Флэшбэк

Дембский Эугениуш
Флэшбэк

      Евгений Дембский
      Флэшбэк
      Таинственный доброжелатель незаметно, но умело вмешивается в жизнь одного из самых богатых людей страны, помогая ему, как это ни удивительно, стать еще более богатым...
      Убийца, покушавшийся на жизнь мультимиллионера, неожиданно оказывается убит сам, причем загадочный спаситель предпочел остаться инкогнито...
      На лунной базе столь же таинственным образом уцелевает после прямого попадания метеорита гениальный ученый...
      Эти и другие события вынуждают Оуэна Йитса заняться очередным расследованием.
      Жизнь - штука, в общем-то, простая, усложняем же ее мы
      сами, выбирая самые извилистые жизненные пути.
      О том, насколько порой несносен бывает телефон, я мог бы рассказывать часами. Стоит мне поудобнее развалиться в кресле в окружении сигарет, термоса с кофе, зажигалки, пепельницы и покрытого инеем стакана с кубиком льда, плавающим в виски, включить комп и начать размышлять над первым словом - раздается звонок. И почти никогда мне не удается укротить собственное любопытство - я встаю и начинаю идиотскую беседу ни о чем с кем-нибудь мало для меня интересным. На этот раз я вытерпел чуть дольше и, лишь когда завершилась запись на диск, подошел и послушал, что хочет мне сказать мой агент.
      - Оуэн, я знаю, что ты дома. У тебя сто минут до встречи с Ричмондом Марком Гайлордом. Если считаешь себя выше этого - скажу, что если он пожелает, то издаст твои повести любым тиражом, далее в несколько миллионов. Даже в пятнадцать или пятьдесят. Так что придержи свой язык и собирайся. Здание АКМЕ находится на площади Армстронга.
      Сто минут. У Джейкоба есть отвратительная привычка сообщать время в минутах, вынуждая собеседника морщить лоб, закусывать губу и погружаться в подсчеты. Через сто минут будет два часа. Почему только среди миллиардов людей всегда находится десятка полтора миллионов тех, кому отчего-то не по вкусу традиционная система исчисления времени... Вернувшись в кресло, я выключил комп и попытался ускорить процесс таяния льда, согревая стакан в ладонях, потом мне стало жаль несчастный кубик, и я быстро допил виски. Девяносто семь минут времени... Не пойду. Джейкоб меня убьет. Помчусь с извинениями к Гайлорду, он станет осыпать меня оскорблениями, а я буду каяться и просить прощения. Или еще хуже - он скажет, что я просто трус.
      Быстрее всего я трезвею в ванне. Проведя в ней сорок минут, я поехал в АКМЕ, к Ричарду Марку Гайлорду, владельцу крупнейшей издательской корпорации, крупнейшей сети Экс пресс-Лото и прочего, тоже крупнейшего. Охранник у входа направился в мою сторону со скоростью, недостижимой для многих профессиональных футбольных нападающих.
      - Оуэн Йитс, -- сказал я. - Я...
      Он остановился, и лицо его приобрело выражение, недостижимое для многих мастеров сцены.
      - Мистер Гайлорд примет вас через семь минут, - прервал он меня, но сделал это весьма изящным образом, недостижимым для многих авторов пособий по умению вести себя в обществе.
      Я кивнул и направился к входу; охранник следовал за мной совершенно бесшумно, несмотря на обувь на кожаной подошве. В холле он слегка обогнал меня и показал на кресло под балдахином из полиандровых листьев. Я закурил мраморная пепельница тут же подкатилась ко мне и остановилась возле руки с сигаретой - и огляделся, вслушиваясь в тихий шелест долларов, доносившийся с каждого квадратного сантиметра пространства, от каждого предмета, каждой улыбки персонала. Даже если до этого я и сомневался бы в возможности издать свои повести одновременно на десятке языков и миллионным тиражом, вид подобной навязчивой роскоши разрушил бы все мои сомнения, точно так же, как он ежедневно разбивал сердца и души упрямых бизнесменов, готовых стоять на своем, но лишь до того момента, как они оказывались в этом холле, после нескольких минут пребывания в котором на подгибающихся ногах входили в кабинет Гайлорда, заранее соглашаясь на любые его условия.
