Живот Лайонела болел все реже, мальчик научился сидеть и ползать и все время пытался спуститься по узкой крутой каменной лестнице. Но на следующую зиму они оказались в роскошных покоях, изобиловавших слуховыми ходами и потайными окошечками, у которых с утра до вечера торчали соглядатаи.

Неприятное ощущение чего-то влажного вернуло Мэриан к действительности. Разжав руку с раздавленной земляникой, она хмыкнула, удивляясь собственной глупости. В конце концов, какая разница, подсматривают за ней или нет? У Мэриан не было секретов, которые мог бы обнаружить Уэнтхейвен, а скоро она вновь отправится ко двору и станет вести прежнюю жизнь среди сильных мира сего. Скоро все узнают то, что известно ей: Лайонел – отпрыск старинного рода.

Слизав с ладони остатки ягод, Мэриан неожиданно спросила себя, есть ли у Гриффита подобные тайны. Она не знала. И не понимала сама, почему так внезапно решила поселить гостя в комнате матери. Может быть, из-за того, что в нем, казалось, не было ничего искусственного, ничего фальшивого.

Казалось?

Мэриан улыбнулась. Да нет, так оно и есть на самом деле. Свидетельство этому то, как он отдавал приказы. Большинство мужчин говорили с ней как с леди и обращались как со шлюхой. Гриффит не играл в подобные игры. Он упрекал ее громко и в глаза, разразился речью, словно напыщенный осел, но при этом явно считал Мэриан настоящей леди.

Если не считать той минуты, когда целовал ее. Не как леди, как… как женщину. И что заставляло Мэриан постоянно идти ему наперекор? Хотелось посмотреть, что он скажет и сделает? Сегодня она назло Гриффиту надела мужской костюм и вот теперь ожидала очередного взрыва праведного негодования.

Значит, он должен прийти и отыскать ее? По крайней мере так думала Мэриан. А если нет… Что ж, ее самолюбие потерпит крах, зато Лайонел полакомится земляникой.

Мэриан открыла ягдташ, висевший на поясе, постелила на дно чистую тряпочку и принялась за работу, выискивая прятавшиеся в траве ягоды.

И тут услышала странный звук – треск ветвей за спиной. Повернувшись, девушка улыбнулась, ослепленная солнцем, и, прищурившись, взглянула на высокого мужчину с золотым сиянием вокруг головы.

– Вижу, вы не очень спешили добраться сюда, – выдохнула она.

Но тут он ступил в тень, и Мэриан, вскрикнув, узнала наконец того, кто стоял перед ней.

Адриан Харботтл, подбоченившись, злорадно ухмылялся при виде такого теплого приема.

– Я тоже рад видеть тебя, душечка.

Мэриан вскочила, тяжело дыша.

– Не знала, что это вы!

Ухмылка мгновенно превратилась в зловещий прищур.

– Кого же еще вы приветствуете столь радушно?

– Только не вас.

Она попыталась отскочить, но Адриан бросился вперед и, грубо схватив ее за руку, потребовал ответа:

– Кого еще? А? Почему же не меня?

– Где остальные охотники? – спросила Мэриан, тревожно оглядываясь.

– Оставил их, чтобы найти тебя. Кто он? – Адриан с силой тряхнул ее за плечи. – Почему не я?

Господи, она наедине с этой жалкой пародией на джентльмена, которого только вчера унизила перед гостями Уэнтхейвена! Шпаги при ней нет, а без этого он легко одолеет ее. Гриффит был прав, она нажила смертельного врага, горевшего похотью и жаждой мести, и все из-за своего несносного характера.

Мэриан осторожно попыталась применить первое и самое действенное оружие.

– Граф будет разыскивать меня. – Харботтл разразился смехом. – По крайней мере отец… – Как странно звучит это слово в ее устах! – Отцу не понравится, что вы были со мной наедине. Почему бы нам…

Мэриан попыталась отойти, но он снова потянул ее к себе.

– Да, почему бы нам не…

Мэриан, не в силах больше смотреть, как он плотоядно облизывает губы, опустила глаза.

– Ты так соблазнительно выглядишь, когда собираешь ягоды, а твоя маленькая заднюшка виляет туда-сюда, – улыбнулся он заученной улыбкой любимца женщин и потянулся к ее рту. Мэриан поспешно отдернула голову, но Адриан всего лишь снял с ее губ крохотный приставший кусочек ягоды и, облизав длинный палец, кивнул. – Земляника, не так ли? Люблю землянику. Почему бы тебе не поделиться со мной? Покажешь, где она растет?

