– Послушай, – сказал Виктор, – а она дело говорит. Чего мы, собственно, боимся?
      Терьян пожал плечами.
      – Да ничего я не боюсь. Просто я тебе для этого не нужен. Программы – твои. Ребята – твои. И покупатели у тебя есть. Вон бери Лику в долю, если хочешь, и вперед. Я-то на какой ляд тебе сдался?
      – Нет, ты погоди, – возразил Виктор. Он уже загорелся идеей. – Такие вещи в одиночку не делаются. А кроме как с тобой, мне и говорить не с кем. И потом не забудь, ты у нас всегда был финансовым гением.
      Около полуночи, не устояв перед двойным натиском, Сергей сдался.
      – Черт с вами. Поехали. Кто знает, что надо делать?
      – Я знаю, – спокойно сказала Лика. – Регистрироваться надо. Завтра же принесу документы. И договорюсь в главке, чтобы кооператив был при нем. Надо только имечко придумать.
      Название "Инициатива" появилось мгновенно, после чего учредительное собрание закрылось.
      – Куда ты меня втравила? – спросил Сергей, когда они лежали и курили. – Ну ладно Витька, у него хоть что-то есть. А мне это зачем? Крутиться рядом да около?
      – Глупенький ты мой, – ответила Лика, гася сигарету и начиная потихоньку подбираться к Сергею. – Тебе человек заработать предлагает, а ты еще раздумываешь. Не забыл, что ты мне еще дубленку должен? А ну-ка не ленись!
      Последняя фраза относилась уже не к кооперативам.
      Организационный период, связанный с регистрацией в Ждановском исполкоме и открытием счета в Промстройбанке, занял несколько дней. Сергей ходил на работу, Лика бегала по инстанциям, а Виктор, не разгибая спины, изготавливал красочные рекламные проспекты предлагаемого к продаже интеллектуального продукта.
      С первой гримасой рыночной экономики друзья-кооператоры познакомились вскоре после того, как получили на руки новенькую печать. Оказалось, что близкие по духу академические институты совершенно не горели желанием приобретать сысоевские разработки. Во-первых, у них не было денег. Во-вторых, платить какому-то кооперативу – боялись: что скажет начальство? А в-третьих, – Витя, ты что, чокнулся? Со своих деньги брать? Давай мы у тебя твои программки просто скачаем и выпьем по этому поводу.
      – Может, Мусе предложим? – подал идею Терьян, когда Виктор поделился с ним результатами переговоров.
      – Класс! – Виктор обхватил Сергея. – А ты еще спрашивал, что тебе делать в кооперативе. Поехали!
      У Мусы предложение кооператоров вызвало искренний смех.
      – Ребята, на хрена мне ваши программы? Куда я их дену? У меня и компьютеров-то нет. Вот достаньте хоть один, тогда будем разговаривать. Поставите какую-нибудь программу для бухгалтерии, чтобы зарплату считала.
      Друзья целый день ломали голову над проблемой добывания персональных компьютеров при полном отсутствии средств, а вечером поехали к Сергею домой. По дороге Терьян несколько раз пытался позвонить Лике – предупредить, что придет не один, – но телефон был глухо занят. Открывать дверь своим ключом, примерно догадываясь, что там сейчас увидит, он не стал, а нажал на кнопку звонка.
      – Кто там? – раздался голос Лики.
      – Это мы, – ответил Сергей, но не успел добавить, что с Виктором, потому что дверь немедленно распахнулась.
      На этот раз Лика приготовилась к встрече любимого мужа особо изысканно. Были на ней узенькие трусики из какого-то кружевного материала, туфли на высоких каблуках, черные чулки на резинках, а сверху черная и совершенно прозрачная шелковая блузка. Увидев Лику, Виктор уронил портфель. Лика густо покраснела и, сдернув с вешалки кожаную куртку Сергея, мгновенно в нее завернулась. Нельзя сказать, что это сильно поправило положение, потому что блузку и трусики куртка задрапировала, а вот на то, чтобы прикрыть смугловатые полоски кожи над чулками, ее не хватило, и вид у Лики стал просто вызывающим.
