ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

В долине Отверженных

Забрав Ширу, Азур вернулась домой, нимало не тревожась о самочувствии оставшегося в подвале отца. Она не любила Хагена, жестокого, глупого и трусливого человека, чье беспрестанное сумасбродство понудило ее мать убежать из дому, после чего жизнь под одной крышей с отцом превратилась в сплошной кошмар. Отвращение к Хагену, местному Хранителю Плуга, вылилось в антипатию ко всему религиозному братству, которую Азур распространила и на воинов Сенешаля. Возможно, она немного поторопилась: к ее немалому удивлению, Аксис и Велиар повели себя благородно, отнесясь с сочувствием к пленникам.

Купая и одевая Ширу, Азур предалась размышлениям. Ее давним желанием было сбежать из дому, повторив дерзкий поступок матери. Что же, пришла пора исполнить задуманное. Для побега лучшее время — ночь. Но прежде надо вызволить из подземелья авара. Она убежит вместе с ним и ребенком. Дальше — проще. Она найдет и убедит Золотое Перо в своей преданности, станет ее помощницей. Она хорошо знает местность. Кому, как не ей, сопровождать малолетних детей к святилищу аваров, Папоротниковому озеру. Золотое Перо пойдет ей навстречу.

Азур познакомилась с этой замечательной женщиной четыре года назад, когда ей самой было пятнадцать. Она часто по ночам ускользала из дома, чтобы побыть в одиночестве. И вот однажды она увидала, как невдалеке от нее, крадучись, движутся четверо: женщина, юноша и двое детей. Заинтригованная, Азур пошла вслед за ними, но в темноте споткнулась, и шум выдал ее.

Авар, широкоплечий крепыш, поначалу испугавшийся до смерти, увидев, что имеет дело с молоденькой девушкой, чуть не пристукнул ее, и только вмешательство женщины спасло Азур от побоев, а может быть, и от смерти.

Женщина, назвавшаяся Золотым Пером, оказалась доброй и рассудительной, и впоследствии Азур встречалась с ней по несколько раз в году, каждый раз — ночью, тайно. В одну из таких тайных встреч Золотое Перо сделала неожиданное признание: она — ахарка, волею судеб порвавшая с соплеменниками. На большее она не пошла и на все вопросы отвечала одно: «С прошлой жизнью покончено». Зато Золотое Перо часто рассказывала об аварах и икарийцах, представляя их великодушными и отзывчивыми людьми, а также не скупилась на советы и наставления, в которых так нуждалась Азур, взрослевшая без матери под тягостным и гнетущим присмотром грубого и безжалостного отца. Азур считала Золотое Перо своей второй матерью и часто вела с ней мысленную беседу по различным поводам и случаям, которые волновали ее.

Помыв и одев девочку, Азур дала ей поесть. Пока Шира ела, Азур смотрела на девочку с восторгом и умилением. Когда-нибудь и у нее самой будут дети, но, конечно, не от деревенского парня. Скоро она начнет новую жизнь, полную приключений. Отцом ее детей станет человек чести, мужественный и добрый, настоящий герой.

За окном послышались голоса. Азур прислушалась: Хаген и Аксис о чем-то спорят. Хаген, как обычно, упорствует…

Стукнула дверь, и в комнату вошел Хаген. Косо взглянув на дочь, он, ни слова не говоря, грохнулся на кровать. Азур облегченно вздохнула. Пронесло! Отец мог и побить за рассказ о побеге матери. Она и так лишь недавно поправилась после того, как Хаген сломал ей ребро.

Азур взяла Ширу на руки и стала ее укачивать, мысленно готовясь к побегу. Скоро она оставит постылый дом, окажется в долине Отверженных, найдет Золотое Перо…

Полночь. Дальше медлить нельзя. Окинув взглядом спящего Хагена, Азур, затаив дыхание начала одеваться. Раза два она останавливалась, убежденная, что ее сейчас поймают на месте преступления, но нет: Хаген храпел, оглашая комнату мерзкими переливами.

Одевшись, Азур закутала Ширу в теплое одеяло, взяла на руки. Под ногами предательски скрипнула половица. Хаген заворочался и застонал во сне. Азур остановилась. Отец не проснулся, он почмокал губами и опять захрапел.