      Из коридора появилась небольшая группа пожилых японцев, сопровождаемая брюнеткой с восхитительными формами. Японцы шли за ней, вытаращив глаза, а их супруги оглядывались по сторонам в поисках огнемета или хотя бы священника, который отправил бы девицу-гида в самое подходящее для нее место, то есть в ад. Поскольку ничего похожего в ближайших окрестностях не нашлось, девушка спокойно остановилась возле автомата Экспресс-Лото.
      - А здесь вы видите один из тридцативосьмимиллионной армии автоматов для самой популярной в Штатах игры - Экспресс-Лото, - обратилась она к пожиравшим ее взглядами японцам. - Правила игры очень просты: нужно выбрать любые семь номеров из шестидесяти и оплатить ставку наличными или чеком. Розыгрыш выигрышной комбинации происходит каждую минуту, так что играющий почти сразу же узнает, стал ли он миллионером или нее потерял свои десять центов. Здесь, - показала она изящным пальчиком, - находится экран, на котором отображаются текущие ставки, так что можно сыграть или подождать более крупного пула. Можно также... - она улыбнулась, и мое сердце на мгновение забастовало, да что там сердце - я мог бы поклясться, что у пепельницы подогнулась ее мраморная ножка, - играть по системе, с большим количеством выбранных номеров. - Девушка посмотрела на готовых вот-вот взорваться японских матрон. - Не хотите попробовать? - предложила она ближайшей. - Естественно, за счет фирмы.
      Она бросила в щель монету и отошла в сторону, уступая место за клавиатурой. Японка поколебалась, а затем, криво улыбнувшись, постучала по клавишам. Автомат подтвердил прием ставки, вся группа замерла, и мы в тишине прождали несколько десятков секунд, после чего на экране автомата отобразилась выбранная компьютером выигрышная комбинация. Японка улыбнулась чуть шире и отошла от клавиатуры.
      - А теперь, может быть, вы? - Девушка улыбнулась другой женщине.
      За секунду до этого я успел закрыть глаза, иначе, наверное, вскочил бы и прикончил ударами карате всю экскурсию. Послышалась мелодия, и почти сразу же - торжествующие возгласы японцев. Я открыл глаза.
      Автомат пульсировал феерией красок. Японцы утратили всякое самообладание, девушка нее улыбалась так, что полиандр начал вытаскивать корни из земли, намереваясь прижать брюнетку к своей шершавой коре. Автомат выдал целую серию торжественных мелодий. Пойдешь на слом, дурак, подумал я.
      - Семьсот сорок два доллара семнадцать центов! - воскликнула девушка, небрежно положив руку на корпус автомата.
      Я с трудом оторвал взгляд от ее фигуры и в то же мгновение услышал откуда-то с потолка:
      - Мистер Оуэн Йитс, пройдите, пожалуйста, к лифту номер четыре.
      Пепельница, казалось, все еще таращилась на чертовски неотразимые формы девицы. Я призвал агрегат к порядку, бросив в нее окурок, и вошел в лифт, который тотчас нее тронулся с места и выпустил меня лишь в приемной Р.М. Гайлорда. Секретарша не произвела на меня особого впечатления, она была симпатичной, но не более того. Улыбнувшись, она повела меня к двери в кабинет босса - видимо, один из нескольких кабинетов, поскольку я не мог себе представить, чтобы в столь скромной обстановке один из богатейших людей в Солнечной системе заставлял падать на колени других сильных мира сего. Когда дверь открылась, он уже шел ко мне, протянув руку и приятно улыбаясь.
      - Очень рад вас видеть, мистер Йитс, - сказал он, и я почти поверил, что он говорит правду. - Спасибо, Барбара, - бросил он в пространство за моей спиной, одновременно пожимая мне руку. - Не откажетесь от капельки коньяка? - спросил он, показывая на кресло.
      - Вас не слишком-то балуют отказами, - сказал я. - Зачем же мне рисковать?
