– Теперь у вас есть поддержка Великих Домов, и вы, если хотите, можете проводить поиск в пространстве чиссов, – сказал Фэл.
      Джейсен чувствовал себя очень уставшим. Люк опустил руку на его плечо, поддерживая его. Саба и Мара пытались помочь ему избавиться от усталости с помощью Силы. Он был благодарен им, но не мог избавиться от сомнения, которое посеял в его душе Сунтир Фэл. Что если Вержер солгала? Что если Зонама Секот просто мечта?
      Он почувствовал, что далеко-далеко отсюда, почти через четверть Галактики, Джейна делает все возможное, чтобы исполнить свой долг. Иногда он чувствовал сигналы в Силе от своей сестры-близнеца, несмотря на то, что она была очень далеко. И он надеялся, что она тоже чувствует его в Силе.
      Со времени прибытия на Ксиллу, он почти не спал, и чувствовал, что если так будет и дальше, он не сможет мыслить ясно. В теле ощущалась странная пустота и хрупкость, и если бы не Сила, поддерживавшая его, он давно бы уже потерял сознание.
      Но, несмотря на помощь Силы, он знал, что отдохнуть абсолютно необходимо. Даже если он просидит здесь целую вечность и еще один день, тупо уставившись на эти данные, он не найдет ответов.
      – Верна эта информация или нет, – сказал он, вставая, – боюсь, что вам придется разбираться с ней без меня, по крайней мере, какое-то время. Мне срочно нужно отдохнуть.
      Он вышел из комнаты, игнорируя встревоженный взгляд коммандера Айролии.
 
      Данни пришла к нему через полчаса. Он устроился в углу на самом верхнем этаже библиотеки. Здесь было тихо и спокойно – отличное место чтобы отдохнуть.
      – Эй… – она уселась рядом с ним, опираясь о стену. Какое-то время они сидели вместе в полной тишине. Джейсен чувствовал, что он должен что-то сказать, но не знал, как выразить то, что он чувствует.
      – Знаешь, – сказала она наконец, – Мне пришла в голову еще одна мысль.
      Он повернулся к ней.
      – Насчет Зонамы Секот?
      Она кивнула.
      – Что если она просто… рассыпалась? Перегрузки во время прыжка в гиперпространство могли разрушить ее. Планеты все-таки – довольно хрупкие создания. Все ее обломки могли остаться в гиперпространстве, и поэтому мы не нашли ни в одной системе нового астероидного пояса.
      Джейсен выслушал ее предположение, вежливо кивнув, но не поверил ей. Не мог поверить. Зонама Секот существовала. Она должна существовать! Что-то должно быть в данных, которое он просматривал… что-то, чего он не увидел…
      – Ты злишься на меня? – нерешительно спросила Данни.
      – Что? – вопрос оторвал его от размышлений, – Почему я должен на тебя злиться?
      Она пожала плечами.
      – Ты не хочешь со мной разговаривать.
      – Нет, я не злюсь, Данни. Я просто устал. Я не спал целую вечность, а сюда пришел просто чтобы кое-что обдумать.
      – Ты имеешь в виду Зонаму Секот?
      Он кивнул, усмехнувшись.
      – А я думала… о нас, – сказала Данни.
      – Правда?
      Она кивнула, отвернувшись к огромным полкам с книгами, как будто искала слова, чтобы выразить ее мысли.
      – Странно, знаешь… Я могу раскрыть биологические секреты йуужань-вонгов; я могу рассчитать, с какой вероятностью звездная система притянет новую планету; но иногда я не могу даже предположить, что происходит в твоей голове, Джейсен Соло…
      Он взял ее за руку.
      – Данни, я…
      – Нет, дай мне закончить. Мы знаем друг друга уже несколько лет, с самого начала войны, когда ты спас меня на Хельске 4. Но по-настоящему я узнала тебя на Местер Рифе – не как одного из семьи Соло, не как рыцаря джедая, не как брата Джейны. Я увидела тебя в Силе – и мне понравилось то, что я увидела.