Почувствовав облегчение, Азур осторожно направилась к выходу. И она бы беспрепятственно выскользнула из дома, если бы впотьмах не наступила на кочергу.

Раздался грохот.

Хаген вскочил с кровати.

— Ты куда? — раздался громовой голос.

Азур растерялась: удар был слишком внезапным.

— Отвечай! — крикнул Хаген.

Азур молчала, обезоруженная и подавленная.

— Никак ты решила удрать с этим заморышем? — издевательски спросил Хаген.

Азур прижала Ширу к груди.

Задохнувшись от ярости, Хаген подошел к дочери и со всего размаха ударил ее в лицо.

Азур упала на пол вместе с ребенком.

Хаген вырвал Ширу из рук Азур и бросил девочку на кровать. Шира заплакала. Осклабившись, Хаген подошел к полке. В его руке блеснул нож — нож, который он точил каждый день. Полюбовавшись на лезвие, Хаген медленно пошел к девочке.

— Нет! — выкрикнула Азур, стараясь подняться. — Убей лучше меня!

— Тебя? — Хаген мерзостно рассмеялся. — Нет, я лучше убью эту тварь, а потом наслажусь твоими страданиями. Твои ахи и охи воистину бесподобны.

Азур вскочила и повисла на Хагене.

— Ты чего, рехнулась? — прогремел Хаген.

Азур что есть силы ударила его по ноге.

Хаген взревел, попробовал стряхнуть с себя дочь, но, неожиданно потеряв равновесие, рухнул на пол, увлекая Азур.

Кое-как выбравшись из-под навалившейся на нее туши, Азур поднялась, тяжело дыша. Сейчас отец расправится не только с девочкой, но и с ней. Однако Хаген не поднимался. Он даже не шевелился. Не издавал ни звука. Замолчала и Шира. В комнате установилась зловещая тишина.

Дрожа от страха, Азур склонилась над Хагеном. Он лежал лицом вниз. Ухватившись обеими руками за его бок, Азур перевернула отца на спину. В животе Хагена торчал нож. Рядом с телом растеклась лужа крови. Какой ужас! Хаген напоролся на собственный нож.

— Нет! — отшатнувшись, закричала Азур. — Нет! — она схватилась за горло: ее тошнило.

Тем временем Шира соскользнула с кровати, подошла к Хагену и смочила руку кровью из лужи.

— Что ты делаешь? — ужаснулась Азур.

— Наклонись ко мне, — тихо сказала девочка.

Азур, плохо соображая, что делает, наклонилась. Шира подняла руку и вывела кровавыми пальцами на лбу Азур три полоски и важно сказала:

— Принята!

Вряд ли Азур поняла ребенка. Остекленевшими, помутившимися глазами она смотрела на Хагена. Она убила отца! В полном изнеможении Азур упала на стул. Она убила отца! Эта страшная мысль подавила ее, повергла в отчаяние. Азур застонала, прикрыла лицо руками. Но она не хотела никого убивать! Все вышло случайно.

Азур встрепенулась, когда Шира тронула ее за рукав. Она взглянула на девочку. Как она могла забыть о ребенке! На рассвете ее сожгут на костре, сожгут вместе с другим аваром! Да ее и саму непременно схватят, застав у трупа. Старейшины затеют судебное разбирательство, обвинят в смерти отца!

Азур резко поднялась на ноги, подвела девочку к умывальнику. Помыв себе лицо, Шире — руки, Азур бросила полотенце на стол, а затем, надев плащ и взяв девочку на руки, вышла из дома, даже не оглянувшись. Забрав в кустах плащ, заранее приготовленный для авара, Азур немного помедлила. План, казалось, тщательно разработанный, с самого начала дал непредвиденный сбой. Хватит ли у нее сил, чтобы довести его до конца?

— Я должна, — упрямо прошептала она. — Если пленники останутся в Смиртоне, их убьют, да и меня вместе с ними.

Подойдя к подвалу, Азур снова остановилась. Интересно, сколько в подвале стражников? Один? Два? Может, больше? Скорее, не более двух. Азур нащупала в кармане плаща припрятанный камень. С двумя она справится. Надо только не возбудить подозрений, держаться естественно, а затем, улучив момент, не испугаться, не дрогнуть.

