Глава 20

Джордан спала. Ей снился сон. Над ней в костюме дотторе стоял Джаред. «Прости, Джордан, мне так жаль», — повторял он.

Он снял маску. Глаза его, обведенные красным, странно блестели, во рту поблескивали длинные, похожие на змеиные клыки. Он напоминал персонажа из сериала о пришельцах. Джордан смотрела на него, на его зубы, которые все приближались и приближались.

— Нет, Джаред, нет! Они убьют тебя, разве ты не понимаешь, тебя убьют.

Еще мгновение, и он вонзит в нее свои зубы. Должно быть, она закричала, потому что кто-то будил ее, тряс за плечо. Она открыла глаза и увидела Рагнора. Рагнор — создание ночи. У нее была связь, страстная связь с бессмертным. Джордан чуть не закричала вновь.

— Джордан, никакой опасности нет. Ты снова видишь сон.

Она села, моргая от яркого света. Рагнор сидел рядом, на краю постели. Должно быть, она находилась на втором этаже особняка. Окна комнаты выходили на круговой балкон.

И окна плотно закрыты.

Она спала на старинной кровати из красного дерева с резным изголовьем. Рядом стояло трюмо из того же гарнитура, кресло-качалка у окна, небольшой камин. В камине посверкивали уголья. Кто-то дал ей фланелевую пижаму. Она не помнила, как переоделась, но она не помнила и того, как вошла в спальню.

Джордан отстранилась, и Рагнор тут же отпустил ее плечо.

— Я росла с бабушкой, — пробормотала Джордан, — и она не уставала предупреждать меня, чтобы я держалась подальше от бесшабашных парней на мотоциклах, от наркоманов и алкоголиков и от женатых мужчин. Но она ни разу ничего не говорила мне о вампирах.

Рагнор сделал вид, что ее не слышал.

— Очень важно, чтобы вы нам помогли.

— Конечно. Я буду наживкой.

— Не совсем так.

— Вы сказали, что следили за мной, чтобы понять, что затевает графиня.

— Вначале.

— Ага. А потом вы влюбились без памяти.

— Вы мне понравились. Мне понравился ваш бойцовский характер. К тому же, — он слегка улыбнулся, — я предупреждал вас насчет винила. Вы выглядели необыкновенно привлекательно.

— И вам было нужно держаться ко мне поближе.

— Я всегда находился рядом. Я стал одержим одной мыслью — спасти вам жизнь.

— Почему мне так трудно вам поверить? — раздраженно спросила она. — И почему ваши слова так больно ранят?

Она с самого начала знала, что здесь что-то не так. И все равно ее отчаянно к нему тянуло. И все еще тянет.

Очень просто. Вы в меня влюбились по уши.

— Вы правы. Но вы уполномочены следить за исполнением закона. И вы — седьмой сын седьмого сына. Образцовый кровопийца. Знаете ли, я как-то спросила вас, кто вы на самом деле, а потом уточнила: кто или что. И вы ответили, что вы — человек.

Он поднял руки.

— Я и есть человек. А что еще? Что именно еще? Я точно не знаю. Сам факт тою, что я седьмой сын седьмого сына, был окутан мистической тайной. Люди считали, что я наделен силой. Особенной силой. Быть может, весь секрет в умении выжить в трудных условиях. Монах, которого я встретил, счел, что мне суждено быть милосердным, что весьма странно для того, кто рожден викингом.

— Так, значит, вы были викингом, который никогда не разбойничал, не грабил и не дрался?

— Я дрался. — Рагнор взглянул на свои руки. — Я проливал кровь, да. Но монах считал, что у меня есть другая сила. Когда мы пытались спасти последних жителей деревни от вампиров, им пришлось здорово потрудиться, чтобы свалить меня. Когда я подумал, что монах меня прикончит, он заставил меня вылечиться. И дать обет.

— Обет?

— Да, обет. Защищать тех, кого преследуют, не проливать кровь невинных… Я поклялся именем Одина и именем христианского Бога. Так кто я? За тысячу лет своего существования я так и не смог это понять. И сейчас я говорю вам правду. Я признался вам, что стал за вами наблюдать с тем лишь, чтобы понять, кто стоит за Нари. Я хорошо ее знаю. Слишком хорошо.