 
      Джейсен отлично помнил тот день. Наполненный жизнью коралловый риф; зеленые глаза Данни и ее загорелая кожа; обещание в ее улыбке…
      – Ты очень сильный, – сказала Данни, – Возможно, это удивит тебя, но мне кажется, что ты самая сильная личность в Галактическом Альянсе. Только ты имел смелость усомниться в том, что любой другой считал бы величайшей честью. Каждый был бы счастлив просто принять такую честь – быть рыцарем джедаем. Но не ты. Ты смотрел, что кроется за этой честью, ты пытался понять, что значит быть джедаем. Такому нельзя научиться, Джейсен. С этим надо родиться.
      И еще… ты добрый, – продолжала она, – Нет, смотри на меня, – потребовала она, когда он отвернулся, чувствуя смущение, – Тебе нужно это услышать. На войне очень трудно не забывать о милосердии. Награждают тех, кто прославится как боец – но не за такие качества, как доброта и сострадание. И не за такую верность, которая скорее усомнится, чем все примет. Твоя сестра получает награды, в то время как ты находишься в тени…
      – Награды меня не интересуют, – сказал он, – и я совсем не завидую Джейне.
      – Я знаю, – кивнула она, – Ты всегда радовался ее успехам. И это еще одно из твоих положительных качеств, – она улыбнулась, – Мне продолжить?
      Он встряхнул головой и тоже улыбнулся.
      – Знаешь, у меня есть идея…
      – Джейсен, я говорю это не для того, чтобы смутить тебя. И не для того, чтобы ты тоже сказал обо мне что-нибудь хорошее. Даже не думай. А просто потому, что тебе нужно услышать это.
      – Но почему?
      – Ты считаешь, что наш успех зависит только от того, найдем ли мы Зонаму Секот. Я понимаю это. Но ты уже добился успеха очень во многом. Все эти годы мы встречались с тобой как блуждающие спутники, и я рада, что узнала тебя достаточно хорошо, чтобы сказать: ты стал человеком, дружбой с которым я могу гордиться.
      В ее взгляде была такая же напряженная серьезность, как в ее словах. Она замолчала, слегка пожав ему руку, словно давая знать, что теперь его очередь говорить. И он знал, что должен что-то сказать в ответ. Он чувствовал, что она говорит больше чем просто о дружбе, но не был уверен в том, какие чувства он испытывает к ней. Он очень хорошо помнил тот день, когда спас ее на Хельске-4; она казалась ему такой прекрасной, гораздо более взрослой, и абсолютно недоступной. Да, он спас ее от йуужань-вонгов, но он был только мальчиком, а она была женщиной. И какая-то часть этого впечатления все еще осталась в нем. И хотя он говорил с ней как равный, какая-то часть его души не могла позволить более близких отношений.
      «Как блуждающие спутники…»
      Он хотел попытаться объяснить свои чувства к ней, но почему-то вдруг в его разуме всплыла эта фраза, требуя внимания. По какой-то причине эта метафора взволновала его, заставила думать о том бесплодном поиске, в который направила его Вержер. Он и сам не понимал, почему эти слова вызвали у него такую реакцию. Спутники? Насколько ему было известно, у Зонамы Секот не было спутников. Планета просто потеряла бы их во время гиперпространственных прыжков. Возможно, она… И ответ сверкнул в его разуме, как ослепительная вспышка. Это же очевидно!
      Охваченный вдохновением, он забыл о Данни и разговоре с ней. Боясь потерять еще хоть секунду времени, он вскочил.
      – Джейсен? – испуганно спросила Данни, – Что…?
      – Я догадался! – воскликнул он, – Пойдем, Данни, скорее!
      Он побежал по ступенькам, направляясь назад, на нижний этаж. Данни бежала за ним, тщетно пытаясь узнать, что случилось. Но у Джейсена не было времени остановиться и объяснить.
      Все обернулись, когда он ворвался в комнату и подбежал к столу.
      – Нам нужно провести поиск еще раз, – выдохнул Джейсен.
      – Еще раз? – откликнулся Люк, – Но, Джейсен, мы уже проверили каждую планету в списке…
      – Не планеты, – отмахнулся Джейсен, – Надо исследовать спутники.
