Бархатная сага (№3) - Бархатная песня

— Спасибо, — прошептала Аликс. Еще не успела Джудит закрыть за собой дверь, как Аликс заснула глубоким сном.

Ничто не могло лучше подготовить ее к походу на ярмарку, раскинувшуюся на пастбище Монтгомери. Аликс крепко и долго спала, и, когда проснулась, голос уже наполовину к ней вернулся. Он звучал, и она обрадовалась, хотя богатые его оттенки исчезли.

— Как ты думаешь, я смогу снова петь? — спросила она у Рейна.

Он рассмеялся над ее страхами и помог ей застегнуть пуговицы на пурпурном платье, которое Джудит переделала, чтобы оно стало Аликс впору.

— Я уверен, что через несколько дней птички будут прилетать в комнату — послушать тебя.

Она, смеясь, закружилась по комнате, и юбка колоколом раздувалась вокруг ног.

— Разве оно не прекрасно? Это, наверное, самое лучшее платье на земле.

— Нет, — тоже смеялся Рейн, хватая ее за талию, — это ты делаешь его прекрасным. Но перестань кружиться, а то у моего ребенка заболит головка.

Ты готова?

Ярмарка напоминала целый город, населенный людьми и животными из разных частей света. Здесь были загоны для диковинных зверей, прилавки с английским свинцом и пинком, бочки с испанским вином, немецкими предметами домашнего обихода, итальянской одеждой. Здесь продавались игрушки, состязались борцы, искусные мастера, мясники и торговцы рыбой расхваливали свой товар.

— С чего начнем? — спросила Аликс, прижимаясь к руке Рейна. Их сопровождали шесть рыцарей Гевина.

— Может быть, миледи хочет есть? — спросил один из них.

— Или пить?

— Миледи не желает посмотреть на жонглеров или акробатов?

— Говорят, на ярмарку прибыла хорошая певица.

— Певица, — твердо ответила Аликс, что заставило Рейна опять рассмеяться.

— Хочешь посмотреть на соперницу? — поддразнил он ее.

Аликс улыбнулась ему, слишком счастливая, чтобы обращать на это внимание. После недолгого созерцания певицы, которая, по мнению Аликс, совсем не блистала умением петь, они остановились у хлебного прилавка, и Рейн купил ей только что испеченный пряник со специями в виде женской фигурки.

Жуя пряник и посматривая туда-сюда, Аликс не заметила, как Рейн остановился около итальянской лавки.

— Что ты думаешь вот об этом? — спросил он, держа в руках отрез синевато-лилового шелка.

— Красивый, — ответила она рассеянно. — Ой, Рейн, посмотри, что выделывает ручной медведь.

— Твой медведь-муж сейчас тоже начнет кое-что выделывать, если ты не будешь его слушать. — И когда она взглянула на Рейна, он пояснил: — Не желаю, чтобы Джудит опять меня пилила. Выбирай цвета, которые тебе нравятся, и я велю прислать все в замок.

— Выбирать? — спросила она, растерянно глядя на изобилие разноцветных шелков.

— Дай нам все оттенки красного, — быстро сказал Рейн, — и вон те зеленые. Тебе они к лицу, Аликс. — И он опять повернулся к торговцу. — Отрежь от каждого цвета достаточно для платья и все пошли в замок. Слуга за все уплатит. — И с этими словами он взял Аликс за руку и потащил прочь.

Аликс, как ребенок, оглянулась, жуя пряник. В лавке были три оттенка красного, четыре зеленого — шелков, сатинов, бархата, шитья и других тканей, которые Аликс были неизвестны. Рейн остановился перед выступающим медведем, но, заметив, что Аликс не смотрит, потянул ее к другой лавке, где продавали меха.

На этот раз, не дожидаясь, когда Аликс все посмотрит, он сразу попросил показать плащ, отороченный каракульчой, и другой, подбитый леопардовым мехом. Рейн велел торговцу мехами, чтобы тот посоветовался с торговцем тканями и показал ему образцы всех мехов для отделки платьев, которые будут сшиты из отобранных шелков.

