Стигматы Палнера Элдрича

Кэн-Ди и Чуинг-Зет будут поступать на рынок на равных условиях и свободно конкурировать друг с другом. Мы не будем говорить, что Чуинг-Зет обладает какими-то свойствами, которых не имеет Кэн-Ди. Мы не хотим отпугнуть людей; мы не хотим также затрагивать чьих-либо религиозных чувств. Впрочем, попробовав несколько раз, они убедятся в двух вещах: в отсутствии течения времени и что, наверно, еще более существенно, в том, что это не галлюцинация и они действительно переносятся в другую Вселенную.

— Многие испытывают это и после Кэн-Ди, — заметил Лео. — Они действительно верят, что переносятся на Землю.

— Фанатики, — с отвращением сказал Элдрич. — Это обычная иллюзия, поскольку не существует ни Подружки Пэт, ни Уолта Эссекса, а их воображаемый мир ограничивается артефактами, из которых состоит набор. Они не могут пользоваться машиной для мытья посуды, если ее миниатюрная копия не была предварительно установлена в модели кухни. А человек, который не участвует в сеансе, а только наблюдает, — видит, что обе куклы никуда не перемещаются. Никто в них не перевоплощается. Можно доказать…

— Однако тебе не так-то просто будет переубедить этих людей, — сказал Лео. — Они останутся верны Кэн-Ди. Собственно говоря, нет никого, кто был бы недоволен набором Подружки Пэт. Зачем им отказываться…

— Я объясню, — ответил Элдрич. — Каким бы чудесным ни было перевоплощение в Подружку Пэт и Уолта, в конце концов приходится возвращаться в барак. Ты представляешь себе это, Лео? Как-нибудь попробуй. Проснись в бараке на Ганимеде после двадцати-тридцати минут свободы. Этих ощущений ты никогда не забудешь.

— Гм…

— И есть еще кое-что — ты знаешь что. Когда этот короткий промежуток свободы кончается и колонист возвращается, он не в состоянии вести нормальную повседневную жизнь. Он полностью деморализован. Но если бы вместо Кэн-Ди он принял… — Он замолчал.

Лео не слушал, он был занят сотворением чего-то нового. В воздухе перед ним появилась лестница, ведущая к светящемуся облаку. Конец лестницы скрывался в сиянии.

— Куда она ведет? — сердито спросил Элдрич.

— В Нью-Йорк, — ответил Лео. — Я вернусь по ней в «Наборы П. П.». — Он встал и подошел к лестнице. — У меня такое впечатление, Элдрич, что с этим Чуинг-Зет что-то не в порядке.

Он начал подниматься по лестнице и вдруг вспомнил девочку Монику. Он подумал о том, будет ли ей хорошо здесь, в мире Палмера Элдрича.

— А что с девочкой? — Он остановился. Внизу виднелась маленькая фигурка Элдрича, все еще сидевшего на траве с тростью в руке. — Глюки ее не схватили?

— Этой маленькой девочкой был я, — ответил Элдрич. — Именно это я и пытаюсь тебе объяснить. Именно поэтому я утверждаю, что Чуинг-Зет означает настоящее перевоплощение, триумф над смертью.

Лео заморгал и сказал:

— Так вот почему она показалась мне знакомой… — Он замолчал и еще раз взглянул вниз.

Элдрич исчез. Вместо него на траве сидела маленькая Моника, держа в руке чемоданчик доктора Смайла. Теперь все было ясно.

Он говорил — она говорила, они говорили — правду.

Лео медленно стал спускаться по лестнице на траву.

— Я рада, что вы не уходите, мистер Булеро, — сказала Моника. — Очень приятно поговорить с человеком столь умным и столь эволюционировавшим, как вы. — Она похлопала по стоявшему рядом с ней чемоданчику:

— Я вернулась и забрала его. Он до смерти боится глюков. Я вижу, вы придумали кое-что, чтобы с ними расправиться, — она кивнула в сторону его ловушки для глюков, ожидавшей новую жертву. — Это очень изобретательно. Мне это не пришло в голову. Я просто убегала от них. Инстинктивная паническая реакция.

— Ты Палмер, правда? — спросил, поколебавшись, Лео. — Я имею в виду — там, внутри. Да?