Она лишь последователь. Дотторе — тот, кто стоит за ней. Но мне так и не удалось приблизиться к нему настолько, чтобы понять, кто он. Когда-то закон был настолько силен, что мы могли чувствовать, что происходит.

— Лючан был законом?

Рагнор пожал плечами.

— Лючан все еще поразительно силен. Но… в прошлом общество имело больше насилия, больше преступлений против человечности. Лючана назвали королем, поскольку лучшего определения не нашлось, но и на его счету немало преступлений. Мэгги… Мэгги другая. Всегда была другой. Она с самого начала отказывалась признать свою судьбу. К тому же она намного моложе.

— Сколько ей? Лет пятьсот — шестьсот?

— Около трехсот. Мэгги всегда отличалась своей исключительностью. И даже если вы примете как должное все, что я сказал, советую не обманываться на наш с Лючаном счет: никто из нас близко рядом с Мэгги не стоит. Она — чистая душа. Наши с Лючаном руки обагрены кровью, но даже в стародавние времена Лючан соблюдал закон — ради сохранения равновесия. Никто из нас не в силах прекратить насилие, обусловленное естественным голодом хищника, как папа не может сделать всех католиков, регулярно посещающих церковь, хорошими людьми. Раньше, при размытых границах морали, порядка было больше. Существовали, конечно, повстанцы, восстающие против закона. Но все меняется. И за последние несколько лет те, кто ввергает в страх человеческое сообщество, перешедшее в двадцать первый век с его знанием о том, как выживать, не убивая беспорядочно, стали наглее. Они хотят переписать закон. Но тогда нам всем придет конец.

— Но если вы говорите правду и многие из вас научились выживать, не убивая, почему бы вам не выйти из тени и не заявить о себе открыто?

Он смотрел на нее как на ненормальную.

— Многие из нас помнят костры инквизиции. Когда сжигали совершенно невинных. Если бы вам сказали, что в вашем районе поселились вампиры, как бы вы отреагировали? Сказали бы: «О, как мило»? Все сразу же восприняли бы такой факт как угрозу, подобную жизни на берегу озера, кишащего крокодилами. Возможно, мы не похожи на рептилий-людоедов, но много ли людей захотят соседства с нами?

— Так вы все-таки можете превратиться в чудовищ, пожирающих людей?

— Я сказал — с меня довольно. — Рагнора ставили в тупик ее вопросы.

— Надо было мне раньше сказать, — настаивала Джордан.

— О да… — протянул он.

— До того как…

— Да уж. Какое приятное вступление. Хочешь быть со мной? У меня нет венерических заболеваний, но я вампир. Честное слово, я обещаю не сосать твою кровь, когда мы этим займемся. Годится?

Он резко встал.

— Вам надо еще поспать, — посоветовал Рагнор и вышел, прикрыв за собой дверь.

Ей очень хотелось окликнуть его. Ей хотелось забыть обо всем, что она только что здесь услышала. Она хотела того незнакомца, что обыскивал се номер в «Даниэль», а потом любил ее ночь напролет.

Никаких венерических заболеваний. Никаких отклонений от нормы.

Ему просто около тысячи лет, и он вампир.

Впрочем, она уже не так была уверена, что для нее последнее имело значение. Она просто его хотела.

Джордан легла на спину. Надо наконец проявить ум и сообразительность. И научиться держать дистанцию.

Джордан свернулась калачиком и через некоторое время уже снова крепко спала.

Проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что ее дамская и дорожная сумки находятся в комнате. Она быстро приняла душ, оделась и вышла из комнаты.

Сюда, на верхнюю площадку лестницы, доносился шум голосов из кухни. Джордан остановилась, прислушиваясь. Наверное, в ее интересах узнать, о чем говорят эти люди, до того, как они поймут, что она их слышит. Вчера беседа длилась достаточно долго для того, чтобы теперь она могла узнавать собеседников по голосам.

