В разряд находящихся на грани исчезновения вошли тасманийский сумчатый волк, о котором мы уже говорили, северный шерстоносый вомбат (единственная колония этого вида сохранилась на юге Квинсленда) и уздечковый когте-хвостый кенгуру. Последний вид был широко распространён вдоль западного склона Большого Водораздельного хребта, но расчистка кустарников под пастбища лишила его излюбленных местообитаний. И теперь лишь в небольшом районе на юге Квинсленда ещё живут несколько десятков уздечко-вых когтехвостых кенгуру. Недавно удалось выкупить территории двух ферм, где они обитают, и организовать там резерват.

Остальные виды сумчатых, внесённые в Красную книгу МСОП, распространены в Западной, Центральной или Южной Австралии и мало известны как самим австралийцам, так и зарубежным натуралистам. Это зверьки средних и мелких размеров, ведущие скрытный, ночной образ жизни, редко попадающиеся на глаза местному жителю. Сокращение численности таких животных, уменьшение ареала происходит не потому, что их преследует человек. Причина в том, что изменяются их места обитания под воздействием скотоводства. Кроме того, их вытесняют и уничтожают завезённые хищники — не только собаки динго, но и кошки и лисы.

В Красной книге есть группа из семейства сумчатых барсуков, или бандикутов. Кроличий бандикут, или билби, сохранился лишь в нескольких районах пустынь и саванн Севера. Полосатый бандикут ещё живёт на двух островках у побережья Западной Австралии, но на материке исчез совсем, свиноногого бандикута не встречали с 1926 года.

В Красную книгу МСОП включены и несколько видов кенгуровых крыс — в основном обитателей пустынь Центра. Они настолько редки, что известны подчас по считанным экземплярам в музейных коллекциях. Например, пустынная кенгуровая крыса, обитающая по долинам сухих русел в безлюдной местности восточнее озера Эйр, была описана Гульдом в 1843 году и затем второй раз найдена лишь в 1931 году. Численность этого вида столь низка и, очевидно, изменчива в зависимости от дождливых и засушливых лет, что с 1961 года пустынная кенгуровая крыса снова «пропала». По крайней мере целая экспедиция, исследовавшая уже известные места и районы её обитания, не обнаружила ни одного зверька.

Песчаная сумчатая мышь, размером меньше десяти сантиметров, с острым носом, большими ушами и длинным хвостом, была добыта впервые в 1894 году близ озера Амадеус в Центральной Австралии. После того случая в течение семидесяти пяти лет о ней не было никаких сведений, и этот вид сочли вымершим. Однако в 1969 году в тысяче километров к югу от места первой находки учёные поймали четырёх зверьков. Условия обитания оказались такими же — песчаная пустыня с куртинами триодии. Рядом с местечком Бунерду, где произошла столь неожиданная встреча, расположен резерват Хем-бридж, и можно надеяться, что там ещё живёт немало этих мелких скрытных зверьков.

Численность и распространение некоторых сумчатых до сих пор настолько малоизвестны, что виды, считавшиеся вымершими или очень редкими, вдруг оказываются обычными в каком-либо вновь обследованном районе. Интенсивные полевые работы, развёрнутые австралийскими зоологами в 60 — 70-х годах нашего столетия, позволили заново открыть целый ряд зверей и птиц, считавшихся уже безвозвратно исчезнувшими.

Ещё в конце прошлого века были найдены костные остатки карликового горного поссума. Возраст костей составлял около пятнадцати тысяч лет, и этого поссума занесли в список сумчатых, вымерших ещё до появления в Австралии первых аборигенов. Каковы же были удивление и радость зоологов, когда в 1966 году в горном лесу национального парка Косцюшко удалось обнаружить вполне процветающую популяцию карликового поссума — ожившего ископаемого! Оказалось, что парк Косцюшко расположен очень удачно — будто задуман для карликового поссума,

С валлаби парма «расставание» было не столь долгим — всего тридцать пять лет.

