Поцелуй ветра

— Ты даже не представляешь себе, как я сегодня счастлив, дорогая!

— В самом деле? — натянуто спросила она. Шейла, как ни старалась, не могла расслабиться в его объятиях.

— Когда сегодня я надел кольцо на твой палец, для меня открылись двери в совершенно новый мир, — разглагольствовал он. — Ты не представляешь, что значит сидеть без денег, Шейла. Всю свою жизнь я должен был целовать чью-то задницу, чтобы продвинуться вперед, а потом делать за других грязную работу. Я устал кланяться этим богатым сволочам в отеле. — Шейлу потрясли его откровения. — А теперь благодаря тебе я могу послать к черту свою прежнюю жизнь. Мне никогда не придется заниматься тем, чем я занимался все это время.

Кровь отхлынула от ее лица, но потом ее щеки снова запылали так, как будто он надавал ей пощечин. Шейла теряла уверенность и мужество с каждой секундой — перед ней был совершенно неизвестный ей Брэд.

— Да, конечно, — через силу выдавила она.

Его рука отправилась в путешествие по ее хрупким плечам, тонкой талии и округлым бедрам.

— У тебя не только прекрасное лицо, но и потрясающее тело. Я еле дождался сегодняшней ночи, — продолжал Брэд, не обращая внимания на ее слабое сопротивление.

Ее руки были неподвижно вытянуты вдоль тела. Неожиданно Шейла подняла их, отстраняясь от Брэда.

— Брэд, нам надо поговорить, — сказала Шейла.

— Сейчас не до разговоров. — Он окинул нетерпеливым взглядом ее едва прикрытое тело. — Это наша первая брачная ночь — то, чего мы оба ждали и хотели. У меня никогда не было девчонки, которая бы так хотела потерять невинность. Ни за что не поверю, что ты трусишь.

— Дело не в этом. — Она старалась держаться спокойно и уверенно, но сомнения терзали ее.

— Да что с тобой случилось? — Он нахмурился и взял ее за локоть. — Тебе ведь уже давно хотелось заняться со мной любовью.

— Со мной ничего не случилось, — ответила она, пытаясь высвободиться.

— Тебе ведь нравилось, когда я прикасался к тебе, — напомнил он. — Это так волновало тебя. Помнишь?

Почему-то Шейла уже не находила внешность Брэда привлекательной. Его пылкость не волновала ее, не пробуждала в ней ответного отклика. Она не понимала, почему вдруг так изменился Брэд, почему он кажется ей совсем чужим.

— Это всего лишь обычные волнения новобрачной, — пыталась отшутиться она. — Будь немного терпеливее, Брэд.

— Ну уж нет! — Его рот неприятно скривился. — Сегодня этот номер не пройдет! Ты и так слишком долго меня мариновала.

Он грубо прижал ее к себе. Его руки шарили по округлостям ее ягодиц, больно сжимали и мяли их. Он намеренно плотно прижимался к ее бедрам, чтобы сквозь тонкую материю сорочки она почувствовала его напрягшуюся мужскую плоть. Крик отвращения застрял у нее в горле, она задыхалась от его тяжелого, отдающего перегаром дыхания.

— Ты ведь этого хотела, правда? — глухо пробормотал Брэд. — Но считаешь, что порядочной девице негоже в этом признаться.

— Да нет же, — пыталась объяснить Шейла. Она прекрасно знала, что отнюдь не холодна от природы, и помнила, как Брэд приводил ее в трепет. Но сейчас ему явно было не до этого.

Тонкая тесемка ночной сорочки соскользнула с ее плеча. Боковой шов разорвался от нетерпеливых движений Брэда, кружево разошлось и обнажило спелую плоть ее грудей. Он принялся грубо и больно мять ее грудь, ночная сорочка упала к ногам Шейлы.

— Брэд, ты делаешь мне больно! — Шейла попыталась отстраниться. Неожиданно Брэд сгреб ее волосы, заставив Шейлу вскрикнуть от боли. Ее губы были легкой добычей для его жаждущего рта. Брэд мял их своими горячими и мокрыми губами. Шейла была не в состоянии противиться ему, пока его язык шарил у нее в рту. Она заставила себя не сопротивляться, расслабиться и даже почувствовала в себе слабый отклик в ответ на его пылкие требования.

