9

Раймонд в бешенстве расхаживал взад-вперед по двору, топая сапогами по затянутым ледяной коркой лужам. Лед хрустел у него под ногами, но злость не проходила.

Итак, Джулиана хотела, чтобы он умер, а ее просватали за кого-то другого? Все утро и весь день он всячески показывал ей свое недовольство, в конце концов она вспылила и посоветовала ему проветриться — может быть, там он найдет себе более достойного соперника.

Как бы не так! Раймонд отлично понимал, что увяз по самое горло. Какая наглость! Король, исходя из государственных интересов, назначает ей супруга, а она смеет артачиться!

С другой стороны, королю наплевать на чувства Джулианы. Он с тем же успехом выдал бы ее замуж за огнедышащего змея, лишь бы уэльская граница была надежно защищена. Для короля интересы государства на первом месте, а милосердие — на втором. Правда и то, что детей от предыдущих браков нередко постигает злая судьба.

И все же, когда он вспоминал о том, что Джулиана желала ему смерти, внутри у него все так и переворачивалось. А как некрасиво она себя вела, когда Катберт начал делать замеры, чтобы отгородить спальню! Можно подумать, что она в замке одна принимает решения. А ведь Раймонд хотел сделать ей приятное: у Джулианы будет собственная комната, где можно хранить сундуки с добром, спокойной общаться с детьми, а по ночам, не опасаясь чужих ушей, предаваться любви с законным супругом. Ее отец, видите ли, завещал ей другое!

Покойный лорд Лофтс не вызывал у Раймонда добрых чувств. Очевидно, именно из-за отца Джулиана прониклась недоверием ко всем мужчинам.

Сердито топнув ногой, Раймонд проломил тонкую корку льда. Вид у него был такой устрашающий, что никто из серфов не осмеливался к нему приблизиться. Леймон было сделал попытку, но тут же ретировался.

В дверях конюшни появился сэр Джозеф, оживленно беседовавший о чем-то с Феликсом. Кинув взгляд на Раймонда, старый рыцарь тут же исчез внутри, да и Феликс не замедлил последовать его примеру. Единственный, кто не испугался дурного расположения духа лорда Авраше, был Кейр, и Раймонд пару раз как следует на него рявкнул.

Однако рыцарь ничуть не испугался.

— Отличный денек, — сказал он. — Вечером, наверно, снегопад будет.

Раймонд буркнул что-то неразборчивое. Кейр полюбовался новенькой мотыгой.

— Отнеси-ка эти инструменты работникам, — попросил он. — Земля мерзлая, железо не выдерживает.

— У тебя что, серфов нет? — огрызнулся Раймонд.

— Ты же все равно туда идешь. — И Кейр взвалил на него целую охапку мотыг и лопат.

— С чего ты взял?

Кейр недоуменно оглянулся вокруг.

— А куда же, если не туда?

— Мало ли, — возмущенно пожал плечами Раймонд. — Может, я шел в казарму или в конюшню.

— Ну гляди. Настоящий строитель как раз отправился смотреть, что за безобразие ты учинил на склоне холма. — Когда Раймонд грозно нахмурился, Кейр поправился. — Я хотел сказать, он пошел посмотреть на земляные работы.

— Ладно, я отнесу твои мотыги, — вздохнул.

Раймонд, сгибаясь под тяжестью инструментов.

Небрежным тоном, словно говоря о погоде, Кейр спросил:

— Что, прищемила тебе хвост леди Джулиана? — И, с удовольствием разглядывая перекошенное лицо Раймонда, продолжил: — Вижу-вижу: По-моему, ты слишком уж многого хочешь от этой гордой дамы.

— Меня не интересует твое мнение!

Кейр словно и не слышал.

— Леди Джулиана ни за что не ляжет в постель с мужчиной, который морочил ей голову. Однако, если ты позволишь дать тебе совет…

— Не позволю!

— Хоть ты и унизил ее, она все же не вполне утратила к тебе доверие. Это подлинное чудо, особенно если учесть, с каким подозрением леди Джулиана относится к мужскому племени. Однако я еще в Тунисе заметил, что ты умеешь внушать людям доверие. И здесь это качество должно тебе пригодиться. — Раймонд угрожающе зарычал, но Кейр как ни в чем не бывало продолжил свою речь: — Если ты будешь ухаживать за ней галантно и терпеливо, как за юной девицей, если будешь выказывать ей все признаки уважения, она избавится от сомнений и подозрений. Раймонд придвинулся к Кейру вплотную:

— Это всего лишь женщина! Я справлюсь с ней и без твоих дурацких советов.

— Только будь поосторожней. Я имею в виду, с мотыгами. Если какая-нибудь из них свалится тебе на ногу, ты не обрадуешься.

