Мэриан медленно опустила руку. Тележка стояла в конюшне с высокими потолками, наполненной запахами сена и лошадей и звеневшей от криков соколов, восседавших на насестах. В конюшне царил полумрак, свет был совсем не таким ярким, как казалось раньше, но Мэриан все равно прищурилась. Вокруг стояли люди – слуги, конюхи, а главное, Гриффит, Арт и высокий мужчина, похожий на Гриффита. Он держал на руках Лайонела. Значит, это Рис. Но внимание Мэриан было приковано к Энхарад.

Голова женщины была закутана старомодным белым платком, оставлявшим открытыми лишь розовые щеки и лоб. Когда Энхарад улыбалась, на щеках появлялись ямочки, а морщинки показывали, что улыбается она часто. Глаза – необычного золотистого цвета, как у Гриффита, но без сыновней суровости.

– Бедная девочка, – проворковала Энхарад, прижимая Мэриан к пышной груди.

Мэриан внезапно захотелось плакать – то ли от запаха свежеиспечённого хлеба, исходившего от женщины, то ли из-за нескрываемо теплого приема. Молчаливые слезы поползли по щекам, рыдания сотрясали худенькое тело, разрывали горло.

– Бедняжка, – повторила Энхарад. – Гриффит, немедленно неси ее в замок.

Гриффит, нагнувшись, подхватил Мэриан.

– Пойдем, – велел он, словно у девушки был какой-то выбор. Резкое движение, пронзившее болью спину, вызвало новый прилив слез, и голова Мэриан беспомощно упала на его плечо. Впервые с того дня, как Мэриан встретила Гриффита, он казался ужасно неуверенным в себе.

– Мама?

– Я позабочусь о ней, – заверила Энхарад. – Арт, прикрой девочку покрывалом, чтобы она не промокла. Рис, ты понесешь мальчика.

На голову Мэриан набросили легкое вязаное одеяло, но она немедленно высвободилась, желая все видеть и свободно дышать, втягивать усталыми легкими свежий воздух. Перед глазами мелькнуло расстроенное лицо Арта.

– Это лихорадка заставляет ее вести себя так, – пробормотал старик.

– Не огорчайся, Арт, она скоро поправится.

Энхарад подоткнула одеяло, поплотнее прикрыв шею Мэриан.

– Положу ее в своей спальне, – решил Гриффит.

– Вы женаты? – осведомился отец.

– Еще нет.

– В нашем доме никому не позволено делить постель без благословения церкви.

– Как скажешь, отец.

– Она вдова?

Рис допрашивал Гриффита с таким видом, будто имел на это полное право. Мэриан была потрясена. Она знала другого Гриффита – сурового и властного, – но сейчас перед ней стоял его отец, требовавший уважения от сына и получавший его.

– Нет, она не вдова.

Рис перехватил Лайонела другой рукой, словно мальчик внезапно стал слишком горячим.

– И до сих пор не замужем?

– До сих пор, отец, – почтительно ответил Гриффит.

Рис неожиданно одобрительно кивнул, проявляя то ли необычайный такт, то ли полное отсутствие чувствительности.

– Прекрасно. Я только хотел знать, не осадит ли крепость какой-нибудь разъяренный муж.

– Ты можешь расспросить Гриффита позже, – перебила Энхарад, заставив Мэриан невольно усомниться в безоговорочной власти Риса. – Главное – позаботиться о леди Мэриан. Гриффит, отнеси ее в свою спальню.

– Жена… – зловеще начал Рис, но на Энхарад это не произвело ни малейшего впечатления.

– Гриффит может спать в большом зале вместе со слугами.

– Маленькая тиранка, – простонал Рис.

Энхарад, засияв ямочками, сделала мужу реверанс и сцепила руки на переднике.

– Святая Уинифред, нужно послать служанок убрать покои и приказать кухарке готовить ужин посытнее!