Брэд подхватил Шейлу, понес ее к кровати и опустил на откинутое покрывало. Она дышала глубоко и неровно. Брэд навис над ней, безмолвно разглядывая ее обнаженное тело. Шейла лежала в неподвижном оцепенении. Она видела, как он разделся. Она была в состоянии, близком к обмороку. Это был ночной кошмар, нечто могущее происходить с кем угодно, но только не с ней. Если она закроет глаза, то, быть может, проснется и увидит возле себя того Брэда, за которого вышла замуж, а не этого незнакомого ей самца.

Ее ресницы сомкнулись на мгновение и открылись снова, когда под его весом заскрипела кровать. Она подавила в себе невольный крик, когда увидела его обнаженное тело рядом со своим.

Коснувшись зубами ее белого плеча, он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Но его поддразнивания и сладострастные покусывания не возымели должного эффекта, и вскоре он оставил всякие попытки разбудить в ней желание. Столь же плачевными казались и ее усилия. Она безвольно распласталась на кровати и покорно вытянула руки над головой, когда он взгромоздился на нее.

— Пожалуйста, — просяще прошептала она, — не будь со мной грубым, Брэд.

Он поерзал у нее между ног, устраиваясь поудобнее.

— Расслабься, черт возьми, — сквозь зубы приказал он.

Пронзительная боль заставила Шейлу закричать, но его губы замкнули ей рот, и крик получился приглушенным. Он овладел ею с нежностью кабана на случке и быстро отвалился, удовлетворенный.

Ее щеки пылали от пережитого стыда и ужаса, слезы отчаяния текли по лицу. Она чувствовала себя униженной и обманутой. Ее использовали, оскорбили в ней ожидание светлого, радостного, превратили сияющий пик брачной ночи в обыкновенный вульгарный, грубый и унизительный половой акт. Обессиленная, Шейла попыталась отодвинуться подальше от лежащего рядом мужчины, но ее тело не повиновалось ей.

Брэд приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— О чем ты плачешь, черт побери?

Если бы он был хоть чуточку милосерднее сейчас, если бы сказал в утешение хоть одно ласковое слово, она бы попыталась забыть, что над ней грубо надругались, и, быть может, простила его. Она бы решила, что во всем виноват алкоголь.

Шейла быстро вытерла слезы со щек. Она была слишком горда, чтобы показывать кому бы то ни было свое отчаяние, тем более Брэду.

— Ни о чем, — сухо ответила она, подавив рыдания.

— Ну и хорошо. — Он перекатился на свою половину кровати. — Господи, как я устал, — проговорил он, вздыхая.

Не прошло и минуты, как он уже спал, похрапывая, — алкоголь наконец возымел над ним действие. Жаль, что это не произошло раньше, удрученно подумала Шейла.

Она соскользнула с кровати, не обращая внимания на вновь вспыхнувшую боль, подошла к раскрытому окну.

Шейла всегда считала себя реалисткой. Она вовсе не считала, что над ее брачным ложем непременно будут звенеть колокольчики и распевать соловьи. Ей казалось, что она не питает особых романтических иллюзий в отношении любви. Как выяснилось, это было далеко не так.

И поэтому ее больно ранило, более того, повергло в ужас поведение мужчины, который стал ее мужем. Она была готова к некоторому дискомфорту, даже к боли, но не к этому заполнившему все ее существо омерзению. Секс оказался не интимным союзом двух любящих, а насилием, добровольным подчинением грубой мужской воле.

Брэд воспользовался ею для удовлетворения собственной похоти. Осталось выяснить самую малость: все это случилось лишь потому, что он был пьян? Изменится ли что-нибудь, если он будет трезв? Насколько отвращение, которое она испытала сейчас, является следствием пережитого ею первого неудачного опыта?

Прохладный ночной воздух приятно овевал ее обнаженное тело. Сконфуженная и растерянная, Шейла отвернулась от окна. Прозрачная ночная сорочка валялась на полу. Она немного поколебалась, но потом подняла ее и надела. Возможно, к утру неприятные воспоминания рассеются и все снова будет хорошо.

