Что у нас получится при подведении итогов? Девушки, бизнес на ниве культуры нестабилен, лучше выйти замуж за директора птицефабрики. Но прекрасный пол манит экран, и, услышав волшебное слово «продюсер», сотни красавиц впадают в каталепсию и готовы на все, чтобы оказаться с человеком, который вхож в волшебный мир закулисья.
Макс, заработав деньги на яйцах и птице, вкладывает их в киноленты и книги. Его проекты бывают более или менее успешны, но в светской тусовке отношение к Полянскому резко изменилось. Моего бывшего мужа теперь рвут на части, он окружен толпами старлеток и журналисток, постоянно раздает интервью, сверкает улыбкой перед камерой и чувствует себя… нет, не звездой. Ощущения Макса более острые, он тот, кто зажигает звезды, человек, от которого зависят судьбы многих людей. Полянский еще не определился, какой вид деятельности, кино или книги, привлекает его больше, и пока работает на два фронта.
Это, как вы понимаете, присказка, а сказка началась весной. Макс отлично понимает, что интерес к новому произведению искусства надо подогреть заранее, до его выхода в свет. И абсолютно зряшное, более того, вредное дело нанимать газетчиков, которые, бойко скрипя компьютерами, напишут:
— Фильм режиссера N, снятый по великой книге писателя М, надо посмотреть всем, так как он поднимает огромной важности философские вопросы о бренности бытия.
Публика не пойдет в кинотеатры, наш народ привык воспринимать статьи в прессе с точностью до наоборот: раз хвалят, значит, это ужасная гадость.
А вот если написать, что актриса, играющая главную роль, затеяла интрижку с режиссером и ушла к нему, если дать интервью с брошенным супругом дивы, который в запале заявит: «Я ей волосы повыдергаю, пристрелю на месте, детей не отдам», если обвинить автора сценария в плагиате, сообщив: «Он украл диалоги, переписал анекдоты из Интернета, фильм обречен на провал…», вот тогда народ снесет в ажиотаже билетные кассы. Одни захотят посмотреть на ветреную актрису и составить свое мнение о ее красоте, другие будут ждать скандала со стороны бывшего мужа, третьи начнут выискивать в репликах персонажей отголоски народного фольклора. Черный пиар лучше белого!
Кроме того, газетчики обожают всяческие презентации, где хорошо кормят, поят, а на выходе еще и подарок дают.
Сложив все составляющие, Макс придумал фишку. Он объявил конкурс под названием «Народный детектив». Суть его состояла в следующем. В газете «Желтуха», чей тираж зашкаливает ежедневно за несколько миллионов, были опубликованы вопросы — цитаты из разных книг криминального жанра. Требовалось отгадать автора текста, название романа, из которого выдернута фраза, отправить ответ в редакцию и получить приз. Победивший становится обладателем статуэтки «Золотой лев» и председателем жюри, которое будет отбирать сценарии для нового блокбастера. Съемки Макс планирует начать в сентябре.
А теперь оцените степень моей глупости. Кстати, я совершенно не стесняюсь признаваться в том, что читаю по вечерам «Желтуху», меня веселят сплетни и откровенное вранье. Госпожа Васильева увидела конкурсное задание и обрадовалась. Я истовый читатель криминальных романов и, как бывший преподаватель французского языка, обладаю хорошей памятью, поэтому я в два счета вспомнила и произведения, и имена писателей. Нет бы мне, порадовавшись собственной эрудиции, отложить в сторону газету и заняться своими делами! Но я решила сделать следующий шаг: взяла и отправила письмо с ответами по адресу, указанному в газете. Спустя неделю я забыла о викторине, но в конце апреля мне позвонила девушка по имени Катя и затараторила:
— Дарья? Здрассти! «Желтуха» поражена вашим умом и эрудицией. Вы единственная верно ответили на все вопросы викторины. Примите наши поздравления и приезжайте пятого мая в развлекательный центр «Зимушка», где вам будет вручена заслуженная награда.
