— Приветствую тебя, брат Дош! — прогрохотал Прат'ан. Дош так и не привык пока видеть нагианского воина без краски на лице.

— Привет и тебе. Сотник.

— Я не Сотник. Наш вождь — Освободитель. Я всего лишь один из Свободных

— как и ты. — Здоровяк поставил щит на землю и окинул взглядом долину. — Бывал здесь раньше?

— Давно.

— Что это за деревня? — Он ткнул вперед острием копья.

— Рину.

— Это город? — фыркнул Прат'ан. — Вот это? И кто владеет здешним храмом?

— Насколько мне известно, храма здесь нет. Только несколько молелен. Есть, правда, один храм в нескольких милях к востоку — храм Джинуу. Это бог отваги, аватара Юноши.

— Богов нет! — угрожающе буркнул Прат'ан. — Только чародеи. Они самозванцы, все до единого.

— Ну, если ты так говоришь…

— Так говорит Д'вард! Мне этого достаточно, а теперь и тебе тоже.

Одним из правил Доша было не спорить с вооруженным человеком больше трех футов ростом, а Прат'ан был вдвое выше.

— Разумеется. Главное… э… чародейское заведение в Ринувейле — монастырь Ирепит.

— А она кем притворяется? — осклабился Прат'ан.

— Богиней покаяния. Слышал о дочерях Ирепит?

— Нет. И не хочу. Освободитель желает видеть тебя.

Дошу ничего не оставалось как идти. Они начали подниматься на холм.

— Что случилось с этой страной? — спросил Прат'ан. — Она выглядит как хорошо обглоданная кость.

— Ей слишком повезло с подземными богатствами. Копни в любом месте — и наткнешься на золотую жилу. Ну или на другой металл. Или на драгоценные камни.

— Зря перевели хорошие пастбища.

— Ниолийцы так не считают. Они сняли всю землю до уровня подземных вод, так что здесь ничего больше не растет. Почему бы тебе не спросить об этом у Д'варда? Он уже бывал тут раньше.

Воин подозрительно покосился сверху вниз на Доша:

— Откуда ты знаешь?

— Ну, мне так кажется.

Прат'ан обдумал это и нахмурился:

— Никогда не строй предположений насчет Освободителя. — Все. Конец разговора.

Любой, у кого чуть меньше мускулов, а мозгов чуть больше, чем у вола, догадался бы, что Д'вард до мельчайших подробностей изучил путь, по которому направляется. Он каждый вечер менял стоянки, выбирая для них самые странные места. Иногда он загонял своих оборванных последователей до полусмерти, а иногда они шли совсем недолго. Если бы Дош был игроком — а в данный момент ему было не до этого, — он без колебаний поспорил бы на все, чем владел — то есть на данный момент ничем, — что Д'вард уже проделал весь путь от Джоалвейла до Тарга, используя в качестве карты «Филобийский Завет».

Четыре года назад, когда он впервые повстречался с Дошем, он не знал о пророчествах почти ничего. Теперь он наверняка знал их наизусть. И уж точно он знал то, в котором говорилось: «На Носокслоупе придут они к Д'варду сотнями, даже Предатель». Дош и сам присоединился к Свободным на Носокслоупе.

Увидев протискивающегося между щитами Доша, Д'вард с улыбкой поднялся, подошел к нему и сжал его плечо в нагианском приветствии.

— Привет! Как ты?

— Замерз, голоден и беден.

Д'вард улыбался так, словно и впрямь был рад его видеть.

— Зато за тобой не гонятся, верно? Однако мы больше не в Джоалийском королевстве. Если ты хочешь исчезнуть, у тебя есть такая возможность.

Дош покосился на окружавшие его угрюмые лица Сотни. Даже самый низкорослый из них был по меньшей мере на ладонь выше его.

— Без одежды и денег? Думаешь, я совсем спятил?

— Я думаю, с тобой все в порядке. Тьелан? Передай ему суму.

Словно ожидавший этого приказа Тьелан Торговец шагнул вперед, снимая через голову лямку. Он протянул Дошу кожаную сумку — маленькую, изрядно поношенную и неожиданно тяжелую — такую тяжелую, что Дош чуть не уронил ее. Он удивленно посмотрел на Освободителя.

— С этого дня, — объявил Д'вард, — ты отвечаешь за нашу казну.

— О чем это ты? Это что, деньги?

Д'вард с насмешливым видом кивнул:

— Это казна Свободных. Тут все, что у нас есть. Ты будешь следить за ней для нас.

— Почему ты уверен, что я не исчезну вместе с ней?

— Я не уверен, но мне хочется рискнуть. — Его голубые глаза сияли ярче неба. — Кстати, большая часть этого изначально принадлежала тебе. После службы мы пускаем шапку по кругу, так что постепенно почти все до одной монеты вернулись обратно к нам.

