Лэксленд подался вперед и поправил черную папку перед собой.
      Читать досье он не собирался, суть дела ему рассказали. Черная папка была одним из атрибутов его должности, частью единого целого, такой же, как белые стены кабинета, кресла с высокими спинками и большой стол темного дерева.
      Лэксленд был высок и лыс, его бледно-голубые глаза могли по мере надобности становиться беспощадными.
      Он нажал потайную кнопку:
      — Приведите капитана Харви.
      Привычным движением он достал очки — толстые стекла в массивной оправе, они были своего рода профессиональной маской и придавали ему вид человека флегматичного, доброго и мудрого. На самом деле и спокойствие и доброта были ему чужды. Следователю-психиатру нужна личина, чтобы держать подследственных в заблуждении. Сколько их прошло перед ним — шпионов, диверсантов, потенциальных изменников — почти все клевали на его обманчивую внешность и раскалывались.
      Лэксленд подождал, когда моряки-конвоиры выйдут из кабинета.
      — Садитесь, Харви. — Он толкнул через стол пачку сигарет. Угощайтесь.
      Харви опасливо сел; на его тонком загорелом лице явственно читались усталость и безразличие.
      Лэксленд подождал, пока Харви закурит.
      — Как вы себя чувствуете, Харви? — Он сложил ладони шалашиком и доброжелательно глянул поверх них.
      Харви посмотрел на следователя, темные глаза неожиданно вспыхнули.
      — А как я, по-вашему, должен себя чувствовать, сэр?
      Лэксленд сморщил губы, словно обдумывал вопрос, потом ответил:
      — Я не враг вам, капитан. Будьте со мной откровенны, и я постараюсь вам помочь.
      — Естественно, сэр, — усмехнулся Харви.
      «Разозлился, — удовлетворенно подумал Лэксленд. — Ребята из преддопросной команды не даром едят свой хлеб. После такой обработки поневоле разозлишься и забудешь осторожность».
      — Успокойтесь капитан. Я знаю, вас долго держали в предварительном заключении, и хочу Объяснить, зачем это делалось. Поймите, вам дали ш а н с, ведь могли бы просто расстрелять или направить на стирание памяти. Я надеюсь услышать от вас правду.
      — Я все время говорил только правду, — Харви показал досье. — Там все записано, и я…
      — Там голые факты, капитан, а вовсе не правда, — перебил его Лэксленд и, подавшись вперед, положил руки на стол. — Посмотрите на все это с нашей точки зрения, с точки зрения Флота. В обычном учебном походе два человека при странных обстоятельствах пропали без вести, судно вернулось на базу с огромным некомплектом. — Он перелистнул досье. — Недостает боеприпасов, снаряжения, двух торпед и, — он сделал многозначительную паузу, — двух ракет типа «Гончий Пес» с ядерными боеголовками.
      Лэксленд откинулся в кресле, заговорил негромко, словно увещевая:
      — Подумайте сами, капитан, кто, как не вы, старший офицер, должны объяснить все-это?
      — Черт побери, сэр, ведь я уже объяснял! — Харви вскочил на ноги.
      — Частично, — спокойно возразил Лэксленд.
      Харви упал в кресло.
      — Частично или полностью, какая разница? Все равно — расстрел или сумасшедший дом.
      — А вот об этом позвольте судить мне.
      — Поймите, сэр, ведь вы не сможете мне поверить. А если сможете, то рискуете разделить мою участь.
      Лэксленд сосредоточенно изучал свои ногти.
      — Капитан Харви, я — ваша последняя инстанция и последний шанс. Когда вы покинете этот кабинет, мои рекомендации поступят в трибунал и в значительной степени определят приговор. — Он взглянул на капитана, щелкнул пальцами. — Я готов сделать для вас всё, что в моих силах, если вы будете откровенны со мной. Обещаю не придираться к словам и не перебивать. Давайте выкладывайте все начистоту.
      Харви смотрел на него, нервно вертя сигарету.
      — А как вы узнаете, все ли я расскажу? И как вы отличите правду от вымысла?
