15

— Нет, это же чудо, настоящее чудо! — послышались сквозь кашель слова Джедедии. — Ты только посмотри, посмотри-ка!

— Боже милостивый! — выдохнул Лок, и сам, не отдавая себе отчета в этом, крепко сжал руку Констанс.

Через лес мачт, теснившихся в бостонской бухте, к пирсу приближался корабль, стройные очертания которого Лок не мог спутать ни с каким иным.

— Дайлан! — В его голосе уже не было и следа его обычной сдержанности; ее сменил ликующий восторг. — Ах, сукин сын!

— Да это же «Винд-Уэст»! — голос Констанс дрогнул от удивления.

— Больше чем на месяц раньше срока! — Джедедия только что не пустился отплясывать джигу прямо здесь на булыжной мостовой гавани. — А ты еще думал, что это ошибка, когда они просемафорили с маяка! Как уж мне пришлось тебя уговаривать сюда приехать и убедиться собственными глазами! А то бы и не встретил братишку рекордсмена!

— Я профессиональный скептик, ты, пес морской! — Лицо Лока осветилось широкой улыбкой.

— Ну, а теперь — поверил? Понимаешь, что это значит-то, а?

Улыбка Лока стала еще шире, и он, что уж на него было совсем непохоже, издал какой-то нечленораздельный вопль. — Еще бы! Это значит, что моя тощая задница теперь вне опасности.

Констанс, не веря своим ушам, ахнула:

— Лок!

Засмеявшись при виде ее удивленного лица, он схватил ее и поцеловал так, что с нее чуть не свалилась соломенная шляпа.

— Да и твоя тоже, только что не тощая! — шепнул он ей на ухо.

Констанс была слегка шокирована, но еще больше обрадована таким порывом со стороны мужа. Прошла неделя с той памятной ночи в яме, и все это время его не оставляло выражение мрачной озабоченности — работал ли он на «Тетушке Таг», возился ли с чертежами или бухгалтерскими книгами. А теперь — такой контраст! Его радость была заразительной, и она, слегка покраснев, вся просияла.

Мостовая слегка дрогнула, когда «Винд-Уэст» бортом мягко коснулась причала. Бросили концы, сердце Лока лихорадочно забилось, голова шла кругом, как будто он перепил яблочного сидра. Он рванулся вперед, увлекая за собой Констанс. Джедедия ковылял за ними.

Господи, да это, правда, было настоящее чудо, и в самое время! На счету у него оставалась сумма, которой хватило бы на два дня жалованья рабочим; больше — ни выпросить, ни занять, ни украсть. «Тетушка Таг» почти готова, но все равно пришлось бы ее консервировать.

Он был в яме поглубже, чем та, в которую рухнула Констанс. От банкротства его, казалось, уже ничто не могло спасти.

И вот оно — спасение! «Винд-Уэст» доставил первую партию самого лучшего китайского чая — первый урожай года, и теперь с деньгами проблем не будет. Он все эти дни отгонял от себя саму мысль о возможном прибытии «Винд-Уэста» — делать ставку на такое невероятное событие было безумием. И вот, пожалуйста! Нетерпеливо, как ребенок, переступая с ноги на ногу, он ждал, когда бросят трап, ища глазами на борту знакомое лицо.

— Лок!

Высокий, стройный мужчина в синем костюме и лихо заломленной набекрень капитанской фуражке приветливо махнул им с палубы и сбежал вниз по еще вибрирующему трапу. Братья обнялись. Молча посмотрели друг другу в глаза — карие Дайлана и голубые Лока.

— Ну, дома? — выдавил, наконец, из себя Лок. — В порядке?

— Слава Богу. — Дайлан лукаво улыбнулся. — Прости за опоздание.

Да уж, сказанул! Лок откинул голову и от всей души захохотал, потом обнял брата, хлопнул его по спине.

— Дайлан, да ты неплохо выглядишь! — Лок наконец-то нашелся, что сказать. На какой-то момент он даже забыл, какая это удача для его бизнеса, он просто был рад увидеть вновь брата после такой долгой разлуки.

