Сигареты были поочерёдно взрезаны и исследованы людьми Теодориха… пятая по счёту оказалась твёрдой, она не поддалась острому перочинному ножичку, и через миг более сложное аналитическое устройство показало, что данная сигарета является гомеостатическим цефалотропическим дротиком.
— На чей режим альфа-волн он настроен? — осведомился у Доскера Теодорих Ферри.
— На ваш, — равнодушно ответил, сохраняя невозмутимость, пока пара пустоглазых, но весьма способных служащих ТХЛ выводила из строя дротик, топча его каблуками.
— Значит, вы ожидали меня, — чуть озадаченно произнёс Ферри.
— Мистер Ферри, я
всегдаожидаю вас.
Вновь обратившись к Рахмаэлю, Теодорих Ферри выразил своё восхищение и желание покончить с конфликтом между ним и ТХЛ.
— У нас имеется инвентарная опись ваших активов. Прошу. — Он протянул Рахмаэлю лист бумаги, и тот повернулся к Доскеру за советом.
— Возьмите его, — разрешил пилот.
Приняв опись, Рахмаэль пробежал её глазами. Список был точным и содержал подробны данные обо всей оставшейся у «Аппельбаум Энтерпрайз» собственности. Увы, Ферри был прав в том, что подлинную ценность имел лишь «Омфал» — огромный лайнер плюс ремонтный комплекс со специалистами, трудившимися над кораблём подобно пчёлам в улье. Он вернул опись Ферри, и тот кивнул, взглянув на лицо Рахмаэля.
— Итак, мы договорились, — сказал Теодорих Ферри. — Условия таковы, Аппельбаум. Вы можете оставить себе «Омфал». Я прикажу моим юристам снять иск, поданный в судебные инстанции ООН с требованием взять корабль под арест.
Доскер встревоженно хмыкнул, а Рахмаэль уставился на Ферри.
— И что взамен? — спросил Рахмаэль.
— «Омфал» никогда не покинет Солнечной системы. Вы можете запросто освоить выгодные маршруты по перевозке грузов и пассажиров между девятью планетами и Луной. Несмотря…
— На тот факт, что «Омфал» был предназначен для межзвёздных, а не межпланетных путешествий, — подхватил Рахмаэль. — Это всё равно что использовать…
— Только так, — перебил Ферри. — Или «Омфал» переходит к нам.
— Значит, Рахмаэль соглашается не лететь на «Омфале» до системы Фомальгаут, — уточнил Доскер. — В письменном договоре не будет упомянута определённая звёздная система, но это не Прокс, и не Альфа. Верно, Ферри?
— Хотите соглашайтесь, хотите — нет, — отозвался после паузы Ферри.
— Но почему, мистер Ферри? — вмешался Рахмаэль. —
Чем плоха планета Китовая Пасть?Ведь это доказывает, что я прав.
Это было очевидным и для него, и для Доскера, — да и Ферри должен понимать, что поддерживает своими действиями их намерения. Ограничить «Омфал» девятью планетами Солнечной системы? И при этом корпорация «Аппельбаум Энтерпрайз», по словам Ферри,
продолжит существованиев качестве законного экономического объекта. И Ферри позаботится о том, чтобы ООН позволила им существовать в приемлемых коммерческих рамках. Рахмаэль распрощается с «ОбМАН Инкорпорейтед». Сперва с чернокожим суперпилотом, а затем с Фреей Холм и Мэтсоном Глэзер-Холлидеем — по сути отрезав себя от единственной, вставшей на его сторону, силы.
— Смелее, примите эту идею, — сказал Доскер. — Ведь компонентов глубокого сна не будет, да это и не важно, поскольку вы никоим образом не отправитесь в открытый космос. — Он выглядел усталым.
— Ваш отец Мори, Рахмаэль, — заговорил Теодорих Ферри, — пошёл бы на что угодно ради сохранения «Омфала». Вам известно, что корабль будет нашим через пару дней, — после этого у вас не останется ни малейшего шанса заполучить его обратно. Подумайте об этом.