4

На следующее утро Брэд проснулся вместе с солнцем. Как только он пошевелился, Шейла притворилась спящей; она так и не сомкнула глаз, размышляя о происшедшем.

Он не пытался разбудить ее, а встал и начал одеваться. Сквозь полуопущенные ресницы Шейла наблюдала, как он заправляет рубашку в брюки. Потом он полез в карман и вытащил оттуда деньги. Жадный до денег — так охарактеризовал его отец, и Шейла была почти готова согласиться с ним. Брэд и не подумал о своей молодой жене в это первое утро после свадьбы. Нет, его первые мысли были о деньгах.

— Эй, спящая красавица, подъем! — скомандовал он, даже не взглянув в ее сторону.

После короткого колебания Шейла открыла глаза, стараясь не выдать своего внутреннего смятения. Он и не подумал пожелать ей доброго утра, она тоже не станет этого делать.

— В чем дело?

— Я решил, что нам стоит отправиться в Акапулько, — объявил Брэд тоном, не терпящим возражений.

— Зачем? — спросила Шейла.

— Этот приграничный городишко — не место для медового месяца. — Он выглянул в окно, за которым уже угадывалась утренняя сутолока и оживленное движение. — Моя избалованная жена заслужила более экзотического пристанища.

Когда взор его карих глаз остановился на ней, она вдруг ясно поняла, что его меньше всего волнуют ее желания. Это Брэд решил, что Хуарес недостаточно хорош для него. Хуарес предназначался для туристов, а вот Акапулько — для толстосумов. Став мужем Шейлы, Брэд имел прямое к ним отношение.

— Мне не хочется в Акапулько, — возразила она.

— «Не забывай, любовь моя, — куда ты направишь свои стопы, туда последую и я», — с усмешкой процитировал он. — Поднимайся. Нам предстоит долгое путешествие. Тебе нужно сложить вещи, пока я расплачусь за эту паршивую дыру.

— Не вижу ничего плохого в этом отеле, — стояла на своем Шейла, но он уже направился к двери.

— Не смеши меня, — улыбнулся он, взявшись за ручку двери. — Я хочу устроить тебе настоящий медовый месяц, поэтому не спорь со мной!

«На мои же деньги», — подумала Шейла, когда он вышел. У нее застрял комок в горле, ей хотелось забиться в приступе истерического смеха. Но она сдержалась и откинула покрывало, собираясь встать.

Она наскоро приняла душ, привела себя в порядок: подкрасила веки, наложила легкий тон на лицо, коричневой тушью подкрасила ресницы, накрасила губы. Потом провела щеткой по волосам — и туалет был закончен. Зеркало в ванной подсказало ей, что минимум косметики — это то, что нужно ее природной красоте.

Выйдя из ванной, она открыла чемодан, собираясь выбрать подходящую одежду, прежде чем Брэд вернется. Каждое движение давалось ей с трудом. Шейла достала коричневые брюки и начала одеваться. В этот момент открылась дверь и вошел Брэд. Взгляд его задержался на ее соблазнительных округлостях. Но его интерес к ней тут же пропал, его сжигало нетерпение.

— Ты все еще не одета, — упрекнул ее он.

Вскинув голову, Шейла посмотрела ему в лицо. В руках она держала бюстгальтер.

— Брэд, мне кажется, на медовый месяц у нас сейчас нет времени. Мы оба учимся, поэтому нам следует вернуться домой. К тому же тебя ждет твоя работа.

— У нас полно времени, — возразил он.

Шейла нахмурила брови.

— А как же твой диплом? Твой колледж?

— Да кому он нужен? Чему могут научить эти профессора? Кроме того, важны не знания, а связи и туго ли набит твой карман. — Он похлопал себя по выпирающему брючному карману. — У нас достаточно денег, чтобы здесь, в Мексике, пожить по-королевски.

Шейла в недоумении смотрела на Брэда, хотя, честно говоря, удивляться было нечему. Брэд уже столько раз выдавал себя, только в отличие от родителей Шейла раньше не хотела этого замечать.