      — Отличу. — В голосе Лэксленда появились зловещие нотки. — Я не первый день на этой работе. — Он полистал досье. — Я помогу вам начать…
      Лэксленд был доволен, — подследственного, похоже, удалось разговорить. Обвинение, запугивание, допрос, возможность оправдаться — все как в учебнике, обычная последовательность. Как правило, после этого начинают говорить или давать письменные показания. И на все это уходит не больше недели. Вот и Харви вполне созрел для откровенного разговора. Трибуналу не нужны показания, ему нужна истина.
      «Что же случилось на самом деле, — подумал Лэксленд. — Массовая галлюцинация или…»
      Дело было необычное, и кто-то должен был докопаться до правды.
      Подавшись вперед, Лэксленд перевернул страницу.
      — Вы отправились в обычный учебный поход на ядерной подводной лодке «Таурус». Какое у вас было задание, капитан?
      Харви замялся, словно простой вопрос удивил его.
      — Обычная рутина, сэр. Возня с надводными целями и так далее.
      — То есть атака из надводного положения?
      — Да, сэр, и, что самое главное, тренировка экипажа. Чтобы места по боевому расписанию занимались как можно быстрее.
      Лэксленд с трудом скрывал удовлетворение: Харви разговорился и готов был выложить все даже без наводящих вопросов.
      — В программу наверняка входили имитационные пуски ракет «Гончий Пес»?
      — Почти каждый день, сэр.
      — Ясно. И во время одного из них, насколько я понял, случилась авария электросистем?
      — Да, сэр. Сам я не был при этом, но вахтенный…
      — Понятно, капитан. — Голос Лэксленда стал совсем бархатным. — Этот вахтенный погиб. Если сигареты вам понравились, берите, не стесняйтесь… — Он щелкнул по пачке и продолжал, откинувшись в кресле: — Что же случилось после аварии?
      Внезапно Харви побледнел и уставился на пол. Наконец заговорил глухо и напряженно:
      — Мы почувствовали удар.
      Капитан явно нуждался в наводящих вопросах.
      — Удар? Что за удар?
      — Это трудно описать, сэр. Казалось, неподалеку взорвалась глубинная бомба — нас всех чуть не вывернуло наизнанку. — Он слабо усмехнулся. — Словами не передашь.
      — Ну ладно. А что вы сделали потом?
      — Я немедленно скомандовал всплытие, сэр. Было похоже, что мы нарвались на затонувший корабль.
      — А потом?
      — Ну, я вышел на палубу, осмотрелся. На первый взгляд не было никаких повреждений…
      — Миндел!
      — Да, сэр. — Первый помощник выбрался на палубу и замер по стойке «смирно».
      Несколько минут Харви молчал.
      — Вы ничего не замечаете?
      — Жарко. — Миндел снял берет и вытер лицо. — Очень жарко. — Он принюхался. — Что за вонь? Разит какой-то гнилью. Как из помойки. Однажды когда я был в Перу…
      Он умолк, глядя в небо.
      — Сэр, полная луна!
      — Да, — ответил Харви ровным голосом, осмотрев горизонт. — Об этом, Миндел, не стоит распространяться. Случилось что-то необычное. Придет время — я сам скажу об этом экипажу, а до тех пор лучше помалкивать. Люди и без того встревожены.
      — Да сэр. — Миндел был само внимание.
      Харви небрежно оперся на релинг.
      — Посмотри, что показывает радар, и послушай эфир. Докладывать будете лично мне.
      Миндел исчез в люке. Усилием воли Харви подался вперед, подавив мерзкую дрожь в ногах. Перед ним темнела громада боевой рубки — пушка и зенитные пулеметы усиливали впечатление спокойной мощи. Мурлыканье моторов, тихий плеск воды — звуки были знакомы и привычны, но все-таки…
      И море было обычным — вода фосфоресцировала и отливала масляными пятнами. Вокруг, словно белесые призраки, реяли клочья тумана.
      — Девять фатомов, сэр, — одним духом выпалил Миндел. — Мы несколько раз проверили. Черт возьми, судя по приборам, мы сели на мель. — Он вытер лицо. — Радио молчит, слышны только какие-то высокочастотные помехи.
