Прежде чем Джос спешился, Аликс соскользнула вниз с седла.

— Могу я вас приветствовать? — сказала она, подходя к юноше. — Я Аликсандрия Монтгомери, жена лорда Рейна. Я встречалась с вашим братом.

Брайан вытянулся во весь рост.

— У меня нет брата, — ответил он на удивление густым, мужественным голосом, — и я приехал к лорду Рейну, чтобы вместе с ним отомстить за смерть его сестры.

— О Господи! — воскликнула удивленная Аликс. — А я думала, что вы хотите предложить, как кончить эту распрю.

— Мы все желаем этого, — раздался голос, идущий откуда-то сверху.

Аликс взглянула туда, но никого не увидела.

— Кто вы? Вы, конечно, не рыцарь Рейна?

— Да нет, я именно его рыцарь, а вы действительно жена Рейна?

Аликс опять прислушалась к голосу, который она определенно никогда не слышала прежде, и все-таки было в нем что-то знакомое. И еще в голосе звучал смех. Она посмотрела на Брайана и Джослина. Лицо Чатворта было неподвижно и слишком угрюмо для столь молодого человека, а Джос недоуменно пожал плечами.

Внезапно Аликс увидела Рейна, в полном вооружении, закованного в сталь с головы до ног, подъезжающего на своем тяжелом боевом коне. Рейн слез с коня и подошел к Брайану Чатворту, но юноша не отступил, хотя одного удара рукой было бы достаточно, чтобы сбить его с ног.

— Ты собираешься прятаться за юбками моей жены? — спросил тихо Рейн. — Она прославилась тем, что покровительствует Чатвортам.

Аликс встала между Брайаном и Рейном.

— А ты собираешься воевать с детьми? — бросила она в лицо Рейну. — Ты что, не можешь его выслушать? Или ты слишком туп и упрям, чтобы дать мальчику шанс?

Рейн ничего не успел возразить, потому что из-за деревьев донесся смех.

Разинув от неожиданности рот, Аликс смотрела, как на землю спрыгнул человек. Одет он был в высшей степени необычно: на рубашку с большими рукавами, теплого желтого цвета, был наброшен ярко-голубой плед, так хитроумно завернутый у пояса, что получилась юбка, а один конец пледа был перекинут через плечо и подтянут ремнем. Колени у человека были голые, но икры ног обтягивали толстые шерстяные носки. Весь наряд завершали тяжелые башмаки.

— Стивен! — выдохнул Рейн и взгляд его потеплел.

— Да, это я, — ответил странно одетый человек. Он был высок, худ, русоволос и очень красив. — Это я привез мальчика. Он хочет разделить твое изгнание и желал бы поучиться у тебя боевой науке.

— Но он Чатворт. — И взгляд Рейна снова стал жестким.

— Да, он Чатворт, — вмешалась Аликс, — и поэтому для него нет прощения, да? Ты, конечно, и этого человека возненавидишь за то, что он привез юношу? Уходите, — обратилась она к Стивену, — его бесполезно убеждать. У него деревянная болванка вместо головы.

К ее удивлению, Стивен рассмеялся, и то был громкий, раскатистый, веселый спех.

— Ох, Рейн, — воскликнул он и хлопнул по закованному в сталь плечу, отчего она зазвенела. — Ну как же мы с Гевином горячо молились, чтобы это время наступило! Так ты, значит, без ума от женщины, которая на каждом шагу задает тебе трепку? А Гевин еще нам описывал, какое это милое, работящее, доброе создание, твоя женушка и наша новая сестра. — И он повернулся к Аликс: — Джудит говорила, что голос у вас громкий, но чтобы чуть не свалить меня с дерева!

— А вы, значит, и есть Стивен Монтгомери? — удивилась Аликс. Он немного был похож на Гевина, но, помимо странного одеяния, Стивен еще и говорил со странным, незнакомым акцентом.

— Нет, я Мак-Аррен, — поправил ее Стивен, улыбнувшись. — Я женат на одной из Мак-Арренов и взял ее имя. Ну а теперь, может, вы меня поцелуете или будете и дальше ссориться с моим братом?

— Конечно поцелую! — Аликс сказала это так пылко, что Стивен опять рассмеялся, прежде чем обнять ее. Но его поцелуй был не очень братский.

