1

Все было незнакомо. Огромная, переливающаяся яркими огнями спираль, открывшаяся вдали, вызвала вдруг такой ужас, что он чуть было не задохнулся. Затем вновь им овладело спокойствие. Он вдохнул полной грудью свежего воздуха и огляделся вокруг. Это был склон холма, покрытый колючим кустарником и одичавшим виноградом. С трудом верилось, что он еще жив. Опять подкрался страх, правая рука судорожно сжала ручку серого дорожного чемоданчика. Немного успокоившись, он раздвинул кусты и медленно, уверенными шагами двинулся вниз по склону. Ночь была восхитительной. Небо сплошь усеяли ослепительные звезды. На секунду он застыл, глядя на небо. Что-то необыкновенное было во всем этом. Конечно же звезды! Они были ему незнакомы. Крепче сжав ручку чемоданчика, он пошел в направлении спирали, которая, казалось, находилась в миле от него. Мысли перемешались в голове. Где он, почему здесь оказался? Что это за место? Он не находил ответа.

Цвета витков спирали продолжали меняться. Присмотревшись внимательнее, он увидел над ними множество механизмов, поднимавшихся и опускавшихся на витки, освещая яркими огнями замысловатое переплетение труб.

Это было великолепное зрелище. Он опустил голову и увидел внизу под склоном, обозначенный огнями силуэт трассы. Ускоренным шагом он направился к ней. Он понимал, что трасса — это единственное за что он мог уцепиться в этом мире.

Память постепенно возвращалась к нему.

Джим Парсонс отправился на работу. Было прекрасное солнечное утро. Открыв дверцу автомобиля, он обернулся к своей жене, как обычно провожавшей его на пороге.

— Тебе что-нибудь нужно, дорогая?

— Пока нет, но если будет надо, я позвоню тебе в институт.

На какую-то долю секунды Джим залюбовался своей супругой.

Мэри была очень симпатичной, а в это утро она показалась ему просто красавицей. Он окинул взором их уютный дом, тернистую аллею, уходящую от порога к саду, и сел в машину. Немного попетляв, он выехал по шоссе No 101 на Сан-Франциско. Теперь можно было довериться автомашине и немного расслабиться. Проезжая по этой трассе каждый день, он привык пользоваться услугами электронного мозга, который, находясь в ста милях отсюда, управлял всем движением на шоссе.

Навстречу ему скользили такие же телеуправляемые автомашины. Скорость, с которой они проносились мимо, даже не позволяла как следует их рассмотреть. С момента ввода в эксплуатацию электронного мозга скорость передвижения по шоссе возросла во много раз. В то же время за весь этот период не произошло ни одной, даже незначительной аварии. Система была настолько надежна и безупречна, что гарантировала безопасность передвижения на самых высоких скоростях, при самых сложных погодных условиях.

Парсонс приоткрыл глаза и заметил освещенный указатель «Сан-Франциско 50». Это было последнее, что он запомнил в этот день. Машина вдруг вильнула в сторону и, перескочив через заградительную стенку метнулась под откос. Мгновенно рассыпались стекла. Удар был настолько силен, что капот сплющился в гармошку. Автомобиль несколько раз перекувыркнулся и затих, превратившись в искореженную, бесформенную груду металла. Этого Паркинс уже не видел. В момент удара машину заполнил ядовитый, неизвестно откуда появившийся, газ, сдавивший горло Паркинсона и вызвавший у него отчаянный предсмертный вопль… Затем сознание его погрузилось во мрак.

Двое полицейских, появившиеся над обрывом через несколько минут после аварии, с недоумением взирали на облако серого газа, обволакивающего разбитый автомобиль.

Он до боли сжал ручку чемоданчика и снова ускорил шаг.

Он стоял на шоссе.

Множество разноцветных огней, вспыхивающих и угасавших, перемещающихся вдоль автострады, придавали ей фантастический вид.