После 1932 года этот небольшой лесной кенгуру, казалось, навсегда исчез из эвкалиптовых лесов восточного побережья Австралии. Места здесь густонаселённые, и отсутствие находок в течение трёх десятилетий заставило учёных внести валлаби парма в список вымерших видов. Но в 1966 году в районе Иллаварра под Вуллонгонгом, в склерофильном лесу, обнаружилась небольшая колония валлаби парма. Вскоре нашли ещё одну группу этих животных севернее, во влажном субтропическом лесу.

Долгое отсутствие валлаби парма не очень волновало учёных, поскольку этот вид ещё в 1870 году был завезён в Новую Зеландию, где стал весьма обычным и давно уже рассматривался как нежелательный, наносящий вред местной флоре. Там валлаби и стреляли, и травили, однако избавиться от этого австралийского пришельца до сих пор не удаётся. Зоологам новозеландская популяция валлаби парма всегда казалась надёжным резервом для обратного завоза (реинтродукции) на случай, если данный вид совсем исчезнет на континенте.

Но дело оказалось сложнее, чем предполагали. Когда в 1974 году одиннадцать особей валлаби парма привезли из Окленда в Сидней, все они неожиданно погибли от неизвестной вирусной болезни. Такого вируса до сих пор не обнаруживали у австралийских кенгуру и решили пока категорически запретить завоз валлаби из Новой Зеландии, чтобы не распространить здесь новую болезнь. Кстати, этот вирус проверили в лабораторных условиях на других видах кенгуру, и те оказались к нему восприимчивы.

Забота о спасении редких сумчатых была первым делом, первой задачей австралийских териологов. Но сразу же за сумчатыми были выдвинуты кандидатами в Красную книгу и местные эндемичные грызуны, те, которые заселили Австралию задолго до человека. Среди грызунов, находящихся на грани исчезновения, есть крупные — толстохвостая скальная крыса, обитающая на хребте Макдонелл, и крыса-строитель из пустынь Южной Австралии. Её громадные гнезда высотой более метра и диаметром до шести метров, сложенные из толстых палок, отмечали ещё Мичелл и Стёрт — первые путешественники, проникшие в южные пустыни. К началу нашего века крыс-строителей становилось всё меньше, а в 1921 году на материке была отмечена последняя особь этого вида. К счастью, жизнеспособная популяция крыс-строителей сохранилась на острове Франклин у южного побережья Австралии.

Целую группу краснокнижных видов образуют местные мыши рода псевдомис. Так, новоголландская мышь считалась вымершей с 1887 года, но после восьмидесяти лет загадочного исчезновения найдена в лесах и на вырубках по всей восточной части штата Новый Южный Уэльс. Удивительно похожая на тушканчика мышь нотомис (её так и называют — тушканчи-ковая мышь), населяющая остров Грот в заливе Карпентария, также занесена в Красную книгу. Остальные виды рода нотомис, распространённые на материке, пока не вызывают тревоги за их существование.

Со времени появления европейцев в Австралии исчезло несколько видов птиц: райский попугай, ночной попугай, тасманийский эму (последний был, вероятно, подвидом австралийского эму). Хотя райский попугай, обитавший в лесах Восточной Австралии, не обнаруживался с 1922 года, а ночной попугай, населявший пустыни Центра, в последний раз отмечался в 1912 году, оба вида занесены на страницы международной Красной книги в надежде, что они ещё сохранились в необследованных районах. Ведь удалось же найти после восьмидесяти лет безуспешных поисков крикливую кустарниковую птицу. С конца прошлого века не было никаких свидетельств о ней, хотя до того времени она не раз встречалась в густых зарослях на юго-западе материка. И вот в 1961 году на побережье залива Ту-Пипл-Бей орнитологи вновь сначала услышали, а затем и увидели эту птицу. Голос у неё громкий, пение похоже на соловьиное, но увидеть её трудно: она почти не летает, зато быстро бегает под пологом густых кустарников. На берегу залива на следующий год после такой удачной находки был создан резерват.