      В ответ он должен был хитро и проницательно посмотреть на меня, словно говоря: "Не знал, братец, что ты такой сообразительный", но не стал этого делать, чем завоевал мою симпатию. Правда, ее завоевывает каждый, кто угощает меня коньяком из бутылки, на этикетке которой стоят три буквы: AYO. Гайлорд внимательно посмотрел на свой бокал и жестом предложил мне продегустировать напиток.
      - Мистер Йитс, - начал он сразу нее после того, как сделал первый глоток. Мне понравилось подобное сочетание - моя фамилия и самый дорогой коньяк в мире. - У меня есть рецензии на ваши книги, и я знаю, что первые издания прекрасно разошлись, поэтому я прочитал обе повести. Согласен с рецензентами - с этого момента слово "чтиво" утратило пренебрежительный оттенок. Это именно то, что должно помогать от усталости, в пути или просто для поднятия настроения. Если вас устроят мои условия, я издам ваши книги большим тиражом, по-настоящему большим. Не то что в "Кей-Эй-Даблью".
      Говоря все это, он забавлялся со своим бокалом, вглядываясь в то возникающие, то исчезающие в нем водовороты, ни разу не оторвав от него взгляда и не посмотрев на меня. Чем-то он напоминал мне сейчас Фила, стоящего передо мной и ковыряющего носком туфли ковер, что безошибочно значило, что еще немного, и он перейдет к сути дела, причем похвалы отнюдь не ожидает... Я сделал глоток и с удовольствием ощутил, как по спине пробежали мурашки. Интересный коньяк... Я сосредоточился на том, что говорил Гайлорд.
      - Полагаю, остались лишь технические вопросы, которые должны обсудить между собой ваш агент и мои сотрудники... - В первый раз за две минуты он поднял взгляд от бокала и посмотрел на меня. - Как я понимаю, придя сюда, вы тем самым выразили свое согласие? Я кивнул.
      - Отлично. - Он улыбнулся и тут нее опустил взгляд, словно желая частью своей улыбки наградить AYO. - Очень рад.
      - Вы еще в состоянии радоваться по столь пустячному поводу?
      Он негромко фыркнул и откинулся на спинку кресла. У него была забавная улыбка - губы дрожали, словно он не мог решиться, как поступить разразиться громким хохотом или подавить смех в зародыше. На мгновение в его взгляде исчезла усталость.
      - Сам себе удивляюсь, - сказал он. Похоже, искренне. - Но - да, каждая удачная сделка меня радует, независимо от ожидаемой прибыли.
      - А потери?
      - Потери?.. - повторил он, словно ища подходящие слова для ответа. Пожалуй, они меня не слишком беспокоят...
      - Особенно если учесть, что потеря семисот сорока двух долларов семнадцати центов не стоит того, чтобы о ней вспоминать...
      Он нахмурился и слегка наклонил голову.
      - Почему вы назвали именно такую сумму? Это имеет какое-то значение? спросил он.
      - Столько подарил ваш автомат Экспресс-Лото какой-то японке. Там, внизу... - Я ткнул большим пальцем в пол.
      Гайлорд искренне рассмеялся:
      - Вы заметили? Ха-ха! Маленький сувенир. Не подобает дарить некоторым гостям столь незначительные подарки, но если они сами ощиплют меня на тысячу или две, то мало того, что ужасно радуются, так еще и испытывают ко мне нечто вроде жалости. С ними потом намного легче разговаривать...
      - Датчик папиллярных линий на корпусе? - заинтересовался я.
      - Да. Несколько девушек-сопровождающих имеют право управлять выигрышами. Но мне придется этим заняться - раз вы заметили...
      - Получается, я, сам того не желая, подставил девушку. - Я покачал головой, словно в упрек самому себе.
      - В таком случае, беру свои слова обратно.
      Он отставил бокал и тотчас же схватил лежавшую на столике металлическую терморучку. Уже через полсекунды вспыхнул огонек, сигнализировавший о готовности к письму. Либо у Гайлорда была повышенная температура, либо терморучка работала на высокой частоте. Ричмонд Марк откинулся на спинку кресла и несколько раз подбросил ручку, заставляя ее описывать полный оборот в воздухе и вновь приземляться в подставленные пальцы. При этом он смотрел мне в глаза, готовясь к самой трудной части разговора. Я уже примерно знал, о чем может идти речь.