К этому времени Аликс уже пришла в себя от изумления. Она была одета без малейшего учета ее желаний. Но она не имела никакого представления о том, что ей хочется, иначе бы возражала против властного поведения Рейна.

— Ты. себе тоже так выбираешь одежду? — ввернула она, — или ты предоставляешь выбор торговцам?

Он пожал плечами:

— Но я обычно ношу черное и полагаюсь на

Майлса, который разбирается в одежде.

— А что насчет Стивена? В чем он силен?

— Он держится от меня и Гевина на расстоянии и одевается по-шотландски, а значит, сильно оголяется.

— Звучит интересно, — пробормотала Аликс, пронзительно взглянув на Рейна.

А потом она увидела женщину, которая что-то делала множеством деревянных шпилек на пухлой маленькой подушечке.

— Что это? — спросила она, увидев какую-то воздушную белую паутину.

— Это кружево, миледи, — ответила женщина и протянула Аликс воротничок, чтоб она его как следует рассмотрела.

Аликс еле-еле дотронулась до него, опасаясь, как бы он не растаял у нее под рукой.

— Вот, возьми, — сказал Рейн, вытаскивая мешочек с золотом из-под дублета. — Дай мне три таких штуки. Выбирай, Аликс, для себя, еще один мы подарим Джудит, а третий пошлем Бронуин.

— О, конечно, — выдохнула Аликс, обрадованная, что Джудит тоже получит подарок.

Три воротничка были тщательно уложены в деревянную шкатулку, после чего все доверили нести одному из рыцарей.

Следующие несколько часов стали для Аликс самыми счастливыми. Видя Рейна в его привычном окружении и как ему оказывают заслуженное уважение, она радовалась до глубины души. И однако этот столь почитаемый всеми человек мог сесть за стол с самым убогим нищим и слушать рассказ о его бедах.

— Ты почему-то странно смотришь на меня, — заметил Рейн.

— Я пересчитываю свои радости, — и Аликс отвернулась, — а на что смотрят вон те люди?

— Пойдем и поглядим.

Толпа расступилась, чтобы пропустить вперед семерых высоких мужчин и маленькую женщину. В кругу они увидели четырех полуодетых женщин. Их плоские животы были голы, сквозь прозрачные шелка просвечивали ноги, и женщины что-то выделывали ими под какую-то странную музыку. Оправившись от первого изумления, Аликс взглянула на мужа и увидела, что он совершенно поглощен этим зрелищем, а подобно ему и сопровождавшие их рыцари. И подумать только, всего минуту назад она воспринимала Рейна почти как ангела Божия!

С возгласом отвращения, которого Рейн даже не слышал, Аликс начала выбираться из толпы, предоставив мужчинам вволю насладиться этим зрелищем.

— Миледи, — сказал кто-то рядом, — позвольте мне вывести вас из этой давки. Вы такая маленькая, что я за вас опасаюсь.

Она взглянула прямо в темные глаза очень красивого мужчины. На солнце блестели его светлые волосы. Нос был орлиный, рот твердо сжат. У левого виска виднелся извилистый шрам, под глазами залегли тени.

— Я не уверена, что, — начала Аликс, — мой муж…

— Позвольте представиться. Я граф Байэм, наши семьи, моя и ваша, хорошо знакомы. Я проделал долгий путь, чтобы поговорить с Гевином, но, увидев, что здесь устроили ярмарку, понадеялся встретить кого-нибудь из семьи Монтгомери.

Какой-то кряжистый человек, явно хвативший лишку, шатнулся в их сторону, и граф поднял руку, ограждая Аликс.

— Я чувствую себя обязанным защитить вас от толпы. Позвольте мне увести вас отсюда.

Он предложил руку, и она оперлась на нее. Что-то было в его внешности и манере держаться печальное и мягкое одновременно, и Аликс почувствовала к нему инстинктивное доверие.

— А каким образом вы узнали, что я вышла замуж за Монтгомери? — спросила она. — Свадьба совершилась совсем недавно, и я происхожу совсем из другого круга, чем мой муж.

— Я питаю особый интерес к семье Монтгомери и к ее деяниям.

Он отвел ее подальше от шумной толпы и усадил на скамью в тени деревьев.

