Королевское наслаждение

В эту ночь Даниэлла никак не могла заснуть, терзаемая тревожными мыслями. А что, если этого мальчика схватят? Его могут пытать и даже убить. А вдруг его отец обманул ее? Правильно ли она изложила свои мысли в письме? Сумеет ли граф понять, что ей нужна его помощь? Нет, кажется, все написано как подобает. Она намекает ему, что очень несчастна и от всей души желает встречи с ним. Может, она посулила ему что-нибудь? Нет, кажется, ничего…

На следующий день у Даниэллы начались спазмы желудка. Она без конца ходила по комнате, выматывая себя до изнеможения. Вечером Ив принес ей вина, а вместе с ним и ответ на письмо.

Нервничая, Даниэлла вскрыла конверт. Граф писал. «Завтра вечером, через час после завтрака, на постоялом дворе „Сухое дерево“. Ваш покорный слуга. Л.».

Совершенно измученная, Даниэлла легла в постель, но сон не шел. Завтра вечером она должна будет выбраться из замка, проехать весь путь до постоялого двора, поговорить с Ланглуа, убедить графа устроить ей встречу с королем Иоанном, а потом незаметно вернуться обратно в замок.

Неужели ей удастся все это проделать? Да. Она просто обязана…

Графиня оделась и, спустившись во двор по тайной лестнице, побежала туда, где под стенами замка работал золотых дел мастер, надеясь застать его там.

— Вы легко доберетесь до «Сухого дерева», миледи, — заверил ее мастер.

— Но как? Пешком?

— В рощице за замком вас будет ждать Ив с лошадью. Он проедет с вами половину пути, — с улыбкой ответил мастер.

У Даниэллы пересохло в горле, и она молча кивнула.

— Рыцарь Мак-Лахлан? — услышал Адриан чей-то голос.

Целый день англичане преследовали французские войска, попутно подыскивая подходящий плацдарм для решающей битвы. Отдавая указания своему оруженосцу, Адриан, весь покрытый грязью, чувствовал себя уставшим и обессиленным. У него был тяжелый день — несколько раз приходилось контратаковать неприятельский разведывательный отряд.

Адриан оглянулся на голос и увидел Давида Чесни, стройного молодого человека, который пришел служить в войско принца Эдуарда в надежде получить звание рыцаря.

— Слушаю тебя, Давид, — сказал Адриан. Молодой человек быстро спрыгнул на землю со своего крепкого серого мерина.

— Рыцарь Мак-Лахлан, — снова повторил он, явно нервничая и оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не слышит.

— В чем дело, Давид?

Давид подошел поближе.

— Ходят разные слухи, милорд.

— Слухи?

Давид покраснел. Адриан вспомнил, что брал его с собой в Авий и парень тогда явно влюбился в Даниэллу. Еще бы! Она всегда отличалась способностью мгновенно завоевывать сердца мужчин.

— В замок Ренонкур вернулись трое наших рыцарей. Их послал туда принц Эдуард: узнать, все ли там спокойно и как ведет себя…

— Моя графиня, — заключил за Давида Адриан, — Ну и?..

— Так вот: эти рыцари замыслили взять в плен или убить короля Иоанна.

— В самом деле?

Давид понизил голос:

— Одна из наших прачек получила известие от своего брата, что в замке полно предателей и что они поддерживают контакты с графиней. Не знаю, насколько в этом деле замешана ваша жена, но только слышал, что они собираются предупредить короля Иоанна и уже назначили место встречи…

— В кабачке «Сухое дерево», рыцарь Мак-Лахлан. Я могу проводить вас туда…

— В этом нет необходимости, мой друг.

— Я не верю, что ваша жена может предать нашего короля. Кроме того, ее тщательно охраняют. Генри — хороший охранник и никому не позволит ускользнуть. Генри и Жерве всегда дежурят по очереди у ее дверей, и графиня не может покинуть замок.

— Хотелось бы в это верить.

— Но как бы ей такое удалось?

— Не знаю, но, если есть лазейка, миледи обязательно ее найдет.

— Я поеду с вами, милорд.

— Нет, Давид, я хочу поехать один.