Подойдя к двери в подвал, Азур нашла в себе силы растянуть губы в беспечной улыбке. Отворила дверь. У камеры с пленником на скамейке дремал Велиар. Лейтенант был один. Азур облегченно вздохнула. Лейтенант может клюнуть на женское обаяние. Но как ударишь его? Велиар проявил участие к пленникам, заступился за них. Он ей даже понравился, хотя он и не походил на героя, о котором она мечтала. Впрочем, не время предаваться сентиментальности. Надо довести план до конца.

Услышав скрип двери, Велиар вскочил и удивленно взглянул на девушку. Однако к этому удивлению не примешались ни тревога, ни подозрительность.

— Зачем ты пришла? — спросил он, помотав головой, стряхивая дремоту.

Азур подошла к Велиару и умоляюще заглянула ему в глаза.

— Девочка хочет побыть с отцом, — сказала она, коснувшись рукава лейтенанта. — Я не смогла отказать ей в последнем желании. Думаю, что и ты, такой мужественный и добрый, не откажешь ребенку.

Велиар смутился. Он неизменно был робок с женщинами, манерными, непредсказуемыми созданиями. Хотя Азур вроде бы не жеманница. К тому же она единственная из местных, оказавшихся здесь, в подвале, при стычке Аксиса с Хагеном, проявила невозмутимость и выдержку, хотела помочь ни в чем не повинным пленникам.

Оторвав взгляд от Азур, Велиар неловко погладил Ширу по голове.

— Бедная девочка, — сказал он, тяжко вздохнув.

— Так выполни ее последнюю просьбу, — попросила Азур и перевела взгляд на камеру, в глубине которой стоял авар.

Он был одет, а его лицо несколько посветлело: следы кровоподтеков исчезли. Видно, ему дали не только одежду, но и воду, чтобы умыться. Но разве элементарный пустяковый уход что-нибудь изменил? Нет! Пленнику по-прежнему грозит ужасная смерть.

Азур сжала зубы. Она справилась с Хагеном, совладает и с Велиаром! Хотя лейтенанта жаль. В отличие от отца, он — доброжелательный человек. Похоже, пожалел Ширу от чистого сердца. А что делать? Другого выхода нет. Добровольно лейтенант пленника не отпустит.

— Ладно, пусть ребенок побудет с отцом, — прервал размышления девушки Велиар. — Сейчас найду ключ, — он запустил руку в карман, склонив голову.

Вот самый подходящий момент! Вытащив из кармана увесистый камень, Азур немного поколебалась, а затем нанесла удар, пришедшийся по затылку топороносца.

Велиар закачался и рухнул на пол.

Ударив лейтенанта, Азур застыла с выпученными от страха глазами и отвалившейся челюстью. Ее привел в себя твердый голос.

— Ключ! Живо!

Азур обернулась. У решетки стоял авар, просунув руку меж прутьями.

— Ключ! — властно повторил он.

Азур нагнулась, подняла с пола ключ и протянула его авару. Открыв замок, авар схватил Ширу и торопливо сказал:

— Азур, бежим с нами. Если ты останешься здесь, то умрешь.

Девушка едва стояла на подгибавшихся ногах.

— Бежим, — повторил авар.

Азур взглянула на лейтенанта, надеясь, что не убила его.

— Прости меня, Велиар, — прошептала она. Авар схватил ее за руку и потащил за собой.

Аксис не мог уснуть, мысленно возвращаясь к невинно осужденным аварам, которых ожидало сожжение на костре. Он часто видел смерть на поле сражения, да и сам не раз обагрял руки кровью, но никогда ни он, ни его солдаты не подымали руку на безоружных, не убивали детей.

Аксис вздрогнул, представив себе, какое страшное зрелище ожидает его наутро. Не вызывало сомнений, селяне не дрогнут и отправят отверженных на костер, искренне убежденные в том, что действуют правомерно, следуя учению Сенешаля во имя Артора-Пахаря.

Придя к мысли, что все равно не уснет, Аксис оделся, опоясался перевязью с оружием и выбрался из палатки, решив проверить посты.

Все посты Аксис не обошел. Его тянуло в молитвенный дом, в подвал, к Велиару, охранявшему пленника. Возможно, беседа с другом успокоит его.

