Глава 19

Переступив порог, Брендан резко захлопнул за собой дверь.

Ей показалось, что страшный грохот потряс весь замок. Но ему, похоже, было все равно. Войдя в комнату, Брендан опустил ее на толстый ковер, лежавший у камина. Элинор осмотрелась. Она вынуждена была признать, что комната действительно хороша. В отличие от других помещений замка она была полностью отделана. Покрывавший пол ковер делал ее уютной и теплой, придавая всему ее облику оттенок мягкой интимности. Тяжелые, с богатой вышивкой гобелены, украшенная изящной резьбой полированная мебель, судя по всему — из Норвегии, очаровательная ванна с замысловатой гравировкой по краям… У Элинор от удивления перехватило дыхание.

Над ванной поднимался горячий пар, рядом чья-то заботливая рука положила льняное полотенце. Она просто манила забраться в нее!

Элинор поежилась — нет уж, ни за что, решила она.

В дальнем конце комнаты виднелась арка. Что-то будто подтолкнуло Элинор. Решительно направившись в ней, он отдернула драпировку — за ней была комната Брендана.

Повернувшись к Брендану, она прошептала:

— Я не могу остаться здесь.

— Можешь — и останешься!

— Твои люди слышали, что ты мне ответил…

— Да. И что сказала мне ты — тоже. Через какое-то время мы поедем в Англию — пора разобраться с твоими делами.

— Я не останусь тут. Я вообще не собиралась оставаться здесь надолго. Мне нужно доказать свою невиновность, и если ты не понимаешь…

— Стало быть, твоя гордость тебе дороже собственной жизни?

Она вздрогнула.

— Ты же знаешь…

— Я знаю все! И уже предпринял кое-какие шаги, чтобы уладить это дело. Но ты останешься здесь. Комната для тебя приготовлена — по-моему, трудно найти что-то лучше. Я ведь знаю, как ты любишь комфорт. Только взгляни, какая чудесная ванна!

— Мне надоело, что ты вечно издеваешься над той жизнью, к которой я привыкла! — вспыхнула Элинор. — Удобства еще не самое главное. Во всяком случае, для меня. А если эта ванна тебе так нравится — мойся в ней сам. Лишний раз помыться скотту не повредит.

Она с понурым видом уставилась в пол и тут же почувствовала, как ее куда-то тянут.

— Ты получишь удовольствие, искупавшись…

— Брендан!

— Как ты предпочитаешь: в одежде или без? — рявкнул он.

— Что, власть ударила в голову? — возмутилась она. Подхватив ее на руки, Брендан направился к ванне. Чего доброго, он так и сделает, перепугалась Элинор.

— Брендан! Мои туфли! У меня их не так много…

— Сбрось их.

— Брендан, прошу тебя, неужели нельзя поговорить как цивилизованные люди…

— Это где ж ты видела цивилизованного скотта? Тебя послушать — мы сплошь дикари и варвары!

Туфли Элинор упали на ковер.

— Брендан, у меня и так мало платьев, чтобы я могла позволить испортить…

Пробурчав что-то, он неохотно опустил ее на пол. Элинор еле сдерживала слезы. И он еще смеет строить какие-то планы у нее за спиной, даже после того, как прилюдно дал ей понять, что у него и в мыслях нет жениться на ней! Ребенок, которого она носит под сердцем, будет носить его имя. О ней же не было сказано ни единого слова. Все было ясно и так.

— Как ты не понимаешь? Я не могу этого сделать. — Кипя от злости, он молча смотрел на нее, ничего не понимая.

— Чего «этого»? О чем ты, Элинор? Ты не можешь принять ванну? Сейчас я объясню, как это делается: залезаешь в воду, потом трешь себя губкой… Ох ты черт, я забыл про мыло — вот оно…

— Прости, Брендан, я ухожу. Ах да, я совсем забыла… Сэр Брендан, если на то будет ваше разрешение, я…

— Тогда чего ты не можешь, Элинор? Спать со мной, да? По-моему, в Париже для тебя это не составляло никакого труда. И ты получала немалое удовольствие, насколько я помню. Ах, ну да, конечно, ты не можешь делать это открыто, ведь ты же знатная леди!

