Райм и Сакс - Голубое Нигде

Тело лежало под темно-зеленым прорезиненным покрывалом на полу в центре комнаты. Джилет посмотрел на Нолан, ожидая увидеть выражение отвращения на ее лице. Но та, едва взглянув на красные пятна, подтеки и полосы в комнате, начала просто обшаривать глазами кабинет, возможно, в поисках компьютера, который предстоит анализировать.

— Имя мальчика? — спросил Бишоп.

Женщина-офицер из департамента полиции Сан-Хосе ответила:

— Джеми Тернер.

Линда Санчес вошла в комнату, глубоко вздохнула, когда увидела кровь и тело. Казалось, она сейчас упадет в обморок. Потом быстро вышла.

Фрэнк Бишоп направился в соседний класс, где сидел подросток, обхватив себя руками и раскачиваясь взад-вперед на стуле. Джилет присоединился к детективу.

— Джеми? — позвал Бишоп. — Джеми Тернер?

Мальчик не ответил. Джилет заметил, что глаза у него ярко-красного цвета и кожа вокруг воспалена. Бишоп посмотрел на худого мужчину лет двадцати пяти, который стоял рядом с Джеми и держал его за плечо. Мужчина ответил детективу:

— Это Джеми Тернер, да. Я его брат. Марк Тернер.

— Бути мертв, — жалко прошептал мальчик и прижал сухую материю к глазам.

— Бути?

Другой мужчина, лет сорока, представился помощником директора школы и пояснил:

— Так мальчик называл его. — Он кивнул на дверь, за которой лежало тело. — Директора.

Бишоп сел на корточки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Он убил его. У него был нож. Он ударил, и мистер Бете только визжал и визжал и бегал, пытаясь уйти от него. Я...

Его голос пресекся в рыданиях. Брат крепче сжал плечо мальчика.

— Он в порядке? — спросил Бишоп доктора, женщину, чей жакет украшали стетоскоп и гемостатический зажим. Она ответила:

— В порядке. Кажется, преступник плеснул ему в глаза водой с небольшой примесью аммиака и перца. Достаточно, чтобы причинить боль, но без каких-либо последствий.

— Зачем? — удивился Бишоп.

Она пожала плечами.

— Кто его знает.

Бишоп взял стул и сел.

— Мне жаль, что так случилось, Джеми. Я знаю, ты расстроен. Но нам очень важно знать, что произошло.

Через несколько минут мальчик успокоился и объяснил, что хотел убежать из академии, чтобы пойти с братом на концерт. Но как только открыл дверь, мужчина в униформе, похожий на монтера, схватил его и плеснул чем-то в глаза. Он сказал Джеми, что это кислота, и если мальчик приведет его к мистеру Бете, он даст ему антидот. В противном случае кислота выжжет глаза.

Руки подростка затряслись, он опять заплакал.

— Самый большой его страх, — зло сказал Марк, — ослепнуть. Узнал каким-то образом, ублюдок.

Бишоп кивнул и сказал Джилету:

— Он наметил директора в качестве жертвы. Здание большое — Фейту понадобился Джеми, чтобы быстро найти мишень.

— И оно так жгло! Я действительно, действительно... Я говорил ему, что не буду помогать. Я не хотел, я старался,но не получилось. Я... — Он замолчал.

Джилет чувствовал, что Джеми собирался сказать еще что-то, но не мог заставить себя.

Бишоп коснулся плеча мальчика.

— Ты сделал все правильно. Я бы поступил точно так же на твоем месте, сынок. Не беспокойся. Скажи, Джеми, ты посылал кому-нибудь электронные сообщения о том, что произойдет вечером? Нам важно знать.

Мальчик сглотнул и опустил глаза.

— С тобой ничего не случится, Джеми. Не бойся. Нам просто надо найти убийцу.

— Моему брату, да. И потом...

— Дальше.

— На самом деле я подключился к сети, чтобы найти пароли и так далее. Пароли к передним воротам. Он, наверное, взломал мою машину и увидел их, так и пробрался во двор.

