На работе накопилось много дел, я засиживалась допоздна, домой приходила усталая и была рада, что там меня ждет энергичная и жизнерадостная Лариска.
      "В ближайшую субботу идем в "Русскую галерею". Там предаукционная выставка, хочу глянуть." - объявила подруга как-то вечером. "Надеюсь, ты ничего не собираешься покупать?" - подозрительно покосилась я.
      "Ну, если там будет что-нибудь стоящее..." - протянула Лариска. Хитрое выражение, появившееся у неё на лице, говорило о том, что нам грозят очередные траты.
      Любовь к антиквариату досталась Лариске по наследству от бабки. Та, до недавнего времени, была страстной коллекционеркой, самозабвенно рыскала по городу в поисках интересных вещиц и легкомысленно спускала деньги своего второго, ныне покойного мужа. Теперь в её забитой старинной мебелью и безделушками квартире, жила Лариска и с упоением тратила все появляющиеся средства на новые приобретения. "У тебя денег нет" - попыталась я образумить подругу. "А вот и есть!" - ухмыльнулась Лариска. "Дедуля подбросил."
      Обреченно вздохнув, я смирилась с тем, что в ближайшие выходные она эти деньги успешно профукает.
      День явно не задался с самого утра. Накануне я забыла завести будильник и мы с подружкой дружно проспали. Ей, в отличии от меня, на работу идти нужды не было, поэтому она в моей ночной рубашке и с чашкой кофе в руках преспокойно наблюдала, как я мечусь по квартире, пытаясь в максимально короткий срок успеть умыться, одеться, позавтракать. И я бы успела, если бы не звонок в дверь. Лариска выбралась из постели и пошлепала в прихожую, а ещё через минуту возникла в кухонном проеме и пропела: "Ирочка, тут к тебе пришли, из милиции". Я так и застыла с чашкой в руках. За Ларискиной спиной маячил молоденький милиционер:
      "Извините, что беспокою так рано," - от смущения его щеки, покрытые юношеским пушком, пунцово горели "но Вас трудно застать дома. Я уже третий раз прихожу."
      "Да, конечно." - невпопад пробормотала я. "Проходите, пожалуйста."
      Он неловко присел на краешек стула и протараторил:
      "Вы - Ирина Алексеевна Спиридонова. Проживаете по адресу: улица Коммунаров, дом 203, квартира 13. Ирина Алексеевна, я к Вам по поводу убийства вашей соседки Светланы Ивановны Колесниковой". Следующий час представитель закона пытался выпытать у меня подробности жизни бывшей однокласницы, а так же возможные причины её гибели. Чувствовалось, что сотрудники правоохранительных органов хорошо поработали с соседями и собрали богатый материал о жизненом пути покойной, ко мне же он пришел с единственной целью: выяснить, не я ли звонила в милицию. Я, в свою очередь, гнула линию, разработанную совместно с Лариской на даче. Мои показания сводились к тому, что о жизни Светланы Ивановны я знала крайне мало, мы с ней практически не общались, за день до убийства я отбыла на дачу к подруге, о случившемся узнала только по приезде.
      Лариска, прилепившаяся за спиной милиционера, все это слушала и одобрительно кивала.
      "Молодец!" - выдохнула подружка, проводив представителя закона за дверь, "я вначале боялась, что ты от страха что-нибудь ляпнешь, но ты держалась молодцом."
      Похвала из уст придирчивой Лариски была приятна, я расслабилась и тут вдруг опять задребезжал дверной звонок.
      "Неужто опять наш милиционер? Вспомнил, что не все выяснил и теперь вернулся за дополнительными сведениями?" - хмыкнула Лариска и отправилась открывать дверь.
      "Наверное, все - таки это не милиционер." - засомневалась я, когда из коридора понеслись звуки поцелуев и Ларискино хихикание. - "Подружка, конечно, человек очень непосредственный и чрезвычайно коммуникабельный, но все-таки не до такой степени, чтоб кидаться с поцелуями на шею милиционеру, которого сегодня увидала первый раз в жизни и который, к тому же, находится при исполнении служебных обязанностей..."