Я пришла в полнейший восторг и явилась в назначенный день и час в обозначенное место. Представьте мое изумление, когда я увидела на сцене Макса и поняла, что организатором действа является не кто иной, как он. Но в еще больший восторг пришли представители СМИ.
Устроители выбрали безошибочно правильное время для тусовки. В начале мая светская жизнь в Москве затихает, бомонд разлетается на всякие там острова, и писать не о чем. Поэтому на вручение премии «Золотой лев» явилась туча корреспондентов, включая даже представителей журнала «Пластмасса в нашей жизни». И тут такая фенька! Победительницей признали бывшую жену основного спонсора!
Орда писак с фотоаппаратами кинулась к сцене, мне под нос сунули штук тридцать микрофонов, из множества глоток прозвучал вопрос:
— Сколько вы заплатили Полянскому за первое место?
Я попыталась оправдаться.
— Я честно ответила на все вопросы.
Громкий хохот пролетел над залом, мне стало очень обидно.
— Просто я отлично знаю детективы!
Хохот перешел в гогот, борзописцы веселились от души.
— Господа, — попыталась я воззвать к их чувству логики, — возьмите «Желтуху», там ни слова не сказано, кто является организатором викторины! Мне и в голову не могло прийти, что в этом замешан Макс, и…
— Мы уже поняли, что ваша убедительная победа — абсолютная случайность, — крикнул кто-то из толпы.
Я чуть не заплакала. Полянский, растерявшийся от такого поворота событий, решил мне помочь и заорал:
— Ребята, ей-богу, мы не врем! Я ни слова не говорил Дашуте!
— Ага, — завопил тот же голос, — и ничто в душе не дрогнуло, когда вы увидели, что победительницу зовут Дарья Васильева!
— Нет, — ляпнул Полянский, — женщин с такими именем и фамилией в России полно, вообще-то я не вспоминаю бывшую супругу, зачем она мне?
Я обозлилась на Макса за сие идиотское заявление. Ну погоди, дружок! Значит, я тебе не нужна? Ладно, один раз я вытащила тебя, дурака, из крупной неприятности, но больше на мою помощь не рассчитывай!
— Послушайте, — раздался женский голос. — я Лена Лаптева, из газеты «Юность». Давайте на минуточку представим, что госпожа Васильева говорит чистую правду. На мой взгляд, очень глупо выставлять победительницей жену, пусть даже и бывшую! Правда моментально вылезет наружу, а господин Полянский никак не похож на дурака! Думаю, произошло удивительное совпадение.
Я с благодарностью покосилась на симпатичную молодую женщину. Фамилия Лаптева мне известна, с этой подписью выходят статьи, которые я с наслаждением читаю. И если эта корреспондентка рекомендует купить какую-нибудь книгу, я непременно следую ее совету. У Лаптевой хороший вкус, впрочем, может, он просто совпадает с моим? А теперь вот выясняется, что Лена еще и логично мыслит! Спасибо ей за поддержку!
— У меня вопрос! — закричала другая баба, полная брюнетка в грязных джинсах. — Следует ли считать премию «Золотой лев» прелюдией свадьбы? Вы с Максом хотите снова пожениться?
— Когда торжество? Вы уже расписались? Где будете жить? А дети, они как относятся к ремейку? — засыпали нас вопросами остальные журналисты.
У меня в прямом смысле слова опустились руки, статуэтка-приз оказалась излишне тяжелой.
Макс покраснел и заорал:
— Хотите верьте, хотите нет, Дашута одержала победу честно. Все. Жюри начинает работу, ждем сценарии или рукописи, на основе которых мы будем снимать фильм. А сейчас прошу всех в зал, там вас ждет фуршет!
Армия корреспондентов ринулась в глубь развлекательного центра, Полянский стащил меня со сцены, прижал к стене и гневно спросил:
— Что за хрень?
— Прости, я не знала, ей-богу, честное слово, даже не подозревала, кто устроитель… — испугалась я.