      – И что нам это даст?
      – Подумайте сами, – сказал Джейсен, – Если Зонама Секот вошла в систему и остановилась на орбите газового гиганта, исследователи зарегистрируют ее не как планету, а как спутник – прямо как Йавин-4! Обитаемая планета в обитаемой системе, но зарегистрированная как спутник. Разве вы не понимаете? Мы могли просто не заметить ее!
      – Но, Джейсен, – сказала Данни, – Если бы Зонама Секот вошла в обитаемую систему, это вызвало бы такие гравитационные изменения, что нельзя было бы их не заметить.
      Джейсен только махнул рукой.
      – Я уверен, Зонама Секот может найти способ избежать разрушительных последствий своего появления. Эта планета – разумное существо, и очень могущественное, – он повернулся к своему дяде, отчаянно желая, чтобы мастер джедай поверил ему, – Я уверен, что я прав. Нам нужно провести поиск.
      Люк на какое-то время задумался над этим, потом повернулся к Вин:
      – Поиск займет много времени?
      Девочка выглядела взволнованной, оказавшись в центре общего внимания.
      – Это зависит от количества возможных целей.
      – Их не будет слишком много, – сказала Данни, – Захват газовым гигантом спутника размером с планету случается еще реже, чем захват дрейфующей планеты звездной системой. Я буду удивлена, если мы обнаружим хотя бы один такой случай за последнюю сотню лет.
      – Но все-таки Джейсен может быть прав? – спросила Мара.
      Данни критически взглянула на Джейсена и улыбнулась.
      – Думаю, есть только один способ проверить это.
 
      Выражение ярости на лице Шимрры было самым приятным зрелищем для Ном Анора. Но даже наблюдая за ним из безопасного убежища, через виллип, спрятанный в одежде Нгаалу, Ном Анор чувствовал ужас, доходящий до самой глубины его черного сердца.
      – Расскажи мне еще раз, – произнес Шимрра слишком сдержанным тоном, обычно предшествовавшим вспышке гнева, – как твоя некомпетентность привела к тому, что джиидаи сбежали.
      – Да, о Лорд Ужаса.
      Глубоко вздохнув, коммандер Хревен Карш почти слово в слово повторил свои объяснения того, как его воины позволили небольшой группе джедаев и имперцев проскользнуть через их патрули в Неизученных Регионах. Ном Анор не слышал начала этой истории, но похоже, что эти джедаи, возглавляемые самим Люком Скайуокером, сыграли важную роль в провале военной операции йуужань-вонгов против милитаристского государства, известного как Имперский Остаток. Оказав помощь имперцам, джедаи направились в Неизученные Регионы. Наместный командующий Б’шит Воррик, руководивший боевыми действиями против Имперского Остатка, направил Карша следить за джедаями, но тот потерял их на границе пространства чиссов. И где сейчас находится экспедиция джедаев, Карш, к своему стыду, не знал.
      Хревен Карш был неопытным командиром. Его родственник Комм Карш погиб, пытаясь получить информацию из библиотек неверных на планете Оброа-Скаи, и Хревен занял освободившееся место, очень этому радуясь. Его ритуальные импланты – пластины вондуун-крабовой брони, вживленные под кожу – делались в спешке, и раны еще кровоточили. Но страдания, которые они причиняли – воистину ничто по сравнению с тем позором, какой он испытывает, стоя перед Шимррой и рассказывая о своей неудаче. И по сравнению с наказанием за эту неудачу, которое неминуемо последует.
      – Сейчас мы ждем у границ пространства чиссов, и как только джиидаи появятся…
      – Ждете? – прервал его Шимрра, вставая со своего утыканного шипами кровавого трона из йорик-коралла. Его изуродованное лицо исказилось в жуткой усмешке. Мкаак’иты в глазницах зловеще засверкали, – Ты сказал, вы там ждете?
      Карш проглотил комок в горле, наблюдая, как Верховный Правитель медленно подходит к нему.
