Это была правда, конечно, но не вся правда. Ном Анор был разведчиком, прибывшим в эту Галактику за много лет до главных сил. Его задачей был сбор информации о расах и государствах, с которыми йуужань-вонгам предстояло сразиться. Он готовил почву для внедрения других агентов, исследовал слабости противника и сеял семена мятежей. Эти семена проросли множеством конфликтов, дестабилизируя Новую Республику и приближая ее падение. Во время войны при самом активном содействии Ном Анора была создана Бригада Мира, доставившая столько неприятностей джедаям. На счету Ном Анора было немало и других операций, успешных и не очень. Разумеется, еретикам знать об этом было совершенно незачем.
– Эта война – неправильна? – спросил мужчина из переднего ряда, его глаза жадно ждали ответа.
Это был очень трудный вопрос. Разделять веру джедаев вовсе не означало, что эта Галактика не предназначена стать новым домом йуужань-вонгов. Также это не означало, что сражаться с Галактическим Альянсом – неправильно, потому что Альянсом управляли не джедаи, и он не защищал открыто джедайские ценности. Это позволяло на словах поддерживать джедаев, и в то же время фанатично выступать за продолжение войны.
Однако Ном Анор все больше подозревал, что йуужань-вонги проигрывают войну. Он не верил, что Шимрра сможет исправить ситуацию. Он отчетливо понимал всю несостоятельность режима Шимрры – он знал о лжи, предательстве, отчаянных попытках заполнить восьмой кортекс. Если все будет продолжаться как раньше, Галактический Альянс победит.
Для поклонников Йун-Йаммки, бога кровопролития, не было такого понятия как поражение. Можно было только победить или умереть. Поражение в войне с Галактическим Альянсом неминуемо означало сопротивление до последней капли крови и гибель всего, что было дорого Ном Анору. Его единственной надеждой было изменить направление войны «снизу» и спасти народ йуужань-вонгов от истребления. Будут ли джедаи столь же беспощадны, когда узнают, что у них есть сторонники среди йуужань-вонгов? Ном Анор полагал, что нет. Джедаи были воинами, но им было не чуждо и сострадание.
– Да, эта война является заблуждением, – сказал он, – Она – сплошная ложь. Прежде всего, мы не должны сражаться с джиидаями, потому что они – единственные, кто может говорить за лишенных голоса – за подобных нам. Не должны мы сражаться и против тех, кто является союзником джиидаев, потому что одни джиидаи, как бы ни были они сильны, не смогут победить Шимрру. Мы должны сражаться с тем, кто натравливает соплеменников друг на друга, кто использует страх и предательство, чтобы держать других в подчинении, кто отвергает самого Йун-Йуужаня, чтобы удовлетворить свою алчность! Нет ничего плохого в том, чтобы защищать то, что принадлежит тебе. Вы должны быть убеждены в том, что сражаетесь по правильным причинам. Вы должны знать, кто ваш враг. Это – Позор. Но вместе мы покончим с этим Позором раз и навсегда.
Его слова были восприняты с огромным энтузиазмом, и на этот раз Ном Анор позволил себе улыбнуться. Сейчас они принадлежат ему, все сделают для него. Он сделал для них петлю, и они с радостью надели ее себе на шею.
– Что мы должны делать сейчас, Пророк?
Ном Анор поискал глазами задавшего вопрос, и увидел, что это был тот, с гниющей рукой. Мешки под глазами Отверженного были темно-синего цвета, было видно, как в них пульсирует кровь. Его взгляд… Ном Анор видел такие глаза много раз до этого – с тех пор, как он создал культ. Для некоторых вера была больше, чем ориентир в жизни – это была сама жизнь. И это понятно: ради чего еще им было жить?
– Вы – одни из первых, услышавших Истину, – сказал он, обращаясь ко всем собравшимся, – Сейчас ваша задача – рассказать ее другим, чтобы они тоже поняли ее. Некоторые из них могут потом прийти сюда и получить дальнейшие инструкции, чтобы тоже стать вестниками Истины. Наша вера будет распространяться как чистый поток, смывая наш позор.