— Вы поможете мне вразумить Рейна? — прошептала Аликс. — Он просто одержим ненавистью к Чатвортам.

Прежде чем отпустить Аликс, Стивен подмигнул ей и снова обратился к брату:

— Я проделал долгий путь, братец. Ты не предложишь мне подкрепить мои бренные силы?

— А что делать с ним? — И Рейн мотнул головой в сторону Брайана.

— Он тоже может пойти с нами, — засмеялся Стивен, — и, кстати, поможет мне снять с тебя доспехи. А ты, Аликс, присоединишься к нам?

— Если меня пригласят, — сказала она, прямо взглянув на Рейна.

— Я тебя приглашаю, — ответил Стивен, обнял ее за плечи и двинулся к лагерю. — Следуй за нами, Брайан, — кинул он через плечо.

— Ты всегда такой храбрый? — спросила Аликс, поглядывая вверх на Стивена. Но тот уже посерьезнел.

— И давно это с ним?

— Не уверена, что понимаю тебя.

— Он неулыбчивый, сердитый, на всех бросается. Это на Рейна не похоже;

Аликс с минуту помолчала, потом ответила:

— Он стал такой после смерти Мэри. Стивен кивнул:

— Да, Рейн должен был тяжело это пережить. Вот одна из причин, почему я привез сюда Брайана. Они очень похожи. Брайан пылает ненавистью к своему брату. А как ты сама? Тебя не пугает мрачное настроение моего брата?

— Он считает, что я его предала.

— Да, Гевин и Джудит мне об этом говорили. Она повысила голос:

— Но он не желает меня выслушать. Я пыталась ему все объяснить, но он отсылал мои письма обратно нераспечатанными. И Гевина он тоже не желает слушать.

Стивен сжал ее плечи:

— Гевин всегда относится к Рейну и Майлсу как к детям. Рейн двух минут не может пробыть с Гевином в одной комнате без того, чтобы не поссориться. Побудь с нами, и я посмотрю, не смогу ли заставить его тебя выслушать.

Аликс так ослепительно ему улыбнулась, что он предупредил:

— Моя Бронуин тебе глотку перервет, если ты на меня будешь смотреть вот так. А ты действительно так хорошо поешь, как говорит об этом Джудит?

— Еще лучше, — ответила Аликс так самоуверенно, что Стивен опять засмеялся.

Они остановились у шатра Рейна, и Стивен пробормотал что-то насчет напрасно истраченных денег. К чему это — Аликс не поняла. Похожий на обиженного, надувшегося мальчишку Рейн прошел за ними в шатер и, бросив недобрый взгляд на Аликс, повернулся к Стивену:

— Почему ты пустился в такое дальнее путешествие на юг страны? Или шотландцы выставили тебя вон?

— Я, конечно, приехал познакомиться со своей новой сестрой.

— Но она бы предпочла, чтобы ты носил фамилию Чатворт.

Стивен остановился, держа шлем Рейна в руке.

— Я не могу позволить тебе говорить такое, — сказал он спокойно. — Не начинай ссоры со мной. Ты, может, захочешь отказаться от меня как от брата, потому что я привез в твой лагерь Чатворта?

— Но ты мой брат, — отрезал Рейн.

— То есть ты хочешь сказать, что мне доверяешь? — в голосе Стивена чувствовался скрытый смех. — Скажи-ка, брат, что тебя задело больше — то, что жена твоя говорила с Чатвортом, или что она осмелилась заговорить с красивым мужчиной?

— То, что он Чатворт, — громко ответил Рейн и искоса взглянул на Аликс, которая пристально разглядывала свои ногти.

— Я никогда тебе не рассказывал, как надо мной однажды подшутил Хью Ласко. — И с этими словами Стивен встал на колени и начал расстегивать Рейну поножи. И пока Стивен рассказывал длинную и несколько невероятную историю, Аликс наблюдала за Рейном. Немного погодя она стала понимать, к чему клонит Стивен. Он тоже поверил гнусным россказням о своей жене и едва из-за этого не потерял ее.

— Аликс, — внезапно повернулся к ней Стивен. — Ты что, влюблена в Роджера Чатворта и собираешься ради него бросить Рейна?

Мысль эта показалась Аликс настолько смешной, что она громко расхохоталась, несмотря на испепеляющий взгляд Рейна.