      – Да, о Великий…
      – Кто ты есть, Карш? Служанка принцессы неверных? – прорычал Шимрра, приблизившись вплотную к Каршу.
      – Мой лорд, я только…
      – Мы йуужань-вонги, Карш! Мы не ждем, пока другие дадут то, что нам нужно. Мы берем это сами! Галактика принадлежит нам – вся, в том числе и миры в Неизученных Регионах. Ты напомнишь чиссам об этом. И если они укрывают у себя этих джиидаев, которых ты ищешь, их границы не должны быть для тебя преградой. Ты не должен потворствовать их мании величия. И ты поставишь их на место. Ты возьмешь то, что должно принадлежать йуужань-вонгам, и не будешь ждать у двери, как попрошайка. Ты меня понял?
      – Да, о Великий! – Карш воспрянул духом, – Уверяю вас, что джиидаи будут найдены! Клянусь именем своего домена!
      Из его голоса исчез страх. Он испытывал облегчение от того, что аудиенция близится к концу, и, если повезет, он сможет уйти отсюда невредимым. Однако, Ном Анор гораздо лучше понимал, что происходит. Направляя Карша в Неизученные Регионы, Шимрра жертвовал им, а результатом этой жертвы станет лишь то, что у йуужань-вонгов появятся новые враги.
      – Превосходно, Карш. Превосходно, – Шимрра снова уселся на трон и взглянул на коммандера еще раз, – А сейчас подойди ко мне и дай мне руку.
      Карш, явно нервничая, поднялся по ступенькам трона и протянул свою когтистую руку. Верховный Правитель посмотрел ему в глаза и улыбнулся.
      – Нет, Карш, – сказал он, – Отрежь ее и дай мне. Я оставлю ее у себя как напоминание о твоей клятве. И если ты снова меня подведешь, все члены твоего домена будут принесены в жертву богам. Понятно?
      Карш напряженно кивнул, отлично зная, что Шимрра так и сделает. Достав из ножен острый куфи, он одной рукой аккуратно отрезал другую. Отрезанная конечность шлепнулась на пол. Оними, подбежав, схватил ее.
      Шимрра некоторое время наблюдал, как кровь из обрубка течет на хитиновый пол. Потом он кивнул.
      – Можешь идти.
      Карш пошел к выходу. Все это было прекрасно видно по виллипу. Наконец у Ном Анора было то, что нужно: лидер еретиков видел, что делает Шимрра и слышал, о чем он говорит.
      Дела у Верховного Правителя явно шли не слишком хорошо. После освобождения Йуужань’Тара наступление йуужань-вонгов замедлилось, и военные неудачи немедленно начали сказываться на всем их обществе. На захваченных планетах возникали ячейки сопротивления, даже там, где раньше их не было, флот неверных нападал на конвои, перерезая линии снабжения, в терраформировании Йуужань’Тара успехов по-прежнему не было, а жрецы непрерывно сообщали о распространяющейся ереси. Последнее более всего обрадовало Ном Анора. Созданный его усилиями поток ереси скоро захлестнет стены крепости Шимрры.
      Ном Анор испытал еще большее удовлетворение, когда разговор в тронном зале Шимрры перешел на другие темы. Он отлично слышал каждое слово.
      Попытка убить Нгаалу привела к совершенно неожиданным результатам. Кроме того, что жрица стала бояться Ном Анора, этот случай, казалось, только усилил ее желание бросить вызов Верховному Правителю.
      – Я обязана тебе жизнью, Йу’Шаа, – прошептала Нгаалу, когда они встретились через день после того происшествия. Она была слабой и бледной, но возвращалась к жизни. Антидот Ном Анора оказывал свое действие, – Ты настоящий Пророк, тот, кто сочувствует угнетенным. Позволь мне служить твоему делу.
      Ном Анор сразу увидел блестящую возможность использовать ее службу.
      – Я вернул тебе жизнь, – сказал он жрице, – Чем ты готова отплатить за это?
      – Я готова отплатить тебе своей жизнью, Повелитель.
      – Ты готова подвергнуться смертельному риску ради меня?
      – Без промедления, Йу’Шаа.
