Софи ничего этого не замечала. Она выросла, поступила в университет, сама стала художницей и забыла про город, про странную лавчонку, даже про мистера Честного Малого не вспоминала, пока восемь лет йазад сон не вернул ее в знакомые места. Помимо ее воли – сказывалась «кровь эльфов», как сказала бы Джилли. Город без нее обветшал, вылинял и расползался по швам. Его обитатели призраками слонялись по опустевшим улицам и прозябали в покинутых домах.
      Но возвращение Софи возродило город.
      Оборотной стороной этого дела был Джинкс, вновь объявившийся примерно тогда же. Стоило ей начать «исполнять сны», как говорила Джилли, и все электронные и механические устройства выходили из повиновения и пускались развлекаться на собственный лад – точь-в-точь как бывало с ней в детстве. Софи и не вспоминала об этих детских бедах, пока Джинкс не вернулся.
      Впрочем, Джинкс принадлежал Миру Как Он Есть и не преследовал ее в стране снов. Был ли он связан с ее мечтами или с кровью эльфов, но стоило ей шагнуть через границу, и перед ней возникали только те проблемы, которые она создавала сама. Приятно было для разнообразия носить часы, на которые можно положиться, работать с художественными программами на послушном компьютере, включить видеоролик и увидеть именно то, что написано на упаковке, а не первое, что втемяшится в электронную башку ее телевизору.
      Джилли, надо сказать, особенно бесилась по этому поводу: как можно, попав в страну снов, где тебе предоставлены такие возможности, проводить время в городе, не слишком отличающемся от Ныофорда, и заниматься самыми обыкновенными делами!
      Софи не раз случалось отбиваться от подруги, негодующей на то, что она растрачивает свой дар, целыми вечерами бездельничая на пару с дружком Джэком. «Наверное, – говорила она, – у меня просто бедное воображение».
      – Да ты же вся насквозь волшебная: крови эльфов в тебе через край.
      – Да ну?
      – Ты могла бы вести сказочную жизнь!
      – Я так и представляю себе сказочную жизнь: развлекаться на пару с Джэком и не опасаться нападения взбесившегося тостера или телефона.
      – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!
      – Наверное, знаю, – соглашалась Софи, – но я не могу измениться.
      При этом Джилли обычно бессильно качала головой, демонстративно вздыхала и принималась перебирать наброски и рисунки, которые Софи делала по памяти, возвращаясь из Мабона.
      Особенно ее очаровал Джэк – как своим родством с воронами, так и тем, что все приключения, которые Софи случалось все же пережить в стране снов, происходили обычно в его компании. До сего дня ни одна из них так и не знала, был ли он уроженцем страны снов, сновидцем, как Софи, или одним из Эдар, которого извлек из междумирья сочинитель некой истории. Софи не спрашивала, и Джэк тоже молчал, а то, что в лавочке Честного Малого обнаружилась сказка, довольно точно описывавшая историю его семьи, – «Семь воронов» братьев Гримм с иллюстрациями Эрнста Шепарда, разумеется недоступная в Мире Как Он Есть, – еще не означало, что он Эдар.
      Но каково бы ни было его происхождение, о стране снов он знал куда больше Софи. Он чувствовал себя в ней уверенно, как местный уроженец или, по крайней мере, старожил. Такое знание входит в плоть и кровь, а не приобретается урывками, как добывала свои сведения Софи.
      В тот вечер, встретившись с ним в своей квартирке и первым делом рассказав ему о последних событиях, из-за которых ей казалось, что с их встречи прошлой ночью прошло бог знает сколько времени, она спросила, не сумеет ли он помочь разыскать Джо. Потому что если кто и мог дать совет, так это он.
      – Я ни с кем из псовых не знаком, – ответил Джэк, – а спрашивать надо у них.
      – У тех, которые из первого звериного народа, так? – спросила Софи. Она никогда не уделяла таким вопросам столько внимания, как Джилли. – Кто может обернуться волком или собакой?