Рука Элинор взметнулась в воздух, но Брендан успел перехватить ее прежде, чем она коснулась его щеки. Элинор и глазом не успела моргнуть, как он повернул ее спиной к себе и ухватился за завязки туники.

— Брендан…

Туника упала на пол, и Элинор осталась в одной рубашке и шелковых чулках. Не обращая ни малейшего внимания на проклятия, которыми она его осыпала, Брендан подхватил ее на руки и бережно опустил в ванну. Горячая вода накрыла ее с головой, и Элинор возмущенно фыркнула и закашлялась. Он насмешливо смотрел на нее.

— Чудесно, не так ли? — с невинным видом осведомился Брендан.

Элинор отбросила с лица мокрые волосы.

— Для чего ты это сделал?

— Ты ведь умудрилась выставить меня полным дураком, — невозмутимо ответил он.

— Я?! Это ты выставил меня полной дурой!

— Между прочим, это не я ворвался к тебе в комнату с криком, что не женюсь на тебе!

— Я… просто я подумала…

— Что я решил устроить нашу свадьбу, не посоветовавшись с тобой, да?

Можно было и не отвечать — вспыхнувшие щеки Элинор говорили сами за себя.

— Неужели нельзя было дождаться, когда мы останемся вдвоем? — мягко упрекнул он.

— Но ты же не приходил!

— Сначала надо обсудить, как лучше укрепить замок.

— Так это правда? Замок на самом деле твой?

— Замок принадлежит Шотландии. Но правлю им я, это верно. Ну как, это что-то меняет? Наверное, теперь ты сочтешь меня более подходящим мужем для тебя? Ведь теперь у меня есть дом.

Элинор молча плеснула ему в глаза водой. Этого он никак не ожидал. С быстротой молнии Брендан выхватил ее из ванны, не обращая ни малейшего внимания на то, что с нее ручьем льется вода. У него было такое лицо, что Элинор перепугалась не на шутку.

— Брендан, ребенок! — взвизгнула она.

Он застыл и вдруг, к ее облегчению, принялся хохотать.

— Ах, миледи, вы грозный противник! — Пальцы Брендана обхватили ее затылок, и его лицо внезапно оказалось совсем рядом. Он привлек ее к себе. Она почувствовала его губы на своих губах и вздрогнула от удовольствия.

Наконец он отпустил ее.

— Конечно, я собираюсь жениться на тебе, — прошептал он, ласково гладя ее, — да ты и сама это знаешь.

— Алена ведь только что похоронили…

— Я знаю.

— Я должна оплакать его…

— Мы сделаем это вдвоем. Но мы должны отдавать себе отчет, что траур — не более чем обычай. А время сейчас бесценно и он снова прижал ее к себе. И вместе с ней рухнул, в воду.

Отпихнув Брендана, Элинор сердито стащила с себя промокшую рубашку и повесила ее на голову дракона, венчавшего ручку ванны. Потом стянула чулки и украсила ими шею второго дракона. И, положив голову на край ванны, блаженно закрыла глаза.

Она была немало поражена, когда пару секунд спустя Брендан присоединился к ней, тоже успев стащить с себя мокрую одежду.

— Ты слишком большой для нее! — взвизгнула Элинор.

— Ничего, как-нибудь поместимся.

— Пол промокнет насквозь. Если зальешь водой ковер, он будет испорчен!

— Да, но с сегодняшнего утра это мой пол и мой ковер!

Не обращая никакого внимания на брызги и протестующие вопли Элинор, Брендан усадил ее спиной к себе, сам удобно откинулся на спинку ванны, а голову Элинор устроил у себя на груди. Пригладив ее спутанные волосы, он нежно прижал ее к себе.

— Успокойтесь, миледи. Сядьте поудобнее…

— Не могу.

— Нельзя же вечно убегать, — пробормотал он, — нужно уметь наслаждаться тем, что у нас есть.

— При чем тут это?!

— А что тогда? И чего ты все время ерзаешь?

— Твоя нога… она мешает…

— Это не нога! — захохотал он.

Застыв от изумления, Элинор не смогла сдержать улыбки.

— Я была готова убить тебя, — призналась она, — а ты… ты…

— Пробудил самые необузданные твои желания?

— Заставил меня смеяться.