— Возьмем, к примеру, средневековую доктрину формы и содержания, — мягко сказала Моника. — По форме я ребенок, но по содержанию, так же как в случае облатки и вина…

— Ладно, — сказал Лео. — Ты Элдрич, я тебе верю. Но тем не менее это место мне не нравится. Эти глюки…

— Не обвиняй в этом Чуинг-Зет, — сказала девочка. — Это моя вина. Это творение моего разума, а не лишайника. Разве каждая Вселенная должна быть красивой? Мне нравятся глюки; в них есть что-то притягательное.

— Допустим, я хотел бы создать свою собственную Вселенную, — сказал Лео. — Возможно, и во мне кроется какое-то зло, какая-то черта моей личности, о которой я ничего не знаю. В результате я сотворил бы нечто еще более отвратительное, чем ты.

С наборами Подружки Пэт дело по крайней мере ограничивалось тем, что было помещено в них заранее, как это отметил сам Элдрич. И поэтому они казались более безопасными.

— Чем бы оно ни было, его можно было бы ликвидировать, — безразличным тоном сказала девочка, — если бы тебя это не устраивало. А если устроит… — она пожала плечами, — тогда можешь оставить. Почему бы и нет? Кому это мешает? Ты один в своей… — Она внезапно замолчала, закрыв рот рукой.

— Один, — сказал Лео. — Ты хочешь сказать, что каждый переносится в свою Вселенную? Значит, это не так, как с наборами, когда каждый из группы принимающих Кэн-Ди переносится только в мир набора; мужчины становятся Уолтом, женщины — Подружкой Пэт. Однако это означает, что тебя здесь нет.

«Или, — подумал он, — что меня здесь нет. Однако в таком случае…»

Девочка внимательно смотрела на него, пытаясь оценить его реакцию.

— Мы не принимали Чуинг-Зет, — спокойно сказал Лео. — Все это результат гипноза. Полностью воображаемая псевдообстановка. Мы и шагу не сделали из исходной точки.

Мы так и находимся в твоих владениях на Луне. Чуинг-Зет не создает никакого нового мира, и ты это хорошо знаешь. Он не вызывает никакого перевоплощения. Это одна сплошная галлюцинация.

Девочка молчала, не отрывая глаз от Лео. Она смотрела на него, не мигая, холодными темными глазами.

— Ну, продолжай, Палмер, — сказал Лео. — Как на самом деле действует Чуинг-Зет?

— Я тебе говорил, — хриплым голосом ответила девочка.

— Это в еще меньшей степени реально, чем мир Подружки Пэт после приема нового наркотика. И остается еще открытым вопрос, что лучше — подлинность переживаний или сложность галлюцинаций. Думаю, что бесспорно первое.

— Это не галлюцинация, — сказала девочка. — И лучше поверь в это, в противном случае ты не выберешься из этого мира живым.

— В вымышленном мире невозможно умереть, — сказал Лео. — Так же как нельзя второй раз родиться. Я возвращаюсь в «Наборы П. П.». — Он снова начал подниматься по лестнице.

— Ну что ж, иди, — отозвалась девочка за его спиной. — Меня это совершенно не волнует. Подожди немного и увидишь, чем все кончится.

Лео поднялся по лестнице и прошел через светящееся облако.

Его захлестнул поток ослепительного, горячего солнечного света; он отскочил с улицы в тень ближайшего подъезда.

Его заметило реактивное такси и спустилось с крыши близлежащего небоскреба.

— Едем, сэр? — спросил автомат. — Лучше быть в помещении. Уже почти полдень…

С трудом ловя воздух, почти задыхаясь, Леа сказал:

— Да, спасибо. Отвези меня в «Наборы П. П.».

Он с трудом забрался в такси и вытянулся в кресле, наслаждаясь прохладой, которую обеспечивала термозащита машины.

Вскоре такси приземлилось на посадочной площадке главного здания его фирмы.

Войдя в приемную, он сказал мисс Глисон:

— Немедленно свяжитесь с Майерсоном и выясните, почему он ничего не сделал, чтобы спасти меня.

— Спасти вас? — испуганно спросила мисс Глисон. — Что случилось, мистер Булеро?