      Джэк кивнул:
      – Или лисом, или койотом. Говорят, Народ легко умеет найти любого из своего клана – много быстрее, чем кого-нибудь из чужого.
      Софи было известно, что Джо в родстве с псовыми. Была в нем и воронья кровь, но не того сорта, что текла в жилах Джэка. Джэк умел сменить облик только в сказочном мире, где они впервые повстречались: эта способность не была у него врожденной, как у Народа.
      – Значит, надо найти кого-то из псовых, – сказала она.
      – Легко сказать! Никто из Родственников не держит конторы на Главной улице, куда можно было бы позвонить и записаться на прием. Может оказаться, что отыскать родичей Джо не легче, чем его самого, по крайней мере не так быстро, чтобы успеть помочь твоей подружке Джилли.
      – Но должен же кто-то из тех, кого мы знаем, быть с ними знаком, – сказала Софи. – Например, Керри.
      – Керри?
      – Да ты ее знаешь. У нее лавочка на той же улице, что и у Честного Малого…
      Она осеклась. Джилли досадовала напрасно. Сколько бы ни отпиралась Софи, ей случалось участвовать в приключениях – хоть и невольно. Чаще всего она нарывалась на них в мире сказок – в той части страны снов, где волшебство проявлялось явственнее, чем в Мабоне. Где водились и гоблины, и домовые, и колдуньи вроде матушки Погоды. Где она познакомилась с Джэком – сперва вороном, потом красавцем парнем, ставшим ее любовником. Но однажды она очутилась в иной стороне – пустынной части мира снов, напоминавшей юго-запад Америки, и долгое время, стоило ей уснуть, те места притягивали ее, не давая попасть в Мабон.
      – Что такое? – напомнил о себе Джэк.
      – Я знакома с одним койотом, – сказала она. – В тот раз, как я вышла в заднюю дверь магазинчика Честного Малого…
      – И пропала на целую вечность!
      Она перегнулась через стол, чтобы чмокнуть его в щеку.
      – Мне тоже так показалось, и очень мило, что ты так говоришь.
      – Ты попала в ловушку того мира.
      Софи кивнула:
      – Но больше не попадусь. Я уже знаю выход.
      – Койотам нельзя доверять.
      – То же самое я слышала о воронах.
      Джэк вздохнул:
      – Даже если ты туда попадешь, как ты собираешься его отыскать?
      – Надо надеяться, моя пресловутая волшебная кровь не подведет.
      Джэк послал ей долгий взгляд. В его фиалковых глазах стояло изумление. Наконец он склонился к ней.
      – Где моя Софи? – спросил он. – Что ты с ней сделала?
      Софи не сразу сообразила, о чем он говорит, но затем поняла.
      – Знаю, это кажется странным, – сказала она, – но я, похоже, готова поверить, что все это правда. Или хотя бы, что во мне в самом деле есть что-то, заставляющее механизмы сходить с ума и помогающее сделать все это, – она широким жестом охватила не только их квартирку, но и весь город, – настоящим.
      Джэк задумчиво покачал головой:
      – С чего такая перемена?
      – Сама не знаю. Наверно, из-за разговора с Джилли. Ты шокирован?
      – Нет. Честно говоря, я счастлив.
      Софи с любопытством взглянула на него.
      – Почему? – спросила она. – Это разве что-то меняет в наших отношениях?
      – Только в том смысле, что тебе будет легче с собой.
      Софи с минуту обдумывала его слова и пришла к выводу, что, может, он и прав. В ней все время шла подспудная война: то, во что она верила, боролось с тем, что считала выдумкой. А из-за беды с Джилли, встречи с волками и всех прочргх дел у нее не было времени задуматься. Теперь же, когда выпала тихая минута, она ощутила, что борьба в ней прекратилась. Странное это было чувство, надо признать. Будто привычная тесная футболка вдруг стала слишком свободной.
      – Может статься, – продолжал Джэк, – что, вернувшись домой, ты обнаружишь исчезновение Джинкса.
      – Ты думаешь, все беды с механикой только оттого, что я не признаю, будто во мне есть что-то вроде эльфийской крови?