— А, так я тебя удивил? Честное слово, я не хотел. Через мгновение с громким всплеском он поднялся, и вода вновь перелилась через край, но Брендан уже выбрался из ванны, вытащил Элинор и завернул ее в полотенце. Потом поднял ее на руки и, не обращая ни малейшего внимания на ее протестующие крики и на потоки льющейся с них воды, понес к кровати. Однако стоило ему опустить ее на постель и самому опуститься рядом, как ее возмущение исчезло, сменившись неистовым желанием. Они забыли обо всем. И Элинор, прижавшись к нему, умиротворенная и счастливая, выкинула из головы все свои страхи и обиды. В объятиях Брендана она нашла покой. Прильнув к его сильной груди, она впервые почувствовала, что ей ничто больше не угрожает.

— Пора вставать. Нам необходимо присутствовать на свадьбе, — напомнил он ей.

— Ага. А то твои новые слуги придут сюда за ванной и увидят, что натворил их хозяин. И тогда все узнают…

— Ага. Что их новый хозяин провел весь день, развлекаясь со своей любовницей.

Она почувствовала себя уязвленной тем, что он выбрал именно это слово.

— Да, — протянула Элинор, — так они и подумают. Он искоса глянул на нее.

— Неужели ты и в самом деле считаешь, что все решили, что я ринулся за тобой очертя голову, рисковал жизнью, чтобы спасти тебя, — и все только для того, чтобы робко любоваться тобой издалека?! Чем я вам не угодил? Вы яростно фыркаете мне в лицо, что ни за что не выйдете за меня замуж, а при этом вынашиваете моего ребенка!

— Это… просто все произошло так быстро.

— Быстро? Согласен, но разве у нас был выбор? Или вы предполагали, что я буду заниматься своими делами, делая вид, что вас тут нет?

— Ну, прошлой ночью тебе это удалось. На губах Брендана появилась улыбка.

— Ах вот в чем дело! Итак, я должен держаться в стороне, чтобы, не дай Бог, не скомпрометировать тебя, и в то же время быть всегда под рукой.

— Нет, — смущенно пробормотала она. — Но… многое бы я дала, чтобы все было по-другому…

— По-другому? То есть чтобы случай или судьба не свели нас в море?

Элинор покачала головой.

— Нет… только то, что Ален…. — она будто споткнулась, — был убит, — и, внезапно разъярившись, толкнула его на подушки. — А теперь, сэр, зарубите себе на носу: я вовсе не так уж стремлюсь к роскоши, как вы думаете! И то, что случилось во Франции… что ж, я знала, на что иду. И ребенок тут ни при чем. Я уже больше не питаю ненависти к шотландцам. Господи помилуй, сколько раз они спасали мне жизнь! Но это не значит, что я теперь стану презирать англичан за то, что собирался сделать один из них! Я просто хочу быть с тобой, потому что нет для меня большего наслаждения, чем лежать в твоих объятиях… вот как сейчас. Но…

— Но что? — Брови Брендана сошлись в одну черту. Приподнявшись на локте, он испытующе вглядывался в ее лицо.

— Все произошло так скоро… и все же я стану твоей женой. Я не… — она снова замялась, — понимаешь, я не могу жить как… как Марго. Я хочу чувствовать себя женой, а не… любовницей.

Брендан долго молча смотрел на нее, потом вздохнул и ласково коснулся ее щеки.

— Миледи, я готов ждать. В любую минуту, стоит вам только сказать, и я немедленно удовлетворю ваше желание.

Слезы затуманили ей глаза. Элинор прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. Брендан молча гладил ее по голове.

— До сих пор прийти в себя не могу, — пробормотал он. — Теперь у меня есть дом… и ты…

Кончиками пальцев Элинор нежно коснулась его груди.

— Я была готова сбежать из-под венца, если бы ты позвал меня, — призналась она чуть слышно. — Я боялась не жизни в лесу и не того, что нам придется скрываться. Я боялась, что тебя убьют… из-за меня. Король Филипп достаточно откровенно намекнул мне на это.

— Я уже был наполовину мертв, когда увидел тебя в тот день в соборе, — прошептал он. — Душа моя умерла.

Да, я уехал, но сердце мое осталось с тобой.