На разных уровнях магистраль, на которую он вышел, пронизывала целая сеть других дорог, извивающихся причудливыми змеями и скрывающимися во мраке ночи. Он направился к ближайшему перекрестку. Внезапно перед ним вспыхнуло табло. Парсонс почему-то был уверен, что оно отреагировало на его присутствие. Зеленые шестидюймовые буквы с цифрами образовывали совершенно непонятную для него комбинацию:

DIN 30 cN, ATR 46 cN, URS 100 cS, EGL 67 cN.

Парсонс тупо посмотрел на эти обозначения и понял, что вряд ли сумеет извлечь из них хоть какую-то информацию. Даже если предположить, что буквы «N» и «S» обозначают соответственно север и юг, а буква «с» — километры, смысл остальных обозначений все равно оставался неясным.

Он подошел к краю шоссе и, опершись руками на парапет, заглянул вниз. Под ним широкой рекой несся поток автомобилей, совершенно неизвестных ему конструкций. Самое удивительное то, что цвет их на разных отрезках шоссе был различным. Это изменение напомнило ему изменение цвета витков спирали, которую он наблюдал стоя на холме.

Парсонс отошел от парапета и неожиданно увидел невдалеке заключенную в прозрачную трубу, уходящую куда-то вверх лестницу. Лестница моментально пришла в движение и уже через пятнадцать минут Парсонс оказался на террасе, с которой открывался вид на ночной город. Это было великолепное зрелище.

Море огней залило все пространство под ними. Не было видно фабричных труб, обозначавших индустриальные зоны, которые так уродовали внешний вид Сан-Франциско. Необыкновенная свежесть воздуха, его чистота, просто околдовывали. Постепенно потрясение начало проходить. Волной накатилась смертельная усталость. Страх, восторг, тревога сменились безразличием. Ему было все равно: оказался ли он в загробном мире, попал ли в другое измерение или по чьей-то прихоти оказался в далеком будущем. Ясно одно. Здесь нет и не может быть его дома, его семьи, друзей, работы. Он — в чужом, незнакомом мире, предоставленный сам себе благодаря дикой шутке судьбы. Удивительно, будто бы впервые видит, Паркинс окинул себя взглядом с ног до головы. Все что он имел в этом мире было при нем. Незаметно подкралась спасительная мысль.

«Я — врач, хороший врач. Если здесь живут люди, я смогу их лечить, ведь должны же люди болеть.»

Погруженный в свои мысли он не заметил, как эскалатор вынес его вниз на шоссе. Парсонс сделал несколько шагов и вдруг странное предчувствие заставило его резко поднять глаза. Прямо на него, быстро увеличиваясь в размерах, мчался автомобиль.

Яркий свет фар ослепил Парсонса. Не в силах сдвинуться с места, он резко замахал руками. Машина, слегка задев Джима, проскочила мимо и резко остановилась в десятке метров от него. Толчка оказалось достаточно, чтобы Парсонс оказался на земле. Неожиданно автомобиль тронулся с места и, развернувшись по крутой дуге, оказался рядом с ним. Открылась дверь и показалось удивленное лицо водителя. Не выходя из машины, он молча рассматривал лежащего на земле человека.

Наконец незнакомец нарушил молчание.

— Хин? — звонким мальчишеским голосом произнес он.

Парсонс осторожно приподнялся и сел. Похоже было, что он не сильно пострадал.

— Хин? — повторил водитель уже более твердым голосом.

Одновременно с этим беззвучно открылась задняя боковая дверь.

Судя по всему водитель предлагал Джиму занять место в машине.

Парсонс поднялся и подошел ближе.

Только теперь он смог нормально рассмотреть сидевшего за рулем человека.

Это был юноша, скорее подросток. Верхняя часть его лица была явно европейского типа, однако широкие скулы выдавали примесь азиатской крови. Цвет кожи скорее подходил полинезийцу, а вьющиеся черные волосы — негру. Парсонс, считавший себя неплохим знатоком антропологии, вряд ли сумел бы определить его расу. Юноша был одет в красные, обтягивающие бедра брюки и пеструю разноцветную тунику, спереди которой был вышит раскинувший крылья орел, внизу красовались крупные буквы «EGL».