      Он перевел дух и закончил доклад:
      — Надводный локатор показывает сушу в девяти милях прямо по курсу.
      — Ближайшая суша — в ста девяти милях от нас. — Харви с трудом совладал со своим голосом.
      — Знаю, сэр. И вдобавок все компасы крутятся как бешеные.
      Харви достал трубку, крепко сжал чубук — это его успокоило. Не зажигая табак, он несколько раз протянул сквозь него воздух.
      — На нос и корму поставьте наблюдателей с приборами ночного видения. Расчехлите орудия, и пусть расчеты будут наготове.
      — Есть, сэр. — Миндел нажал кнопку переговорного устройства и отдал нужные распоряжения.
      Они постояли молча, и каждый понимал, чего стоит другому казаться спокойным.
      — Вы что-то сказали? — сказал Харви.
      — Да… то есть нет, сэр, просто вырвалось. Мне показалось, будто на фоне Луны что-то пролетело. Почудилось, наверное.
      — Как выглядело это «что-то»? Похоже на самолет?
      — Нет, сэр, скорее на летучую мышь, только большую и с длинной шеей. Скорее всего — облако.
      — Да, пожалуй. И все-таки- продолжайте наблюдать.
      Матросы выскочили из люков и побежали к орудиям.
      «Все в порядке, — вяло подумал Харви. — У них выработался рефлекс — недаром их гоняли каждый день. Не пройдет и минуты, как они доложат о готовности».
      И тут его резанула мысль, что на этот раз все — всерьез.
      Люди заняли места по боевому расписанию. Донесся обрывок разговора: «И это — Северная Атлантика! Только не говорите мне, что здесь всегда так».
      Харви вздохнул. Рано или поздно экипаж узнает обо всем. Он нажал на кнопку:
      — Слушать на мостике, говорит капитан.
      — Трайс на связи, сэр. Нас локирует чей-то радар. Мы ловим импульс каждые семнадцать секунд, потом он исчезает.
      — Исчезает?
      — Да, сэр, но он словно ищет нас, амплитуда уменьшается.
      — Хорошо, Трайс, продолжайте слушать.
      Он открыл водонепроницаемую коробку, закрепленную на релинге, и достал микрофон.
      — Внимание всем, говорит капитан. Это настоящая тревога, повторяю: настоящая. — Он облизнул губы, дивясь, как спокойно звучит его голос. — Обстоятельства сложились так, что мы должны быть готовы и к обороне, и к нападению. Мы обнаружили чужой радар: чей — неизвестно. Как капитан я обязан предполагать врага, пока не получу доказательств обратного. У меня нет выбора: подчиняясь обстоятельствам, я обязан объявить общую тревогу.
      Он помолчал.
      — Зарядить торпедные аппараты и быть наготове. Я кончил.
      Он положил микрофон на место, поморщился. «Подчиняясь обстоятельствам». Не ахти как убедительно, но что, черт возьми, он еще мог сделать? Ясно лишь, что погрузились они в новолуние, а когда всплыли — луна была полной. И еще две чертовщины: температура повысилась градусов на шестьдесят, а суша приблизилась на сто миль.
      — Импульс через каждые шесть секунд, сэр.
      Харви нажал светящуюся кнопку:
      — Полный вперед.
      — Есть полный вперед сэр.
      Он так резко повернул штурвал, что вода впереди вскипела. Можно было и полегче.
      — Трайс, доложите.
      Лодка мелко задрожала, по бортам заплескались волны.
      — Шестнадцать… семнадцать… шестнадцать… Они крепко прицепились, сэр. Пятнадцать…
      — Довольно, Трайс. Продолжайте следить.
      — Судно прямо по курсу! — крикнул наблюдатель с носа. Харви стиснул штурвал.
      — Миндел, вы видите что-нибудь?
      Тот, держась за релинг, вгляделся в инфракрасный экран.
      — Только общие очертания, сэр. Огней нет. Похоже на подводную лодку.