      – Иди накинь что-нибудь, – буркнул Сергей, досадуя в душе на себя, Лику и Виктора одновременно. – И дай поесть, мы не обедали.
      – Ну, подруга, – сказал Виктор, когда Лика, переодевшаяся в джинсы и майку, собрала на стол, – всякое я видел в жизни, но такого еще не приходилось. Ты в этом виде на работу ходишь?
      – Нет, – ответила Лика, играя глазами. – Это только для мужа. Ну и для тебя, раз зашел. Как бизнес?
      – Хреново, – честно признался Виктор и рассказал про коллег из НИИ и про встречу с Мусой.
      К его удивлению, Лика ничуть не расстроилась.
      – Мальчики, – сказала она, – я с самого начала знала, что вы к этому придете. Хотите, я вам организую поставку персоналок?
      Сергей чуть не подавился куском картошки. Ликины подвиги на интимном фронте отнимали у него столько сил и времени, что за все месяцы семейной жизни он не удосужился поинтересоваться, какие функции его жена выполняет в своем главке. Первой неожиданностью, хотя и не оцененной им по достоинству, было то, что Лика действительно в мгновение ока зарегистрировала кооператив. А теперь оказывается, она и компьютеры может добывать. Только сейчас Терьяну впервые пришло в голову, что он толком не знает, чем занимается его жена с девяти до шести с понедельника по пятницу. И что она представляет собой в деловом плане – ему тоже было неведомо.
      – Есть один человек, – продолжала говорить Лика. – Француз. То есть наш, конечно. Но француз. Он может сделать. Хотите, познакомлю?
      – А как мы их купим? – поинтересовался Виктор. – У нас же, кроме счета в банке, ничего нет. А на счете три тысячи деревянных.
      – Пусть это вас пока не беспокоит. – Лика потянулась к телефону. – Звонить?
      И, получив с обеих сторон кивки, она набрала номер.
      – Серж, – сказала Лика в трубку, – это я. Скажи, то предложение еще в силе? Да, есть вариант. Погоди, я спрошу. Ребята, – она прикрыла трубку ладошкой, – француз предлагает встретиться прямо сейчас. Едем?
      Серж Марьен проживал в гостинице "Россия" и встретил их в вестибюле, сунув что-то в руку швейцару, принявшемуся бормотать про поздний час и пропускной режим. Расцеловавшись с Ликой, что неприятно удивило Сергея, Марьен пожал ему и Виктору руку и повел их в свой номер.
      – Что будем пить, господа? – спросил он, устраиваясь в кресле. – Виски, коньяк, джин?
      Господа переглянулись и дружно выбрали виски.
      – А твое вино, – сказал Серж, обращаясь к Лике, – вчера кончилось. Хочешь коньяку?
      И Сергей снова почувствовал неприятный укол в сердце. Оказывается, Лика не просто знает какого-то француза, есть, видите ли, и вино, которое она предпочитает всем остальным, только он, ее муж, в отличие от этого типа, не имеет о данном факте жизни ни малейшего представления.
      На вид Сержу Марьену было не больше тридцати. Внешне он скорее напоминал алкаша-бухгалтера, чем акулу бизнеса: рыжеватые, торчащие ежиком и уже начавшие редеть волосы, круглое лицо с пухлыми щеками, украшенными красноватыми прожилками, толстые мокрые губы. За толстенными линзами огромных очков моргали неопределенного цвета глазки, сильно увеличенные в размере. Француз был одет в белую косоворотку, белые же парусиновые штаны и черный сюртук, заканчивающийся чуть выше колен. Зажатая в руке рюмка коньяка чуть заметно дрожала.
      – Позвольте представиться подробнее, – сказал он и свободной рукой выудил из кармана веер визитных карточек. – Компания "Уорлд компьютер инкорпорейтед", штаб-квартира в Париже, филиалы в Лос-Анджелесе, Манчестере, Женеве и Сингапуре. Я – президент. Лика, милочка, представь наших гостей.