— Этих денег на всю жизнь не хватит, — сказала она. — Рано или поздно они кончатся, даже в Мексике.

Он подошел к ней ленивой вальяжной походкой.

— Их хватит, пока ты не получишь наследство. Тебе же через несколько месяцев исполнится двадцать один год.

— Ты что, в самом деле думаешь, что я отдам эти деньги тебе? — Ее золотистые глаза гневно сверкнули.

Казалось, ее гнев только забавляет Брэда.

— Мы поженились, и теперь все твое стало моим. А что мое, то тоже мое, вот так-то! — неуклюже пошутил он.

Но Шейла не находила в этом ничего забавного. Все ее планы на будущее полетели к черту, рассыпались, как карточный домик. Она только теперь начала понимать, что это были только ее планы. Брэд же просто позволял себе одобрять их, прекрасно понимая, на какую именно реакцию она рассчитывает.

— Неужели у тебя начисто отсутствуют амбиции? — спросила она зло.

— Сейчас мне не до амбиций. Пока что у меня и без того хватает забот. — Он потянул за бретельку лифчика, который она все еще держала в руках, шаря глазами по ее груди. — По крайней мере на первое время.

— А потом что? — с вызовом спросила Шейла.

— Уверен, что твой папаша подыщет мне местечко, подходящее для его зятя. — Он самодовольно усмехнулся.

— Что-нибудь не очень утомительное и не отнимающее много времени, — продолжила за него Шейла.

— Совершенно верно. — Брэд откровенно насмехался над ней. — Но это все позже. А сейчас мы отправимся в Акапулько, понежимся на берегу несколько деньков. — Он решительно выдернул лифчик из ее рук. — Тебе это уже не понадобится, — провозгласил он и отвел руку в сторону.

— Отдай мне лифчик! — Шейла не хотела унижать себя борьбой.

— Сегодня нам предстоит долгая нудная поездка. — Он бросил лифчик в дорожную сумку и закрыл ее. — Но время от времени надо и поразвлечься. Мне кажется, ты, детка, тоже не прочь, а?

Шейла отшатнулась от него. Его руки повисли в воздухе, он кинул на нее долгий пристальный взгляд.

— Тебе совершенно незачем стесняться, мы же муж и жена. Иди сюда. У меня нет времени на всякие нежности, как прошлой ночью.

— А прошлой ночью было? — Шейла задыхалась от гнева.

— Тогда я был намного терпеливее, чем сейчас. И потом, тебе же нравятся первобытные отношения, не так ли? — Он быстро ухватил ее за грудь, прежде чем она смогла уклониться. Брэд хихикнул. — Ладно уж, надевай свою блузку. Я упакую сумки, неси свои вещи из ванной.

Ошеломленная столь откровенным саморазоблачением, она молча повиновалась. Когда Шейла снова появилась в комнате, Брэд уже был готов к отъезду. Он взял ее за локоть и подтолкнул к двери.

— Мы что, завтракать не собираемся? — спросила она у Брэда. — По крайней мере хоть кофе можно выпить?

— Нет, только не здесь. — Брэд был непреклонен. — Позавтракаем где-нибудь в другом месте.

На маленькой стоянке перед отелем было пусто. Шейла заняла место пассажира в своем голубом «тандерберде», а Брэд в это время укладывал дорожные сумки на заднее сиденье. Усевшись за руль, он наклонился к Шейле, чтобы поцеловать ее. Шейла поспешила отодвинуться.

— Все еще стесняешься? — насмешливо проговорил Брэд. — Посмотрим, может, тебе удастся избавиться от некоторых твоих привычек за время путешествия. — Он весело подмигнул ей и завел мотор.

Он вел машину по оживленным улицам Хуареса, Шейла съежилась на сиденье. Усталая и опустошенная, она чувствовала себя пойманной в ловушку. Шелковая кремовая блузка холодила ей кожу, словно напоминая о холодности этого нового, неизвестного ей прежде Брэда.

Когда окраины Хуареса с убогими хижинами остались позади, дорожные работы на шоссе вынудили Брэда на некоторое время сбавить скорость. Потом они опять понеслись с прежней удалью.