— За каким фигом ты отправила ответы? — еще сильнее обозлился Макс. — Получился цирк!
— Ну… я подумала… выиграю… так просто… — залепетала я. — «Желтуха» предлагала…
— Только свяжись с тобой, всегда ерунда получится, — рявкнул Макс. — Как у нас в загсе началось, так до сих пор и катится!
Я опустила глаза долу и уставилась на ботинки бывшего супруга. Похоже, наш «птичник» тратит целое состояние на обувь — эта пара стоит не менее трех тысяч евро. И Полянский лукавит! Скандал в загсе произошел из-за его мамы, которая, хлебнув шампанского, получила отек Квинке. Вместо ресторана мы всей толпой кинулись в Склиф. Нину Андреевну спасли, но она долгие годы потом повторяла:
— У Дашеньки с Максимом было незабываемое торжество. Я чуть не умерла. Невестка угостила свекровь советской шипучкой. Оказалось, что у меня на нее аллергия, ужасная, невероятная, смертельная! Я раньше пила только импортное вино. Даша не виновата, она просто дала мне бокал с дешевым ядом! Ах, какие они были красивые! Макс высокий, статный, широкоплечий, кудрявый… Аполлон! И рядом Дашенька — крохотная, мелкая, коротко стриженная, еще съежилась от радости, наша мышка серенькая! И шампанское! Удача, что я еще выжила!
Макс встряхнул меня за плечи.
— Вернись на грешную землю!
Я заморгала.
— Я никуда не уходила!
Полянский махнул рукой.
— Расчудесно помню такое выражение твоего лица! Ладно, деваться некуда! Ты теперь председатель жюри.
— Охотно передам эту почетную обязанность другому человеку, — протянула я, — и фигурку льва забирай!
— Оставь себе, — наконец-то соизволил улыбнуться Полянский. — Мне следовало проявить бдительность, хотя бы за день выяснить, кто победитель. Не стал, понимаешь, тратить время на ерунду: какая разница, что за Марь Иванна получит «Льва»! Мне перед выходом на сцену планшетку сунули и шепчут: «Имя, фамилия несложные, Дарья Васильева!» Нет, такое могло быть только с тобой.
— Ты тоже принимал участие в этом деле, — вздохнула я.
— Короче! — гаркнул Макс. — Мы отберем сценарий, а ты объявишь автора! Осенью или в конце лета затеем съемку. Никакой самодеятельности, я вкладываю в производство большие суммы! Не вздумай лоббировать интересы какого-нибудь писаки! О’кей? Один раз затеяла свару, и хватит.
— Я не собиралась мешать работе отборочной комиссии, — прошептала я.
— Вот и отлично, — кивнул Полянский, — а теперь иди в банкетный зал.
— Не хочу, — испугалась я, — там корреспонденты.
— Тебя не поймешь, — улыбнулся Макс, — то дайте ей славу и приз, то отстаньте, не трогайте!
Я зашмыгала носом, Полянский обнял меня за плечи.
— Ладно, проехали, попудри носик и направляйся на тусовку. Журналисты уже выпили, к тебе приставать не будут.
Я поплелась в туалет, вытащила косметичку, но тут же почувствовала прикосновение к плечу и взвизгнула.
— Простите, простите, — зашептала шатенка с диктофоном в руке, — не хотела вас напугать! Один крохотулечный вопросик!
— В туалете? — мрачно уточнила я.
— Какая разница, — улыбнулась корреспондентка.
— Извините, но ничего нового о премии я не скажу! — проявила я твердость.
— У меня личная тема, — заискивающе протянула девушка, — у вас, говорят, есть мопс?
— Хуч? — поразилась я. — Верно. В Ложкине обитает целая стая собак: ротвейлер Снап, питбуль Банди, йоркшириха Жюли, пуделиха Черри и, о да, Хучик. Но только на вопросы конкурса я отвечала без помощи мопса! Хуч умен, порой мне кажется, что он понимает человеческую речь, вернее, он ее совершенно точно понимает, просто иногда мопсу выгодно изображать дурака. Но детективы Хучик не читает, и подсказать правильный ответ хозяйке ему слабо!