— Наверное, вы очень устали, ведь вы не присели ни на минуту с самого утра. И ребенок для вас, конечно, нелегкое бремя.

Она с благодарностью уселась поудобнее, сложила руки на животе и взглянула на него:

— Вы действительно пристально за нами наблюдали. А теперь о чем вы хотите поговорить со мной, раз вам понадобилось отвести меня подальше от мужа?

Граф слегка улыбнулся:

— Да, все Монтгомери удачно выбирают своих женщин — не только красивых, но и умных. Наверное, мне нужно представиться еще раз. Я Роджер Чатворт.

ГЛАВА 17

Аликс, только что уютно устроившаяся на скамье и полагавшая, что этот человек станет сейчас просить походатайствовать в его пользу перед Рейном, вдруг очень испугалась. Неловко, с выражением страха на лице, она стала подниматься.

— Пожалуйста, успокойтесь, — сказал он тихо, — я не желаю вам зла. Я только хочу немного поговорить с вами. — Он сел на край скамьи, склонив голову и сцепив ладони. — Однако вы можете и уйти. Я вам не помешаю.

Аликс успела уже отойти, но при этих словах остановилась.

— Если муж вас увидит, то убьет. Роджер ничего не ответил.

Нахмурясь и обозвав себя мысленно дурой, Аликс снова подошла к скамье.

— Почему вы рискнули сюда явиться? — Спросила она.

— Я рисковал бы чем угодно, чтобы найти сестру.

— Элизабет?

Может быть, тон, которым она произнесла имя, заставил его резко поднять голову.

— Вы ее знаете? Что вы знаете о ней? — И он сжал кулаки.

— Пагнел, сын графа Уолденэма…

— Да, я знаком с этим негодяем.

Аликс быстро рассказала обо всем: как Элизабет пришла к ней на помощь и как Пагнел за это отомстил Элизабет.

— Майлс! — сказал Роджер, вставая… На нем выл богатый, из темно-синего бархата, дублет. Темные чулки плотно обтягивали мускулистые ноги. Нет, Итог человек не был похож на заклятого врага. — И что Майлс сделал с моей невинной сестрой? — сверкнув глазами, требовательно спросил Роджер.

— Не то, что вы сделали с леди Мэри, — отрезала

Аликс.

— Смерть этой женщины на моей совести, и я заплатил за эту смерть тем, что потерял брата. Но я не собираюсь таким же образом потерять сестру.

Аликс понятия не имела, о чем он толкует. Какое отношение брат Роджера имеет к смерти Мэри?

— Я не знаю, где сейчас Майлс и Элизабет. Я была нездорова. И наверное, пока я приходила в себя, Рейн что-нибудь узнал о Майлсе, но мне он ничего не рассказывал.

— А что леди Джудит? Не думаю, что от нее можно скрыть происходящее. Она вам что-нибудь говорила?

— Нет, ничего. А почему вы на свободе, а мой муж должен скрываться, в то время как именно вы убили Мэри?

— Но я ее не убивал, — яростно заявил Роджер. — Я… нет, не хочу это обсуждать, а что касается моей свободы, то король отобрал у меня все мои доходы на следующие три года. Большая часть моих рыцарей оставили меня, потому что мне им нечем платить. У меня есть только одна маленькая усадьба, и все, что осталось от моей семьи — это злокозненная свояченица. Мой брат меня ненавидит и куда-то скрылся, а теперь моя прекрасная, милая сестра взята в заложницы юнцом, который прославился тем, что лишает невинности всех встречных девиц. И вы считаете, что я еще недостаточно наказан? Ваш муж владеет своими землями, о них заботится его управляющий, а моими ведает королевский чиновник. Вы знаете, что останется от них через три года? У вашего мужа вся семья в сборе. У него даже оказалось достаточно свободного времени, чтобы полюбить и жениться, в то время как у меня никого не осталось. Один брат убит, другой восстал на меня, а сестра томится в плену. И вы все еще считаете, что я недостаточно за все наказан? И что я безмятежно наслаждаюсь свободой?

Он наконец окончил свою длинную речь и вперил невидящий взгляд вдаль.