Приподнявшись, она уперлась ладонями ему в грудь и легко коснулась поцелуем его губ… так же легко, как бабочка касается крыльями лепестков цветка… и будто искра пробежала между ними. Губы Элинор стали настойчивыми. Она чувствовала под собой его горячее тело, ощущала, как оно твердеет под ней. Огонь желания охватил обоих. Самым большим счастьем для нее в эту минуту было лежать с ним, слившись воедино, забыв обо всех страхах и тревогах. Но Брендан был уже на ногах.

— Миледи, вспомните о вашей служанке! Если мы не спустимся в зал, свадьбы не будет!

Брайди выбрала для венчания одно из платьев Элинор — густого желтого цвета, с длинными вышитыми рукавами. Ее волосы на его фоне казались особенно темными. Она была просто очаровательна.

После свадьбы новобрачные должны были уехать, чтобы поселиться на небольшой ферме, брошенной хозяевами. Ларе собирался стать фермером, но, повинуясь вассальной присяге, обещал взять в руки оружие, коль скоро война разразится снова. Брайди сияла от счастья. Улучив момент, она обняла Элинор.

— Я всегда буду рядом. Наш дом совсем недалеко от крепости.

— Не волнуйся за меня, Брайди, я справлюсь. Будь ему хорошей женой, и все будет чудесно.

Улыбнувшись, та покачала головой.

— Если вам будет грозить опасность, миледи, пошлите за мной!

Они обнялись. Через несколько минут в дверях появилась ухмыляющаяся физиономия Ларса, явившегося за своей невестой. А когда процессия во главе с отцом Даффом, широкоплечим, дюжим священником родом из Эйре, вышла из церкви, их встретили ярко горевшие костры и оглушительное завывание волынок и флейт.

Отыскав Элинор, из своего уголка с улыбкой наблюдавшую за пирующими, Эрик тихонько сжал ей пальцы.

— Я ведь не хозяин замка, так что мне нет никакой необходимости соблюдать особые церемонии, — объяснил он. Его привлекательное лицо вдруг исказила немного циничная улыбка. — Пойдемте потанцуем. Увидите, это очень легко.

Смеясь, она последовала за ним туда, где под зажигательные звуки какой-то деревенской мелодии кружились несколько пар. Краем глаза она заметила в толпе Брендана. Окруженный людьми, он тоже смеялся. Кого только здесь не было: воины, фермеры, слуги из замка и крестьяне со всем своим семейством — все веселились до упаду. Вслед за Эриком ее подхватил Лайам, потом Коллум, и вдруг она увидела перед собой де Лонгвиля.

— Как странно, миледи, — улыбнулся он, — что судьба снова свела нас с вами, да еще в таком месте!

— Это верно, — кивнула она.

— Я рад! Вы оставили море ради мирной жизни во Франции, потом променяли ее на то, чтобы быть рядом с мятежником из Шотландии, и вот теперь… теперь и я нашел себе леди по душе. Она живет в замке за тем холмом на севере.

— В самом деле?

— Скоро я тоже стану шотландцем, хотя — Господи, помилуй мою душу! — я ведь не только родился, но научился готовить не где-нибудь, а во Франции!

Элинор, улыбнувшись де Лонгвилю, осмотрелась по сторонам. Ее доблестный кузен так лихо отплясывал с черноволосой хорошенькой девушкой, что ее волосы разметались по плечам, словно хвост кометы. Брендан, стоя возле Марго, потягивал эль, они оба смеялись и непринужденно болтали, словно старые друзья. Собственно говоря, они и были друзьями.

Извинившись перед де Лонгвилем, Элинор поспешно направилась к ним. Хотя Марго и оставалась в замке во время их рискованного набега, с непоколебимым мужеством ожидая их возвращения, с момента ее отъезда из Франции Элинор еще не виделась с ней. Узнав Элинор, девушка радостно заулыбалась, и они расцеловались.

— Все хорошо, вы снова с нами, вы в безопасности, — причитала Марго. Не выпуская рук Элинор, она отступила на шаг, чтобы полюбоваться на нее. — И стали еще красивее, хотя мне горько слышать о том, по какой причине вы оказались здесь. Это ужасная потеря! Граф де Лаквиль был таким славным человеком!

— Так вы его знали?