      – Возможно. В стране снов у тебя все в порядке, и здесь ты гораздо спокойнее миришься с чудесами и волшебством. Неверие прорывается, только когда ты уходишь отсюда. Когда возвращаешься домой.
      Софи долго глядела на него.
      – В тебя я всегда верила, – сказала она. – Ты ведь знаешь, верно?
      Он кивнул.
      – Не знаю отчего, – добавила она, – но тут у меня никогда не было сомнений.
      Она протянула руку через стол, он накрыл ее своей, и они посидели немного, глядя друг на друга и улыбаясь.
      – Я пойду с тобой, – сказал он погодя.
      – Я рада.
 
      «Галерея и магазин» мистера Честного Малого располагалась всего в нескольких кварталах от их дома, так что добираться туда пришлось недолго. Лавка уже закрылась, но, заглянув в окно, они увидели хозяина, который устроился за конторкой, с трудом втиснув свою долговязую фигуру Дон Кихота в узкое пространство между кипами журналов, томов и томиков, окружавших его рабочее место. Изучая раскрытую на конторке книгу, он рассеянно посасывал незажженную трубочку.
      Услышав стук в окно, мистер Честный Малый встрепенулся так резко, что едва не выронил трубку. Обернувшись, он нацепил на нос очки и широко улыбнулся, узнав поздних гостей. Он осторожно извлек из-за стола свои длинные конечности и направился к двери, чтобы отпереть ее.
      – Заходите, заходите, – повторял он. – Чем обязан нежданному удовольствию?
      – Нам нужна ваша задняя дверь, – объяснила Софи.
      Хозяин ответил ей недоуменным взглядом.
      – Вы знаете, – сказала она, – та, что иногда открывается в пустыню.
      Только теперь на его лице забрезжило понимание. Софи подивилась такой замедленной реакции, потому что в прошлый раз, когда она исчезла за этой дверью, Джэк едва не свел хозяина с ума, требуя объяснить, что с ней сталось.
      – Как вы понимаете, она открывается не только в пустыню, – предостерег мистер Честный Малый.
      Софи кивнула:
      – Знаю. Как правило, она просто ведет в переулок…
      Она замолчала, увидев, что хозяин качает головой.
      – С этой дверью, – сказал он, – как и с другими такими же, сложность в том, что они могут открыться в любое место и в любое время.
      Софи вздохнула:
      – Один из тех случаев, когда «необходимо тщательно сосредоточиться на том, что делаешь»?
      – Вот именно, – кивнул хозяин. – Если нет чего-то влекущего вас в определенное место…
      – Как в тот раз звук флейты?
      – … то вам необходимо очень точно представить, куда вы хотите попасть.
      – Представим, – заверила его Софи. – Верно, Джэк?
      – Попробуем, – согласился он.
      – Я хочу сказать: кровь воронов и кровь эльфов – они не подведут, верно?
      Мистер Честный Малый поправил очки и поглядел на нее сквозь круглые стекла.
      – Похоже на то, что вы не столько меня, сколько себя уговариваете, – заметил он.
      «И почему это все видят меня насквозь?» – задумалась Софи. Вслух же она призналась:
      – Может, и себя…
      Хозяин задумчиво кивнул.
      – Хоть это и не мое дело, – заговорил он, – но не скажете ли, зачем вам так понадобился доступ в пустынный мир?
      – Секрета нет, – сказала Софи, – но просто рассказ займет много времени.
      – Поставлю чай, – отозвался хозяин лавки. Пока он возился с чайником, Софи с Джэком вернулись в переднюю комнату и расчистили себе место, передвинув часть сложенных стопками новых поступлений.
      Софи заулыбалась, пробежав взглядом заглавие верхней книги: «Внутреннее устройство сельскохозяйственных машин» Марты Стюарт. Да, в Мире Как Он Есть эта книга в ближайшее время не появится. Другую кипу венчала «Лиса-пастушка путешествует автостопом» Ким Антье. Эту Софи отложила в сторону, чтобы попросить хозяина оставить ей экземпляр.