— Роджер Чатворт заслуживает смерти за то, что он сделал с Мэри, — сказала она, — но не от руки моего мужа. Он недостоин того, чтобы Рейна повесили за его убийство.

С минуту Аликс казалось, что Рейн как будто прислушивается к ее словам, но минута прошла. Он сел на постель и стал вынимать тканевые прокладки, которые предохраняли тело от соприкосновения с железом.

— У женщин язык ведь без костей, — пробормотал он.

Стивен взглянул на Аликс и заметил, как у ней вспыхнули глаза.

— Да, разрешаю тебе проучить его топориком, — сказал он любезно, — но, Аликс, ты не можешь сначала раздобыть нам еды? Я скоро, наверное, умру от голода.

Как только они остались одни, Рейн повернулся к брату:

— Зачем ты приехал? Ведь не только для того, чтобы встревать между мной и моей женой?

— Кто-то должен это сделать, — перебил его Стивен, — но ее душа так и светится в ее глазах. Ты можешь ее простить? Она не знает наших правил и привычек, и у женщин иногда несколько странное представление о чести. Я слышал, что ты еще не видел своей дочери. А она похожа на тебя.

Но Рейн упорно стоял на своем.

— Зачем ты привез сюда Чатворта?

— Я уже сказал почему — он хотел бы поучиться у тебя военному искусству. Королю не нравилось, что ты учил рыцарей сражаться друг с другом. Но теперь я слышу, что ты собираешь армию преступников для свержения короля.

Рейн презрительно фыркнул:

— Кто же тебе сказал такую чушь?

— 06 этом донес королю Генриху Пагнел Уолденэм. Разве ты об этом не слышал? И мне кажется, Аликс приехала предупредить тебя об опасности. Королю все уши прожужжали разными лживыми россказнями о семье Монтгомери.

— Нет, Аликс не сочла нужным пеня предупредить.

— Но ты, конечно, любезно пригласил ее сесть в ласково спросил, почему она оставила ребенка и удобную жизнь в доме Гевина и приехала к тебе в этот холодный лес.

— Я не нуждаюсь в твоем вмешательстве в мою жизнь и не желаю его. Стивен пожал плечами:

— А я сейчас вспомнил твои тумаки, когда у меня с Бронуин случилась размолвка.

— А теперь у тебя с ней тишь да гладь? — спросил Рейн, насмешливо вздернув бровь. Стивен откашлялся:

— Нет, у нас и сейчас время от времени случаются неудовольствия, но вообще-то она нашла ко мне правильный подход.

— Хотелось бы узнать, что на сей счет думает сама Бронуин, — ответил Рейн и заговорил о другом: — Ты виделся с Майлсом?

Но Стивен был спасен от ответа приходом Аликс, которая внесла поднос, а Джоан за ней — второй. Стивену не хотелось признаваться Рейну, что его сложности ничто по сравнению с теми, что переживает сейчас Майлс.

Как только Аликс уяснила, что Джоан не прочь наделать глупостей со Стивеном, она отослала служанку прочь. Трапеза вышла не очень удачной. Рейн и Аликс в первый раз ели вместе после ее возвращения в лес.

Говорил все время только Стивен, развлекавший их рассказами о Шотландии.

— И вы бы посмотрели, какой у меня сын, — похвалялся он. — Тэм уже брал его с собой поездить верхом, а он еще сидеть не может как следует. Мы-то с тобой не садились на лошадь, пока не научились ходить. А как поживает твоя дочка, Аликс?

В первый раз за две недели Аликс позволила себе целиком отдаться мыслям о дочери.

— Она сильная, — ответила Аликс мечтательно, — маленькая и здоровая и так жадно требует есть, что сын Джудит тоже начинает кричать.

— Заботится о двоюродной сестренке, конечно, — ответил Стивен. — У нее твои глаза.

— Так ты ее видел? — И Аликс чуть не слетела с табурета. — Когда? Она здорова? Она выросла хоть немножко?

— Сомневаюсь, что она сильно изменилась с тех пор, как ты уехала, но я согласен с тобой насчет ее голоса. Как ты думаешь, она тоже станет петь? — И Стивен повернулся к Рейну: — Знаешь, у нее такие же ямочки, что ты унаследовал от материнской семьи.

— Мне надо проверить лагерь, — и Рейн так внезапно вскочил, что чуть не опрокинул подносы с едой. Он быстро вышел из шатра.