Давид откашлялся.

— Рыцарь Мак-Лахлан, я не осуждаю вашу жену. Она красавица, очень приятная в обращении…

Брови Адриана поползли вверх.

— Но она ведь француженка, милорд.

— Однако ее воспитал король Эдуард.

— Вы должны понимать, что для нее естественна преданность по отношению к королю Иоанну…

— За что ее следовало бы повесить или обезглавить, — жестко заключил Адриан.

Давид в ужасе промолчал.

— Спасибо, — поблагодарил его Адриан. — Кто еще знает об этом?

— Мой брат и прачка, но она… она спит со мной, а мой брат Дональд настолько счастлив служить вам, что никогда не проговорится. Да и прачка будет держать рот на замке.

— Если Господь поможет мне, я обязательно найду ее и увезу из Франции, подальше от искушения.

— Господь наверняка вам поможет, так как этот кабачок — злачное место и там полно разбойников, милорд.

— Давид, если ты хочешь оказать мне услугу, проследи, чтобы никто не увязался за мной. Если моя жена замешана в заговоре, то мне лучше найти ее первым.

— Милорд, вы не должны слишком строго судить ее…

— Давид, я вообще пока не сужу ее. Сейчас для меня главное — спасти ее жизнь. Если принц Эдуард узнает, что графиня в такое время предала его отца…

Голос Адриана сорвался. Мороз пробежал у него по коже. Глаза Мак-Лахлана загорелись яростным блеском.

Черт бы побрал Даниэллу! Если с ней что-то случится…

Ему было даже страшно подумать, что может с ней произойти. Он должен подавить в себе гнев и постараться спасти жену. Спасти от самой себя…

Даниэлла доехала до постоялого двора и, спрыгнув с лошади, огляделась. Ее лихорадило. Она начала нервничать еще днем, заметив, как охрана осматривает стены замка. Неужели они искали ее потайную дверь? Неужели кто-то заметил, что она может выходить и гулять как привидение, как фея ночи?

Подойдя к двери, Даниэлла услышала громкий мужской смех. Надо окончательно лишиться разума, чтобы приехать сюда, подумала она, натягивая на голову капюшон. И все же она обязана предупредить короля Иоанна. Таким образом она освободит себя от клятвы, данной матери много лет назад. Потом можно будет вернуться в замок Ренонкур и жить спокойно в ожидании…

Чего? Конца войны? Господи, ведь оба короля могут воевать друг против друга целую вечность! Неужели нельзя прийти к согласию?

«Войди, передай сообщение и сразу выходи!» — приказала себе Даниэлла и толкнула дверь. Остановившись на пороге, она оглядела комнату в надежде, что Ланглуа уже здесь и что она сумеет быстро завершить свою миссию.

Темноволосая молодая женщина с сильно нарумяненными щеками и необъятных размеров грудью, громко смеясь, ловко лавировала между столиками, обнося своих клиентов кружками с элем. Наверное, все они — завсегдатаи этого ужасного кабака.

Страшно до того, что просто мороз по коже! Такого сброда графиня прежде никогда не видела. Все стараются держаться в тени и прячут лица под опущенными капюшонами. А те лица, которые ей все же удалось рассмотреть, покрывают многочисленные шрамы — свидетельства ночных драк. Многие посетители одноглазые, пустые глазницы затянуты черными тряпками. Одним словом, здесь собрались самые худшие представители преступного мира. Но где же Ланглуа?

Когда Даниэлла уже была готова повернуться и уйти, она увидела графа в самом темном углу зала. Он поднялся и быстро пошел ей навстречу. На нем был черный плащ с капюшоном, закрывавшим лицо. Тряхнув головой, Ланглуа сбросил капюшон, чтобы леди узнала его.

— Миледи, вы даже представить себе не можете, как я беспокоился. Мне не следовало заставлять вас приходить сюда в такое время, но встречаться в более респектабельном месте еще опаснее, если учесть, что повсюду рыщут люди Эдуарда. Давайте поднимемся в комнату, где мы сможем спокойно поговорить. Следуйте за мной.