      – А если я попрошу тебя рискнуть жизнью ради… джиидаев?
      – Даже если бы ты потребовал от меня рисковать жизнью ради червя-газакла, я сделала бы это без колебаний, – сказала Нгаалу, – Но за джиидаев я готова пожертвовать жизнью более чем за кого-либо, ибо так я могу снова стать единой с Силой.
 
      Сейчас Ном Анор вспомнил слова Нгаалу. К такому заключению она пришла сама, идея о единстве с Силой не исходила от Ном Анора или кого-то из его последователей. В последующие дни после этого разговора, когда жрица медленно выздоравливала, Ном Анор пытался выяснить, из каких источников Нгаалу узнала о Силе, прежде чем идти к Пророку. Выяснилось, что Нгаалу когда-то встречалась с предательницей Вержер, которая посеяла семена сомнения в ее душе. Нгаалу усомнилась в истинности богов йуужань-вонгского пантеона и размышляла над тем, как джедаи и Сила могут войти в мировоззрение йуужань-вонгов. Некоторые из ее выводов почти повторяли «пророчества» Ном Анора, например, идею, что Сила – это дух Йун-Йуужаня, другие же были ее собственными. Мысль о том, что смерть может объединить йуужань-вонга с душой Создателя, была, по мнению Ном Анора, очень удачной – она служила отличным оправданием того, что они рискуют своими жизнями на службе Пророку.
      Жрица Йун-Харлы, будучи хорошо знакомой с хитростями и обманом, смогла отследить источник распространения Слова Пророка, и убедить его аколитов в своей искренности. Однако Ном Анор не был таким наивным, чтобы принять службу жрицы по «номинальной стоимости». Он отлично понимал, что Нгаалу может быть двойным агентом и петь в уши «Пророку» именно то, что он хочет слышать. Тем не менее, возможность внедрить Нгаалу с виллипом-передатчиком во дворец Шимрры была слишком ценной, чтобы отказываться от нее ради ничем не подтвержденных подозрений.
      – … заметный спад в достижениях наших агентов по дестабилизации тыла противника, – докладывал субалтерн, – Первая фаза по внедрению агентов в различные соперничающие сообщества и политические группировки прошла успешно, и в некоторых из них конфликт удалось довести до стадии открытой войны. Но неверным как минимум дважды удавалось пресечь нашу подрывную деятельность. И в обоих случаях деятельность наших агентов была не просто пресечена, но использована для усиления и консолидации неверных. Опасаюсь, что к настоящему времени неверные успешно противодействуют работе наших агентов и в других сообществах.
      – Эта программа по дестабилизации была начата Ном Анором, не так ли? – спросил адъютант, – Тогда…
      – Не произноси его имени в моем присутствии! – взревел Шимрра, вскочив. Потом, немного успокоившись, добавил, – Пока мне не принесут его голову и содранную шкуру, – мкаак’иты в глазницах Верховного Правителя сверкнули, как маленькие солнца, – Тебе лучше не забывать об этом. Иначе ты лишишься головы раньше него.
      Адъютант поклонился.
      – Да, о Величайший и Могущественнейший. Я просто хотел указать на то, что если эту программу начинал воплощать в жизнь… некий бывший исполнитель, то, возможно, это объясняет ее невысокую успешность. Она была порочна с самого начала, мой лорд, и, вероятно, должна быть остановлена.
      – Нет, – сказал Шимрра, снова усаживаясь на трон, – Это был хороший план, когда мне его предложили, и таковым он остается и сейчас. Мы продолжим эту программу. И никакие временные союзы, созданные неверными, не помогут им.
      Когда субалтерн, докладывавший о деятельности агентов, ушел, Ном Анор сказал себе, что должен испытывать удовлетворение, а не уязвленность. Шимрра высоко оценил его план по дестабилизации тыла неверных. Было приятно знать, что его способности так высоко оценены. Но то, что его назвали «неким бывшим исполнителем», сильно уязвило Ном Анора.
      – Что нового о еретиках? – спросил Шимрра.
      Верховный жрец Джакан почтительно вышел вперед.
