Значит, он все-таки подписал хороший контракт. И ничего удивительного, что «Чуинг-Зет Мануфакчурерс» так хорошо ему заплатила. Это была крупная фирма, и планы у нее грандиозные. Судя по всему, у них имелись и неограниченные финансовые ресурсы. Где они их взяли? Не на Земле — это он тоже интуитивно понял. Наверняка не без помощи Палмера Элдрича, который вернулся в Солнечную систему, заключив экономическое соглашение с проксами. Это они поставляют Чуинг-Зет. Таким образом, ради того, чтобы уничтожить Лео Булеро, ООН позволила инопланетной расе действовать в Солнечной системе.

Это решение было ошибочным, возможно, даже роковым. Следующее, что он почувствовал, было легкое похлопывание по щеке. Над ним склонился доктор Денкмаль.

— Ну как? Много мыслей, касающихся глубоких проблем?

— Д-да, — сказал Хнатт и с трудом сел. Он уже не был привязан.

— Значит, нам нечего опасаться. — Денкмаль широко улыбнулся, топорща седые усы, словно антенны. — Теперь поговорим с фрау Хнатт.

Ассистентка уже отстегивала ремни. Эмили неуверенно села и зевнула. Доктор Денкмаль явно забеспокоился.

— Как вы себя чувствуете, фрау? — спросил он.

— Прекрасно, — пробормотала Эмили. — У меня появилась масса идей насчет вазочек. Одна за другой. — Она бросила смущенный взгляд на доктора, а потом на мужа. — Это что-нибудь означает?

— Вот бумага. — Доктор Денкмаль протянул блокнот. — Карандаш. Зафиксируйте ваши идеи, фрау.

Дрожащей рукой Эмили сделала наброски вазочек. Похоже ей трудно держать карандаш, заметил про себя Хнатт. Однако это, наверное, пройдет.

— Прекрасно, — сказал доктор Денкмаль, когда она закончила, и показал набросок Ричарду. — Высокоорганизованная активность мозговой коры. Великолепно, не правда ли?

Нарисованные вазочки были наверняка хороши, возможно, даже великолепны. Но Хнатт чувствовал: что-то не так. Что-то не так с этими набросками. Однако лишь когда они вышли из клиники и в ожидании экспресса стояли под термозащитным козырьком, он понял, в чем дело.

Идеи были хороши — но Эмили их уже использовала.

Много лет назад, когда она придумала свои первые вазочки на профессиональном уровне, она показывала ему наброски, а потом сами вазочки — еще до того, как они поженились. Неужели она этого не помнила? Очевидно, нет.

Он думал о том, почему она этого не помнит и что это означает. Эта мысль беспокоила его все больше.

Собственно, беспокойство его росло по мере прохождения им первого сеанса Э-Терапии. Сначала он беспокоился за человечество и всю Солнечную систему, а теперь за свою жену. Может, это лишь симптом того, что Денкмаль называет «высокоорганизованной активностью мозговой коры», подумал он. Стимулирование метаболизма мозга.

А может быть, и нет?…

Прибыв на Луну, Лео Булеро предъявил свое удостоверение журналиста бюллетеня «Наборов П. П.» и оказался среди репортеров, ехавших в вездеходе по пыльной поверхности Луны к владениям Палмера Элдрича.

— Ваши документы! — рявкнул вооруженный охранник, не носивший, однако, мундира ООН, когда Лео собирался выйти на площадку перед зданием.

Лео застрял в проходе. За его спиной нетерпеливо толкались настоящие репортеры, требуя, чтобы он дал им пройти.

— Мистер Булеро, — спокойно сказал охранник, возвращая ему удостоверение, — мистер Элдрич ждет вас. Прошу следовать за мной.

Его тут же сменил другой охранник, который начал проверять документы журналистов.

Обеспокоенный, Булеро двинулся следом за первым охранником по герметичному и приятно подогретому коридору в сторону владений Палмера Элдрича.

