дерны.

– Вы ели верблюжатину? – спросила Амелия, которую очаровал рассказ Уинтера.

– Вынуждены были есть, ведь мы страдали от голода.

– И все же вы и ваши товарищи захватили крепость и вынудили город сдаться менее чем, через два часа, – сказала Амелия, прерывисто дыша.

Уинтер на миг даже застыл на месте и поднял одну бровь.

– А вы, оказывается, очень внимательно читали газеты. Ох, опять она попалась!

– О да, я улавливала все до мелочей, – произнесла она небрежно. – Особенно хорошо помню историю о сабле-марципане.

Взгляд его снова стал пренебрежительным.

– Вы имели в виду саблю мамелюка?

– Мамелюка? – Она бросила на майора недоумевающий взгляд, но ей пришлось придержать язык, чтобы не задать вопрос о необычной сабле у него в комнате. – Разве вам не давали американские марципаны, по форме похожие на саблю?

– Нет, то была настоящая сабля, – ответил он и добавил покровительственно: – У нее имеется клинок и все прочее, как и полагается. Если хотите, я как-нибудь при случае покажу вам свою.

Амелии хотелось дать ему резкий отпор за его снисходительный тон... и расцеловать его за предложение показать саблю. Негодяй прекрасно знает, чем можно увлечь леди с авантюрной жилкой.

– Вы всюду берете ее с собой? – спросила она, стараясь говорить не слишком возбужденно. – На случай, если потребуется применить силу, чтобы покорить врага?

Он смотрел на ее губы, и голос его прозвучал хрипло, когда он повторил ее слова:

– Если потребуется.

Дыхание у Амелии участилось.

– Мы все еще говорим о саблях, майор?

– Разумеется, – протянул он, и в его темных глазах будто промелькнула искра. – О чем еще мог бы я говорить с благовоспитанной молодой англичанкой?

С губ у Амелии сорвалось:

– Быть может, о вашей жене?

Самый подходящий вопрос для легкомысленной кокетки, Но Амелия расценивала его и как часть собственного расследования. Именно так. И не иначе:

– Я не женат.

Амелия постаралась не обращать внимания на охватившее ее при этих словах волнение.

– Тридцать лет, а вы еще не женаты?

– Я был очень занят последние десять лет. До войны с Англией я был слишком молод для того, чтобы вступать в брак, а во время войны мне было не до ухаживания за девушками.

– Но война давно уже кончилась. И чем вы были заняты с тех пор?

– Исполнением дипломатических поручений, – ответил он, потупив взгляд.

Музыка вальса смолкла, и майор увел Амелию с площадки для танцев.

– Где же? – не отставала она в надежде, что он о чем-нибудь проговорится. – В таких местах, где не могли найти жену? Мне кажется... – Она на мгновение умолкла, увидев джентльмена, который прокладывал путь к ней и майору сквозь толпу гостей. Мысль о выведывании информации отступила перед необходимостью уберечься от нежелательной встречи. – Извините меня. – Амелия убрала руку с. локтя Уинтера. – Мне нужно идти.

Майор поспешил за ней, когда она метнулась к ближайшей стеклянной двери, ведущей на открытую галерею.

– Куда идти?

– Подальше от маркиза, – прошептала она. – И пожалуйста, не ходите за мной. Вас трудно не заметить, и вы приведете его прямиком ко мне.

К счастью, он послушался. Выбравшись из зала, Амелия осторожно заглянула туда сквозь стекло. Майор Уинтер исчез, зато маркиз Помрой вертел головой во все стороны, явно высматривая ее. Когда пристальный взгляд его колких голубых глаз остановился на стеклянной двери, Амелия отпрянула и укрылась за ближайшей колонной. В промежуток между колонной и стеной ей была хорошо видна дверь.

– Что я упустил из виду? – послышался голос совсем рядом с ней.

Амелия едва не подпрыгнула. Обернувшись, она увидела майора и вскрикнула:

– Вы ужасны! Вы меня до смерти напугали. Что вы здесь делаете?