В толпе раздался ропот одобрения, собравшиеся закивали головами.
– Конечно, будут и те, кто услышит Истину, но ничего не будет с ней делать, – продолжал Ном Анор, – Они будут хранить ее в своих сердцах, скрывая от других. Относительно таких я могу лишь сказать, что мне жаль их. Истина имеет ценность только тогда, когда ее слышат. Знать Истину и молчать – значит соглашаться с врагом и соглашаться со своим позором…
Он вздохнул. Пришло время закончить аудиенцию. Он сказал все, что должен был сказать.
– Друзья мои, я боюсь за вас. Мы должны ожидать врага за каждым углом. Если о нашем существовании станет известно властям, на нас начнется охота. Поэтому я прошу вас быть предельно осторожными, распространяя легенду и привлекая к нашей борьбе новых сторонников. Шепот услышат лишь те, кто должен его услышать, но крик быстро заставят умолкнуть. Проявив стойкость и терпение, мы победим! Сейчас ступайте и помните: дух свободы с нами!
Ном Анор встал и поднял руки, как будто обнимая их всех. По его сигналу двери открылись, выпуская новых аколитов. Пророк улыбался, когда они выходили, излучая смелость и уверенность. Это были уже не те жалкие твари, с которыми он начинал распространять ересь.
Иногда ему хотелось выгнать их с проклятиями и угрозами, надеясь, что страх заставит их хранить верность. Но с Отверженными это не сработало бы: угрожая им наказанием, он только показал бы, что ничем не отличается от их повелителей. Из своего изгнания он извлек важный урок: если вся жизнь была наполнена страхом, и терять было нечего, невозможно было постоянно держать их в подчинении с помощью страха.
Когда новообращенные ушли, Ном Анор облегченно откинулся на троне.
«Идите, вы лишь инструменты моей власти, средства, с помощью которых я добьюсь заслуженной славы…»
– Удачная аудиенция, Йу’Шаа?
Ном Анор поднял голову. Кунра, бывший член касты воинов, сейчас исполнявший обязанности его телохранителя, вошел в помещение, за ним шел самый верный последователь религии джедаев Шуун-ми Эш. Шуун-ми носил одеяние жреца, но на нем не было инсигний йуужань-вонгских божеств. Кунра не надевал броню, словно желая опровергнуть, что причиной его попадания в касту Отверженных послужила трусость. Зная их истинное лицо, Ном Анор считал, что они – слишком жалкое окружение для вождя революционеров, хотя признавал, что они отлично соответствовали окружению.
– Ничего особенного, – сказал он своим обычным резким голосом, – Когда мы выигрываем в количестве, мы проигрываем в качестве. Несколько из них выглядели так, будто сейчас умрут.
– Прошу прощения, Йу’Шаа, – Шуун-ми сделал раболепное движение своими изуродованными руками, – Я думал, что не нужно отвергать никого, кто желает принять нашу веру.
– Скоро мы сможем быть более разборчивыми, Шуун-ми.
Кроме усталости и раздражения, Ном Анор чувствовал удовлетворение от того, что движение еретиков растет. Каждый день появлялись новые аколиты, искавшие истины в религии джедаев.
– Возможно, настала пора обучать Избранных. Ты составил список?
Шуун-ми энергично закивал, радуясь возможности отличиться.
– Я выбрал семнадцать таких, которые соответствуют вашим требованиям.
– Верные, но не слепо и бездумно? – спросил Ном Анор, – Умные, но не чрезмерно?
– Да, Пророк.
– Тогда приведи их ко мне, – Ном Анор оглядел стены сырого подземного зала, – И чем скорее, тем лучше, потому что я уже устал находиться в этом зловонии.
Шуун-ми поклонился.
– Они предстанут перед вами завтра, Пророк, – сказал первосвященник еретиков, собираясь уходить.
До того, как он успел сделать пять шагов, Ном Анор остановил его:
– Шуун-ми!
Отверженный повернул голову.