      Мне стало любопытно, с кем это там Лариска обнимается и я вышла в коридор посмотреть. Я непроизвольно расплылась в улыбке, увидев на пороге своей квартиры Ларискиного деда. Ну, в полном смысле этого слова, он, конечно же, ей дедом не был. Он был всего лишь третьим мужем её любимой бабушки, но в данном случае это значения не имело. Генрих Иванович сам по себе был настолько приятным человеком, что даже если бы он не доводился Ларкиной бабушке никем, мы все равно с удовольствием общались бы с ним.
      "Какой приятный сюрприз!" - радостно воскликнула я. "Что за ветры занесли Вас в наш душный и пыльный город из ваших благословенных краев?"
      "Всегда Вы надо мной насмешничаете, Ирочка!" - с ленцой растягивая слова, добродушно пропел Генрих Иванович. "Чем подтрунивать над старым человеком, позвольте - ка лучше ручку."
      С этими словами он завладел моей рукой и с чувством поцеловал её. За те годы, что Ларкина бабушка была замужем за Генрихом Ивановичем, я уже успела привыкнуть к его барским манерам и цветистой речи, поэтому такому его поведению ничуть не удивилась. Нужно признать, что они так органично сливались с его слегка старорежимным обликом, что не выглядели ни вычурными, ни фальшивыми. Плотное тело Генриха Ивановича всегда облегали прекрасно сшитые костюмы, а рубашку неизменно украшала кокетливая бабочка. Галстуков он не признавал, утверждая, что адвокату они категорически противопоказаны. Он не был худым, но если у него и наблюдалась излишняя полнота, то она была так равномерно распределена по всему телу, что Генрих Иванович казался не полным, а просто очень представительным мужчиной. Он, наверное, и в домашней одежде был таким же импозантным. Но я бывала у него в доме не часто, только по преглашению, в основном на днях рождения, и потому видела его всегда исключительно нарядным. Вот и сейчас он был облачен в дорогой светлый костюм, одной рукой он прижимал к груди светлую же, в тон костюма, легкую шляпу, а другой небрежно опирался на суковатую трость с массивным серебряным набалдашником. Странно было видеть такого шикарного мужчину у себя в коридоре ранним утром. Да и не ранним тоже странно, потому как шикарные мужчины не баловали меня своими визитами, а Генрих Иванович вообще впервые пришел ко мне в гости. Я даже не знала, что у него есть мой адрес.
      "Ну, что ж мы стоим на пороге! Проходите, пожалуйста!" - воскликнула я и широким жестом распахнула дверь в комнату.
      Мы с Лариской заняли кресла, а гость вальяжно разместился на диване. Шляпу он положил рядом с собой, палку пристроил между колен и теперь с легкой улыбкой взирал с дивана на нас с подружкой.
      Под его взглядом я села ровнее, выпрямила спину и примерно сложила руки на коленях. Я давно заметила, что рядом с генрихом Ивановичем чувствую себя выпускницей института благородных девиц. В его присутствии мне хотелось изъясняться высокопарным слогом и свято соблюдать правила хорошего тона.
      Как - то раз я даже поделилась своими ощущениями с Лариской, интересуясь, испытывает ли она то же самое. Но, то ли в силу своего характера, то ли потому, что он доводился ей каким ни есть, а все же родственником, но Лариска священного трепета перед Генрихом Ивановичем не испытывала.
      "Он, конечно, мужик классный. Щедрый и все такое, но ты его особо не идеализируй. Жить с ним очень даже не просто. - загадочно сказала Лариска.
      Я ей тогда не поверила и осталась при своем мнении.
      "Ну-с, как поживаете, подружки?! - промурмыкал Генрих иванович.
      "Нормально!" - дружно закивали мы.
