Добравшись до своего номера в отеле, он заказал разговор с «Наборами П. П.», чтобы узнать, не поступили ли какие-то важные сообщения.

— Да, — сказала мисс Глисон, увидев его на экране. — С вами срочно хочет говорить мисс Импэйшенс Уайт — если я правильно поняла. Вот ее номер. Это на Марсе. — На экране появилась записная книжка.

Сначала Лео не мог вспомнить ни одной женщины по фамилии Уайт. Потом вспомнил и испугался. Зачем она звонила?

— Спасибо, — пробормотал он и сразу же отключился. Господи, если юридический отдел ООН подслушивал этот разговор… Действовавшая на Марсе Импи Уайт была одним из самых крупных торговцев Кэн-Ди.

Преодолевая внутреннее сопротивление, он набрал номер. На экране видеотелефона появилась Импи Уайт, женщина с тонкими чертами лица и острым взглядом, по-своему красивая. Лео представлял себе более живописную даму, однако она и так выглядела достаточно воинственно.

— Мистер Булеро, я хочу вам сказать…

— Что, нет других способов? Других каналов? Коннер Фриман, руководитель операции на Венере, всегда мог с ним связаться. Мисс Уайт должна была передавать информацию через Фримана, своего шефа.

— Мистер Булеро, сегодня утром я была в одном из южных бараков с партией товара. Колонисты не хотели ничего покупать. Они утверждали, что потратили все скины на новый продукт. Примерно такой же, как…, тот, который мы продаем. Чуинг-Зет. И… — она продолжала говорить, но Лео Булеро уже отключил связь.

Он сидел молча, потрясенный.

«Нельзя падать духом, — подумал он. — В конце концов, я прошел курс эволюционной терапии. Значит, так: это тот новый продукт бостонской фирмы. По всей видимости, его делают из лишайника Элдрича. Он лежит себе на больничной койке в миле отсюда и наверняка отдает распоряжения через Зою, а я ничего не могу с этим поделать. Машина запущена и работает. Уже поздно. Даже эта стрелочка в языке, — с горечью подумал он, — ничем не поможет».

Однако он знал, что придумает что-нибудь. Как обычно.

Это еще не конец для «Наборов П. П.».

Только что, в самом деле, мог он сделать? Он понятия не имел, и это отнюдь не уменьшало его беспокойства.

«Ну приходи же, идея, — молил он. — На что у меня искусственно развитые мозги? Боже, помоги мне победить врагов, этих ублюдков. Возможно, если бы я воспользовался услугами моих ясновидцев, Рони Фьюгейт и Барни… Возможно, они до чего-нибудь додумались бы. Особенно этот старый пройдоха Барии. Пока что я его вообще нигде не использовал».

Он снова заказал разговор с «Наборами П. П.» на Земле. На этот раз он попросил соединить его с отделом Барни Майерсона.

Внезапно он вспомнил проблемы Барни с призывом, его попытки сделать себя неспособным переносить стресс, чтобы не окончить свои дни в бараке на Марсе.

«Я помогу ему, — угрюмо подумал Булеро. — Для него опасность призыва уже миновала».

Когда Булеро позвонил с Ганимеда, Барни Майерсон сидел один в своем кабинете. Разговор был недолгим. Когда он закончился, Барни взглянул на часы и удивился. Пять минут. Ему казалось, что разговор продолжался целую вечность.

Он встал и, нажав на кнопку интеркома, сказал:

— Прошу пока никого ко мне не впускать. Даже…, в особенности мисс Фьюгейт.

Он подошел к окну и стал смотреть на залитую солнцем, пустую улицу.

Лео свалил всю проблему на его голову. Барни впервые видел своего шефа в отчаянии. «Представьте себе, — думал Барни, — Лео Булеро сбит с толку — впервые столкнулся с конкуренцией». Лео просто не привык к этому. Существование новой фирмы из Бостона полностью его дезориентировало. Он выглядел беспомощным, как ребенок.