Внезапно перед ним вырос очередной охранник в форме и, подняв руку, направил на Лео что-то маленькое и блестящее.

— Эй, — слабо запротестовал Лео, остановившись как вкопанный. Он повернулся, опустил голову и сделал несколько неуверенных шагов в обратном направлении.

Луч какого-то неизвестного излучения ударил ему в спину;

Лео рухнул как подкошенный.

Придя в себя, он обнаружил — полный абсурд! — что его привязали к стулу, стоящему в пустой комнате. В голове у него шумело. Тупо оглядевшись вокруг, он увидел только маленький столик, на котором стояло какое-то электронное устройство.

— Выпустите меня отсюда, — сказал Лео.

— Здравствуйте, мистер Булеро, — отозвалось устройство. — Я — Палмер Элдрич. Насколько я понял, вы хотели меня видеть.

— Это жестоко, — сказал Булеро. — Меня оглушили и связали.

— Курите, пожалуйста.

Электронное устройство протянуло ему зажим, в котором торчала длинная зеленая сигара. На конце сигары вспыхнул огонек, и щупальце вытянулось в его сторону.

— Я вез с Проксимы десять ящиков таких сигар, но после катастрофы уцелел только один. Это не табак; это значительно лучше табака. Ну, в чем дело, Лео? Чего ты хочешь?

— Ты здесь, в этой коробочке, Элдрич? — спросил Булеро. — Или ты где-то в другом месте и она только передает твои слова?

— Угощайся, — сказал голос из стоявшего на столике металлического ящичка, все еще протягивавшего зажим с зажженной сигарой. Потом щупальце втянулось, сигара погасла и бесследно исчезла внутри. — Может, ты хочешь посмотреть слайды о моем пребывании в системе Проксимы?

— Ты, наверное, шутишь.

— Нет, — ответил Палмер Элдрич. — Ты бы получил некоторое представление о том, на что я там наткнулся. Это очень хорошие трехмерные снимки.

— Нет, спасибо.

— Мы нашли стрелочку, вшитую в твой язык, — сказал Элдрич, — и удалили ее. Однако подозреваем, что у тебя есть еще кое-что.

— Вы прилагаете слишком много усилий, — сказал Лео. — Больше, чем я заслуживаю.

— За эти четыре года на Проксиме я многому научился. Шесть лет полета, четыре там. Проксы собираются напасть на Землю.

— Издеваешься, — сказал Лео.

— Я понимаю твою реакцию, — сказал Элдрич. — ООН, а в особенности Хейберн-Гилберт тоже реагировала так же. Однако это правда. Конечно, напасть не в прямом смысле, но неким более изощренным способом, которого я не могу понять, хотя долго жил среди них. Насколько я знаю, это как-то связано с потеплением климата Земли. А может, еще хуже.

— Давай поговорим о том лишайнике, который ты привез с собой.

— Я получил его нелегально; проксы об этом не знали. Они используют его во время религиозных оргий, так же как наши индейцы использовали мескалин и пейотль. Ты из-за этого хотел меня видеть?

— Именно. Ты встал у меня на пути. Я знаю, что ты уже организовал конкурирующую фирму, не так ли? Что за чушь, будто проксы собираются напасть на Солнечную систему; это ты угрожаешь мне своими действиями. Ты не можешь найти себе какое-нибудь другое поле деятельности, кроме наборов?

Комната закружилась у него перед глазами. Его захлестнул поток ослепительно белого света, и Лео зажмурился. «Господи, — подумал он. — Я и так не верю в этих проксов; он просто пытается отвлечь мое внимание от своих подлинных намерений. По-моему, это его стратегия».

Он открыл глаза и обнаружил, что сидит на траве. Рядом какая-то девочка забавлялась йо-йо.

— Эта игрушка, — сказал Лео Булеро, — пользуется, популярностью в системе Проксимы.