Парсонс поймал себя на мысли, что его новый знакомый ему не понравился. Мысль о том, что он специально направил на него свою машину, не давала ему покоя. И все-таки, повинуясь скорее инстинкту, нежели разуму, он занял место в автомобиле.

Дверь закрылась, водитель произнес несколько неразборчивых слов и машина сорвалась с места. Стартовая скорость автомобиля была таковой, что Парсонса вдавило в сидение. Повернувшись головой к окну, он наблюдал за мелькающими снаружи огнями.

Мысль о том, что его хотели только что убить не покидала его.

2

Они ехали молча и к Джиму, который уже полностью пришел в себя, вернулась способность анализировать ситуацию.

Все было как нельзя плохо. Он чуть не погиб и теперь сидя рядом с представителем неизвестной ему цивилизации, мчится навстречу неизвестности, которая впрочем его и не очень пугала.

— Фюр венис а тартус? — фраза, произнесенная водителем, мгновенно вывела Парсонса из оцепенения.

Несмотря на то, что Джим не понял ни одного слова, этот язык показался ему до удивления знакомым. Казалось, что вот-вот он ухватит смысл сказанного.

— Е клейдис повей ен сагис новатс? Фюисди хист? — теперь уже медленно, с явной расстановкой слов проговорил юноша.

— Синтетический язык! Ну конечно же! — внезапно осенила Парсонса счастливая мысль. — Гибрид всех языков — язык будущего, как же я не понял сразу!

Джим знал четыре языка, что по его мнению, могло дать ему возможность включиться в процесс общения с окружающим миром в самые короткие сроки.

— Меня зовут Джим Парсонс. Я здесь никогда не был. Где я?

Этот вопрос он задал на английском и повторил по-французски. Водитель удивленно посмотрел на него.

— Ты хотел убить меня? — эта фраза прозвучала на латыни.

Его собеседник медленно пожал плечами.

— Фюр их…

И все-таки что-то изменилось в его голосе, и это что-то очень насторожило Парсонса. Он уже понял, что таким образом вряд ли чего-то добьется. Он опять почувствовал страх.

А между тем автомобиль выехал на весьма оживленную магистраль. Впервые Парсонс увидел прохожих. Это были не одиночки, спешащие по своим делам, а целые толпы молодых мужчин и женщин, слоняющихся вдоль шоссе по широким тротуарам, вдоль ярко освещенных витрин, уходящих ввысь небоскребов.

Водитель резко сбросил скорость и Джим смог разглядеть окружающую его публику. Те, кого он видел, удивительно походили друг на друга. Примерно тот же возраст, что у его нового знакомого, тот же тип лица и цвет кожи, да и одеты они были в узкие брюки и туники, на которых виднелись изображения различных животных, птиц и рыб. Джим сразу обратил внимание на то, что люди, помеченные одними и теми же животными держались отдельными группами. Было во всем этом какая-то клановость.

Машина остановилась. В салоне зажегся свет. Водитель медленно повернулся к Джиму. Внезапно его лицо исказила гримаса брезгливости.

— Не бист сик?!

Эта фраза была сказана настолько громко, что часть прохожих, стоявших поблизости, обернулась в их сторону.

— Ие бист сик! — еще громче, срываясь на крик произнес юноша.

Парсонсу показалось, что он узнал последнее слово. Да и тон, которым были сказаны эти слова, выражение лица юноши, не оставляли никакого сомнения.

— Я больной? — удивленно переспросил Джим. — Нет, я не больной, я вполне здоров.

Однако водитель уже не слушал его. Казалось он впал в истерику. Парсонс с беспокойством посмотрел вокруг и увидел, что около машины собираются любопытные. Дело принимало серьезный оборот.

— Послушай, друг… — как можно мягче обратился он к водителю.

Однако тот, казалось, и не слышал его слов. Повернувшись вполоборота к приборной доске, он быстро нажал какую-то кнопку и дверь рядом с Парсонсом открылась.

