22

Во время обеда над столом повисло холодное молчание. От слез у Шейлы опухли глаза, лицо было бледным. Рафага должен был заметить это. В течение обеда он не сводил с нее пристального взгляда. Они были одни в доме: Консуэло пошла к себе, чтобы побыть с Хуаном. Подходящий момент для того, чтобы сообщить новость Рафаге. Шейла изо всех сил вцепилась руками в пустую кофейную чашку.

Почему-то она никак не могла отважиться рассказать Рафаге о своем открытии. Наконец, решительно подняв подбородок, она выпалила на одном дыхании:

— У меня будет ребенок.

— Да, — сказал он таким тоном, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном.

— Ты знал? — спросила она, не в силах поверить в это.

— Я знаю каждый дюйм твоего тела, — проговорил он, насмешливо скривив губы, — и заметил бы любое малейшее изменение в нем.

Ее сообщение не вызвало теплоты в его сумеречном взгляде. Никакой радости или гордости, о которых толковала Консуэло, не было и в помине. Шейла почувствовала, как что-то умирает в ее сердце.

— Чего ты хочешь от меня? — осведомился Рафага, пристально глядя на нее.

«Я хочу, чтобы ты обрадовался!» — хотела закричать Шейла. Вместо этого она пожала плечами и сказала:

— Ничего.

— Разве ты не хотела просить меня, чтобы я помог тебе сделать аборт?

— Аборт? — Шейла инстинктивно прикрыла руками живот, словно он покушался на зародившуюся в ней жизнь.

— Прежде многие американки приезжали в Мексику, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Ты тоже этого хочешь? — спокойно спросил он.

Его невозмутимость приводила Шейлу в ярость.

«Боже мой, — думала она, — как у него повернулся язык сказать такое? Это же его ребенок! Как он смеет предположить, что я хочу от него избавиться?»

— Нет, — как можно спокойнее произнесла она. — Я этого не хочу. — Шейла поднялась из-за стола.

— Тогда зачем ты сказала мне?

— Затем, — не оборачиваясь, проговорила она, — что отцу ребенка не мешало бы знать об этом, ты не согласен со мной?

Она дрожала, у нее щипало от слез глаза. Послышался скрип стула, Рафага поднялся из-за стола. Сердце бешено забилось у нее в груди. Она приготовилась бежать, но он не подошел к ней, а направился к двери.

Услыхав звук захлопнувшейся двери, Шейла схватилась рукой за стул; она нуждалась в опоре, ноги не держали ее. Опустившись на стул, она закрыла лицо руками и дала волю слезам. У нее будет ребенок Рафаги, но самого Рафагу она потеряла. Как это несправедливо!

Поток слез наконец иссяк. Она не замечала ничего, кроме собственных мучений. Измученная, Шейла пыталась разобраться в происходящем. Она не слышала, как открылась дверь, не слышала приближающихся шагов. Она все еще полагала, что находится наедине со своим горем, как вдруг чья-то рука легла ей на плечо. Она вскинула голову и увидела Рафагу.

— Не трогай меня! — она вскочила на ноги.

Единственное, чего ей хотелось, — это уклониться от его прикосновений. Когда он направился к ней, она попятилась.

— Не приближайся ко мне! — с болью и гневом прошипела она, словно раненое животное. — С меня довольно. Оставь меня наконец в покое!

Комната была мала — через несколько секунд она оказалась прижатой к стене. Рафага взял ее за руки.

— Послушай меня, Шейла.

— Я не желаю тебя слушать! — крикнула она, уперев руки ему в грудь.

— Нет, ты выслушаешь меня, — властно произнес он. — Я знаю одного священника, который обвенчает нас и будет хранить молчание. Официально наш брак не будет иметь законной силы, но перед Богом мы станем мужем и женой.

— Я не нуждаюсь в твоем покровительстве! Для меня будет позором обвенчаться с тобой!

Он встряхнул ее за плечи.

— Я желаю, чтобы наш союз благословила церковь и чтобы ты носила мою фамилию.

— А я этого не желаю! — Гордость побуждала ее отказаться от предложения Рафаги, сделанного только потому, что она носит его ребенка. Чтобы придать своему отказу еще большую убедительность, Шейла солгала: — Ты мне не нужен!