Дверь в подвал оказалась раскрытой настежь. Аксис поспешил внутрь. В проходе у дальней камеры на полу лежал Велиар. Пленник исчез. Аксис склонился над лейтенантом, прижал ухо к его груди. Сердце билось, хотя и медленно, но в полную силу. Аксис осмотрел лейтенанта. Шишка! Огромная шишка на голове! Что же делать? Аксис огляделся по сторонам. Кувшин! Может, с водой? Так и есть — в кувшине вода. Аксис смочил водой виски раненого. Велиар застонал и открыл глаза. Убедившись, что лейтенант приходит в себя, Аксис поднялся на ноги. Скорее к Хагену! Может, Азур еще у себя. Только она могла оглушить Велиара и выпустить пленника на свободу.

Подбежав к дому Хагена, Аксис рывком открыл дверь. Новая неожиданность! На полу в луже крови с ножом в животе лежал Хаген. Хранитель Плуга был мертв. Аксис огляделся. На столе полотенце. На нем пятна крови. Кровь Хагена, которую Азур смыла с рук! Куда она направилась вместе с пленниками? Ясно, как день, в долину Отверженных! Далеко беглецы уйти не могли — долина Отверженных непроходима для лошадей, к тому же с беглецами ребенок. В погоню!

Аксис решил действовать в одиночку. Нельзя терять время — лагерь топороносцев не по пути, а с крестьян мало толку. Да и кто из них отправится в долину Отверженных?

Аксис пустился в погоню. До долины Отверженных не более лиги, да и сама долина невелика. За ней — лес Теней. Если беглецы первыми доберутся до леса, их не поймаешь.

Пошел дождь, но Аксис ускорил шаг. С какой стати он сочувствовал пленникам и даже помышлял их спасти? Его попустительство привело к настоящей драме: Хаген убит, а Велиар получил ранение. Как он, Боевой Топор, не доглядел за Азур, не распознал в ней пособницу коварных отверженных? Командиру топороносцев несобранность непростительна. Теперь остается лишь отомстить за смерть Хагена, Хранителя Плуга, и за ранение Велиара, лейтенанта топороносцев. Сенешаль требует мщения!

Но что хорошего в мщении? Умрут еще трое: двое аваров, которых схватили лишь потому, что они отверженные, и Азур, оказавшая помощь невинным пленникам. Может, дать им сбежать? Сказать, что как ни гнался за беглецами, не смог найти их в ночи?

Нет! Разве можно изменить Сенешалю, которому всем обязан? Но тогда зачем избил Хагена, Хранителя Плуга? Разве такой поступок достоин воина Сенешаля? Избил заслуженно. Хаген издевался над пленниками, нанес побои ребенку. Если даже не сам, без его приказа не обошлось.

Но Хаген убит! Убит собственной дочерью! Она убила отца, чтобы спасти отверженных, а значит, они равно повинны в чудовищном злодеянии.

Но как можно их обвинять, если они боролись за свою жизнь? Разве они угрожали Ахару, разве угрожали религиозному братству?

Но Сенешаль считает отверженных враждебными коварными существами. Возможно, на то есть веские основания. Разве мажет командир воинов Сенешаля предать религиозное братство?

Но член этого братства, к тому же не рядовой, а Хранитель Плуга, приказал сжечь невинных пленников на костре. Они были обречены, но увидев, как он, Боевой Топор, расправился с Хагеном, ободрились, воспрянули духом. Авар доверил ему ребенка, а девочка доверчиво прижималась к нему, слушая песенку. Если они убегут, худого не будет.

Нет! Из-за них безвинно пострадал Велиар, его боевой товарищ. Беглецов надо догнать.

Придя к этой мысли, Аксис снова ускорил шаг.

— Скорей, скорей! — подгонял авар. — Только в Аваринхейме мы окажемся в безопасности.

Азур задыхалась. Она еле поспевала за Раумом, хотя тот шел с девочкой на руках. Как можно быстро идти в непроглядной тьме под дождем, продираясь через кусты? Как можно быстро идти, если нет дороги! Да и откуда взяться дороге в долине Отверженных? Жители Смиртона даже приблизиться к ней боятся, а авары бывают в долине лишь по крайней необходимости, когда держат путь к своему святилищу в Папоротниковых горах.