      Когда Софи закончила рассказ, Джэк налил всем еще по чашке чаю из темного керамического чайника, который Софи запомнила с первого своего визита в эту лавку. Рыжий, как апельсин, кот Доджер, улучив минуту, вспрыгнул к ней на колени и принялся тыкаться лбом в ладонь, требуя, чтобы ему почесали шейку.
      – Так вам, значит, сам Джозеф нужен, – заключил мистер Честный Малый, – а не тот койот или еще кто из псовых.
      Софи отметила про себя, что не стоит так уж удивляться, если хозяин, оказывается, знаком с Джо. Джо в этом отношении был вроде Джилли, только если у Джилли в знакомых числился каждый третий житель Ньюфорда, то круг друзей и знакомых Джо охватывал большую часть страны снов.
      – Вы не можете как-то с ним связаться? – с надеждой спросила она.
      – Лично я – нет, – ответил он и, не дав Софи времени разочарованно вздохнуть, добавил: – Но проще всего послать ему весточку через фирму «Скороход и Шмыг».
      Софи переглянулась с Джэком.
      – «Скороход и Шмыг»? – повторила она. Хозяин остановился, не донеся ложку сахара до чашки, и поглядел на нее поверх очков.
      – Курьеры, – пояснил он и назвал адрес, всего в нескольких шагах от его лавки. Потом высыпал сахар в чай и потянулся за молочником. – С прошлого года, как они открылись, в городе их то и дело расхваливают. Странно, неужели вы не слышали?
      Софи с Джэком дружно покачали головами.
      – Они гарантируют доставку ответа из любой точки страны снов в течение двух дней, – продолжал хозяин, – и обещают в случае опоздания полное возмещение расходов.
      При той путанице участков быстрого и замедленного времени, которая охватывала страну снов во всех направлениях, подобная скорость доставки, да еще с гарантией, была достойна изумления.
      – Как они умудряются делать это? – спросила Софи.
      Хозяин пожал плечами:
      – Понятия не имею. А как умудряются феи в своей «Лесной пекарне» выпекать булочки из опилок?
      – А они выпекают?
      – С помощью магии, – пояснил букинист.
      Он размешал сахар, еще раз поправил очки и сделал глоток. Удовлетворенно улыбнувшись, отставил чашку и принялся возиться с трубкой.
      – Все всегда сводится к магии, – продолжал он. – Как она работает, нам неизвестно, но мне всегда представлялось, что тайна тут – первое необходимое условие.
      – А «Скороход и Шмыг» в это время еще работают? – спросил Джэк.
      – Круглосуточная служба, – сообщил мистер Честный Малый. – Меня даже удивляет, как это вы до сих пор ни разу к ним не обращались. Мне чрезвычайно удобно доставлять через них срочные заказы. – Он покосился на опустевшую чашку и вздохнул. – Напрасно я вспомнил про «Лесную пекарню». Сразу аппетит разыгрался. Захотелось сладенького, а последний ореховый кекс я с утра доел.
      Софи встряхнулась и встала, ссадив с коленей Доджера и не обращая внимания на недовольный вид изгнанного с теплого местечка кота.
      – У нас дома есть сладкие булочки, – сказала она. – Можем вам занести после того, как отправим сообщение.
      – С изюмом? – с надеждой спросил Честный Малый.
      – Сплошной изюм, – заверила его Софи.
 

4

 
      Если Касси и удивилась, второй раз за вечер увидев у себя Венди, то ничем не выдала удивления. Просто улыбнулась и молча провела ее в комнату. Гостиную освещала единственная толстая свеча, а в воздухе пахло кедровой смолой.
      – Чем тебя угостить? – спросила Касси.
      Венди покачала головой:
      – Не хочу доставлять тебе хлопот.
      – Чай уже готов.
      – Чай – это чудесно.
      Касси была в шелковой пижаме, такой ослепительно розовой, что Венди мгновенно забыла, как ей хочется спать, и не сразу вспомнила, зачем она вообще сюда пришла.