— Рейн вернется, — уверенно сказал Стивен, улыбаясь Аликс, у которой на глаза навернулись слезы.

Аликс старалась не думать о том, что Рейн не перестает гневаться на нее, и обратила внимание на Брайана Чатворта. Это был несчастный молодой человек, с мрачным, горящим ненавистью взглядом. Он никогда не улыбался и, казалось, ни в чем не находил удовольствия. Аликс никак не могла заставить его разговориться или довериться ей хоть в чем-нибудь. На ее вопросы, где он пропадал несколько месяцев после смерти Мэри, он отвечал молчанием.

Через некоторое время Аликс оставила попытки и предоставила его занятиям на тренировочном поле. Что касается Рейна, то он не разговаривал с юношей, даже не смотрел в его сторону и большую часть времени проводил со Стивеном.

Стивен пробыл в лагере уже три дня, когда к Аликс прибежала Джоан.

— Мне кажется, они дерутся, — сказала она возбужденно.

— Кто? Рейн и Брайан Чатворт?

Джоан нетерпеливо ее перебила:

— Конечно нет! Лорд Рейн и лорд Стивен ушли подальше в лес, и один из стражников говорит, что они разговаривают очень громко. Все хотят пойти туда и поглядеть.

— Но ты не пойдешь! — ответила Аликс, выбегая из шатра мимо горничной на холодный свежий воздух.

— Джослин, — закричала она, увидев друга. — Останови их. Уведи Рейна. А ты, — обернулась она к Джоан, — ступай в лагерь и помоги удержать людей. Сделай, что можешь. Но ничего непристойного, — добавила она на бегу.

Джослин заручился помощью нескольких бывших солдат, а у Джоан был свой способ заставить мужчин и повиноваться. Вместе с частью обитателей, которых Аликс лечила от ран, ей удалось не пустить бродяг туда, где Рейн и Стивен кое-что «обсуждали».

— Они просто разминаются, — заверил стражник, когда его сменил на посту другой.

Аликс ушла, не желая больше ничего слышать о происходящем. Рейн был гораздо тяжелее и, очевидно, сильнее. Стивен явно не мог выиграть схватку, и Аликс мысленно взмолилась, чтобы Рейн не очень усердствовал и не изувечил своего худощавого брата.

На закате солнца Аликс взяла ведра и пошла за водой, не желая слышать злорадные пересуды лесных обитателей. Они все сгрудились вокруг костра и жадно прислушивались к рассказам стражников.

Она неподвижно стояла на берегу, наслаждаясь тишиной и спокойствием, когда хруст веток под ногами заставил ее круто обернуться. К ней шел, ступая тяжело и устало, Рейн. И может быть, ей тоже стоило посидеть у костра, это подготовило бы ее к тому, что она увидела, взглянув на него. Левая щека у него распухла и стала ярко-красного цвета. На челюсти и под глазом «светились» многоцветные «фонари».

— Рейн, — прошептала она. Став на колени у воды, он взглянул на нее и отвернулся. Она и думать забыла о размолвке, между ними, подбежала и тоже опустилась на колени. — Дай я взгляну.

Он послушно повернул к ней лицо, и она приложили к синякам и ушибам холодные пальцы. Потом, не говоря ни слова, она оторвала полоску от нижней полотняной юбки, обмакнула в холодную воду ткань и приложила ее к его лицу.

— Расскажи, что случилось, — сказала она почти повелительно, — какой это дубинкой Стивен так отделал тебя?

Рейн ответил далеко не сразу:

— Кулаками.

Аликс на минуту перестала омывать его лицо.

— Но рыцарь… — начала она, потому что сотни раз слышала, как Рейн возмущался нерыцарственными и немужественными приемами борьбы простонародья при помощи кулаков. Многие почтенные уважаемые люди скорее бы умерли, чем пустили бы их в ход и тем уронили свою честь.

— Стивен в Шотландии научился разным странным штукам, — ответил Рейн, — и говорит, что существует не один способ кулачной борьбы.

— И ты, конечно, стоял неподвижно, как бык, в дал ему себя избить, не желая унизиться до нерыцарственного ответного удара в челюсть?

— Я попытался, — сказал Рейн, моргнул и как будто поуспокоился, — но он так приплясывал вокруг меня, словно женщина.