— Я очень осторожен. Уж можешь мне поверить…

Тут одна из лопат выскользнула, и Кейр едва успел ее подхватить:

— Надеюсь, что с женщинами ты обходишься более искусно, — с серьезным видом сказал рыцарь.

Раймонд открыл рот, чтобы крикнуть какую-нибудь грубость, но холодный воздух обжег ему легкие. А Кейр, вполне довольный состоявшимся разговором, удалился в кузницу и захлопнул за собой дверь, Черт бы побрал этого всезнайку Кейра! Он всегда прав, будь он проклят!

Раймонд изнывал от страстного желания. Ему не хотелось ухаживать за Джулианой, как за юной девицей, ему не терпелось поступить с нею так, как мужчины поступают с женщинами. Он мечтал о женщине страстной, любящей, понимающей.

Джулиана — вот та жена, о которой он всегда мечтал. Она великодушна и щедра, она и так уже дала ему очень многое, а он, словно неразумный, жадный мальчишка, все недоволен. Ему хотелось поскорее овладеть ею, насладиться телом, грезы о котором нарушали его ночной сон.

Раймонд убеждал себя, что оказывает Джулиане великую услугу и даже снисхождение, но потом ему самому становилось стыдно. Конечно, такой супруг, как граф Авраше, по-своему полезен: укрепит оборону замка, выгонит негодных слуг вроде сэра Джозефа, сумеет защитить дочерей. Но хватит ли у него мужества и умения, чтобы излечить Джулиану от душевных травм? И еще важнее: сможет ли он утаить от нее кромешный ад, живущий в его душе?

Мотыги снова угрожающе покосились, и Раймонд едва успел их перехватить. Ничего, он крепко стоит на ногах. Если кто и заставит его споткнуться, то лишь миловидная вдовушка, которая мягко стелет.

Кейр прав, тысячу раз прав! Чтоб он провалился, старый черт! Надо же было навалить столько мотыг! Ни один серф столько бы не унес! А тут еще этот проклятый мастер Папиоль!

— Лорд Раймонд! Лорд Раймонд!

— Ну что там еще?! — рявкнул Раймонд, подходя к краю траншеи.

Рабочие собрались вокруг костра, а зодчий (настоящий зодчий, мысленно поправился Раймонд) надрывался, крича и ругаясь по-французски. Его, естественно, никто не понимал, ибо все серфы знали только английский.

— Лорд Раймонд! — снова крикнул Тости. — Чего от нас хочет этот придурок? Мы ни слова не понимаем!

Видя, что работа остановилась, Раймонд спрыгнул вниз и подошел к огню.

— Давайте, милорд, я заберу у вас мотыги, — сказал Тости, желая спасти авторитет Раймонда. — Не к лицу нашему новому господину таскать всякую дрянь.

Работники разобрали инструмент, а Раймонд удивленно спросил по-английски:

— Откуда вы узнали, что я ваш новый господин?

— Ну, мы сразу поняли, что никакой вы не строитель, — пожал плечами Тости.

Раймонд показал на Папиоля:

— Да, королевский зодчий — это он.

— Спаси нас пресвятая мадонна, — благочестиво воскликнул Тости. — Так вот что он нам тут пытался втолковать!

Раймонд по привычке потянулся к поясу с инструментами, однако сегодня инструментов там не оказалось — лишь украшенный драгоценными каменьями кинжал, подарок короля. Раймонд вспомнил, что сегодня ему не нужно прикидываться строителем. Однако среди людей с лопатами и мотыгами он чувствовал себя неловко с бесполезным кинжалом на поясе.

Ничего не поделаешь, теперь все встало на свои места. Лорд снова стал лордом, а место зодчего занял настоящий строитель.

— Милорд! — в отчаянии всплеснул руками Папиоль. — Это какие-то монстры! Все англичане — идиоты! Я надсаживаю глотку, а они все равно ничего не понимают!

— Не волнуйтесь так, — успокоил его Раймонд по-французски. — Я все им объясню.

— Вы только посмотрите, что они тут устроили! — Папиоль с негодованием показал на траншею. — Зачем-то вырыли в земле огромную яму, да еще среди зимы! Зачем нужна траншея зимой? Любой болван знает, что замки строят только летом. Летом, черт побери!

Горделивая улыбка, игравшая на лице Раймонда, Погасла

— Как, разве они плохо прорыли фундамент?

— Какой еще фундамент! — взвизгнул Папиоль. — Они просто раскопали грязь!

— Но ведь надо же закладывать фундамент.

— Это делается летом, милорд, — поклонился Папиоль, вспомнив об учтивости. — Летом роют траншею, докапываются до твердых пород, потом закладывают основание стены. Наступает зима, работы прекращаются, следующим летом начинаются вновь, и тогда стена достроена.

Раймонд недоверчиво спросил:

— Два года уходит на одну стену?