Семейство кустарниковых птиц включает ещё один вид — рыжую кустарниковую птицу, которая населяет влажные дождевые леса на границе Квинсленда и Нового Южного Уэльса. Названный ввд также включён в международную Красную книгу и специально охраняется в национальном парке Ла-мингтон. Таким образом, семейство в полном составе попало в Красную книгу, что особенно важно, если учесть следующее: кустарниковые птицы не только являются эндемиками Австралии, но и стоят особняком в отряде воробьиных. Вместе с двумя видами птиц-лир они образуют особый подотряд полупевчих, отличающихся от остальных воробьиных строением гортани и голосовой мускулатуры.

Интересно обнаружить на страницах Красной книги птицу, которая взята под охрану и в нашей стране. Сокол-сапсан широко распространён по всем материкам, но повсюду редок, и численность его неуклонно сокращается. В Красной книге МСОП, в Красных книгах СССР и Австралии сапсан Занесён во вторую категорию редкости. Снижение численности обусловлено и прямым преследованием, и нарушением местообитаний, и применением ядохимикатов в сельском хозяйстве (воздействие через пищевые цепи). Спасение сапсана — общая забота наших стран.

Краснокнижные рептилии Австралии пока не столь многочисленны, как птицы и звери. В будущем, вероятно, тщательное изучение герпетофауны выявит ящериц и змей, чьё состояние находится под угрозой. В Красную книгу МСОП австралийские герпетологи предложили внести короткошей-ную болотную черепаху, или ложную эмидуру. Она была известна науке по одному экземпляру, пойманному в 1839 году в болотах близ города Перт. Прошло более ста лет неизвестности, и вдруг на выставке домашних питомцев в 1953 году в Перте появился школьник с живой эмидурой в руках! Выяснилось, что он поймал черепаху в пригородном болоте. Впоследствии в этих местах нашли около ста особей эмидур, и район их обитания в 1962 году объявлен резерватом.

Поскольку все виды крокодилов мировой фауны включены в Красную книгу МСОП, то и оба австралийских вида автоматически взяты под международный контроль, хотя сами австралийцы не всегда разделяют такую озабоченность. И гребнистый крокодил, широко распространённый в Юго-Восточной Азии, и эндемик Австралии пресноводный крокодил Джонсона пока ещё не находятся под угрозой исчезновения. Напротив, ведётся регулируемый промысел обоих видов крокодилов. Так, с 1966 по 1972 год из Австралии было экспортировано около трёхсот тысяч крокодиловых шкур общей стоимостью около четырёх миллионов долларов. Из этого числа половина была добыта на Новой Гвинее, а половина — на Австралийском континенте.

О том, насколько надёжно состояние популяций крокодилов в Австралии, можно отчасти судить по случаю, происшедшему недавно в городке Кэрнс штата Квинсленд. Некто Барри Робертсон (не родственник президента Академии наук), возвращаясь ночью домой навеселе, пнул ногой валявшееся на мостовой бревно. Проезжавший мимо таксист услышал дикие вопли и увидел Барри, отчаянно вырывавшегося из пасти крокодила. Вместе с подоспевшими полицейскими таксисту удалось вытащить ногу Барри из челюстей рассерженной рептилии. За последний год это уже четвёртое появление крокодила в городе Кэрнс.

Отношение австралийских учёных к проблеме охраны крокодилов выразилось и в книге профессора Овингтона «Австралийские животные в опасности» (о млекопитающих, птицах и рептилиях), вышедшей в свет в 1978 году. В эту содержательную, прекрасно иллюстрированную книгу включены описания всех видов позвоночных, внесённых к тому времени в Красную книгу МСОП, кроме… крокодилов. Зато в книге помещены цветные изображения и приведены сведения о восьми видах эндемичных грызунов, состояние популяций которых вызывает наибольшую тревогу. Хотя заголовок книги иной, по сути дела это и есть Красная книга Австралии. Особенно ценной представляется глава «Стратегия охраны природы», в которой автор сформулировал основные концепции и выдвинул приоритетные акции в области охраны природы.