С каждым оборотом колеса в Шейле крепло убеждение, что она совершила ошибку, жестоко обманулась. Надо исправить ее, аннулировать брак, развестись, все, что угодно, лишь бы положить конец этому нелепому фарсу.

Теперь, когда решение было принято, ею овладела душевная и физическая усталость. Вскоре она задремала, убаюканная ровным шумом мотора и плавным движением машины.

Многие часы и мили остались позади, когда она проснулась от неприятного ощущения, вызванного неудобной позой. У нее затекла шея, а голова тряслась на подголовнике.

Она потерла шею, медленно открыла глаза и огляделась по сторонам. Своим ландшафтом местность напоминала западный Техас, но контуры Сьерра-Мадре прямо перед ними неопровержимо свидетельствовали о том, что они в Мексике.

Они уже съехали со скоростного шоссе. Изрытая колеями грязная дорога терялась в зарослях кустов, их трясло от езды по ухабам. Шейла с недоумением взглянула на Брэда.

— Где это мы? — хрипло спросила она. У нее першило в горле.

Брэд казался мрачным и угрюмым. Сосредоточившись на дороге, он, не поворачивая головы в ее сторону, ответил:

— Считается, что мы сокращаем путь и едем к Западному побережью через горы, но я думаю, этот безмозглый мексиканец понятия не имел, куда нас посылает.

— Может, ты свернул не там, где надо? — предположила Шейла.

Он на секунду повернулся к ней, и в этот момент руль выскользнул у него из рук, а переднее колесо влетело в колдобину.

— Может, по его понятиям, эта дорога хорошая, но здесь можно угробить машину, — злобно проворчал Брэд.

«Как славно, что он заботится о моей машине», — с презрением подумала Шейла, но вслух ничего не сказала. Стало прохладно. Шейла посмотрела на высившиеся впереди легендарные горы и поняла: температура упала из-за того, что они оказались в предгорье. Сдерживая дрожь, она обхватила себя руками.

— Мне холодно. Ты не хочешь включить обогреватель?

— Он не работает, — огрызнулся Брэд.

— На панели зажегся предупредительный сигнал, — язвительно проговорила Шейла. — Может, все тепло уходит под капот?

Брэд выругался, но все же остановил машину и, оставив мотор включенным, вылез, резко хлопнув дверцей. Как только он поднял капот, оттуда хлынула струя теплого воздуха.

С тем же непонятным нетерпением, что и перед отъездом, он вернулся на водительское место и повернул ключ зажигания. Посидел минуту, крепко сжимая руль.

— Черт побери! — Он ударил кулаком по рулю.

— Что случилось? — Шейла получала своеобразное наслаждение от этого приступа его внезапной злости.

— Патрубок полетел, — проворчал он.

— А ты не можешь исправить? — Она наивно округлила глаза и простодушно поморгала, сознательно провоцируя его. Брэд ненавидел ремонтировать машины.

Он яростно уставился на нее.

— Да, конечно, я повсюду таскаю за собой запчасти!

— Ну, я не знаю, — пожала плечами Шейла. — Я просто подумала, что ты мог предвидеть какие-то поломки и заранее подготовиться.

— Заткнись, Шейла! — в ярости заорал Брэд.

— И что же нам теперь делать? Сидеть и ждать, пока кто-нибудь не проедет мимо? Конечно же, на столь оживленной трассе…

С быстротой атакующей кобры он схватил ее за горло, не дав ей договорить.

Его красивое лицо пошло пятнами от злости, когда он вплотную приблизился к ней и проговорил:

— Не смей больше открывать пасть, поняла? — Его рука еще сильнее сжала ее горло. Шейла судорожно хватала ртом воздух.

Она коротко кивнула в знак согласия, его хватка ослабла, и Шейла смогла глубоко вдохнуть. От боли у нее на глазах выступили слезы. Шейла отвернулась к боковому стеклу, незаметно стирая следы слез со щек.

— Ты что, шуток не понимаешь? — выдавила она, но Брэд не ответил.

Пыльный столб смерчем взвился позади машины и полетел к дальним кустам. Шейла проводила его глазами. Природа здесь была совсем дикая.