— Я уже всё понял, — сказал Рахмаэль. Ах, если бы ему и Доскеру удалось улететь на «Омфале» сегодня вечером и спрятать корабль в космосе, где его не нашла бы ТХЛ… но момент упущен, всё кончилось, когда поле пересилило мощную тягу спаренного двигателя принадлежащего «ОбМАН Инкорпорейтед» корабля Доскера. «Тропа Хоффмана лимитед» успела вмешаться. Причём вмешаться вовремя.
Теодорих Ферри с самого начала предугадал их замысел, пользуясь своим чутьём прагматика.
— У меня составлены официальные бумаги, — сказал он. — Прошу пройти со мной. — Он кивнул в сторону люка. — По закону необходимы три свидетеля, и мы обеспечили их наличие со стороны ТХЛ. — Он улыбнулся, поскольку дело завершилось и он это знал. Ферри повернулся и вразвалочку зашагал к люку. Двое пустоглазых подручных преспокойно направились следом. Они прошли в открытое круглое отверстие люка…
И мгновенно содрогнулись с головы до пят, разрушаясь изнутри. Потрясённый Рахмаэль с ужасом увидел, как выходят из строя их нервные и двигательные системы и дают сбой организмы, каждая частица которых начала бороться с остальными за главенство. И так продолжалось до тех пор, пока оба рухнувших на пол тела не превратились в поля сражений, где мышцы сражались с мышцами, внутренности напирали на диафрагму, а желудочки и предсердия трепетали мерцательной аритмией. Бедняги лежали с выпученными глазами, они не могли дышать и были лишены даже собственного кровообращения, но продолжали внутренне сражение в оболочках, которые уже не были по-настоящему телами.
Рахмаэль отвернулся.
— Разрушающий холинэстеразу
газ, — произнёс позади него Доскер, и в тот же миг Рахмаэль ощутил прижатую к его шее трубку медицинского прибора, впрыснувшего ему в кровоток свой запас атропина — противоядия, нейтрализующего зловещий нервный газ корпорации ФМС, прославившейся тем, что она изначально поставляла это пагубное для живой силы противника оружие предыдущей войны.
— Спасибо, — поблагодарил Рахмаэль Доскера, и люк захлопнулся у него на глазах — спутник «Тропы Хоффмана» отсоединялся от корабля Доскера вместе со своим полем, унося с собой не тех людей, которых служащие ТХЛ хотели изъять из летяги Доскера.
Сигнальное «реле покойника» (вернее, устройство отсутствующего сигнала) выполнило свою задачу. Эксперты «ОбМАН Инкорпорейтед» прибыли и в эту минуту педантично занимались демонтажем оборудования ТХЛ.
Теодорих Ферри стоял с видом мыслителя, засунув руки в карманы плаща, не говоря ни слова и даже не замечая на полу около ног конвульсий пары своих служащих, словно они оказались недостойны его внимания, позволив себе поддаться воздействию газа.
— Я рад, что ваши сотрудники ввели атропин не только мне, но и Ферри, — сумел сказать Рахмаэль Доскеру, когда дверца люка вновь распахнулась, спуская на сей раз нескольких служащих «ОбМАН Инкорпорейтед». — Обычно в таких делах не щадят никого.
— Ему не вводили никакого атропина, — пристально глядя на Рахмаэля, возразил Доскер.
Протянув руку, он извлёк пустую трубку с полой иглой из собственной шеи, затем точно такую же и из шеи Рахмаэля.
— В чём дело, Ферри? — осведомился Доскер.
Ответа не последовало.
— Это невозможно, — продолжал Доскер. — Любой живой организм… — Неожиданно схватив Ферри за руку, он заломил её назад и сильно дёрнул.
Рука Теодориха Ферри отвалилась в плечевом суставе, открывая повисшие провода и миниатюрные детали, продолжавшие функционировать в плече, но лишённые энергии и безжизненные в руке.
— Сим, — прокомментировал Доскер и, видя, что Рахмаэль не понял, пояснил, что перед ними
симулякрум
Ферри, лишённый нервной системы. — Значит, ферри здесь не было. — Он отбросил прочь руку. — Естественно, с чего бы рисковать собой важной персоне? Наверное, он сидит на своём личном спутнике на орбите Марса и наблюдает за происходящим через сенсорные датчики своей имитации. — Доскер сурово обратился к однорукой копии Ферри:
— Мы
действительнодержим с вами связь через двойника, Ферри? Мне просто любопытно.