Они были с ним похожи, но все-таки очень разные. Роста одинакового, Дайлан чуть поуже в плечах, у обоих четкая линия подбородка — в мать. Но в карих глазах Дайлана была всегда смешинка, да и с губ почти не сходила улыбка, порой слегка подначивающая, — резкий контраст с обычно холодно-сдержанным видом Лока. В обоих чувствовалась недюжинная сила — не только физическая, но и сила воли, иначе, при всем своем навигаторском искусстве Дайлан не смог бы поставить свой рекорд — он умел выжимать все, и даже чуть больше, и из команды, и из корабля.

— Хорошо здесь у вас. — В голосе Дайлана послышалась какая-то подозрительная хрипотца. — Я по тебе соскучился. Но это не относится к твоим вечным лекциям!

Лок сделал вид, как будто он собирался врезать ему в ухо.

— Ну-ка, притихни! Старших надо уважать!

— Еще чего! — Дайлан засмеялся. — Вот разве только этого! Ну, как, Джедедия, не поддаешься времени?

— Да я тебя переживу, бандит ты этакий! — отозвался Джедедия, правда, без особой уверенности. Они пожали друг другу руки. Дайлан старался не сделать старику больно — его кисти были раздуты артритом. Джедедия внимательно вглядывался в него.

— Наверное, рискованно было — на такой скорости-то?

Дайлан почесал висок, беззаботно ухмыльнулся.

— Так, чуть-чуть. Это же не корабль, а игрушка! Видел бы ты, Лок, как он проскочил мыс Горн! Ну, правда, запасных парусов ни одного не осталось, признаюсь!

— Ах ты, мерзавец! — Лок покачал головой. — Я бы тебе за это шею свернул при других обстоятельствах — кто же так плавает? Но сейчас твое хулиганство нас спасло.

Глаза Дайлана сузились:

— Что-то случилось?

— Ну, теперь, благодаря тебе, выпутаемся. — Лок снова хлопнул Дайлана по спине. — Все расскажу потом.

— Ну, чтобы тебя прижали — с трудом верится!

Так что, двигаем? Мне сейчас, прежде всего, нужно, знаешь что? — И тут он прервался, увидев Констанс. — Бог ты мой, да это, никак…

Она подергала шнурки своего ридикюля, как-то неуверенно кивнула:

— Да.

Дайлан изменился в лице, слегка отстранив Лока и Джедедию, подошел к ней. Завивка, шляпка, платье с кружевами — вот это да! Его глаза остановились на ее напрягшемся лице — она нервно прикусила губу. Он снял фуражку и широко раскинул руки.

— Не узнаешь меня, Кара?

Какая-то болезненная судорога исказила лицо Констанс. С тихим воплем она кинулась в его объятия, прижалась к его груди. Он крепко-крепко обнял ее. Ее голос был почти рыдание.

— Дайлан!

Лок нахмурился. Что это за странные нежности? На какой-то момент он забыл, что из-за Дайлана все и началось. И что он там ей шепчет на ухо? И почему это она позволяет ему так себя обнимать? И что она ему отвечает? Нет, нет, это не ревность, просто любопытно как-то… Тем не менее, он сделал шаг к ним, чтобы прервать затянувшиеся объятия.

— Ну, если вы уже кончили…

Дайлан поднял глаза и натолкнулся на ледяной взгляд брата.

— Ну, погоди, дай мне почувствовать это чудо. — Он нежно потрепал Констанс за щеку и улыбнулся опять этой своей беззаботно-задорной улыбкой. — Вот уж не думал, что встречу тебя прямо вот так, сразу, и уж никак не думал, что ты такая красавица…

— Смотрю, ты не забыл свои обольстительные манеры, капитан! — Констанс высвободилась из объятий Дайлана, но какая теплота и благодарность была в ее улыбке, адресованной ему! Лок сжал зубы.

— Она здесь в первую очередь из-за тебя и, знаешь, тебе не икалось, между прочим? Заварил ты кашу!