– Присоединяюсь к вам. Я вышел через другую дверь и...

– Тише! – шепотом остановила его она.

И вовремя, ибо они оба услышали, как отворяется стеклянная дверь. Мужской голос окликнул:

– Леди Амелия?

Она посмотрела на майора, и тот придвинулся ближе, как бы загораживая ее. Улыбка тронула губы Амелии. Это даже увлекательно – прятаться вместе с майором Уинтером.

Последовало долгое молчание, во время которого Амелия наблюдала, как лорд Помрой обследует галерею. Слушая, как пощелкивают его каблуки по мраморному полу, она теснее прижалась к колонне, стараясь задержать дыхание.

Истинное искушение стоять всего в нескольких дюймах от майора. Он положил руку ей на талию и легонько, ласково погладил. Амелия громко сглотнула.

Уинтер остановил взгляд на ее шее, и снова в глазах у него промелькнула искра. Лорд Помрой ругнулся себе под нос и нарушил очарование момента. Но вот шаги его отдалились, и вскоре раздался звук затворяемой двери.

– Вы не могли бы объяснить мне, в чем все-таки дело? – задал вопрос майор Уинтер.

– Я не хочу разговаривать с лордом Помпадуром... я имею в виду с лордом Помроем, – прошептала Амелия, все еще опасаясь, что тот вернется и обнаружит их.

– Я так и подумал. Кто он такой?

– Да вы с ним уже виделись. Он один из тех, с кем вы беседовали насчет пистолетов и прогулок.

– Генерал Пакстон?

– Только попробуйте назвать его так, а не лордом Помроем, и он откусит вам голову.

– Я это сделал. Назвал его так. – Луна осветила губы майора, изогнувшиеся в насмешливой улыбке. – И он откусил мне голову. Самодовольный старый козел, согласны?

– Мы, англичане, считаем его героем за то, что он наголову разбил Бони. Именно поэтому принц-регент и удостоил его титула маркиза.

– Тогда почему вы прячетесь от него за колоннами? Она вздохнула:

– Он хочет жениться на мне, будь он проклят. На мне и на моем состоянии.

– Разве у него нет собственного?

– Как сказать. Ему пожалованы земли и титул, но он должен все это содержать.

– А вы не хотите выходить замуж за охотника за приданым.

Его рука все еще лежала у нее на талии. Амелия понимала, что надо оттолкнуть эту руку, но не могла заставить себя сделать это.

– А кто хотел бы?

Уинтер оперся предплечьем о колонну, его лицо стало задумчивым.

– Полагаю в таком случае, что у меня нет ни единого шанса получить вашу руку.

– У вас нет денег?

– Они были у меня когда-то. – В голосе у него появились ледяные нотки. – Но исчезли несколько лет назад.

– Вам следовало быть более бережливым, – произнесла она беззаботно, хотя кровь стучала у нее в висках. Может ли быть, что его деньги «исчезли» из-за Долли?

В глазах у майора вспыхнул гнев.

– Бережливость не имеет к этому ни малейшего отношения!

Он убрал руку с ее талии, развернулся на каблуках и пошел прочь.

Амелия последовала за ним по галерее. Она непременно должна узнать больше, поэтому ей никак нельзя, с ним ссориться.

– У вас есть преимущества, которые вполне возместят отсутствие состояния, майор Уинтер.

– Неужели? – буркнул он. Она подняла на него глаза.

– Какая женщина откажет такому красивому, сильному моряку, испытавшему столько восхитительных приключений? Одни только ваши рассказы удержат ее возле вас с такой силой, с какой не удержит другой, менее интересный супруг.

Он помолчал, глядя на нее с откровенным недоверием.

– И вы согласились бы выйти замуж за человека только потому, что у него в жизни были приключения?

– Конечно! Это так увлекательно. – Амелия прошла дальше по галерее. – Особенно если бы мой муж позволил мне участвовать в его приключениях.