— А насчет твоего страха ослепнуть? — спросил Бишоп. — Он мог прочитать о нем в сети?

Джеми снова кивнул.

Джилет сказал:

— Значит, Фейт превратил Джеми в свою лазейку, чтобы проникнуть внутрь.

— Ты очень смелый, молодой человек, — мягко похвалил Бишоп мальчика.

Но тот оставался безутешен.

Медицинские эксперты унесли тело директора, и копы собрались в коридоре вместе с Джилетом и Нолан. Шелтон доложил, что они узнали у специалистов:

— На месте преступления мало интересного. Пара дюжин явных отпечатков — их отправили на идентификацию, но, черт, мы и так знаем, что это Холлоуэй. Он носил ботинки без ясного рисунка на подошве. В комнате около миллиона различных волокон. Достаточно, чтобы занять лабораторию бюро примерно на год. И еще они нашли кое-что. Принадлежит парню, Тернеру.

Он передал Бишопу клочок бумаги, тот прочитал и отдал Джилету. На листе оказались заметки мальчика о взломе паролей и отключении сигнализации на двери.

Гуэрто Рамирес сказал им:

— Никто не уверен, где именно стоял «ягуар». В любом случае дождь смыл все следы. У нас есть тонна мусора у дороги но оставил ли его наш преступник или еще кто-то, мы не знаем.

Нолан вступила в разговор:

— Он взломщик. Он не будет разбрасывать повсюду письма со своим адресом, когда выслеживает жертву.

Рамирес продолжил:

— Тим все еще прощупывает улицу с несколькими полицейскими из главного управления, но никто ничего не видел.

Бишоп взглянул на Нолан, Санчес и Джилета:

— Ладно, берите машину мальчика и проверяйте ее.

Линда Санчес спросила:

— А где она?

Помощник директора вызвался проводить их в компьютерный класс. Джилет вернулся в комнату, где сидел Джеми, и спросил, какой машиной он пользовался.

— Номер три, — угрюмо отозвался мальчик и снова приложил ткань к глазам.

Команда отправилась вниз по темным коридорам. Пока они шли, Санчес позвонила по сотовому. Узнала — определил из разговора Джилет, — что дочь еще не рожала. Линда отключилась, пробормотав: «Dios!»

В подвальном компьютерном классе, холодном и мрачном помещении, Джилет, Нолан и Санчес подошли к машине номер три. Джилет попросил Санчес пока не запускать поисковые программы. Сел и сказал:

— Насколько мы знаем, демон «Лазейки» пока не совершил самоубийства. Я попытаюсь узнать, размещается ли он в системе.

Нолан оглядела сырую, готическую комнату:

— Как будто мы в «Заклинателе»... Жуткая атмосфера и одержимость демонами.

Джилет слегка улыбнулся. Он включил компьютер и исследовал главное меню. Потом запустил разные приложения —текстовой процессор, крупноформатные таблицы, программу факса, проверку на вирусы, утилиты для копирования дисков, игры, веб-браузеры, программу взлома кода, которую явно написал Джеми (очень качественная кодировка для подростка, заметил Джилет).

Печатая, он смотрел на экран, замечая, как быстро символ на нажатой клавише проявляется на мониторе буквами. Слушал гудение жесткого диска, чтобы узнать, когда он станет производить звуки, не совпадающие с задачей, выполняемой в данный момент.

Патриция Нолан села рядом, тоже уставившись в экран.

— Я чувствую демона, — прошептал Джилет. — Но странно — он передвигается. Прыгает из программы в программу. Как только я открываю одну, он тут же ускользает в другой софтвер, может, чтобы проверить, не ищу ли я его. Когда решает, что нет, уходит... Но он должен же где-то храниться.

— Где? — спросил Бишоп.

— Посмотрим, сможем ли мы узнать.

Джилет открывал и закрывал дюжину программ, потом еще дюжину, не переставая яростно стучать по клавиатуре.

— Ладно, ладно... Здесь наиболее уязвимая директория.

Он просмотрел список файлов и холодно усмехнулся.