— Да, хватит насчет этих фамильных ссор и кровавых войн! Латэм, не Латэм, у меня не было другого выбора. Знаешь, в каком она была состоянии?

— В каком? — Вопрос Лока прозвучал как-то уж слишком резко.

Констанс вспыхнула, но сдержала себя: — Дайлан имеет в виду состояние моей спины, а не головы, Лохлен.

— Тейт! — Лок назвал это имя так, как если бы речь шла о названии какой-то породы змей.

— Да, она была… не вполне в форме, когда мы ее выловили там, в бухте Лахайна, — как-то печально вставил Дайлан.

Они с Констанс обменялись взглядом, и это чуть совсем не вывело Лока из равновесия. Господи, да еще Джедедия на него смотрит, удивляется… Локу стало стыдно за себя, и он решил укрыться за стеной ироничного сарказма.

— И ты не мог ничего умнее придумать, как послать ее сюда? И даже в голову не пришло, какой скандал из-за этого может случиться? Ну, ну, ответь, парниша!

Дайлан пожал плечами, по его улыбке никак не было видно, чтобы он испытывал раскаяние.

— Ты живешь как будто на другой планете, Лок. Легко тебе говорить. В Лахайне ей оставаться никак нельзя было, а капитан Дженкинс отплывал в Бостон со следующим приливом — что мне еще оставалось делать? А ты, я знал, все сделаешь, как надо. И смотрю, все устроилось. Ну, как тебя старый Латэм принял, крошка? Нашла себе спокойную бухту?

Констанс бросила на Лока сердитый взгляд — как это он посмел сказать «скандал» — это про их отношения, что ли? Может быть, а может, и нет.

Лок твердо взял ее за локоть.

— Констанс моя жена.

У Дайлана отвисла челюсть от изумления, и он громко расхохотался.

— Околдовала тебя, Железный Мак? Да, неожиданный финал войны двух семей!

— Не совсем — скорее наоборот.

Дайлан перевел непонимающий взгляд с Лока на Констанс, потом опять на Лока.

— Она — не Латэм. — Лок сказал это каким-то сухо-холодным тоном.

— А может быть, и Латэм! — возразила Констанс с еще более явным вызовом.

Дайлан беспомощно глядел на них, тщетно пытаясь что-нибудь понять.

— Расскажите-ка все с самого начала, — медленно проговорил он.

Констанс в очередной раз провела гребешком по волосам, повернулась и посмотрела, как муж снимает рубашку. Ей всегда нравилось наблюдать, как он раздевается, потом притрагивается к ней, потом… Но сегодня к нему не подступишься…

— Ну, теперь все? — спросила она.

Лок замер, сидя на краю кровати с туфлей в руке.

— Что?

— Продашь груз, который привез Дайлан, и пусть себе Роджер продает «Одиссея» — это ничего не изменит, правда?

— Верно. — Лок снял вторую туфлю, бросил ее на ковер и с усталым вздохом растянулся на кровати. — Если Тагвелл откажется от своего заказа, мы просто сами толкнем «Тетушку Таг». Покупателей будет более чем достаточно.

Кивнув, Констанс положила гребешок на стол, улыбнулась мужу.

— Как здорово! И самое главное — ты теперь сможешь достроить «Аргонавта».

— Да. — Закинув руки за голову, он сказал это как-то мрачновато-отчужденно.

Констанс встала, потуже затянула поясок своего любимого китайского халата, присела на краешек кровати.

— Ты выиграл, Лок, ты и Дайлан. Я ужасно рада. Он не ответил. Она нахмурилась, погладила его по груди:

— В чем дело?

— Я решил достраивать «Аргонавт» в том же темпе, как мы работали над «Тетушкой Таг». Расслабляться нельзя.

У Констанс пошли мурашки по спине:

— Думаешь, трудности не кончились?

— Я не думаю, что Роджер Латэм отступится от своего. На этот раз мы как-то вывернулись, но это не конец. Он постарается взять реванш.