Юноша явно указывал ему покинуть машину. Нехотя, Парсонс приподнялся с сидения, однако, выглянув наружу, быстро сел обратно. То, что он увидел не на шутку испугало его. Это были лица людей, собравшихся вокруг автомобиля. Так же как и на лице водителя, на них застыла смесь отвращения и ужаса. Ропот в толпе усиливался. Женщина, стоявшая ближе всех к Джиму, осторожно коснулась рукой его лба и тут же отдернула ее.

Парсонс все понял. Их испугала его белая кожа. Конечно, для этой темно-коричневой публики он либо больной, либо редкий урод. Толпа увеличивалась. В ее поведении явно появилась агрессивность.

Джим вцепился в плечо водителя.

— Вы не можете оставить меня здесь, — взмолился он запинающимся голосом, — они меня убьют.

Вряд ли юноша понял, что говорил Парсонс, однако его умоляющий тон очевидно подействовал на него.

Дверь резко зарылась и машина рванула с места.

Будучи не в силах унять дрожь во всем теле, Джим откинулся на спинку сидения.

— Спасибо, — пробормотал он.

Его собеседник полностью проигнорировал проявление благодарности, продолжал гнать машину по шоссе.

Неожиданно свет за окнами начал пропадать: они свернули на темную неосвещенную дорогу.

Проехав около мили, машина остановилась. Дверь рядом с Парсонсом вновь открылась. Он понял, что на этот раз поездка для него закончилась.

— Еще раз благодарю, прощайте, — произнес он, неуверенно протягивая руку.

Юноша никак не прореагировал на эти слова, продолжая смотреть в темноту, которая простиралась перед лобовым стеклом автомобиля.

Парсонс медленно вылез из машины. Дверца со свистом захлопнулась и автомобиль рванул с места.

Джим огляделся по сторонам. Вокруг никого не было. Сквозь темноту проглядывались силуэты неосвещенных приземистых сооружений. Стояла полная тишина и только шелест бумаги проносимой ветром мимо его ног иногда ее нарушал. Сзади раздался какой-то шум. Парсонс резко обернулся и увидел проносящийся невдалеке знакомый автомобиль. На мгновение он остановился, дверца водителя открылась и к ногам Джима полетел какой-то предмет. Затем мотор взревел и машина скрылась из виду так же внезапно, как и появилась. Парсонс наклонился и подобрал то, что ему бросили. Это был его серый чемоданчик. Присев на корточки, он положил его себе на колени, стер рукавом прилипшую грязь и бережно открыл крышку. Вспыхнувшая лампочка осветила содержимое. Джим облегченно вздохнул. Все было на месте. И кажется ничего не пострадало. Вид медицинских инструментов, лекарств и разных принадлежностей, аккуратно разложенных по ячейкам приободрил его. Он перестал чувствовать себя таким беспомощным.

Бережно опустив крышку, он встал и пошел к ближайшему строению. Подойдя к нему вплотную, он разглядел одноэтажное приземистое здание, вход в которое был закрыт массивными двустворчатыми дверями. Все это очень напоминало склад или ангар. Опять у его ног зашелестела бумага. Парсонс нагнулся и поднял обрывок, судя по всему листовки. На ней была изображена фотография человека. Ниже шел текст. Достав из кармана миниатюрный фонарик, он принялся изучать содержимое. Он не ошибся, полагая, что язык этой местности ему чем-то знаком. Текст был напечатан латинскими буквами и при внимательном прочтении был вполне понятен. Это была смесь итальянского, испанского и английского языков, преобразованная под латынь.

Парсонс аккуратно сложил обрывок и сунул его в карман. Будет время — он займется этим языком. А сейчас нужно подумать о пище и ночлеге.

Ангар, перед которым он стоял, явно был пуст и прочно заперт. Джим пошел вдоль тротуара. Вскоре он натолкнулся на довольно-таки внушительную кучу мусора, лежащую прямо посреди тротуара. Пошарив руками в темноте он нашел металлический прут и принялся разбрасывать им мусор, освобождая себе проход. Внезапно где-то внизу загудел мотор. Мусор медленно заколебался и начал проваливаться под землю.