Она вошла следом за ним в кабинет.

— Где вы были и каким образом…

— Вызовите ко мне Майерсона.

Он с облегчением сел за свой стол. К черту Палмера Элдрича, подумал он и полез в ящик за любимой английской трубкой и полуфунтовой банкой голландского табака.

Он разжигал трубку, когда открылась дверь и появился Барни Майерсон, выглядевший усталым и слегка обалдевшим.

— Ну? — спросил Лео, энергично раскуривая трубку, — Я… — начал Барни и повернулся к Фьюгейт, которая вошла следом. Он сделал неопределенный жест, снова повернулся к Лео и сказал:

— Во всяком случае, вы вернулись.

— Конечно, вернулся. Я построил себе лестницу. Ты не хочешь мне рассказать, почему ты и пальцем не пошевелил? Как я понимаю, обошлось без твоей помощи. Теперь я уже кое-что знаю об этом новом продукте Чуинг-Зет. Он определенно хуже, чем Кэн-Ди. Без всяких сомнений можно сказать, что он вызывает галлюцинации. Теперь к делу. Элдричу удалось убедить ООН в том, что Чуинг-Зет вызывает настоящее перевоплощение, что соответствует религиозным убеждениям большей половины членов Генеральной Ассамблеи. Это обман, поскольку Чуинг-Зет подобным действием не обладает. Однако худшее свойство Чуинг-Зет — его солипсизм. Принимая Кэн-Ди, ты делишься своими переживаниями с другими… — Он замолчал, а потом раздраженно спросил:

— В чем дело, мисс Фьюгейт? На что вы так уставились?

— Извините, мистер Булеро, — пробормотала Рони Фьюгейт, — но у вас под столом какое-то существо.

Лео наклонился и заглянул под стол.

Из щели между основанием стола и полом вылезло нечто и посмотрело на него немигающими зелеными глазами.

— Убирайся отсюда, — рявкнул Лео и обратился к Барни:

— Найди какую-нибудь линейку или щетку, чтобы его прогнать. Барни вышел из кабинета.

— Черт с ним, мисс Фьюгейт, — сказал Лео, затягиваясь. — Я даже думать не хочу, что это может быть и что это означает.

Поскольку это могло означать, что Элдрич — в лице маленькой Моники — прав, говоря: «Меня это совершенно не волнует. Подожди немного и увидишь, чем все кончится».

Существо выползло из-под стола и побежало к двери. Там оно пролезло в щель под дверью и исчезло.

Оно выглядело еще хуже, чем глюк. Лео хватило всего лишь одного взгляда, чтобы понять это.

— Ну, вот и все, — сказал он. — Мне очень жаль, мисс Фьюгейт, но вы можете возвращаться к себе. Нет никакого смысла дискутировать о том, какие действия следует предпринять в связи с неизбежным появлением Чуинг-Зет на рынке. Ведь, в сущности, я ни с кем не разговариваю; просто сижу тут и болтаю сам с собой.

Лео был подавлен. Он находился полностью во власти Элдрича, который только что продемонстрировал ему реальную или, по крайней мере, видимую ценность Чуинг-Зет. Сам Лео принял галлюцинацию за действительность. Только кошмарное существо, созданное — намеренно — Палмером Элдричем, открыло ему истину.

«Если бы не это, — подумал Лео, — я мог бы застрять здесь навсегда. Провести всю жизнь, как сказал Элдрич, в этой эрзац-Вселенной. Боже мой, — подумал он, — Палмер меня победил».

— Мисс Фьюгейт, — сказал Лео, — не стойте здесь, пожалуйста. Возвращайтесь в свой кабинет.

Он встал, подошел к холодильнику и налил себе минеральной воды в бумажный стаканчик. Нереальное тело пьет нереальную воду, подумал он. На глазах нереальной сотрудницы.

— Мисс Фьюгейт, — спросил он, — вы в самом деле любовница Майерсона?

— Да, мистер Булеро, — кивнула Фьюгейт. — Я вам уже говорила.

— И не хотите быть моей, — покачал головой Лео. — Поскольку я слишком старый и слишком эволюционировал. Вы знаете…, а впрочем, не знаете, — что в этой Вселенной у меня есть кое-какие возможности. Я мог бы сменить свое тело, стать молодым.