Она мгновенно унеслась, бесшумно и легко, словно ангел на крыльях. Гриффит посмотрел вслед матери с улыбкой, от которой в горле Мэриан почему-то вновь встал комок, и тут же перевел взгляд на Мэриан.

– Ты потеряла мать, – объявил он, – поэтому я дал тебе свою.

И, сжав Мэриан в объятиях, устремился к двери. Дождевые капли падали на ее лицо, смешиваясь со слезами, но девушка все же старалась разглядеть замок Пауэл. Массивные внешние стены заставляли стоявших на них стражников казаться совсем крошечными, а четыре башни по углам словно придавливали стены. Замок из сурового серого камня стоял на небольшом холме посреди внутреннего двора, и Гриффит почти бегом начал подниматься к нему. По мере приближения замок, казалось, начал расти – мрачный, величественный, мощный, напоминая ей о ком-то…

Гриффит…

Мэриан так хотелось обмякнуть в его руках и одновременно убежать. Это место превратило Гриффита в свое подобие. Как и Гриффит, крепость безжалостно расправлялась с врагами, но защищала тех, кто находил убежище в ее стенах. Если она отдастся Гриффиту, тот тоже охранит и позаботится о ней. А если нет… разобьется о камень его решимости…

Они стояли перед огромной дубовой дверью, и когда она открылась, чтобы поглотить Мэриан, девушка в слепой панике начала сопротивляться.

– Мэриан, – окликнул Гриффит, и та окинула его безумным взглядом. Он, казалось, понял, чего боится девушка. – В Уэльсе существует традиция переносить невесту через порог. Это осталось еще от тех времен, когда девушку похищали. В Англии тоже существует такой обычай?

Мэриан хотелось забиться, завопить на всю округу, но она только выдохнула:

– Мерзавец! Негодяй!

Он закрыл ей рот быстрым поцелуем и вошел в центральную часть замка. Поднимаясь по ступенькам в главный зал, он остановился, чтобы дать ей полюбоваться зрелищем.

– Ваш король Эдуард строил крепости, чтобы усмирить свирепых валлийских мятежников, а мы выстроили замок Пауэл, чтобы сражаться с королем. И, конечно, проиграли. Крепость оставалась в руках англичан, пока один из моих предков-лизоблюдов не выпросил ее обратно, пресмыкаясь перед хозяином.

Оказавшаяся сзади Энхарад легонько подтолкнула сына:

– Наверх, в свою комнату, Гриффит, и побыстрее! Леди Мэриан может выслушать славную историю семьи Пауэл, когда поправится. Это всего-навсего заплесневелый старый замок, и нечем тут хвастаться.

Мэриан прекрасно понимала, на что жалуется Энхарад. Огромные помещения, никаких удобств, зато повсюду разбросаны подушки, на стенах висели гобелены, в очагах горело яркое пламя. Трубы дымили редко, сквозь широкие окна проникало достаточно света, а слуги выполняли свои обязанности с улыбками на лицах.

Подошедший Арт сбросил с девушки промокшее одеяло.

– Слушайся леди Энхарад, ясно?

Мэриан поколебалась, чувствуя, как задрожали руки.

– Какое бы мерзкое снадобье она ни давала тебе, глотай без всяких возражений.

Мэриан вызывающе выдвинула подбородок, но единственный глаз Арта наполнился слезами.

– Я никогда не говорил этого, но ты напоминаешь мне старшую дочь. Поверь, дорогая, я не вынесу, если придется потерять тебя.

– Хитрец, – прошептала она, зная, что проиграла. – Но я все равно обещаю.

Арт улыбнулся: слезы высохли как по волшебству.

– Делай, как скажет леди Энхарад, и быстро поправишься, а я… – Он смущенно оглядел Гриффита, но упорно продолжал, взяв Лайонела у Риса: – Я позабочусь о парнишке. Не расстраивайся из-за него.

– Н-нет, – пролепетала она неуверенно – как можно не беспокоиться за Лайонела? – Не буду.