В его черных глазах полыхнул адский огонь, готовый ее испепелить. Рафага грубо прижал ее к груди. Сильные пальцы мертвой хваткой вцепились ей в плечи, заставив ее подняться на цыпочки. Исходивший от него жар мешал ей дышать.

— Тогда что тебе нужно? — свирепо спросил он. — Чтобы я тебя отпустил? Чтобы ты вернулась домой, к родителям, и там родила ребенка? Чтобы его называли ублюдком? — Он не давал ей возможности вставить слово. — Так вот, я тебя не отпущу! Если ты на это рассчитывала, выкинь эту мысль из головы. Я никогда не позволю тебе покинуть меня, тем более с нашим ребенком. Нас обвенчает священник, и малыш, когда он родится, будет крещен в церкви! Он будет расти здесь, в этом каньоне, как и его братишки и сестренки, если, конечно, они появятся.

— Так ты хочешь ребенка, Рафага? — со вздохом спросила Шейла.

— Как я могу не хотеть ребенка, родившегося от нашей любви? — воскликнул Рафага.

— Не знаю. — Она закрыла глаза и смущенно покачала головой. — Я думала… Когда я сказала тебе, мне показалось…

Его пальцы с силой сжали ее руку.

— А ты хочешь ребенка? — задал ей тот же вопрос Рафага.

— Да, — без колебания ответила она. — Да, я хочу ребенка. Я люблю тебя, Рафага. — Она открыла глаза и увидела сомнение в их темной глубине. — Как ты мог подумать, что я не хочу ребенка?

— Все возможно. — Он все еще с недоверием смотрел на нее. — Ты оказалась в каньоне не по своей воле. Я принудил тебя делить со мной ложе. — Он нежно погладил ее по спине, все ближе притягивая к себе. — Я наказал тебя, когда ты попыталась сбежать отсюда. Как же я мог предположить, что ты захочешь родить ребенка, зачатого от меня? Увидев за обедом твои заплаканные глаза, я решил, что ты оплакиваешь свою беременность.

— Я боялась, что ты отвергнешь меня и ребенка. — Она провела дрожащими пальцами по его лицу. — Через несколько месяцев я стану такой толстой и уродливой, что ты…

— Нет. Ты все равно останешься прекрасной. — Голос Рафаги стал тише и глуше, его полночный бархатный взгляд проникал ей в самую душу. — Помнишь, как ты сбежала от меня в грозу и потом сушилась у огня? Я смотрел на тебя, завернутую в одеяло. Отблески пламени играли на твоих волосах, и я представил себе, что ты ждешь от меня ребенка. В тот момент меня охватило такое желание, какого я никогда прежде не испытывал. Я думал, что удовлетворю его, овладев тобой. Однако мне не удалось утолить жажду, как будто я пил морскую воду. Мне было недостаточно владеть твоим телом. Я хотел владеть твоей душой, твоим сердцем. Я люблю тебя, querida, люблю так, как никогда и никого не любил.

Сердце готово было выскочить от радости из ее груди. Она так долго ждала этих слов! Она почти потеряла надежду когда-либо их услышать.

— Я люблю тебя, — тихо и торжественно произнесла она.

Лицо Рафаги озарилось улыбкой.

— Скоро у тебя появится животик. — Он погладил ее по животу, порождая пламя внутри ее. — Когда это произойдет, я буду смотреть на тебя и испытывать такое же желание, querida. Я никогда не перестану желать и любить тебя. — Голос его становился все глуше по мере того, как он проникал рукой под ее блузку и ласкал ее пышную грудь. — Я буду смотреть, как наш ребенок сосет твою грудь. Ты не можешь себе представить, как я обрадовался, когда понял, что ты беременна.

Она рассмеялась грудным смехом, в глазах у нее стояли слезы радости.

— Ты согласна, чтобы священник обвенчал нас?

— Да, — кивнула Шейла.

Его темные брови сомкнулись в раздумье.

— К сожалению, мы не можем пожениться по всем правилам, мое имя здесь слишком хорошо известно…

— Я знаю. Меня это ничуть не смущает.

Рафага глубоко вздохнул, в его глазах мелькнула горечь.