Через минуту тротуар был чист. Как ни присматривался Парсонс, никаких следов мусороуборочной машины он не заметил. Удивленно пожав плечами, он пошел дальше.

Вскоре он увидел полоску света, пробивающегося из-под закрытой двери точно такого же ангара, который он уже осматривал. Подойдя к ней, подергав ручку, он убедился, что она закрыта на замок. Делать было нечего и Парсонс открыл свой чемоданчик.

Осмотрев инструмент, он остановился на лазерном скальпеле с автономным питанием. Прошитый в нескольких местах лазерным лучом, замок вышел из строя и Джим медленно открыл дверь. На мгновение его ослепил яркий свет. Когда зрение вновь вернулось к нему, Парсонс увидел огромное ярко освещенное пустое помещение возле входа в которое, используя пустые короба как стулья, сидела группа мужчин и женщин. Один из них, мужчина лет тридцати, высокий, стройный негр с европейскими чертами лица, наливал из графина в стакан сидящей перед ним женщины какую-то прозрачную жидкость.

Внезапно он повернул голову и встретился взглядом с Парсонсом. Мужчина резко отдернул графин. Сидящие, словно повинуясь беззвучной команде, так же повернулись и посмотрели на Джима. Несколько секунд длилось это замешательство, после которого трапеза возобновилась, как ни в чем не бывало.

Удивленный таким невниманием, Парсонс медленно подошел к сидящим и остановился в трех футах от них. Компания совершенно не реагировала на его присутствие.

— Здравствуйте, — негромко произнес Джим. Ответа не последовало.

— Здравствуйте, — громче произнес он, начиная выходить из себя перед лицом безразличия сидящих перед ним людей к его персоне.

Сидевшая к нему спиной девушка повернула голову и прищурила голубые глаза. Что-то сказала на своем языке. Не услышав ответа, она повторила эту фразу еще раз. Наконец до Парсонса дошел смысл сказанного. Судя по всему его просили закрыть дверь. Немного обрадованный тем, что наконец-то начал понимать местный язык, Джим захлопнул дверь. Когда он обернулся, компания уже смотрела на него, оставив в покое лежавшую на цементном полу пищу.

Молодой человек, одетый в красивую яркую одежду, медленно встал со своего импровизированного стула и подошел к Парсонсу. Посмотрев ему прямо в глаза, он улыбнулся и неожиданно прошептал прямо в ухо:

— Мы знаем кто вы такой.

Джим вздрогнул и удивленно посмотрел на него.

— Да, да, мы знаем кто вы такой! — уже громко повторил юноша.

Сидевшие дружно закивали головами в знак согласия.

— И кто я? — рассеянно произнес, совершенно сбитый с толку Парсонс.

— Разве вы не знаете? Вы опина…

— Кто, кто?

— Опина — третий, — вмешалась в разговор уже знакомая девушка, — но, поверьте, нам это совершенно безразлично.

— Нам безразлично, — добавила она после некоторой паузы, — хотя бы потому, — ее голос упал до шепота, — что нас здесь нет.

Парсонс почувствовал как озноб пробежал по его телу. Не хватало еще попасть в общество умалишенных. Медленно он стал пятиться к двери.

— Если вас здесь нет, то с кем же я говорю?

— Это всего лишь иллюзия, — продолжала девушка, — самая обыкновенная иллюзия.

Компания закивала в знак согласия.

— И учтите, — подал голос щеголеватый юноша, — мы вас не боимся.

— Не боитесь? Меня? А почему вы должны меня бояться? — Парсонс был совершенно растерян.

— Потому что вы пришли сюда нас остановить. Но учтите, вы не сможете этого сделать.

В мозгу Парсонса мелькнула догадка о том, что его приняли за кого-то другого. Стало немного спокойнее.