Ланглуа указал на лестницу, ведущую наверх. Даниэлла снова занервничала. А что, если это западня? А вдруг ее поймают?

«Никто меня здесь не схватит», — уговаривала себя Даниэлла, стараясь успокоиться. Только один Адриан может догадаться, что она не побоялась выйти из замка ночью и приехать в этот разбойничий приют, чтобы предупредить короля Иоанна.

Но одному Богу известно, где сейчас Адриан…

Сердце Даниэллы заныло от щемящей тоски. Она ведь дала клятву, что не предаст мужа. Однако…

Сейчас она выполняет клятву, данную матери. И все же… Видел бы сейчас Адриан свою жену! Если он когда-нибудь узнает…

Но лучше сейчас не думать об этом.

Лучше подумать о Ланглуа. Сегодня он выглядит совсем по-другому, не так, как в день их первой встречи. Даниэлла чувствовала себя рядом с ним как-то неловко. Уж больно по-хозяйски он себя вел. К тому же этот горящий взгляд… Ланглуа провел ее по темному коридору в самый конец старого дома. Здесь граф толкнул одну из дверей, и Даниэлла увидела комнату, освещенную свечой. На столе стоял графин с вином, рядом лежали кусок сыра и буханка хлеба. В камине горел огонь, покрывало с кровати было сброшено на пол, и эта кровать казалась огромной в комнате, почти лишенной мебели. Все было подготовлено так, как будто здесь собрались встретиться любовники.

Даниэлла оглядела комнату и, приняв королевскую осанку, стала ждать, что будет дальше. Ланглуа вошел вслед за ней и прислонился к двери.

— Вы напрасно так тщательно готовились к нашей встрече, — заметила она как можно холоднее. — Я назначила эту встречу, чтобы через вас передать важные сведения королю Франции. Вас ожидает щедрая награда.

— Ах, леди! Как вы можете быть столь холодны, когда я ради вас рисковал своей жизнью!

— Каким образом, сэр?

Закрыв дверь на задвижку, Ланглуа подошел к ней и с поклоном взял ее за руки, как подобает галантному рыцарю.

— Увы, миледи, ходят слухи, что король Эдуард изменил свое отношение к вам, что он больше не потакает вашим капризам и что между вами и этим шотландским дикарем, которого выбрал для вас король, идет открытая война.

Холодок пробежал по спине Даниэллы. Она попыталась освободить руки.

— Я написала вам потому… — заговорила Даниэлла, но Ланглуа оборвал ее:

— Ах, леди, если бы вы выполнили свое обещание, то сейчас были бы свободны и добрый французский король сам повел бы вас под венец.

— Некоторые тонкости мы можем обсудить позже, но мое дело не терпит отлагательств. Возможно, будет лучше, если вы доставите меня к королю Иоанну и я лично передам ему все, что хотела сообщить, — сказала Даниэлла, чувствуя, как по спине снова пробегает холодок. Темные глаза графа сузились и гневно засверкали. — Я не хотела обидеть вас, граф. Вы благородный человек, достойный полного доверия, но на карту поставлено все. Это гораздо важнее, чем я и замок Авий.

— Но вы только подумайте, леди, — прервал собеседницу Ланглуа, повышая голос, — как обрадуется король Иоанн, когда мы придем к нему и расскажем о нашей любви. Потом мы быстро сыграем свадьбу… и вы будете свободны от этого дикаря, от этого неотесанного варвара. Кстати, леди, вы уверяли, что меня щедро вознаградят за оказанную вам помощь, я и хочу получить эту награду. Прямо сейчас, моя нежная красавица. Так как между вами и этим дикарем нет ничего общего…

— Граф, у меня важное дело к королю Иоанну! Подумайте, как он разгневается…

— Лучше уж вы подумайте, в какой восторг он придет, узнав, что вы принадлежите французу, а не этому самонадеянному шотландскому ублюдку!

Даниэлла смотрела на него, чувствуя себя оскорбленной и одновременно злясь на себя.

— Нет! — закричала она.

Даниэлла оттолкнула графа и на какое-то мгновение оказалась в более выгодном положении. Ланглуа остолбенел, но, когда собеседница направилась к двери, он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Граф был разгневан, глаза его так и сверкали яростью.