Констанс подумала, что старший Латэм, пожалуй, согласился бы с этим прогнозом. Она вспомнила последний разговор с Алексом, но нет, лучше о нем Локу не говорить. Вместо этого она вновь нежно провела рукой по курчавинкам волос у него на груди.

— Ну, значит, надо глядеть в оба, вот и все. Построишь корабль и докажешь всем, что Мак-Кины — лучшие корабелы в мире.

Лок скривил губы:

— А при чем тут это! Бизнес — вот о чем я думаю. Сейчас нужно побыстрее отправить в рейс и «Аргонавта», и «Винд-Уэст». Только тогда мы встанем на ноги.

— Что? Дайлан только-только вернулся, а ты уже хочешь опять его в море!

Лок придержал ее руку.

— Брат понимает ситуацию, а ты вот не хочешь, видно.

— Да нет, я так просто. — Она уже жалела о своих необдуманных словах.

— Если Дайлан поднимет якорь в начале июля, он успеет проскочить мыс Горн до сезона штормов. Набрать груз, подремонтироваться — это не займет много времени. Извини, если это противоречит твоим планам.

Констанс нахмурилась:

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Голубые глаза Лока сузились, голос стал напряженно-жестким.

— Что у тебя за отношения с моим братом?

Констанс вскочила в возмущении:

— Мы друзья!

— Ой, ли! Что-то ты очень озабочена, чтобы он подольше здесь оставался!

— Да он же твой брат! Что же мне сказать, чтобы убирался?

Лок с силой притянул ее к себе: глаза в глаза.

— Я видел, как вы глядели друг на друга! Ну-ка, говори!

— Ревнуешь? К Дайлану?

— Ты моя, черт возьми, и есть правила приличия…

— Идиот! — Она уперлась локтями ему в грудь, стараясь вырваться. — Ты хочешь, чтобы я и тогда помнила об этикете — когда чуть не утонула, вся в крови, да еще голая?

— Боже ты мой!

— Да, конечно, я не бесчувственная какая-нибудь! Он мне жизнь спас — такое не забывается!

— Ну и что, я тоже тебе жизнь спас! — Он то срывался в крик, то снова принимался шептать. — Проклятие! Этого что, недостаточно?

— Чтобы превратиться в дурака! — Она изловчилась попасть ему в солнечное сплетение, он ахнул и отпустил ее. Она ощутила вкус победы. Вскочив на ноги, откинула назад волосы и пронзила его яростным взглядом.

— Дайлан меня понимает так, как будто мы друг друга всю жизнь знаем. Нам с ним хорошо — и тут нет ничего такого… Ты — единственный мужчина, который… — Констанс замолчала, покраснела и покачала головой. — Я… я ничего больше не могу сказать, но не придумывай того, чего нет. Ты лучше, чем кто-либо другой знаешь, что между мной и Дайланом ничего не было, а уж теперь-то и подавно.

Лок спустил ноги на пол, сел, помассировал то место, куда она ему заехала.

— Ну, знаешь, жизнь меня кое-чему научила, и я не позволю, чтобы ты этими своими штучками восстанавливала нас с ним друг против друга!

— Как ты смеешь! Какое ты право имеешь со мной так разговаривать! — В своем ярко-красном халате она была похожа на королеву, и даже в голосе ее послышалось что-то монаршее.

— Ты моя жена, черт подери!

— Но не твоя собственность! И не машина для удовлетворения твоих потребностей!

— Удовлетворяюсь не я один! — отрезал он, поднимаясь на ноги.

— Пойду поищу учебник миссис Фаррар — может, найду там подходящий образец благодарственного письма. — В ее голосе прозвучала издевательская нотка. — Но не впутывай сюда Дайлана, чтобы оправдать свою трусость.

— Господи! — Лок поскреб подбородок почти в отчаянии. — О чем это ты?

— Да о тебе, Лок Мак-Кин! О мужчине, который боится даже самому себе признаться, что любит.