— Я не имею права просить тебя о том, чтобы ты разделила со мной мою жизнь. Ты так много даешь мне, а я так мало могу предложить тебе взамен.

— Мне нужна только твоя любовь. Все остальное у меня было. Без тебя мне ничего не нужно, поверь.

— Я знаю только одно — я никуда не отпущу тебя! — Он прижал Шейлу к груди и потянулся к ее приоткрытым в ожидании губам.

Прошло три дня. Небо озарилось первыми золотистыми утренними лучами, Рафага нежно обхватил ладонями лицо Шейлы. Его темный взор скользнул поверх нее к Ларедо, уже сидевшему верхом и державшему поводья ее лошади.

— Пора ехать, милая, — спокойно сказал он.

— Прошу тебя, Рафага, поедем с нами, — уговаривала его Шейла.

— Нет, — покачал он головой, улыбкой смягчая свой отказ. — Путь предстоит неблизкий. Тебе понадобится целый день, чтобы прийти в себя, а я не могу так долго находиться там, где меня могут узнать. Если только, — он насмешливо скривил губы, — ты не хочешь навещать меня в тюрьме.

— Конечно, нет. — Шейла низко опустила голову. Ей не хотелось расставаться с ним даже на несколько дней.

— Я выеду завтра. — Он приподнял ее подбородок. — Когда ты увидишь меня в следующий раз, мы уже будем стоять перед священником. — Он быстро и горячо поцеловал ее, потом помог ей сесть в седло. Держа руку на ее бедре, он взглянул на Ларедо. — Помни, — предупредил Рафага, — вы едете прямо к отцу Рамиресу. Больше ни с кем не разговаривайте. Он меня знает и укроет вас в безопасном месте.

Ларедо кивнул и передал Шейле поводья гнедой.

— Я позабочусь о ней, Рафага.

Полными слез глазами она посмотрела на Рафагу. Его губы были плотно сжаты, но глаза светились любовью. Он ударил гнедую по крупу, и она рванула вперед. Шейла не стала ее сдерживать. Через несколько секунд Ларедо нагнал ее.

Миновав источник, они свернули на узкую горную тропу в северной части каньона. Маленький отряд во главе с Шейлой пробирался по длинному петляющему коридору между поросшими деревьями скалами. Солнце уже взошло над горами и озаряло окрестности ярким светом.

Гнедая уже одолела крутой склон, когда Шейла услышала выстрел. Она резко натянула поводья и взглянула на Ларедо — он тоже повернул голову на звук. Соскочив с лошади, он подбежал к уступу скалы посмотреть, что происходит.

— Что там? — спросила Шейла, бросившись к нему.

В тишине до них доносились неясные тревожные голоса.

— Бог мой, да это же патруль, — пробормотал Ларедо.

Большая группа одетых в форму всадников скакала через луг в направлении поселка. Укрытие в каньоне было обнаружено. У Шейлы оборвалось сердце. Она вскочила и побежала к гнедому. Там, внизу, остался Ра-фага! Но Ларедо догнал ее и схватил гнедого под уздцы.

— Куда ты, черт побери?

— Там Рафага. Я должна быть с ним.

— Послушай, — резко оборвал ее Ларедо. — Он знает, что мы уже далеко, что мы в безопасности. Теперь ему остается самому унести отсюда ноги. Если ему это не удастся, я вызволю его из любой тюрьмы. Сейчас не время разыгрывать мелодраму.

Аргументы Ларедо звучали вполне логично, но Шейла не желала руководствоваться логикой. Пришпорив лошадь и огрев ее поводьями, она поскакала вниз по тропе, по которой они только что взбирались.

Вскоре Шейла услышала за спиной стук копыт лошади Ларедо, и вот уже он поравнялся с ней.

— Ты не сможешь помешать мне! — крикнула она.

— Я это понял! — гневно отозвался он. — Я поступаю, как дурак, но я обещал Рафаге позаботиться о тебе. Я не смогу посмотреть ему в глаза, если позволю тебе вернуться одной.

Он пришпорил лошадь и поскакал впереди. Сквозь стук копыт были слышны звуки перестрелки. Рафага и его люди вели сражение.