— Знаете, где обитает «Лазейка»?

— Где?

— В папке с играми. В данный момент она в «Солитёре».

— Где?

— В карточной игре.

Санчес заметила:

— Но ведь игры установлены почти на каждом компьютере в Америке.

Нолан пояснила:

— Наверное, поэтому Фейт и написал код именно таким образом.

Бишоп покачал головой.

— Значит, всякий, у кого есть игры на компьютере, может получить «Лазейку»?

Нолан спросила:

— А что будет, если удалить «Солитёр»?

Они пару минут обсуждали предложение. Джилету отчаянно хотелось знать, как работает «Лазейка», и он собирался вытащить демона и исследовать его. Если уничтожить программу, демон может совершить самоубийство, но знание того, чтоего уничтожает, даст им реальное оружие, любой, кто заподозрит присутствие демона в своей машине, будет просто стирать игры.

Они решили копировать содержимое жесткого диска из компьютера Джеми, потом Джилет сотрет «Солитёр» и посмотрит, что произойдет.

Как только Санчес закончила копировать содержимое. Джилет уничтожил «Солитёр». Но заметил небольшую задержку в операции удаления. Проверил несколько программ снова и горько рассмеялся.

— Он все еще здесь. Перепрыгнул в другую программу и жив-живехонек. Как же, дьявол, у него это получается?

Демон «Лазейки» почувствовал, что его дом вот-вот разрушат, и задержал программу удаления ровно настолько, чтобы успеть спастись из «Солитёра» в другую программу.

Джилет встал и покачал головой.

— Здесь я больше ничего не могу сделать. Давайте возьмем машину обратно в ОРКП и...

В коридоре послышалась возня, затем дверь в компьютерный класс быстро распахнулась, зазвенело стекло. Комнату заполнил яростный крик, и к компьютеру кинулся человек. Нолан упала на колени, слегка вскрикнув от удивления.

Бишопа отнесло в сторону. Линда Санчес копалась в поисках пистолета.

Джилет нырнул под прикрытие как раз в тот момент, когда мимо его головы пролетел стул и врезался в монитор, за которым он сидел.

— Джеми! — резко закричал помощник директора. — Нет!

Но мальчик вновь поднял тяжелый стул и ударил им по монитору, тот с громким хлопком взорвался и рассыпался осколками стекла. От каркаса пошел дым.

Администратор перехватил стул и вырвал его из рук Джеми, потом оттащил мальчика в сторону и повалил на пол.

— Что ты такое творишь, мистер?

Мальчик поднялся на ноги, всхлипывая, и снова рванулся к компьютеру, но Бишоп и администратор удержали его.

— Я его разобью! Он убил его! Он убил мистера Бете!

Помощник директора крикнул:

— Сейчас же прекрати, молодой человек! Я не потерплю подобного поведения!

— Уберите от меня свои руки, черт возьми! — бушевал мальчик. — Он убил его, а я убью его!

Подростка трясло от злости.

— Мистер Тернер, успокойтесь сию же минуту! Я не собираюсь повторять дважды.

Марк, брат Джеми, вбежал в компьютерный класс. Обнял мальчика, тот упал ему на грудь и зарыдал.

— Студенты должны следить за своим поведением, — сказал трясущийся администратор, глядя в невозмутимые лица членов ОРКП. — Так у нас заведено.

Бишоп взглянул на Санчес, та осмотрела повреждения. И объяснила:

— Центральный процессор в порядке. Он испортил только монитор.

Уайетт Джилет выдвинул два стула из угла и поманил к себе Джеми. Мальчик посмотрел на брата, тот кивнул, и подросток присоединился к хакеру.

— Думаю, гарантийное обслуживание нам не светит, — засмеялся Джилет, кивая на монитор.

Мальчик выдавил из себя улыбку, но она исчезла почти мгновенно.

Через секунду мальчик проговорил:

— Я виноват в том, что Бути умер. — Джеми поднял глаза. — Я взламывал пароли к воротам, я загружал схемы сигнализации... О, лучше бы я сдох!