Они смотрели друг на друга, тяжело дыша, сжав зубы. Констанс искала признаков того, что она пробила его броню — какой-нибудь жест, слово, нет, ничего… С тихим воплем она рванулась к двери.

— Может быть, я и сумасшедшая, Лок, — бросила она ему на бегу, — но я не слепая!

— Куда ты, к дьяволу?

— Работать! Мне сейчас не до сна.

— Констанс!

Она остановилась на пороге. Пальцы, которыми она вцепилась в притолоку, побелели. Голос ее упал до шепота.

— Не надо, наверное, требовать от тебя того, что ты неспособен дать. Оставь меня, Лок. На этот раз дальше студии я не убегу, обещаю.

Он не ответил, она тихонько прикрыла за собой дверь, спустилась по темной лестнице — быстрее, быстрее в спасительное убежище! В гостиной едва-едва горела лампа, она быстро пересекла ее — и вдруг звук низкого мужского голоса заставил ее подпрыгнуть.

— Судя по всему, семейная ссора?

О, Господи, — это Дайлан! Поднялся с кресла, идет к ней. — И часто это у вас? Помощь не нужна?

— Нет. — Констанс пожала плечами и покачала головой. — Ничего особенного. Прости нас за беспокойство. Я хочу поработать немного, чтобы охладиться…

— Понятно, — Дайлан кивнул, следуя за ней. — Лок это умеет — завести. Так хладнокровно, логично — взбесишься! Я знаешь, как с этим справлялся? Щепочки колол. Не особо увлекательное занятие.

Констанс не могла не улыбнуться. Дайлан показал на дверь студии.

— Можно посмотрю?

— А что, если Лок нас застанет? — Она распахнула дверь, зажгла светильники.

— А, так вот в чем дело? — Дайлан ухмыльнулся.

— Доволен-то, доволен! — Констанс нахмурила брови. — Капитан Мак-Кин, не воображайте особенно! Все это оскорбительно и абсолютно ни к чему.

Быстрыми, раздраженными движениями она достала кисти, краски и принялась за холст. На нем были контуры «Тетушки Таг». Она помнила, что у судовладельцев есть спрос на картины с изображением их кораблей — почему бы не попрактиковаться, а потом начать брать заказы? Первый же мазок стал для нее успокаивающим средством, и ей сразу стало легче.

— Разве ты не знаешь, Констанс, что младшие братья — это жуткая вещь для старших? Постоянный раздражитель. — Дайлан внимательно разглядывал одну за другой картины, теснившиеся по стенам. — Господи, я даже не знал, что у тебя такой талант! Должен, правда, отметить, что некоторые сюжеты у тебя довольно-таки… интригующий.

— Спасибо. Безумие способствует творчеству. Да и злость тоже, кстати. — Она сделала очередной, резкий мазок. — Твой братец бывает просто несносным!

— Ну, это очень мягкая характеристика, — добродушно согласился Дайлан. — Ты его любишь, правда ведь?

Рука с кистью застыла в воздухе; Дайлан едва-едва расслышал, что она сказала.

— Ужасно сильно! Иногда боюсь, что сердце не выдержит.

— Да-а-а. Может и не выдержать. Не зря его Железным зовут.

Кисть мазнула по холсту, нарушив весь колорит. Она всхлипнула, швырнула палитру и кисть на столик и закрыла лицо руками.

Дайлан поспешно поставил на место картину, которую он держал в руках, и повернулся к ней с озабоченным лицом.

— Констанс?

Она глубоко вздохнула и опустила руки.

— Я в порядке. Мне нужно быть ему благодарной. Он так терпелив со мной, учитывая все эти мои… странности. — Она бросила на него быстрый взгляд. — Он тебе рассказал?

— Кое-что. — Дайлан пожал плечами. — Что ты его пару раз напугала до смерти — кстати, не очень типичное для него признание. Сказал, что сейчас ты лучше.

— Да. — Она сделала глубокий вдох, потом выдох. — Лучше.

— Тебя очень трогает, что ты не Латэм? Она покачала головой.