      Тут я вдруг вспомнила, что, согласно правилам хорошего тона, гостю следует предложить чашку чая или кофе. Мне совсем не хотелось ударить в грязь лицом и я уже открыла рот, намереваясь спросить гостя, чего он желает отведать, как мне помешала Лариска. Она ещё раз доказала, что магическое действие Генрих Иванович оказывал только на меня.
      "А как ты узнал, что я здесь?" - нетактично спросила подружка, презрев все правила ведения светской беседы.
      Я неодобрительно покосилась на нее, осуждая за бестактность, но Генрих Иванович очень мило сделал вид, что ничего не заметил и добродушно сказал:
      "А я и не знал! Я в город по делам приехал. А твоя бабушка, пользуясь случаем, велела мне навестить тебя и удостовериться, что с тобой все в порядке. Она, знаешь ли, очень беспокоится, ведь ни домашний телефон, ни мобильный у тебя не отвечает. Но твоя квартира оказалась закрыта и я решительно не знал, что же мне делать. В конце концов осмелился и заглянул к Ирочке, в надежде, что хоть она подскажет, где же обитает моя беспокойная внучка.
      "Я опять мобильный забыла подзарядить!" - отмахнулась Лариска.
      Я снова неодобрительно покосилась на подружку:
      "Какая безответственность! О ней так заботятся, а она не может за таким пустяком, как подзарядка телефона, проследить! И чем только её голова занята?"
      Мне захотелось отвесить ей полновесную затрещину, что б, значит, мозги ей прочистить, но, глядя наГенриха Ивановича, я вовремя одумалась и удержалась от этого не совсем подходящего для благовоспитанной девицы поступка. Тем более, что, в отличие от меня, Генрих Иванович вовсе не рассердился на безалаберную Лариску, а просто мягко ей попенял:
      "Я тебе мобильный телефон зачем подарил? Исключительно из-за спокойствия твоей бабушки! Я хотел, чтобы она в любое время имела возможность позвонить тебе и убедиться, что с тобой все в порядке. А ты его не включаешь!"
      "Все! Впредь буду следить за подзарядкой." - покаянно пообещала Лариска.
      Такой ответ полностью удовлетворил добродушного Генриха Ивановича и от обсуждения Ларискиного поведения он бодро перешел к другому, не менее интересному, вопросу:
      "Ну, что у тебя новенького? Как диссертация? Пишется?"
      "Пишется понемногу" - неуверенно промямлила Лариска.
      "Наверно времени нет писать, все хулиганишь! Милиционер, что я этажом ниже встретил, не к тебе приходил?" - добродушно пошутил Генрих Иванович.
      "Нет! Это он Ирку навещал! Свидетельские показания с неё снимал."
      Генрих Иванович тут же насторожился, даже машинально придвинул к себе свою палку и озабоченно спросил:
      "Значит, все - таки натворили что-то, шалуньи?"
      "Да нет, у Ирки соседку убили. Вот он и приходил спросить, не видела ли она чего подозрительного"
      Тут в нашем госте заговорил профессионал. Как никак, он ни один десяток лет успешно проработал адвокатом по уголовным делам, да и сейчас еще, не смотря на немолодой возраст, у него от клиентов отбоя не было.
      "Я надеюсь, вы не сказали ничего лишнего? Я имею ввиду такого, что могло бы вам повредить?" - озабоченно спросил он.
      "Нет, конечно!" - изумилась Лариска, "Она ж ничего не видела. Мы с ней в это время на даче сидели"
      Меня Ларискины слова здорово удивили. Вот уж не думала, что она вздумала таиться от своего родственника. Сама - то я была готова рассказать ему всю правду, но теперь, после Ларискиного заявления, делать это было бы не совсем красиво и я промолчала.
      Похоже, ответ внучки старого адвоката не совсем удовлетворил и он зашел с другого бока:
      "А за что её убили, Вы знаете?"
      Этот вопрос Генрих Иванович адресовал мне, но Лариска уже взяла инициативу в свои руки и расставаться с ней не собиралась:
      "Ну, ты и вопросы задаешь! Откуда ж она знает?"
      "Ну, не скажи дорогая! Соседи бывает знают больше, чем ближайшие роственники! Вот у меня в практике был такой случай..."