      — Протелеграфируйте им запрос.
      Он пристально следил, как сигнальный прожектор посылает в темноту серию вспышек: «Кто вы? Назовитесь!»
      Краем глаза он увидел, что все орудия наведены и готовы к бою.
      — Свет!
      — Да. Похоже на топовый фонарь, сэр… — Миндел изучал экран.
      — Но уж больно высоко, как у…
      — Прожектора, черт бы вас побрал! — рявкнул Харви.
      — Виноват, сэр.
      Столбы света уперлись в темноту.
      — Всем стволам — огонь!
      Казалось, зенитный пулемет застрочил еще до конца, команды. Красные метеоры трассеров прочертили ночь огненным пунктиром.
      В ответ раздался резкий вопль, похожий на корабельную сирену. Послышался чудовищный всплеск, бульканье, и все стихло. Пулеметы смолкли, и прожектора осветили пустоту.
      — Погасить!
      Позади него Миндел со стоном перевел дух.
      — Что вы думаете об этой чертовщине, сэр? Что это было?
      — Не знаю и, честно говоря, не хочу знать.
      — Я, пожалуй, тоже. У него одна голова больше нашей рубки. — Он умолк. В полумраке его молодое лицо казалось резким и напряженным. — У вас есть какая-нибудь версия, сэр?
      — Когда мы следили за воздухом, — он выпрямился и криво улыбнулся, — у меня мелькнула мысль насчет путешествия во времени.
      Миндел кивнул.
      — У меня тоже, сэр, но я не посмел сказать. А вы ведь тоже не поверили, что это чужая подводная лодка? Кроме того, замыкание, потом удар… — Он глянул на Харви и быстро отвел глаза. — Эту штуку, что мелькнула на фоне луны, я видел в одной книге. У нее какое-то странное название. Короче говоря — летающий ящер.
      — Птеродактиль, — рассеянно буркнул Харви. Прошлое — разве может такое случиться? Сама идея парадоксальна. Ему вспомнился пример с человеком, который попадает в прошлое и убивает там своего деда.
      Он напрягся, сжал кулаки в карманах.
      — Это хорошая гипотеза, но некоторые факты в нее не лезут.
      — Какие, сэр?
      — Некоторые… Что у вас, Уоллес?
      Матрос вытянулся.
      — С носа пропал наблюдатель, сэр… — Матрос весь дрожал. — Я понес ему термос с какао, сэр… На палубе было пусто и скользко, словно…
      — Ну-ну, дальше…
      — Я нашел там вот это, сэр.
      Харви взял у матроса сплющенный прибор ночного видения, словно побывавший под гидравлическим прессом. Никто не слышал ни удара, ни крика. Но ведь что-то вылезло из воды и утащило наблюдателя…
      — Хорошо, Уоллес, ступайте. Отнесите термос назад и скажитесь больным. Передайте доктору, что я прислал вас успокоиться.
      Когда матрос ушел, Харви повернулся к Минделу:
      — Откройте шкаф с автоматами. Пусть каждого наблюдатели сопровождает автоматчик.
      Засветился вызов.
      — Пятнадцать фатомов, сэр. Импульсы — каждые три секунды.
      — Понятно, Трайс.
      — Глубина растет, сэр. Дно понижается. Двадцать Два фатома, двадцать три…
      — Слава Богу! — вздохнул Харви. — Хорошо, Трайс, продолжайте. Доложите, когда будет сотня.
      — Скоро, сэр. Похоже, дно впереди круто обрывается.
      — Если так — нырнем. Очистить палубу! Задраить люки и приготовиться к погружению.
      Он хотел дождаться безопасной глубины и только тогда скомандовать погружение, но обстоятельства распорядились иначе.
      Как только последний матрос исчез в люке, по ушам ударил взрыв, и в ста фунтах справа вздыбился столб огня, воды и пара. Харви не успел еще сообразить, в чем дело, как такой же столб вырос слева.
      «Вилка!» — подумал он, прыгая в люк.
      — Погружение!!
      Экипаж был наготове, и как только захлопнулся люк, появился дифферент на нос.