«Или, — подумал он, — сделать тебя старой. Как бы тебе это понравилось?» Он выпил воду и швырнул стаканчик в мусоропровод. Не глядя на Фьюгейт, он подумал: «Вы в моем возрасте, мисс Фьюгейт. Даже старше. Ну да, вам сейчас около девяноста двух лет. По крайней мере, в этом мире. Ты здесь постарела…, время побежало для тебя быстрее, поскольку ты мне отказала, а я не люблю, когда мне отказывают. Тебе даже больше, чем сто лет, — продолжал думать Лео, — и ты старая, сморщенная, худая, беззубая и слепая. Ты чудовище».

За его спиной послышался тихий, хриплый стон. Дрожащий, писклявый голосок, будто крик перепуганной птицы:

— О, мистер Булеро…

«Я передумал, — подумал Лео. — Ты такая же, как прежде, я все возвращаю обратно, ладно?» Он обернулся и увидел Рони Фьюгейт, вернее, нечто, стоящее там, где он только что видел ее. Худая, морщинистая, едва держащаяся на ногах…, лицо с ввалившемися щеками и глаза, напоминавшие два сгустка белой слизи, из которых сочились клейкие, тягучие слезы, — глаза, которые пытались умолять, но не могли, поскольку не в состоянии были его увидеть.

— Ты такая же, какая была, — хрипло сказал Лео и зажмурился. — Скажи мне, когда все будет в порядке. Шаги. Мужские. Барни возвращается в кабинет.

— Боже мой, — сказал Барни, останавливаясь.

— Она еще не такая, как раньше? — спросил Лео, не открывая глаз.

— Она! Где Рони? Что это?

Лео открыл глаза. Это была не Рони Фьюгейт, даже не ее столетнее подобие, а лужа непонятной жидкости, которая жила своей собственной жизнью, и в ней плавали серые острые обломки.

Густая, тягучая слизь медленно вытянулась, потом задрожала и сжалась. Куски твердого серого вещества в ее середине соединились, образовав шарообразную выпуклость, со спутанными зелеными прядями волос на макушке. Обрисовались неясные очертания глазниц — пустых. Возникал череп чего-то, чему лишь предстояло стать живым существом. Подсознательное желание Лео, чтобы девушка испытала самые жуткие стороны процесса эволюции, вызвало к жизни это чудовище.

Челюсти, клацнув, открылись и закрылись, как будто ими управляли невидимые веревочки. Плавая по поверхности лужи, череп проквакал:

— Видите ли, мистер Булеро, она так долго не прожила. Вы об этом не подумали.

Голос принадлежал явно не Рони, а Монике — хотя он и плохо его помнил; голос доносился как будто из-за толстой стены.

— Вы заставили ее преодолеть столетний рубеж, а она доживет только до семидесяти. Так что она была мертва уже тридцать лет, но вы приказали ей жить. Вы этого хотели. А что еще хуже… — беззубые челюсти клацнули, а лишенные глаз глазницы неподвижно смотрели на него, — она эволюционировала не при жизни, а в земле.

Череп замолчал, после чего медленно развалился; его куски снова плавали по поверхности лужи.

Некоторое время спустя Барни сказал:

— Забери нас отсюда, Лео.

— Эй, Палмер! — сказал Лео. Он не владел своим голосом, его трясло от страха. — Эй, слышишь? Я сдаюсь, действительно сдаюсь.

Ковер в кабинете сгнил под его ногами, превратившись в кашу, после чего выпустил живые, зеленые ростки. Лео обнаружил, что это трава. Стены и потолок рухнули и рассыпались в пыль — дождь из бесшумно осыпающегося пепла. Над головой Лео появилось голубое спокойное небо.

Он сидел на траве с тростью в руке и чемоданчиком — доктором Смайлом — рядом с ней.

— Может, вы хотели, чтобы мистер Майерсон остался? Я решила, что нет, — сказала Моника. — Я позволила ему уйти вместе с остальными, которых вы создали. Все в порядке? — она улыбнулась.

— В порядке, — сдавленно сказал он.