Он вытер лицо рукавом.

Мальчика мучило что-то еще, ясно увидел Джилет.

— Давай, расскажи мне, — тихо подбодрил он.

Джеми опустил голову, наконец решился:

— Тот мужчина? Он сказал, что если бы я не занимался хакингом, мистер Бете остался бы жив. Яубил его. И мне нельзя больше притрагиваться к компьютерам, чтобы не убить кого-нибудь еще.

Джилет покачал головой.

— Нет, нет, нет, Джеми. Человек, сделавший это, больной ублюдок. Он вбил себе в голову, что должен убить вашего директора, и ничто не остановило бы его. Если бы он не использовал тебя, то нашел бы кого-то другого. Он просто боится тебя, потому и наговорил тебе чуши.

— Боится меня?

— Он наблюдал за тобой, наблюдал, как ты писал скрипты и занимался хакингом. Он боится того, что ты когда-нибудь сумеешь переплюнуть его.

Джеми ничего не ответил.

Джилет кивнул на дымящийся монитор.

— Ты не можешь разбить все машины в мире.

— Но могу отправить на свалку эту! — взвился мальчик.

— Она просто инструмент, — мягко объяснил Джилет. — Некоторые люди используют отвертки, чтобы взламывать замки. Нельзя же избавиться от всех отверток.

Джеми прислонился к кипе книг и заплакал. Джилет положил руку на плечо мальчика.

— Я никогда близко не подойду к компьютеру. Я их ненавижу!

— Значит, у нас снова проблемы.

Парень вытер лицо.

— Проблемы?

Джилет пояснил:

— Понимаешь, нам нужна твоя помощь.

— Помощь?

Хакер указал на машину.

— Ты хорош, Джеми. Действительно хорош. Даже кое-какие системные администраторы не смогли бы сделать то, что сумел ты. Мы собираемся забрать машину с собой, чтобы проанализировать ее в главном управлении. Но остальные мы оставим здесь, и, надеюсь, ты посмотришь их, может, найдешь что-нибудь, что позволит нам поймать ублюдка.

— Вы хотите, чтобы я этим занялся?

— Ты знаешь, кто такие «белые шляпы»?

— Да. Хорошие хакеры, помогающие поймать плохих хакеров.

— Будешь нашей «белой шляпой»? У нас не хватает людей в полиции штата. Может, ты найдешь что-то, что не получится у нас.

Теперь мальчик, казалось, засмущался своих недавних слез. Яростно вытер лицо.

— Не знаю. Не думаю, что мне захочется.

— Нам действительно нужна твоя помощь.

Вмешался помощник директора:

— Ладно, Джеми, пора тебе в комнату.

Брат отрезал:

— Ни в коем случае. Он не останется тут на ночь. Мы пойдем на концерт, а потом он останется со мной.

Помощник директора твердо возразил:

— Нет, ему понадобится письменное разрешение родителей, а мы не можем с ними связаться. Здесь существуют правила, и после всего, — он неопределенно взмахнул в сторону места преступления, — мы не собираемся от них отступать.

Марк Тернер наклонился вперед и быстро прошептал:

— Иисусе, сделайте исключение, а? Ребенок пережил худшую ночь в своей жизни, а вы...

Администратор прервал его:

— Вы не имеете права указывать мне, как обращаться с моими студентами.

Тогда вмешался Фрэнк Бишоп:

— Зато я имею. И Джеми не пойдет ни в свою комнату, ни на концерт. Он поедет в управление полиции и даст показания. Потом мы вернем его родителям.

— Я не хочу туда, — жалко прошептал мальчик. — Только не к родителям.

— Боюсь, Джеми, у тебя нет выбора, — покачал головой детектив.

Парень вздохнул и, похоже, снова собрался заплакать. Бишоп взглянул на помощника директора и сказал:

— Теперь я о нем позабочусь. У вас хватит дел с другими студентами сегодня ночью.

Мужчина окинул неприязненным взглядом детектива — и разбитую дверь — и вышел из компьютерного класса.