– Прямо под ногами, – показала Мэриан, и он надулся так очаровательно, словно специально практиковался перед зеркалом, пока не достиг совершенства.

– Но я не это имел в виду. Иди сюда. – Он попытался потянуть ее на землю. – Покажи мне.

«Покажи мне…» Он пытается соблазнить ее, но, если это не удастся, не задумываясь применит силу. Причем сделает это бессознательно, возможно, потому, что женщины никогда ни в чем ему не отказывали. И к тому же Адриан сумел прекрасно выбрать нужное время и место. Никто не сможет остановить его, никто не заметит, что он не вернулся. В конце концов, она сама отстала от охотников. И кого обеспокоит, если распутная дочка Уэнтхейвенов поваляется в кустах с обедневшим дворянчиком? Пусть даже ее изнасилуют, все равно не посмеет пожаловаться, иначе перед домом выстроится очередь мужчин, добивающихся ее благосклонности.

О Боже, она не сможет вынести этого еще раз! Понадобился острый меч и суровая сдержанность, чтобы держать их в узде после рождения Лайонела… Но ничто не поможет, если Харботтл добьется своего.

«Думай, Мэриан, думай, – приказывала она себе. – Думай».

– Буду рада показать тебе, где растет земляника.

Если ее улыбка и была неискренней, Адриан не замечал этого. Он был занят тем, что пожирал глазами ее грудь.

– Поскорее.

– Но на мне так много одежды!

Взгляд Харботтла скользнул ниже – и он запыхтел, совсем как один из псов Уэнтхейвена.

– Не поможешь мне по крайней мере снять сапоги?

– О да! – Адриан опустился на колени перед ней. – О да!

Мэриан не могла поверить столь глупой доверчивости и, когда Адриан потянулся к ее сапожку, подняла другую ногу и с силой ударила по обнаженной шее. Харботтл опрокинулся на спину, а Мэриан пустилась бежать, спотыкаясь на неровной земле и слыша за спиной что-то вроде хриплого карканья: по-видимому, он пытался закричать. Мэриан с ужасом подумала, что сильный удар мог быть смертельным, но усилием воли подавила в себе порыв помочь ему. Если он не умер, то уж конечно, убьет ее. В этом она не сомневалась. Дрожащими пальцами Мэриан отвязала поводья лошади, но тут же в ужасе обернулась, услышав бешеный топот копыт.

– Гриффит, – выдохнула она облегченно и прижала руки к груди, счастливая видеть его и еле удерживаясь от слез. Но тут же ее охватила безрассудная ярость: где, черт возьми, он был, когда она так нуждалась в нем? – Клянусь Богом, вы слишком поздно явились, чтобы разыгрывать благородного спасителя, сэр рыцарь!

Закинув ногу в седло, она молниеносно вскочила на коня, но Гриффит выхватил у нее поводья.

– Что вы имеете в виду? – Он наклонился вперед, и Мэриан отшатнулась: вид у Гриффита был куда более зловещим, чем у Харботтла. – Спасти вас? От чего?

Отступать было слишком поздно. Мэриан ясно поняла это. Слишком поздно для мудрого решения.

Харботтл успел снова встать на колени, пытаясь отдышаться, но от его взгляда, устремленного на всадников, по коже Мэриан поползли мурашки. Наконец-то он нашел ответ на свой вопрос и теперь знал, кого она ждала; несмотря на грозившую опасность, покрасневшие глаза и злобное рычание говорили об охватившей его ярости.

Мэриан с силой сжала руку Гриффита.

– Он не стоит вашего внимания. Я уже едва его не убила.

Но Гриффит, упрямо качая головой, пробормотал:

– Нет, дорогая! Этого гнусного слизняка нужно раздавить!

Мэриан еще крепче сжала его руку.

– Но это не ваша забота.

Но тут же разжала пальцы, когда он поднял голову. Зубы хищно оскалены, глаза прищурены. На мгновение она почувствовала себя костью между злобными псами, и гортанный голос смертельно испугал ее.

– С прошлой ночи меня касается все, что касается вас. А теперь поезжайте домой, Мэриан, и ждите меня там.