Эту книгу Деррик Овингтон привёз с собой в Ашхабад на XIV Генеральную ассамблею МСОП, где и состоялась наша следующая встреча. Книга получилась в полном смысле «ложкой к обеду», поскольку на этой юбилейной ассамблее (в 1978 году организации исполнилось тридцать лет) обсуждался проект Всемирной стратегии охраны природы, и австралийская Красная книга с национальной стратегией оказалась как нельзя кстати. Советские учёные подготовили к XIV Генеральной ассамблее МСОП первое издание Красной книги СССР, и профессор Овингтон, подарив нам свой новейший труд, увёз с собой в Канберру нашу Красную книгу.

В том же 1978 году в Австралии была создана федеральная Служба национальных парков и дикой природы (до этого такие службы существовали только при правительствах штатов). Деррику Овингтону пришлось стать директором федеральной службы, что прибавило ему работы и ответственности. Настала необходимость свести воедино систему охраняемых территорий страны, привести её в соответствие с международными критериями. Это и стало основной задачей созданной службы.

История охраняемых территорий Австралии началась с национального парка Ройял, основанного в 1879 году (об этом парке было рассказано выше). К началу нынешнего века на карте Австралии появилось ещё два национальных парка — Куринга-Чейз в Новом Южном Уэльсе и Маунт-Баффало в Виктории. Особенно интенсивно развивалась сеть национальных парков и резерватов за последние двадцать лет: за период с 1965 года было создано чуть меньше половины всех ныне существующих охраняемых территорий.

К 1985 году в Австралии насчитывалось свыше двух с половиной тысяч национальных парков и резерватов различного ранга на площади более тридцати трёх миллионов гектаров. Это составляет почти четыре с половиной процента общей площади страны. Наиболее развита сеть охраняемых территорий в штате Западная Австралия, где сосредоточены тысяча двести резерватов на пятнадцати миллионах гектаров! Резерваты занимают около шести процентов территории штата.

За последние десятилетия появились охраняемые территории гигантских размеров: более миллиона гектаров каждая. Более пяти миллионов гектаров занимает морской парк Большой Барьерный риф в Квинсленде; площадь резервата Танами-Дезерт, что на севере страны, — около четырёх миллионов гектаров. В Западной Австралии расположены два крупнейших пустынных резервата — Гибсон-Дезерт (1,9 млн га) и Грейт-Виктория-Дезерт (2,5 млн га) и национальный парк Рудалл-Ривер (1,6 млн га) на юге Большой Песчаной пустыни. В Южной Австралии создан резерват Безымянный (2,1 млн га). Наряду с этими резерватами-гигантами есть много миниатюрных охраняемых территорий площадью несколько десятков гектаров, расположенных в уникальных уголках природы, в том числе на островах. Такие мелкие парки и резерваты особенно многочисленны в Тасмании.

Главная задача федеральной Службы национальных парков — обеспечить эффективную охрану на всех этих малых и обширных, подчас удалённых и слабо контролируемых территориях. Пока ещё многие резерваты практически не охраняются. Необходимо также создать постоянную научно-исследовательскую службу на базе национальных парков и резерватов. Научные работы уже ведутся в ряде резерватов, например в Танами-Дезерт обследуются колонии кроличьего бандикута-билби и заячьего кенгуру. Уже создан резервный фонд этих краснокнижных видов в неволе и подбираются подходящие места для выпуска животных. Оценка местообитаний ведётся по данным космической информации, получаемой со спутника «Лендсат». На снимках удалось выявить сочетание ландшафтных характеристик, соответствующих экологическим потребностям билби и заячьего кенгуру. Кстати, по космическим снимкам зоологам удаётся также вести количественные учёты нор шерстоносого вомбата. А недавно начаты работы по радиослежению за перемещением сумчатых муравьедов (намбатов) и летучих лисиц. Сигналы радиопередатчиков, укреплённых на животных, принимаются наземными станциями через спутник — так увеличивается дистанция и надёжность приёма сигнала.