Вскоре стал выдыхаться и Раум. И все же путники продолжали свое безудержное безоглядное бегство, гонимые одним безумным желанием — скрыться, убежать как можно дальше от Смиртона, от костра. Задыхаясь, изнемогая от усталости, они продолжали единоборствовать с ветром и мраком, пока не услышали впереди глухой грозный гул.

— Нордра! — воскликнул Раум.

Путники остановились. Их одежда была разорвана, на перепачканных грязью лицах — царапины, оставленные колючими кустами куманики и шиповника. Руки у них тряслись. Беглецы еле переводили дыхание.

— Сейчас мы выйдем к реке, а потом пойдем вдоль нее, — отдышавшись, продолжил Раум. — Берег крутой, высокий. Азур, будь осторожна.

Стало светать. Гул — все громче и громче. И вот наконец под ногами, под обрывистым берегом, показалась река. Вырываясь из узкой мрачной теснины, она бурлила, клокотала, ревела и неслась дальше, перекатывая через камни и валуны.

Раум остановился. Обратившись лицом на восток, он воодушевленно сказал:

— Там Аваринхейм. Мы почти что дома.

Впереди, не далее чем в трехстах пейсах от беглецов, чернела полоса леса.

Азур облегченно вздохнула. Они спасены. В лес Теней преследователи не сунутся.

Но в это время, должно быть, ухо Азур уловило в реве реки посторонний шум, потому что она неожиданно обернулась. Обернулась и обмерла. К беглецам, продираясь через кусты, приближался Аксис.

— Раум! — крикнула девушка. — Посмотри!

— Возьми Ширу, Азур, — распорядился авар. — Беги в лес. Топороносца я задержу. Ты сумеешь уйти.

— А как же ты? — запротестовала Азур, машинально беря девочку на руки.

— Беги! — гаркнул Раум. — У тебя больше сил.

Азур побежала к лесу. Пробежав полпути, обернулась. Раум бежал за ней. Чуть дальше виднелась фигура Аксиса. Только бы добраться до леса. Там авары. Спасут. Если Аксис догонит — не пощадит. Разве он закроет глаза на смерть Хранителя Плуга? Разве простит нападение на Велиара?

Но вот и лес. Внезапно из-за деревьев навстречу Азур вышла женщина. Золотое Перо! Азур радостно вскрикнула. Они спасены!

Радость оказалась преждевременной. За спиной послышался крик. Азур обернулась. Раум упал, видимо, поскользнувшись на размытой дождем земле, а к нему с обнаженным мечом в руке, не торопясь, с холодной решимостью на лице, подходил Боевой Топор. Не заметив, что Золотое Перо протягивает к ней руки, чтобы забрать ребенка, Азур бросилась к Рауму. Может, она успеет помочь ему и убежит вместе с ним?

Азур просчиталась. Увидев, что девушка возвращается, Аксис ускорил шаг, чуть не свалился сам, зацепившись о корень дерева, но все же первым подошел к пытавшемуся встать Рауму и, сбив того с ног, приставил меч к его горлу.

— Нет! — закричала Азур и бросилась к Аксису, пытаясь остановить расправу.

Девушку удержала за руку Золотое Перо.

Пронзив Азур гневным взглядом, Аксис холодно произнес:

— Ты превзошла свою мать, Азур. Не только убежала из дому, но и убила собственного отца, а затем подняла руку на лейтенанта топороносцев.

— Я одна во всем виновата, — ответила девушка. — Прошу тебя, Боевой Топор, отпусти Раума. Он ни о чем не просил меня и смиренно ждал своей участи.

— Азур, — прохрипел авар, — беги вместе с Широй в лес. Оставь меня. Будь, что будет, — не в силах шевельнуть головой, Раум скосил глаза, устремив взгляд на Аксиса. — Боевой Топор, отпусти Азур. Я сам отвечу за все.

Аксис молчал, не зная, как поступить.

— Азур, беги с Широй в лес, — вмешалась Золотое Перо. — Девочку ждет отец. Он беспокоится.

Азур колебалась. Она внезапно заметила, что левая нога Раума согнута в щиколотке. Присмотрелась. Открытый перелом! Из раны сочилась кровь.