      – Наши шпионы не смогли внедриться в их руководство. Преданность еретиков слишком велика…
      – Преданность кому?
      – Их лидеру, мой лорд. Тому, от кого исходит ересь.
      – Его имя известно?
      – Его называют Йу’Шаа.
      – Пророк? – Шимрра угрожающе рассмеялся, – И что, он видит будущее, этот пророк?
      – Так они говорят, мой лорд.
      – А может он увидеть собственную смерть?
      Джакан не мог ответить на этот вопрос, но Шимрра и не ожидал ответа.
      Верховный Правитель поднял сжатый кулак.
      – Я хочу, чтобы его уничтожили. Вы меня слышали? И его и всех его последователей!
      – Это будет нелегко, – равнодушным голосом сказала Нгаалу. Она убедила Харрара позволить ей прийти в тронный зал вместе с ним, сказав, что собрала важную информацию о еретиках, – Число последователей Йу’Шаа растет каждый день. Его Слово распространяется. Голос еретиков из шепота скоро превратится в крик.
      Шимрра повернулся к ней, на его лице застыла маска холодного гнева. Ном Анор видел, что Нгаалу не дрогнула, когда Верховный Правитель обратил свой устрашающий взгляд на нее.
      – И о чем же они кричат, жрица? – тихо спросил Шимрра. Сейчас он стоял так близко, что его свирепое изуродованное лицо, казалось, заполняло собой весь виллип, – Чего они хотят?
      Нгаалу не замедлила с ответом.
      – Они хотят вернуть свое положение, о Величайший. Хотят перестать быть Отверженными.
      Ужасное лицо Шимрры исказилось гримасой удивления.
      «Перестать быть Отверженными?»
      Ном Анор едва не рассмеялся. Он практически угадал мысль Шимрры. Хотят вернуть свое положение? Перестать быть Отверженными? Что за чепуха?
      Шимрра отнюдь не был глупцом. Он отлично понимал цели еретиков. Желание избавиться от статуса Отверженных наносило удар в самое сердце йуужань-вонгской иерархии. Оно подрывало авторитет тех, кто стоял на самом верху этой иерархии.
      В тот славный день, когда Ном Анор войдет в тронный зал Шимрры как вождь победивших революционеров, он посмотрит в глаза Шимрры и встанет перед ним как равный. Тогда Шимрра поймет, как велика победа Ном Анора.
      И тот факт, что «некий бывший исполнитель» подкопает фундамент зиккурата власти Верховного Правителя и обрушит его, покажет всем и каждому, что Ном Анор – тот, с кем следует считаться. Его имя будут восхвалять, а не проклинать…
 
      Оними пропел высоким голосом:
 
      – Мой лорд, им ничего не добиться.
      Не суждено безумным мечтаньям сбыться!
 
      Шимрра задумчиво взглянул на своего любимца.
      – Разумеется, их желание абсурдно и неприемлемо… Но, если все Отверженные восстанут, если они все возьмут в руки оружие…
 
      – Численность им никак не поможет,
      Готовность пожертвовать жизнью тоже.
      Тебя охраняют могучие воины,
      Что звания лучших из лучших достойны!
 
      – Воистину так… – Шимрра, нахмурившись, оглядел всех присутствующих. И опять его мысли были очевидны для Ном Анора: лидеры формовщиков, интендантов и жрецов испытывали все большие трудности в выполнении поставленных перед ними задач, и их вины в этом не было; Хревен Карш подвел его; блестящий план по внедрению агентов в тыл противника терпел неудачи, а жрица только что озвучила желание еретиков, являвшееся смертным приговором для Верховного Правителя. И где же те, на кого может опереться его власть?
      Нет, дела Верховного Правителя определенно плохи.
      – Воистину так! – повторил Ном Анор, испытывая настоящий восторг.
      «И я постараюсь, Шимрра, чтобы твои дела стали еще хуже…»
 
      Когда Лейя вошла в палату бакурианского госпиталя, она не могла избавиться от ощущения, что все это происходило с ней и в прошлом. Ей часто приходилось бывать в медицинских учреждениях, все они были похожи друг на друга, и это не являлось исключением. Однако не это было источником ощущения дежа вю, а то, что она хорошо знала пациента.