В конце концов Лео оправится от шока, но пока… «Что я могу с этого иметь? — спрашивал сам себя Барни Майерсон и не находил немедленного ответа. — Я могу помочь Лео… Но что, собственно, Лео может сделать для меня? Этот вопрос куда более существенный». Иначе он и не мог думать. Его приучил к этому сам Лео за долгие годы работы. Как работодатель, Лео не мог желать ничего другого.

Какое— то время Барни сидел, погруженный в размышления, а потом, как и просил Лео, обратил свой мысленный взор в будущее. Он попытался еще раз заглянуть в ситуацию, связанную с его призывом. Ему хотелось знать, как решится эта проблема.

Однако этот факт был слишком незначительным, чтобы попасть в средства массовой информации. Бесполезно было искать в заголовках газет, в сводках новостей… Но в отношении Лео все выглядело совершенно иначе. Он видел многочисленные статьи в газетах, касающиеся Лео и Палмера Элдрича. Конечно, все это было туманно, и различные версии смешивались в хаотический клубок. Лео встретится с Палмером Элдричем. Лео не встретится. Или вот… Лео организовал убийство Палмера Элдрича. Господи, что это значит?

Это означало — как он обнаружил, изучив информацию внимательнее, — именно то, о чем он думал. А если Лео Булеро арестуют и осудят, это означало конец «Наборов П. П.» как источника заработка. А также конец карьеры, ради которой он уже пожертвовал всем, своим супружеством и женщиной, которую — до сих пор! — любил.

Видимо, предупредить Лео было бы для него полезно, даже необходимо. Даже такую информацию он мог бы обратить в свою пользу.

Он позвонил Лео:

— У меня есть информация.

— Отлично, — обрадовался Лео, на румяном, худом лице отразилось облегчение. — Говори, Барни.

— Скоро произойдет нечто, что вы можете использовать, — сказал Майерсон. — Вам удастся встретиться с Элдричем. Не там, в госпитале, а где-то в другом месте. По собственному требованию его заберут с Ганимеда. — Он осторожно продолжал, стараясь не выдать всего, что узнал. — Начнутся недоразумения между ним и ООН. Сейчас, когда он не может передвигаться, он пользуется ее защитой. Однако когда он почувствует себя лучше…

— Подробности, — немедленно потребовал Лео, весь обращаясь в слух.

— Я хотел бы кое-что взамен.

— За что? — Лео нахмурился.

— За то, что я сообщу вам точную дату и место, где вы встретитесь с Палмером Элдричем, — сказал Барни.

— А чего ты хочешь? — рявкнул Лео. Он смотрел на Барни с плохо скрываемым испугом. Э-Терапия не помогала избавиться от страха.

— Четверть процента ваших доходов. От «Наборов П. П.», за исключением доходов из других источников. То есть сети плантаций на Венере, где получали Кэн-Ди.

— Боже милостивый! — прошептал Лео.

— Это не все.

— Что еще? Ведь ты окажешься богачом!

— Еще я хочу, чтобы вы провели реорганизацию в отделе Прогнозов Моды. Каждый останется на своем месте, выполняя те же функции, что и раньше, но с одним исключением. Все их решения буду контролировать я, и мой голос будет решающим. Таким образом, уже не буду представлять один регион. Можете отдать Нью-Йорк Рони, если только…

— Жажда власти, — хрипло сказал Лео.

Барни пожал плечами. Кого волнует, как это называется? Это — кульминация его карьеры. Только это было сейчас важно. И все должны это понять, включая Лео. Он — прежде всего.

— Ладно, — кивнул Лео. — Можешь командовать другими консультантами, меня это не волнует. Теперь скажи мне, как, когда и где…

— Вы можете встретиться с Палмером Элдричем через три дня. Один из его кораблей, без опознавательных знаков, отвезет Элдрича послезавтра с Ганимеда в его владения на Луне. Там он будет лечиться дальше, но на территории, не принадлежащей ООН. Фрэнку Сангине там нечего делать, так что можете о нем забыть. Двадцать третьего числа Элдрич примет репортеров и сообщит им свою версию того, что произошло с ним во время путешествия. Он будет в хорошем настроении, по крайней мере, так напишут в газетах. Невредимый, довольный возвращением и постепенно выздоравливающий… Он расскажет им длинную историю о…

— Скажи только, как мне туда попасть. У него ведь есть собственная охрана.