      "Это не про Ирку со Светкой! Они хоть и соседками были и даже в одном классе учились, но потом жизнь их так развела, что они и здоровались через раз, не то что б секретами делиться." - прервала его Лариска.
      Генрих Иванович немного обиделся, что Лариска пресекла его попытку поделиться воспоминаниями. Виду он, как человек воспитанный, конечно, не подал, но интерес к беседе потерял, остальной разговор поддерживал исключительно из вежливости, посидел ещё немного и засобирался уходить.
      "У меня ещё две встречи назначены, а потом надо возвращаться в свою деревню. Не люблю твою бабушку оставлять одну." - сказал он, откланялся и ушел.
      Мы же с Лариской устроились на кухне за чашкой кофе и принялись перебирать подробности прошедшей беседы.
      "Ты чего ему не сказала правду про Светку? И про документы промолчала! Не доверяешь?" - задала я ей вопрос, который мучал меня последние полчаса.
      Лариска пожала плечами и рассудительно сказала:
      "Мы же договорились забыть об их существовании и никому не говорить. А никому, это значит никому! Знаем только ты и я! И потом, Генрих Иванович, конечно, душка и прелесть, но он ведь не удержится, бабушке все расскажет. Она сама начнет волноваться и его своим волненим заразит, а потом они дружно начнут эти волнения на меня изливать. Они и так меня каждую неделю проверяют. Видишь, мобильный телефон подарили, что б можно было дозвонится в любое время. А если им все рассказать, так мне тогда вообще жизни не будет."
      В Ларкиных словах было много правды, но до конца она меня не убедила и я тут же поспешила поделиться с ней сомнениями:
      "Но, он же юрист! Мог бы помочь советом."
      Подруге мои слова не понравились и она с досадой сказала:
      "Зудеть он будет как родственник, а не как юрист, это во - первых. А во-вторых, в этой ситуации нам его советы без надобности. Главное язык держать за зубами. А если совет все-таки понадобится, тогда и расскажем. Это никогда не поздно сделать!"
      Против этого возразить что-либо было трудно и я спорить не стала.
      Глава 5
      В родную библиотеку я прибыла только после обеда и, конечно, в коридоре сразу же столкнулась нос к носу с заведующим нашим отделом Олегом Александровичем.
      "Ирина, Вы опоздали." обвиняюще объявил он. "Будьте любезны, объяснить причину."
      "Я проспала" - брякнула я. И это была чистая правда! Ведь если б я не проспала, то ушла бы на работу значительно раньше. И тогда ни милиционер, ни Генрих Иванович меня бы дома не застали, а значит то время, которое я потратила на разговоры с ними, я могла бы находиться на работе. Но именно потому, что это была правда, он мне не поверил и обиделся:
      "Если Вы считаете нужным скрывать причину вашего опаздания-это Ваше право, но дерзить не следует. По долгу службы я обязан знать, что происходит во вверенном мне коллективе".
      Олег мужик непростой, очень обидчивый и злопамятный, ссориться с ним в мои планы не входило, поэтому я поникла головой и проговорила:
      "Вчера вечером в нашем подъезде произошло убийство. Нас всю ночь допрашивали и я смогла уснуть только под утро, я совершенно без сил.".
      Может быть во мне умерла великая актириса, а может нервы разгулялись, но по щекам у меня покатились крупные, как горох, слезы.
      Олег на секунду растерялся, но потом взял себя в руки и голосом доброго дядюшки произнес:
      "Ну, ну, Ирочка, успокойтесь. Не надо принимать все так близко к сердцу. Все образуется."
      Не зная, как ещё утешить, заведующий отечески приобнял меня за плечи и проводил до дверей моего кабинета с ласковым напутствием:
      "Приведите себя в порядок, попейте чаю и приступайте к работе"
      Водворившись за столом, я разложила бумаги с твердым намерением заняться делом. Платили нам сдельно и материальная заинтересованность являлась основным стимулом к труду. Заставив себя сосредоточиться, я взялась за перевод, но поработать мне не дали. Только-только я начала вникать в суть текста, как в дверь деликатно постучали и приятный мужской голос произнес:
      "Разрешите войти?".