Симулякрум Ферри открыл рот и произнёс:
— Я слышу сам, Доскер. Не угодно ли проявить гуманность и доброту, введя атропин двоим моим служащим ТХЛ?
— Это уже делается, — сказал Доскер и подошёл к Рахмаэлю. — Похоже, председатель совета директоров ТХЛ так и не почтил своим присутствием наш скромный корабль. — Он нервно улыбнулся. — Я чувствую себя обманутым.
Однако Рахмаэль осознал смысл высказанного через симулякрум Ферри
подлинногопредложения.
— Давайте немедленно отправимся на Луну, — предложил Доскер. — Говорю вам в качестве советника… — Он крепко ухватил Рахмаэля за запястье. — Очнитесь. После введения атропина с этими ребятами всё будет в порядке. Мы освободим их на спутнике ТХЛ, лишённом, разумеется, силового поля. После этого как ни в чём ни бывало полетим за «Омфалом» на Луну. Если вы не согласны, я всё равно воспользуюсь картой, которую дал мне сим, и уведу «Омфал» в космическое пространство, где его не сможет выследить ТХЛ.
— Но разве нам не было сделано предложение? — машинально произнёс Рахмаэль.
— Это предложение лишь доказывает, что ТХЛ готова многим пожертвовать, чтобы не пустить вас в восемнадцатилетнее путешествие до Фомальгаута с целью взглянуть на Китовую Пасть, — пояснил пилот, пристально глядя на Рахмаэля. — И вы уже меньше заинтересованы в том, чтобы увести «Омфал» в неизведанный космос между планетами, где ищейки Ферри не смогут…
«Я мог бы спасти „Омфал“, — подумал Рахмаэль. — Но пилот был прав: разумеется, ему придётся продолжать задуманное, поскольку Ферри снял барьер, невольно доказав необходимость длительного путешествия».
— А как насчёт компонентов глубокого сна? — спросил он.
— Просто доставьте меня к кораблю, — спокойно и терпеливо сказал Доскер. — Ведь вы не против, Рахмаэль бен Аппельбаум? — Проникновенный голос профессионала подействовал, и Рахмаэль кивнул. — Мне нужны координаты от вас, а не с оставленной симом карты. Я решил не дотрагиваться до неё. Я жду от вас решения, Рахмаэль.
— Да, — сказал Рахмаэль и прошёл на негнущихся ногах к корабельной трёхмерной карте с подвесным указателем. Опустившись в кресло, он принялся прокладывать курс для темноглазого темнокожего сверхопытного пилота «ОбМАН Инкорпорейтед».
ГЛАВА 5
В «Лисьей норе», крошечном французском ресторанчике в центре Сан-Диего, метрдотель взглянул на имя, причудливо нацарапанное Рахмаэлем бен Аппельбаумом на листке, и сказал:
— Да, мистер Аппельбаум. Сейчас… — он сверился с наручными часами, — восемь часов. — Рядом поджидала очередь хорошо одетых людей, что было на перенаселённой Терре это обычным явлением. Все рестораны, даже плохие, заполнялись каждый вечер после пяти, а этот ресторан никак нельзя было отнести даже к числу посредственных, не говоря уже о плохих. — Жанет! — окликнул метрдотель официантку в модном ныне комплекте из кружевных чулок и открытого жилета, оставляющего открытой правую грудь, сосок которой элегантно прикрывало украшенное швейцарским орнаментом устройство в форме золотой чашечки. Устройство воспроизводило псевдоклассическую музыку и отбрасывало на пол перед девушкой притягивающие взгляд движущиеся узоры, освещая ей путь в тесно уставленном крошечными столиками ресторане.
— Да, Гаспар, — ответила девушка, тряхнув высоко взбитыми на макушке светлыми волосами.
— Проводи господина Аппельбаума к двадцать второму столику, — приказал метр и с несгибаемой, ледяной выдержкой проигнорировал взрыв возмущения среди устало стоявших в очереди перед Рахмаэлем посетителей.