      С той же улыбкой Касси усадила гостью на диванчик и вышла за второй чашкой травяного чая. Обе чашки отражали свет свечи сине-зеленой глазурью, и Венди почудилось, что она глядит. сквозь морскую воду на какой-то драгоценный камень.
      – Приятный аромат, – сказала она, когда Касси налила ей чай.
      – Я думала о Джо, – объяснила Касси. – Когда пахнет кедрами, мне всегда кажется, что он где-то рядом.
      Венди собиралась спросить почему, но тут же сама припомнила, что вокруг Джо всегда стоял легкий аромат кедровой смолы, а не табака, как можно было ожидать, учитывая, сколько он курит. А вот сигаретами от него никогда не пахло.
      – Я вообще-то из-за Джо и пришла, – сказала она.
      – Получила от него весточку? – спросила Касси с такой надеждой, что Венди стало жаль ее разочаровывать.
      – Нет, – ответила она. – Мне самой надо ему кое-что сообщить, и я надеялась, что ты знаешь как.
      – Увы, – покачала головой Касси, – когда он в другом мире, с ним не связаться. А зачем он тебе понадобился?
      – Понимаешь, я проезжала мимо реабилитации, – начала Венди, – а Софи была у Джилли, и они спорили…
      Она ввела Касси в курс последних событий.
      – Тогда становится понятно, чье присутствие я ощутила на чердачке у Джилли, – заметила Касси, Дослушав до конца. – Джилли, но не Джилли. Такая же сила, но много, много темнее.
      Венди вспомнилось шутливое предположение, сделанное Джилли.
      – Злой двойник, – сказала она.
      – Это Джилли сказала?
      – Шутя. А вообще-то она грудью встала на защиту сестры, которой не видела… сколько же? Лет двадцать? Не верит, что та могла настолько перемениться. Хотя люди очень меняются. Мне случалось видеть, как такое происходит за одну ночь.
      – Мне тоже, – кивнула Касси, – при соответствующих обстоятельствах.
      – А про обстоятельства, в которых жила эта ее сестра, мы ничего не знаем.
      – Наверно, Джилли просто не хочет верить, – размышляла Касси. – Не так-то легко заподозрить в чем-то плохом родного человека.
      Венди покачала головой:
      – Не знаю, не знаю… Сколько мы с Джилли знакомы, она все повторяет, что у нее нет родни по крови. Только те, кого она выбрала.
      – Это чувство мне тоже знакомо, – сказала Касси.
      – Да, я, кажется, единственная в нашем дружеском кругу, кто радуется семейным сборищам. Но мне ведь повезло – у нас в семье все ладят между собой.
      Венди допила чай и с удовольствием протянула чашку Касси, предложившей добавки. Она сама не понимала, отчего чай кажется ей таким утешительным напитком. Все они любили чай, правда, Джилли предпочитала искать утешения в кофе, а Софи – в стакане красного бордо.
      – А Лу Джилли рассказала? – спросила Касси.
      Венди покачала головой:
      – Не желает втягивать полицию.
      – Лу не такой, как другие копы. Он друг.
      – А все равно коп и такой приверженец строгой законности, что ни малейшего отклонения не потерпит. Ему что: арестует сестру Джилли, посадит в тюрьму, а там пусть суд разбирается.
      Касси кивнула:
      – Да, очень похоже на Лу. Жаль, что Джо нет. Такие дела больше по его части.
      – А карты не могут подсказать, где он сейчас?
      – Они скажут то, что и так известно: он в мире духов. А насколько удалился вглубь страны – гадайте сами. Я и не представляю, где его искать.
      Венди с любопытством уставилась на нее:
      – А ты тоже можешь перейти границу?
      Касси кивнула:
      – Хотя я чаще хожу вместе с Джо. Напрочь теряю там чувство направления и, если меня оставить без присмотра, ни за что не найду дороги назад.
      – Но переходишь ты на самом деле. Не во сне, как Софи с Джилли?