– Я не справился бы со всем этим без тебя. Я хочу, чтобы ты знал это.
Шуун-ми, сияя от гордости, с удвоенным рвением побежал исполнять поручение.
Самозваный пророк подавил вспышку раздражения. Хотя Ном Анор считал Шуун-ми очень полезным, иногда ему хотелось убить идиота. Шуун-ми был верным и изобретательным, и Ном Анор был обязан жизнью его сестре Ниириит, которая когда-то не позволила Отверженным убить бывшего исполнителя. Кунра, несомненно, напомнил бы ему об этом в случае чего.
Но это была не самая раздражающая вещь. Для Ном Анора как кость в горле была готовность Шуун-ми работать, не получая ничего кроме похвалы.
Кунра молча стоял у двери и смотрел на него. Ном Анор достаточно хорошо знал Кунру, чтобы понять – что-то случилось.
– В чем дело?
– Вам лучше лично посмотреть, – Кунра повернулся и вышел в «прихожую». Отсюда он повел Ном Анора по короткому коридору в маленькую комнату, служившую Кунре спальней. Там лежала женщина, одетая в лохмотья и приклеенная к полу желе блораш. На ее щеке был огромный синяк, но ее глаза были открыты, и смотрели с дерзким вызовом.
– У нее было это, – Кунра протянул Ном Анору остатки маленького существа, похожего на личинку. Кожистая оболочка твари была раздавлена, и Ном Анор не узнал бы, что это такое, если бы не видел подобное много раз. Это был виллип.
Женщина явно собиралась пронести тварь на собрание еретиков, чтобы кто-то с помощью виллипа мог видеть и слышать Пророка. Это не обязательно означало что-то угрожающее; некоторые из аколитов Пророка пытались распространять Легенду с помощью виллипов – по крайней мере, они так говорили. Однако, Ном Анор не мог рисковать.
– Шуун-ми знает? – спросил он, рассматривая пленницу.
– Нет. Я проверял всех допущенных на аудиенцию до того, как они приходили к нему. Эта пришла одна и держалась в стороне, чтобы поменьше попадаться на глаза.
Ном Анор кивнул. Это заметно упрощало дело.
– Я хочу знать имя того, кто мог слушать нас по этому виллипу, – холодно сказал он, – А также, что она успела узнать о нас, пока шпионила здесь. Выбей из нее информацию любым доступным способом. Потом убей ее.
Кунра кивнул.
– Понятно.
Женщина задергалась, пытаясь вырваться из желе блораш, хотела что-то сказать, но ей не позволил кляп во рту.
Ном Анор проигнорировал ее.
– Я скажу Шуун-ми, что нам опять придется сменить место наших собраний.
– Ему это не понравится.
Ном Анор повернулся к Кунре.
– Я уверен, он тоже считает, что переехать лучше чем умереть.
Не взглянув более на пленницу, он повернулся и вышел.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Легкий фрейтер вышел из гиперпространства слишком близко к Бакуре и беспомощно завертелся в неуправляемом штопоре. Его двигатели работали с перебоями и не могли стабилизировать положение корабля. В эфире не было слышно ничего кроме статических помех, которые напоминали Джагу жужжание разозленных насекомых.
Джаг в свое время потратил много усилий, изучая названия моделей и производителей республиканских и имперских кораблей, но этот корабль он не мог точно идентифицировать. Характерный асимметричный дизайн корпуса напоминал грузовые корабли производства Кореллианской Инженерной Корпорации в модельном ряду между YT-1300 и YT-2400, хотя Джаг не был на сто процентов уверен. В любом случае, корабль явно находился в бедственном положении.
Джаг проигнорировал бы это, если бы не тот факт, что фрейтер уже находился в опасной близости от «Гордости Селонии».
– Звенья В и С, приготовиться к перехвату, – приказал Джаг и переключился на общую частоту:
– Неидентифицированный фрейтер, вы занимаете нашу орбиту. Немедленно измените курс, или мы будем вынуждены принять меры.
В ответ не было слышно ничего кроме статических помех.