Когда он исчез, Фрэнк Бишоп улыбнулся и обратился к мальчику:

— Ладно, молодой человек, теперь убирайтесь отсюда вместе с братом. Начало вы скорее всего уже пропустили, но если поторопитесь, успеете на основную часть.

— Но родители? Вы сказали...

— Забудь о том, что я сказал. Я позвоню твоим маме и папе и скажу, что ты проводишь вечер с братом. — Он посмотрел на Марка. — Просто проследи, чтобы он не опоздал завтра на занятия.

Мальчик не мог улыбаться — только не после всего, что произошло, — но что-то похожее на радость скользнуло по его лицу.

— Спасибо.

Он направился к двери.

Марк Тернер пожал детективу руку.

— Джеми, — позвал Джилет.

Мальчик обернулся.

— Подумай о том, что я сказал — о «белой шляпе».

Джеми на какое-то время уставился на дымящийся монитор и вышел, не ответив.

Бишоп спросил Джилета:

— Думаешь, он что-нибудь найдет?

— Не имею ни малейшего понятия. Я не поэтому его просил о помощи. Просто решил, что после такой ночи ему надо как-то войти в колею. — Джилет кивнул на записки мальчика: — Он превосходный хакер. Для него будет настоящим преступлением начать бояться и забросить машины.

Детектив коротко усмехнулся.

— Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне кажешься нетипичным хакером.

— Кто знает? Может, я и есть нетипичный хакер.

Джилет помог Линде Санчес пройти ритуал отключения компьютера, ставшего соучастником убийства несчастного Виллема Бете. Она завернула машину в одеяло и установила на тележку аккуратно, будто боялась, что толчок или небрежное обращение разрушит хрупкие ключи к местонахождению преступника.

* * *

В отделе по расследованию компьютерных преступлений дело зависло.

Бот, извещавший об обнаружении в сети Фейта или Свэнга, не объявлялся, и Трипл-Х тоже не подключался к Интернету.

Тони Мотт, все еще страдающий оттого, что не удалось поиграть в «настоящих копов», угрюмо возился с листами официальных бумаг, с которых они с Миллером сделали кучу выписок, пока остальная часть команды ездила в академию Святого Франциска. Он объявил:

— В ВИКАП и базах данных нет ничего существенного на Холлоуэя. Множество файлов пропало, остальные ничего не стоят.

Мотт продолжал:

— Мы говорили с организациями, где работал Холлоуэй: «Вестерн электрик», «Эппл» и «Ниппон электронике», то есть «НЭК». Люди, его помнящие, утверждают, что Фейт — превосходный кодировщик... и превосходный специалист в социальном инжиниринге.

— Ти-эм-эс, — проскандировала Линда Санчес, — ай-ди-кей[12].

Джилет и Нолан рассмеялись.

Мотт перевел еще одну аббревиатуру из Голубого Нигде для Шелтона и Бишопа:

— Скажи мне то, чего я не знаю. — Потом продолжил: — Но — сюрприз! — все папки исчезли из их отделов кадров и бухгалтерии.

— Я понимаю, как он взламывает и уничтожает компьютерные файлы, — сказала Линда Санчес. — Но как он избавляется от остального?

— Чего? — удивился Шелтон.

— Бумажных файлов, — объяснил Джилет. — Проще простого: взламывает компьютер кабинета с папками и создает напоминание для персонала избавиться от них.

Мотт добавил, что некоторые из отделов безопасности бывших работодателей Фейта считали, что он зарабатывал себе на жизнь — а может, и сейчас зарабатывает, — продавая краденые части суперкомпьютеров. На них существует немалый спрос, особенно в Европе и странах «третьего мира».

Надежда расцвела на мгновение, когда Рамирес позвонил сказать, что он наконец получил вести от владельца «Театральных товаров Олли». Мужчина рассмотрел фотографию молодого Джона Холлоуэя и подтвердил, что он в прошлом месяце несколько раз заходил в магазин. Владелец не мог точно припомнить его покупки, только отметил их большое количество и оплату наличными. Он также понятия не имел, где Холлоузй живет, зато передал их короткий разговор. Владелец спросил Холлоуэя, не актер ли он и, если так, трудно ли сейчас найти работу.