      – Я жалею, что не могу переходить во сне, – заметила Касси. – Тогда хоть могла бы проснуться, если заплутаю.
      Венди вздохнула и откинулась на мягкую спинку дивана.
      – Что с тобой? – забеспокоилась Касси.
      – Ничего. Просто устала.
      Касси молча смотрела на нее.
      – У меня какое-то глупое чувство, – добавила Венди.
      – В отношении чего?
      – Не знаю… Этот духовный мир. Все эти странствия в сновидениях. Я в общем-то не задумывалась, когда Софи… и даже Джилли – уходили туда. Что есть, то есть. А сегодня… меня немножко встряхнуло, когда оказалось, что они теперь будут бродить по стране снов вдвоем, без меня. Мы всегда все делали вместе. Ну, не все, но ты понимаешь, о чем я.
      Касси кивнула:
      – Все важное.
      – Точно. А страну снов я никогда не смогу с ними разделить, и мне страшно подумать… ну, понимаешь, что я буду все больше и больше от них отдаляться. – Она тряхнула головой. – Я же сказала: глупое чувство. Я ведь давно знаю, что Софи это умеет, а Джилли всегда хотелось научиться, так что мне бы за нее радоваться, да? Я и радуюсь. А все-таки мне кажется, будто меня не взяли в игру, и мне чуточку обидно.
      – Это не глупо, – сказала Касси.
      – Пускай не глупо. От этого не легче. И противно чувствовать себя завистницей.
      – Обязательно скажи им, что у тебя на душе, – сказала Касси.
      – И что изменится?
      – Не знаю. И ты не узнаешь, пока им неизвестно, каково тебе сейчас.
      – Я не хочу, чтобы они оставались из-за меня, – сказала Венди.
      – А пойти вместе с ними хочешь?
      Венди кивнула:
      – Только ничего не выйдет, потому что во мне нет такого яркого сияния, как в Джилли и Софи. – Она вдруг наклонилась вперед и впилась взглядом в лицо Касси. – Ведь нет, правда?
      – Насколько я могу видеть, нет.
      Венди снова обмякла.
      – Значит, безнадежно.
      – Ничего подобного, – возразила Касси. – Во мне тоже нет никакого света. И я не в родстве с Народом, как Джо. А границу перехожу.
      – А меня можешь научить?
      Касси кивнула:
      – Могу взять тебя с собой, но научишься ли ты переходить сама, зависит только от тебя.
      – Значит, все-таки надо иметь в себе что-то особенное…
      – Не совсем так. Но тебе в самом деле придется научиться особым образом видеть мир: смотреть на него вскользь и замечать места, где граница тоньше и позволяет проскочить на ту сторону. Так мы и делаем, – пояснила она, предупредив вопрос Венди, – те, у кого в крови нет никакой магии.
      – А сейчас можно попробовать?
      Касси рассмеялась:
      – Вряд ли. Мы обе устали, и у нас еще остались кое-какие дела.
      – Помочь Джилли, – озвучила Венди. – И найти Джо.
      Касси кивнула:
      – И было бы неплохо, если бы именно Джо показал тебе, как надо переходить.
      – Ты же сказала, что можешь сама.
      – Могу и покажу, если понадобится. Но Джо лучше сумел бы присмотреть за тобой на другой стороне. И подготовить тебя.
      – К чему подготовить?
      – Мир духов – очень странное место, – пояснила Касси. – Время там идет по-своему, и проще простого затеряться в других временах. Знаешь, как в старых сказках: с той стороны возвращаешься безумцем или поэтом.
      – По-моему, там речь шла о волшебном царстве?
      – Другое название для той же страны снов.
      – А я и так уже поэт, – сказала Венди.
      Касси усмехнулась:
      – Что верно, то верно. – Допив чай, она встала. – Думаю, тебе лучше переночевать у меня. Постелю тебе на диване.
      – Опять тебе со мной хлопоты.
      – Никаких хлопот. Мне даже веселее будет.
      – А как насчет того, чтобы связаться с Джо?