      - У меня к вам еще одно дело... Вижу, что вы уже догадались. - Он нервно подбросил ручку и ловко ее поймал. - Вы мне нужны также в ином качестве...
      - А гонорары за книги - лишь форма замаскированной оплаты за дополнительные услуги, - перебил я его, злясь на себя и на Джейкоба. - Нет, нет! Это совершенно никак между собой не связано! Это чистая случайность, что обе ваши профессии интересуют меня в одинаковой степени. .
      - Я отказался от одной из них, - сказал я и уткнулся носом в бокал. - Я больше не работаю детективом.
      - Знаю, но восстановить вашу лицензию не доставит хлопот ни вам, ни мне.
      - Возможно, она даже у вас где-нибудь тут в столе или в кармане. - Я отставил бокал и закурил. Секунду спустя из столика выдвинулась пепельница, а кондиционер удвоил усилия; струйка дыма дернулась и устремилась вверх, поглощаемая мощной бесшумной вытяжкой. - Однако это ничего не меняет, я детектив на пенсии. В данный момент я разгадываю загадки лишь на бумаге. Это удобнее, безопаснее и доходнее. Я могу выступать в роли супермена, могу развлекаться с самыми прекрасными девушками. Я могу все, почти как вы... Да ведь, собственно, вы же можете позволить себе нанять целую армию куда более опытных детективов?
      Гайлорд, не переставая подбрасывать и ловить ручку, вздохнул и сжал губы.
      - Я многое о вас знаю, даже не из повестей. Я размышлял над вашей кандидатурой, и над другими тоже, но только вы обладаете тем набором черт, которые делают из человека детектива. У вас дар чувствовать ложь, вы смелы, осторожны, последовательны, держите слово и так далее. Мне нужен кто-то, кто знает, что такое палудология, и умеет стрелять, и, в любом случае, он должен сочетать сообразительность с хорошими рефлексами.
      - В моей армейской характеристике... - вмешался я, но он тут нее меня перебил:
      - Меня также предупреждали, что вы склонны к злорадству. Не страшно. Все прочие ваши черты, как никого другого, делают вас самой подходящей кандидатурой для...
      - Нет, нет! - на этот раз перебил я его. - Вас ввели в заблуждение, мистер Гайлорд. Нет никаких других черт. - Я бросил сигарету в пепельницу и встал. - Вы были правы, сказав, что остальные, чисто технические, вопросы могут обсудить между собой наши сотрудники. Мы уже все выяснили. Я действительно крайне благодарен вам за AYO, воистину божественный напиток. Мне пора бежать, пока я еще располагаю остатками своей слабой силы воли.
      Гайлорд смотрел на меня, чуть прищурив глаза. Когда я закончил, он встал, положив терморучку на столик, покачал головой, то ли восхищаясь моей силой воли, то ли сожалея о моей глупости, и протянул руку.
      - Жаль. - сказал он. - Мне казалось, что для вас это было бы дело, о каком вы не могли бы и мечтать, и вы сумели бы его распутать своим любимым способом. Что ж, ничего не поделаешь. - Он деланно улыбнулся и развел руками.
      Столь же деланно улыбнувшись в ответ, я вышел. В лифте до меня вдруг дошло, что Гайлорд ни разу не упомянул о деньгах, видимо, он и в самом деле собрал немало сведений об экс-детективе О.Й. Быстро подавив любопытство, которое могло бы вовлечь меня в какую-нибудь рискованную затею, я сел в ожидавшую внизу "клайетту". Любимый автомобильчик Пимы, правда, довез меня до дома, но поездка на нем, как всегда, не доставила мне никакого удовольствия. Так, средство транспорта, не более того.
      В гостиной я включил негромкую музыку и с сигаретой в зубах свалился на диван, пытаясь обдумать план новой книги, но упрямый мозг, демонстрируя свою независимость, снова и снова возвращал меня к беседе с издательским - и не только - магнатом.