Оглянувшись вокруг, он видел теперь только зеленую равнину. Даже пыль, из которой еще недавно состояли «Наборы П. П.», здание фирмы и ее персонал, исчезла, оставив лишь тонкий слой на его руках и пиджаке; он задумчиво стряхнул ее.

— Из праха ты возник, человек, — сказала Моника, — и в прах…

— Понятно! — громко сказал он. — Я все понимаю, можешь не разжевывать. Значит, все это было нереально — ну и что? Ты доказал свое, Элдрич, пусть будет так; ты можешь здесь сотворить все, что хочешь, а я — ничто, я только фантом.

Он почувствовал глубокую ненависть к Палмеру Элдричу. «Если только когда-нибудь отсюда выберусь, — подумал он, — если мне удастся сбежать, ты, ублюдок…»

— Ну-ну, — сказала девочка; в глазах ее плясали искорки. — Вы не будете здесь больше употреблять такие слова; действительно не будете, потому что я вам не позволю. Я даже не скажу, что сделаю, если вы не перестанете, но вы меня знаете, мистер Булеро. Правда?

— Правда, — ответил Лео.

Он отошел на несколько шагов, достал платок и вытер пот со лба, шеи и углубления чуть пониже адамова яблока, которое всегда так трудно было выбрить. «Господи, — подумал он, — помоги мне. Поможешь? Если Ты это сделаешь, если доберется до этого мира, я сделаю все, что Ты пожелаешь. Я не просто напуган, я болен. Это убьет мое тело, даже если это только фантом тела, творение эктоплазмы».

Он согнулся пополам, и его вырвало на траву. Это продолжалось долго — ему казалось, что долго, — а потом он почувствовал себя лучше. Ему удалось повернуться и медленно подойти к девочке, сидевшей рядом с чемоданчиком.

— Условия, — бесстрастно сказала девочка. — Мы разработаем подробную систему взаимоотношений между твоей фирмой и моей. Мы нуждаемся в твоей прекрасной сети спутников, в транспортной системе, состоящей из современных межпланетных кораблей, в твоих многочисленных плантациях на Венере; нам нужно все, Булеро. Мы будем разводить лишайники там, где ты сейчас выращиваешь Кэн-Ди, перевозить их на тех же кораблях, продавать колонистам с помощью тех же опытных торговцев, услугами которых пользуешься ты, рекламировать их с помощью таких профессионалов, как Аллен и Шарлотта Фейн. Кэн-Ди и Чуинг-Зет не будут конкурировать друг с другом, поскольку будет лишь один продукт — Чуинг-Зет. Скоро ты объявишь, что оставляешь дело. Ты понял меня, Лео?

— Конечно, — сказал Лео. — Я не глухой.

— Ты сделаешь это?

— Ладно, — сказал Лео. И бросился на девочку. Он схватил ее за горло и сжал. Она смотрела ему прямо в лицо, надув губы, но не говоря ни слова, не пытаясь вырываться, царапаться или сопротивляться. Он душил ее так долго, что ему показалось, будто его руки приросли к ее шее навсегда, словно кривые корни какого-то старого, больного, но все еще живого растения.

Когда он отпустил ее, она была мертва. Ее тело наклонилось вперед, потом изогнулось и упало на бок, вытянувшись на траве. Никакой крови. Даже никаких следов борьбы, кроме темно-красных пятен на шее.

Он встал, думая: «Неужели я это сделал? Действительно ли он — она или оно, что бы это ни было, — мертво?»

Однако вымышленный мир продолжал существовать. Лео надеялся, что он исчезнет вместе с его — Элдрича — смертью. Озадаченный, он стоял, не двигаясь с места, принюхиваясь и прислушиваясь к далекому шуму ветра. Ничего не изменилось, кроме того, что девочка умерла. Почему? Невероятно, но он ошибся. Где ошибка в его рассуждениях? Он наклонился и включил доктора Смайла.

— Объясни, в чем дело, — потребовал он.

— Здесь вы его убили, мистер Булеро, — послушно объяснил металлический голос Смайла. — Но на Луне…

— Ладно, — грубо перебил его Лео. — Скажи, как мне отсюда выбраться. Как мне вернуться на Луну и… — Он пожал плечами. — Ты знаешь, что я имею в виду. Как мне вернуться к действительности?