Шатенка рассмеялась:
— Скажете тоже! Я понимаю, что пес не знаток литературы!
— Журналистам порой приходят в голову и не такие идеи, — ввернула я.
— Да я хочу купить мопса, — призналась девушка, — а о породе узнать не у кого! Поэтому я и подошла к вам!
Обида, злость и растерянность мигом покинули меня. Я страстно люблю собак и, смею надеяться, неплохо в них разбираюсь.
— Вас как зовут? — обрадовалась я.
— Катя, — представилась шатенка.
Я оперлась о рукомойник и спела хвалебную оду мопсам.
— Супер, — прошептала Катя, когда фонтан сведений иссяк, — но… тут… понимаете… Одна дама мне сказала, что мопсов ни в коем случае нельзя покупать!
— Почему? — изумилась я.
— У этих собачек сильно выпученные глаза, — вздохнула собеседница.
— И что? — я не поняла проблему.
Катя прижала руки к груди.
— Говорят, когда мопс прыгает на диван, у него глаза вываливаются и падают на сиденье, а хозяин должен их вставить на место. Это правда?
Я разинула рот и заморгала, потом хотела сказать, что встречала людей, у которых от трения головы о подушку отваливаются уши… Но увидела по-детски испуганное выражение лица корреспондентки и, стараясь не расхохотаться, прошептала:
— Вранье!
— Да? — с сомнением покосилась на меня Катя. — С трудом верится, что мопсы такие беспроблемные и замечательные, как вы рассказываете!
— Можно купить очки, — не выдержала я, — и тогда глаза песика не будут выпадать на диван, а вам останется только легким движением вернуть им статус-кво. Чпок! И глазоньки на месте!
— Ага, спасибо, — кивнула Катя и убежала.
Я взялась за губную помаду и тут же услышала шум воды. В одной из кабинок, оказывается, находилась дама. Дорогие мои, будьте осторожны в сортирах, в особенности если хотите там посплетничать о коллеге. Сначала убедесь, что в кабинках никого нет.
Дверь скрипнула, появилась Лена Лаптева.
— Спасибо вам за помощь! — воскликнула я.
Лена отвернула кран и стала мыть руки.
— Я сама однажды попала в глупую ситуацию, — улыбнулась она, — кстати, обратите внимание, Катя, ну та, что спрашивала вас про мопса, не блондинка!
Я поправила свои светлые волосы, засунула косметичку в сумку и развела руками:
— Бывает!
Лена засмеялась и стала причесываться, а я шла в фуршетный зал в приподнятом настроении. Встречаются люди, от общения с которыми делается легко на душе! Лаптева явно из их числа.
Глава 4
Злополучного «Золотого льва», вызвавшего у меня не самые светлые чувства, я спрятала в самый дальний угол библиотеки, а желтая пресса быстро забыла про Полянского и его бывшую жену. В конце концов ни я, ни Макс не являемся звездами, статьи в газетах шли под названиями «Все конкурсы — обман» или «Честной победы не бывает».
Спустя пару недель я похоронила воспоминания о совершенной глупости, и тут произошло потрясающее событие.
Тихим летним вечером, когда я, наслаждаясь покоем, мирно валялась у телевизора, зазвонил мобильный. Я взяла трубку и, не посмотрев на дисплей, лениво сказала:
— Алло.
— Дарья Васильева? — прозвучал противный голос.
Было непонятно, кто является его обладателем: мужчина или женщина. Для представителя сильного пола тембр был высоковат, для слабого — низок и чересчур уж неблагозвучен.
— Слушаю, — ответила я.
— Дарья Васильева? — переспросил неизвестный. — Жена Максима Полянского, продюсера и книгоиздателя?
— Да, — подтвердила я и быстро добавила: — Бывшая жена. Мы в разводе много лет.