      С тех пор, как почти два года назад я сдал свою лицензию, это было первое серьезное предложение, и я вынужден был признать, что Гайлорду без особых усилий удалось почти полностью разрушить мои баррикады и посеять зерно сомнений в правильности выбранного мной пути. Кроме того, я точно так нее вынужден был признать - ситуация как раз благоприятствовала самоанализу, так как Пима с Филом и Фебой отправились за покупками, - что писать книги для, по выражению некоторых критиков, не слишком искушенных, неискушенных или попросту инфантильных читателей казалось мне интересным в течение первого года. А в последнее время я все чаще вздыхаю по добрым - или не очень добрым - старым временам. И теперь еще этот разговор... Похоже, мое подсознание только и ждало подходящего момента. Погасив сигарету, я загнал подсознание глубоко внутрь. Следующие полчаса ушли на возню на кухне, но бефстроганов не в состоянии был заглушить терзающие меня сомнения. Оставив кастрюлю с готовым мясом на плите, я вернулся в гостиную.
      На диване спиной ко мне сидел какой-то мужчина. Зря я отпустил собаку с Пимой, но заниматься самокритикой было уже поздно. Я сделал шаг и остановился, узнав сидящего. Кто-то бесшумно скользнул мне за спину, я почувствовал лишь легкое движение воздуха, коснувшегося волос на затылке. Я стоял неподвижно. Сидевший на диване обернулся и посмотрел на меня. Он выглядел несколько иначе, чем в Тоухи - там я видел его в ярости, почти обезумевшего, сейчас нее передо мной сидел подтянутый господин средних лет, и лишь проницательный взгляд мог заметить, что на лице у него маска из тончайшей синтетической кожи. Так теперь выглядел Иэн Хоникомб, глава "Айрон Найф", единственного и чрезвычайного трибунала, трибунала величайших гангстерских синдикатов, что ставило его наравне или даже чуть выше тех же синдикатов. Нечего удивляться, что его присутствие в моем доме привело меня в полнейший ступор. До этого мы виделись лишь однажды, и мне удалось остаться в живых после той встречи, продолжавшейся несколько минут... Триста или пятьсот секунд, за которые я мог умереть триста или пятьсот раз. Я тихо выдохнул.
      - Прошу прощения за вторжение в ваш дом, - сказал Хоникомб. - Однако я не мог слишком долго стоять у дверей. Еще раз прошу прощения. - Он посмотрел куда-то мне за спину. - Все в порядке, Сид. Подожди меня в машине.
      Не глядя на уходящего Сида, я подошел к бару и открыл дверцу.
      - Выпьете чего-нибудь? - спросил я, не поворачиваясь к Хоникомбу. Может быть...
      - Нет, спасибо, - прервал он меня. - Не будем играть в хорошие манеры. Мы оба прекрасно понимаем, что я пришел сюда не для дружеской беседы.
      Секунду поколебавшись, я закрыл дверцу бара и сел в кресло напротив гостя. Глядя ему в глаза, я пытался определить, какие чувства мне следует к нему испытывать, но все время получалось, что он мне попросту безразличен. Что ж, и это неплохо для одного из властителей подпольного мира.
      - У меня есть для вас работа, мистер Йитс.
      Он замолчал и еще внимательнее посмотрел на меня. Я пожал плечами. Хоникомб полез в карман и достал запаянную в пластик лицензию детектива. Опершись рукой о стол, он повертел пластиковый прямоугольник в пальцах.
      - Мне нужен детектив... - сказал он. - Может, это и смешно звучит... Теперь уже он пожал плечами. Лицензия в его пальцах то и дело ударялась углом о крышку стола, издавая тихий стук. Я подавил желание взглянуть на хорошо известную мне фотографию, лишь пятый вариант которой компьютер счел в достаточной степени подобной оригиналу. Может быть, поэтому я считал, что моей лицензией может пользоваться любой гражданин страны. - Вы не смеетесь? - спросил он. Я покачал головой. - Странно... - пробормотал он. Мне самому было смешно - я могу бросить в бой несколько тысяч отборного воинства, и вместе с тем я глубоко убежден, что этого недостаточно.