— В данный момент, — объяснил доктор Смайл, — Палмер Элдрич, весьма обеспокоенный и рассерженный, вводит вам в вену препарат, снимающий действие ранее введенного Чуинг-Зет. Вы скоро вернетесь.

Потом добавил:

— Естественно, понятие «скоро» относится к течению времени в вашем мире. Что касается этого мира, — захихикал он, — то здесь это может продолжаться достаточно долго.

— Как долго?

— О, могут пройти годы, — сказал доктор Смайл. — Однако вполне возможно, что и нет. Дни? Месяцы? Ощущение времени субъективно, так что посмотрим, как это ощутите вы.

Присев рядом с телом девочки, Лео устало вздохнул, опустил голову, коснувшись подбородком груди, и приготовился долго ждать.

— Я составлю вам компанию, — сказал доктор Смайл. — Однако боюсь, что без оживляющего присутствия мистера Элдрича… — Лео почувствовал, что голос слабеет и говорит все медленнее.

— Ничто не сохранит этого мира, — тихо сказал чемоданчик, — кроме мистера Элдрича. Так что боюсь… — Голос умолк.

Наступила тишина. Стих даже шум ветра.

«Как долго?» — спрашивал себя Лео. Потом он подумал о том, не удастся ли что-нибудь сделать, как раньше.

Вдохновенно жестикулируя и размахивая руками, словно дирижер, он попытался сотворить в воздухе реактивное такси.

Наконец появились нечеткие очертания машины, но они оставались нематериальными — бесцветными, почти прозрачными. Лео встал, подошел ближе и еще раз попытался изо всех сил. В какое-то мгновение, казалось, такси приобрело цвет и реальную форму. Внезапно все кончилось, и оно развалилось на куски, будто пустая хитиновая скорлупа. Бесформенные, в лучшем случае двумерные обломки разлетелись во все стороны. Лео повернулся и угрюмо пошел прочь. «Ну и дрянь», — с отвращением подумал он.

Он шел все дальше, без всякой цели. В какой-то момент он заметил в траве какое-то мертвое существо. Он осторожно подошел ближе. «Вот, — подумал он, — окончательное доказательство того, что я сделал». Он пнул носком ботинка мертвого глюка. Ботинок прошел его насквозь, и Лео с отвращением отдернул ногу.

Он пошел дальше, сунув руки глубоко в карманы и закрыв глаза. Желание, сначала неясное, теперь оформилось окончательно. «Я доберусь до него в настоящем мире, — подумал он. — Не только здесь, но и там, где об этом напишут в газетах. Не ради себя, не ради того, чтобы спасти Наборы П. П.» и торговлю Кэн-Ди, но…" Он знал, ради чего. Ради всего человечества. Поскольку Палмер Элдрич — пришелец, захватчик, и мы все так кончим, в мире мертвых предметов, которые являются не чем иным, как случайно выбранными фрагментами целого. Вот оно, «перевоплощение», обещанное Хепберн-Гилберту.

Какое— то время он бродил вокруг, постепенно возвращаясь к чемоданчику, который был доктором Смайлом.

Кто— то склонился над чемоданчиком. Человек или почти человек.

Увидев Лео, существо резко выпрямилось. Захваченное врасплох, оно уставилось на него, блеснув лысиной, потом подпрыгнуло и бросилось прочь. Прочь.

Глядя вслед убегающему существу, Лео подумал, что кусочки головоломки, наконец, сложились вместе. Палмер Элдрич населил свой мир такими созданиями. Он все еще был с ними сильно связан, даже теперь, по возвращении в родную систему. То, что появилось сейчас, позволило заглянуть в самые глубокие уголки души Элдрича, который мог и не отдавать себе отчета в том, что населил воображаемый мир проксами, присутствие которых могло оказаться неожиданностью и для него.

Разве что это действительно была система Проксимы. Возможно, стоило пойти следом за тем проксом. Лео так и сделал. Он шел, казалось, много часов, но никого не заметил; травянистая равнина была пуста до самого горизонта. Наконец он увидел впереди какой-то предмет. Он поспешил к нему и вдруг оказался перед стоящим кораблем. Лео остановился, удивленно разглядывая его. Это наверняка был не земной корабль, но и не корабль проксов.