– Тогда почему бы вам не выйти за генерала... то есть за лорда Помроя?

– Да ведь он старик, упаси меня Боже! – воскликнула она в своем легкомысленном тоне.

– Ну тогда за какого-нибудь другого английского офицера.

– Большинство из них охотится за моим состоянием, чтобы получить возможность уйти в отставку. – Как ли печально, однако это было правдой. – А те, кто любит приключения, либо не намерены жениться, либо уже вступили в брак. – Амелия повернулась к майору с недовольной гримаской. – И женатые хотят, чтобы их супруги сидели дома, как послушные девочки, и не стремились бы повидать мир, в то время как сами они уплывают в Вест-Индию или еще дальше.

– Поверьте мне, леди Амелия, вам не доставило бы особой радости видеть мир, проводя целые дни в тесной и неудобной каюте на корабле или трясясь долгие часы на спине у верблюда.

– Ох, и каково же это ездить верхом на верблюде? Могут верблюды скакать, как лошади, или плетутся трусцой? Правда ли, что они подолгу могут обходиться без воды?

– Верблюды вонючие и грязные, к тому же они с норовом. Вам вряд ли понравилось бы ехать верхом на верблюде. И вы не смогли бы есть верблюжье мясо.

Господи, опять она неудачно выбрала тему для разговора.

– Конечно, не смогла бы, – поморщилась она. – Оно, наверное, жесткое.

– Вот именно. Жесткое и волокнистое. Это не еда для леди. – Он перевел взгляд на деревья под балконом. – Я полагаю, вы переняли вкус к приключениям от вашей мачехи.

Так, снова заговорил о Долли. Он все-таки ее в чем-то подозревает. Амелия подошла к перилам галереи и, чтобы скрыть волнение, принялась разглядывать кусты.

– Почему вы так говорите?

Он тоже склонился над перилами совсем рядом.

– Я уверен, что она рассказывала вам о своих путешествиях по Франции и...

– Не по Франции, майор, – перебила его Амелия. – Припомните, это была Испания.

– Ах да, во время войны. Я запамятовал. – Он посмотрел ей в лицо. – Вы, должно быть, очень близки с вашей мачехой, если усвоили ее любовь к путешествиям.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

Он явно охотится за Долли. Надо поосторожнее отвечать на его расспросы, пока она не знает, в чем дело.

– Как я понимаю, она и ваш отец поженились не так давно, однако вы разделяете интересы мачехи. Как долго они женаты, скажите, пожалуйста?

– Майор Уинтер, – заговорила Амелия, отчаянно желая перевести разговор на другую тему. – Вы так и собираетесь стоять здесь и болтать о моих родственниках? Или намерены поцеловать меня?

Майор сдвинул брови:

– Прошу прощения?

«Вскружить ему голову, – напомнила себе Амелия. – Пусть выбросит Долли из головы».

Сердце у нее бурно колотилось. Она пробежалась пальцами по витому шнуру у него на мундире.

– Когда мужчина следует за молодой женщиной на балкон и говорит с ней о поклонниках и тому подобных вещах, на уме у него, как правило, отнюдь не разговоры. Мы наедине, и звезды скрылись. Вряд ли можно желать более благоприятного случая.

Она взяла его руку и обвила ею свою талию. Он не противился, и дыхание его участилось.

– Сколько вам лет?

– Скоро исполнится двадцать один.

– Вы слишком молоды для меня, – хрипло произнес он.

– Чепуха. Лорд Кирквуд в вашем возрасте, а лорду Помрою за пятьдесят, но это не мешает ни тому, ни другому ухаживать за мной. – Она опустила веки, надеясь, что это произведет должное впечатление. – Но если вы считаете меня непривлекательной...

– Ни один мужчина в здравом уме не может считать вас непривлекательной, – не без труда выговорил он. – Но это не значит, что я настолько глуп, чтобы поцеловать вас.

Амелией овладело совершенно безумное и отважное побуждение.

– Тогда мне придется поцеловать вас.