В комнате, куда принес ее Гриффит, уже суетились служанки, грели простыни, разводили огонь, посыпали душистыми травами подстилки из свеженарезанного тростника. Над очагом кипел чайник с водой, и Энхарад одобрительно кивнула:

– Хорошо, что вы успели принести мои зелья.

Девушки присели и улыбнулись. Гриффит положил Мэриан на постель и, нагнувшись, уперся кулаками в подушку по обе стороны от ее головы.

– Добро пожаловать в Уэльс.

Обрадовалась ли она, увидев его в той лачуге, в горах? Если даже и так, Мэриан не помнила почему. Гриффит – утомительный, занудный, властный человек, который был слишком высокого мнения о своих постельных подвигах и правах, которые они давали ему.

Окончательно разволновавшись, Мэриан попыталась оттолкнуть Гриффита. Энхарад помогла девушке.

– Уходи. Я сама справлюсь, – велела она.

– Позволь мне остаться и помочь, – попросил Гриффит. – Я заботился о ней всю дорогу, до самого Пауэла, и, конечно, смогу сделать все, что надо.

– Нет! – прохрипела Мэриан. Энхарад взглянула на дверь.

– Рис!

Рис выступил вперед.

– Нам нужно кое-что обсудить. Простите, леди Мэриан. Леди Мэриан…

Отвечая на невысказанный вопрос, Гриффит пояснил:

– Леди Мэриан Уэнтхейвен.

– Уэнтхейвен? – резко переспросил Рис. – Из Шропшира?

– Да, – кивнул Гриффит. – Но почему…

Отец сжал плечо сына.

– Мы должны потолковать, и немедленно.

Гриффит, бросив последний взгляд на постель, последовал за отцом, закрыв за собой дверь. Он был доволен проведенным днем. Наконец-то они добрались! Гриффит сходил с ума от беспокойства каждый раз при взгляде на лихорадочно горевшие впалые щеки Мэриан, сжигаемой неумолимым жаром, на ее тревожные, неестественно блестевшие глаза. Но казалось, дома даже стены творят волшебство. Однако беда, кажется, шла по пятам. Гриффит почувствовал это при одном взгляде на отца.

– Почему тебе знакомо имя Уэнтхейвенов? – спросил он.

– Два дня назад, уже в сумерках, к воротам подошел старый нищий, по уши закутанный в лохмотья и весьма убедительно хромавший. Нам, конечно, не чуждо христианское милосердие, и мы пригласили его к очагу, чтобы накормить. – Искоса взглянув на сына, Рис добавил: – Этот нищий англичанин меня очень заинтересовал.

– Англичанин? Здесь?! – удивился Гриффит, невольно выпрямляясь.

– Мне показалось, что для хромого старика это слишком долгий путь.

– Да, ты прав. И у него нашлось объяснение этому?

– Сначала нет. Только когда вино развязало ему язык, он пожаловался на жару и сбросил часть своего гнусного отрепья. – Рис мрачно улыбнулся. – Потом он посетовал на долгое отсутствие женщин в его постели и попытался завлечь служанку. Будь он трезв, наверняка ему это удалось бы!

– Красивое лицо? Одна рука не действует? – Гриффит с упавшим сердцем понял, кто скрывался под личиной нищего. – Харботтл.

– Ах, я вижу, ты его знаешь! Тот, кто лишь недавно покинул замок Уэнтхейвенов в Шропшире, последний любовник дочери владельца.

– Это жалкий, лживый негодяй! Подлая тварь! – заревел Гриффит. – Где он?

– Иди за мной. – Направляясь в комнату неподалеку от спальни Мэриан, Рис объяснил: – Он заперт тут. Еду приносят три раза в день, эля дают столько, сколько он может выпить. Твоя мать вправила ему плечо и перевязала. Она исцелила его боль, и, насколько я слышал, две служанки позаботились об исцелении несколько другого рода. Он действительно красив, это животное.

– Ничего, я излечу его и от этого, – пообещал Гриффит.