— И даже очень хорошо. Ведь мы же ехали во Францию не в первый раз. Шотландцы всегда дорожили милостью короля Филиппа, а как можно лучше завоевать его благосклонность, чем сражаясь за него? — Улыбка Марго была очаровательна, волосы, струившиеся по плечам, сияли, точно драгоценный шелк, глаза были голубыми, как море. Но куда больше красоты в ней привлекала какая-то внутренняя безмятежность. — У Уоллеса при себе письмо — да, Брендан? — в котором король Филипп просит, чтобы «его доброму другу» оказывалось всяческое содействие в его владениях.

— Похоже, Филипп тоже доказал, что он наш друг, — подтвердил Брендан, и сейчас он может быть спокоен — перемирие, которое было заключено благодаря его усилиям, на пользу всем, в том числе и ему самому. Но Эдуард так просто не откажется от Шотландии.

Эрик незаметно присоединился к ним.

— А может, он раньше умрет? — с надеждой в голосе предположил он.

— Все когда-нибудь умирают, — с философским видом заметила Марго.

— Это верно. Поэтому будем танцевать и веселиться, пока мы живы. Леди Элинор, Брендан, надеюсь, вы нас извините?

Рука Брендана обвилась вокруг ее талии: похоже, он был не прочь продемонстрировать свои чувства перед людьми. Впрочем, и она ничего не имела против. Однако ей по-прежнему не давала покоя мысль, что же о ней думают. Оставалось только надеяться, что ни один из тех, кто знает ее, не верит, что она убила мужа, чтобы быть с Бренданом.

Они просто принимали ее… и верили ей. Без всяких объяснений.

— Чудесная свадьба. И пир тоже. Настоящий праздник, — тихо сказал Брендан.

— Хорошо бы еще Эрик женился на Марго!

— Женится, — пообещал он.

— А ты… ты не можешь что-нибудь сделать?

— Он мой кузен и свободный человек. Он сражается рядом со мной, хотя это не его война, — просто потому, что в его жилах есть капелька шотландской крови. Это его выбор. И я никогда не позволю себе указывать Эрику, как ему следует поступать.

— Может, это сделаю я? — тихонько прошептала она. Брендан молчал. Искоса посмотрев на него, Элинор заметила, что он улыбается.

— Не можешь уладить свои дела, так решила попрактиковаться на других?

— Она такая милая. И красивая…

— Согласен. Но это их дело. Пойдем, уже поздно. Элинор молча последовала за ним.

По ночам, лежа рядом, они часто разговаривали. Брендан рассказал ей, что написал Роберту Брюсу, который нынче в большой милости у Эдуарда, и попросил его расследовать случившееся в Клэрине.

— Но что он может сделать? — недоумевала Элинор. Брендан помялся.

— Роберт Брюс нужен Эдуарду. У него большие владения на юго-западе, и если он снова примкнет к мятежникам, чаша весов может склониться не в пользу Англии. После Фолкерка, когда Эдуард собирал войска, Роберт и шагу не сделал из своих владений. В то время они с Коммином оба были регентами королевства, но союз между ними — штука хрупкая и ненадежная, ведь после Джона Баллиола каждый из них может претендовать на корону.

— Но мне казалось, Брюс изменял вам.

— За эти годы многие дали присягу королю Англии. Коммин каждый раз рвал и метал, узнав о новом отступнике, но ходят упорные слухи, что он не случайно отвел свои войска в той битве, заранее зная, что битва проиграна, и опасаясь попасть в плен. Я не очень доверял Роберту Брюсу, но Уоллес, которому больше всех из нас довелось выстрадать от междоусобной грызни баронов, до сих пор считает его мужественным и смелым человеком и упорно пророчит, что ему и быть королем.

— И, однако, сам он сейчас с Коммином.

— Да. Но Уоллес думает о будущем Шотландии, а Коммин алчен и думает только о себе. Плохо, когда человек владеет столь многим, — его намерения не могут быть чистыми и бескорыстными.

— Но ведь и ты теперь владетельный лорд. — Брендан помялся.

— Хорошо, конечно, иметь свою землю… пахать, собирать урожай, строить дома. У меня никогда ничего этого не было!

— Но ты так дьявольски гордишься своим именем!

— Это верно, — с усмешкой подтвердил он. — Грэмов на свете немало!

— Только пришли они из Англии, — пробормотала она. — Во всяком случае, я так слышала.