      Тахири лежала на больничной койке без сознания, так же, как это было на Мон Каламари. Только глаза ее были другими – они были широко открыты. Шрамы, оставшиеся на ее лбу после йуужань-вонгских экспериментов, горели, словно в ответ на ее психологическое состояние. Медики Салис Д’аара не знали, как облегчить ее страдания. Девушка не была видна в Силе, и это не позволяло Лейе помочь ей. Она могла только догадываться, что происходит с душой и телом Тахири.
      Джейна и Джаг стояли рядом с ней. Медицинский дроид требовал, чтобы Джейна передвигалась только в репульсорном кресле, но она отказалась от него сразу, как только ей позволили встать с постели. Джаг не отходил от нее с тех пор, как она очнулась, несмотря на то, что устал не меньше ее. Они крепко держались за руки, как будто боялись потерять друг друга снова.
      Лейе стало немного легче от этой мысли. Она сама испытывала подобные чувства, и хорошо их понимала. Еще ее радовало то, что Джаг постепенно отказывался от своей привычки «играть на публику». Возможно, едва не попав на перекачку, он понял, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на притворство, заботясь о том, что подумают другие.
      – Как она? – спросила Лейя.
      – Все так же, – Джейна снова взглянула на Тахири, – Они никак не могут привести ее в сознание, а я не вижу ее в Силе. Может быть, мастер Силгэл смогла бы что-то сделать, но… – она беспомощно пожала плечами, -…ее здесь нет.
      Они смотрели на раненую девушку, и мысли их были одинаково мрачными. Наконец, Джейна с видимым усилием сменила тему разговора:
      – Так новый договор уже ратифицировали?
      – Да, договор заключен, – Лейя, казалось, тоже была рада сменить тему, – Теперь Движение Освобождения п’в’еков и Бакура являются формальными союзниками. Лвотин и Паниб поставили свои подписи полчаса назад. Они договорились разделить между собой все корабли сси-руук, захваченные в бою и разработать программу освобождения п’в’еков, которые еще остаются в рабстве. Я думаю, что как только о восстании п’в’еков станет известно в Империуме Сси-рууви, все больше п’в’еков последует примеру Лвотина и присоединится к нему. Надеюсь, у Бакуры хватит сил, чтобы помочь им.
      – А что насчет Кирамака? – спросил Джаг.
      – Его тело отправлено обратно на Лвекк. Лвотин полагает, что возвращение тела Шриифтата на какое-то время успокоит Конклав сси-рууви. Кроме того, вероятно, у них начнется борьба за власть, что позволит п’в’екам выиграть время.
      Лейя была невольно восхищена элегантностью и дерзостью плана Кирамака. Придя к власти через десять лет после разгрома Империума Сси-рууви Новой Республикой и чиссами, Кирамак в полной мере использовал свое уникальное положение, и разработал великолепный план реванша, который почти удался. Мысль о «восстании п’в’еков» была почти очевидной: миры Новой Республики были очень восприимчивы к идее восстания против угнетателей, и бакурианцы охотно в это поверили. Страх бакурианцев, что п’в’еки могут оказаться ничуть не лучше сси-руук, мог быть успокоен только заверениями самого бакурианского правительства, и Кирамак нашел блестящий способ решить и эту проблему…
      – Техники закончили исследовать руку Кандертола, – сказала она.
      Лицо Джейны помрачнело.
      – И?…
      – Как ты и подозревала. Это дроид-репликант.
      Джейна вздрогнула. Джаг обнял ее.
      – Он выглядел… как настоящий человек.
      Лейя кивнула, понимая какое отвращение испытывала ее дочь.
      – Спецификации его руки соответствуют деталям дроидов, разработанных Симонеллем более тридцати лет назад. Кости сделаны из специального сплава. Мускулы и другие органы из биоволокон. Кожа выращена методом клонирования. Все остальное – синтплоть. Конечно, это извращение, но это и настоящее произведение искусства.