Джаг развернул свой истребитель, направляясь к фрейтеру. Его ведомая повторила маневр, приведя крылья своего Т-65 в боевое положение.
– Бакурианский центр управления полетами, это Близнец-1, – спросил Джаг по местному каналу, – Вы давали разрешение этому фрейтеру занять нашу орбиту?
– Близнец-1, ответ отрицательный, – сразу отозвался бакурианский диспетчер, – Мы не давали ему разрешения. Но я уже видел раньше этот корабль.
– Он есть в вашем списке?
– Да. Он называется «Веселый Кавалер» и принадлежит вуки по имени Руффар. На самом деле, странно, что он вернулся сюда. Он должен мне некоторую сумму.
«Не похоже, что это просто ваш вуки», подумал Джаг, наблюдая, как фрейтер, кувыркаясь, приближается к ним, «И не похоже, что это просто заход на посадку».
– Похоже, у него там более важные дела, чем разговоры с нами, – сказал Джаг, – Прошу разрешения подтолкнуть его на безопасную траекторию.
– Если ты обещаешь не быть с ним слишком мягким, – усмехнулся диспетчер.
– Делайте что собрались, Близнец-1, – добавила капитан Мэйн с «Гордости Селонии», – Просто убедитесь, что он не врежется в нас.
Джаг снова попытался связаться с фрейтером:
– «Веселый Кавалер», если не последуете моим инструкциям, будете перехвачены.
Ответа по-прежнему не было.
– Хорошо, тогда начнем.
Джаг добавил энергии на двигатели и повел «Нсисс» параллельным курсом с кувыркающимся фрейтером.
– Звено В, подойдите ближе, чтобы наши щиты перекрывались. Мы его немного подтолкнем.
Два «крестокрыла» и второй «Нсисс» присоединились к нему и его ведомой. Под воздействием перекрывающихся защитных полей шести истребителей курс фрейтера начал меняться, но для достижения безопасного направления требовались усилия двигателей и щитов всех истребителей. Джаг не сводил глаз с фрейтера, на случай если его пилот вдруг попытается выкинуть какой-нибудь фокус.
«Изменить курс на пять градусов будет достаточно», подумал он. Тогда фрейтер пройдет мимо «Гордости Селонии» и верхней границы атмосферы Бакуры.
Краем глаза Джаг заметил вспышку. В этот момент приборы на консоли выключились, и Джаг понял, что истребитель попал в нейтринный поток.
– Кого-нибудь еще задело? – спросил он.
– Ответ утвердительный, Близнец-1, – отозвался командир звена В, – Посмотрите, что с его двигателями.
Джаг, повернув голову, увидел сквозь транспаристил кабины, что двигатели фрейтера, то включаясь, то выключаясь, извергают необычно яркие вспышки энергии.
– Не нравится мне это… – процедил Джаг сквозь зубы.
Вдруг двигатели вспыхнули особенно ярко и окончательно отключились.
– Все назад! – крикнул он в комлинк, – Всем истребителям немедленно удалиться от фрейтера!
Он рванул штурвал, уводя «Коготь» от поврежденного корабля.
– Всю энергию на кормовые щиты! Эта штука сейчас…
За кормой сверкнула ослепляюще яркая вспышка, что-то сильно встряхнуло истребитель, он неуправляемо закрутился.
Когда удалось восстановить управление и звезды перестали кружиться перед глазами, Джаг прежде всего справился о состоянии четырех других истребителей. С облегчением он убедился, что все они целы, только пилоты немного потрясены случившимся. От «Веселого Кавалера» остался единственный крупный обломок, вероятно, кусок носовой части. Все остальное было распылено взрывом двигателей.
– Бакурианский ЦУП, это Близнец-1, – мрачно сказал Джаг, – Думаю, вы можете помахать своим деньгам ручкой.
– Не лишай его последней надежды, Близнец-1, – ответила капитан Мэйн, – Перед взрывом с «Веселого Кавалера» было запущено что-то вроде спасательной капсулы.
Это удивило Джага.