— «Наборы П. П.» четыре раза в год издают свой собственный профессиональный журнал «Миниатюризатор», — пояснил Барни. — У него настолько маленький тираж, что вы, наверное, о нем даже не помните.

— Ты хочешь сказать, что я должен отправиться туда в качестве репортера нашего журнала? — вытаращил глаза Лео. — И на этом основании смогу проникнуть в его владения? — Он недовольно поморщился. — К черту. Я не должен был соглашаться на твои условия, чтобы получить столь бесполезную информацию. Об этом написали бы в газетах через день или два… Ведь если там окажутся репортеры, то такая информация должна появиться.

Барни пожал плечами, не утруждая себя ответом.

— Похоже, ты меня перехитрил, — сказал Лео. — Кажется, я был чересчур нетерпелив. Ну что ж, — философски добавил он, — может, скажешь мне, о чем он собирается рассказать репортерам? Что он нашел в системе Проксимы? Упомянет ли он о лишайниках, которые привез?

— Упомянет. Он скажет, что это безвредная форма жизни, проверенная Отделом наркотиков ООН, которая заменит… — он задумался, — некоторые опасные, вызывающие привыкание препараты, употребляемые повсеместно. И…

— И…, объявит о создании фирмы, которая будет заниматься изготовлением этого ненаркотического продукта, — угрюмо закончил Лео.

— Да, — сказал Барни. — Под названием «Чуинг-Зет». Лозунг фирмы: «Новое поколение выбирает Чуинг-Зет!»

— Боже мой!…

— Они обо всем договорились значительно раньше, по радио. Посредником была его дочь, а поддержку оказали Сантина и Ларк из ООН. Даже сам Хепберн-Гилберт. Таким образом они хотят покончить с торговлей Кэн-Ди.

Наступила тишина.

— Ладно, — наконец сказал Лео. — Стыдно, что ты не предвидел этого несколько лет назад, но…, черт с ним, ты всего лишь простой сотрудник, и такого поручения тебе не давали.

Барни пожал плечами.

Булеро, удрученный, отключился.

«Такие дела, — подумал Барни. — Я нарушил первую заповедь делающего карьеру: никогда не говори начальнику того, чего он не хочет услышать. Интересно, каковы будут последствия».

Снова зазвонил видеотелефон. На экране опять появилось расплывчатое изображение лица Лео.

— Послушай, Барни. Мне только что пришло кое-что в голову. Тебя это вряд ли обрадует, так что приготовься.

— Я готов, — ответил Барни.

— Я забыл, а должен был помнить, что разговаривал недавно с мисс Фьюгейт, и она знает…, о некоторых событиях в будущем, касающихся меня и Палмера Элдрича. События, о которых — если бы она почувствовала угрозу, а с твоей стороны она наверняка может ее почувствовать — она могла бы рассказать и доставить нам много хлопот. Честно говоря, я начинаю подозревать, что все мои консультанты могли получить эту информацию, и идея сделать тебя руководителем всех ясновидцев…

— Эти «события», — перебил его Барни, — касаются обвинения вас в убийстве Палмера Элдрича, верно?

Лео кашлянул, вздохнул и угрюмо взглянул на него. Наконец, поколебавшись, кивнул.

— Я не могу позволить вам отказаться от договора, который мы только что заключили, — сказал Барни. — Вы дали определенные обещания, и я полагаю, что…

— Однако, — в отчаянии сказал Лео, — эта глупая девчонка… Не знаешь, чего от нее ждать, она готова кинуться в полицию ООН. Она приперла меня к стене, Барни!

— Я тоже, — спокойно сказал Майерсон.