Он просто не принадлежал ни к одной из двух систем. Точно так же, как и два лежащих рядом с ним существа не являлись ни землянами, ни проксами; Лео никогда таких прежде не видел. Высокие, худые, с тонкими конечностями и гротескными яйцевидными головами, которые даже с этого расстояния казались удивительно хрупкими. Высокоразвитая раса, оценил Лео, однако родственная землянам, — они больше напоминали людей, чем проксов.

Он подошел к ним, подняв руку в приветственном жесте. Одно из двух существ повернулось в его сторону. Заметив его, оно разинуло рот и толкнуло локтем товарища. Оба вытаращили глаза. Наконец первый сказал:

— Боже мой, Алек, это одна из древних форм. Ну, знаешь, недочеловек.

— Да, — согласился второй.

— Подождите, — сказал Лео. — Вы говорите на земном языке, на английском двадцать первого века — значит, вы должны были уже раньше видеть землянина.

— Землянина? — удивился тот, кого назвали Алеком. — Это мы земляне. А ты кто, черт побери? Ошибка природы, вымершая много веков назад, вот кто. Ну, может, не много веков, но все равно очень давно.

— Вероятно, где-то здесь сохранилась какая-то популяция этих созданий, — заметил первый и спросил Лео:

— Сколько здесь еще таких, как ты? Ну, иди сюда, приятель, мы ничего тебе не сделаем. У вас есть какие-нибудь женщины? Вы можете размножаться? — Потом сказал второму:

— Это только так кажется, что прошли столетия. Надо просто помнить, что мы эволюционировали со скоростью сто тысяч лет за год. Если бы не Денкмаль, эти примитивные люди все еще…

— Денкмаль, — пробормотал Лео. Значит, таков конечный результат Э-Терапии. Его отделяли от них всего лишь десятилетия, однако, так же как и им, ему казалось, что между ними лежит пропасть в миллион лет. Он знал, что это лишь иллюзия; он сам мог выглядеть так же, пройдя курс терапии. Только у этих не имелось хитиновой оболочки, которая была одним из основных признаков эволюционировавших людей. — Я бываю в его клинике, — сказал он. — Раз в неделю. В Мюнхене. Я эволюционирую, терапия проходит нормально.

Он подошел ближе и внимательно пригляделся к ним.

— А где хитиновая оболочка? — спросил он. — Чтобы защищаться от солнца?

— А, этот период мнимого потепления уже закончился, — сказал Алек. — Это была вина проксов, сотрудничавших с Ренегатом. Ну, ты знаешь. А может, и не знаешь.

— С Палмером Элдричем, — сказал Лео.

— Да, — кивнул Алек. — Однако мы до него добрались. Именно здесь, на этом спутнике. Теперь здесь святое место… Для проксов. Они тайком приходят сюда, чтобы поклониться. Видел кого-нибудь из них? У нас приказ задерживать каждого, кто нам попадется. Эта территория принадлежит ООН.

— Это спутник какой планеты? — спросил Лео. Оба эволюционировавших землянина улыбнулись.

— Земли, — сказал Алек. — Это искусственный спутник. Он построен много лет назад и называется «Сигма 14В». Неужели в твое время его не существовало? Должен был существовать. Он действительно очень старый.

— Кажется, был, — сказал Булеро. — Значит, вы можете забрать меня на Землю?

— Конечно. — Оба землянина кивнули. — Собственно говоря, мы стартуем через полчаса. Мы возьмем тебя с собой — тебя и остальных из твоего племени. Только скажи, где вы живете.

— Я здесь один, — раздраженно сказал Лео, — и в любом случае я не из какого-то племени. Я вовсе не из доисторических времен.

Он думал о том, каким образом оказался здесь, в будущем. А может, это тоже галлюцинация, созданная мастером иллюзий Палмером Элдричем? Почему он должен считать этих двоих более реальными, чем маленькая Моника, глюки или синтетические «Наборы П. П.», которые он посетил — посетил и видел, как здание рассыпалось в пыль? Это Палмер Элдрич придумывал будущее; это были творения его блестящей творческой мысли, в то время как он, Лео, ждал в его владениях на Луне, пока пройдет эффект внутривенной инъекции Чуинг-Зет. И ничего больше.