— Я не знаю, что случилось с Элизабет. Гевин поехал сам к Майлсу разузнать обо всем, но быстро вернулся, и я с ним не разговаривала после его возвращения.

— Если Майлс причинит ей зло, я его убью.

— И чего вы этим добьетесь? — закричала Аликс, надсаживая все еще болящее горло, и Чатворт недоуменно заморгал, услышав ее голос. — Неужели вы все не успокоитесь, пока не перебьете друг друга? Майлс не захватывал Элизабет силой. Ему привезли ее, он не виноват в ее пленении. Это на Пагнела должен обрушиться ваш гнев. Но вы, конечно, слишком привыкли ненавидеть Монтгомери и считать их виновниками всех своих бед.

— А чего мне ожидать от любого члена этой семьи? — угрюмо спросил Роджер. — Это вы считаете их земными богами.

— Глупец! — выпалила Аликс. — Я просто хочу, чтобы междоусобица между вами закончилась. Рейн вынужден жить в лесу, окруженный преступниками, и все это из-за вас.

— Нет, это все начал Гевин, когда стал заигрывать с моей невесткой. Одной женщины для него было мало. Он еще и Элис захотел.

Аликс схватилась за голову:

— Я ничего об этом не знаю. А теперь вам надо уйти. Рейн будет меня искать.

— Вы хотите уберечь меня от опасности?

— Нет, я хочу уберечь своего мужа от драки с вами и себя от его гнева.

— Но я не могу уйти, пока не узнаю все об Элизабет.

Аликс заскрипела зубами от злости.

— Но мне неизвестно, где она.

— А вы не можете это узнать и сказать мне?

— Совершенно исключено. — Аликс даже изумилась, что он осмелился ее просить об этом. — С ней Майлс, и я ничего не сделаю ему во вред.

Роджер угрюмо сжал челюсти.

— Вы дурочка, что пришли сюда со мной. Я же могу тоже захватить вас и держать у себя, пока Элизабет не будет освобождена.

С трудом сглотнув, Аликс поняла, что спасет ее только смелость и что она ни в коем случае не должна показать страха.

— Но с вами нет никаких пособников и охраны. Неужели вы ударите беременную женщину, чтобы заставить ее уйти с вами? И как далеко вы сумеете со мной уйти? Элизабет все еще считает вас хорошим человеком. Неужели она не переменит своего мнения, если вы захватите еще одну заложницу из семьи Монтгомери? — По выражению его лица Аликс поняли, что ее удар попал в цель. — И как вы объясните Элизабет, почему умерла Мэри? — Она замолчала на минуту и пытливо взглянула на Роджера:

— Вам надо уходить.

Не успели они и глазом моргнуть, как из-за деревьев выскочили Рейн и его стража. В одно мгновение четыре меча уперлись в горло Роджера Чатворта.

Рейн схватил Аликс одной рукой и вытащил меч другой.

— Этот ублюдок не причинил тебе зла? — прорычал он. — Убейте его!

— Нет, — закричала Аликс во всю мощь легких, я ей удалось остановить мужчин. В следующий миг она встала перед Рейном. — Он не причинил мне никакого вреда. Он хотел только узнать, где находится его сестра.

— В могиле, рядок с той, где лежит моя. — И Рейн прищурился.

— Но Элизабет жива, — сказала Аликс. — Рейн, пожалуйста, покончи сейчас эту семейную распрю и поклянись, что сделаешь все возможное и вернешь Элизабет Роджеру.

— Ах вот как, Роджеру! — процедил Рейн сквозь зубы, бросив на Аликс такой яростный взгляд, что она отступила назад, ближе к Роджеру. — Ты давно его знаешь?

— Что? — начала она недоуменно. — Рейн, ну пожалуйста, ты говоришь чепуху. Он один, беззащитен, и я не желаю видеть, как вы его станете убивать. Он хочет вернуть свою сестру. Ты знаешь, где она сейчас?

— Так ты хочешь, чтобы я предал брата ради этого дерьма? Он случайно не рассказал тебе о последних минутах Мэри? — Рейн взглянул на Роджера и глухо, оскалившись, зарычал: — Тебе понравилось, как стукнуло ее тело о землю, когда она бросилась с башни?