— Мне ни к чему… — заговорил было Рахмаэль, но метр оборвал его:
— Всё устроено.
Онаждёт вас за номером двадцать вторым. — В голосе метрдотеля угадывался намёк на его полную осведомлённость о сложных эротических отношениях клиента, которых на данный момент, увы, не существовало и в помине.
Рахмаэль последовал за Жанет и её швейцарским чудо-фонариком на груди через темноту под стук ножей и вилок людей, торопливо поглощавших свои ужины. Они делали это в тесноте, ощущая гнёт собственной вины, и торопливо освобождали места ожидающим с тем, чтобы те успели получить ужин до двух ночи, когда закрывались кухни «Лисьей норы». Не успел Рахмаэль посетовать на тесноту, как Жанет остановилась и повернулась; в бледно-красном, восхитительно тёплом ореоле света, исходящем из чашечки на её соске, за двадцать вторым столиком сидела Фрея Холм.
— Вы не зажгли настольную лампу, — заметил Рахмаэль, усаживаясь напротив.
— Я, конечно могла это сделать. И заодно сыграть «Голубой Дунай». — Она улыбнулась. Глаза темноволосой Фреи сияли в сумраке — официантка уже ушла. Перед ней стояла маленькая бутылка «шабли» урожая 2002 года — одно из самых изысканных фирменных угощений ресторана, чрезвычайно дорогое. Интересно, кто заплатит по счёту за это старое калифорнийское вино двенадцатилетней выдержки? Ей-богу, Рахмаэль с удовольствием оплатил бы счёт, однако… Он машинально прикоснулся к своему бумажнику. Это не укрылось от Фреи.
— Не беспокойтесь. Владелец этого ресторана — Мэтсон Глазер-Холлидей. Счёт будет выставлен на шесть поскредитов. За порцию орехового масла и сэндвич с виноградным джемом. — Она рассмеялась, в отражённом свете подвесных японских фонарей в её тёмных глазах плясали огоньки. — Это место внушает вам опасения?
— Нет. Я постоянно в напряжении. — Вот уже шесть дней как «Омфал» исчез. Не только для него, но, возможно, и для Мэтсона. Не исключено, что (в целях безопасности) о маршруте корабля знал лишь сидящий за многоярусным пультом корабля пилот Ал Доскер. Для Рахмаэля было психологическим потрясением наблюдать, как его корабль уносится в безграничный мрак космоса. Ферри оказался прав: «Омфал» был sine qua non
«Аппельбаум Энтерпрайз» — без него компания не существовала.
Но только так он ещё мог вернуть корабль, точнее говоря, «ОбМАН Инкорпорейтед» могла бы доставить его туда на высокоскоростной летяге, дать взойти на борт «Омфала» и начать своё восемнадцатилетнее путешествие. В противном случае…
— Не сосредотачивайтесь на предложении Ферри, — мягко сказала Фрея. Она кивнула официантке, и та поставила охлаждённый бокал перед Рахмаэлем, который послушно отпил глоток белого «буэна виста» 2002 года. Воздержавшись от повторного глотка, он кивком выразил одобрение, делая вид, что для него вполне привычен ошеломляющий букет и аромат божественного напитка. По сравнению с ним всё, что он пил прежде в своей жизни, низводилось до абсурда.
— Я и не думаю о нём, — сказал он Фрее, размышляя скорее о том, что могло находиться у неё в сумке.
Её большая сумка из чёрной кожи, смахивающая на мешок почтальона, покоилась на столике так близко, что он мог до неё дотянуться.
— В сумке находятся компоненты, — тихо пояснила Фрея. — Они в круглом контейнере из поддельного золота с пометкой: «Аромат бесконечной сексуальности №54» — обычные континентальные духи, не привлекающие внимания при обыске сумки. Все двенадцать компонентов, разумеется, сверхминиатюрны, они размещаются под внутренней крышкой. На обороте бумажного ярлыка находится диаграмма подключения. Сейчас я поднимусь, чтобы удалиться в дамскую комнату, и несколько секунд вы должны просидеть спокойно, Рахмаэль. Вероятность того, что агенты ТХЛ следят за нами напрямую в качестве посетителей либо с помощью приборов, составляет семьдесят к тридцати. Обнаружив, что я не возвращаюсь, вам следует занервничать и привлечь внимание Жанет, хотя бы с целью заказать себе ужин, а самое важное — добыть меню.