Под эгидой ЮНЕСКО в рамках программы «Человек и биосфера» (МАБ) с 1974 года во всём мире начала создаваться единая система биосферных резерватов, или биосферных заповедников, как мы их называем. Биосферные резерваты — охраняемые территории высшей категории, в которых сочетается решение задач охраны природы, науки, просвещения, рационального использования. Главной же целью системы биосферных резерватов является глобальный экологический мониторинг — слежение за состоянием природной среды. Опыт советских заповедников, и в частности летопись природы как прообраз экологического мониторинга, привлёк внимание многих ведущих зарубежных учёных.

В связи с этим, когда решался вопрос о месте проведения первого Международного конгресса по биосферным заповедникам, ЮНЕСКО признало необходимым провести его в нашей стране. Конгресс открылся в сентябре 1983 года в Минске, недалеко от Березинского заповедника — первого советского биосферного. Участники конгресса получили возможность ознакомиться с постановкой экологического мониторинга, а также охраны и просвещения в Березинском заповеднике.

Австралийские коллеги сообщили на конгрессе, что федеральная Служба национальных парков совместно с национальной комиссией по программе МАБ уже подготовила и утвердила сеть биосферных резерватов Австралии. В её состав были отобраны двенадцать наиболее хорошо организованных национальных парков и резерватов, которые в совокупности отражают ландшафтно-зональное разнообразие природы континента и потому могут служить основой для глобального экологического мониторинга.

Среди биосферных резерватов Австралии — национальный парк Улуру (Айерс-Рок — Маунт-Ольга), знакомый читателю по четвёртой главе, резерват Безымянный в Южной Австралии, национальный парк Косцюшко, природный резерват на острове Макуори. Научная работа в биосферных резерватах будет вестись по единой методике и станет частью общей международной программы.

Многообразные проблемы охраны природы в Австралии переплелись между собой. Промышленное загрязнение, деградация сельскохозяйственных угодий, сведение лесов и эрозия почв, исчезновение редких видов животных и растений, биологическое загрязнение — воздействие на природные экосистемы завезённых организмов (динго, кролик, чёрная и серая крысы, домовая мышь, скворец, домовый воробей, индийская майна, гамбузия, европейский карп, опунция, калифорнийская сосна и др.), регулирование численности массовых видов кенгуру, создание и поддержание охраняемых территорий, борьба с вредителями и болезнями сельскохозяйственных растений и животных, завоз хищников, паразитов и вирусов для биологического контроля — все эти аспекты природопользования образуют поистине гордиев узел проблем. Но решать их при помощи меча в наше время уже невозможно. Нужно терпеливо и осторожно, со знанием сложных природных взаимосвязей постепенно распутывать этот сложнейший узел, чтобы сохранить экологическое равновесие природных комплексов и создать такие природ но-антропогенные экосистемы, в которых нашлось бы место и живой природе, и человеку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать» — этот тезис всегда казался мне спорным. Знание, почерпнутое из книг, может быть гораздо глубже поверхностных впечатлений очевидца. Вспоминается конференция по проблемам животного мира Африки, проходившая в Москве в 1968 году. Стержнем этой конференции оказалась серия докладов учёного-зоолога, который никогда не был в Африке, но сделал глубокий критический анализ мировой литературы по ряду проблем зоологии и охраны природы континента.