— Не оскорбляй мой пол. Ни одна женщина не сделала бы такое с твоим лицом.

— Аликс, — схватил он ее за кисть руки. — Неужели ты совсем ничего ко мне не чувствуешь? Неужели всегда будешь принимать сторону моих противников?

Она ласково взяла лицо Рейна в руки, ловя его взгляд.

— Я полюбила тебя с первого взгляда. И даже когда я решила, что должна тебя ненавидеть, меня все равно к тебе тянуло. Я боролась против любви к тебе, но меня словно вела какая-то могучая воля, и я ей покорилась. В тот день, на ярмарке, если бы ты убил Роджера Чатворта, тебя бы повесили. Я притворилась, что ложусь с Джослином, только бы не дать тебе покинуть безопасное лесное пристанище. Что же я могла еще сделать? Как я еще могла доказать свою верность и любовь? Он отвернулся:

— Да, это все из-за твоего способа действовать, который мне не нравится. Почему ты мне прямо обо всем не можешь сказать? Почему ты все время борешься со мной?

— Но только таким образом можно заставить тебя прислушаться ко мне, — сказала Аликс устало. — Я говорила, что ты не можешь уехать со мной из леса, когда здешние жители обвинили меня в воровстве, но ты не пожелал меня слушать. Я просила тебя не убивать Роджера Чатворта, но ты стоял, набычившись, и ничего не желал слышать. — Постепенно голос ее крепчал.

— Не знаю, кто больше унизил мое мужское самолюбие — мой брат или ты.

Голос у него был жалобный, как у мальчишки. Он так жалел себя, что Аликс с трудом подавила смех.

— Из-за чего вы со Стивеном подрались? — спросила она. Рейн потер челюсть.

— Стивен предложил мне поразмыслить над тем, что, может, ты не предавала меня, когда спасла презренную жизнь этого Чатворта. — Рейн снова взглянул на нее: — Так я ошибся? И поступил с тобой очень несправедливо? Но может, в твоем сердце найдется хоть немного любви ко мне?

Она тронула его щеку.

— Я всегда буду любить тебя. Я иногда думаю, что родилась на свет, уже любя тебя.

На щеке у него появилась ямочка, и у нее захватило дыхание при мысли, что сейчас он, наверное, ее обнимет. Но вместо этого он сунул руку под дублет и стал что-то нашаривать.

— Может, за это я куплю у тебя одну-две улыбки. — И он помахал у нее перед глазами львиным поясом.

— Мой пояс! — охнула Аликс. — Как ты его нашел? Я думала, что потеряла его навсегда. О, Рейн! — Она обвила его руками и стала осыпать крепкими поцелуями, что причиняло ему сильную боль, но он не имел ничего против.

А потом она замолчала, потому что его руки запутались в ее волосах. Он откинул назад голову Аликс, в его губы прижались к ее губам. У Аликс было такое чувство, что ее сейчас разорвет на тысячу кусочков. Она повисла на нем всей тяжестью, и ему стало трудно удерживать равновесие. Он подался назад, снова впился в ее губы поцелуем ж упал навзничь, увлекая Аликс с собой.

Не размыкая губ, они катались по берегу, и в какое-то мгновение оба оказались в ледяной воде. Аликс под ним.

— Рейн! — взвизгнула она от боли, потому что всей тяжестью Рейн придавил ей руку, оцарапав о большой камень. — Ты сейчас переломаешь мне все кости! — Но зубы уже выбивали дробь от возбуждения.

— Ну, это еще небольшая плата за то, что ты со мной сделала, — сказал он, лежа в воде, словно на перине. — До встречи с тобой моя жизнь была мирной и спокойной. А сейчас меня избил мой собственный брат.

— И ты это заслужил! — выпалила она. — Это единственный способ заставить тебя выслушать другого. А теперь дай мне встать и обсохнуть, прежде чем я замерзну насмерть.

— Но я знаю способ согреть тебя. — И он уткнулся носом в ее шею.

— Ты большой и тупой медведь, — заорала она ему в самое ухо, так что он отодвинулся и замотал головой, — мне холодно, я промокла, и, если ты меня не отпустишь, сейчас на мой крик сбежится весь лагерь.

— Ты думаешь, что они станут тебя спасать? А может, они будут на моей стороне? Аликс пустила в ход кулаки.

— Но из-за твоего разукрашенного лица они тебя не узнают.