— Мне кажется, он нам не верит, — подала голосок одна из женщин. Она поставила стакан на пол, встала и подошла к Джиму. — Попробуйте прикоснуться ко мне.

— Зачем? — Парсонс спиной ощутил спасательную дверь.

— Вы убедитесь, что я иллюзорна, что я фантом. Дотроньтесь же!

Парсонс медленно поднял руку и тут же отдернул ее.

— Ну, если вы боитесь, я сама дотронусь до вас и вы увидите, как моя рука пройдет сквозь ваше тело, — женщина резко ткнула пальцем его в грудь.

К ее величайшему удивлению и даже ужасу проникновения сквозь тело Парсонса не произошло.

Все на мгновение застыли, наступила гробовая тишина. Первым ее нарушил щеголь:

— Друзья, он нас действительно нашел! Он реален!

Теперь уже все сидевшие встали со своих мест и вплотную обступили Парсонса.

Джим, прижавшись спиной к двери, приготовился к худшему.

3

Зловещее молчание наконец-то было нарушено стройной, высокой девушкой в зеленой полупрозрачной тунике.

— Мы были уверены, что вы будете искать нас на улице Фингал, где имеется наше отображение. Однако вы попали сразу сюда. Кто вам сказал, что мы здесь?

— Поймите, господа, я посторонний человек и попал сюда совершенно случайно. Я не знаю, кто вы такие, и уверен, вы не знаете, кто я.

— Кто ты мы знаем, — гортанным голосом произнес низкорослый юноша, стоявший немного поодаль от всей компании — ты шюпо.

— Конечно же шюпо, — подтвердил щеголь и глаза его зловеще сверкнули.

Джим не понял, что означает этот термин, однако чутье подсказало ему, что употребляется он в отрицательном контексте.

— Я не шюпо, — как можно увереннее ответил он.

— Но кто кроме шюпо, надев маску, заберется в помещение невзирая на закрытый замок? — щеголь обернулся к компании в поисках поддержки. Его товарищи одобрительно закивали.

— Какая ужасная белая маска! — с мрачным отвращением произнесла высокая девушка, — у нас тоже есть маски, но не такие мерзкие.

Миниатюрная женщина, подойдя к Парсонсу, вытянула вперед правую руку с поднятым вверх большим пальцем и капризно произнесла:

— С ним пора кончать, шутка слишком затянулась.

Вокруг одобрительно закачали головами.

В руке говорившей сверкнул нож.

— Что ему отрезать сначала? — тем же капризным голосом спросила она, обращаясь скорее к Парсонсу, чем к своим друзьям.

Джим прислонился спиной к стене

Мысли смешались в его голове.

«Вот так попал, город преступников, век цивилизованного варварства».

Он вспомнил про мальчишку в автомобиле, который пытался его раздавить. Уже второй раз в этом городе его жизнь оказалась под угрозой.

«Черт с ним, пусть режут. Не они, так кто-нибудь другой, в другом месте. Все равно здесь я не жилец.»

Он закрыл глаза и приготовился к боли.

— Не надо торопиться, — вдруг произнес кто-то твердым властным голосом, — мы всегда успеем его разрезать.

Парсонс открыл глаза и отыскал взглядом говорившего. Голос принадлежал мужчине, а не юноше, до этого молча стоявшего в углу и не вмешивавшегося до поры в происходящее.

Теперь он выступил вперед и оказался между девушкой с ножом и Джимом.

Наступила тишина.

— Вы здесь кого-то искали?

Парсонс отрицательно мотнул головой.

— Значит, вы рассчитывали, что здесь никого нет?

Мужчина сделал небольшой глоток из своего стакана и задумчиво посмотрел в глаза Парсонсу.

— Цвет вашей кожи, — глубокомысленно произнес он, — может свидетельствовать о какой-то тяжелой болезни. Однако в остальном у вас вид здорового человека. Можно подумать, что вы — альбинос, да и глаза у вас как у альбиноса. И все-таки больше всего меня удивляет ваша одежда. Так одевались, наверное, в тысяча девятьсот десятом году.