Аликс чуть не стошнило, когда она представила себе картину, возникшую в воображении Рейна, и едва не отступилась от Роджера. Но ведь если его убьют, у короля появится дополнительная причина захватить земли Рейна. Он ни за что не простит Рейна, если тот убьет графа.

— Ты должен его отпустить, — тихо сказала Аликс. — Пойдемте, Роджер, я провожу вас к вашему коню.

Роджер Чатворт, не проронив ни слова, опять направился на ярмарку, где оставил лошадь. Аликс пошла за ним. Ни Рейн, ни рыцари за ними не последовали.

— Он вам этого никогда не простит, — сказал Роджер.

— Но я это сделала не из-за вас. Если бы Рейн вас убил, то король тоже никогда бы его не простил. Ступайте же и запомните, что Монтгомери был добр к вам, хотя вы этого не заслужили. Я не хочу зла Майлсу или Элизабет и сделаю все возможное, чтобы ее ним вернули.

Взглянув на нее недоверчиво, почтительно и благодарно, Роджер развернул лошадь и поскакал прочь.

Аликс с минуту стояла неподвижно. Сердце у нее отчаянно билось при мысли, как она снова увидится с Рейном. Он, конечно, будет сердиться, но, когда она объяснит, почему помогла его врагу, он все поймет. Тихо, дрожа при мысли о неминуемой ссоре, Аликс опять пошла к деревьям, где оставались Рейн и его рыцари.

Она почти сразу же увидела, что Рейна там нет.

— Где он? — спросила она в полной уверенности, что он, не желая ссориться с ней при всех, где-нибудь уединился.

— Миледи, — начал один из. рыцарей, — лорд Рейн вернулся в лес.

— Да, я знаю, — ответила Аликс. — Мы сможем там быть вдвоем, но по какой дороге он уехал?

Аликс смотрела на рыцаря, но он молчал и наконец она поняла, какой смысл он вкладывал в свой ответ.

— В лес?! Вы хотите сказать, что он вернулся к бродягам?

— Да, миледи.

— Приведите моего коня. Я еду за ним. Мы его догоним.

— Нет, миледи. Он приказал нам доставить вас обратно в дом лорда Гевина. Вам не позволено ехать за лордом Рейном.

— Но я должна ехать, — умоляюще оглядела она рыцарей, — неужели вы не понимаете, что я должна была помещать Рейну убить Чатворта? Король велел бы забить ему ноги в колодки, если бы он убил графа. И я должна все объяснить мужу. Немедленно проводите меня к нему!

— Мы не смеем. — И рыцарь твердо сжал челюсти, хотя его глаза и выражали сочувствие. — Нам. приказывает только лорд Рейн.

— Но, может, если миледи поговорит с лордом Гевином… — предположил другой рыцарь.

— Да, — сразу же согласилась Аликс, — вернемся в замок. Гевин скажет, что делать.

Сев в седло с помощью рыцарей, Аликс так стала нахлестывать коня, что рыцари с трудом за ней поспевали. Не успел конь зацокать копытами по булыжнику замкового двора, как Аликс соскочила с седла и вбежала в дом.

Она хлопнула дверью одной комнаты — та была пуста, устремилась в другую, но затем остановилась как вкопаная и что есть мочи закричала:

— Гевин!

Через мгновенье Гевин сбежал вниз по лестнице. Лицо его выражало крайнее изумление. За ним по пятам следовала Джудит.

— Неужели это ты меня звала? — спросил почтительно Гевин. — Рейн говорил, что голос у тебя сильный, но…

Аликс перебила его:

— Рейн вернулся к бродягам в лес. Я должна ехать к нему. Он ненавидит меня. Он не понимает, почему я так поступила. Я должна объяснить.

— Помедленнее, — ответил Гевин, — расскажи, что случилось. С самого начала. Аликс сделала глубокий вдох:

— Роджер Чатворт…

Достаточно было одного этого имени, чтобы Гевин взорвался:

— Чатворт! Он что-нибудь тебе сделал? Рейн помчался за ним? Эй, люди! Зови всех, — сказал он одному из рыцарей, стоявшему сзади Аликс. — И — полное вооружение.