      Касси пожала плечами:
      – Я же сказала: представления не имею. Попробую обычный способ, которым зову его вернуться из страны снов: буду что есть силы думать о нем, засыпая.
      – И помогает?
      – Вроде бы да. В прошлом он всегда после этого появлялся через день-другой.
      – Не знаю, есть ли у нас день-другой.
      – Давай будем беспокоиться об этом утром, когда немножко выспимся. А сейчас я достану белье и подушку.
      Венди отнесла чашки и чайничек на кухню. Когда Касси вернулась, они вместе сняли с дивана валики и постелили постель.
      – Попробую и я о нем думать, – сказала Венди.
      Касси улыбнулась:
      – Будем надеяться, что он не заткнул уши.
 

5

 
      Проснувшись на следующее утро, я все еще не знаю, что делать. По дороге на работу заходит Венди и рассказывает, что Касси послала Джо весточку, но скоро ли он получит ее в глубине страны снов, никому не ведомо. Она не задерживается у меня.
      – На этой неделе мне больше нельзя опаздывать, – говорит она убегая.
      Только после ее ухода я вспоминаю, что в ней было что-то необычное: какая-то неуловимая замкнутость, словно говорит издалека. Теперь слишком поздно. Мне не выбраться из кровати, чтобы догнать ее и расспросить, в чем дело. Думаю, не обидела ли ее чем-нибудь ненароком, но ничего не могу вспомнить. Если и было что-нибудь, то, верно, кануло в одну из черных дыр.
      Следующей появляется Софи и рассказывает о новой курьерской службе, которая завелась в Мабоне. Ее рассказ вызывает у меня улыбку. Мне нравится воображать, как крошечные эльфы в форме курьеров-мотоциклистов шныряют по стране снов в поисках адресатов. Но Софи снова уговаривает меня не дожидаться Джо и рассказать обо всем Лу, пока не случилось чего-нибудь похуже.
      – Те волчицы готовы были нас убить, – говорит она.
      – Мы же не знаем, моя ли сестра их водит, – говорю я, но без большой убежденности. Я почти уверена, что это была она, и Софи не обманешь. – А кроме того, что мы расскажем Лу? «Знаешь, нам снился один и тот же сон, и там на нас напали волки… Как же мы спаслись? А проснулись!»
      – А если они проберутся на эту сторону? – спрашивает Софи и попадает прямо в больное место.
      Как раз этого я и боюсь.
      – Может, они не сумеют, – говорю я, но убедить не удается даже себя, не то что Софи.
      – Кто-то разнес твою студию, – напоминает она. – Не во сне, а здесь и сейчас.
      – Но ты же говорила, картины вспарывали ножом. Очень острым ножом. А не волчьим зубом и когтем.
      Софи кивает:
      – Ну а если она к тебе явится с тем ножом? Отсюда ты не сбежишь, проснувшись.
      Я знаю. Сломанная Девочка ни на что не способна.
      – Ладно, – говорю я. Медленно. Неохотно. – Только не говори ему, что это наверняка она, Просто, что может быть.
      – Про сны ему все равно рассказывать нельзя, – соглашается Софи. – Но я могу порассуждать о том, как она возненавидела тебя за тот давний побег.
      – Как же было не возненавидеть?
      Софи вздыхает:
      – Может, ты и права. Зато если мы ошиблись… то есть, если Лу сумеет ее найти, а это не она, ты хоть получишь возможность с ней поговорить.
      – Тут-то она и полюбит меня от всей души в благодарность за то, что я напустила на нее полицию!
      – Да, будет непросто, – соглашается Софи.
      – Просто ничего не бывает.
      – По крайней мере, ты сможешь объясниться.
      Я вспоминаю взгляд волчьих глаз.
      – С чего ты взяла, что она станет меня слушать? – спрашиваю я.
      И Софи нечего ответить.