Он шлепнул ее лошадь по крупу, и та пустилась прочь галопом так резво, что Мэриан, не успев натянуть поводья, сказала себе, что она не собиралась подчиняться Гриффиту, но просто не смогла не повиноваться ему.

Замок Уэнтхейвен возвышался на острове посреди крохотного изумруда-озерца, и Мэриан, на полном ходу промчавшись по подвесному мосту, обнаружила, что конюшня почти пуста. Слава Богу, охотники еще не вернулись!

Конюшие выбежали навстречу Мэриан, и она, соскользнув с седла, грациозным движением швырнула им поводья.

Отнюдь не желание избежать встречи с Гриффитом побудило ее поскорее уйти – не хотелось оставаться наедине с любопытными мальчишками. Но прежде чем Мэриан ринулась в сад, по подвесному мостику простучали копыта – ее охватил панический страх. Ринувшись прочь, Мэриан помчалась между деревьями, сбивая кусты и бутоны и оставляя глубокие следы на мягкой почве. Чем больше у Гриффита уйдет времени на то, чтобы найти ее, тем вернее он успеет одуматься и успокоиться. Хорошо, если он растратит хотя бы часть ярости на Харботтла. Правда, плохо, если он все-таки не убьет негодяя. Но все это не так важно по сравнению… Гриффит поймал ее за руку и развернул лицом к себе.

– И куда, дорогая леди Мэриан, вы так спешите? – прошептал он, словно боясь закричать во все горло, если позволит себе на секунду потерять сдержанность, и Мэриан, совершенно забыв обо всем, выпалила:

– Домой. Вы велели мне идти домой, и я…

Мрачно, зловеще нахмурившись, высокий темный валлиец процедил:

– Я хочу поговорить с вами.

– Так я и думала.

– Не стоит слишком умничать…

Мэриан открыла рот и тут же захлопнула его, Гриффит наблюдал за ней с чем-то вроде удовлетворения, пока девушка лихорадочно гадала, не стоит ли попытаться пустить в ход женские чары, так презираемые ею раньше. Может, тогда он смягчится. Но сначала нужно кое-что узнать.

– Харботтл жив?

– Да, но не вашими молитвами.

Чувство умиротворения мгновенно исчезло, и Мэриан начала медленно отступать, пока не уперлась в ствол. Дерево зашаталось: белые яблоневые лепестки медленно порхнули на землю.

– Но теперь пройдет много месяцев, прежде чем он возьмет в руки шпагу, – добавил Гриффит.

– Я не просила его следовать за мной.

– Некоторым людям этого и не нужно, – пробурчал Гриффит и, жестом обводя ее с головы до ног, добавил: – И некоторые мужчины, несомненно, посчитали бы подобный наряд приглашением.

Мэриан, с хорошо отрепетированной презрительной улыбкой, пожала плечами:

– По-моему, в подобном одеянии я могу привлечь лишь последнего болвана.

Стиснув края ее куртки, Гриффит притянул девушку к себе и обжег ее негодующим взглядом.

– Ты считаешь меня последним болваном?

Улыбка Мэриан мгновенно померкла. Этот мужчина, широкоплечий и огромный, словно развесистый дуб, кажется совершенно искренним. И страшно оскорбленным! Но ведь она знала, что он, должно быть, шутит.

– Но я вам вовсе не нравлюсь!

– В самом деле?

«Ты презираешь меня», – хотелось ей сказать, но вместо она пробормотала:

– Я похожа на мальчика.

– Ты совсем не похожа на мальчика. Походка, манеры, жесты. Ты никогда не сможешь одурачить мужчину, и никто в жизни не примет тебя за мальчика. – Разгорячившись по-настоящему, Гриффит заговорил громче: – Это не твоя одежда соблазняет мужчину, а тело под ней… Нет!

Голова Мэриан закружилась от стольких противоречий.

– Нет?!

– И даже твое тело тут ни при чем… это вызов, который чувствуют мужчины, встречаясь с такой необычной личностью. – Гриффит задумчиво гладил подбородок, глядя в пространство. – Ты умеешь читать. Долго жила при дворе. Что может мужчина предложить тебе? Ты глядишь прямо на него: не на одежду, которую он носит, не на коня, на котором сидит, а именно на него. Мужчина всегда знает, что ты судишь его, видишь его недостатки и то, что он хочет возвыситься в твоих глазах. Кстати, большинство мужчин, – добавил он, пронизывая ее взглядом суженных глаз, – считают, что смогут одержать победу именно в постели.