— Я хотел быть с вами учтивым, я пытался быть нежным и надеялся, что мы скрепим наш пакт по взаимному согласию, — сказал он и, заметив недоверчивый взгляд Даниэллы, начал горячо убеждать ее, что он, будучи верным слугой французского короля, тем не менее не самый знатный из придворных, что ему нужны земли и деньги, и все это он может получить, завладев Авийем. Хочет она того или не хочет, но они станут любовниками прямо сейчас, в этой комнате.

Даниэлла пыталась возражать, приводила какие-то убедительные доводы, но Ланглуа ее не слушал. Понимая, что надо как можно скорее отделаться от него, Даниэлла изо всех сил ударила его ногой в пах.

Граф взвыл от боли, а Даниэлла, воспользовавшись моментом, хотела убежать, но Ланглуа успел ухватить ее за плащ, и она упала на пол, запутавшись в грубой шерстяной ткани. Граф оседлал Даниэллу, намереваясь выполнить то, что задумал.

— Дорогая леди, я думал, что этим мы займемся с вами на кровати, но если вы предпочитаете пол…

Глава 20

В это время в коридоре Адриан, ярость которого дошла до предела, изо всех сил ударил плечом в дверь и вышиб ее. Ворвавшись в комнату, он увидел барахтавшуюся на полу Даниэллу и сидевшего на ней Ланглуа. Француз пытался овладеть его женой. Войди Мак-Лахлан несколькими минутами позже, этот человек осуществил бы задуманное. Первым побуждением Адриана было убить Ланглуа, выпустить всю кровь из его тела, а потом посмотреть, как она растечется по всей комнате. Но Ланглуа человек благородного сословия, а не какой-нибудь там простой головорез, напомнил себе шотландец. К тому же не стоит обострять сложившуюся ситуацию. Адриан постарался взять себя в руки, хотя все внутри него кипело от ярости.

Даниэлла продолжала сопротивляться, а Ланглуа, решивший во что бы то ни стало добиться своего, продолжал ее уговаривать и даже не услышал, как в комнату ворвался Адриан.

— Ради Бога, миледи, угомонитесь! Я бы не ударил вас, если бы вы позволили мне приласкать вас…

Но тут Ланглуа увидел Адриана и осекся. Даниэлла, удивленная тем, что граф прекратил с ней бороться, тоже подняла глаза.

Распростертая на полу в неуклюжей позе, с распущенными волосами, с горящей от удара Ланглуа щекой, Даниэлла все равно была прекрасна. Она подняла на Адриана свои изумрудные глаза, и в них стал постепенно зарождаться страх, а лицо приобрело землисто-серый оттенок. Даниэлла и сама не поняла, что именно ее так перепугало и смутило: то ли внезапное появление мужа, то ли оскорбление, нанесенное ей графом.

Никогда в жизни Адриан еще не чувствовал себя так плохо. У него было такое состояние, как будто из него каплю за каплей выпустили всю кровь. От одной мысли, что Ланглуа прикасался к его жене…

Итак, она все-таки предала его. До какой же степени околдовала его эта женщина, что даже сейчас он любит ее, желает ее и как последний дурак тревожится за ее жизнь, хотя скорее всего Даниэлла сама договорилась об этом свидании, намеренно затащив сюда Ланглуа…

Адриан изо всех сил пытался контролировать себя и обрушил весь гнев на Ланглуа:

— Попробуйте еще раз дотронуться до нее, любезный, и я, прежде чем снести вашу голову, отрежу вам тот орган, из-за которого вы ведете себя как последний дурак!

Адриан приставил меч к горлу Ланглуа. Граф медленно поднялся.

— Вставайте, Даниэлла! — приказал Адриан, не спуская глаз с Ланглуа.

— Как… — произнесла Даниэлла охрипшим голосом, — как долго вы стояли за дверью?

Адриан старался не смотреть на нее, старался не видеть этих прекрасных изумрудных глаз.

— Достаточно долго, — вежливо ответил он.