– Твоя мягкосердечная мать не одобрит насилия над узником, – вздохнул отец. – Она не способна противиться ни ребенку, ни больному, ни улыбке собственного сына, и ты знаешь, что она сможет излечить леди Мэриан точно так же, как исцелила Харботтла.

Он вставил массивный ключ в замочную скважину и распахнул тяжелую дубовую дверь. Она со скрипом открылась. В уютной комнате стояли топчан, скамья, стол и поднос с лакомыми кусочками, могущими удовлетворить самый капризный аппетит. Рис усталым жестом указал на сэра Адриана Харботтла, привязанного за ноги к кровати.

– Ее сострадание не знает границ.

Харботтл, увидев недобрые лица хозяев, зарычал, словно загнанный волк:

– Гриффит ап Пауэл!

Гриффит издевательски поклонился, подражая изысканному придворному этикету.

– Как только я услыхал, что у нас почетный гость, поспешил приветствовать тебя. Такая честь! Лучший фехтовальщик Англии! – Он переступил порог крохотной комнаты. – Или, быть может, второй фехтовальщик?..

Сжимая перевязанную руку другой, Харботтл избрал тактику защиты труса:

– Если коснешься меня, твоя мать рассердится.

– Моя мать ухаживает за леди Мэриан и вряд ли услышит твои вопли.

Имя Мэриан произвело мгновенную, хотя почти невидимую, перемену в Харботтле. Казалось, он почти смаковал его.

Руки Гриффита сжались в кулаки, словно готовые обвиться вокруг напрягшейся шеи Харботтла.

Тот выпрямился.

– Значит, твои слова так же фальшивы, как и гостеприимство? И она все время была здесь?

Рис, поймав руку Гриффита, пробормотал:

– Спокойно, парень. – Закрыв за собой дверь, он объявил Харботтлу: – Мы пришли всего лишь вежливо побеседовать, не более того.

– Именно ты хотел посадить меня в подземелье, – обвинил его Харботтл, – и сделал бы это, только добрая дама, твоя жена, не позволила обращаться так с раненым гостем.

– Подумать странно, что мое гостеприимство славится по всей стране, – подивился Рис. – Если, конечно, учитывать прием, ожидающий тебя в любом другом месте.

– Лучше бы я никогда не появлялся здесь, – побелев, пробормотал Харботтл.

– Это Уэнтхейвен прислал тебя? – требовательно спросил Гриффит.

– Нет.

Харботтл явно хотел сказать больше, но сдержался. Из страха перед Уэнтхейвеном? Вполне вероятно. Длинная рука графа могла достать его даже здесь.

– Тогда почему ты пришел в Уэльс? – вмешался Рис. – Такой долгий путь, под холодным весенним дождем!

– Хотел получить то, что мне было обещано.

Сказано это было хоть и достаточно угрюмым тоном, но все же хвастливо, и Гриффит осведомился:

– И что же такое тебе было обещано, спрашивается?

– Граф заверил, что леди Мэриан разделит со мной постель.

– С чего бы это граф Уэнтхейвен отдал единственную дочь такому, как ты? – презрительно бросил Гриффит.

– За оказанные услуги. – Гриффит с отцом обменялись многозначительными взглядами, и Харботтл, поняв, что слишком много сказал, поспешно добавил: – Кроме того, не такой уж это неравный брак.

– Он граф, титулованный, влиятельный человек. Неужели не мог найти Мэриан мужа получше? Если ты говоришь правду… – Лично Гриффит подозревал нечто совсем противоположное. – Готов поклясться, что ты решил получить плату раньше сделанной работы и Уэнтхейвен вышвырнул тебя.

Харботтл тяжело и хрипло дышал, но не проронил ни слова.

– Кстати, – с притворным спокойствием спросил Гриффит, – какие же услуги он просил тебя оказать?

– Ты, конечно, многое отдал бы, чтобы все пронюхать, – со злобным вызовом бросил Харботтл, но, увидев грозное выражение на лице Гриффита, поспешил объяснить: – Всего-навсего победить ее в поединке.