Он обнаружил, что его руки и ноги свободны, неуверенно встал и пошевелил ими.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Моника, — ответила девочка.

— Проксы, — сказал Лео, — по крайней мере гуманоиды, носят парики и вставляют искусственные челюсти.

Лео схватил прядь пушистых светлых волос девочки и потянул.

— Ай! — вскрикнула девочка. — Ты нехороший. Он отпустил ее. Она отступила на шаг, не переставая играть с йо-йо и недоверчиво поглядывая на него.

— Извини, — пробормотал он. Эти светлые волосы были настоящими. Возможно, он не в системе Проксимы. Во всяком случае, где бы он ни находился, Палмер Элдрич пытался ему что-то сказать. — Вы собираетесь напасть на Землю? — спросил Лео у девочки. — Я хочу сказать, что на это не похоже.

«Мог ли Элдрич ошибаться? — думал он. — Не правильно понять проксов?» В конце концов, насколько он знал, Палмер Элдрич не эволюционировал и не обладал мощным, высокоразвитым мозгом — результатом Э-Терапии.

— Мое йо-йо, — сказала девочка, — волшебное. Я могу сделать все, что захочешь. Чего бы ты хотел? Скажи, ты мне нравишься.

— Отведи меня к своему вождю, — сказал он. — Это из старого анекдота, ты не поймешь. Ему лет сто.

Он огляделся вокруг и не заметил никаких следов человеческого присутствия, только травянистую равнину. «Слишком холодно для Земли, — подумал он. — Голубое небо над головой. Хороший воздух. Плотный».

— Тебе меня не жаль? — спросил он. — Сейчас Палмер Элдрич врывается на мой рынок, а когда ему это удастся, я буду разорен. Мне придется заключить с ним какой-то договор. — «Похоже, однако, — угрюмо подумал он, — что убить его мне не Удастся». — Вот только я не могу придумать никаких условий, на которые он бы согласился. Кажется, в его руках все карты. Смотри, например, как он меня сюда закинул. Я даже не знаю, где я.

Впрочем, это и так не имело значения. Где бы он ни находился, это место наверняка контролировалось Элдричем.

— Карты, — сказала девочка. — У меня есть колода карт в чемоданчике.

Никакого чемоданчика он не видел.

— Где?

Присев, девочка в нескольких местах коснулась травы. Трава бесшумно раздвинулась; Моника сунула в образовавшееся отверстие руку и вытащила чемоданчик.

— Я его здесь прячу, — объяснила она, — от спонсоров.

— Что это значит: «спонсоры»?

— Ну, чтобы здесь быть, надо иметь спонсора. У каждого из нас он есть. Я думаю, они платят за все, пока мы не поправимся. Тогда мы сможем вернуться домой — если он у нас есть.

Она села возле чемоданчика и открыла его — вернее, попыталась открыть. Замок не поддавался.

— Черт, — сказала она. — Это не тот. Это доктор Смайл.

— Психиатр? — с внезапным интересом спросил Лео. — Одного из тех больших домов? Он работает? Включи его. Девочка послушно включила психиатра.

— Привет, Моника, — металлическим голосом произнес чемоданчик. — Приветствую вас, мистер Булеро. — Он не правильно произнес его фамилию — с ударением на последнем слоге. — Что вы тут делаете, сэр? Вы уже слишком старый, чтобы тут быть. Ха-ха! Или вы деградировали в результате неудачной так называемой Э-Терапии…, фр-грр!… — Механизм некоторое время шумел…в Мюнхене? — закончил чемоданчик.

— Я чувствую себя прекрасно, — заверил его Лео. — Слушай, Смайл, ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы меня отсюда вытащить? Назови какое-нибудь имя. Я не могу здесь больше оставаться, понимаешь?

— Мистер Байерсон, — сказал доктор Смайл. — Честно говоря, я нахожусь как раз у него, в его кабинете, естественно, в виде переносного терминала.