– Капсула? Вы уверены? Я ничего не видел.
– Абсолютно уверена, – подтвердила Мэйн, – Она вылетела с другой стороны корабля, поэтому с истребителей ее могли и не заметить.
– Она направляется к Бакуре? – Джаг был все еще дезориентирован взрывом, но положение самого большого источника гравитации он, как и любой пилот, чувствовал безошибочно, – У нее есть двигатели?
– Кажется, двигатели работают, но они не стабилизируют ее положение. Вход в атмосферу будет слишком резким. Капсула сгорит… Хотите попытаться поймать ее, или пусть бакурианцы сами ее спасают?
– Ответ отрицательный, – отозвался бакурианский диспетчер, – Мы не успеем ее поймать. Сожалею, «Солнца-Близнецы», но либо вы ее спасете, либо никто.
– Понятно, – сказал Джаг, надеясь, что больше никаких сюрпризов не будет.
Облетев тучу мелких обломков, оставшихся от фрейтера, Джаг на максимальной скорости направил истребитель к капсуле. Через секунду она появилась на экране сенсора. Ее скорость при падении в атмосферу увеличивалась, но, конечно, не могла сравниться со скоростью «Нсисса». Догнав капсулу, Джаг уменьшил скорость, направив истребитель параллельным с капсулой курсом. На корпусе капсулы не было заметно каких-либо подозрительных устройств, только аварийный радиомаяк, подававший сигнал бедствия.
Джаг не знал точно, какими системами связи Кореллианская Инженерная Корпорация оборудует спасательные капсулы на своих кораблях, но в любом случае едва ли их там слишком много. Перед тем, как подцепить капсулу, Джаг проверил каналы связи на предмет сообщений, которые мог передавать по комлинку пассажир капсулы – если там, конечно, был пассажир. Удалось обнаружить несколько слабых сигналов, в том числе от навигационных маяков, находящихся на расстоянии светового месяца, пока, наконец, Джаг не услышал слабый голос:
– Аварийная ситуация! Кто-нибудь, ответьте мне, пожалуйста! Мне нужна помощь! Меня кто-нибудь слышит? Я…
– Пассажир спасательной капсулы 1-1-2-В, – Джаг, летевший рядом с капсулой, отчетливо видел идентификационный номер на ее борту, – это полковник Джаггед Фэл. Вы меня слышите?
– Да! – ответ прозвучал немедленно и был наполнен облегчением, – Да, я вас слышу! Слава Святому Равновесию, вы нашли меня! Я уже думал, что меня никто не спасет!
Голос принадлежал явно не вуки, который, по словам бакурианцев, был хозяином «Веселого Кавалера». Это вызвало подозрения у Джага.
– Что случилось с вашим кораблем?
– Что-то произошло с двигателем. Навигационный компьютер сгорел от вспышки энергии из-за аварии двигателя. Мне повезло, что это ведро с болтами дотянуло до Бакуры.
– Кроме вас еще есть выжившие?
– Нет, только я. Весь экипаж мертв – и могу сказать, что туда им и дорога! Кровожадные дьяволы!
Джаг не сразу задал следующий вопрос:
– Вы убили их?
– Только в целях самозащиты, – голос стал более командным, – Слушайте, вы здесь чтобы спасать меня или чтобы задавать вопросы?
– Я просто пытаюсь выяснить, кого я спасаю.
«И что ты за монстр», мысленно добавил он.
– Вы хотите знать, кто я? Я – премьер министр Бакуры, Молиерр Кандертол. И я приказываю вам немедленно подобрать мою капсулу! После всего, через что я прошел, я не хочу погибнуть из-за новичка-пилота! Или вы немедленно доставите меня на орбитальную станцию, или я прикажу отобрать у вас лицензию сразу же…
– Извините, премьер-министр, – перебил его Джаг, – Я сейчас подцеплю вашу капсулу.