Убийца ответил:

— Нет, совсем не трудно. Я играю каждый день.

Полчаса спустя Фрэнк Бишоп потянулся и оглядел логово динозавра.

В комнате царила атмосфера подавленности. Линда Санчес разговаривала по телефону с дочерью. Стивен Миллер угрюмо сидел в одиночестве, просматривая записи, возможно, все еще огорченный своей ошибкой с анонимизатором, из-за которой они упустили Трипл-Х. Джилет в лаборатории анализировал содержимое компьютера Джеми Тернера. Патриция Нолан звонила в соседней кабинке. Где находится Шелтон, Бишоп не знал.

Зазвонил мобильный Бишопа, он ответил. Сведения от дорожно-патрульной службы.

Офицер-мотоциклист обнаружил в Окленде «ягуар» Фейта.

Явных доказательств того, что машина принадлежала хакеру, нет, но это ясно и так. Зачем кому-то заливать автомобиль стоимостью в шестьдесят тысяч долларов огромным количеством бензина и поджигать, как только не для того, чтобы уничтожить улики?

Пламя очень качественно выполнило свою задачу, если верить докладу с места преступления. Не обнаружено ничего, что помогло бы команде.

Бишоп вернулся к предварительному отчету с места преступления в академии Святого Франциска. Гуэрто Рамирес предоставил его вовремя, но и здесь не оказалось никаких зацепок. Оружие убийцы — снова нож «Ка-Бар». Кабель, которым связывали Джеми Тернера, ни о чем не говорил, как и аммиак с перечной приправой для воспаления глаз. Они нашли множество отпечатков Холлоуэя — но они бесполезны, так как личность преступника и так уже известна.

Бишоп подошел к белой доске, жестом попросил у Мотта маркер и начал записывать новые детали по делу, однако, приступив к словам «отпечатки пальцев», остановился.

Отпечатки Фейта...

Сгоревший «ягуар»...

По какой-то причине они беспокоили его.

Почему? — гадал он, потирая костяшками пальцев бачки.

Делай же что-нибудь... Он щелкнул пальцами.

— Что? — спросила Линда Санчес.

Мотт, Миллер и Нолан подняли головы.

— На сей раз Фейт не надел перчатки.

В «Весте», чтобы украсть Лару Гибсон, Фейт тщательно обернул бутылку салфеткой, чтобы скрыть отпечатки. В академии Святого Франциска уже не осторожничал.

— Значит, он знает, что мы располагаем сведениями о его истинной личности. — Потом детектив добавил: — И опять же машина. Он уничтожил бы ее лишь по одной-единственной причине: если бы узнал, что мы обнаружили, на чем он ездит. Как ему удалось? В прессе не упоминалось ни имени, ни марки машины убийцы.

— Думаете, у нас завелся шпион? — спросила Линда Санчес.

Бишоп снова скользнул взглядом по белой доске и заметил упоминание Свэнга, таинственного партнера Фейта. Он постучал по имени:

— Какова цель всей его игры? Найти скрытый способ для получения доступа к жизни жертвы.

Нолан предположила:

— Думаете, Свэнг — его лазейка? Инсайдер?

Тони Мотт пожал плечами:

— Может, диспетчер в главном управлении? Или полицейский?

— Или кто-нибудь из управления базой данных штата Калифорния? — предположил Стивен Миллер.

— Или, может, — прорычал мужской голос, — Джилет -Свэнг.

Бишоп повернулся и увидел Боба Шелтона у кабинки в углу комнаты.

— О чем вы? — спросила Патриция Нолан.

— Идите сюда, — сказал он, махнув в сторону кабины.

Внутри на столе монитор компьютера светился текстом.

Шелтон сел и прокрутил его, пока остальная часть команды пробиралась на место.

Линда Санчес глянула на экран. И отметила недовольным голосом:

* * *

— Ты на «ISLEnet», Джилет не разрешал нам подключаться отсюда.