Собственно говоря, даже стоя там, он различал нечеткую линию горизонта за кораблем, который был чуть прозрачным, но вполне материальным. А эти двое эволюционировавших землян… Их очертания были слегка искажены; это напоминало ему период, когда он страдал астигматизмом, пока ему не пересадили вполне здоровые глаза. Эти двое казались здесь чужими. Он протянул руку первому землянину.

— Я хотел бы пожать тебе руку, — сказал он. Землянин Алек тоже протянул руку и улыбнулся. Рука Лео прошла сквозь руку Алека, как через воздух.

— Эй, — сказал Алек, нахмурившись и резко отдергивая руку. — В чем дело? Этот тип не настоящий, — сказал он своему товарищу, — чего и следовало ожидать. Он…, как это называется? Которые жуют этот дьявольский наркотик, открытый Элдричем в системе Проксимы. Ах да: жевун. Он призрак. — Он со злостью посмотрел на Лео.

— В самом деле? — слабым голосом сказал Лео, понимая, что Алек прав. Тело Лео Булеро осталось на Луне, здесь его не было.

Но кто в таком случае создал этих двоих эволюционировавших землян? Возможно, это были не творения мысли Элдрича: возможно, они настоящие? Тем временем Алек внимательно разглядывал его.

— Знаешь что? — сказал он своему товарищу. — Этот жевун кажется мне знакомым. Я уверен, что видел его фотографию в газетах. Как тебя зовут, жевун? — обратился он к Лео, глядя на него еще более грозно и пристально.

— Лео Булеро.

Оба землянина подскочили от удивления.

— Эй! — крикнул Алек. — Ничего удивительного, что он показался мне знакомым. Это тот тип, который убил Палмера Элдрича! Ты герой, приятель, — сказал он Лео. — Могу поспорить, что ты ничего об этом не знаешь, поскольку ты только жевун, верно? И ты вернулся сюда, на это историческое место, где…

— Он не вернулся, — перебил его товарищ, — Он из прошлого.

— Но он еще может вернуться, — сказал Алек. — Это его второе появление вне его собственного времени. Он вернулся…, подожди, дай мне сказать, хорошо? — Он повернулся к Лео:

— Ты вернулся сюда, на это место, потому что оно связано со смертью Палмера Элдрича. — Он повернулся и побежал к кораблю. — Я сообщу репортерам, — крикнул он, — может, они тебя сфотографируют. Дух с «Сигмы 14В»! Теперь сюда действительно хлынут туристы. Подожди, — оживленно жестикулировал он, — может, дух Элдрича, тоже здесь появится. Чтобы отомстить.

Эта последняя мысль его явно не обрадовала.

— Он уже вернулся, — сказал Лео.

Алек остановился, потом медленно подошел к нему.

— В самом деле? — Он беспокойно оглядывался по сторонам. — Где он? Где-то недалеко?

— Он мертв, — ответил Лео. — Я убил его. Задушил. Он ничего не чувствовал, кроме страшной усталости. Как можно радоваться чьей-то смерти, особенно смерти ребенка?

— Они, наверно, повторяют это целую вечность, — прошептал Алек, оглядываясь на него с восхищением и ужасом, и покачал своей большой яйцевидной головой.

— Я ничего не повторял, — сказал Лео. — Я сделал это впервые. — И подумал: «В действительности этого не было. Мне еще предстоит это сделать».

— Ты хочешь сказать, — начал Алек, — что…

— Мне еще предстоит это сделать, — сквозь зубы сказал Лео. — Однако один из моих консультантов-ясновидцев утверждает, что это произойдет уже скоро.

Событие вовсе не было неизбежным, и он никогда об этом не забывал. Элдрич об этом тоже знал, что полностью объясняло все его усилия. Таким способом Элдрич препятствовал — или по крайней мере надеялся, что препятствует, — собственной смерти.

— Идем со мной, — сказал Алек, — я покажу тебе памятник в честь этого события.

Лео неохотно пошел за землянами.

— Проксы, — бросил через плечо Алек, — постоянно пытаются…, ну, ты знаешь. Обесчистить его.