Новый порыв ветра подхватил пыль, развеяв ее в туманное облако. Она присмотрелась получше, так как заметила какое-то движение. Когда пыль стала оседать, Шейла разглядела силуэты лошадей и всадников. Из-за смутных очертаний подлеска было трудно понять, сколько их там, может, полдюжины, а может, и больше.

Шейла ничего не сказала Брэду, пока всадники не оказались ближе к машине и не остановились, с недоумением глядя в их сторону. Голубой «тандерберд» в этом Богом забытом уголке — не столь уж частое зрелище.

— Брэд, там кто-то есть, — произнесла она наконец.

— Что? — Он подался вперед. — Где?

— Там, — показала Шейла, испытывая непонятную тревогу. — На лошадях. Видишь их?

— Теперь вижу, — ответил он.

— Как ты думаешь, кто они? — Она продолжала наблюдать за всадниками, находя странным, что они не спешили подъехать ближе и выяснить, что с ними случилось.

— Похоже, это мексиканские ковбои, — заключил Брэд. — Я слышал, что в этой части страны расположены ранчо.

— Да, наверное, так и есть, — с сомнением пробормотала она.

— Не волнуйся. В случае чего я не собираюсь им уступать.

Он потянулся к заднему сиденью и открыл свой видавший виды чемодан. Шейла из-за плеча наблюдала за его действиями. Ее глаза широко открылись от удивления при виде короткоствольного револьвера, который он вытащил из-под одежды.

— Что ты собираешься делать?

Вместо ответа Брэд проверил, заряжен ли револьвер, прежде чем сунуть его за брючный ремень и запахнуть пиджак. Потом он открыл дверь и вышел из машины.

— Оставайся в машине, — приказал он ей.

Она опять взглянула на группу всадников, которые не спеша приближались к ним. Когда Брэд вылез из машины, один из всадников отделился от остальных и поскакал ему навстречу.

— Хелло! — крикнул Брэд, обходя поднятый капот машины.

— Buenos dias, seсor[1], — прозвучало в ответ. Всадник остановил лошадь и спешился, его громоздкую фигуру скрывало грязное, с яркими полосами пончо.

— По-английски говорите? — спросил Брэд.

— No hablo ingles[2]. — Мужчина с сожалением покачал головой.

— Смотри, — раздраженно сказал Брэд и глубоко вздохнул, — моя машина сломалась. — Он жестом пригласил незнакомца подойти к капоту. — Видишь? Патрубок вышел из строя.

Незнакомец сочувственным, как показалось Брэду, тоном промолвил что-то по-испански и развел руками, давая понять, что ничем не может помочь, а потом поскакал назад.

Другие всадники столпились вокруг собеседника Брэда, молча наблюдая за происходящим. Шейла насчитала восемь человек, вернее, девять, включая того, с кем разговаривал Брэд. Она не могла избавиться от тягостного предчувствия надвигающейся беды, какой-то первобытный инстинкт посылал ей сигнал опасности. И тогда, игнорируя приказание Брэда, она вылезла из машины.

— Пока его не починят, машина не сможет ехать. Поэтому мне нужно… — Брэд внезапно умолк при звуке хлопнувшей дверцы и уставился на Шейлу. — Вернись обратно в машину!

— Я останусь здесь.

Она не спускала глаз с всадников. Все они были одеты в пропыленные пончо и штаны. Их лошади, приземистые и узкогрудые, не шли ни в какое сравнение с сильными мускулистыми рысаками из домашней конюшни Шейлы.

Брэд с помощью пантомимы и жестов пытался объясниться с мексиканцем. Шейла краешком глаза наблюдала за его действиями.

— Есть здесь поблизости город или деревня, где мы могли бы починить машину? — Брэд произносил слова медленно, помогая себе жестами. — Я должен кого-то найти, чтобы починить машину. Comrendez [3]?

Мексиканец внимательно слушал его, но в конце концов опять с сожалением покачал головой и развел руками.

— No entiendo, seсor [4].