— В две тысячи десятом году, — выдавил из себя Джим.

— Неважно, — улыбнулся незнакомец, — разница небольшая.

— Тогда скажите мне, какой сейчас год? — осмелел Парсонс.

— Ну, теперь все понятно, — его собеседник повернулся к толпе, молча стоявшей за его спиной, — все не так уж страшно. Мы свидетели пространственно-временного феномена. А поэтому я думаю, что нам необходимо прежде всего починить замок, а уж потом все обсудить на свежую голову.

Он опять повернулся к Парсонсу.

— Сейчас две тысячи четыреста пятый год… Вы первый человек, с которым происходила подобная история. Насколько мне известно, до сих пор перемещались предметы и некоторые животные. Иногда на улицах появлялись лягушки — вымершие существа, потом они также неожиданно исчезали, сбивая с толку наших ученых. До сих пор это необъяснимо.

Он пожал плечами и снова улыбнулся:

— Меня зовут Вад.

— Парсонс, — ответил Джим, выдавливая из себя улыбку.

— Ну, что ж, — Вад приподнял свой стакан, — добро пожаловать господин Парсонс в наше общество.

— Вы политическая группа? — Джим задал вопрос, который давно его мучил.

— Вы угадали. Я стою во главе этих людей, которые поставили перед собой цель переделать общество. Не буду говорить о нашей программе. Вы все равно не в состоянии будете его оценить. Скажу только, что находиться вместе с нами и делать то, что делаем мы весьма опасно. Ну что, господин Парсонс, у вас появилось желание поскорее уйти отсюда?

Произнося эту речь, Вад постоянно поглядывал на стоящих за ним людей, как бы испрашивая их поддержки. Те молчали, однако многие одобрительно качали головами.

— Боюсь, господин Вад, — после небольшой паузы ответил Парсонс, что покинув вас я окажусь в еще большей опасности.

Он дотронулся рукой до своей щеки.

— Всему виной — цвет моей кожи. Однако, если вы будете столь любезны и предоставите мне некоторое время, я постараюсь что-то с этим сделать.

— Конечно, можете делать все что хотите, — Вад, судя по всему, ожидал услышать именно такой ответ, — но оставшись у нас, вы будете вынуждены подчиняться строгим правилам, которые могут прийтись вам не по вкусу. Все-таки вы не совсем человек…

— Вы хотите сказать, — медленно заговорил Джим, — что все кто не относятся к вашему роду, допустим роду Орла, а именно его изображение я вижу на ваших одеждах, являются врагами и подлежат безжалостному уничтожению? Но это я уже понял. Это явно в духе вашего идола.

— Не совсем так, — мягко перебил его Вад, — все соответствующие группы объединены одной единственной целью — адаптироваться и выжить. А что касается орла — так никто из присутствующих здесь никогда не видел этой птицы. Названия наших групп достались нам в наследство от Великой войны и начавшейся после нее Эпохи мракобесия.

— Так я могу заняться своим делом, — прервал его разглагольствования Парсонс, доставая из чемоданчика пульверизатор.

— Вас никто не выгоняет, — равнодушно ответил Вад и, повернувшись, направился к центру помещения, остальные, сбившись в кучу, последовали за ним.

Внезапно раздался скрип открывающейся двери и на пороге появилась молодая женщина.

Завидя Джима, она попятилась назад и замерла, широко раскрыв глаза от удивления.

— Кто вы? — произнесла она дрожащим шепотом.

Парсонс огляделся в поисках Вада. Но тот уже был возле него.

— Не волнуйся, Икара. — Казалось, голос Вада вернул женщину к жизни. — Это не больной и не шпион. Перед тобой перемещенное во времени существо по имени Парсонс. А это, — теперь он обращался к Джиму, — моя самая близкая подруга — Икара.

Икара, обогнув по большой дуге Парсонса, который молча стоял перед нею, подошла к Ваду и протянула ему два пакета, которые принесла с собой.