Мэриан, не в силах сдержаться, пренебрежительно расхохоталась:

– Ни один мужчина еще не одержал ее в моей постели.

– Да, без сомнения, ты так и говоришь, когда они, задыхаясь от счастья и удовлетворенной похоти, лежат рядом с тобой. Чудо еще, что ни один из любовников не прикончил тебя, Мэриан. По правде говоря, начни ты издеваться над тем хорошеньким мальчиком, после того как тот сделал бы то, за чем пришел, он попросту удушил бы тебя, зарыл под кустом и не вспоминал бы больше об этом.

– Знаю.

– Именно поэтому… – Он небрежно дернул за ее длинную куртку. – Именно поэтому я и велел тебе навсегда распроститься с этими лохмотьями.

Взбешенная несправедливыми обвинениями, Мэриан запальчиво бросила, показывая на себя:

– Это я, я невинная жертва во всем этом деле! Я! Каждый раз, когда мужчина насилует женщину и чувствует при этом пустячные, совсем крохотные угрызения совести, он немедленно начинает во всем винить беднягу, утверждая, что именно она соблазнила его, искушала, сама напрашивалась на это. Но я ни на что не напрашивалась и, что бы ты ни утверждал, никого не могу привлечь подобном наряде.

– Ты просто дурочка!

– Вовсе нет. Никому не должно быть дела до того, как я одеваюсь, как веду себя! Харботтл – взрослый человек и должен отвечать за свои действия. Не желаю, чтобы он и пальцем меня коснулся! Может, мне следовало быть мудрее и осторожнее, но… – Тут, к ее ужасу, голос оборвался рыданием, но Мэриан постаралась мгновенно взять себя в руки. – Но когда я веду себя осмотрительнее любой монахини… – снова короткое рыдание, – лишь по причине единственного греха, совершенного когда-то, я считаюсь легкой добычей. Не говоря уже о том, что грешила я не в одиночестве. – Крохотная слезинка поползла по щеке, и Мэриан сердито вытерла ее. – Прости, что надела этот костюм. Это было глупым порывом, но…

– Но я бросил тебе вызов, который ты не могла не принять.

Мэриан хотелось взглянуть ему в лицо, но тогда обнаружилось бы, что глаза полны слез, а ресницы мокры, и вместо этого она посмотрела на его руки, медленно смыкавшиеся на ее запястьях и притягивавшие ее к широкой мужской груди. Мэриан не хотела поддаваться на ласку – в конце концов, у нее своя гордость, – но прошло всего лишь мгновение, и скованность начала таять. Тело слегка расслабилось, но голова по-прежнему оставалась высоко поднятой.

Руки Гриффита обвились вокруг ее плеч: что-то шепча, он легонько покачивал Мэриан, как младенца.

Но ее глаза по-прежнему оставались открытыми.

– Ты права, девочка. Конечно, права.

Мэриан старательно запоминала узор на его охотничьей куртке и восхищалась меховой опушкой плаща.

– Просто я перепугался, когда сообразил, что ты отправишься на охоту в мужском костюме, который выставит напоказ все твои женские прелести. – Он прижал ее к себе чуточку сильнее и глухо прошептал: – Потом я нашел Уэнтхейвена и его гостей, скакавших по полям, пока псы преследовали добычу, но тебя там не было, и никто не знал и не желал знать, где ты… И я уже представлял тебя лежащей где-нибудь в канаве или придавленной упавшей лошадью.

Гриффит говорил быстрее и быстрее, и Мэриан обнаружила, что голова ее опускается все ниже к этой широкой, сулившей утешение груди. Его негодование был понятным – как часто самой Мэриан хотелось шлепнуть Лайонела, когда тот пугал ее очередной проделкой.

Кто и когда относился к ней настолько хорошо, чтобы заботиться или тревожиться?

– И тут я отправился на поиски и обнаружил, что этот шут нашел тебя первым.

При упоминании имени Харботтла он снова возмущенно застыл, и Мэриан только глубже зарылась головой в меховую опушку плаща на его груди. Сердце Гриффита глухо и неровно стучало под подбитой мехом безрукавкой, и Мэриан попыталась вернуть ему то же спокойствие души, которое он дарил ей.