И Даниэлла, виновница этой ужасной ситуации, осмелилась упрекнуть его:

— И вы позволили ему так грубо со мной обращаться?

— Мне показалось, что все происходящее доставляет вам удовольствие. Я не был уверен, что вы нуждаетесь в моей помощи, ведь вы так настойчиво добивались этого свидания.

— Вот именно! — закричал Ланглуа. — Ведь я пришел сюда, чтобы помочь даме, и вам, миледи, сейчас абсолютно нечего бояться. Кто такой этот грубиян? Уверяю вас, в этом доме полно людей, которые преданы французскому королю, и они быстро собьют спесь с этого английского выскочки.

— Зовите их, — спокойно предложил Адриан, но в этом уже не было нужды: они услышали, и кто-то спешил на помощь Ланглуа.

В комнату ворвался какой-то толстяк в сопровождении двух рослых парней с ножами на изготовку.

— Вам нужна наша помощь, милорд? — спросил у Ланглуа толстяк.

— Как видите — воскликнул последний, хотя и так было очевидно, что он чувствует себя весьма неуютно, поскольку к его горлу был приставлен меч.

Адриан продолжал надеяться, что ему все же удастся избежать кровопролития.

— Мне не нужны неприятности, — сказал он. — На моей совести и так много смертей, и я не хочу добавлять к ним еще чью-либо гибель. Я не собирался убивать графа, просто я хочу увести отсюда леди…

— Она убежала ко мне от англичан! — закричал Ланглуа. — Вы не уведете ее. Я хочу жениться на ней…

— К сожалению, это невозможно, сэр, так как у нее уже есть муж, — сухо заметил Адриан.

— Этот брак незаконный…

— Законный во всех отношениях, — ответил Адриан, сверкнув глазами в сторону Даниэллы, словно обжигая ее огнем. У нее перехватило дыхание. Заметив ее испуг, Адриан решил, что так ей и надо, она заслуживает грубого обращения. Что же касается его самого, то он намерен защищать жену до последнего вздоха, но ей в данный момент вовсе не обязательно об этом знать. — И я с удовольствием докажу вам это, если леди вздумает возражать. Правда, нам придется позвать повивальную бабку.

— Но… — начал Ланглуа.

— Увы! — заключил Адриан.

Бедный Ланглуа был совершенно обескуражен. Надо быть полным идиотом, чтобы возомнить себя способным отобрать у Адриана замок Авий, но, похоже, жадность лишила француза рассудка.

— Мне хорошо известно, — продолжал Адриан, — что леди заманила вас сюда обманом. В этом она большая мастерица. Вы попались ей на крючок, поскольку не знаете ее так же хорошо, как я. Вас одурачили, сэр, и поэтому я сохраню вам жизнь. Она очаровательна, не так ли? Однако, как уже сказал, я слишком хорошо знаю ее уловки и советую вам, сэр, впредь остерегаться таких соблазнительных коварных красавиц. Сегодня я отпущу вас живым… Но если мы встретимся снова, сэр, вы умрете!

Ланглуа, тяжело дыша, смотрел на бойкого незнакомца. Они с ним прежде никогда не встречались, и поэтому неудивительно, что француз не знал, кто стоит сейчас перед ним. Внезапно его осенила догадка.

— Мак-Лахлан! — закричал Ланглуа.

— Он самый, — с поклоном ответил Адриан. — Я тот самый дикарь, шотландский варвар, граф.

Ланглуа какое-то время колебался, взвешивая все «за» и «против», затем громко закричал:

— Хватайте его!

Дурацкая мысль.

Один из головорезов бросился на Адриана, и в то же мгновение в воздухе сверкнул меч Мак-Лахлана. Нападавший упал. Даниэлла закричала.

— Хватай его, дурак! — закричал Ланглуа второму парню.

Ланглуа тихо выругался, но это ругательство застряло у него в горле, в которое снова уперлось острие меча Адриана.

— Адью, граф! Мне следовало бы прикончить вас, но я не хочу без особой необходимости проливать еще и вашу кровь из-за вероломства этой женщины. Ведь она обманом заманила вас сюда.