      «Слава Богу, что у нас стоит новая аварийная автоматика. Раньше пришлось бы возиться с герметизацией», — подумал капитан.
      Послышались еще четыре ужасных взрыва, но лодка уже скользила вниз, уходя из опасной зоны. Когда лодка легла на грунт, Харви велел застопорить машину и стал ждать.
      — Что случилось, сэр? — тихо спросил Миндел.
      — Не обстреляли. Взяли в «вилку» первыми же выстрелами.
      — Артиллерия, сэр?
      — Не знаю, — замялся Харви. — Мне показалось, будто само море вскинулось.
      Миндел открыл рот, но Харви прижал палец к губам и прислушался.
      Как большинство морских офицеров, Харви выглядел моложе своих лет. В сорок три года у него почти не было морщин, в темных волосах — ни малейшего признака седины, хотя он прослужил в подводном флоте всю Вторую Мировую. Он хорошо понимал, что означают звуки, доносившиеся с поверхности, — их кто-то искал.
      Спустя несколько секунд он окончательно уверился в этом — что-то явственно двигалось наверху, примерно в миле от лодки. Богатый боевой опыт безошибочно подсказал — это «что-то» приближается к ним со скоростью пятнадцать узлов. Охота началась.
      Все это, конечно, слышал и Миндел, но он лишь нахмурился и стирался дышать потише.
      «Мальчик хорошо держится, — подумал Харви, — даже в такой дикой ситуации».
      Он снова прислушался, и ему показалось, будто все это происходит во сие. Он ожидал услышать шум винтов, характерное шипение кильватерной струи, а вместо этого доносилось бульканье и скрежет, словно с поверхности, смешно сказать, стартует реактивный самолет.
      Вот источник шума прошел прямо над ними, и Харви еле подавил приступ тошноты — обычный рефлекс подводника в предчувствии серии глубинных бомб.
      Немного погодя он с облегчением понял, что бомб не будет, хотя охота продолжалась по всем правилам. Преследователи, изредка меняя курс, утюжили море над ними, прочесывали зону вдоль и поперек, потом, словно испытывая нервы подводников, еще и по диагонали. Только через три часа звуки стали ослабевать, удаляться и наконец исчезли совсем.
      Харви подождал еще два часа, потом скомандовал продуть цистерны и приготовиться к всплытию.
      — За такой аттракцион стоило бы заплатить, сэр.
      Харви улыбнулся. После всех передряг Миндел держался молодцом, даже шутил, только немного побледнел.
      — Стоило бы, но не придется, — ответил он, улыбаясь еще шире. — Наши друзья наверху развлекали нас даром, — он поморщился. — Я имею в виду противника.
      Возвращаясь к дедам службы, Харви скомандовал:
      — Под перископ!
      Он взялся за рукоятки перископа, приник к окулярам и с удивлением обнаружил, что наступил день. Видимость, однако, была паршивая, не более двух миль, мешал туман. Море было спокойным, если не считать легкой зыби. Над самой водой носились клочья тумана.
      «Как в кастрюле», — подумал Харви.
      Еще раз осмотрев море, он скомандовал:
      — Всплытие! Малый вперед! Торпедистам быть начеку. Боцман!
      — Да, сэр?
      От одного взгляда на красную широкую физиономию боцмана на душе становилось спокойно.
      — Раздайте наблюдателям автоматы и выделите в помощь артиллеристам двух надежных людей.
      — Будет сделано, сэр. Я сам проверю автоматы.
      Стоило Харви открыть люк, как его обволокла душная и влажная жара… Форма сразу набрякла в обвисла, и по всему телу ручьями заструился пот. Высоко в небе сиял необычным белым светом размытый туманом солнечный диск.
      — Боже мой, сэр! — раздался голос Миндела. — Здесь почище, чем в паровом котле. И воняет, как от падали.
      По его лицу тоже струился пот.