      Мне показалось, будто откуда-то сзади прилетела маленькая тонкая стрела и вонзилась мне в череп, почти тотчас нее бесшумно взорвавшись, после чего у меня в голове вдруг прояснилось.
      - И поэтому вы собственной персоной являетесь к бывшему детективу весьма посредственной квалификации - что могут подтвердить несколько сотен полицейских в нашем округе, - не блещущему здоровьем, с отвратительными манерами...
      - Вам везет, и у вас превосходная интуиция, Йитс, - серьезно сказал он.
      Карточка лицензии выскочила у него из руки, описала несколько оборотов в воздухе и послушно вернулась обратно.
      Меня осенило:
      - И к тому же у меня дома есть комп. - Я вскочил с кресла, подошел к клавиатуре и, постучав по ней, повернул экран в сторону Хоникомба. Прошу... - Я показал пальцем на текст на экране: - "Палудология", от латинского paludes - болото: раздел гидрографии, относящийся к болотам. Отсюда, например, "палудизм" - болотная лихорадка, малярия, болезнь, наблюдавшаяся во всем мире до середины XX века, - прочитал я. - Разве у вас нет компа, Гайлорд?
      Гайлорд-Хоникомб долго смотрел на меня, а потом улыбнулся. Я вернулся в кресло и сел, а он покачал головой и вздохнул:
      - Мистер Йитс, ну сами посудите, как я могу отказаться от намерения вас нанять? Вы уже и так догадались о намного большем, чем кто-либо до этого. Вы мне нужны...
      Я сжал зубы - последняя фраза прозвучала несколько иначе, чем все сказанное ранее. У меня одеревенела шея.
      - Полагаю... - мне пришлось откашляться, надо было сделать это раньше, чтобы не выдавать сейчас своего волнения, - что с этого мгновения я должен вас слушать внимательнее?
      - Вовсе нет. Надеюсь, что достаточно вас заинтриговал...
      - Да, - признался я. - Но вместе с тем я твердо намерен сдержать данное самому себе обещание.
      Гайлорд глубоко вздохнул. Я почувствовал, что сейчас будут произнесены самые важные в нашем разговоре слова.
      - Мистер Йитс, вы должны взяться за эту работу. У меня нет выбора, вы мне нужны. Вы получите такое вознаграждение, о каком могли бы только мечтать, вы получите неограниченную помощь, если только пожелаете, вы получите дело абсолютно в вашем стиле... - Он сделал паузу.
      - Договаривайте, - сказал я.
      - И гарантии, что ни у кого из членов вашей семьи и волос с головы не упадет.
      - И тут мы подходим к сути. - Как ни странно, при этих его словах я почувствовал облегчение. - Если я не соглашусь, вашим ребятам, неспособным к сколько-нибудь серьезному делу, вполне хватит умения, чтобы похитить женщину и ребенка. Я верно говорю, мистер Гайлорд?
      - Вы мне нужны... - произнес он в третий раз за этот вечер.
      - Хорошо. У меня нет возражений. Я берусь за ваше дело. Где Пима и Фил?
      - Насколько мне известно, сейчас они как раз возвращаются домой, спокойно сказал он. - Не думаете же вы, что я держу их где-то в подвале?
      - Конечно, нет. Вы можете это сделать в любой момент.
      Он не ответил. Но ответа и не требовалось.
      - Ну что не, как я уже сказал - я берусь. И одновременно предупреждаю...
      - Только без угроз, мистер Йитс. Зачем? Вы раскроете дело, а потом уже мы будем играть в войну. Если нам захочется. Но это потом. Пока что я приглашаю вас на Голубиный остров. Можете взять с собой семью, гарантирую прекрасный отдых.
      - Нет, спасибо. Предпочитаю, чтобы в их жизни ничего не изменилось. Абсолютно ничего, - подчеркнул я.
      Он пожал плечами и кивнул, затем встал и подошел ко мне. Я тоже встал.
      - Поверьте, я вовсе не собирался оказывать на вас хоть какое-то давление. Я надеялся, что мне удастся договориться с вами иначе. Мне действительно
      очень жаль. Рассчитываю на то, что вы меня простите и измените ко мне отношение.