Подбежав к Даниэлле, Адриан грубо подтолкнул ее к двери, затем схватил жену за руку, ясно сознавая, что им надо как можно быстрее исчезнуть, что они должны двигаться с быстротой молнии: на помощь Ланглуа спешило подкрепление.

— Дайте мне оружие! — закричала Даниэлла.

— Ни за что на свете, миледи! Вы вонзите его мне в спину!

— Вы не выстоите один против стольких врагов! Из-за вас мы погибнем, если, конечно, внизу вас не ждут ваши люди!

— Я приехал один!

— Один!

— Я предпочитаю не приглашать свидетелей, когда намереваюсь выручить из беды тупоголовую упрямицу, которая пыталась предать короля Англии. И не смейте возражать мне. — Кровь прилила к щекам Даниэллы, глаза гневно засверкали. — Спрячьтесь у меня за спиной и не высовывайтесь! — со злостью приказал Мак-Лахлан. — Но если вы снова предадите меня, то будете раскаиваться в этом всю оставшуюся жизнь!

«Неужели и сейчас она способна предать меня? — подумал Адриан. — Неужели несколько французских головорезов для нее дороже, чем шотландец, находящийся на службе у короля Англии?»

Ему хотелось заглянуть Даниэлле в глаза, но надо было спешить: навстречу им бежало еще с полдюжины разъяренных людей, готовых сразиться с ним. Надо скорее убраться из этого ужасного места, решил Адриан и стал решительно прокладывать себе дорогу по лестнице, заслоняя собой Даниэллу. Блеснуло лезвие ножа, и, криком предупредив жену, Мак-Лахлан убил человека, пытавшегося преградить им путь. Пробиваясь дальше, Адриан услышал за спиной крик жены, и в его голове промелькнула мысль: что это — предупреждение или просто испуг?

Матфей, верный конь Адриана, ждал их. Неподалеку стоял мерин, на котором приехала Даниэлла. Решив, что на своем мерине она может улизнуть, Адриан огрел коня плеткой в надежде, что тот сам найдет дорогу домой. Мерин умчался в ночь. Бросив Даниэллу поперек седла, Адриан вскочил на Матфея и пустил его галопом.

Злость на жену настолько захватила Адриана, что он едва различал дорогу домой. Когда рыцарь загнал Матфея в ледяную воду, Даниэлла возмутилась до глубины души и высказала мужу все, что о нем думает, но Адриана это мало волновало. Он был рад стуже, рад ледяному ветру, надеясь, что холод хоть немного остудит его злость. Ему хотелось промерзнуть до костей, словно он надеялся, что это поможет ему забыть о предательстве жены.

Как только они приблизились к замку, ворота Авийя бесшумно открылись и, пропустив хозяев, закрылись снова, как будто их открывала и закрывала чья-то невидимая рука. Адриан подъехал к конюшне, позвал грума и передал своего боевого коня его заботам.

Адриан схватил жену за руку и потащил к дому. Даниэлла вырывалась, но Мак-Лахлан крепко держал ее. Он втащил ее в зал, где она стала упираться, надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь, но вокруг никого не было.

— Поднимайтесь наверх, миледи! — приказал Адриан, и графине оставалось только подчиниться его приказу.

Они вошли в комнату. Графиня застыла как вкопанная. Она вся дрожала, так как прекрасно понимала, что натворила. Она с надеждой посмотрела на дверь. Адриану захотелось как следует встряхнуть Даниэллу, чтобы вернуть ей хоть каплю здравого смысла.

— Сегодня никто не будет вам прислуживать, миледи, — сказал Адриан, стараясь держать себя в руках. — Когда я узнал о вашем вероломстве, то позаботился о том, чтобы вы вернулись в дом незамеченной. Я больше не позволю вам играть со мной. Не смейте заверять меня в вашей невиновности и не пытайтесь казаться наивной. Это качество вам не присуще. Это самая настоящая измена, Даниэлла. Я отослал из дома всех слуг, так что не ждите помощи.

— Я и не жду никакой помощи!

— В самом деле, миледи?

Графиня молчала и лишь дрожала от холода. Адриан хорошо понимал ее состояние, так как и сам промок до нитки в ледяной воде реки. Одежда Даниэллы была такой же мокрой.