Он кивнул, внимательно слушая.
— Официантка заметит вас и даст вам меню, оно жесткое и довольно большое, поскольку содержит карту вин. Вы положите его на стол так, чтобы оно накрыло мою сумку.
— После чего я ненароком роняю сумку на пол, — подхватил Рахмаэль, — и, собирая рассыпавшееся содержимое…
— Вы спятили? — холодно перебила она. — Вы накроете сумку. На оборотной стороне меню, справа, есть полоска из титана. Контейнер с духами содержит титано-тропический датчик, благодаря которому он за пару секунд выберется из оставленной открытой сумки и переместится на нижнюю обложку меню. Полоска находится внизу листа, где ваша рука покоится с абсолютной естественностью, пока вы держите это неудобное меню. Коснувшись титановой полоски, контейнер выбросит слабый заряд, вольт на десять, — вы ощутите его, возьмёте контейнер четырьмя пальцами и отсоедините от титановой полосы, к которой он был притянут, затем под меню уроните его себе на колени. После этого переложите контейнер
другой рукойс коленей себе в карман. — Она поднялась. — Я вернусь через шесть минут. До свидания. И удачи вам.
Он проводил её взглядом.
Когда она ушла, ему захотелось тоже встать и что-то сделать. Переместить компоненты глубокого сна, добытые для него на чёрном рынке, было непросто, поскольку с тех пор, как «ОбМАН Инкорпорейтед» отобрала у Теодориха Ферри его спутник вместе с экипажем, а заодно и собственный симулякрум, он вёл тотальную слежку за всеми поступками Рахмаэля, введя в игру все технологические и кадровые ресурсы ТХЛ, усугубленные личной неприязнью Теодориха.
Ранее отдалённый и безликий конфликт вновь превратился в глубоко человечную, важнейшую проблему, изначально стоявшую перед его отцом. Эта борьба в конечном итоге принесла гибель отцу и распад организации.
Размышляя над этим, Рахмаэль заёрзал, как ему было сказано, затем встал и принялся отыскивать взглядом девушку со швейцарским устройством, испускавшим свет и звучащим жизнерадостной музыкой.
— Меню, сэр? — Жанет стояла перед ним, протягивая огромное, роскошно отпечатанное тиснёное меню. Он поблагодарил её, покорно принял меню и вернулся за свой стол со звучащей в ушах приятной мелодией Иоганна Штрауса.
Меню размером с конверт из-под старинного винилового диска с лёгкостью накрыло сумку Фреи. Сидя за столом, он изучал карту вин, обращая особенное внимание на цены. Господи! Вино здесь стоило целое состояние. К примеру, четверть галлона белого вина трёхлетней выдержки…
Все розничные заведения типа «Лисьей норы» эксплуатировали перенаселённость Терры. Люди, прождавшие три часа просто чтобы очутиться здесь, поесть и выпить, готовы платить — к этому времени у них не остаётся
психологическоговыбора.
Правая рука Рахмаэля вздрогнула от слабого электрического разряда. Он коснулся круглого контейнера с миниатюрными компонентами для глубокого сна и, охватив его пальцами, отделил от меню. Контейнер упал ему на колени, и он почувствовал его вес.
Выполняя указания, он потянулся к нему левой рукой, чтобы переместить в свой карман…
— Извините — ой! — На него наткнулся, заставив покачнутся на стуле, загруженный по самую грудь тарелками робот-помощник официанта. Кругом царила суета: покидали и занимали места посетители, прибирали столы роботы-подручные, обслуживали гостей официантки со своими фонариками и мелодиями… Рахмаэль смущённо уселся поудобнее и снова потянулся к контейнеру на коленях.
Его не было.
Упал на пол? Не веря этому, он глянул вниз, увидел свои ботинки, ножки стола, пустой коробок. Никакого круглого золотистого контейнера.
Они украли его. Те, кто прислал механического «помощника официанта». А теперь, в общей суматохе, исчез и он со своей грудой посуды.