— Почему он такой белый? — ее вопрос был скорее адресован Джиму, а не Ваду.

— Все очень просто, моя госпожа, — Парсонс говорил медленно, старательно выговаривая каждое слово, — во времена, из которых, ну скажем так, меня вытащили, на Земле существовало три расы: белая, черная и желтая. Я принадлежу к белой.

— Мне тяжело вас понять, — Икара нахмурила свой лобик, — да еще и язык, на котором вы говорите, он такой странный. И что это за коробка у вас в руках?

— Это пульверизатор, — Парсонс поднес его к щеке и нажал на кнопку, — смотрите, крем оседает на лице и оно приобретает коричневый цвет.

— А как вы собираетесь уничтожить ваш запах? — вопрос был настолько неожиданным, что струя крема пролетела мимо лица Джима.

— Запах? — недоуменно переспросил он.

— Да, да, именно запах, от вас сильно отдает плесенью.

— Скорее гнилыми овощами, — уточнил кто-то.

— Не могу понять, это воняет от вас или от вашей одежды? — бесцеремонно продолжала Икара, — такое ощущение, что вас выкопали из земли. Так-то оно лучше, — отметила она, когда он закончил процедуру опрыскивания лица, — теперь хоть его можно принять за человеческое существо.

Видя, что Парсонс молчит, она вновь обратилась к Ваду.

— И что ты собираешься с ним делать? Он же создаст нам ряд проблем. Куб наверняка выйдет из равновесия, да и вообще, сможет ли он внедриться в сосуд? Кстати, кто мне объяснит, почему открыта дверь?

— Он сломал замок, — хмуро произнес Вад.

— Это очень опасно? — наконец заговорил Парсонс.

— То что открыта дверь?

— Нет, то что я отличаюсь от вас?

— Еще бы, — раздраженно передернув плечами ответила Икара, — здесь опасно для любого, не принадлежащего к нашей общности. Между прочим, этот цвет вам идет, если бы вы еще научились правильно говорить…

— Это действительно проблема, — задумчиво перебил ее Вад, — он не знает даже того, что должен знать годовалый ребенок.

Он удрученно покачал головой.

— Парсонс, сколько вам лет?

— Тридцать два.

— Тридцать два? — Вад и Икара обменялись быстрыми взглядами, — в это невозможно поверить. Впрочем, глядя на вас, начинаешь верить во что угодно. Ну что с ним делать? Его нельзя внедрить ни в одно из племен. Он все перевернет. Правительству это явно не понравится.

— Ну, знаете ли, — вдруг взорвался Парсонс, — мне надоело это слушать. Взгляните сюда, — он откинул крышку своего чемоданчика и провел рукой по лежащих внутри инструментах. — Неужели здесь это никому не пригодится? Не знаю в каком состоянии находится ваша медицина, но насколько я понимаю, врач с десятилетним стажем требуется везде!

— Вы… врач? — Вад был явно озадачен. — Что это означает?

Теперь пришло время удивляться Парсонсу.

— Ну, как вам сказать? Врач, он же доктор, медик, ну, как еще…

Внезапно заскрипела дверь, снаружи послышались голоса.

— Быстро! Бежим! — закричал Вад, толкнув Парсонса в сторону выхода.

Джим так и не успел сообразить, что произошло, как резко открывшаяся дверь сбила его с ног.

В дверном проеме стоял человек, одетый в зеленую униформу. Голову его закрывал шлем с прозрачным защитным забралом, сквозь которое проступали карикатурные черты лица.

— Парсонс! — услышал Джим голос Вада, — спасайся! Это шюпо!

Пришелец повернул голову в сторону Парсонса и медленно поднял, сжимаемый в руке, металлический прут. Однако Джим опередил его. Удар ногой пришелся прямо в пах шюпо, отчего тот согнулся пополам и осел на пол.

В помещение ворвались еще двое в униформе. Парсонс начал медленно пятиться назад, прикрываясь как щитом своим чемоданчиком. Но внимание шюпо привлек не он, а их коллега, корчившийся возле дверей.