— Я не знаю никого по фамилии Байерсон, — сказал Лео. — Что это за место? Похоже, это какой-то лагерь для больных детей или сирот или что-то в этом роде. Я подозревал, что нахожусь в системе Проксимы, но, поскольку ты здесь, я где-то в другом месте. Байерсон! — вдруг сообразил он. — Черт возьми, ты имеешь в виду Майерсона. Из «Наборов П. П.».

— Да, верно, — сказал доктор Смайл.

— Свяжись с ним, — сказал Лео. — Скажи ему, чтобы он немедленно поговорил с Феликсом Блау из Трехпланетного Полицейского Агентства, или как оно там называется. Пусть Блау этим займется и выяснит, где я, собственно, нахожусь, после чего пришлет сюда корабль. Запомнил?

— Ладно, — сказал доктор Смайл. — Сейчас обращусь к мистеру Майерсону. Он как раз беседует с мисс Фьюгейт, своей ассистенткой, которая также является его любовницей, и сегодня на ней…, гм. Сейчас они как раз говорят о вас. Естественно, я не могу сказать вам, что именно. Меня связывает профессиональная тайна, как вы понимаете. На ней надето…

— Давай ближе к делу? — раздраженно оборвал его Лео.

— Прошу меня извинить, — сказал чемоданчик. — Я должен на минуту отключиться.

Казалось, он был обижен. Наступила тишина.

— У меня для тебя плохие новости, — сказала девочка.

— Какие?

— Я пошутила. Это на самом деле не доктор Смайл. Он только притворяется, чтобы мы не чувствовали себя одинокими. Он работает, но не связан ни с кем и ни с чем. Это называется «внутренний контур».

Он знал, что это означало: устройство было автономным. Но откуда оно могло знать о Барни и о мисс Фьюгейт, о подробностях их личной жизни? Даже знать, что на ней надето? Девочка, видимо, говорила не правду.

— Кто ты? — резко спросил он. — Моника…, а дальше? Я хочу знать твою фамилию. Ему казалось, он ее знает.

— Я вернулся, — вдруг сообщил чемоданчик. — Ну, мистер Булеро… — Он снова не правильно произнес фамилию. — Я обсудил вашу проблему с мистером Майерсоном, который свяжется с Феликсом Блау, как вы просили. Мистеру Майерсону кажется, что он вспомнил какую-то статью из прессы ООН насчет лагеря, очень похожего на этот, где-то в окрестностях Сатурна, для умственно отсталых детей. Может…

— Черт побери, — сказал Лео, — эта девочка вовсе не умственно отсталая. Если уж на то пошло, то, скорее, чересчур развитая.

Полная бессмыслица. Единственной осмысленной вещью во всем этом было то, что Палмер Элдрич что-то хотел от него, и Дело заключалось не только в том, чтобы убрать Лео с дороги. Он хотел подчинить его себе.

На горизонте появилось что-то огромное и серое, с ревом мчавшееся к ним. У чудовища были отвратительно топорщиеся усы.

— Это крыса, — спокойно сказала девочка.

— Такая большая? — спросил Лео. Ни на одной из планет Солнечной системы, ни на одном из спутников не существовало столь огромных диких животных. — Что ей от нас надо? — спросил он, удивляясь, почему девочка не боится.

— О, — ответила девочка, — думаю, она хочет нас убить.

— И это тебя не пугает? — услышал он свой голос, срывающийся на крик. — Значит, ты хочешь умереть таким образом и именно сейчас? Хочешь, чтобы тебя сожрала крыса величиной… — Одной рукой он схватил девочку, а другой — чемоданчик с доктором Смайлом и попытался бежать.

Крыса настигла их, пронеслась над ними и умчалась; серая тень быстро исчезла вдали.