Побеждённый Рахмаэль сидел, уставясь в пространство. Наконец он налил себе из бутылки второй бокал вина и поднял его, словно признавая и поздравляя с успехом невидимую сеть агентов ТХЛ, вступивших в игру в решающий момент и лишивших его средства, насущно необходимого для того, чтобы покинуть Солнечную систему на своём корабле.
Теперь не важно, встретится ли он с Доскером на борту «Омфала», — отправляться в путь без компонентов было бы безумием.
Вернулась Фрея, уселась напротив и улыбнулась:
— Всё в порядке?
— Всё пропало, — мрачно пробормотал он, решив про себя, что дело на этом всё же не закончено.
И выпил с колотящимся сердцем нежный, дорогой, восхитительный и совершенно бесподобный напиток — вино сокрушительного (хотя и временного) поражения.
* * *
Омар Джонс, президент Неоколонизированной территории и чиновник высшего ранга на огромном модуле-поселении на Китовой Пасти, весело произнёс на телеэкране:
— Я обращаюсь к вам, ребята, обитающим на родине в тесноте своих крошечных коробок, — мы приветствуем вас и желаем удачи. — Знакомая приятная и круглая физиономия просияла тёплой улыбкой. — Нам здесь хотелось бы знать, ребята, когда вы присоединитесь к нам на Китовой Пасти? — Он приставил сложенную лодочкой ладонь к уху, и это напомнило Рахмаэлю двухстороннюю трансляцию. Но это было иллюзией, поскольку эту видеоплёнку отправили в виде сигнала с помощью филиала «Телпора» фон Айнема в Швайнфорте, Новая Единая Германия. Далее сигнал транслировали на телеприёмники всей Терры посредством сети принадлежащих ООН орбитальных спутников.
— Извините, президент Неоколонизированной территории на планете Китовая Пасть Омар Джонс, — произнёс Рахмаэль вслух, а про себя добавил, что он сделает это по-своему. Не с помощью «Телпора» фон Айнема, оказывающего услуги за пять поскредитов в одном из розничных филиалов ТХЛ… Да и вообще, ему показалось, что президента Джонса ко времени его прибытия уже не будет в живых.
Впрочем, после поражения в «Лисьей норе»… По сути противник отрезал его от источника снабжения, от «ОбМАН Инкорпорейтед». Он сидел напротив представляющей компанию хорошенькой темноволосой Фреи Холм, пил с ней вино, болтал и смеялся. Но когда пришла пора переместить важные компоненты от «ОбМАН Инкорпорейтед» к себе на какие-то пять дюймов…
— Бз-з-з-з! — пронзительно просигналил видеофон в крошечной спаленке его общественного жилища, указывая, что кто-то желает с ним связаться.
Выключив жизнерадостную физиономию Омара Джонса, президента планеты Китовая Пасть, он подошёл к видеофону и поднял трубку.
На сером маленьком экране появились черты Мэтсона Глазер-Холлидея.
— Мистер бен Аппельбаум, — произнёс Мэтсон.
— Что нам теперь делать? — отозвался Рахмаэль, ощущая тяжесть потери. — Эти люди, скорее всего, следят за нашей…
— Ну ещё бы, мы отмечаем прослушивание на этой линии. — Мэтсон кивнул, но не казался расстроенным. — Нам известно, что они не только отслеживают этот вызов, но и записывают его в аудио— и видео— формате. Однако у меня к вам короткое сообщение, и пусть они пользуются им на здоровье. Свяжитесь с отделом информации вашей местной библиотеки микрофильмов.
— И что дальше? — спросил Рахмаэль.
— Проведите исследование по истории открытия Китовой Пасти, — пояснил Мэтсон Глазер-Холлидей. — О первых автопилотируемых накопителях данных и передатчиках, прилетевших много лет назад с Солнечной системы в систему Фомальгаут, — в общем назад, в двадцатый век.