— Конечно, -горько сплюнул Шелтон. — Знаете почему? Потому что боялся, что мы найдем кое-что...

Он сместился немного вниз и показал на экран.

— Старинный отчет министерства юстиции, я нашел его в архивах графства Контра-Коста. Фейт уничтожил копию в Вашингтоне, но пропустил эту. — Шелтон постучал по экрану. — Джилет и есть Человек Долины. Они с Холлоуэем управляли бандой — Рыцарями Доступа — вместе. Они основалиее.

— Черт! — пробормотал Миллер.

— Нет! — прошептал Бишоп. — Не может быть.

Мотт сплюнул:

— Дьявол, он дурачил нас, чертов социотехник!

Бишоп закрыл глаза, убитый предательством.

Шелтон пробурчал:

— Джилет и Холлоуэй знали друг друга много лет. Возможно, «Свэнг» — одно из пользовательских имен Джилета. Помните, начальник тюрьмы говорил, что его застали в сети. Наверное, связывался с Фейтом. Может, они устроили все только для того, чтобы вытащить Джилета из тюрьмы. Что за сукин сын!

Нолан заметила:

— Но Джилет запрограммировал свой бот, чтобы тот искал и Человека Долины.

— Неверно.

Шелтон подтолкнул к Бишопу распечатку.

— Вот как он сформулировал программу.

На распечатке значилось:

Поиск: IRC, Undernet, Dalnet, WA1S, gopher, Usenet, BBSs, WWW, FTP, ARCHIVES

Искать: (Фейт или Холлоуэй или «Джон Патрик Холлоуэй» или «Джон Холлоуэй») но не Человек Долины или Джилет".

Бишоп покачал головой.

— Я не понимаю.

— По его запросу, — пояснила Нолан, — бот будет искать все что имеет отношение к Фейту, или Холлоуэю, или «Лазейке», если только там также не упоминается Джилет или Человек Долины. Последние он пропустит.

Шелтон продолжил:

— Именно он предупреждал Фейта. Поэтому убийца и сбежал из академии Святого Франциска вовремя. И Джилет рассказал ему, что мы знаем марку автомобиля, поэтому Холлоуэй сжег «ягуар».

Миллер добавил:

— А он ведь так рвался остаться здесь и помочь нам, помните?

— Естественно, — кивнул Шелтон. — Иначе он терял шанс на...

Детективы посмотрели друг на друга. Бишоп шепотом закончил:

— ...побег.

Они помчались по коридору, ведущему в лабораторию. Бишоп заметил, как Шелтон вытаскивает оружие.

Дверь в лабораторию оказалась заперта. Бишоп заколотил по ней, но ответа не последовало.

— Ключ! — закричал он Миллеру.

Но Шелтон прорычал:

— К черту ключ!

И вышиб дверь, поднимая пистолет.

Комната была пуста.

Бишоп кинулся дальше по коридору, ворвался на склад в задней части здания.

Увидел пожарную дверь на заднюю стоянку. Широко распахнутую. Пожарная сигнализация на замке разобрана — в точности так же поступил при побеге Джеми Тернер.

Бишоп закрыл глаза и прислонился к влажной стене. Он чувствовал, как предательство вонзилось в сердце острее ножа Фейта.

— Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне кажешься нетипичным хакером.

— Кто знает? Может, я и есть нетипичный хакер.

Затем детектив повернулся и побежал в главный отдел ОРКП. Поднял трубку и набрал номер офиса координации задержанных Управления исправительными учреждениями графства Санта-Клара. Детектив представился и сказал:

— У нас беглец с браслетом. Необходим срочный поиск. Я дам вам его номер. — Он сверился с блокнотом. — Это...

— Не могли бы вы перезвонить позже, лейтенант? — последовал усталый ответ.

— Перезвонить? Простите, сэр, вы не поняли. У нас побег. Около получаса назад. Нам необходимо найти его.