Он подвел «Коготь» еще ближе к капсуле, включил магнитные захваты и слегка поправил курс, чтобы подхватить капсулу, уже входившую в атмосферу. Из-за рева двигателей невозможно было поддерживать связь с пассажиром капсулы. Хотя премьер-министр имел все основания быть нетерпеливым, и ему действительно пришлось нелегко, Джаг не собирался так легко прощать ему «новичка».
«Новичок, значит? Ну-ну…»
– Их было семеро, четыре человека, двое родианцев и этот монстр-вуки, их главарь. Конечно, я сопротивлялся, но они напали неожиданно. Они выкрали меня из сенатского комплекса и в ящике пронесли в космопорт. Никто не стал задавать вопросы группе торговцев, несущих ящик якобы с информационными картами. И ни один охранник не догадался просканировать ящик, чтобы удостовериться, что в нем именно то, что они утверждают, – Кандертол печально покачал головой, – Попомните мои слова, у кого-то за это полетят головы.
Премьер-министр Кандертол был высоким плотным мужчиной со светлыми редеющими волосами и красноватой кожей. Для своих лет он был весьма бодрым, громко разговаривал и оживленно жестикулировал. Благополучно извлеченный из спасательной капсулы, он сидел сейчас на диване в медицинском отсеке «Гордости Селонии». Джаг и капитан Тодра Мэйн находились здесь же. Мэйн, такая же высокая, как и Кандертол, но в два раза более худая, сидела напротив него, ее узкое лицо выражало спокойную сосредоточенность. Только Джаг, стоя рядом с ней, видел, что на ее шее нервно пульсирует жилка.
– Продолжайте, премьер-министр, – сказал он, – Что было дальше?
– Они пронесли меня на борт своего корабля и лишили сознания, вот что было дальше! – несмотря на то что он попал в такое унизительное положение, Кандертолу явно было приятно рассказывать эту историю, – Когда я очнулся, мы были уже в гиперпространстве. Я не представлял, куда они везут меня. Они заперли меня в кормовом трюме. Иногда я слышал, о чем они говорят, и из их разговоров я понял, что меня не собираются использовать в качестве заложника, как я сначала подозревал. Из того, что я смог подслушать, стало ясно, что меня собрались куда-то привезти и допросить – а после этого ликвидировать. К счастью, они связали меня не очень тщательно, поэтому после некоторых усилий я смог освободить руки…
– Захватившие вас не говорили, на кого они работают? – спросила Мэйн.
– Они только иногда упоминали какого-то босса. Но из их разговоров не было даже понятно, мужчина это или женщина, человек или нет.
– В таком случае, – сказала Мэйн, – вам, наверное, будет приятно узнать, что бакурианская полиция арестовала предполагаемого лидера террористов. Вчера была арестована Малинза Танас, ей предъявлено обвинение в создании нелегальной организации и нарушении общественного порядка. Похоже, теперь ваши юристы смогут добавить к этому обвинение в похищении и попытке убийства премьер-министра, когда вы расскажете им вашу историю.
– Малинза? – Кандертол, казалось, был шокирован, – Арестована? Нет, я просто не могу этому поверить…
– Это правда, – сказал Джаг, – Об этом вчера объявил ваш заместитель Харрис.
Премьер-министр погрузился в раздумья, явно ошеломленный новостями.
– Итак, вы развязали себе руки, – сказал Джаг через некоторое время, – Что было дальше?
– А? – Кандертол, выйдя из задумчивости, удивленно посмотрел на него, – Ах, вы про мой побег? Ну, один из этих бандитов зашел в трюм, чтобы посмотреть на меня. Я напал на него и смог обезоружить и связать. Оставив его в трюме, я с его бластером вышел в коридор, чтобы разобраться с остальными. Трое из них сидели в пассажирской каюте. Как вы догадываетесь, мое появление было для них неожиданностью. Я загнал их в угол каюты, и в этот момент туда из рубки пришли еще двое – в рубке остался только пилот. Один против пятерых – не самое лучшее соотношение сил даже для того, кто служил в бакурианском спецназе, – при этих словах Кандертол прямо-таки надулся от гордости, – Я потребовал, чтобы они немедленно вернули меня на Бакуру, но они сказали, что не могут этого сделать, пока корабль не выйдет из гиперпространства. Я сказал, что они могут вывести корабль из гиперпространства прямо сейчас и проложить курс обратно к Бакуре, но они продолжали придумывать всякие глупые отговорки. Было очевидно, что они стараются выиграть время, и единственное, что я мог с этим сделать – пристрелить одного из них, чтобы остальные убедились в серьезности моих намерений. Но этим я показал бы, что ничем не лучше их, не так ли? – он посмотрел на Джага и Тодру Мэйн, ожидая подтверждения. Они кивнули в ответ, но ничего не сказали.