— Нет, — опять закричала Аликс и закрыла руками лицо, потому что наконец из глаз хлынули слезы.

Джудит обняла ее:

— Гевин, поговори с мужчинами, пока я не успокою Аликс. — И она подвела ее к дивану в нише под окном и взяла ее руки в свои. — А теперь расскажи, что случилось.

Слезы и ощущение, что надо спешить, сделали речь Аликс почти бессвязной. И только искусно задавая вопросы, Джудит наконец поняла в чем дело.

— Я не все поняла, — рыдала Аликс. — Роджер все время о чем-то говорил, чего я не знаю. Кто такая Элис? Кто его брат? И какое отношение этот брат имеет к смерти Мэри? Рейн был в таком гневе! Он приказал убить Роджера, и мне пришлось воспротивиться этому. Я должна была это сделать!

— И ты сделала доброе дело. А теперь посиди тихо и спокойно, пока я отыщу Гевина. Я ему все расскажу, и он найдет способ урезонить Рейна.

Джудит нашла мужа и два десятка его рыцарей во дворе замка. Вид у всех был самый воинственный.

— Гевин! В чем дело?

— Мы отправляемся ловить Чатворта.

— Чатворт? А как насчет Рейна? Он решил, что Аликс на стороне Роджера. Тебе надо ехать к Рейну в все ему объяснить. Аликс защищала Рейна, а вовсе не Чатворта.

— Джудит, у меня нет времени, чтобы мирить влюбленных. Я должен отыскать Майлса и предупредить его насчет Чатворта или же отыскать самого Чатворта и помешать ему с целой армией обрушиться на брата.

— Заставь Майлса отпустить Элизабет. Чатворт только этого и добивается. Верни ему сестру.

— Так же, как он вернул мою? Перекинутую через седло, лицом вниз?

— Гевин, прошу тебя, пожалуйста, — взмолилась Джудит.

Он замолчал и привлек ее к себе.

— Рейн в большей безопасности, находясь в лесу. Чатворт конечно же донесет королю, что Рейн хочет его убить, и король снова разгневается на брата. Что до Аликс, то она в любом случае должна была оставаться здесь, так что все к лучшему. Поэтому меня больше беспокоит Майлс. Не верю, что он причинил зло Элизабет, но надеюсь, что у нас достаточно времени, прежде чем Чатворт обнаружит ее местонахождение. Я должен предупредить брата и защитить его, если потребуется.

— Но что будет с Аликс? Ведь Рейн уверен, что она его предала.

— Не знаю, — сказал Гевин, не желая обсуждать эту проблему. — Напиши ему письмо и пошли с гонцом. Рейну сейчас ничто не угрожает. Он разозлился, но злость его не убьет. А теперь я должен ехать. Присматривай за Аликс, пока я в отъезде, и хорошенько корми моего сына.

Она ему улыбнулась, а он поцеловал ее долгим поцелуем.

— Будь осторожен, — крикнула она вслед, но улыбка Джудит быстро увяла, когда она вернулась в дом и увидела Аликс, одиноко сидящую в нише у окна.

— Гевин поехал к Рейну? — прошептала та с надеждой в голосе.

— Не сейчас, но, возможно, поедет позднее. А теперь он должен предупредить Майлса, что Роджер Чатворт разыскивает Элизабет.

Аликс оперлась спиной о каменную облицовку ниши.

— Но как Рейн мог поверить, что я его предала? Чатворт просил меня выведать, где находится Элизабет, но я отказалась. Я только хотела помочь Рейну, помочь его семье. Но я лишь все испортила.

— Аликс, — сказала Джудит, сжимая холодные руки невестки, — есть кое-что, о чем ты не знаешь, события, которые произошли до того, как ты стала членом нашей семьи.

— Я знаю, как умерла Мэри. Я была уже у Рейна, когда он узнал обо всем.

— Но до этого тоже случилось многое.

— И это имеет отношение к Элис Чатворт и брату Роджера?

— Да, все это и начала Элис Чатворт. Аликс удивилась, каким вдруг холодным стал взгляд Джудит и как исказились ее прекрасные черты.