– Он не причинил мне зла, – тихо и серьезно заверила она.

– Нет?! – Массивное мускулистое тело вздрогнуло от ярости. – Хотела бы ты, чтобы я поцеловал тебя сейчас?

– Что?!

– Такой жалкий слизняк, как Харботтл, должен внушить женщине отвращение ко всем Божьим созданиям мужского пола.

Только сейчас сообразив, что хочет сказать Гриффит, Мэриан не колеблясь подняла лицо, привстав на цыпочки.

– Я мечтаю о твоих поцелуях. Пойми, мне и в голову не пришло вас сравнивать. – В золотистых глазах загорелось пламя. – Кроме того, твои поцелуи так сладостны.

Гриффит обжег ее таким же свирепым взглядом, как несколько часов назад Харботтла, когда собирался наказать негодяя. Но губы, коснувшиеся ее губ, излучали одну лишь страсть. Огонь предыдущей ночи вспыхнул снова, словно никогда не гас. Словно Мэриан провела ночь и день, думая лишь о нем. Словно Гриффит, как и говорил, видел ее душу за мальчишескими лохмотьями и издевательской улыбкой.

Он был так нежен, и возникшая между ними внезапная близость унесла Мэриан в мир, о существовании которого она до сих пор не подозревала.

– Он не целовал тебя, – шепнул Гриффит так уверенно, словно сам все видел своими глазами.

– Нет, – согласилась Мэриан.

– Но я все же с радостью прикончил бы его.

На этот раз поцелуй был не так нежен, а ласки не столь успокаивающими. Он лизал уголки ее глаз, завладев солеными каплями, словно имел на это право, и безошибочно находил местечки, заставляющие ее томиться желанием.

Гриффит притиснул ее к стволу, и прошлогоднее яблоко, почему-то сохранившееся даже зимой, сорвалось и ударило его по спине Валлиец, казалось, не заметил этого, но Мэриан потерла ушибленное место, и он замурлыкал, как котенок. Очень большой котенок. Детеныш льва.

Губы его приоткрылись на ее губах, и Мэриан добровольно и с радостью пожертвовала гордостью и одиночеством, не зная и не заботясь о том, что происходит: то ли она заверяет его в своем восхищении, то ли он клянется охранять и защищать ее, то ли оба просто не могут дождаться, пока удовлетворят ненасытное желание… Слегка приподняв голову, Гриффит пробормотал:

– Нужно найти более уединенное место.

Мэриан мгновенно потеряла рассудок и доказала это, прошептав:

– Мой дом…

– Лайонел.

– Спит.

– Один?

– Нет. – Охваченная жаром отчаяния и желания, Мэриан пробормотала: – За домом. Лужайка между задней и крепостной стеной. Окруженная деревьями. Только моя. Никто о ней не знает. – На лице Гриффита не появилось ни малейшего сомнения, но Мэриан подняла умоляющие глаза. – Пожалуйста!

Он продолжал обнимать ее за плечи. Она продолжала обнимать его за талию. Они старались идти быстрее, не в силах разжать руки, неуклюжие от опьяняющей страсти.

Почти обезумев, Мэриан все же сумела спросить себя, сумеет ли он найти спрятанное сокровище, и решила, что не сможет. Господи, хорошо бы побыстрее пройти мимо дома так, чтобы не заметила Сесили.

Остановившись на краю сада, она потянула Гриффита в тень, отбрасываемую крепостной стеной, мельком взглянула на дом и тут же присмотрелась внимательнее.

Что-то неладно. Совсем неладно.

– Гриффит!

Но он уже все заметил сам.

Почему стекла разбиты? Почему во дворе летают перья? Паника захлестнула Мэриан с такой силой, что мгновенно заставила забыть о страсти.

– Лайонел! – громко позвала она. – Лайонел!

И, не глядя на Гриффита, помчалась к дому и перепрыгнула через забор. Дверь раскачивалась на полуоторванных петлях, внутри царил хаос. Перины разрезаны, полки оторваны от стен. В воздухе стояла такая пыль, что Мэриан почувствовала ее вкус на языке. В крохотной комнатке пахло пряностями, горчицей и медом. Все шкафы и поставцы открыты, содержимое вывалено на пол.

И Лайонел исчез.