      Узнав, что Сергей – Ликин муж, Марьен оживился:
      – Должен вас поздравить, мсье, – очень искренне сказал он. – Ваша супруга – очаровательная женщина. И главное – с серьезной деловой хваткой. Вам чрезвычайно повезло.
      С каждой минутой Сергею все меньше и меньше нравилось происходящее. То, что он и Виктор являются гостями Сержа и Лики, Терьян отметил и решил потом, дома, выяснить, в чем тут, собственно, дело. Тем временем Серж Марьен выражал свое восхищение высоким научным статусом посетителей:
      – Очень приятно, что у меня, наконец-то, контакты с большой наукой. Россия – удивительная страна. Здесь – лучшие мозги в мире. Если бы у меня на фирме работали русские – о! – я был бы уже супербольшим. Так что ж, господа, будем делать совместный бизнес? Я предлагаю за это выпить. Cheers!1
      И Марьен ловко опрокинул рюмку коньяка.
      – Слушаю вас, господа, – сказал он, откидываясь в кресле. – В чем ваша проблема?
      Виктор очень лаконично соврал про то, что они с Сергеем являются крупными разработчиками математического обеспечения и в настоящее время испытывают ряд трудностей, связанных с временным отсутствием на складе необходимого запаса персональных компьютеров. Во время его рассказа Сергей заметил, что Лика одобрительно кивает.
      – Ну что ж, – солидно заметил президент "Уорлд компьютер инкорпорейтед", – приятно иметь дело с такой крупной фирмой. Я могу сразу передать вам прайс-лист. Если вас это устроит, я тут же свяжусь с моими юристами в Цюрихе, они подготовят контракт. Вы будете платить в долларах, фунтах, франках? При оплате в долларах дискаунт полтора процента.
      Виктор заглянул в протянутый ему ценник.
      – Скажите, Серж, – спросил он, – у вас здесь цены во французских франках? А как это переводится в доллары?
      – Примерно пять франков – доллар, – ответил Марьен.
      – Тогда непонятно, почему так дорого, – покачал головой Виктор. – У нас в Институте в прошлом году покупали, было дешевле.
      – Все зависит от размера партии, – объяснил Марьен. – Эти цены действуют до одной тысячи штук. После тысячи будет специальный дискаунт. Если будете покупать больше пяти тысяч, дискаунт может составить сорок процентов. Вы сколько возьмете?
      Виктор и Сергей переглянулись, потом, не сговариваясь, посмотрели на Лику. Она с трудом сдерживала улыбку.
      – Серж, – сказала она, – мы все – партнеры. И хотим взять на пробу несколько штук – пять или шесть. Ну десять. А платить хотим рублями.
      – Рублями! – Серж нахмурился. – Это не деньги. Что я буду делать с вашими рублями? Это не деловой разговор.
      – Мы же не Госбанк, – вставил слово Терьян. – С нами за работу рублями рассчитываются. Так что, чем богаты...
      Марьен глубоко задумался. Налил ребятам еще виски, себе и Лике – коньяку и наконец сказал:
      – Ладно. Ради вашей партнерши и для начала бизнеса. Я поставлю вам десять отличных компьютеров за рубли.
      Виктор ткнул Сергея в бок.
      – Цены в рублях, – продолжал Марьен, – будут вот такими.
      Он что-то нацарапал на листке и протянул его Виктору. Сергей заглянул в бумажку: простейший компьютер за полторы тысячи долларов встанет им в сорок тысяч рублей. В то время на черном рынке доллар стоил десятку. Получалась чуть ли не тройная цена. Доктора наук переглянулись.
      – Зато вы платите рублями, – как бы угадав их реакцию, сказал Марьен. – Наличными. Вы не меняете их на черном рынке, вас не ловит полиция, вы не садитесь в тюрьму. Что я буду делать с рублями – мое дело. И я не прошу деньги вперед. Получаете аппарат – платите деньги.
      – При такой цене мы ничего не заработаем, – возразил Виктор. – Если вообще хоть что-то продадим.