— Полагаете, что имеете дело с журналюгой? — возмутились в трубке. — Я НЕСОМНЕННЫЙ победитель конкурса «Народный детектив», автор бестселлера, по которому необходимо снять фильм.
— Поздравляю, — приветливо сказала я.
— Пока не с чем, — отрубил победитель, — надеюсь на вашу помощь. Слушайте и не перебивайте. Я создал великое произведение, но мы живем в век потребления жвачки, поэтому истинное искусство ютится по подвалам, а на волне успеха всплывает сами понимаете что. Моя книга лучшая!
— Замечательно, — вклинилась я в самовосхваления чудака.
— Не перебивайте! Фильм обязаны поставить по моему сценарию.
— Насколько я помню, вы представились победителем, — кашлянула я, — значит, проблем нет. Время запуска фильма — конец лета или начало осени…
— Имеющий уши да услышит, — сердито оборвали меня на том конце провода, — до вашего разума донесли другую информацию. Было сказано: «Я несомненный победитель». Мой текст лучший! Но коррумпированное жюри предпочло бездарность и…
Я решила остановить чудака.
— Простите, как к вам обращаться?
— Благородный, — после небольшой паузы ответило бесполое существо.
Я удержалась от смешка. Благородный! Смахивает на ник из Интернета, значит, это мужчина.
— Понимаете, Благородный, я не имею никакого отношения к работе жюри.
— Вы его председатель!
— Номинально! Я ни разу не была на заседаниях, ничьих рукописей не видела и…
— Вы жена Макса Полянского! Продюсера!
— Бывшая, — уточнила я.
— Но он вас поставил во главе отборочной комиссии.
— Это случайность.
— Фу, не лгите!
— Благородный, поверьте, меня позовут только на церемонию объявления победителя, дадут конверт и попросят огласить его содержание!
— Моя книга гениальна!
— Охотно верю!
— Все вы, богачи, такие! Никогда не оцените талант бедного человека! Призером станет Вероника Волыщева!
— Откуда вы знаете? — поразилась я.
— Подумаешь, секрет! Ее муж — владелец одного из телеканалов, он договорится с Полянским.
— И чем я могу вам помочь в данной ситуации?
— Скажите мужу: роман Благородного лучше!
— Он бывший супруг, — опять напомнила я, — у нас хорошие отношения, но дружескими их уже не назовешь.
— Вбейте мужу в голову: книга Благородного получит «Оскара»!
Я сдержала стон.
— «Оскара» дают за фильм.
— Есть номинация — «сценарий», — стоял на своем писатель.
У меня закружилась голова.
— Извините, вы обратились не к тому человеку.
— Неужели вы не имеете влияния на мужа?
Я опять собралась напомнить, что муж «бывший», но тут до меня с запозданием дошло: я же стала жертвой психически ненормального литератора. Нужно отделаться от персонажа с псевдонимом Благородный. Горя желанием вернуться к теледетективу, я совершила роковую ошибку.
— Хорошо, вы правы, жена имеет над мужем власть. Но встаньте на мое место! Каким образом я могу продвигать роман, который не то что не читала, а даже не видела!
— Он гениален!
— Это ваше утверждение!
— Книга великая!
— Охотно вам верю, но я с ней не знакома.
В трубке засопели, а в моей душе запели соловьи. Даже на самого последнего графомана должен подействовать аргумент о непрочитанном романе.
— Лучшая книга достойна экрана? — неожиданно спросил собеседник.
— Да, — с легкой душой подтвердила я.
— Ладно, завтра вы получите экземпляр, — заявил писатель, потом понеслись гудки.
На следующий день, ровно в десять утра, Ирка протянула мне пакет из плотной коричневой бумаги, на котором красным фломастером значилось мое имя.
— Что там? — удивилась я.
— А не знаю, — ответила домработница, — нашла у калитки, бросили в нашу почту. Толстый, однако, похоже, внутри книга!
Я разорвала упаковку и вытащила самодельное издание на «пружинке». «Благородный В. „Десять негритят“ — стояло на титульном листе.