      Не люблю я, когда меня отрывают, поэтому глянула на посетителя без особой приветливости. Справедливости ради следует отметить, что внешность у мужика была впечатляющая и от него на версту веяло деньгами и уверенностью в себе. Великолепный костюм был не из дешевых и явно был купленне в соседнем универмаге, причесанная волосок к волоску голова говорила о регулярном посещении парикмахерской, а остро сверкающие запонки в манжетах белоснежной рубашки скромно намекали на благосостояние хозяина.
      "Мне очень жаль, что отрываю Вас от работы," - сказал посетитель без малейшего сожаления в голосе, "но у меня неотложное дело."
      Я разглядывала посетителя и гадала, что могло привести его в нашу контору, потому, что на обычного клиента он не походил. Нашим контингентом была в основном научная интеллигенция, для которой мы делали переводы и писали обзоры литературы, а он под эту категорию никак не попадал.
      "Мне нужно срочно перевести ряд документов на английский язык". вальяжно, с нотками высокомерной снисходительности, присущей людям не привыкшим к отказам, сообщил визитер.
      "Какого рода документы?"
      "Юридические. Уставные документы, контракты. Дело срочное. Наши американские партнеры прилетают через четыре дня, а у нас ничего не готово." - проговорил он с легким неудовольствием в голосе.
      Я была сильно не в духе, принимать его недовольство на свой счет не желала, потому с легким сердцем сказала:
      "Извините, но ничем помочь не смогу. Вам лучше обратиться к кому-нибудь другому."
      К отказам мужчина явно не привык и посему изумился:
      "Простите?".
      "Я сказала, что ничем Вам помочь не смогу. Я не занимаюсь пере - водом юридических текстов. Это не мой профиль. Вам лучше обратить ся к кому нибудь другому."
      "Но у меня нет времени на поиски другого переводчика. Сроки поджимают." - недовольно сказал посетитель. "Естественно, за срочность мы заплатим дополнительно. Ирина Алексеевна, выручите нас, мы Вас хорошо отблагодарим. Неужели Вам не нужны деньги?" Ослепительная улыбка, сопровождавшая последние слова, намекала на смехотворность и даже нелепость подобного предположения..
      "Деньги нужны всем" - ни менее ослепительно улыбнулась я в ответ, "но помочь не смогу. Обратитесь в Торгово-промышленную палату. Там работают прекрасные специалисты, они выполнят перевод быстро и квалифицированно."
      Я взяла перо в руки, давая понять, что разговор окончен и мне хотелось бы вернуться к прерванной работе.
      "Ну, что ж, очень жаль." - проговорил он и направился к выходу.
      "Да, кстати! Почему вы обратились именно ко мне?"
      Он небрежно бросил через плечо:
      "Порекомендовал кто-то из знакомых. Всего доброго."
      Я разложила бумаги поудобнее и снова попыталась углубиться в работу, но не тут - то было. Дверь распахнулась и в проеме двери возникла Зинка, занимавшая комнату напротив.
      "Что это за мужик такой интересный к тебе приходил?" - с порога накинулась она на меня.
      "Так, клиент. Хотел, чтобы я документы ему перевела."
      "И что?".
      "И ничего! Отказала! Ты же знаешь, я юридические тексты не перевожу."
      "У тебя, что, деньги лишние завелись?" - изумилась Зинка. "Покорпела бы пару вечеров и порядок".
      "Никакой это не порядок" - разозлилась я. "Это называется халтура."
      "Да ладно тебе." - обиделась коллега. "Такому мужику отказала."
      "Бери его себе и переводи" - сердито буркнула я и уткнулась в перевод.
      "Я бы взяла, да он к тебе обратился." - оставила за собой последнее слово Зинка и вышла из комнаты.