      — Гораздо хуже. — Харви передохнул, отер лицо и достал микрофон. — Внимание всей палубной команды, говорит капитан. Всем следить за морем. Если заметите что-либо подозрительное — немедленно стреляйте. Наблюдателям и артиллеристам следить за воздухом, — Он снова перевел дух. — Если кому-то станет дурно пусть отправляется вниз, не дожидаясь теплового удара. Если кто-либо потеряет сознание и свалится за борт, мы не сможем помочь. Все.
      Он подался вперед, нажал светящуюся кнопку.
      — Трайс, что у вас?
      — Ничего, сэр. Экраны чистые.
      — А глубина?
      — Верные пятьсот восемьдесят, сэр.
      — Хорошо.
      Пот струился по лицу, заливая глаза, но он нашел силы одобряюще улыбнуться Минделу.
      — Ну как, нюхнули жизни? «Поступай во флот и увидишь весь свет».
      — Который свет — этот или тот? Ей-богу, я не шучу. Может быть…
      Его прервал крик наблюдателя:
      — Самолет справа, сэр! Высота около семи с половиной тысяч футов, сэр! Снижается по спирали со скоростью около тысячи двухсот узлов!
      Харви ни секунды не колебался:
      — Очистить палубу! Срочное погружение!
      Сам он покинул палубу последним, но со всей возможной быстротой.
      — Вниз! Вниз! Вниз!
      Лодка взяла дифферент на нос, и он схватился за скобу. Слава Богу, экипаж работал чертовски слаженно. Вот что значит — тревога. Настоящая тревога.
      У Харви даже мысли не было, что самолет (если это самолет) атаковал их. Просто на глубине он чувствовал себя спокойнее. Не стоило и пытаться сбить его из эрликонов. Только самоубийца вступит в бой с целью, делающей свыше тысячи миль в час.
      Харви вспомнил, как он поступал в таких случаях на войне — пытался взглянуть на ситуацию глазами противника. Если бы он, например, командовал вражеским миноносцем… Но то, что творилось сейчас, лишь в общих чертах напоминало былые схватки. Интересно, заметили они лодку или просто проводят утреннюю рекогносцировку? Будущее покажет.
      Через семь минут послышался знакомый шум.
      Харви ждал. Источник шума непрестанно двигался. Вот он отдалился на милю, затих, снова приблизился, снова затих.
      «Ищет, — подумалось ему. — Ходит по спирали и ищет, не спеша и тщательно. Но если они так педантичны, значит — не заметили лодку и скоро отвяжутся».
      Решение пришло внезапно.
      — Продуть цистерны!
      Харви удивился, как вдруг обострились все чувства. Осторожно, фут за футом, он начал поднимать лодку. Где-то на потолке конденсировалась влага, капли, падая на руки, вызывали почти болезненное ощущение. Дыхание стоявшего рядом Миндела отдавалось громом у ушах.
      — Под перископ! — Собственный голос вернул его к реальности.
      Он нагнулся к окулярам, почувствовал приятную прохладу губчатой резины. Свет ударил ему по глазам. На воде играли солнечные блики. Вдали темнела маслянистая громада.
      Потом Харви так и не смог вспомнить, вслух он выругался или про себя. Кажется, он даже пошатнулся от удивления.
      Эта штука была черного цвета, а формой напоминала каплю, но огромную, футов ста тридцати в длину. На ней не было ни люков, ни иллюминаторов. Рядом с узким концом вода вздымалась столбом и опадала. Не было ни огня, ни дыма, но чувствовалось, что острие «капли» источает чудовищный жар.
      «Космический корабль, — подумал Харви. — Ракета. И к тому же плавучая».
      Корабль делал узлов восемь и шел под острым углом к курсу подлодки. Потом он развернулся и пошел обратным курсом. Он явно что-то искал — не обломки ли субмарины?
      Харви едва не растерялся, но тут откуда-то послышался характерный свист, Миндел затаил дыхание, а Харви почувствовал, как судорога сводит лицо. Оба они хорошо понимали, что это за свист. Сонар — единственный способ локации под водой.
      Харви не стал паниковать — выручила тренированная воля. «Придумай что-нибудь», — приказал он себе, И, словно чудом, к нему вернулась кристальная ясность мысли.