— Она тебя напугала, — неприятно захихикала девочка. — Я знала, что она нас не увидит. Они нас не видят. Они не подозревают о нашем присутствии.

— Ах, вот как?

Теперь он уже знал, где находится. Феликс Блау его не найдет. Никто его не найдет, даже если бы искали целую вечность.

Элдрич сделал ему инъекцию перемещающего наркотика, наверняка Чуинг-Зет. Это был несуществующий мир, аналогичный «Земле», на которую переносились колонисты, употребляя его собственный продукт, Кэн-Ди.

А крыса — в отличие от всего остального — была настоящая. Не так, как они: он и девочка тоже были нереальными. По крайней мере, не здесь. Их пустые, неподвижные тела лежали где-то, как пустые мешки, временно лишенные духовного содержимого. Их тела, несомненно, остались где-то в лунных владениях Палмера Элдрича.

— Ты Зоя, — сказал он. — Верно? Такая, какой хочешь быть, маленькой девочкой лет восьми. Правильно? С длинными, светлыми волосами.

И даже, сообразил он, с другим именем.

— Здесь нет никого по имени Зоя, — хмуро ответила девочка.

— Никого, кроме тебя. Твой отец — Палмер Элдрич, верно? Девочка с большой неохотой кивнула.

— Это место принадлежит тебе? — спросил Лео. — Ты часто сюда приходишь?

— Это мое место, — сказала девочка. — Никто сюда не приходит без моего разрешения.

— Почему же ты позволила мне прийти сюда? Он знал, что она его ненавидит. С самого начала.

— Потому что, — ответила она, — мы считаем, тебе, возможно, удастся помешать проксам сделать то, что они собираются сделать.

— Опять то же самое, — сказал он, просто не веря ей. — Твой отец…

— Мой отец, — перебила его девочка, — пытается нас спасти. Он не хотел привозить сюда Чуинг-Зет, но ему приказали. Чуинг-Зет — это фактор, благодаря которому они овладеют нами. Понимаешь?

— Каким образом?

— Ведь они контролируют эти места — такие, как это, куда ты отправляешься, приняв дозу Чуинг-Зет.

— Что-то не похоже, чтобы тобой овладели какие-то инопланетные существа. Ведь ты мне все это рассказываешь.

— Скоро овладеют, — сказала девочка. — Так же, как овладели моим отцом. Он вернулся таким с Проксимы; там он принимал наркотик несколько лет. Для него уже слишком поздно, и он хорошо это понимает.

— Докажи, — потребовал Лео. — Докажи хотя бы один факт. Дай мне что-нибудь, на что бы я мог опереться.

Чемоданчик, который он все еще держал в руке, сказал:

— Моника говорит правду, мистер Булеро.

— Откуда ты знаешь? — сердито спросил Лео.

— Ведь я, — ответил чемоданчик, — я тоже нахожусь под влиянием проксов, поэтому я…

— Поэтому ты ничего не сделал, — перебил его Лео, ставя чемоданчик на землю. — Черт бы побрал этот Чуинг-Зет, — сказал он обоим, девочке и чемоданчику. — Все перемешалось. Не могу понять, что происходит. Ты не Зоя, ты даже не знаешь, кто ты. А ты…, ты не доктор Смайл, и ты не разговаривал с Барни, а он не советовался с Рони Фьюгейт. Все это — наркотические галлюцинации. Это ко мне возвращаются мои страхи, связанные с Палмером Элдричем, вся эта чушь о том, что он находится под влиянием проксов, и ты тоже. Где это видано, чтобы чемоданчиком овладел инопланетный разум?

Возмущенный, он пошел прочь.

«Я знаю, что происходит, — подумал он. — Таким образом Палмер пытается овладеть моим разумом. Это разновидность того, что когда-то называлось промыванием мозгов. Ему удалось меня напугать». Он шел дальше, размеренно шагая и не оглядываясь.