      Она, конечно же, была права и я вполне могла бы взяться за этот перевод. Ну, помучалась бы немного, поконсультировалась бы по юридическим тонкостям со специалистом, но работу сделала бы качественно. А злилась я потому, что не могла понять причину своего отказа.
      Зарплата у нас была небольшая, поэтому мы охотно брались за частные переводы. При хорошей квалификации и трудолюбии это позволяло нам жить безбедно. А тут пришел заказчик, предлагает хорошие деньги, а я отказалась. Я сама себя не понимала, вот и злилась.
      "Ладно, займись делом!" - сказала я себе, придвигая бумаги поближе.
      Постепенно я успокоилась и работа пошла. Когда я в очередной раз подняла глаза от перевода и глянула в окно, на улице было уже темно, а я не заметила, как стихли голоса в коридоре и кончился трудовой день. "Ну, пора и честь знать." - сладко потянулась я, подхватила сумку и покинула комнату.
      Попрощавшись внизу с вахтершей, увлеченной своим нескончаемым вязанием, я направилась к автобусной остановке.
      Здание библиотеки стояло в глубине квартала, окруженное тенистым сквером, который отделял его от улицы. Я - трусиха, поэтому возвращаясь с работы поздно вечером, всегда старалась побыстрее миновать темные аллеи и выскочить на освещенную улицу.
      "Как будто при свете уличного фонаря с тобой ничего не случится" фыркала Лариска.
      Но что бы там не говорила подружка, а на освещенной улице я чувствовала себя увереннее. Вот и теперь я торопливо шагала через сквер, стараясь в темноте разглядеть дорожку и не попасть каблуком в выбоину. Именно поэтому я не заметила его и буквально влетела ему головой в грудь. "Куда торопимся?" - жизнерадостно поинтересовался он и ухватил меня за плечи.
      "Ой!" - пискнула я и попыталась вырваться.
      "Тихо, не трепыхайся. Ничего я тебе не сделаю." - пообещал парень. При одном взгляде на его внешность, это заверение казалось пустым звуком. Мордатый крепыш с короткой тюремной стрижкой и накачанной фигурой мало походил на человека, которому хотелось бы довериться.
      "Что Вам нужно?" - кашлянув, что бы голос не сел от страха, спросила я.
      "Мне много чего нужно, но сейчас я хочу, чтобы ты поехала со мной." ухмыльнулся крепыш.
      "Вы с ума сошли!" - возмутилась я и рванулась изо всех сил.
      Вообще-то сейчас самое время было громко закричать, призывая на помощь, но я никогда не умела повышать голос, а сейчас от страха и вовсе его потеряла.
      "Заткнись, а то врежу" - добродушно посоветовал он, поудобней подхватил меня под руку и потащил по аллее.
      Отставая на полшага и тихо повизгивая, я волоклась за ним, спотыкаясь на всех выбоинах. Так, споро шагая, мы миновали аллею и вышли на освещенную улочку. При свете фонарей я немного приободрилась и попыталась ещё раз вырвать локоть из его цепких рук.
      "Не трепыхайся." - посоветовал парень и двинулся к стоящим поодаль потрепанным "Жигулям."
      "Отпустите немедленно" - попыталась потребовать я.
      "Топай, давай" - дернул меня крепыш по направлению к машине.
      "Разве можно так обращаться с дамой!" - раздался укоризненый голос сзади.
      Парень, а вместе с ним и я, резко развернулся на пятках, и уставился на наглеца. А тот стоял, небрежно подпирая плечом машину, и насмешливо рассматривая нашу странную пару.
      "Мужик, не лезь не в свое дело. Не ищи непрятностей на свою голову." угрожающе произнес мой спутник, но его слова не произвели должного впечатления на говорившего. "Конечно, хуже некуда-лезть в чужие дела" сокрушенно вздохнул человек возле машины. "Только я жду эту даму уже два часа и не намерен уезжать ни с чем."