Зачем он рассказывает ему все это? Ах да, искушение!

— И что мне с этим делать? — Эти скоты-воины хмуро смотрели на него. Как же, он осмеливается спорить с их бесценным Освободителем.

Д'вард пожал плечами:

— Хранить.

— Хочешь, чтобы вор сторожил от воров?

— Конечно. У каждого свои таланты, Дош. Ты умеешь считать, чего многие не умеют. Кстати, твои длинные ноги еще не разучились бегать?

Дошу не приходилось бегать по-настоящему с тех давних пор, когда он служил посыльным у Д'варда; за эти годы кожа на подошве стала нежной, так что сейчас ноги его были сбиты в кровь, но не признаваться же в этом перед всеми этими мужланами.

— Разумеется.

Д'вард ухмыльнулся, словно разгадал эту маленькую ложь.

— Раз так, когда мы спустимся в Ринуфлэт, я хочу, чтобы ты отправился вперед, в Рину. Сегодня мы разобьем лагерь на кладбище в Тотби…

— На кладбище? Почему на кладбище?

Синие глаза вспыхнули. Дош почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Извини, — пробормотал он.

— Ничего. — Освободитель окинул взглядом свою оборванную армию, терпеливо рассевшуюся у подножия холма. — Как по-твоему, сколько их теперь?

— Пятьсот или шестьсот. Не меньше.

— Отлично. Так вот: твоя работа — накормить их сегодня. Купи скот, купи зерно, купи дрова, и пусть все это доставят в Тотби. От самой деревни ничего не осталось, но они должны знать, где это. Все ясно?

Дош кивнул. Уж до Рину-то он точно добежит. А что потом? Бежать дальше? Ладно, там будет видно.

— Тебе еще предстоит благополучно вывести нас в Ринуфлэт.

— А… — протянул Д'вард и откинул капюшон, чтобы почесать в затылке. — Я как раз объяснял, когда ты пришел. Ничего серьезного нам не грозит. У меня было разрешение на свободный проход по Джоалвейлу и Носоквейлу. Получу новый — на проход по Ринувейлу. Вот когда окажемся в Ниолвейле, дело может принять другой оборот. — Он оглянулся на внимательно слушавших его воинов. — Вот там вострите свои копья.

— Давно пора! — воскликнул Гопенум, а остальные нервно рассмеялись. Знают ли они стих 663 — тот, насчет костей молодых воинов?

— Чье разрешение на свободный проход? — поинтересовался Дош.

Д'вард замялся, но все же ответил — не только Дошу, но и всем слушателям:

— Властей. Не все чародеи настолько плохи. Запомните это: нет никого бесповоротно плохого! Впрочем, нет никого и абсолютно хорошего. Некоторые чародеи на нашей стороне. Кое-кто из них помогает нам. — Он обвел взглядом Сотню, выглядывая Прат'ана, старшего. — Запомните, никакого кровопролития!

— Его глаза озорно блеснули. — Впрочем, кое-какие неприятности от нас все-таки возможны.

Прат'ан гортанно хохотнул:

— Какие неприятности. Освободитель?

Д'вард снова почесал в волосах.

— Только таргианцы держат рабов, верно? Известно ли кому-нибудь из вас, кто работает в этих шахтах?

Молчание. Никто из этих соналбийских увальней не знал ничего о жизни за пределами Нагвейла.

— Осужденные, — ответил Дош.

Д'вард одарил его своей голубоглазой улыбкой.

— А что нужно для того, чтобы тебя осудили в Ниолленде?

— Забыл поклониться при упоминании имени ее величества? Пожизненная каторга в шахтах! Хорошенькая жена приглянулась кому-нибудь из власть имущих? Что ж, за это, по-моему, хватит и десяти лет.

— Возможно. Со скидкой в случае послушного поведения этой самой жены. Поняли, ребята? Ринуленд не что иное, как ниолийская исправительная колония. Так вот, если такая орава паломников ненароком пройдется по одной или двум ямам, сомневаюсь, чтобы охранники смогли помешать этому, поняли? Так что когда мы уйдем отсюда, тут может и вовсе не остаться шахтеров.

Мужланы гоготали и колотили древками копий по щитам.

Д'вард улыбнулся им.

— Но повторяю, пожалуйста, без крови! Оглушите их, если не будет другого выхода, и все. Вербуйте их, если сможете. После нашего ухода им могут грозить серьезные неприятности, так что, возможно, их можно будет убедить… Мне кажется, мы и так уже подзадержались. Пора идти. На этот раз я лучше пойду впереди.