— Я думаю, что Джаред Райли становится опасным, — услышала она Рагнора.

— А может, и нет, — засомневалась Мэгги.

— Нам придется вернуться в Венецию, — предположил Лючан.

— Пусть сперва Шон вернется, и тогда будет ясно, что там, в Чарлстоне, — проговорила Джейд.

— Готов поспорить, что я и так знаю, что там произошло, — говорил Рагнор, — но выяснять доподлинно все равно надо.

Джордан встревожило замечание Рагнора по поводу Джареда. Если они сочтут его опасным, то его…

Уничтожат.

Прикусив губу, Джордан на цыпочках вернулась в комнату. Достала из сумочки записную книжку с телефонами.

При обычных обстоятельствах она ни за что не стала бы звонить по межгороду из дома, где гостила. Но обстоятельства совсем не обычные.

Она набрала номер отеля «Даниэль», и через минуту ее соединили с номером Джареда. Телефон звонил, но никто не брал трубку. Руки ее стали липкими от тревоги и страха.

Наконец Синди взяла трубку.

— Синди? Это Джордан.

Ответом ей было молчание. А потом Синди словно с цепи сорвалась:

— Ах ты, сука! Испорченная маленькая сука! Мы полночи тебя искали! И, в конце концов, выяснили, что ты улетела в Новый Орлеан! Ты довела Джареда до такого состояния, что его забрали в больницу. Сейчас я как раз туда иду. Что на тебя такое нашло, что ты с нами так поступаешь? Сказала копу, что встречаешься с нами в ресторане, а сама укатила из города?

— Синди, мне пришлось так поступить. Тифф Хенли убили, Я видела ее тело.

— Тифф Хенли в Париже. Мне коп сказал. И Джаред тоже так говорит.

— Джаред тебе лжет, Синди.

— Ты что, меня не понимаешь? Джаред в больнице! Может, он сейчас умирает!

— Синди, я люблю Джареда, и ты знаешь об этом…

— Любишь! Черта с два! Ты просто тронулась умом, когда Стивен умер. А сейчас ты просто ненормальная! Ты так больно ранила Джареда…

Синди разразилась слезами.

— Мне надо идти. Я вернулась за его вещами, чтобы остаться с ним в больнице. Если Джаред для тебя хоть что-то значит, ты немедленно вернешься сюда, тварь неблагодарная!

Джордан зажала в руке трубку. Она почувствовала, что у дверей ее комнаты кто-то стоит. Молодчина, Джордан, что не решилась стать ни преступницей, ни полицейской ищейкой. Она забыла закрыть за собой дверь, надумав сделать свой тайный звонок.

В дверях стоял Рагнор.

— Я должна возвращаться в Венецию. Немедленно. Возможно, вам не придется убивать Джареда. Синди говорит, что он умирает.

Мы вместе вернемся в Венецию. Но звонить вам не следовало, — сказал Рагнор, окинув ее ледяным взглядом. — По звонку можно вычислять местонахождение звонившего.

— Они уже и так знают, что я в Новом Орлеане.

— А теперь им вдобавок известно, что ты предупреждена насчет Джареда. — Рагнор помолчал немного. — Но перед отлетом нам надо еще кое-куда заскочить.

— Куда?

— В Чарлстон.

— Зачем?

— Шон провел целый день, пытаясь добыть информацию о твоем Стивене Муре. Он действительно появился к Чарлстоне словно из ниоткуда. И так же внезапно исчез с того места, где работал в Нью-Йорке. Предположительно, его ранили и как следствие, он страдал частичной амнезией. Правда, был на пути к выздоровлению. Довольно странно и то, что его семья погибла примерно в то же самое время. Близкий друг в Нью-Йорке погиб в аварии. Тогда же. Так что никто не помнит его достаточно четко.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что ваш друг, вполне вероятно, был довольно сообразительным вампиром.

Джордан отчаянно замотала головой.

— Нет, невозможно. Вы его не знаете. Он был самым добрым на свете, таким понимающим…

— Или он чертовски классный актер. Сделался копом. Поразительно удачный ход — сколько улик можно спрятать. Только подумать, как легко в таком случае избавиться от людей, проявляющих чрезмерное любопытство. И не дать уйти тем, кто стремится исчезнуть.