Это была почти роковая ошибка. Что-то — он краем глаза заметил неясные очертания — попыталось укусить его за ногу. Он отскочил, избежав укуса, но это «нечто» тут же извернулось и вновь атаковало его.

— Крысы тебя не видят, — закричала девочка, — но глюки видят! Лучше беги!

Не приглядываясь внимательнее — он уже видел достаточно, — Лео побежал.

В том, что он видел, он не мог винить Чуинг-Зет, поскольку это была не галлюцинация и не что-то созданное Палмером Элдричем, чтобы его напугать. Глюк — чем бы он ни являлся — наверняка родился не на Земле, и даже не в мыслях землянина.

Девочка побежала за ним, оставив чемоданчик.

— А как же я? — беспокойно спросил доктор Смайл. Ему никто не ответил.

Феликс Блау говорил с экрана видеотелефона:

— Я занялся материалом, который вы мне дали, мистер Майерсон. Из него ясно следует, что ваш работодатель, мистер Булеро, который является также и моим клиентом, в настоящее время находится на маленьком искусственном спутнике Земли, регистрационный номер «Сигма 14В». Судя по реестру, он принадлежит производителю ракетного топлива из Сент-Джорджа, штат Юта. — Он заглянул в лежавшие перед ним бумаги. — «Робард Летан Сэйлс». Летан — это фирменное название их…

— Понятно, — перебил его Барни Майерсон. — Свяжитесь с ними. Господи, каким образом Лео там оказался?

— Есть еще одна информация, которая может иметь значение. Фирма «Робард Летан Сэйлс» была зарегистрирована четыре года назад в тот же день, что и «Чуинг-Зет Мануфакчурере» из Бостона. Мне кажется, это больше чем совпадение.

— А как вытащить Лео со спутника?

— Вы могли бы обратиться в суд, требуя…

— Это займет слишком много времени, — сказал Барни. У него возникло глубокое, неприятное чувство, что он лично несет ответственность за все происшедшее. Очевидно, Палмер Элдрич созвал пресс-конференцию лишь затем, чтобы заманить Лео в свои владения, а он, ясновидец Барни Майерсон, человек, который может предвидеть будущее, оказался обведенным вокруг пальца, сыграв предназначенную ему Элдричем роль.

— Я могу предоставить в ваше распоряжение около ста человек из разных подразделений моего агентства. Вам надо набрать еще пятьдесят в «Наборах П. П.». Тогда вы могли бы попытаться захватить спутник.

— И найти там труп.

— Верно. — Блау недовольно надул губы. — Вы бы могли пойти к Хепберн-Гилберту и попросить помощи ООН. Или попробовать связаться — что в еще большей степени стало бы им поперек горла — с Элдричем или тем, кто скрывается под его именем, и прийти к согласию. Посмотреть, не удастся ли выкупить Лео.

Барни отключился и почти сразу же набрал номер межпланетного коммутатора, сказав:

— Дайте мне Палмера Элдрича на Луне. Срочно. Поторопитесь, девушка.

Пока он ждал соединения, с другого конца комнаты послышался голос Рони Фьюгейт:

— Кажется, у нас не будет времени, чтобы перейти к Элдричу.

— Похоже на то.

Как ловко было все продумано. Элдрич позволил противнику сделать за него всю работу. «И мы тоже, — подумал Барни, — Рони и я. Нас он наверняка тоже провел точно так же. Фактически Элдрич мог действительно рассчитывать на то, что мы полетим на спутник. Это объясняет, почему Лео снабдили чемоданчиком с доктором Смайлом».

— Я думаю о том, — сказала Рони, играя замочком «молнии» на блузке, — хотели ли бы мы работать на столь умного человека, если это вообще человек. Мне все больше кажется, что это не Палмер, но один из них. Думаю, нам придется с этим согласиться. Следующее, чего мы можем ожидать, — Чуинг-Зет, наводняющий рынок. С санкции ООН, — с горечью сказала она. — А Лео, который, по крайней мере, является одним из нас и хочет лишь заработать пару скинов, будет мертв или разорен… — Она с яростью уставилась в одну точку.