— Да, но тебя я знаю много лет. — Лео, казалось, быстро приходил в себя. Он оценивал ситуацию своим, как он часто и с удовольствием подчеркивал, «эволюционировавшим разумом второго поколения». — Мы коллеги. Ты не сделал бы того, на что способна она. Во всяком случае, я согласен на твое процентное участие в прибыли фирмы. Договорились? — Он беспокойно, но решительно посмотрел на Барни:

— Заключим договор?

— Мы его уже заключили.

— Я же тебе говорю, черт побери, что я забыл…

— Если вы не согласитесь, — сказал Барни, — я уволюсь. И пойду куда-нибудь в другое место.

Он слишком много лет ждал и не мог упустить такую возможность.

— Да? — недоверчиво спросил Лео. — Понимаю, ты собираешься не просто пойти в полицию ООН. Ты намерен…, перейти к Палмеру Элдричу!

Барни ничего не ответил.

— Предатель, — сказал Лео. — Вот что происходит с людьми, которые любой ценой пытаются удержаться на плаву. Послушай, я вовсе не уверен, что Палмер возьмет тебя к себе. Вероятно, у него уже есть своя группа консультантов. А если он Уже знает, что я… — Он замолчал. — Да, рискну; думаю, ты страдаешь излишним тщеславием. Как это называли древние греки? Хубрис? Сатанинское тщеславие, заходящее чересчур далеко. Так что иди, Барни. Делай, что хочешь. Меня это не волнует. Желаю успеха, приятель. Напиши, как идут дела, а в следующий раз, прежде чем начнешь кого-нибудь шантажировать…

Барни прервал связь. Экран потемнел. «Такой же серый, — подумал Майерсон, — как мои мысли и весь мир, как вся действительность». Он встал и начал ходить по комнате.

Он пришел к выводу, что лучше всего в данный момент связаться с Рони Фьюгейт, поскольку именно ее боится Лео Булеро, и не без причин. Есть миллиарды вещей, которые она умеет делать, а он нет. И Лео об этом знает. Снова усевшись в кресло, он вызвал по интеркому Рони Фьюгейт, которая появилась через несколько минут.

— Привет, — весело сказала она. На ней было разноцветное платье из Пекина с глубоким вырезом на груди. — В чем дело? Я пыталась с тобой связаться минуту назад, но…

— Ты, похоже, никогда… — заметил он, — никогда полностью не одета. Закрой дверь. Она закрыла дверь.

— Однако, — добавил он, — я должен признать, что прошлой ночью в постели ты была очень хороша.

— Спасибо.

Ее юное лицо лучилось радостью.

— Ты в самом деле уверена, что твой шеф убьет Палмера Элдрича? Или у тебя есть какие-то сомнения?

Она сглотнула слюну, наклонила голову и пробормотала:

— Ты просто искришься талантом. — Она села и положила ногу на ногу. Он заметил, что она без чулок. — Конечно, у меня есть сомнения. Прежде всего, со стороны мистера Булеро это было бы полнейшим идиотизмом, поскольку это означало бы конец его карьеры. Газеты не сообщают…, и не сообщат о мотивах, поэтому я не знаю, что случится.

— Конец его карьеры, — сказал Барни, — а также твоей и моей.

— Нет, — сказала Рони. — Не думаю, мой дорогой. Давай поразмышляем. Мистер Палмер Элдрич намерен захватить рынок миниатюрных комплектов. Разве не правдоподобный мотив? И разве это ничего нам не говорит о будущей экономической реальности? Даже если мистер Элдрич погибнет, может оказаться, что его организация…

— Значит, переходим к Элдричу? Вот так просто?

Сосредоточенно нахмурившись, Рони задумчиво сказала:

— Я не совсем это имела в виду. Однако нам следует быть осторожными, чтобы не проиграть вместе с мистером Булеро. Мы не хотим вместе с ним пойти ко дну… У меня впереди еще годы работы, и то же самое касается тебя.

— Спасибо, — кисло сказал Барни.