– Таким образом, – продолжал Кандертол, – я спорил с ними несколько минут, пока вуки вдруг не попытался напасть на меня. Мне пришлось застрелить его. У меня не было выбора! Если бы я позволил им снова захватить меня, я был бы покойником. Мне пришлось убивать или быть убитым. Поэтому я убил их… – премьер-министр посмотрел на свои руки, словно не веря, что он это сделал.
– Вы сделали то, что должны были сделать, сэр, – сказал Джаг после некоторой паузы, – Никто не может вас обвинить за это.
Кандертол рассеянно кивнул.
– Я, конечно, убил не всех, – продолжал он, – Только тех пятерых, что напали на меня. Тот, которого я связал, оставался в трюме, а пилот был в рубке, пока бой не закончился. Когда пилот отказался выполнить мои требования, я связал и его. После этого оставалось только вывести корабль из гиперпространства и проложить курс обратно к Бакуре. Почти весь полет прошел нормально, и вдруг эта авария! Система жизнеобеспечения в трюме отказала, и те двое связанных бандитов погибли. Я хотел, чтобы они предстали перед судом. Такая смерть была слишком легкой для них. Да, слишком легкой…- Кандертол разочарованно скрипнул зубами. Он был явно ожесточен, и, по мнению Джага, имел на это основания.
Дурозианка – медицинский техник, стоявшая у входа в медицинский отсек, также внимательно слушала эту историю. Когда стало ясно, что рассказ окончен, она спросила:
– Вы уверены, что не ранены, сэр? Мы могли бы провести обследование…
– Я в порядке, – сказал Кандертол, раздраженно отмахнувшись, – Чтобы вывести меня из строя, нужно нечто большее, чем простая драка.
Медицинский техник ушла, пожав плечами.
– Вы нашли в обломках какие-то улики? – спросил Кандертол у капитана Мэйн.
– К сожалению, нет. От корабля осталось слишком мало.
– Как жаль, – проворчал Кандертол, – Я очень хотел бы найти того, кто стоит за всем этим. Если этот инцидент вызовет опасения у Кирамака… или еще хуже, если церемония освящения будет отменена совсем… Я не знаю, что тогда с нами будет… Мы не можем допустить напряжения в отношениях с п’в’еками, особенно сейчас, когда йуужань-вонги все ближе подходят к Бакуре. Силы нашего флота сейчас и так слишком растянуты, нам не нужны новые враги…
– Вы не знаете, куда ваши похитители везли вас? – спросил Джаг, – Потому что, если бы это было известно, мы могли бы…
– Сожалею, молодой человек, – резко сказал премьер-министр, – Но вы должны понять, что меня тогда волновали более важные вещи – например, как остаться в живых. У меня не было возможности тщательно их допросить, как вы сейчас допрашиваете меня!
Джаг почувствовал, что краснеет.
– Сэр, я ни в коем случае…
Кандертол, хрюкнув, отмахнулся.
– Когда за мной прилетит челнок? – спросил он, взглянув на хронометр.
– Скоро, премьер-министр, – сказала капитан Мэйн, – Генерал Паниб обеспечит вам сильную охрану, и вы сможете не опасаться новых покушений на вашу жизнь. В настоящее время здесь, на борту фрегата, вы в полной безопасности.
– Лучше быть здесь, чем быть покойником, а? – фыркнув, Кандертол оглядел тесный коридор фрегата, – Я просто рад, что остался в живых.