– Но ты один раз уже пытался сделать это!

– Граф собирался научить меня приемам, неизвестным Мэриан. Мы собирались снова сразиться.

– Чтобы убить ее?

– Нет, я… – Харботтл запнулся. – Нет… он… никогда… ведь она его дочь. Какой смысл убеждать меня прикончить ее?

– Может, дело в ее сыне? – предположил Рис, но Гриффит жестом заставил его умолкнуть.

– Ее сын?! – фыркнул Харботтл. – Ни один человек не знает, кто его отец. – Голубые глаза оценивающе сузились, рука задумчиво погладила твердый подбородок. – Какой отец может быть настолько могущественным человеком, чтобы Уэнтхейвен захотел использовать…

– Чушь, – отмахнулся Гриффит. – Должна быть иная причина, по которой он хотел, чтобы ты…

– Заставил ее потерять голову? – в свою очередь, издевательски бросил Харботтл, улыбаясь прямо в лицо Гриффита.

Глубоко вздохнув, Гриффит попытался взять себя в руки.

– У Мэриан для этого слишком хороший вкус.

– Кого она отыщет лучше меня?

Харботтл попытался вскочить, но, запутавшись в веревке, опустился на кровать.

– Посмотри на меня хорошенько! Я не какой-нибудь дикарь-валлиец, говорящий на грубом тарабарском языке и живущий в грязном, холодном, пропахшем гнилью замке, вдалеке от английского двора. Я – английский дворянин, хорош собой и к тому же неглуп.

– Самый ничтожный из дворян. Самый низший из высокородных. – Черт бы его побрал! У Гриффита так и чесались кулаки превратить в месиво это надменное красивое лицо, но он не мог этого сделать и лишь издевательски бросил: – Самые богатые и честные простолюдины стоят выше тебя!

– Да, лучше хвост лошади, чем голова осла, – мягко добавил Рис.

– Неправда! Я – дворянин и уже поэтому достоин большего доверия, чем любой валлиец, когда-либо топтавший эту землю!

– По-моему, он слишком дерзок для человека, привязанного к кровати, – заметил Рис. – Может, взамен ноги сунуть в петлю его шею?

Гриффит упер кулаки в бедра и злорадно улыбнулся этой прекрасной мысли. Но улыбка быстро исчезла, когда Харботтл прорычал:

– Я пришел спасти леди Мэриан!

Бешеная ярость охватила Гриффита.

– Она останется со мной!

– Только потому, что ты заставил ее! – Харботтлу удалось отыскать брешь в доспехах Гриффита, и он поспешил воспользоваться преимуществом. – Как она может довериться чужаку, человеку, который служит презираемому ею королю?

– Она доверяет мне, просто…

Гриффиту не удалось подобрать нужных выражений, но Харботтл за словом в карман не полез. Сверкая глазами и широко улыбаясь, он обратился к Гриффиту:

– По крайней мере я всегда смогу удержать ее в узде парой хороших оплеух, а ее отродье может отправляться к лорду Уэнтхейвену. Родит от меня еще сорванцов и забудет своего ублюдка, а когда станет моей женой, ее связи помогут мне продвинуться при дворе. Уверен, девочка постарается держать рот на замке относительно дел, которые ее не касаются, и станет заботиться лишь о том, чтобы меня ублажать. Пусть только попробует не раздвинуть ноги, когда и где я…

Харботтл осекся и пискнул, словно крыса, когда руки Гриффита потянулись к его шее. Но он быстро пришел в себя и всадил кулак в живот Гриффиту. Тот согнулся пополам, обезумев от боли и едва слыша хриплый голос врага:

– Возвращаю свой долг!

Но Харботтл тут же снова завопил, отлетев к стене под ударом Риса – голова его со стуком ударилась о стену. Собрав все силы, Гриффит поковылял к выходу и вывалился в распахнутую отцом дверь.