— Это патриотизм, — сказал Барни.

— Инстинкт самосохранения. Я не хочу проснуться одним прекрасным утром, сосредоточенно жуя эту дрянь, делая то, что делают, когда жуют это вместо Кэн-Ди. Перемещаясь…, не в страну Подружки Пэт, это уж точно.

Видеотелефонистка сказала:

— На линии мисс Зоя Элдрич, сэр. Вы будете с ней говорить?

— Да, — покорно ответил он.

На экране появилась элегантно одетая женщина с пронзительным взглядом и сбитыми в тяжелый шар волосами.

— Да?

— Говорит Майерсон из «Наборов П. П.». Что мы должны сделать, чтобы получить назад Булеро? — спросил он, но не дождался ответа. — Вы ведь знаете, о чем я говорю?

Помолчав, Зоя сказала:

— Мистер Булеро прибыл к нам и заболел. Он лежит в нашем госпитале. Когда он почувствует себя лучше…

— Я могу прислать врача фирмы, чтобы он его осмотрел?

— Конечно. — Зоя Элдрич даже не моргнула.

— Почему же вы нам не сообщили?

— Это случилось недавно. Мой отец как раз собирался звонить. Похоже, ничего серьезного, обычная реакция на изменение силы тяжести. Это довольно часто бывает с пожилыми людьми, которые сюда приезжают. Мы не поддерживаем здесь гравитацию, близкую к земной, — так, как это делает мистер Булеро на своем спутнике «Домик Винни-Пуха». Так что, как видите, все объясняется очень просто. — Она слегка улыбнулась. — Вы получите его назад самое позднее сегодня вечером. Неужели вы подозреваете что-то другое?

— Подозреваю, — сказал Барни, — что Лео уже не на Луне. Думаю, он на спутнике Земли под названием «Сигма 14-В», который принадлежит одной из ваших фирм в Сент-Джордже. Разве не так? А то, что мы найдем в вашем госпитале, будет не Лео Булеро.

Рони вытаращила глаза.

— Милости просим. Можете прилететь и убедиться сами, — бесстрастно сказала Зоя. — Насколько нам известно, это Лео Булеро. Тот самый, который прилетел сюда вместе с репортерами газет.

— Я полечу туда, — сказал Барни. Он знал, что совершает ошибку. Ему говорило об этом его чувство ясновидения. На другом конце комнаты Рони Фьюгейт вскочила на ноги; она тоже это предвидела. Выключив видеотелефон, он повернулся к ней и сказал:

— Сотрудник «Наборов П. П.» совершает самоубийство. Правильно? Или что-то в этом роде. Завтрашние газеты… В точности там написано…

— Меня не волнует, что там написано в точности.

Однако он знал, что это будет солнечный удар. Тело мужчины, найденное на тротуаре. Смерть вследствие чрезмерной дозы солнечного излучения. Где-то в центре Нью-Йорка. Там, где его оставят люди из организации Элдрича.

Это он мог предвидеть, не прибегая к помощи своих способностей к ясновидению. Впрочем, он вовсе не собирался на них полагаться.

Больше всего его взволновал снимок на первой полосе, крупный план его сожженного солнцем тела.

Он остановился в дверях кабинета.

— Тебе нельзя туда лететь, — сказала Рони.

— Да.

Увидев этот снимок, Барни понял, что Лео придется позаботиться о себе самому. Он вернулся за стол и снова сел.

— Единственная проблема в том, — сказала Рони, — что, если он вернется, тебе трудно будет ему объяснить, почему ты ничего не сделал.

— Знаю.

Однако это была не единственная проблема; собственно говоря, эта проблема была наименее существенной. Поскольку Лео, скорее всего, не вернется.