— Теперь уже не так. Мне не нужна другая семья, кроме той, какая у меня есть, только вот… знаешь, у меня уже начало появляться какое-то чувство к Алексу.

— Ну, вот это действительно странность. — Дайлан явно решил поддразнить ее. — Из того, что мне известно, старикан — это штучка та еще!

— Но он так одинок…

— Как Лок.

Она кивнула, взгляд ее устремился куда-то внутрь.

— Да. Иногда он очень одинок. Ох, Дайлан, что мне делать? Твой брат хорошо ко мне относится, но я-то хочу большего. Я хочу его всего!

Дайлан сделал несколько шагов, туда и обратно, подавил вздох.

— Может быть, со временем. Мой отец был человеком жестким, мы не получали от него тепла, как ни старались. Потом эта его смерть… Я-то был совсем маленький, все на Лока свалилось. Он и еду готовил, и мои уроки проверял, и сам учился, да еще работал на верфи простым рабочим. Так что он привык жить, стиснув зубы. Сразу это не пройдет, Констанс.

— Было время, когда я мечтала только об одном — чтобы попасть в Париж. Закроешь глаза — и видишь золотые каштаны на бульварах, чувствуешь запах Сены — и сразу так хорошо станет, спокойно… Теперь я уже не вижу Парижа. Теперь у меня одна мечта — Лок.

— Тогда не сдавайся, Кара. — Дайлан ободряюще пожал ей руку. — Ты уже кое-чего добилась.

— Почему ты так думаешь? Дайлан засмеялся:

— Я последний раз видел его таким взбешенным, когда мне было девять лет — я тогда просверлил несколько дырок в его шлюпке. Раз он орет как медведь потревоженный, значит, какая-то пчелка его укусила. Вот ты и есть такая пчелка.

Теперь уже Констанс засмеялась.

— А как эта новость для тебя — вернулся домой, а братец уже женат, а еще на какой-то бешеной бабище, которая даже своего имени как следует не знает?

— По-моему, ты идеальная пара для него.

— Ах ты, мошенник! Всегда знаешь, что сказать и когда. — Она улыбнулась и чмокнула его в щеку.

Дайлан, все еще не отпуская ее руку, вскинул брови.

— Странно, правда?

Она поняла, что он имеет в виду. Странно, что они как будто не расставались, что они могут так непринужденно откровенничать друг с другом. И уж совсем странно, что в их взаимной симпатии нет ничего сексуального.

— Странно, — повторила она тихо за ним, — и очень необычно.

— Да, моему братишке здорово повезло. Я бы ему это сказал, но он и так знает.

— Да уж он знает, на какой мегере женился.

Дайлан мягко коснулся пальцем ее подбородка и ухмыльнулся.

— Железный Мак заслуживает того, чтобы с ним иногда обращались так, как он сам иногда с людьми. Ну, спокойной ночи, и не волнуйся, Кара. У меня такое ощущение, что ты знаешь, как наставить моего братца на путь истинный.

Констанс собрала свои краски и, все еще раздумывая над последними словами Дайлана, поднялась наверх в спальню. Лок лежал на боку, не двигаясь, но она знала, что он не спит. Сняв халат, она нырнула под одеяло и, набравшись храбрости, дотронулась до его обнаженной спины.

Лок весь напрягся, потом, не говоря ни слова, повернулся и обнял ее. Их губы слились в поцелуе. На каком-то уровне она с Локом всегда находит взаимопонимание. Сегодня ей, пожалуй, больше и не нужно. Яркие искры и волны фейерверком рассыпались перед ее закрытыми глазами, и одна мысль эхом отдавалась у нее в голове: «Это близко, еще ближе, где-то совсем рядом…»

16

В небе расцветали одна за другой яркие радуги фейерверка, громыхали орудия, земля вздрагивала. Красные, синие, серебристые ракеты — какая красота! Толпа дружно ахала и неистово рукоплескала после каждого нового залпа праздничного салюта.