      Крепыш, ошалевший от подобной наглости, затоптался на месте, не зная, что предпринять. Я думаю, он был скор на расправу, но боялся выпустить меня из рук и потому бросаться в драку не торопился. "Слышь, фраер, ты не знаешь, с кем связываешься. Вали отсюда и радуйся, что у меня мало времени." - растягивая гласные на блатной манер пропел парень и сделал шаг назад. Лицо того, к кому он обращался, затвердело, а голос потерял дурашливость:
      "Это ты не знаешь с кем связываешься."
      Одновременно с этими словами у него в руке появился пистолет. Он слегка повел им и приказал:
      "Отпусти даму, будь добр."
      Потом мужчина распахнул дверцу машины и обратился уже ко мне: "Ирина Алексеевна! Идите сюда".
      На нетвердых ногах, не смея поверить в свое чудесное освобождение, я направилась к нему.
      "А ты садись в машину и уезжай. И без глупостей, иначе получишь пулю в лоб." - приказал он крепышу.
      К моему великому облегчению, тот спорить не стал, нырнул в машину и на большой скорости скрылся за углом. Разобравшись с крепышом, мой спаситель повернулся ко мне:
      "Садитесь в машину. Я отвезу вас домой."
      После всего пережитого у меня не было желания садиться в машину к незнакомому человеку, да и наличие у него пистолета нервировало.
      "Спасибо, я на автобусе. Здесь остановка недалеко". - промямлила я.
      Он внимательно посмотрел на меня, вздохнул и сказал:
      "Ирина Алексеевна, я понимаю, происшедшее испугало Вас. Но меня Вам совершенно нечего бояться. Разрешите представиться: Ивлиев Игорь Дмитриевич, предприниматель. На ношение оружия имеется официальное разрешение. Приходится возить крупные суммы денег, а в наше время это небезопасно. Прошу Вас, садитесь.".
      Мягкий от природы характер и полученное в детстве воспитание не позволили мне обидеть недоверием человека, который только что выручил меня из беды. Я неохотно загрузилась в машину и мы понеслись по пустым улицам. Ехали молча. Я переживала из-за случившегося и говорить не хотела, мой спутник тоже молчал, видимо, из уважения к моим переживаниям.
      За всю дорогу я только раз открыла рот:
      "Что Вы делали около библиотеки?".
      "Вас ждал." - последовал незатейливый ответ. "Надеялся дождаться после работы и все-таки уговорить Вас нам помочь. А получилось вообще удачно. Я Вас спас и теперь Вы не сможете мне отказать."
      Тут он одарил меня очередной ослепительной улыбкой. Наверное, ему кто-то сказал, что у него хорошая улыбка, вот он и демонстрировал при всяком удобном случае. Хотя, этот "кто-то" был не так уж и неправ, она действительно очень красила Игоря, придавая его лицу бесшабашный мальчишеский вид.
      "Очень удачно." - обиделась я. "Я чуть от страха не умерла." "Это конечно." - охотно согласился Игорь. "Когда я говорил об удаче, я имел ввиду исключительно себя. Вы такая строгая, я боялся, что Вы меня погоните. Я и мечтать не мог о таком поводе для знакомства."
      Обиженная таким эгоизмом, я намертво замолчала до самого дома. У подъезда мы распрощались, хотя мой новый знакомый не хотел расставаться со своей ролью и рвался проводить меня прямо в квартиру. Но я пресекла все попытки и провожание закончилось у подъезда.
      Лариску я нашла у компьютера. Она упоенно сражалась в "Империю" и побеждала, потому настроение у неё было хорошее.
      ."Чего такая кислая?" - поинтересовалась она, не отрывая глаз от картинки на экране.
      Такое равнодушие вконец расстроило меня и я съехидничала:
      "Чего такая веселая? Диссертацию никак завершила?".
      Лариска тут же бросила играть, повернулась ко мне и участливо спросила:
      "Ир, что случилось?".