— Снимите с себя эту одежду! — приказал Мак-Лахлан, но в ответ она только гордо вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза, готовая к новой схватке. — Ваш озноб — от мокрой одежды, — добавил Адриан ухмыляясь.

— Хочу и дрожу.

— В самом деле, почему бы вам не дрожать? Но я предпочел бы, чтобы вы дрожали не от холода, а от страха!

Он сделал к ней шаг, и она, тихо вскрикнув, отпрянула назад.

— Что вы… командуете! — закричала Даниэлла, сверкнув изумрудными глазами.

Адриан слышал, как стучали ее зубы, когда она, сбросив с себя мокрый плащ, начала снимать одежду. Адриан сдернул с кровати покрывало и стоял, наблюдая за женой. Сжав челюсти, он смотрел на нее, удивляясь тому, что даже ледяная вода и мокрая одежда не охладили его пыл. Видеть ее круглые налитые груди, соблазнительно отвердевшие розовые соски — такое зрелище соблазнит даже святого.

Адриан протянул жене одеяло, и она быстро завернулась в него. Мак-Лахлан скинул с. себя мокрый плащ и стоял, глядя на огонь, борясь со злостью и искушением.

— Черт возьми! — выругался он. — Эдуард не заслуживает такой ненависти!

— Я не желаю ничего плохого Эдуарду. Напрасно вы считаете, что я ненавижу его. Просто я хотела предупредить короля Иоанна…

— Король Иоанн прекрасно осведомлен, где состоится сражение и какое войско ему надо выставить против англичан. Помогая Иоанну, леди, вы наносите непоправимый вред Эдуарду. — Адриан замолчал, представив себе, какую опасную игру они затеяли. — Боже мой, неужели вы не знаете, сколько голов слетело с плеч из-за того, что люди свершали незначительные проступки… А вы пытались сегодня вечером предать короля! Господи, с каким удовольствием я ударил бы вас, маленькая дура!

— Вы — лакей Эдуарда. Благодаря ему вы получили все, что имеете, — заявила Даниэлла.

— Включая вас?

— Включая мои земли и титулы.

— А вам бы хотелось, чтобы я всего этого лишился? Послушайте, леди, я — воин короля, я служу ему и предупреждаю вас: не забывайтесь и помните, что вы — моя жена.

Даниэлла гордо подняла голову, и в ее глазах загорелись зеленые огоньки. Она совершенно невозмутимо ответила:

— Ваши нападки напрасны, сэр, так же как и все мои усилия оправдаться. Я знаю, что вы осуждаете меня и накажете, как сочтете нужным… Вы осуждали меня даже тогда, когда я была совершенно невинна. Сейчас я действительно виновата, но вся моя вина состоит в том, что я хотела сохранить жизнь короля Иоанна. И раз сегодня вы в таком ужасном настроении, то мне лучше не оправдываться перед вами. Да и в чем мне оправдываться? Я никогда не лгала вам относительно своих чувств.

Удивленный, Адриан смотрел на нее. Она еще смеет возражать ему после всего, что наделала! Может, она опять осмелится сказать ему, чтобы он до нее не дотрагивался?

Адриан смотрел, как Даниэлла идет по комнате, направляясь к двери. Он позволил ей почти дойти до нее…

— О нет, миледи! Вы никуда не уйдете! — заверил он и, быстро подойдя к двери, заслонил ее своим телом.

Графиня молча отступила назад и опустила ресницы. Она нисколько не испугалась. Адриан начал терять терпение.

— С вас следовало бы шкуру спустить! — выпалил он.

— Я только…

— Вам наплевать на английскую кровь, которая течет в ваших жилах, — лишь бы выполнить клятву, данную французу! Хотя это объясняет, почему вы так беспокоитесь о французском короле, несмотря на то что выросли при другом дворе.

— Давайте оставим короля в покое! — закричала Даниэлла. — Давайте покончим с этим…

— Покончим? Мы еще и не начинали.