— Но для чего…
— Мы будем держать связь, — быстро проговорил Мэтсон. — До свидания. Рад был… — Он впился взглядом в Рахмаэля. — Пусть вас не расстраивает эта маленькая неприятность в ресторане. Это заурядный случай, уверяю вас. — Он шутливо отсалютовал, и его изображение на крошечном чёрно-белом («Видфон Корпорейшн Вес-Дем» представляла лишь минимум обслуживания, и в качестве общественного предприятия, лицензированного ООН, это сходило ей с рук) аппарате исчезло.
Рахмаэль смущённо повесил трубку видеофона.
Записи первых автопилотируемых мониторов, отправленных когда-то в систему Фомальгаут, были достоянием общественности — да и что в них могло быть ценного? Тем не менее он набрал номер местного филиала Нью-Йоркской общественной библиотеки микрофильмов и ксерокопий и попросил прислать ему весь имеющийся материал на тему первых исследований системы Фомальгаут. Подразумевая допотопные детища Джорджа Хоффмана, благодаря которым была открыта обитаемая планета Китовая Пасть.
Вскоре в дверь постучал робот с комплектом микрофильмов. Рахмаэль уселся перед сканером и ввёл в него первую бобину, заметив на ней надпись: «Общий отчёт по данным рапортов автоматических кораблей с системы Фомальгаут, сокращённая версия» (подписано неким Г. С. Пурди).
Он просматривал запись два часа. Вначале появлялось солнца, затем одна за другой планеты — увы, не оправдывающие надежд. Но вот на экране расцвела планета номер девять, и случилась метаморфоза!
Никаких голых скал и остроконечных гор. Никакой безвоздушной, лишённой бактерий, стерильной пустоты, заполненной метаном или кристаллизовавшейся ввиду особой удалённости от солнца. Перед ним вдруг мягко заколыхался зелёно-голубой мир, и это явление побудило доктора фон Айнема немедленно выставить своё оборудование «Телпор» и установить прямую связь между этим миром и Террой. Сей лакомый кусочек живо заинтересовал «Тропу Хоффмана» в коммерческом смысле — и подписал приговор компании «Аппельбаум Энтерпрайз».
Последняя видеоинформация с монитора поступила пятнадцать лет назад. С тех пор, благодаря прямому контакту посредством телепортации, прежний допотопный способ безнадёжно устарел. Соответственно изначальные автопилотируемые спутники-мониторы, кружащие вокруг Фомальгаута…
Что с ними случилось? Они были
заброшены, если верить автору отчёта Пурди. Их батареи были отключены дистанционной командой, и, по-видимому, они до сих пор вращаются вокруг солнца в пределах орбиты Китовой Пасти.
По-прежнему там.
Батареи давно выключены и, значит, остаются законсервированными, сохраняя энергию. Причём они были современного жидко-гелиевого типа №3.
Не это ли хотелось узнать Мэтсону?
Вернувшись к бобине со справочными данными, он просматривал её до тех пор, пока не усвоил всю информацию. Наиболее совершенный видеомонитор принадлежал компании «Видфон Корпорейшн Вес-Дем». Кому, как не им, знать, находится ли до сих пор на орбите системы Фомальгаут аппарат «Принц Альберт».
Рахмаэль направился было к видеофону, но передумал. В конце концов, его жилище прослушивалось. Поэтому он вышел из дома и взошёл на пешеходный «бегунок», на котором продолжал движение до тех пор, пока не приметил будку видеофона. Отсюда он позвонил в действующий круглосуточно центральный офис «Видфон Корпорейшн» в Детройте.
— Соедините меня с архивом, — приказал он роботу на коммутаторе.
Вскоре на экране появился морщинистый, но бодрый гномообразный человек в серой куртке, придававшей ему сходство с бухгалтером.
— Да?
— Мне нужна информация о спутнике-мониторе «Принц Альберт», запущенном на орбиту вокруг Фомальгаута семнадцать лет назад. Окажите любезность проверить, находится ли он ещё на орбите и если да, то каким образом его можно включить, чтобы…
Сигнал исчез. Служащий «Видфон Корпорейшн» на другом конце линии повесил трубку. Рахмаэль подождал. Коммутатор не вышел на связь, не дал о себе знать и местный робот.