Он нисколько не обиделся.

— Да. Первый из Грэмов появился здесь вместе с королем Дэвидом, когда тот вернулся в Шотландию, хоть и вырос при английском дворе. С тех пор много воды утекло. Король быстро прибрал Шотландию к рукам. В жилах жены моего предка текла не только кровь викингов, но и предков нынешних шотландцев. Она родила мужу шестнадцать детей — во всяком случае, так гласит семейная легенда. Они расселились по всей Шотландии и, как многие другие в наших краях, пошли каждый своим путем. Жизнь у них складывалась по-разному. Один из моих двоюродных братьев погиб при Фолкерке, а другой брызгал слюной, требуя, чтобы все имущество Уоллеса было конфисковано, когда тот уехал во Францию просить помощи. Сам я рос в семье другого своего родственника, чей дом был разграблен, а жена зверски убита англичанами во время одного из набегов. Да, я горжусь своей семьей. Ну а насчет дома… что ж, хорошо его иметь, тут ты права.

— Может, теперь тебе станет понятно, что я испытываю к Клэрину, — тихо сказала она.

— Всему свое время, Элинор. Будь благоразумна — эту проблему нельзя решить с разгона.

— Как раз это ты и пытался сделать.

— Я спасал твою жизнь.

— А меня волнует только моя честь.

— Сейчас об этом речь не идет. — Она это и так знала.

— Иногда, — прошептала Элинор, — мне становится очень страшно.

— Почему?

— Мне все еще не верится, что я здесь, с тобой. Что не нужно скрываться… что никому нет дела до того, что мы вместе. Проснусь утром, а ты рядом — и могу смотреть на тебя, любоваться тобой, потому что ты такой красивый и…

— Красивый! — прыснул Брендан, но по лицу его было заметно, что слова Элинор доставили ему явное удовольствие. — Это я-то? Да я с головы до ног покрыт шрамами! И характер у меня жуткий. К тому же я как-никак мятежник и…

— Для меня ты лучше всех, — убежденно сказала она. — Иной раз мне кажется, что это сон. Вот проснусь, а тебя нет.

Он немного помолчал.

— Может статься, такое и случится. Только я все равно вернусь к тебе — клянусь всем, что для меня свято. Где бы ты ни была, миледи, я всегда буду возвращаться.

В голосе его было столько искренности, что Элинор решилась:

— Я люблю тебя, Брендан. Теперь… теперь я смогу прожить без Клэрина, а вот без тебя — нет.

Он посмотрел ей в глаза. Потом поцеловал, и они снова любили друг друга. А когда она уже была на вершине блаженства, он вдруг припал губами к ее щеке и она услышала его жаркий шепот:

— Я люблю тебя… я тоже люблю тебя, Элинор. Позже, когда они в изнеможении лежали на постели, в глубине ее тела вдруг шевельнулся ребенок. Она так вздрогнула, что Брендан перепугался не на шутку.

— Что… что с тобой?

— Вот… послушай. Чувствуешь?

— Твое тело… а что?

— Подожди…

И тут он тоже почувствовал… что-то вдруг шевельнулось под его ладонью…мягко, чуть заметно. Прижав Элинор к себе, он с нежностью поцеловал ее в губы. Наконец они уснули.

На следующее утро, когда Брендан вместе с Ларсом и Грегори собирался уже выехать из крепости поискать в холмах отбившихся от стада овец, Коллум, стоявший на страже, крикнул, что к замку приближается всадник. Спешившись, Брендан вихрем взлетел по ступенькам на самый верх сторожевой башни. Это оказался Гриффин, и Брендан догадался, что гонец привез ему письмо от Брюса.

Он чуть ли не бегом бросился вниз, встретить его у ворот. Въехав во двор, Гриффин соскочил с коня и направился в Брендану.

— Сэр Брендан, Роберт Брюс, эрл Каррикский и Аннандейлский, шлет вам привет.

— Рад видеть тебя, Гриффин. Юноша торопливо понизил голос:

— Послание, что я привез, предназначено лишь вам одному, сэр. Оно не для посторонних глаз, и мой хозяин просил немедленно уничтожить его, как только вы ознакомитесь с его содержанием.

Брендан угрюмо кивнул.

— Спасибо. Ступай в зал, Гриффин.