Зодчий обреченно пожал плечами:

— Так уж заведено.

— Что ж, а мы будем работать по-другому. Фундамент подготовим прямо сейчас, а к концу лета стена будет возведена.

Папиоль снова забыл, с кем разговаривает:

— Рыть сейчас нельзя! Земля вся промерзла.

Раймонд, не обращая на него внимания, повторил:

— Весной начнем строительство стены. Тости!

Тот изобразил почтительное внимание.

— Строитель говорит, чтобы вы рыли глубже, — сказал ему по-английски Раймонд.

Работники недоверчиво покосились на Папиоля.

— А он — настоящий строитель? — спросил Тости.

Раймонд пренебрег сомнениями серфов.

— Каждый день вас будут хорошо кормить, а на Рождество угостят и ваши семьи.

— Каждый божий день? — ахнул Тости.

— Да, каждый день. Мы начнем строительство вон оттуда, а надвратную башню закончим к осени.

— Ух, видно, радостной будет Двенадцатая ночь в этом году! — восторженно завопил Тости, и все серфы тоже возликовали.

Они кинулись рыть землю с удвоенным усердием, один лишь Тости задержался. Он оглядел небо и сказал:

— Вон те тучки полны снега. А будут нас кормить, если ненастный день и работы нет?

Раймонд представил себе, как серфы, сгибаясь под метелью, бредут в замок, чтобы пообедать.

— Нет. Если сильный снегопад, сидите по домам. Работа от вас не убежит.

Тости удовлетворенно кивнул и присоединился к своим приятелям.

— Еще бы! Ох и повезло же нам нынешней зимой.

Раймонд обнял мастера Папиоля за плечо и повел его к замку.

— Они хотят копать, — доверительно сказал он.

— Болваны! — всплеснул руками француз. — Ведь я — королевский зодчий, я досконально владею своим ремеслом. Я много лет учился! Уверяю вас, зимой строить невозможно!

— А кто-нибудь пробовал это сделать?

— Никто! Никогда!

— Откуда же вы знаете, что это невозможно? — весело спросил Раймонд и, повернувшись, увидел, что к ним приближается Леймон. — Ну, что там стряслось? — спросил он настороженно.

— Милорд, к замку приближаются всадники.

— Всадники? — удивился Раймонд. — Снова гости?

— Не знаю, милорд. Прикажете поднять мост?

— Дай-ка взгляну, — нахмурился Раймонд и проворно вскарабкался на стену.

По направлению к замку во весь опор несся кортеж всадников, видимо, надеясь опередить снегопад.

— Если это гости, то их очень много, — заметил Раймонд.

— Да, милорд, — согласился Леймон. — Такого наплыва я еще не видывал. Сначала лорд Феликс и лорд Хью, потом строитель замков, а теперь еще кто-то.

— Разве лорд Хью наведывается не каждое Рождество?

— Нет, милорд. Он был здесь всего один или два раза. Да и лорд Феликс зимой путешествовать не любит. — Леймон презрительно поморщился. — Видно, простудиться боится.

В голосе Леймона слышалась явная враждебность. Раймонд вспомнил, как утром Хью отговаривал его от женитьбы на Джулиане. Что бы это означало? Ведь накануне вечером Хью, казалось, вел себя совсем иначе. Видно, за ночь произошло что-то такое, от чего барон переменил свое отношение к замужеству Джулианы.

— Может быть, до Хью и Феликса дошли слухи о наших строительных работах? — задумчиво произнес Раймонд.

— Если так, милорд, то это странно, — почесал за ухом Леймон. — Летом вести разносятся быстро — купцы, бродячие менестрели переезжают из замка в замок. Но зимой, да еще такой холодной…

— А что, эта зима не похожа на другие?

— Она началась рано, милорд. Помните, какая была метель? Ну, лорд Хью сюда еще иногда наведывался, но лорд Феликс? Очень странно. И как они оказались вместе? Может быть, случайно встретились?

— Я вижу, тебе это кажется подозрительным, — внимательно посмотрел на него Раймонд.

— И не без оснований, милорд.

Раймонд положил ему руку на плечо.

— Из тебя получился хороший военачальник. Леди Джулиана рассудила мудро.

— Спасибо, милорд. Как вы думаете, эти всадники представляют для нас опасность?

Раймонд вновь посмотрел на приближающийся кортеж. По всему было видно, что это люди знатные и богатые: над головами всадников развевались знамена, были там и женщины в дорогих нарядах.

— Во всяком случае, это не нападение, — констатировал Раймонд, прищуриваясь. — Неужели?.. Только не это! — Он страдальчески приложил руку ко лбу. — Увы, сегодня от меня отвернулись все святые!

— Так поднять мост, Милорд? — с готовностью предложил Леймон.

— К сожалению, нельзя, — вздохнул Раймонд. — Это мои родители.