На спуск ушло втрое меньше времени, чем на подъем. У водоема Ларедо жестом указал ей на дом, в котором остался Рафага. В основном ружейные выстрелы доносились из поселка на западной стороне, но пальба началась и около одиноко стоящего дома.

Ларедо выскочил из-за деревьев, и тут же вокруг него раздался град залпов. Инстинкт подсказал Шейле остановить гнедого. Ларедо конвульсивно дернулся и покачнулся в седле. Лошадь под ним потеряла равновесие и упала. Через некоторое время она поднялась и потрусила к деревьям, за которыми скрывалась Шейла, а Ларедо так и остался лежать на земле. Она уже перебросила ногу через седло, чтобы спешиться, но Ларедо, преодолевая боль, закричал:

— Уходи!

Тем не менее Шейла спешилась, хотя и понимала, что, выйдя из-за деревьев, окажется на виду. Она схватила за поводья лошадь Ларедо.

— Ты мне не сможешь помочь, — услыхала она голос Ларедо; ему было трудно говорить. — Я ранен, скачи отсюда скорее!

Шейла всхлипнула, понимая, что он прав. Она посмотрела на крытую соломой хижину, села на лошадь Ларедо и, взяв под уздцы гнедого, направилась к дому, где попал в западню Рафага.

Пространство между деревьями и домом хорошо просматривалось. Она должна была преодолеть его, чтобы добраться до Рафаги. Поколебавшись, Шейла пришпорила лошадь Ларедо. Гнедой скакал рядом, пока она мчалась к дому.

Патруль сперва напал на поселок, поэтому главные силы только теперь стали подтягиваться к изолированному строению. При ее приближении в окне мелькнуло дуло ружья. Шейла осадила лошадь.

— Рафага!

Он мгновенно показался в окне.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, гневно прищурившись.

— Я должна была вернуться. Скорее! — торопила его Шейла, но он уже выпрыгнул из окна.

— Где Ларедо? — спросил он, вдевая ногу в стремя, и вскочил на гнедого.

— На земле, — просто ответила она и заметила, как исказилось его лицо.

— По лугу мы не проедем. Попробуем пробиться через рощу.

Пули свистели вокруг, когда они двинулись по направлению к роще. Но времени предаваться страху не было. Они добрались до деревьев невредимыми, и Рафага повернул к водоему и узкой тропе в северной части каньона. Они слишком поздно заметили всадников, пробирающихся между деревьями навстречу им.

Не колеблясь ни секунды, Рафага развернул гнедого. Шейла разгадала его намерения. Он решил, используя деревья как прикрытие, рвануть на восток к главному выходу из каньона.

Выстрел, произведенный одним из преследователей, свидетельствовал о том, что их обнаружили. Мчаться на большой скорости среди деревьев было невозможно из-за низко свисающих ветвей, которые больно хлестали по лицу и грозили выбить их из седла.

— Шейла, — послышался у нее за спиной голос Рафаги. Она обернулась, низко пригнувшись к каштановой гриве лошади. — Попробуем пересечь луг, прежде чем они отсекут нас.

Со стороны луга к ним приближалась другая группа всадников. Преследование сзади и угроза сбоку не оставляли им другого выхода — и она согласно кивнула головой. Узкий каньон внезапно стал очень широким, а спасительная тропа — очень далекой. Лошадь Ларедо выскочила из-за деревьев, за ней следовал гнедой. Обе лошади мчались во весь опор, но вот гнедой начал вырываться вперед. Рафага делал все, чтобы расстояние между ними не увеличивалось.

Преследователи бросились за ними, уменьшая угол по мере того, как Шейла и Рафага приближались к центру луга. Шейла сознавала, что шанс на спасение все же есть, если только Рафага не будет придерживать гнедого, опасаясь, что Шейла отстанет. Она приняла решение не раздумывая, повинуясь исключительно инстинкту выживания.

— Я не могу! — крикнула она Рафаге. — Скачи без меня!

— Нет!!!

Но Шейла рывком остановила свою лошадь, не дав Рафаге возможности схватить поводья. Видя, что Рафага поворачивает гнедого, чтобы вернуться за ней, Шейла направила лошадь навстречу скакавшим наперерез всадникам.