С этими словами он шагнул вперед, и воины расступились, пропуская его. Сбившиеся в кучу паломники начали вставать; некоторые из них подбегали, чтобы задать вопрос Освободителю. Д'вард взмахом руки отсылал их, воины преграждали им путь, и очень скоро большинство их осталось позади. Не забывая о сумке, лямка которой врезалась ему в плечо, Дош не отставал от Д'варда, а вооруженная Сотня шла следом за ними. Возможно, когда они дойдут до цепи солдат у подножия горы, для него это будет не самая выгодная позиция, но пока сойдет и так.

— Что тебе нужно от меня на самом деле? — спросил Дош.

С минуту Освободитель молча смотрел на него странным, пугающим взглядом.

— Чтобы я был казначеем? Или посыльным, как раньше? Я ведь уже не мальчик, Д'вард.

— Больше, Дош. Мне кажется, тебе предстоит сыграть очень важную роль. — Д'вард вдруг улыбнулся — казалось, осветились небеса. — Мне нужен просто друг, если хочешь. Тебя никто не принуждает оставаться, но я надеюсь, ты останешься.

Дош отвернулся, чтобы стряхнуть чары. Время не изменило его чувств к Освободителю. Д'вард до сих пор мог расплавить его как воск одной этой своей улыбкой. «Идиот! Он не хотел тебя даже тогда, когда ты еще не начал лысеть».

— А что случится, когда ты дойдешь до самого Ниолвейла? — Дош поразился, сообразив, что он ничуть не сомневается в том, что Свободные действительно дойдут до Ниолвейла, несмотря на преграждавших им дорогу солдат.

Еще минуту Д'вард шагал молча, глядя прямо перед собой. На его худощавое лицо словно упала тень. Он так и не надел капюшон, и его черные волосы блестели на солнце.

— Мы начнем играть в Большую Игру на настоящие деньги.

— В стихе шестьсот шестьдесят третьем говорится про кости молодых…

— Я знаю, Дош. Я надеюсь только, что про кости не слишком многих молодых мужчин. Впрочем, неприятности действительно начнутся в Ниолвейле. Должно быть, желающие повидаться со мной уже в пути. Короли и политики начинают замечать нас. И самое главное, Ниолленд — родное поле Висека. Если захочет, Висек может стереть меня в порошок.

Висек, Прародитель, Отец и Мать всех богов, сильнейший в Пентатеоне, бог-покровитель Ниолвейла, бог судьбы, бог пророчеств… Освободитель не сможет принести смерть Смерти, если Святой Висек не захочет этого.

— Значит, ты пойдешь молиться Висеку?

— Я могу пойти и поговорить с Висеком. Это не одно и то же.

— Но ты сотрудничаешь с богами, когда хочешь?

— Они не боги, Дош. Они только чародеи, волшебники.

— И Тион? Или Прилис? Он исцелил ведь мои шрамы!

— Это еще не значит, что он бог. Согласен, ему не меньше тысячи лет, и все же он просто человек. Они все люди. Они все могут умереть, как умрет Зэц, когда я убью его. Рано или поздно они все умрут. Они рождены женщиной, все до единого — такими же маленькими, кричащими и беспомощными, как мы. И когда-нибудь они умрут, в слезах и страхе, как мы.

— Но они же боги!

Д'вард с досадой покачал головой:

— Нет. Им хотелось бы, чтобы ты считал их богами, ибо это дает им силу. Когда ты веришь в то, что они боги, ты ждешь их суда. Поверь в то, что они смертны, — и ты сам сможешь судить их. Что-то из того, что они говорят, — правда. Что-то — ложь. А что-то было правдой когда-то, но теперь нет. Берегись именно этого. С этим легко обмануться.

Дошу потребовалось некоторое время, чтобы обдумать слова Д'варда, и в конце концов он решил, что все это — ерунда.

— Забудем Висека. А как быть с Эльванайф?

— С кем? Ах да, с королевой?

— Да, с королевой Ниолии! Она совсем еще ребенок. Слишком молода да к тому же женщина.

Д'вард озадаченно посмотрел на него сверху вниз.

— Что это меняет, Дош? — Порой он казался до невозможного наивным.

— Это меняет только то, что ее положение на троне весьма шатко. Дворянство плетет заговоры против нее. Разве ты не слышал? Ей приходится все время доказывать, что она сильна и решительна, поэтому она уничтожает несогласных. Ты угрожаешь ей крестьянским бунтом! У нее не остается выбора, кроме как обрушиться на тебя.

Д'вард пожал плечами:

— Надеюсь, она будет поступать так, как говорят ей жрецы, а жрецы скажут ей только то, что прикажет им Висек.

Возможно, возможно… Только тут Дош сообразил, что они почти спустились с холма и что с противоположной от него стороны рядом с Д'вардом идет кто-то еще. Он и не заметил, когда и откуда она взялась. Это была высокая женщина, закутанная в синее монашеское одеяние; лица ее не было видно под бесформенной синей шапкой, крылья которой она завязала на подбородке. На боку ее болтался длинный, блестящий обнаженный меч — значит, это, должно быть, монахиня из того самого монастыря, о котором он говорил Прат'ану, одна из дочерей Ирепит. Репутацию они имели самую зловещую. Д'вард не мог не знать, что она здесь, но он не обращал на нее никакого внимания.