— Вы ошибаетесь!

— Я был бы счастлив за вас, если бы оказался не прав.

— Каким образом?

Рагнор развернулся и пошел прочь из комнаты. Джордан догнала его и схватила за руку. И тут же ее отпустила — она успела забыть, какие у него великолепно накачанные бицепсы.

— Что вы надумали?

— Придется произвести эксгумацию тела Стивена Мура.

Она вскрикнула и попятилась.

— Он сгорел! К тому же… Вы же не можете просто так взять и выкопать его! Для того чтобы получить разрешение на эксгумацию, потребуются дни, недели. Может, месяцы. А мне надо в Венецию.

— Мы будем на борту самолета уже в полночь, — сообщил ей Рагнор.

— Тогда…

— А в Чарлстон мы прибудем уже через несколько часов. Как только стемнеет…

— Вы собираетесь выкопать его без разрешения? — не веря своим догадкам, уточнила Джордан. — Нет, так нельзя. Говорю вам, он сгорел. Его похоронили год назад. Он глубоко в земле, в запечатанном гробу.

— Готов поспорить, что гроб пуст.

— Стивен никому не причинил зла! Мы просто потеряем время. Вы увидите — он точно там, в гробу.

— Конечно, мы увидим.

— Вы не сможете достать гроб из земли…

— У меня будут помощники. Лючан и Шон поедут с нами.

— Так что же, ваша троица проберется на кладбище и выкопает гроб?

— Нас будет четверо. Вы тоже будете с нами и убедитесь в моих словах. Я не намерен выпускать вас из виду.

Они шли в ногу со временем.

Мэгги Кейнади по дороге в аэропорт заказала билеты по мобильному, по приезде в аэропорт — билеты из Чарлстона в Рим, а оттуда в Венецию. Мэгги ни на минуту не оставалась одна с детьми, одному из которых не исполнилось и года.

Ожидая, пока будут сделаны последние приготовления, Джордан оказалась наедине с двумя женщинами.

— Вы все еще не в своей тарелке, — заметила Мэгги.

— Да, — согласилась Джордан. — Я прочла книгу вашего мужа. Я знала, что в мире происходит много странного, но до сих пор всему искала логическое объяснение. Я полагала, что есть непойманные убийцы, которые…

— Действительно есть, — перебила ее Джейд.

— И большинство из нас убивали в своей жизни, — пробормотала Мэгги.

— Но вы больше не вампир. Я ни разу не слышала о том, что вампиризм можно излечить.

— Существует очень древняя легенда о том, что если между вампиром и смертным возникает очень сильная привязанность, то кровопускание может вернуть смертность. В моем случае… существует очень длинная и запутанная история, чтобы ее можно было пересказать вкратце. Когда я встретила Шона… Ну, я подумала, что он жил раньше. Мы встретились здесь, в Новом Орлеане, и у нас завязались отношения, потому что один мой старый враг вдруг начал действовать, а Шону поручили расследовать дело. Я не знаю ответа на все вопросы, но в нашем случае легенда оказалась былью.

— Ладно. Вы были вампиром, а теперь стали смертной. А Джейд была смертной, а стала вампиром. Таким образом, вас нельзя назвать давней подругой Лючана.

Джейд посмотрела на Мэгги.

— В ее голосе столько скепсиса. А для тебя разве все это не звучит вполне естественно?

— Я помню то время, когда ты всех нас считала безумцами.

Мэгги пожала плечами.

— Мне случилось встретиться с бандой террористов в Шотландии, изничтожавших туристов одного за другим. Вот тогда я встретила Лючана. Мне кажется, он верит в то, что я жила прежде, я же так не думаю.

— Но вы говорите, что вы теперь вампир, — повторила Джордан.