Взяв роман, я пошла в сад и улеглась на раскладушку. Название меня в восторг не привело: детектив «Десять негритят» есть у Агаты Кристи. Если не ошибаюсь, произведение великой англичанки было многократно экранизировано. Мне из всех киноверсий больше всего пришлась по душе та, что снята режиссером Говорухиным. Надеюсь, таинственный литератор не переписал опус старушки Кристи, ограничился лишь заимствованием заглавия.
Подоткнув под спину подушку и сунув в ноги мопса Хуча, я запустила левую руку в тарелку с орешками кешью, правой открыла книгу и погрузилась в чтение.
«Серо-синее небо, навевавшее тоску и депрессию на Владимира, сильно омрачало его настроение, испорченное плохим поведением Лизы, которая, полная злобы и ярости, сумела вогнать Владимира в колебания между жизнью и смертью, вызванные ершистыми раздумьями о месте Лизы в его жизни и неприятием ее измены, чисто духовной, не физической, телесную неверность Владимир понять мог, но ментальная набрасывала тяжесть психики, чему еще способствовало серо-синее небо мрачной осени его лета».
Я икнула, отпила воды из бутылки и попыталась понять смысл длинного и не вполне внятного предложения. Есть некий Владимир. Он очень расстроен изменой Лизы. Хорошо, читаем дальше:
«Круглые снежинки, нежно вздыхая, падали на его волосы, тусклые от горя и душевного состояния выхолощенного коня, пегие пряди ломало нездоровье».
Минуточку, здесь явная несостыковка. Только что автор упоминал «серо-синее небо мрачной осени его лета», и вот вам снег! Либо лето, либо осень! И откуда тогда снег?
«Душа томилась пониманием осмысления факта измены Владимира, который, сделав ложный шаг, вызвал к жизни прелюбодеяния Лизы, которая отомстила Владимиру, который не захотел остаться Владимиром, став жалкой тенью того, кого я любила много лет назад и кто согласился стать моей женой!»
Я перечитала текст. Кто из них Владимир? То есть автор, он кто? Лиза? Вова? Чья жена какого мужа? Кто кому сколько раз изменил? И почему автор решил, что он написал детектив? Хороший криминальный роман начинается с фразы: «Я наступила на руку трупа»
, или на худой конец с предложения: «С люстры, покачивая ногами, свешивалось тело электрика Петрова».
Решив подкрепиться, чтобы лучше разобраться в хитросплетениях сюжета, я насыпала в рот новую порцию орешков и сказала укоризненно смотрящему на меня Хучу:
— Да, дорогой, жизнь несправедлива! И твоей и моей печени вредны кешью, но ты не способен взять лакомство из шкафа, поэтому и не ешь его. А я, отвратительная обжора, спокойно лопаю орехи. Но тебе не дам, потому что забочусь о твоем собачьем здоровье и долголетии. Надеюсь, «серо-синее небо мрачной осени твоего лета» не станет еще депресивнее от осознания сей проблемы!
Хуч чихнул, спрыгнул с раскладушки и ушел в дом. Я попыталась продолжить чтение, но на пятой странице сдалась. К Владимиру и Лизе неожиданно присоединилась некая Барбара, которую я приняла за человека, однако через несколько абзацев стало понятно: Барбара — «ментальная сущность психического образа Владимира, астральное воплощение темного зла светлой души, оскорбленной изменой духа». В полной тоске я, не вникая в смысл, пролистала рукопись, открыла последнюю страницу и увидела: «Конец первой части».
Тут мои веки смежились, и я быстренько улетела в страну снов. Из дремоты меня вырвал звонок телефона.
— Насладились? — забыв поздороваться, спросил Благородный. — Уж пора бы!
— Да, — малодушно соврала я.
— Гениально?
И что ему ответить? Сказать честно: «Текст невыносимо скучен и бездарен, я заснула, не осилив первой главы»?