Они почти дошли до преграждавшей им путь шеренги солдат. Дош попытался скользнуть назад и наткнулся на копья и щиты. Он оказался в западне, в самом первом ряду, на что никак не рассчитывал. Вплотную за ним шла Сотня, хотя какая там Сотня — всего-то два десятка оборванцев, в то время как поджидавший их отряд насчитывал по меньшей мере сотню крепких ублюдков, закованных в бронзу; щиты их преграждали дорогу сплошной стеной. Все до одного стояли, изготовив дротики к броску. Их предводитель, обнажив меч, шагнул вперед.

Насколько было известно Дошу, в настоящее время Ниолия не вела никаких войн, при которых король мобилизует армию из крестьян. Значит, их встречала часть регулярной армии Эльванайф, часть Ниолийской королевской гвардии.

— Именем королевы, остановитесь!

Д'вард остановился. Все остановились. Дош сжал колени, чтобы не дрожали, и огляделся по сторонам в поисках спасения. Укрыться было негде. Как бы хорошо он ни бегал, стоит ему рвануть, и ниолийцы тут же превратят его в ежа. Он заметил, что паломники хоронились за спинами Сотни, ожидая, что будет дальше. Если дело дойдет до кровопролития, вряд ли они будут кидать камни, защищая своего драгоценного Освободителя.

Д'вард набрал полную грудь воздуха и крикнул, стараясь перекричать ниолийского командира:

— Отойди! Я — Освободитель.

— Ступай откуда пришел и освобождай где-нибудь в другом месте! Тебе и твоему сброду вход в Ниолийскую империю запрещен под страхом смерти.

— Предсказано, что я приду в Тарг и принесу смерть Смерти.

— Тогда поищи другую дорогу. Считаю до трех. Раз!

В наступившей жуткой тишине Дош чувствовал, как стекают по спине струйки пота. Похоже, Д'вард исчерпал свои доводы. То, как ветер трепал его черные кудри, было очень даже мило, однако это вряд ли поможет ему миновать заслон ниолийских латников.

— Два!

Дош приготовился броситься на землю.

— Ну? — Монахиня усмехнулась. — Так нужна тебе в конце концов моя помощь?

Д'вард вздохнул:

— Да, будьте добры, госпожа.

Она шагнула вперед. Меч оказался у нее в руке, и она подняла его, устремив острие в командира. Дош ни за что не поверил бы, что она способна удержать такое тяжелое оружие на вытянутой руке, но клинок даже не дрожал.

— Покайся! — вскричала она громовым голосом.

Казалось, солдат только сейчас заметил ее. Он вздрогнул и уронил свой меч. Тот с лязгом упал на камни. Его губы шевелились, но из них не вырвалось ни звука. Ровный ряд дротиков за его спиной колыхнулся.

— Покайся! — повторила она. — Ты осмелился перечить предсказанному Освободителю? Встань в ряды его и служи ему. Истинно говорю: покайся! Брось оружие свое или сам умри на нем. Прочь с дороги!

Командир повернулся и рявкнул слова приказа. Ниолийские королевские гвардейцы в панике побросали свое оружие. Не прошло и нескольких секунд, как дорога была свободна, а по обе стороны от нее люди торопливо стаскивали с себя броню и кидали ее на землю.

— Спасибо, госпожа, — тихо сказал Д'вард.

Она повернула голову и посмотрела на него. Дош успел увидеть лицо, поразительно юное и древнее одновременно, прекрасное, но суровое — горькое, не знающее прощения.

— Я сдержала свое слово. Ступай же с моим благословением, Освободитель.

Он кивнул, потом поднял руки в благодарственном жесте, заслонив собой монахиню от Доша. Перекрывая лязг металла и крики страха, он обратился к солдатам:

— Братья мои! Мы — Свободные, ибо идем, чтобы принести смерть Смерти. Ваше покаяние принято — вы прощены. Тех, кто хочет присоединиться к нам, мы примем с радостью. Оставьте свое оружие, восстаньте и следуйте за мной.

Он двинулся дальше, и сразу же под ногами Сотни захрустел гравий. Чей-то щит толкнул Доша вперед, так что у него не оставалось иного выбора, как идти. Улыбаясь, Д'вард шагал вперед, протягивая руки ниолийским солдатам, которые пали на колени по обе стороны дороги. Мало кто из них остался в броне; многие разделись догола, и почти все всхлипывали от страха и тянулись к Освободителю, ища его благословения. Синей монахини видно не было. Сзади ликовала толпа паломников.

Так вступил Освободитель в Ринувейл и в королевство Ниолийское.