Время, проведённое в Австралии, изучение литературы и вся накопленная информация заставляют признаться: чем больше погружаешься в материал, тем яснее сознаёшь ограниченность своих познаний и необъятность целины за пределами возделанного тобой участка. А личные впечатления — это лишь ядра конденсации, вокруг которых может вырасти структурно оформленный кристалл знания. Но его нужно наращивать — и прежде всего чтением. В наш век телевидения, когда без усилий можно «побывать» в любом уголке земного шара, в космосе и на морском дне, начинаешь особенно трепетно любить книгу как живительный и, пожалуй, незаменимый источник знаний. Может быть, лучше один раз прочесть, чем сто раз увидеть?

Все дальше отступают впечатления от напряжённой полевой работы, дальних экспедиций, научных докладов и дискуссий, калейдоскопа интересных, содержательных встреч в Австралии. Там были собраны материалы о природе и животном мире континента, проведены сборы и учёты животных. Это позволило сравнить полученные результаты с теми, что были накоплены по входным экосистемам Средней Азии, составить общие модели структуры биоценозов, понять их происхождение и характер функционирования.

Знакомство с системой охраняемых территорий Австралии показало, что методика организации национальных парков, резерватов хорошо разработана применительно к местным условиям и задачам каждого района и природного комплекса. Всё это можно использовать при развитии перспективной сети наших национальных парков и заповедников.

За время работы в департаменте зоологии удалось провести взаимовыгодный обмен научными коллекциями — теперь студенты географического факультета МГУ изучают на занятиях ехидну и утконоса, гигантского серого кенгуру и тасманийского дьявола, кукабарру и розового какаду, а учащимся департамента зоологии в Канберре демонстрируют бобра и горностая, глухаря и гоголя, тушканчика и лемминга.

Перелистывая дневники и полевые записи, возвращаюсь к памятным встречам и впечатлениям. Все вместе они сложились как облик и олицетворение самобытной страны, где в трудной и противоречивой обстановке сращивается привнесённая из Европы культура, быт и традиции с древней культурой австралийских аборигенов. Она проникает и в топонимику, и в язык новых австралийцев, и в их искусство, и в образ мыслей.

Всего двести лет назад в Порт-Джексоне и Порт-Артуре высадились первые партии ссыльных каторжан с дальних берегов туманного Альбиона. И вот уже их потомки вместе с более поздними переселенцами чувствуют себя хозяевами страны, коренными австралийцами. За короткое время они сумели вписать в историю новой родины немало ярких страниц. Среди красных скал, под сенью белоствольных эвкалиптов, в самом центре Австралии покоится прах «летающего доктора» Флинна, который создал медицинскую авиаслужбу, столь необходимую в условиях обширных малонаселённых просторов континента.

Неповторимый художественный образ австралийской природы создал своим искусством талантливый живописец-абориген Альберт Наматжира, могилу которого мы нашли в городке Алис-Спрингс. Его сыновья продолжают дело отца.

Силу духа и основательность австралийского характера живо передал в своих произведениях выдающийся мастер слова Алан Маршалл. Он смело обнажил острую социальную проблему Австралии — бедственное положение аборигенов.

На конференции по образованию аборигенов в Канберре мы познакомились с художником из Аделаиды Гарольдом Томасом и преподавательницей из Сиднея Эйлин Лестер. Они собирают, изучают и делают всеобщим достоянием историю, фольклор, всю самобытную культуру аборигенов.

С доктором Гарри Фрисом и профессором Овингтоном мне довелось встречаться и вместе работать не только в Канберре и Сиднее, но и в других странах на международных конференциях и ассамблеях. Эти люди посвятили всю свою жизнь изучению и охране замечательной природы Австралии; их труды, их выступления в защиту редких и исчезающих животных и растений, созданная ими Красная книга Австралии сделали этих людей известными и уважаемыми во всех уголках страны.

Возвращаясь к мысли о самобытности австралийской нации и её характере, я думаю, что именно эти люди, с которыми мне пришлось встретиться, побеседовать, вместе поработать, — все они, каждый по-своему, составляют лицо австралийского народа, его костяк, несут в себе черты прочного и активного характера, у которого есть своё самостоятельное будущее.

Примечания