      – Продадите, – уверенно заявил Серж. – И отлично заработаете. Вот такой компьютер, – он ткнул пальцем в самую дешевую модель, – стоит здесь на рынке не меньше сорока пяти тысяч. Три тысячи – на накладные расходы.
      Увидев, что Виктор и Сергей его явно не понимают, он пояснил:
      – Три тысячи дадите тому, кто будет у вас покупать. В руки. Остается две. Умножаем на десять. Получаем двадцать тысяч. Делим на троих. Получается семь. За месяц работы каждый из вас зарабатывает на новую машину. "Жигули". И делать ничего не надо. У нас в Париже таких заработков нет.
      – Нам же еще программистам платить, – не сдавался Виктор.
      – Каким программистам? Что они будут программировать? Я же вам не пустые машины отдаю, там уже кое-что стоит. Ну добавите, не знаю, русский шрифт, что ли.
      Виктор тем не менее не сдался и продолжил торговлю. В конце концов ему удалось выбить десять процентов скидки.
      – Только ради вашей дамы, – сокрушенно сказал Марьен. – И, как говорится, для почина. Ну, давайте выпьем за начало совместной работы.
      Домой Сергей и Лика добирались на такси. Молча. Когда вошли в квартиру, Сергей спросил:
      – И давно ты знаешь этого хмыря?
      – У нас в главке с ним четыре кооператива работают, – ответила Лика. – А что?
      – А то, что мне как-то не очень нравятся ваши отношения, – Сергей ушел на кухню и закурил. – Мне даже на минутку показалось, что мы с Витей к вам в гости пришли. И что это за поцелуи при встрече?
      – Ты никак ревнуешь! – ахнула Лика. – Господи, дождалась наконец-то. А то уж я решила, что со мной что-то не так. Ну слава Богу! Беги-ка, стели постель, а я быстренько в душ. Потом договорим.
      К утру неприятные воспоминания о президенте "Уорлд компьютер инкорпорейтед" полностью вытравились из памяти Терьяна, и не удивительно – ему практически не удалось поспать. Когда Сергей встал и начал нащупывать ногой тапочки, то почувствовал, что его покачивает. Лика уже копошилась на кухне.
      – Живой? – сочувственно спросила она. – Ну, Сережка, сегодня ты меня умотал. Объявляю сутки отдыха.
      Сергей тяжело опустился на табуретку, поковырял вилкой творожный пудинг и отодвинул тарелку.
      – Скажи, а чем мы будем платить за эти чертовы ящики? – спросил он.
      – Деньгами, – ответила Лика. – Только не своими. Подпиши договор с этим, как его, Мусой, он тебе переведет за сколько-то там компьютеров, получишь в банке наличными. Потом отдашь Сержу, возьмешь технику, передашь Мусе. И все дела!
      – А что этот Серж будет делать с рублями? – не отставал Сергей.
      – Тебе-то что? – пожала плечами Лика. – Пристроит куда-нибудь. У него дел много.
      И машина закрутилась. Каждая операция начиналась с того, что Сергей или Виктор посещали очередную организацию, договаривались с начальником, который быстро уяснял, что его подпись стоит сколько-то раз по три тысячи, выясняли потребность, звонили Сержу и узнавали, когда будут компьютеры. Потом подписывали договор, принимали деньги на счет, снимали наличные и шли расплачиваться за технику. Правда, ее получение носило специфический характер. Сам Серж не брал в руки ни копейки. В условленный день все трое встречались, и Марьен молча показывал бумажку с адресом и именем человека. В руки бумажку не давал, заставлял переписывать. Потом Сергей с Виктором на машине Терьяна ехали по этому адресу и вручали деньги, которые тут же пересчитывались. Виктор проверял технику, они загружали ее в автомобиль и везли конечному потребителю, где сдавали по акту.
      – Тебе не кажется, что мы что-то не то делаем? – спросил Сергей после очередной операции.
      – Иногда кажется, – кивнул головой Виктор. – Вроде бы я начал сомневаться в этой его "Уорлд компьютер". Похоже, данный гешефт – единственное, чем он занимается.