— Азур, уходи! — прикрикнула Золотое Перо. — Тебе здесь не место.

Сообразив, что Золотое Перо права, — зачем раздражать своим видом Аксиса! — Азур повернулась и скрылась между деревьями.

Проводив девушку взглядом, Золотое Перо облегченно вздохнула. Шира и Азур вне опасности. Оставалось спасти Раума, шамана аваров, жизнь которого висела на волоске: Боевой Топор так и не отвел оружие от горла несчастного. Распознать в преследователе аваров командира воинов Сенешаля ей труда не составило. Форма топороносцев не изменилась. Но как давно она их не видела, да и не только их, но и других своих соплеменников, не считая Азур, с которой встречалась несколько раз в году. Но только странно: обычно командир воинов Сенешаля — человек в годах, умудренный боевым и жизненным опытом. Этот слишком молод, ему не более тридцати. Как рискнул Брат-Наставник назначить его командиром топороносцев? Надо действовать осторожно.

Учтиво поклонившись, Золотое Перо сказала:

— Да не оставит тебя, Боевой Топор, своей милостью Артор.

Аксис окинул женщину взглядом: чуть старше среднего возраста, с правильными чертами лица и волнистыми, но уже тронутыми сединой волосами. По виду и выговору ахарка. Но как оказалась среди отверженных? Почему помогает им?

— Пусть Всевышний не оставит своей милостью и тебя, — угрюмо ответил Аксис. — Только я не знаю, какому богу ты молишься.

— Жизнь Раума не нужна ни одному божеству, — ответила Золотое Перо. — Он не заслужил смерти. Я не знаю, что произошло этой ночью, но я верю Азур. Этот человек ни в чем не виновен. Разве можно карать невинного?

— Я — Боевой Топор, служу Сенешалю, — с вызовом сказал Аксис, словно стараясь уверить себя в собственной правоте.

— Человеку следует поступать по своему разумению, руководствуясь совестью, а не религиозным учением. Разве совесть тебе подсказывает убить невиновного? Раум — шаман. Он руководит соплеменниками.

Аксис неожиданно вздрогнул, нахмурился.

— А кто мои соплеменники? — чуть слышно прошептал он. — Кто? — помолчав, он поднял глаза на Золотое Перо и натужно спросил: — Госпожа, ты была когда-нибудь в обществе икарийцев?

Вопрос застал Золотое Перо врасплох. Она смешалась, затем испытующе посмотрела на Аксиса, будто хотела узнать подоплеку неожиданного вопроса, немного подумала и наконец тихо произнесла:

— Да, я знаю их хорошо.

— Тогда скажи: икарийцы поют?

Золотое Перо снова облегченно вздохнула: она опасалась другого продолжения разговора. Улыбнувшись, она ответила:

— Да, они поют и поют замечательно. Икарийцы не мыслят жизни без пения. Их песни помогают им жить, оберегают от бед, вдохновляют сердца. Особенно хорошо этим искусством владеют икарийские чародеи.

Аксис кивнул, отвел глаза, замер. Казалось, он о чем-то мучительно размышляет.

— Кто я? — наконец выдавил он из себя.

Золотое Перо растерялась. Боевой Топор говорит загадками, угнетен. Может, он не в себе? Как уговорить его отпустить Раума?

Ее тревогу развеял сам Аксис. Он отвел меч от горла шамана и вложил оружие в ножны.

— Ты свободен, Раум, — сказал Боевой Топор глухим голосом. — Я не имею права распоряжаться твоей жизнью. Иди с миром.

Раум, оперевшись руками о землю, сел. Попытался встать и не смог.

— Я помогу тебе, — сказала Золотое Перо.

Подняв Раума на ноги, она закинула себе через плечо его руку. Опираясь на женщину, шаман направился к лесу. У кромки леса Раум остановился и, повернувшись, взглянул на Аксиса, снова погрузившегося в раздумье. Раум вспомнил, что Джек и Ир рассказывали ему о любви Аксиса и Фарадей. Несомненно, Аксис переживает, считая, что девушка умерла.

— Боевой Топор, — сказал громко Раум, — ты подарил жизнь Шире и мне. Позволь и мне сделать тебе подарок. Знай: Фарадей жива. И все же я твой должник. За мной еще одна жизнь.