— Сейчас нам надо все хорошо спланировать. А если ясновидец не в состоянии планировать, то…

— Я передал Лео информацию, которая приведет к его встрече с Элдричем. Тебе не пришло в голову, что они вдвоем могут создать синдикат? — Он внимательно смотрел на нее.

— Нет… Ничего такого я не вижу. На эту тему нет никаких сообщений.

— Господи, — поморщившись, сказал он, — ведь об этом в газетах не сообщат.

— О! Кажется, ты прав, — смущенно призналась она.

— А если бы это произошло, — сказал он, — то уход от Лео и переход к Элдричу ничего бы нам не дал. Он принял бы нас обратно, диктуя свои условия. С тем же успехом мы могли бы полностью переквалифицироваться.

Для него это было очевидно, и по выражению лица Рони Фьюгейт он видел, что для нее тоже.

— Если мы пойдем к Палмеру Элдричу…

— «Если»? Мы должны это сделать.

— Нет, не должны, — сказал Барни. — Мы можем держаться за то, что у нас есть.

«Мы можем остаться у Лео Булеро, независимо от того, пойдет ли он на дно, выберется или даже вообще исчезнет», — подумал он.

— Я скажу тебе, что мы еще можем сделать. Мы пойдем ко всем остальным прогностикам, работающим в «Наборах П. П.», и организуем наш собственный синдикат. — Это была идея, которую Барни хотел реализовать уже много лет. Нечто вроде гильдии, обладающей монополией. — Тогда мы могли бы диктовать условия как Лео, так и Элдричу.

— Только у Элдрича, скорее всего, уже есть свои собственные консультанты, — улыбнулась Рони. — Ты не слишком хорошо представляешь, что делать, правда, Барни? Понимаю. Как жаль. Столько лет работы. — Она грустно покачала головой.

— Теперь я понимаю, — сказал он, — почему Лео не хотел тебя беспокоить.

— Потому что я говорю правду в глаза? — Она подняла брови. — Да, видимо, так, — добавила она. — Все боятся правды. Например, ты. Ты не хочешь посмотреть правде в глаза и признать, что ты сказал «нет» тому несчастному продавцу керамики только затем, чтобы досадить женщине, которая…

— Заткнись, — яростно сказал Барни.

— Знаешь, где сейчас наверняка этот продавец вазочек? У Пал-мера Элдрича. Ты оказал ему — и своей бывшей жене — услугу. А если бы ты сказал «да», то полностью подчинил бы его разоряющейся фирме, лишая их обоих шансов на… — она замолчала. — То, что я говорю, тебе, кажется, неприятно.

Он махнул рукой и сказал:

— Это не имеет ничего общего с тем, из-за чего я тебя вызвал.

— Верно, — кивнула она. — Ты вызвал меня, чтобы мы вместе придумали, как предать Лео Булеро.

— Послушай… — смущенно начал он.

— Ведь это правда. Ты не можешь справиться сам, тебе нужна я. Я не сказала «нет». Успокойся. Однако мне кажется, сейчас не слишком подходящее время и место для подобных дискуссий. Подождем, пока не вернемся домой. Ладно? — Она одарила его лучезарной, необычно теплой улыбкой.

— Ладно, — согласился он. Она была права.

— Было бы очень печально, — сказала она, — если бы нас подслушивали. Возможно, мистер Булеро скоро получит пленку с записью нашего разговора.

Улыбка ее не погасла, а даже стала еще шире. Барни был ошеломлен. Он вдруг понял, что эта девушка не боится никого и ничего на свете.

Он хотел бы чувствовать себя так же. Дело в том, что его беспокоил один серьезный вопрос, о котором он не говорил ни с Лео, ни с ней, хотя вопрос этот, несомненно, мучил Булеро…, и должен был мучить Рони, если девушка действительно столь рассудительна, как это казалось.

Требовалось еще выяснить, является ли то, что вернулось из системы Проксимы и потерпело катастрофу на Плутоне, в действительности Палмером Элдричем.