      – Интересно, а нам за это ничего не может быть? – поинтересовался Сергей. – Черт его знает, кто он на самом деле. Мы же почти миллион через него перекачали. Миллион!
      – Я уже думал. Смотри, мы вроде бы все по закону делаем. Кооператив есть? Есть. Договора есть? Тоже есть. Деньги нам переводят исключительно по договорам. Верно? Верно. Наличными в банке можем брать сколько хотим. Правильно? Правильно. Если бы не по закону, черта с два нам каждую неделю по сто тысяч выдавали бы. У частных лиц можем покупать все, что захотим. Договор купли-продажи подписали – и путем. Клиентов не обманываем? Нет. Зарплату свою честно получаем, по ведомости. Подоходный налог отдаем, прочие налоги тоже. В общем, единственная штука – это три тысячи с машины, которые мы выплачиваем начальникам. Ну и что?..
      За исторически ничтожный период компьютеризация страны, о которой столько было сказано высоким партийным и советским руководством, осуществилась силами тысяч кооперативов, обменивавших чудо-технику тайваньского производства на рубли, металл, вторсырье и минеральные удобрения. Едва ли не в одночасье была уничтожена целая отрасль, относящаяся к одному из девяти суперэлитных засекреченных министерств. И цена оказалась невысокой: по три тысячи с компьютера – в руки.
      На рынке наступили трудные времена. Сергей и Виктор почувствовали это очень быстро, когда одно за другим стали разваливаться, не превращаясь в договора, устные соглашения, еще вчера казавшиеся незыблемыми. Появились крупные специализированные фирмы, которые монтировали компьютерные сети и тысячами штук выбрасывали на рынок суперсовременную технику. Для авантюристов с кооперативной печатью в кармане оставалось все меньше и меньше места.
      К середине лета чистый навар "Инициативы" превысил триста тысяч рублей. Наличные были сложены в две хозяйственные сумки и хранились у Сергея дома. Роковым для кооператива стал контракт с институтом экономики транспорта. Первоначально этот институт приобрел четыре компьютера и намеревался в ближайшие дни купить еще десять. Хотя Виктор и Сергей всегда следовали железному правилу – не платить деньги Марьену, пока не подписан договор, – в данном случае они сочли возможным от этого правила отступить. Дело в том, что им позвонил Марьен и предложил небывалую скидку – у него как раз образовалось десять компьютеров, и он готов отдать их по двадцать пять тысяч. Прикинув, что эта сделка чуть ли не вдвое увеличит капитал компании, Виктор и Сергей переглянулись и тут же поехали к представителю заказчика – заместителю директора института по хозяйственной части Кузнецову.
      Замдиректора, уже получивший двенадцать тысяч за четыре аппарата, приобретенных ранее, встретил кооператоров с распростертыми объятиями, запер дверь кабинета и достал из сейфа бутылку коньяка.
      – Мы насчет второй поставки, – сказал Виктор, пробуя коньяк и отмечая про себя, что вкусовые пристрастия их контрагента с момента последней встречи заметно улучшились. – Нам надо подписать приложение к договору еще на десять машинок. Ну и деньги, конечно...
      Контрагент заметно поскучнел и почесал затылок.
      – У нас со сметой сейчас не очень, – признался он. – Конечно, потребность есть. Но вот не знаю, как шеф отнесется, – он показал пальцем в стену, за которой находился кабинет директора. – Может, в следующем квартале?
      – В следующем квартале ситуация изменится, – твердо ответил Виктор. – Надо сейчас. Под вас уже подготовлена партия. И еще. Мы можем изменить условия.
      Он показал контрагенту заранее подготовленную бумажку, на которой цифра "три" была жирно перечеркнута красным фломастером, а рядом фигурировала цифра "пять".
      Кузнецов попытался скрыть промелькнувшую в его глазах искру и сделал вид, что думает.
      – Я должен посоветоваться, – подвел он черту под своими размышлениями. – Подождете в приемной?
      Выйдя вместе с Виктором и Сергеем в приемную, замдиректора посадил их в кресла и нырнул в соседний кабинет. Не было его почти час. Потом вышел и коротким кивком головы пригласил компьютерных магнатов к себе.