— Кто такая Элис? — прошептала Аликс.

— Гевин был влюблен когда-то в Элис Веленс, — ответила едва слышно Джудит, — но она не захотела выйти за него замуж, а вместо этого подцепила себе богатого графа, Эдмунда Чатворта.

— Эдмунда Чатворта, — повторила Аликс, — которого убил человек по имени Джослин.

— Да, однажды ночью Эдмунда Чатворта убили. Убил его менестрель, которого так и не нашли, — продолжала Джудит, не подозревая, что Аликс знакома с Джослином. — Мне всегда казалось, что Элис Чатворт известно больше, чем она говорит. Но, став богатой вдовой, она решила, что теперь можно выйти замуж и за Гевина. Он, однако, отказался оставить меня и жениться на ней. Элис это не очень понравилось, — голос Джудит зазвучал почти насмешливо, — и она взяла меня в заложницы, угрожая плеснуть мне в лицо кипящее масло. Мы с ней боролись, и масло угодило в лицо самой Элис, почему на нем остался безобразный шрам.

— Роджер сказал, что его семья состоит сейчас только из одной злокозненной невестки. Неужели он так поступил с Мэри из-за того, что лицо Элис обезобразил шрам?

— Нет, но после этого Роджер познакомился с женщиной, которую король Генрих обещал в жены Стивену Монтгомери. Бронуин богата и вполне достойна, чтобы за нее сражались. Роджер объявил, что хочет ею завладеть, и вступил в бой со Стивеном. Роджер — человек самолюбивый, к тому же после смерти брата получил графский титул, но Стивен его победил в честном бою, и Роджер в ярости напал на него с тыла.

— Стивен не пострадал, нет?

— Нет, пострадала репутация Роджера. Вся Англия над ним потешалась, и удар в спину стал называться «чатвортом».

— И тогда Роджер сквитался, захватив в плен Мэри. И наверное, он видит в семье Монтгомери корень всех своих бед и унижений?

— Вот именно. Но прежде он просил Стивена убить его в новом честном бою, однако Стивен отказался. Тогда Роджер оскорбился еще больше в захватил в плен Мэри и Бронуин. Не верю, что он обесчестил бы Мэри, не вмешайся Брайан.

— А кто такой Брайан?

— Младший брат Роджера, слабый юноша-калека, который влюбился в Мэри. Когда Брайан сказал Роджеру, что хочет жениться на Мэри, Роджер напился и влез к Мэри в постель. Что сделала Мэри — ты знаешь, а Брайан привез нам ее тело.

— А теперь Майлс держит в плену Элизабет, — заметила Аликс, — Рейн объявлен вне закона, Роджер потерял родных, состояние, он зол и жизни Майлса угрожает опасность. Неужели никак нельзя положить конец этой ненависти? Что будет, если Роджер убьет Майлса? Кто станет следующим? И сможем ли мы все жить, не боясь за себя? Неужели и наши дети будут расти, ненавидя Чатвортов? И мой ребенок станет воевать с Роджеровым?

— Успокойся, Аликс, — ласково сказала Джудит, обнимая ее. — Гевин поехал предупредить Майлса об опасности, и тот не пострадает. Ну а кроме того, должна прибыть со своим кланом Бронуин, и, даже если Чатворту удастся вооружить настоящую армию, против Мак-Арранов он не выстоит.

— Надеюсь, ты права. А Рейну в лесу ничто не угрожает. — Давай напишем Рейну и сегодня же вечером отошлем письма с гонцом.

— Да, — ответила Аликс, поднимаясь и вытирая слезы. — Как только Рейн узнает правду, он меня простит, я уверена в этом.

ГЛАВА 18

Рейн возвратил письма Аликс нераспечатанными. Хотя Джудит в своем письме тоже объяснила ему, как все получилось, Рейн, однако, молчал на этот счет. Так как теперь у него не было грамотного оруженосца, Джудит стала посылать к нему гонцов, умеющих читать.

Аликс все принимала стоически, но каждое утро у нее были красные от слез глаза и совсем пропал аппетит.