      Он не рискнул подать мне руку, обошел меня и направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся:
      - Когда будете готовы, позвоните в АКМЕ. Через три часа вы окажетесь в моих владениях, под названием Вейна.
      - Хорошо. Может быть, завтра. Только... Я хотел бы знать, чего от меня ждут. Что случилось?
      - В том-то и дело! - Он позволил себе слегка улыбнуться. - В том-то и дело, что кое-чего не случилось...
      Он кивнул и вышел.
      Он даже не посмотрел на меня. А надо было - поскольку именно в этот момент он действительно меня нанял. Я окинул взглядом гостиную.
      - Палудология... - пробормотал я. - Наука о болотах. Когда знаешь о таких вещах, жизнь кажется совсем другой...
      Я услышал чье-то хихиканье. Это хихикал я сам. Я пытался отыскать в себе хоть каплю неприязни к Хоникомбу-Гайлорду, но в глубине души радовался. Честно говоря, жизнь писателя оказалась довольно скучной. А гонорары и успех - ничтожными или близкими к тому.
      * * *
      День был превосходный - один из тех, о которых говорят: "Какой чудесный день!", под нами простиралась темно-зеленая холодная гладь моря, словно размазанная по огромному ломтю хлеба мягкой ладонью Господа Бога. Пилот рассеянно смотрел перед собой, слегка покачивая головой в ритме мягко пульсировавшей в кабине музыки. Протянув руку к термосу, я кинул в стакан два кубика льда и залил их небольшим количеством виски. Пилот бросил на меня взгляд и широко улыбнулся.
      - Погода будет редкостная, - сказал он и весело добавил: - Впрочем, погода тут всегда прекрасная.
      - Иначе бы мы сюда не летели...
      - Это уж точно! Не за тем...
      - Гольф Эхо Би-Си! - ворвался в кабину размеренный голос. - Гольф Эхо Би-Си!
      Пилот протянул руку к пульту и коснулся пальцем одной из десятка кнопок.
      - Бета Би-Си... - бросил он в сторону пульта. - Я на подходе. Время посадки семь сорок пять.
      - Гольф Эхо Би-Си. Прошу приложить руки к датчику.
      - Бета Би-Си... Выполняю. - Пилот, словно извиняясь, пожал плечами и показал подбородком на пластину датчика. Не дожидаясь напоминания, я предъявил свои папиллярные линии и позволил камере сфотографировать сетчатку глаза. Точно такую же процедуру мне пришлось пройти два часа назад, поднимаясь на борт летающего салона Гайлорда. Пилот сделал то же самое.
      - Гольф Эхо Би-Си. Коридор восемь-два-четыре. Время семь-ноль-ноль.
      - Спасибо, Бета Би-Си, - бросил пилот совершенно естественным тоном, словно разговаривал с человеком. - Выполняю.
      Он выключил автопилот и слегка прибавил скорость; чувствуя, как меня прижимает к спинке кресла, я осушил стакан до конца. Два кубика льда, уже не столь угловатые, как минуту назад, слабо звякнули, когда я поставил стакан в гнездо над баром. Восточная оконечность острова, к которой мы направлялись, уже проплывала под носом нашего "пионера". Формой она напоминала клешню краба или лунный серп. Вейна - это глубокий залив, охватывающая его не слишком широкая полоса земли и узкая лента дамбы, соединяющей этот серп-клешню с остальной частью острова. Со стороны залива искушал великолепным, почти белым песком пляж, с внутренней нее стороны берег выглядел скорее как несвежая глазурь на поверхности рогалика - темные пятна каменистых осыпей перемежались более светлыми песчаными участками. На острие серпа виднелась усеченная пирамида большого здания, выкрашенного в светло-коричневый цвет, с зеркальными стеклами, отбрасывавшими во все стороны яркие солнечные блики.
      - Много места для купания, - сказал я.
      - Ясное дело, но я не советовал бы подплывать к внешним пляжам, весело предостерег меня пилот.
      - Точно так же, как и заходить на посадку не обозначенным коридором.