      – Трудно, конечно, – сказал Кузнецов, снова разливая коньяк. – Но шеф обещал. Будет выбивать дополнительные фонды в министерстве. Он уже звонил, там сказали, что выделят. Дело-то важное, – он подмигнул ребятам, – информатизация отрасли. Но там тоже, – замдиректора прикрыл рот ладонью, – нужно будет учесть.
      Виктор посмотрел на Сергея. Тот откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
      – Есть конкретные пожелания? – спросил он.
      Замдиректора достал из кармана бумажку, перечеркнул цифру "пять" и написал рядом "семь".
      – Мы так не можем, – пожал плечами Сергей. – Такого сейчас не бывает.
      Начался торг. Эзоповско-кооперативный тезаурус включал в себя отдельные слова, красноречивые жесты и переходящие из рук в руки бумажки, на которых писались, зачеркивались и вновь писались цифры. Время от времени Кузнецов вскакивал, убегал в кабинет шефа, возвращался и с новыми силами включался в процесс. Наконец, решение было найдено. Компромисс заключался в том, что волшебная цифра "пять" принималась, но делилась при этом на две неравные части: "четыре" и "один". И "четыре" нужны были немедленно, потому что – тут замдиректора изобразил целую пантомиму – выбивать фонды сверх утвержденной сметы с пустыми руками не ездят. А остаток – при подписании договора.
      – То есть как? – не понял Виктор. – Мы сначала отдаем и только потом подписываем договор?
      – Ну конечно же, – Кузнецов начал терять терпение. – Вы же понимаете, пока нет фондов, наша бухгалтерия договор не завизирует. А без визы шеф не подпишет. Потому что не имеет права. И договор не будет иметь юридической силы.
      Виктор посмотрел на Сергея. Тот кивнул, подтверждая.
      – А за фондами надо ехать... – продолжал замдиректора. – Ну, тут я уже все сказал. Думайте.
      – И какие же будут гарантии? – спросил Сергей, мгновенно сообразив, что сморозил глупость. Какие могут быть гарантии, если деньги просто переходят из рук в руки? Не расписку же с этого типа брать?
      Кузнецов красноречиво пожал плечами. Это означало, что если вы, быдло кооперативное, просите гарантий у серьезных государственных людей с большим партийным стажем, то просто не понимаете, как устроена жизнь.
      – Ладно, – сказал наконец Виктор. – Через час мы вернемся.
      Через час они вручили замдиректора сорок тысяч рублей.
      – Ну и лады, – сказал Кузнецов, небрежно смахивая пачки с деньгами в ящик стола. – Шеф уже едет в министерство, так что в четверг подпишем договор. Готовьте поставку.
      Из автомата партнеры позвонили Марьену.
      – Серж, – сказал Виктор в трубку, – у нас все на мази. В четверг подписываем договор, в пятницу нам все перечисляют. Значит, в среду на будущей неделе – крайний срок – забираем партию.
      – Вот что, Виктор, – медленно и внушительно произнес Марьен, – так бизнес не делают. Я дал вам исключительное предложение. Прекрасная техника. Белая сборка. Демпинговые цены. Вы зарабатываете на этой партии почти вдвое. За этими компьютерами уже очередь. Ждать до среды я не буду. У меня сейчас сидят люди, они готовы немедленно дать мою цену плюс семь. Вот и объясни, зачем мне ждать до среды.
      С трудом уговорив Марьена не принимать никаких решений хотя бы в течение получаса, Виктор повесил трубку, пересказал Сергею суть беседы и вопросительно посмотрел на него.
      – Знаешь, – задумчиво сказал Сергей, – по-моему, он просто блефует. Я не уверен, что кто-то хочет платить немедленно и сидит в очереди. Рынок-то сжался. Давай у Лики спросим.
      Они позвонили Лике в главк.
      – Я даже знаю, кто сидит, – ответила Лика. – Один из наших кооперативов. У них срывается сделка, и уже начался скандал. А что вы телитесь? Деньги же есть.