— Неужели? Разве вас сегодня нигде не ждут? Вы лучший королевский воин. Наверняка у вас есть враги, с которыми вы должны сегодня сразиться. Возможно, вам нужно убить какого-нибудь дракона? — Слова так и вылетали из уст Даниэллы, злые, обидные слова.

Адриан зловеще улыбнулся:

— У меня на сегодня никаких драконов, моя кошечка. Дракон — для вас, и это я. Скажите мне, миледи, что же такое вы написали этому болвану Ланглуа? Надеюсь, вы не давали никаких клятв? Никаких обещаний выйти за него замуж?

Даниэлла густо покраснела.

— Я просто написала, что нуждаюсь в его помощи.

«Держи себя в руках, — мысленно приказал себе Адриан, — и не смей до нее дотрагиваться, иначе все испортишь».

— Вы были готовы переспать с ним, чтобы добиться свидания с французским королем? — спросил он.

Побледнев, она покачала головой:

— Вы же были там и знаете, что я не…

— О да, моя дорогая! Благодаря Господу я был там и знаю, что вы так просто ничего не отдадите… даже себя.

— Да как вы смеете!..

— А как вы посмели просить Ланглуа о помощи? Вы соблазнили его обещанием руки и сердца. Черт возьми, миледи, и вы еще смеете говорить о клятвах! Не в пример вам я очень хорошо помню те клятвы, которые вы давали мне. Помню слово в слово.

Адриан шагнул к жене.

Сейчас. Сейчас он дотронется до нее.

— Я помню все свои клятвы, — прошептала она.

Ее глаза неотрывно смотрели на него: большие, влажные, прекрасные. Ее волосы уже высохли. Длинные, густые и блестящие, они покрывали ее словно одеяло. Она попятилась назад, он двинулся за ней, и так продолжалось до тех пор, пока Даниэлла не уперлась в стену.

Спокойствие. Господи, как он ее хочет! Хочет каждой клеточкой своего тела, хочет так, что болит в паху. Пусть она только попробует оттолкнуть его сейчас!

— Ах, миледи, — сказал Адриан, наблюдая, как бьется голубая жилка на ее нежной шейке, — знаете ли вы, что расстроило и напугало меня больше всего?

— Что? — осторожно спросила Даниэлла, чуть не вжавшись в стену.

— То, что вы способны утверждать, будто наш брак незаконный, — ответил Адриан, вспомнив, как застал Даниэллу с Симоном. — Я слишком хорошо помню нашу первую брачную ночь!

— Ах да! — закричала она, еще выше подняв голову. — Вы угрожали доказать этому сброду, что наш брак настоящий! — На лице Даниэллы появилось презрительное выражение. — И после этого вы называете себя рыцарем! О каком рыцарстве может идти речь?..

— Я вообще редко говорю о рыцарстве. Я просто сказал этим дуракам, что понадобится повитуха, чтобы доказать им, что вы давно не девственница!

Даниэлла пришла в ужас.

— Неужели вы могли бы…

— Я бы не остановился ни перед чем, миледи, чтобы доказать вашим ослепленным любовью французам, что вы являетесь моей законной женой. Однако сейчас пришло время преподать вам хороший урок!

Прищурившись, Даниэлла посмотрела на Адриана.

— И что же вы собираетесь учинить, милорд тиран? — холодно спросила она.

Дотронься до нее. Прямо сейчас. Адриан улыбнулся:

— Освежить вашу память, миледи жена. Я так редко исполнял супружеские обязанности, что вы, возможно, забыли о нашем браке.

— Этим вы ничего не докажете! — закричала Даниэлла. — У меня тоже хорошая память, и я ничего не забыла.

Хватит! Пора все прекратить!

Адриан ухватился за одеяло и с яростью сорвал его с Даниэллы. Страсть и злость на нее — все перемешалось. Он еще должен добиваться своей собственной жены! Он вспомнил, как Ланглуа чуть не изнасиловал Даниэллу… И что она сама задумала эту встречу с французом.

Адриан точно не знал, что же Даниэлла увидела в его глазах: злость или желание.

— Нет… — прошептала она.

В последний раз, когда они были вместе, она с жаром упрекала мужа за то, что он не верит ей. А сейчас…