      Тут я не выдержала, села в кресло и разревелась. Плакала я долго и обстоятельно, пока все напряжение незадавшегося дня не ушло прочь. Лариска мне плакать не мешала, по собственному опыту зная, как необходимо иногда хорошенько выплакаться. Нарыдавшись вволю, я захотела есть и мы отправились на кухню. Одной из положительных сторон Ларискиного проживания на моей площади было то, что рядом с ней мне не грозила голодная смерть. Большая любительница покушать, она очень строго следила за тем, чтобы в доме была еда, желательно вкусная. Ей ничего не стоило потратить полдня, возясь на кухне и воплощая в жизнь вычитанный где-то рецепт.
      Я уминала ужин и попутно рассказывала подружке о прожитом дне. Хоть слушала она внимательно и в нужных местах ахала, но по-настоящему её заинтересовал только мой новый знакомец Игорь.
      "Что ты на него взъелась?" - недоумевала она. "Такого за тобой обычно не водится."
      "Не знаю." - задумчиво протянула я. "Какой - то он сытый и самоуверенный".
      "С каких это пор тебе стали нравиться робкие и нищие?" - изумилась подружка.
      Глава 6
      Следующим днем была суббота и мы отравились, как и планировала Лариска, на выставку. Антикварный салон "Русская галерея" достопримечательность нашего города. Раньше местные коллекционеры собирались на Соборной площади. По выходным дням там, под стенами Крестовоздвиженской церкви, выстраивались ряды продавцов. На лавках, досках, а то и прямо на земле раскладывались куски старинных кружев, потемневшие от времени иконы, тарелки из давно утерянных сервизов, фафоровые статуэтки, медные подсвешники. Рядом продавались современные картины местных художников, изделия из дерева и глины. Хлама там было много, но любители редких вещиц при определенном везении могли встретить на "Развале" интересную вышивку, оплетенное бисером пасхальное яйцо или изящный серебряный бокал. Пару лет назад городское начальство закрыло "Развал", а на базе художественного салона организовало антикварный салон "Русская галерея". Его открытию предшествовала шумная рекламная компания в местной газете и на телевидении, при галерее было создано Общество любителей старины и салон заработал. Мы с Лариской довольно часто заходили туда и я всегда удивлялась, сколько ещё старинных вещей сохранилось в наших домах. Хотя, если глянуть с другой стороны, удивляться тут было нечему. Все это лишь малые крохи тех богатств, которые копились в городе на протяжении почти восьми сотен лет его существования, а потом были или утеряны, или разграблены.
      В двух залах собралось довольно много народу. Публика медленно фланировала между ветринами, сбиваясь в небольшие группки и вновь распадаясь. В воздухе висел приглушенный гул голосов и густой запах духов. Подобные мероприятия не часто случаются в нашем провинциальном городе, поэтому все мало-мальски значительные люди посчитали необходимым почтить его своим присутствием. Озабоченные коллекционеры здесь соседствовали с вальяжными "новыми русскими" и просто любопытными гражданами, забредшими поглазеть на диковинные предметы. Мы с Лариской тоже неторопливо продвигались от витрины к витрине, рассматривая выставленные экспонаты. Она была своим человеком среди коллекционеров, многих знала, с кем-то здоровалась, кому-то улыбалась. Наконец, подружка застряла у стенда с миниатюрами, увлеченно обсуждая их достоинства со старичком-коллекционером.
      Я немного потопталась около них, потом заскучала и двинулась дальше. Так переходя от одной витрины к другой, я добралась до ярко освещенной экспозиции ювелирных изделий и принялась с интересом рассматривала кольца, серьги, часы-луковицы с затейливым узором на откидывающихся крышках. Душа моя была спокойна, я прекрасно сознавала свои финансовые возможности, да и алчностью никогда не страдала, поэтому блеск золота душевной боли у меня не вызывал. Из всех выставленных вещиц мне больше всего приглянулось кольцо с изумрудом и бриллиантами. Проставленная рядом стартовая цена показывала, что вещь далеко не дешевая, но меня привлекла не её стоимость, а красота исполнения. Чем дольше я разглядывала это кольцо, тем больше оно меня восхищало своим изяществом и тонкостью исполнения.