      – Рискованно, – оценил Сергей ситуацию, закончив разговор с Ликой. – Мы никогда еще не платили под неподписанный договор. Витек! Давай подумаем. В крайнем случае, идем наверх, говорим этому хрену, что изменились обстоятельства, и забираем деньги назад.
      Через несколько минут решение было принято. Но когда партнеры вернулись, замдиректора их откровенно не понял.
      – Вы с ума сошли, – сказал он. – Шеф уже уехал в министерство. Все взял с собой. Вы там со своими железками можете делать что хотите. Когда ему подпишут фонды, тогда и заходите. Только учтите – мы по времени будем очень ограничены. Сами знаете, какая сейчас обстановка с финансами. Неделю я еще потяну, но потом заказ может и на сторону уйти.
      – А наши сорок? – прямым текстом спросил Сергей.
      – Если перестанете валять дурака и менять договоренности каждую минуту, заказ останется при вас. А если еще раз передумаете, тогда не знаю. Я же их не себе взял. Будем покупать у других – с них и получите.
      Перспектива извлекать свои деньги из кого-то со стороны кооператоров никак не устраивала. В газетном и общественном лексиконе уже начал укореняться термин "разборка", и Сергей с Виктором хорошо представляли себе, что это такое.
      – Ладно, – сказал Сергей. – Все остается, как договорились.
      Выйдя на улицу, они снова позвонили Марьену.
      – Вот и ладно, – весело сказал француз. – До четырех вечера деньги должны быть у меня. Технику можете забирать хоть сегодня. Встречаемся на Ленинградском.
      За время работы с кооперативом "Инициатива" Серж Марьен успел обзавестись четырехкомнатной квартирой в начале Ленинградского проспекта.
      Сергей и Виктор съездили за деньгами и к условленному часу были на квартире Марьена. Впервые за все время Серж принял деньги сам.
      – Бросьте в угол, – небрежно заявил он, увидев в руках у ребят сумки. – Потом посчитаем. Технику будем проверять?
      Проверка заняла около четырех часов. Когда Виктор упаковал последний компьютер, Марьен плеснул в стаканы виски, набросал кубиков льда и заявил:
      – Ну вот что, братцы, я временно сворачиваю бизнес. Завтра самолет, лечу домой, в Париж. Так что сегодня последний вечер. Хотите, завалимся куда-нибудь?
      Перспектива провести вечер в обществе Марьена ни Виктору, ни Сергею не улыбалась. Они по опыту знали, что Серж быстро напивается, начинает громко материться и приставать к окружающим. От иллюзий насчет истинной роли концерна "Уорлд компьютер" в международном деловом мире они уже избавились, то, что вынуждены иметь дело с самым заурядным спекулянтом и проходимцем, прекрасно понимали, хотя никогда и не обсуждали это меж собой, посему общение с Марьеном старались сводить к необходимому минимуму.
      Выслушав вежливый отказ, Серж пожал плечами:
      – Ну и ладно, не можете – значит не можете. Давайте считать деньги.
      Подсчет не занял много времени, поскольку все купюры, кроме одной пачки двадцатипятирублевок, были в банковских упаковках. А вот эта последняя пачка вызвала у Сержа недовольство. Большинство купюр в ней были заляпаны чернилами. Швырнув пачку на стол, Марьен мотнул головой:
      – Это не возьму. Я же вам технику сдаю в чистом виде – на нее ничего не льют, окурки о нее не гасят. Почему я должен принимать такие деньги? Замените.
      Исполнить требуемое Сергей с Виктором не могли. Финансовые операции сегодняшнего дня полностью мобилизовали весь их оборотный и личный капитал. Из наличности оставалась только десятка, которую Сергей приберегал на возможные расчеты с гаишниками. Поупиравшись, Марьен в конце концов согласился, запихал спорную пачку в бумажник, широко зевнул. Провожая гостей до двери, он замялся на пороге и сказал:
      – Вот что, ребята. Хочу вам дать один совет. Будете делать здесь бизнес – пригодится.
      – Давай совет. – Виктор опустил на пол компьютер.