— Прекрасная шерсть, миледи. В жизни такой не видывала. — Валеска любовно погладила клубки, сложенные в корзину. — Получится чудесная кремовая ткань.

— Да, должна получиться.

Джулиана мерно двигала правой ногой, крутя прялку.

— Вы устали, миледи. Давайте я вас заменю, — предложила Валеска, но Джулиана с улыбкой покачала головой.

— А что это будет? — с любопытством спросила Дагна.

— Сама не знаю.

Челнок быстро двигался вперед-назад, нити переплетались, соединяясь в тонкую, гладкую материю.

— Боюсь, цвет слишком яркий. На каждый день не годится. Видно, надо было покрасить.

Валеска незаметно подмигнула Дагне:

— Почему же вы этого не сделали, миледи?

— Не сделала, и все. — Джулиана еще быстрее заработала ногой, чтобы грохот станка заглушил хихиканье старух.

Разумеется, они обо всем уже догадались. Тайны Джулианы шиты белыми нитками. Все очень просто — ее беспокоит неказистый вид графа Авраше. Кузен короля, а одет в рваный плащ, залатанный кафтан да штопаные штаны. В обязанности владелицы замка входит обеспечивать одеждой всех, кто проживает на этих землях. Чем же Раймонд хуже других?

Джулиана покосилась на старух, те лукаво прищурились.

Что тут такого особенного? Джулиана любовно погладила тонкую ткань. Никогда еще она не ткала с таким старанием. Должен был получиться чудесный кремовый кафтан, в котором Раймонд будет таким красавцем — глаз не оторвешь. Она представила себе, как к кафтану он наденет зеленую тунику с высоким воротником и длинными рукавами.

Да, лучше просто не придумаешь.

Очень кстати, что прошлой зимой она как раз соткала штуку чудесной материи зеленого цвета. Оставила про запас — если подвернется какой-нибудь подходящий случай. Вот он и подвернулся. А Файетт, кажется, обо всем уже догадалась — достала зеленую ткань и принялась ее кроить.

Джулиана сосредоточилась на работе. Мерно стучал станок, мерно двигалась нога, проворно сновали руки.

Ткань получалась плотная, приятная на ощупь — как раз то, что надо.

Тут кто-то дотронулся до ее плеча. Джулиана раздраженно обернулась и, увидев рядом с собой багровую физиономию, с отвращением отпрянула.

— Джулиана… — промямлил Феликс, по-прежнему держа ее за плечо возле самой шеи.

Джулиане показалось, что по ее ключице ползет какое-то отвратительное насекомое.

— Уберите руку! — процедила она.

Феликс был такой грязный, сальный, зловонный. Казалось, он — порождение кошмара. Но тут другая рука, уверенная и ласковая, опустилась ей на другое плечо.

— Что тебе нужно от моей госпожи, дворянчик? — прикрикнула на графа Валеска.

Возмущенный такой дерзостью, Феликс размахнулся, чтобы отвесить старухе пощечину, но Джулиана схватила его за руку:

— Не распускайте руки, Феликс.

Тот возмущенно зашлепал губами, а Джулиана стиснула ему запястье что было сил. Лишь когда до нее дошло, что она ведет себя совершенно неподобающим образом, молодая женщина убрала руки и крепко стиснула кулаки. Это придало ей смелости и мужества.

— Она мне дерзит! — пожаловался Феликс.

— Это моя личная служанка, — ответила Джулиана, словно это обстоятельство могло служить извинением.

Феликс насупился, шмыгнул носом.

— Она ведьма!

— С чего вы взяли? — резко спросила Джулиана.

Феликс пожал плечами, отвел взгляд.

— И так видно! Почему вы всегда обращаетесь со мной, словно я какой-нибудь болван. У меня, между прочим, тоже своя голова есть. Все считают меня дураком! А я вижу, что она ведьма. — Он рассек кулаком воздух. — И вдобавок она — уродина.

— Ты тоже, — парировала Валеска.

Феликс хотел было замахнуться на неё, но передумал. Валеска поняла, что одержала победу, и торжествующе оскалила свои три зуба.

Джулиана знала, что Валеска на этом не угомонится, а тут еще и Дагна изготовилась к бою.

— Иди, Валеска, помоги Файетт, — сказала Джулиана.

— Что, миледи, боитесь, что она испортит такую дорогую ткань? — поддразнила ее Валеска.

— Нет, не испортит. Но ты лучше знаешь мерку Раймонда.

Валеска осторожно погладила кремовую ткань.

— А кто будет кроить это?

— Я сама. — Джулиана подтолкнула ее. — Ну же, иди.

Валеска пошла прочь, злорадно посмеиваясь. В этот миг она и в самом деле была похожа на ведьму, и Феликс суеверно перекрестился.