      - Кому что нравится... - негромко рассмеялся он, не отрывая взгляда от табло, на котором мерцали четыре нуля. - Я в таком случае предпочел бы прыгнуть с башни в Сиракузах.
      "Пионер" плавно свернул влево, на полсекунды завис неподвижно и мягко опустился на траву летного поля. Пилот несколькими щелчками тумблеров выключил двигатель и бортовые системы, а затем встал с кресла и быстро направился к выходу. Поднялся и я.
      - Встаньте на эту площадку и задержитесь на несколько секунд. Хватит трех-четырех, но я всегда стою вдвое дольше.
      - Да? - Я шагнул на мягкий коврик и покачался на пятках.
      - Увидите собачек - будете мне благодарны. Два бладхаунда, доберман быстрее молнии и Навуходоносор, который лишь потому не оказался в книге рекордов Гиннесса, что никто о нем туда не сообщил. Сейчас их увидите.
      Я терпеливо стоял на коврике, насыщавшем мою обувь запахом, который должен был обеспечить мне безопасность в раю Гайлорда. В трех шагах перед лесенкой остановился дворецкий и наклонил голову.
      - Добрый день, - вежливо сказал он. - Можете спуститься, я уже зову собак. Они должны с вами познакомиться. - Он приложил правую руку к груди.
      Я думал, он скажет: "Аве, Цезарь", но он лишь включил передатчик. Бросив взгляд на пилота, я подмигнул ему на прощание и шагнул на траву.
      Из-за здания вылетел темно-коричневый силуэт и гигантскими прыжками понесся к нам; казалось, он почти парил в воздухе, пожирая пространство, словно неотесанный гурман - французский паштет. В нескольких метрах от нас он описал крутую дугу и встал боком ко мне.
      - Видел? - послышался сзади возбужденный голос пилота. - Он заранее разворачивается, иначе ему пришлось бы тормозить в неудобной позиции! Вот хитрец!
      - Это Болто, - сказал дворецкий. - Он вас уже знает...
      Болто моргнул и посмотрел на дворецкого. Увидев, судя по всему, в его взгляде разрешение, он повернулся и медленно пошел в сторону тени под развесистой сосной.
      - Это Саба и Серво. - Дворецкий вытянул руку и показал куда-то вправо.
      К нам мчались два великолепных бладхаунда - забавное зрелище, если не являешься целью, к которой несутся собачки в словно сшитых на полтора размера больше шкурах. У них морщились лбы, уши болтались, ударяясь о шею и чуть ли не мешая бежать, но я в любом случае не стал бы пытаться с ними состязаться. Правда, Болто все равно выиграл бы у них любой забег на любую дистанцию. Саба и Серво, а может быть Серво и Саба, разделились перед тем, как затормозить, и встали напротив моих рук, так что каждый взял на себя одну, и шумно, совсем не так, как джентльмен Болто, втянули воздух в ноздри. Потом оба подошли ближе и подставили головы под мои ладони. Я почесал их за ушами и незаметно огляделся. Где-то поблизости должен был быть тот самый Навуходоносор. Поймав взгляд дворецкого, я посмотрел через плечо и наконец понял, что на самом деле означает слово "окаменеть". Чудовище, стоявшее метрах в четырех от меня, было ростом и весом с ирландского пони. Если бывают такие большие пони! В любом случае, таких длинных не бывает точно. Голова его напоминала музейный экспонат вожака бизоньего стада, и столь же живым был его взгляд. Он смотрел куда-то мимо нас, не утруждая себя тем, чтобы обнюхать меня, а может быть, он уже сделал это раньше? Скорее я склонен был предполагать, что он полагается на свои гигантские размеры. Я заставил себя оторвать взгляд от мастифа, в чем мне помогли Серво и Саба, нетерпеливо подталкивая меня головами. Я почесал их еще раз, одновременно размышляя о том, нравится ли им, что у меня так трясутся руки.
      - Ну ладно, - сказал я дворецкому. - Буду хорошим мальчиком. Что-нибудь еще?
      - Прошу. - Он сошел с невидимой дорожки и показал на дом. - Багаж через несколько минут будет в вашей комнате.