Я не способна на столь откровенные оценки чужого творчества. Меня воспитывала бабушка, которая частенько повторяла:
— Дашенька, всегда лучше похвалить человека, чем отругать. Тебе не трудно, а ему приятно!
— Гениально? — повторил писатель.
— Интересно, — обтекаемо ответила я. — Образы свежи, мысли оригинальны.
— Полянский снимет кино! — возликовал Благородный.
— Я ничего не могу вам гарантировать! — испугалась я.
— Он ваш муж!
— Бывший, — заскрипела я зубами. — Пожалуйста, попробуйте понять, наш брак давно расторгнут, я не имею на него никакого влияния.
— Вы озвучите свое мнение?
— Да, — пообещала я.
— Будете моим союзником?
— Непременно.
— Книга гениальна?
— Восхитительна, — подтвердила я, мечтая быстрее избавиться от графомана.
— Меня ждет «Оскар»!
— Конечно!
— Макс снимет фильм?
— Да, — не подумав, брякнула я.
— Обещаете?
— Да, — на автопилоте сказала я и тут же спохватилась: — Минуточку, Благородный, сколько раз вам повторять: я не могу ничего решать за бывшего мужа.
— Первое слово дороже второго, — по-детски отреагировал собеседник. — Жду объявления имени победителя! Спасибо! Вы замечательная! Самая лучшая! Возьму вас на церемонию вручения «Оскара»! В благодарственной речи скажу добрые слова о Даше Васильевой! Не сомневайтесь, вы имеете дело с аристократом духа, а не с хамом.
Избавившись от психа, я соединилась с Максом и спросила:
— Жюри прочитало все заявленные рукописи?
— Уж не хочешь ли ты поруководить процессом? — с ходу полез в бутылку Макс.
— Нет, мне интересно только имя победителя.
— Олег Красков, — ответил Макс, — надеюсь, ты понимаешь, что весь конкурс — липа, сценарий давно утвержден, и вручение премии «Народный детектив» — чистая пиар-акция.
— У меня есть небольшая просьба.
— Ну? — опечалился Макс.
— Сначала скажи, кто-нибудь прислал рукописи?
— Завалили нас по уши, — засмеялся Полянский. — Народ наивен!
— И как вы с ними поступите?
— Предлагаешь ездить по авторам и вытирать слезы?
— Можно дать им красивые дипломы с золотыми буквами, написать нечто вроде «Иванов Иван Иванович награждается за участие в конкурсе». Копеечное дело, а людям приятно, и на прессу это произведет хорошее впечатление.
— Ладно, — неожиданно согласился Макс, — идея не вредная.
В назначенный день я вручила Олегу Краскову суперприз, москвичам — участникам конкурса, приехавшим на церемонию, отдали дипломы, иногородним литераторам пообещали их выслать. Журналисты поговорили о наших с Максом отношениях, выпили, закусили, и я с чувством выполненного долга уехала домой, решив никогда более не принимать участия ни в каких викторинах, конкурсах и состязаниях.
Не успела я выехать на Новорижское шоссе, как телефон, стоящий в специальной подставке, затрясся от возбуждения. Мне не нравится система «хэндс-фри», поэтому, взяв аппарат и произнеся: «Слушаю вас», — я стала медленно съезжать на обочину.
— Ты еще пожалеешь о содеянном, — ледяным тоном сказал Благородный. — Я тебе отомщу!
— Не стоит так нервно реагировать, — засопела я. — Кстати, вы были на вручении наград?
— Нет!
— Очень жаль! Но не расстраивайтесь, вам непременно вышлют диплом!
— Подотрись своей поганой бумажонкой! — завизжал мой навязчивый собеседник. — Я хочу «Оскар»!
— Он непременно будет вашим, но придется написать другой сценарий.
— Издеваешься?
— Нет, нет, даю дружеский совет.
— Сука! Дрянь! Сволочь…
Я быстро выключила телефон и вытащила из него сим-карту. Увы! Как ни обидно, придется покупать другой номер, ведь сумасшедший не отстанет!