— Ой, Лок, как красиво! — почти беззвучно произнесла Констанс.

— Подожди, еще не то будет!

— Неужели не все?

— Увидишь.

С другой стороны Чарльз-ривер, с гранитного постамента памятника в честь битвы у Банкер-Хилл с протяжным свистом взлетела еще одна ракета и рассыпалась у них над головами тысячью ярких звездочек, отразившихся в темной воде. Констанс поближе пододвинулась к мужу.

— Это лучший день независимости в моей жизни!

— Ты имеешь в виду — первый и пока единственный, да?

— Лучший! — повторила она упрямо.

Их ландо стояло в густой веселящейся толпе, размахивающей флажками на набережной — отсюда самый лучший вид. Лок слегка потянул за вожжи, чтобы удержать на месте беспокойно прядущих ушами лошадей.

— Неплохой прощальный вечер, — заметил Дайлан.

— Наверняка, когда готовились к четвертому июля, имели в виду и это, капитан, — весело поддержала его сидевшая рядом Элспет Филпит.

— Во всяком случае, стоило бы отметить рекордсмена — это долг города. — Дайлан решил продолжить шутку. Он подвинулся, чтобы дать соседке лучший обзор. Толстушка Элспет провела с ними весь день: вместе они посмотрели на парад, устроили пикник, наслушались патриотических речей, и вот теперь заключительная часть — о том, что президент Захария Тейлор борется сейчас в Вашингтоне со смертельной болезнью, о том, что конгрессмены почти похоронили компромиссный законопроект Генри Клея к вопросу о Юге…

— Нет, правда, Бостон хорошо меня провожает! — Дайлан удовлетворенно посмотрел на иллюминированную свечами арку над ними. Констанс обернулась и пожала ему руку.

— Жаль все-таки, что ты так быстро…

— Эти несколько недель с тобой и Локом были чудесны, но я чувствую уже зов моей верной подруги. Знаешь, кто верная подруга моряка, единственная? Море!

Он это сказал беззаботно и легко, но, видимо, не без учета того, что старший брат метнул в его сторону красноречивый взгляд. Ладно, не будет его — одной заботой у Лока меньше, ведь его все равно ни в чем не убедишь.

«Тагвелл и Кент», в конце концов, отказались от предложения Роджера купить у него «Одиссея». «Тетушку Таг» успешно спустили на воду и уже передали заказчикам, но почивать на лаврах было рановато. Бешеная гонка продолжалась — теперь уже на «Аргонавте». Лок пошел на рискованный эксперимент: он решил смонтировать мачты на корабле, еще находящемся на стапеле, — это стало возможным в результате установки сверхмощного парового крана с огромной стрелой. Специалисты все еще судили-рядили насчет достоинств и недостатков нового проекта. Лок был не против — это давало ему хорошую рекламу. Он надеялся поддержать ее фактом быстрого спуска корабля на воду до конца лета. И прибыль была бы неплохая, учитывая, что золотая лихорадка продолжается.

В решении отправить «Винд-Уэст» в плавание как можно быстрее свою роль сыграл и фактор конкуренции. Лок узнал, что «Латэм и К0» собирается выпустить «Одиссея» на калифорнийскую линию. Опередить их — это было делом чести и какой-то компенсацией за унижение в суде, когда у него отняли его детище. Достройка «Аргонавта» и ремонт «Винд-Уэста» съели большую часть немалой суммы, вырученной за чай, доставленный Дайланом, и за «Тетушку Таг», построенную им, но ради того, чтобы утереть нос Латэмам, стоило рискнуть и кое-чем пожертвовать.

Как бы то ни было, «Винд-Уэст» с гружеными трюмами ожидает утреннего прилива, чтобы отправиться в Калифорнию.

— Только смотри — не прельстись этими золотыми россыпями, а то еще бросишь «Винд-Уэст» в бухте Фриско и подашься в старатели! — Лок шутливо погрозил брату пальцем. — Мы на этих искателях счастья больше заработаем, чем они сами в своих ямах.