      Серж обнял партнеров за плечи и зашептал:
      – Никогда не имейте дело с нашими. Ну, с эмигрантами. Раз и навсегда запомните: если человек там чего-то добился, он в Совдепию в жизни не сунется. Сюда едут только те, кому пособия по безработице на жизнь не хватает. Может, лет через пять будет по-другому, а пока запомните то, что я сказал. Потом спасибо скажете. Вы на этом совете больше заработаете, чем на всех ваших операциях.
      Кузнецов, которому Виктор позвонил на следующий день, был холоден и неприветлив:
      – Вы что, каждые полчаса теперь будете названивать? – поинтересовался он. – Я же сказал – вопрос решается.
      – А когда решится? – спросил Виктор.
      – Не понимаю, ей-богу, – вздохнул замдиректора. – Я вам все сказал.
      И бросил трубку.
      В течение двух следующих дней Сергей и Виктор названивали в институт, но успеха это не принесло. Секретарша Кузнецова вежливо спрашивала, кто беспокоит, и после небольшой паузы сообщала, что шеф еще не пришел, только что вышел, находится на обеде, на совещании, у руководства...
      На третий день, встревожившись не на шутку, партнеры появились у входа в институт за сорок минут до начала рабочего дня, твердо решив изловить недоступного контрагента и выяснить, наконец, в чем дело.
      Когда замдиректора, выйдя из служебной "Волги", увидел, что у подъезда его поджидают, он было сделал неуловимое движение в сторону машины, но, видимо, передумал и первым подошел к Виктору и Сергею.
      – А, вы уже здесь! – фальшиво воскликнул Кузнецов. – Пропали куда-то. Ну пошли.
      И повел их к себе в кабинет. Впрочем, коньяка замдиректора не предложил и вообще вел себя сугубо официально.
      – Все в порядке, – сухо объявил он, передвигая на столе какие-то бумаги. – Вопрос решен положительно, фонды выделены, так что будем, значит, работать.
      – Можем подписывать договор? – радостно спросил Виктор, открывая портфель.
      – Ты погоди коней-то гнать, – остановил его Кузнецов. – Я же говорю, вопрос решен. И фонды подписаны. Но на конец года. Так что все в порядке. Вот в ноябре и закончим эту историю.
      На дворе была середина лета.
      – Стоп! – решительно сказал Виктор. – Мы так не договаривались. У нас техника на руках, мы, между прочим, свои деньги за нее отдали. Что же теперь – до конца года ждать?
      – У вас деньги свои, – нахмурился Кузнецов, – а у нас – государственные. Что обещали, то сделали – фонды выбиты. Только получим их в конце года. И бросьте мне ваши штучки. Никто же ни от чего не отказывается.
      – Это как понимать? – тихо спросил Терьян. – Речь шла, что подпишем через неделю. Мы за это заплатили. Так что либо давайте подписывать, либо – деньги обратно.
      – Ах, вот вы как! – замдиректора налился краской. – Я от вас что-нибудь брал? А ну скажите – брал? – Он перешел на шепот. – Ваши сорок отданы людям. Они решили вопрос. Могли бы ведь и не решить. Все уже подписано – и в финуправлении, и у министра. Что ж теперь, шеф пойдет в министерство и будет там говорить – отдай обратно и давай переподписывай? Не надо нам никаких фондов? Вы вообще понимаете, что несете? Тут все-таки государственная организация, а не кооперативная лавочка. Это вы у себя можете творить что угодно, – Кузнецов постепенно повышал голос, входя в раж. – Развели, понимаешь, бизь-несь-менов, – с отвращением произнес он по слогам, – страну превратили черт знает во что! По улицам пройти невозможно, на каждом углу спекулянтские морды. Молодежь развращаете. Работать все прекратили, только торгуют. Посреднички! Никто ведь не производит, все только торгуют. Вот вы, к примеру, – сколько денег на вас государство извело, пока воспитало, обучило... Степени ученые вам для чего выдали – чтобы вы тут спекуляцию разводили? А на работе у вас знают, чем вы тут занимаетесь?