На следующий день я съездила в офис телефонной компании и успокоилась, а зря. Спустя сутки Ирка принесла новый конверт. Внутри лежал белый листок с текстом, отпечатанным на принтере.
«Здравствуй, Даша!
Читала ли ты гениальную книгу Благородного? Сильно сомневаюсь, потому что, ознакомившись с текстом, мигом бы поняла: ты держишь в руках великое произведение писателя, перед которым меркнет наследие Шекспира. Страсть! Ярость! Гнев! Вот чем наполнены страницы, написанные кровью сердца, а не расчетливой рукой тех жадных авторов, которых ты покупаешь в магазинах, способствуя их обогащению. Ты не поверила Благородному! Поленилась вскрыть посылку с рукописью? Разучилась воспринимать умный текст? Не способна переварить полноценную интеллектуальную пищу? Не знаю, но понимаю, что тебе нужно отомстить! Хотя, может, я ошибаюсь, и ты правда провела незабываемые часы с великим детективом? Что ж, твоя порядочность сильно упростит мою задачу. Итак! Мы воплотим в жизнь роман Благородного, пусть торговцы яйцами снимают блокбастеры по произведениям тупоголовых кретинов, мы перенесем действие в реальность, вместо актеров в нем будут участвовать живые люди, вот только они не узнают, что стали статистами. Страшные преступления произойдут в действительности, погибнут женщины, мужчины, дети… А кто в этом виноват? Ты, Даша! Тебе следовало уговорить Макса Полянского снять кино по этой книге! Не захотела? Теперь расхлебывай кашу. Убийств пока не произошло, они впереди. Ты можешь спасти «актеров», вот только надо знать: где, когда и с кем случится несчастье. Если ты читала книгу, сложностей не испытаешь, мы пойдем по сюжету, начнем с буквы «а». Произнесутся ли остальные буквы, зависит только от тебя. Сколько человек погибнет? Ответ в великом произведении «Десять негритят». Надеюсь, ты не выбросила его? Даю тебе время на прочтение, последний шанс! Не забудь внимательно изучить все, включая конверт! Неделя! Потом пробьют часы, и никто, кроме тебя, не сможет остановить меч, падающий на головы бренных. Бесполезно и даже опасно привлекать к делу милицию. Как только станет ясно: Дарья не одна, я изменю сюжет. Жертв станет больше. А кто виноват? Дарья! Не совершай новых ошибок. Помни, в твоих руках нить человеческой судьбы. Девочка Варвара погибнет! Ее украдут! Все по сюжету. Владимир Мерзкий уже готов. Ты исполнишь роль детектива, который в книге сумел распутать клубок. Удастся ли тебе подобное? Но тсс… Звенит звонок… скоро мы начинаем… Еще раз перечитай книгу. Благородный».
Глава 5
Думаю, вы понимаете, какие чувства овладели мною после прочтения этого письма. Сначала я впала в панику, потом решила успокоиться и трезво оценить ситуацию. Текст послания странный. Я прочитала несколько абзацев опуса «Десять негритят» и понимаю, что предложение «Вот чем наполнены страницы, написанные кровью сердца, а не расчетливой рукой тех жадных авторов, которых ты покупаешь в магазинах, способствуя их обогащению» вышли из-под пера законченного графомана, человека малограмотного. В магазине нельзя приобрести автора, там покупают книги. И концовка двусмысленна: чьему обогащению я способствую? Магазинов или все тех же пресловутых авторов?
Но остальной текст относительно связный, фразы короткие, даже газетные.
Неожиданно в голове всплыло воспоминание. В середине 70-х годов прошлого века случился громкий литературный скандал, настолько громкий, что о нем даже (вот уж немыслимое для советской страны дело) написали центральные газеты. Преамбула такова. Прозаик М. пошел гулять по Переделкину, зашел к своему близкому другу К. и обнаружил приятеля мертвым. К. был очень больным человеком, перенес несколько инфарктов. Его жена, дама экзальтированная, чтобы не сказать истеричная, запретила делать вскрытие покойного.