      Она уходит, а я не хочу больше об этом думать. Начинаются процедуры, упражнения, и я стараюсь сосредоточиться на них, чтобы выбить из головы мысли о сестре, волчицах и вообще о стране снов. К обеду ко мне заходит Анжела и заменяет сиделку, которая меня кормит. Анжела ничего не знает о жутковатых чудесах, которые прокрались в мою жизнь, – и говорить с ней на такие темы не стоит. Анжела слишком занята делами этого мира, так что у нее не остается времени даже задуматься, что происходит на его окраинах. Зато с ней легко придерживаться безопасных тем.
      Но она тоже уходит, а я остаюсь отдыхать и думать. Гляжу в потолок и вижу тех волчиц. Поворачиваю голову к стене, а оттуда смотрит на меня сестра, и в ее глазах обвинение. Закрываю глаза и тут же встряхиваюсь, почувствовав приближение дремоты. Наконец появляется санитар, чтобы отвезти меня на очередную процедуру, и на несколько минут я могу забыться.
      Странное дело. Забываю то, чего не хочу забывать, а то, что хочу забыть, остается со мной, обволакивает меня слоями, как луковицу, так что я порой задыхаюсь под ними. А потом появляется совершенно неожиданный посетитель, и моя жизнь обрастает новым слоем сложностей.
      – Смотрите-ка, кто пришел! – восклицаю я, когда в палату входит Дэниель.
      Я только что закончила серию интенсивных упражнений, и мышцы все еще натужно ноют – те мышцы, которые я ощущаю. Целую минуту я не могу разобрать, что в нем такого необычного, но наконец замечаю: он не в больничной униформе. Линялые джинсы, старая гавайка и сандалеты вместо бледно-зеленого халата и тапочек на мягкой подошве, в которых я видела его до сих пор.
      Он улыбается, заметив подаренную им брошку у меня на подушке, и в комнате чуточку светлеет.
      – Как дела, Джилли? – спрашивает он.
      – Лучше, – сообщаю я и, не дав ему перейти к привычным расспросам о ходе лечения, добавляю: – И хуже тоже.
      Он переставляет стул поближе к изголовью, и мы немножко болтаем о старых пациентах, лежавших в одно время со мной, и тому подобных делах.
      – Может, тебе это покажется неприличным, – вдруг говорит он, – потому что ты лежала в моем отделении и все такое, но я хотел спросить, не согласилась бы ты как-нибудь погулять со мной?
      Надо же! Похоже, Софи была права насчет его. Хотя он такой красивый и славный, что тут наверняка что-то не так.
      Он сидит, ждет ответа, а я не знаю, что сказать.
      – Почему ты стал медбратом? – спрашиваю я. Он словно не слышит, долго тянет с ответом.
      – Извини, – говорю я. – Сую нос не в свое дело, да? А ты ведь просто пригласил меня прогуляться.
      – Да нет, все в порядке, – говорит он. – Просто ты застала меня врасплох, а я давно уже об этом не задумывался. – Он медлит еще несколько мгновений, прежде чем продолжить: – Мой папа умирал от рака – я еще мальчишкой был. Каждый день заходил к нему в больницу после школы, и, понимаешь, почему-то мне запомнилось, как сиделки и санитары заботились обо всех этих умирающих людях. Когда папа умер, я уже знал, чего хочу, – заботиться о других. Помогать, когда люди попадают в это страшное место и ничего не могут сделать сами, потому что собственное тело им изменяет.
      – А почему не стал врачом?
      – Никого не хочу обидеть, но врач – это не то. Понятно, они делают операции, назначают лечение и все такое, но на передовой двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю не они, а мы. Когда какого-нибудь несчастного малыша выворачивает наизнанку, не врач перестилает постель, уговаривает его, что стыдиться нечего, помогает почувствовать себя нормальным. Это мы уговариваем его, что он ничего дурного не натворил, просто болезнь завладела его телом, а он тут ни при чем. Мы всегда с ними, со всеми больными, все время.
      Я смотрю на него, и в голове одна-единственная мысль: «Ничего себе! Настолько хорош, что даже не верится!»
      – Ты не гей? – спрашиваю я.
      Он хмурится:
      – Почему? Оттого что стал медбратом?