Что-то в голосе Кандертола сказало Джагу, что премьер-министр на этот раз говорит чистую правду – вероятно, впервые за весь разговор.
«Сокол Тысячелетия», сопровождаемый истребителем Джейны, за час до появления «Веселого Кавалера» покинул высокую орбиту, направляясь к поверхности планеты, чтобы доставить делегацию Альянса на встречу с бакурианским Сенатом. Когда «Сокол» приземлился в космопорту Салис Д’аар, пришла новость о спасении Кандертола.
Тахири, сидя в рубке «Сокола» за спиной Хэна и Лейи, смотрела в иллюминатор, как Джейна вышла из истребителя и внимательно осмотрела назначенный им ангар, перед тем, как делегаты Альянса покинут борт «Сокола».
Лейя, слушая рассказ Джага по комлинку, нахмурилась.
– Он сказал, что в одиночку одолел семерых похитителей? Это явно не тот сенатор Кандертол, которого я помню.
– Я тоже сильно сомневаюсь в достоверности его рассказа, – послышался из комлинка голос Джага, – В общем-то, это нельзя назвать невозможным. Он в хорошей физической форме, и на его стороне был элемент неожиданности. Но меня очень удивил тот факт, что в этой борьбе он не получил никаких ранений или синяков.
– Вот как? Вы уверены в этом? – спросила Лейя.
– Абсолютно. Я стоял очень близко к нему, когда он рассказывал эту историю, и не видел на нем ни царапины. Можно выйти из такой драки без разбитой губы или хотя бы сбитых костяшек пальцев?
– Он верно говорит, – заметил Хэн. Судя по его взгляду, не меньше внимания, чем разговору с Джагом, он уделял наблюдению за Джейной, разговаривавшей сейчас с местными полицейскими.
– Еще что-нибудь важное о нем вам удалось выяснить?
– Ничего. Он отказался от медицинского обследования.
– Если не ошибаюсь, медик на «Гордости Селонии» – дурозианка, – сказал Хэн, – А Кандертол всегда был ксенофобом, не так ли, Лейя?
– Да, он человек имперского воспитания, – подтвердила Лейя, – Возможно, он просто хотел избежать контакта с представителем нечеловеческой расы.
– Однако, он хочет заключить союз с п’в’еками?
– Он бы заключил союз даже с арахнидами, если бы считал, что это политически выгодно, – сказала Лейя.
Джаг помолчал секунду, потом сказал:
– Возможно, это ничего не значит, но Кандертол не менее вас был удивлен арестом Малинзы Танас.
– Чем именно удивлен: тем, что это она организовала его похищение, или тем, что ее поймали?
– Точно не знаю, но, кажется, первое, – ответил Джаг.
– Ну, Харрис, похоже, не сомневается в ее виновности.
– Может быть, это всего лишь моя паранойя, – признался Джаг, – но в одном я уверен: Кандертол не тот, в чьем обществе я хотел бы находиться, и я был рад оставить его в компании капитана Мэйн до прибытия бакурианского челнока. Они уже везут его на планету, и вы скоро с ним встретитесь.
Было видно, что Джейна, разговаривавшая с полицейскими, сильно раздражена. Повернувшись к «Соколу», она знаком показала, что все чисто.
«Устроила местным взбучку», подумала Тахири.
– Ну, хорошо, – сказал Хэн, обращаясь к Джагу, – У вас есть что еще важного сообщить кроме того, что вы подозреваете премьер-министра во лжи?
– Полагаю, нет.
– И у вас на орбите все в порядке?
– Да, обломки уже убраны, и наша орбита чиста.
– Хорошо. Если что – свяжитесь с нами. А то нас уже ждет не дождется комитет по встрече.
Хэн выключил комлинк и повернулся к своей жене. Лейя встряхнула головой.
– Что? – спросил он, удивленно подняв брови.
– Весьма занятно: тот, кто всю жизнь прислушивался к своим предчувствиям, так критически относится к предчувствиям другого.