— Ну, а мы пока никого не ищем. Вся система зависла. Рухнула, как «Гинденбург». Наши техники не могут понять почему.

У Бишопа мурашки побежали по коже.

— Скажите им, что вашу систему взломали, — мрачно объяснил он. — Вот почему.

Голос на другом конце линии снисходительно рассмеялся.

— Вы смотрите слишком много фильмов, детектив. Никто не может проникнуть в нашикомпьютеры. Перезвоните через три-четыре часа. Специалисты говорят, что к этому времени у нас все наладится.

III

Социальный инжиниринг

Анонимность — это то, что отменит следующая волна компьютеров.

«Ньюсуик»

Глава 00010010/восемнадцать

Он разбирает вещи..."

Уайетт Джилет бежал трусцой холодным дождливым вечером по улицам Санта-Клары, задыхаясь, хватаясь за ноющую грудь. Девять тридцать вечера, и он преодолел почти две мили от главного управления ОРКП с тех пор, как улизнул из лаборатории.

Хакер знал дорогу — недалеко отсюда стоял дом, где он жил в детстве, — и думал о том, как мать говорила подруге, спросившей, что предпочитает десятилетний Уайетт, бейсбол или футбол: «О, он не любит спорт. Он разбирает вещи. Кажется, только это ему и нравится».

Подъехала полицейская машина, и Джилет сменил бег на быструю ходьбу, спрятав голову под зонтом, который нашел в компьютерной лаборатории ОРКП.

Машина исчезла, не замедляя хода. Хакер снова помчался вперед. Поисковая система браслета на несколько часов прекратила работу, но он не мог себе позволить неспешную прогулку.

«Он разбирает вещи...»

Природа наделила Уайетта Эдварда Джилета проклятием яростного любопытства, и оно неимоверно возрастало с каждым годом. Но такой извращенный дар по крайней мере уравновесило благословение умелых рук и пытливого ума, способных удовлетворить его одержимость.

Его жизнь посвящалась тому, чтобы понять, как работают различные вещи, а для этого существует один путь — разобрать их.

Ничто в доме Джилета не избежало внимания мальчика и его сумки с инструментами.

Мать возвращалась домой с работы и заставала над своим кухонным комбайном юного Уайетта, счастливо рассматривающего составные части бытового прибора.

«Знаешь, сколько он стоит?» — зло спрашивала она.

Не знал и не хотел знать.

Но десять минут спустя комбайн вновь становился одним целым и нормально работал, не хуже и не лучше, чем раньше.

А высокохудожественная хирургия началась, когда мальчику исполнилось пять лет.

Вскоре, однако, он разобрал и собрал все, что было механического в доме. Узнал блоки, колеса и моторы, и они настолько ему наскучили, что пришлось переходить на электронику. В течение года он молился на стереосистемы, и магнитофоны, и проигрыватели дисков.

Разбирал их, собирал обратно...

Как только мальчик ознакомился с тайнами пылесосов и монтажных плат, любопытство снова начало грызть его, как тигр.

И тут Джилет открыл для себя компьютеры.

Он подумал об отце, высоком мужчине с превосходной фигурой и стрижеными волосами, оставшимися в наследство от военно-воздушных сил. Он привел сына в «Радиорубку», когда тому исполнилось восемь, и предложил что-нибудь выбрать.

«Можешь взять все, что захочешь».

«Все что угодно?» — спросил мальчик, разглядывая сотни экземпляров на полках.

«Все, что захочешь...»

Он выбрал компьютер.

Великолепный выбор для мальчика, разбирающего вещи, потому что маленький «Трэш-80» открывал дорогу в Голубое Нигде, бесконечно глубокое и бесконечно сложное, сделанное из слоев деталей, мелких, как молекулы, и больших, как взорвавшиеся вселенные. Место, где любопытство можно удовлетворять вечность.

Школы, однако, предпочитают в большинстве своем детей прежде всего покладистых, а уже во вторую очередь любознательных, если у них вообще предусмотрена вторая очередь. Итак, переходя из одного класса в другой, юный Уайетт Джилет начал скатываться вниз.