Он хохотнул и легко соскользнул с нее.

— А ты хорошо выглядишь, Аликс, — сказал он, глядя загоревшимися глазами на ее тело, облепленное мокрым платьем.

Аликс оттолкнулась руками от дна и начала приподниматься. Ей показалось, что намокшее платье невероятно тяжело, Рейн опять коротко засмеялся, встал, поднял ее и направился в чащу леса.

— Но лагерь в другой стороне, — крикнула она.

— Аликс, кто-то должен преподать тебе урок. Ты не всегда должна отдавать приказания. Возможно, ты время от времени и права, но иногда и тебе следует прислушиваться к тому, что говорят другие, и позволить командовать мужчинам.

— Я должна делать то, что правильно, и если тебя трудно направлять на путь истинный и спасать от тебя самого, то я помогу, — ответила она высокомерно.

— Ты чересчур высоко заносишься, хотя сомневаюсь, что ты когда-нибудь знала свое место. Священник, который наставлял тебя в музыке, должен был бы иногда лупить тебя лютней по заду, чтобы научить некоторому смирению.

— У меня ровно столько смирения, сколько у тебя, и, если ты совершаешь глупости, я что, должна отойти в сторону и помалкивать?

— Аликс, ты заходишь слишком далеко, — предупредил он.

— И какое же ты назначишь мне наказание за то, что я говорю правду?

— Тебе оно не понравится.

— Но как ты можешь угрожать мне после всего, что я для тебя сделала? Я тебя спасла от Роджера Чатворта. Меня чуть не сожгли на костре, потому что судьи хотели получить твои земли. Я ушла с Джослином из лесу, чтобы ты оставался здесь в безопасности.

Рейн схватил ее за плечи и, держа от себя на расстоянии руки, поднял в воздух. Одна половина лица у него была сине-красная от удара, другая покраснела от ярости.

— Нет, это уж слишком, — процедил он сквозь зубы.

И прежде чем Аликс успела вздохнуть, Рейн сел ми пень, бросил Аликс к себе на колени, задрал ей юбки выше головы и пребольно ударил по ягодицам.

— Тебя судили как ведьму не по моей вине, — сказал он, — ты рассорилась с Пагнелом до нашей встречи.

Но Аликс не могла отвечать, потому что Рейн еще раз изо всей силы ее шлепнул.

— Да, верно, я был зол, и, наверное, не надо было приказывать моим людям убивать Чатворта, но мы были в уединенном месте. Кто бы мог узнать об убийстве и донести об этом королю? Нет, я не так глуп, как ты, очевидно, думаешь, и не оставил бы тело на земле, принадлежащей брату. — И опять он ее шлепнул. — Не люблю, когда мои приказания отменяют, да еще в присутствии моих слуг. Это тебе ясно? — И снова сопроводил слова ударом.

Аликс со слезами на глазах только молча кивнула.

— Хорошо! Ну, а теперь о тебе и Джослине. Не люблю, когда меня разыгрывают и потешаются на мой счет. Слишком это больно — видеть тебя с другим, но когда я потом узнал, что все это была шутка, что вы обошлись со мной, как с последним болваном, что я свалял дурака, то готов был убить тебя. И еще: ты со своими дурацкими представлениями и песнями рисковала жизнью моей дочери. — И Рейн очень сильно ударил жену. — Она едва не сгорела с тобой вместе на костре, и ты ее подвергала всем опасностям дороги, когда странствовала вместе с Джослином. Больше я этого не хочу, Аликс. — И он снова ее ударил. — Ты меня поняла? Ты моя жена, и тебе, черт побери, лучше и вести себя соответственно этому положению. — И, напоследок еще раз больно шлепнув Аликс, он столкнул ее с колен.

Аликс села с размаху на землю и поморщилась от боли. Из-за обильных слез, выступивших на глазах, она почти ничего не видела.

Рейн стоял над ней, возвышаясь как башня.

— Когда ты перестанешь дуться, приходи ко мне в шатер, и я страстно, до потери сознания буду тебя любить. — И с этими словами он ушел.

С минуту Аликс, разинув рот, смотрела ему вслед, потом встала. О каких обидах может идти речь, когда можно потерять его ласки! И с той быстротой, на которую были способны ее одеревеневшие ноги, она припустилась вслед за Рейном.