— Меня поймали в заключительном эпизоде с созданиями, терроризирующими склепы и подземелья Шотландии. С учетом того клейма, что я получила на всю жизнь… ну, это не важно. Лючан не пожелал становиться смертным. Он прекрасно знал, что происходит сдвиг, и видел свое предназначение в том… чтобы изменить мир к лучшему. Он отвечал за своих, он должен следить за тем, чтобы соблюдалось равновесие и…

— И защищать людей, — просто закончила Мэгги. — Джордан, мир черно-белый со всеми возможными оттенками того и другого цветов. Ты должна нам поверить — мы сейчас искупаем свою вину. Быть может, каждый из нас мечтает однажды попасть в рай. Я не знаю. Знаю лишь, что за последний год или около того многие из посвященных — проклятых или благословенных, как вам будет угодно, — образовали нечто вроде коалиции. Они ведут довольно обыденную жизнь, и когда случается сдвиг, борются сообща с ним. В любом случае вот они, пришли за тобой. Береги себя, доверься нам. Еще раз прошу, доверься нам!

Мэгги обняла ее как раз в тот момент, когда подошел Рагнор.

— Быстрее, нам пора на посадку.

Он повел ее в здание аэропорта, а Шон и Лючан попрощались с женами. Рагнор вел себя чрезвычайно сосредоточенно. Он ни за что не мог допустить, чтобы они опоздали на самолет.

Она сидела рядом с ним во время короткого перелета от Нового Орлеана до Чарлстона и все еще чувствовала себя разбитой, а он не захотел вести с ней беседу. Когда самолет приземлился, они сразу же отправились арендовать машину.

— Как насчет той машины, что я разбила вчера? — спросила она.

— Шон обо всем позаботился.

— Но…

— Он полицейский. Он все сделал, — повторил Рагнор. Несколько минут спустя они уже ехали в машине. Еще не совсем стемнело.

— Мы можем заехать ко мне, если хотите, — предложила Джордан.

— Нет, не стоит.

— Ладно, я знаю здесь неподалеку неплохой ресторан, — предложил Шон. — Южная еда, много жирного, но вам двоим, по-моему, беспокоиться насчет излишков холестерина не стоит.

Джордан попыталась улыбнуться шутке.

Она знала то место, куда они заехали. На окраине, совсем рядом с кладбищем.

Шон и Лючан заказали по жареному цыпленку, картофель, салаты и десерт. И еще вина к ужину.

Джордан решила, что, раз уж предстоит выкапывать тело человека, которого она любила, большой стакан вина ей не помешает.

— Только подумать, — заявила она за ужином, — в легендах говорится, что вампиры в еде не нуждаются, им нужна лишь кровь.

Рагнор серьезно взглянул на нее.

— Мы действительно любим есть мясо сырым.

— И как вам удается… э… получать то, что вам необходимо для жизни? — испытывая определенную неловкость, спросила она.

—Мы довольно часто наведываемся в пункты сбора крови, — объяснил Лючан. — И кровь животных тоже сгодится.

— Но человеческая лучше, — прямо заявил Рагнор.

— Вы стараетесь заставить меня еще сильнее нервничать? — спросила Джордан.

Он наклонился к ней и заметил:

— Если бы я хотел отведать вашей крови, Джордан, я мог бы сделать это много раз.

— Не слишком доверчивая девушка, верно? — подтвердил Лючан.

— А почему я должна быть доверчивой?

Рагнор пожал плечами.

— Покинули угловой стол, — обратился он к Лючану и Шону.

Джордан начала отодвигать свой стул, но Рагнор мягко остановил ее:

— Не надо.

— Что вы им говорите? — спросила Джордан.

— Мы просто держим глаза открытыми.

— Зачем…

— Эй, я же полицейский. Я всегда должен бдеть, — объявил Шон.

Больше никто ей ничего объяснять не стал. Лючан попросил чек и оплатил его.

Когда они подъехали к кладбищу, Шон завел машину в высокие заросли у кромки очень старого участка захоронений.

— Сейчас ворота откроются, — сказал Рагнор, и они с Лючаном пошли ко входу. Они словно растворились в темноте. Еще мгновение, и Джордан услышала натужный скрип старых ворот.

Шон прихватил с собой большой мешок.

— Что, если здесь появятся местные полицейские? — спросила Джордан.