Когда Гевин вернулся из Шотландии, он едва не вскрикнул при виде Аликс: от нее остались кожа и кости, только выпирал большой живот.

— Какие новости? — быстро спросила Джудит, не желая, чтобы он сразу же стал выражать сочувствие, увидев Аликс в таком состоянии.

— Мы поймали Чатворта и несколько дней держали под замком, но ему удалось бежать.

— Ты ничего плохого ему не сделал?

— Я не тронул ни единого волоса на его голове, — отрезал Гевин, — а когда он сбежал, мы отправились в Шотландию, но он там не появлялся. Думаю, Чатворт поскакал к королю Генриху.

— Ты видел Майлса? Гевин уныло кивнул:

— Он всегда был упрям, но сейчас перешел все границы. Он отказывается отпустить Элизабет, и никакие доводы его не могут убедить.

— А что Элизабет?

— Она все время воюет с ним. Они могут спорить, какого цвета небо, но иногда я ловил ее взгляд, и смотрела она на Майлса не только с ненавистью. Ну а что с Аликс?

— Рейн возвращает ее письма нераспечатанными и ничего не передает устно, хотя я в письмах все время умоляю его выслушать нас. Гонец мне сказал, что Рейн приказал ему пропускать те места в письмах, где речь заходит об Аликс.

Гевин очень красноречиво нахмурился:

— Мой братец Рейн может простить закоренелого убийцу, но, если он решит, что замарана его честь, тут он беспощаден. Я ему напишу, как Аликс выглядит. Когда должен родиться ребенок?

— Через одну-две недели. Однако Рейн ничего не ответил и Гевину.

В ноябре у Аликс родилась большая, здоровая девочка, которая почти сразу после рождения улыбнулась и показала, что унаследовала от Рейна ямочки на щеках.

— Кэтрин, — прошептала Аликс и мгновенно заснула.

Однако через несколько недель ребенок уже не улыбался — Кэтрин плакала, не переставая.

— Она скучает по отцу, — меланхолично изрекла Аликс, и Джудит едва не задала ей трепку.

— Если не ошибаюсь, ребенок просто голодает. Так оно и оказалось на самом деле. Как только нашли кормилицу, Кэтрин успокоилась.

— Для чего же я тогда вообще гожусь? — захныкала Аликс.

На этот раз Джудит ее как следует встряхнула:

— Слушай меня! Ты должна сейчас думать о своем ребенке. Если ты не можешь ее кормить, то есть многое другое, на что ты способна. И коли забот о девочке для тебя недостаточно, я могу подыскать для тебя еще занятие.

Аликс тупо кивнула и не успела опомниться, как Джудит завалила ее работой. Аликс должна была считать на счетах и устно мешки с зерном и все потом записывать в большую книгу. А кроме того, надо было убираться в кладовых, следить, как готовят еду, и заботиться о сотнях людей.

Две недели Аликс ведала делами в больнице и убедилась, что ей хорошо удается развеселить больных. Джудит обрадовалась, узнав о музыкальных способностях Аликс, но она не видела причины, чтобы та занималась музыкой целыми днями. И Аликс сочиняла песни, бинтуя раненую ногу или же когда ездила в деревню, расположенную у подножия замкового холма.

Она была неприятно поражена, убедившись, что ни Джудит, ни Гевин не восхищаются ее талантами, а принимают их как должное. У них тоже были способности, но они не отказывались ради них от повседневной работы.

Аликс не заметила, когда начала понимать, насколько прежде ее жизнь была эгоистична. Талант ставил ее особняком, отчуждая от деревенских жителей. Все держались с ней скованно и относились так, как будто она немного не в себе. Когда-то в своей заносчивой самоуверенности она считала, что ненавидит всех дворян, потому что один из них преследовал и мучил ее. Но по правде говоря, она просто завидовала им, хотя у нее всегда было врожденное ощущение равенства с другими. Однако, если разобраться, что она сделала хорошего? Хоть для одного человека? Дарила музыку? Может, действительно, музыка имела значение только для нее самой?

Аликс понимала, что рыцари и слуги Гевина добры с ней из-за ее отношений с Рейном, и ей хотелось бы дать что-нибудь этим людям, но это было нелегко.