Размахивая руками, она закричала во всю мочь:

— Помогите! На помощь! Я американка!

Она повторяла это снова и снова сквозь подступающие рыдания, моля небо о том, чтобы Рафаге удалось уйти.

Всадники сбавили скорость, когда она погнала свою лошадь им навстречу. Офицер, скакавший впереди отряда, окинул Шейлу внимательным взглядом, который задержался на ее золотистых волосах.

Он жестом приказал нескольким всадникам догнать Рафагу. Шейла наконец оглянулась и увидела, что гнедой уже вынес Рафагу к тропе. Она поняла, что ее маневр позволил ему выиграть время.

Шейла попыталась спешиться. Ноги не держали ее, и она рухнула на колени и разразилась рыданиями.

Ее о чем-то спросили по-испански, но она была не способна сейчас воспринимать чужой язык. Тот же вопрос повторили по-английски с сильным акцентом.

— С вами все в порядке, сеньора?

Ее ресницы слиплись от слез. Она вытерла глаза и набрала в легкие воздух, чтобы остановить рыдания. Наконец прерывающимся голосом она ответила:

— Да, все в порядке.

Прямо перед собой она увидела пару начищенных военных сапог. Скрипнуло седло на лошади, стоявшей поблизости и перебиравшей ногами. Издалека, из каньона, доносились какие-то звуки.

— Вы — сеньора Шейла Таунсенд из Техаса? — спросил все тот же голос.

Шейла подняла голову, откинула со щеки спутанные волосы и настороженно взглянула на офицера в форме.

— Да, я Шейла Таунсенд, — подтвердила она.

Перед ней стоял мужчина среднего роста с ястребиным носом и пронзительными карими глазами.

— Вы дочь сеньора Эллиота Роджерса? — снова спросил он. Она кивнула, и его губы растянулись в почтительной улыбке. — Мы давно уже разыскиваем вас, сеньора, с тех пор, как обнаружили тело вашего мужа в машине. — С легким поклоном он протянул Шейле затянутую в перчатку руку и помог встать на ноги. Потом добавил: — Капитан Рамон Эчеверия к вашим услугам.

Шейла приняла его помощь. Он с нескрываемым любопытством смотрел на нее, размышляя о чем-то. У Шейлы все еще не прошла внутренняя дрожь. Она едва сдерживала ненависть к офицеру, который руководил нападением на Рафагу.

— Как… как вы нашли меня? — дрогнувшим голосом проговорила она, забирая у него свою руку.

Он снова улыбнулся ей своей вежливой улыбкой.

— Как я уже сказал, мы искали вас с тех пор, как обнаружили тело вашего мужа. Поначалу прошел слух, будто вас захватили люди, убившие вашего мужа. А потом — молчание, как будто горы проглотили вас. Несколько недель назад патруль проверял этот район и услышал выстрелы. Кто-то из отряда заметил несколько всадников и с ними — светловолосую женщину. Наш разведывательный отряд прочесал эту местность. Так мы и обнаружили каньон, — рассказывал он.

— Я понимаю, — пробормотала она, содрогнувшись при мысли о том, что ее глупое бегство привело к такому ужасному финалу.

Мексиканский офицер кинул быстрый взгляд на крутую тропу, ведущую из каньона, прежде чем опять посмотреть на Шейлу.

— К сожалению, тот человек успел ускользнуть, когда вы поскакали к нам. Он был главарем банды, не так ли?

— … Д-да. — Шейла поколебалась всего лишь долю секунды, прежде чем ответить, но этого оказалось достаточно, Чтобы офицер насторожился.

— Его имя? — без промедления спросил он.

— Я не знаю его имени, — быстро ответила она. На сей раз чересчур быстро.

Офицер вопросительно изогнул бровь.

— Разве это не банда Рафаги?

Шейла решала про себя, как ей себя вести — врать или говорить правду. В конце концов она предпочла второе, ибо слишком велика была вероятность, что ее уличат во лжи.

— Да, именно так они обращались к нему, но настоящего имени этого человека я не знаю, — твердо сказала она. — Здесь все называли его только Рафагой.

— Вы странно произносите его имя, сеньора, — усмехнулся офицер, подозрительно глядя на Шейлу.