«Чёрт побери», — подумал Рахмаэль и в расстроенных чувствах покинул будку. Продолжив путь на «бегунке», он сошёл у следующей кабинки общественного видеофона. На этот раз он набрал номер спутника Мэтсона Глазер-Холлидея, и вскоре с экрана смотрел владелец «ОбМАН Инкорпорейтед».
— Извините за беспокойство, — тщательно подбирая слова, заговорил Рахмаэль. — Но я просмотрел плёнки с информацией о первых наблюдениях в системе Фольмхаут с помощью автоматов.
— Узнали что-нибудь?
— Я осведомился в «Видфон Корпорейшн Вес-Дем» по поводу их спутника «Принц Альберт»…
— И что они сказали?
— Они немедленно прервали связь.
— Этот спутник всё ещё на орбите, — сказал Мэтсон.
— И посылает сигналы?
— Молчит последние пятнадцать лет. В гиперпространстве его сигнал преодолевает расстояние до Солнечной системы в двадцать четыре световых года за одну неделю. Не в пример быстрее, чем понадобится «Омфалу» для достижения системы Фомальгаут.
— Есть ли способ активировать спутник?
— «Видфон Корпорейшн» могла бы связаться с ним напрямую через «Телпор», — сказал Мэтсон. — При желании.
— Но его нет?
— Они отказались с вами говорить только что? — после паузы уточнил Мэтсон.
— А может ли кто-то другой послать импульс на спутник? — задумчиво спросил Рахмаэль вместо ответа.
— Нет. Только «Видфон Корпорейшн» известен код, на который он реагирует.
— Вы хотели, чтобы я узнал именно это? — осведомился Рахмаэль.
— До свидания, мистер бен Аппельбаум, — улыбаясь, произнёс Мэтсон Глазер-Холлидей. — И желаю вам удачи в продолжении исследований. — Он повесил трубку, и перед Рахмаэлем вновь очутился пустой экран.
На своей вилле Мэтсон повернулся от видеофона к Фрее Холм, устроившейся на диване, подогнув под себя ноги, в модной прозрачной голубой блузке из паучьего шёлка и брючках спортивного кроя.
— Он только что нашёл его, — сказал Мэтсон. — Я говорю о спутнике «Принц Альберт». — Мэтсон, нахмурясь, зашагал по комнате. — Ну хорошо, — решил он наконец. — Через шесть часов на Китовую Пасть отправится наш агент под именем Бергена Филлипса. Попав туда с помощью филиала ТХЛ в Париже, он передаст нам через «Телпор» закодированный документ с описанием истинного положения на планете.
Впрочем, к тому времени люди из ТХЛ могут раскрыть «Бергена Филлипса» и выведать знакомыми каждому профессионалу способами всю известную этому ветерану «ОбМАН Инкорпорейтед» информацию. Далее им остаётся послать Мэтсону поддельное кодированное сообщение о том, что на планете всё в порядке, — получив такое сообщение, шеф никогда не узнает, действительно ли оно пришло от «Бергена Филлипса» или от ТХЛ. Однако…
Фрея проследила его мысль.
— Пусть этот агент, попав на планету, отправит на спутник «П. А.» включающий код, чтобы тот снова начал передавать данные напрямую в Солнечную систему.
—
Еслион ещё способен действовать по прошествии пятнадцати лет. И
если«Видфон Корп» не отменит команду в тот миг, когда начнёт поступать информация. — Кстати, агент может прослушивать линии Корпорации и уловить даже первые данные. К примеру, прежде чем прервётся поток информации, он может получить графический снимок Китовой Пасти — и тогда пусть отключают спутник на здоровье. Естественно, контролирующая «Видфон Корпорейшн» ТХЛ непременно так и поступит.
— Один хороший снимок, — заключил Мэтсон. — И мы узнаем.
— Что мы узнаем? — Она потянулась к ближайшему антикварному столику (настоящий кофейный столик со стеклянной столешницей), чтобы поставить на него свой бокал.
— Я скажу тебе об этом, дорогая, когда увижу снимок, — сказал Мэтсон. Подойдя к пульту коммутатора, он отправил заранее подготовленный приказ доставить на спутник полевого агента, который должен был лететь на Китовую Пасть. Его надо было проинформировать устно — любая инструкция по линии связи была равносильна провалу.