      – Не удивительно, что он не хотел проходить медицинское обследование на «Гордости Селонии», – сказала Джейна.
      – Я не думал, что такое возможно, – сказал Джаг Лейе, – Имперская разведка сообщала, что проект «Приманка» потерпел неудачу.
      – Да, мы так и не смогли усовершенствовать их интеллект. Хотя Симонелль пытался модифицировать интеллект дроидов АА-1. В некоторых ситуациях они могут быть полезны, но вообще они довольно глупы и неуклюжи.
      – К Кандертолу это никак не относится, – сказала Джейна, потирая грудную клетку, которая все еще болела после удара премьер-министра.
      – Возможно, какие-то из этих дроидов успели попасть на черный рынок. Задолго до твоего рождения, Джейна, цена одного дроида-репликанта превышала десять миллионов кредитов. Могу только предположить, сколько такой дроид стоит сейчас.
      – Я уверена, мы выясним это, когда Вирам и Малинза отследят, куда ушли пропавшие миллионы кредитов.
      Бывшие активисты подполья сейчас сотрудничали с правительством, чтобы продемонстрировать, что информация, которую они обнародовали ранее, является подлинной. Хотя обвинения в похищении Кандертола были сняты, технически «Свобода» все еще оставалась подпольной организацией, и некоторые фракции временного правительства хотели удостовериться, что они не будут втянуты в нелегальную активность.
      С другой стороны, Салкели были предъявлены все возможные обвинения. Родианец не увидит дневного света еще очень долго…
      – Итак, – сказал Джаг, нахмурившись, – Кандертол украл государственные деньги и заказал на них дроида-репликанта, правильно?
      Джейна кивнула.
      – Потом он нанял «Веселого Кавалера», чтобы забрать дроида у продавца и доставить его… мы точно не знаем, куда, вероятно, на какую-то заброшенную базу или станцию. Но это и не важно.
      – Потом он имитировал свое похищение, – продолжила Лейя, – Это была весьма трудная, но необходимая часть плана. Ему надо было улететь с планеты и вернуться обратно, не возбуждая никаких подозрений. Он не мог взять с собой телохранителей или советников. Он должен быть один, когда начнется процесс…
      – И этот процесс – перекачка, – Джаг побледнел при мысли об этом, – Я не могу поверить, что он добровольно пошел на это… чтобы сси-руук вытянули из него душу…
 
      – Ну, он вполне понимал, что сси-руук невыгодно просто перекачать его в дроид-истребитель. Ведь он был их ключом к Бакуре. И когда они дали ему то, чего он хотел, он был должен заплатить за это.
      – Просто блестящий план, – сказала Джейна, – Они получают целую планету в обмен на бессмертие для Кандертола. И он почти сработал.
      – Но как же это «бессмертие»? – спросил Джаг, – Я думал, что перекачка не сохраняет душу навечно. Жизненная энергия, перекачанная в дроида постепенно истощается.
      Джейна кивнула.
      – Лвотин говорил, что они значительно усовершенствовали технологию перекачки. Наверное, это правда.
      – Похожий случай произошел с джедаем-учеником по имени Никос Марр, – сказала Лейя, – Ему пришлось подвергнуться перекачке в медицинских целях. Но он погиб вместе с «Глазом Палпатина», и мы не знаем, как долго еще он мог прожить.
      – Но Кандертол был больше похож на человека, чем Никос, – возразила Джейна, – Он выглядел абсолютно как человек, и даже запах у него был такой же, хоть он и не смог обмануть Миуолх и Кахмаима. И когда сси-руук перекачали его душу в дроида-репликанта, ему оставалось только вернуться на Бакуру.
      Джаг встряхнул головой.
      – Вы забыли об экипаже «Веселого Кавалера». Кандертол пожертвовал ими, чтобы не было никаких противоречий в его истории.
      – Это характерно для злого ума, – сказала Лейя, вспоминая свое первое посещение Бакуры и первую встречу с духом своего отца, – Для него, если речь идет о собственном выживании, никакая цена не окажется слишком высокой.