— Эти проклятые мексиканцы ни слова не понимают по-английски, — пробормотал Брэд, повернувшись к Шейле. Потом снова обратился к всадникам: — Не знаете, кто мог бы починить мою машину?

Шейла продолжала осторожно разглядывать мексиканцев, то и дело натыкаясь взглядом на одного из них, хотя в его внешности не было ничего примечательного, что выделяло бы его среди других. Такая же покрытая пылью одежда, такая же ковбойская шляпа с широкими полями. Он немного сутулился, рука в перчатке покоилась на луке седла. Однако Шейла чувствовала в нем какую-то звериную настороженность, которую не могла скрыть его расслабленная поза.

Как и у остальных, щетина на его щеках и подбородке свидетельствовала о том, что он давно не брился. Это придавало ему неухоженный и несколько потрепанный вид. Но в отличие от остальных всадников его лицо не выглядело плоским, как у мексиканцев индейского происхождения. У него были резкие черты лица. Его темные обсидиановые глаза твердо и неприязненно глядели на Шейлу.

— Проклятие! Должен же здесь быть хоть один механик! — Терпение Брэда окончательно иссякло.

— Mecanico? Si, si[5], — Поняв наконец, о чем идет речь, мексиканец разразился тирадой на испанском языке, указывая рукой в сторону гор.

— Ну наконец-то, — вполголоса мрачно заметил Брэд.

Порыв ветра разметал волосы Шейлы. Она пыталась заправить их за уши, не осознавая, что при этом ее шелковая блузка натянулась у нее на груди. Что-то заставило ее вновь бросить взгляд на темного всадника.

— А ты не можешь съездить за механиком и привезти его сюда? — добивался ответа Брэд, вновь перейдя на язык жестов. — Я заплачу за хлопоты. Заплачу — понимаешь? Песо. Много песо. И не говори мне, что не знаешь, что такое песо! — добавил он цинично.

— Песо? Si, si, — проговорил мексиканец и замолчал в ожидании.

— Сколько ты хочешь? — спросил Брэд, опуская руку в карман брюк. — Пятьдесят песо?

Как только он вытащил пачку денег, Шейлу пробрал озноб. Ей хотелось закричать, что только последний дурак может так поступать, но от страха у нее перехватило горло. Мексиканец засмеялся с явным удовлетворением, показав щербатые желтые зубы, и что-то сказал остальным.

Шейла ни за что не поверила бы, что Брэд не почувствовал, как что-то неуловимо изменилось в атмосфере, — такое ощущение бывает перед надвигающейся бурей. Шейла посмотрела на мексиканцев — слова соотечественника вызвали на их лицах слабые улыбки. И только один всадник остался внешне безучастным к этой новости. Каждым мускулом она ощущала нарастающее напряжение и была готова в любую минуту броситься бежать, чтобы скрыться от пока еще неясной опасности.

— Тебе мало пятьдесят песо? — бормотал Брэд. — Жадный негодяй. — Он отсчитал еще несколько купюр. — Ну а как насчет ста песо? Это тебя устроит?

Шейла с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться над непроходимой тупостью Брэда. Его ума хватало только на то, чтобы похваляться своим богатством, во всем остальном он оставался совершенно слеп, а она никак не могла выдавить из себя ни единого слова, чтобы предупредить его. Дело шло к развязке, и она была бессильна этому помешать.

Высунув из-под пончо левую руку, мексиканец потянулся за деньгами.

— Значит, по рукам? — удовлетворенно проговорил Брэд.

Вместо того чтобы взять отсчитанные Брэдом купюры, мексиканец накрыл ладонью всю пачку. Брэд слишком поздно осознал опасность, которую с самого начала почувствовала Шейла. Он с проклятиями шарил рукой под пиджаком, пытаясь нащупать засунутый за пояс револьвер.

Как только рукоятка оружия очутилась в его руке, Шейла с ужасом увидела дуло, высунувшееся из-под пончо мексиканца с правой стороны. Последовал глухой звук выстрела. Шейла зажмурилась, а когда снова открыла глаза, Брэд уже медленно оседал на землю, выронив револьвер.

Она хотела броситься к нему, но мексиканец уже склонился над ним, вытаскивая деньги из крепко сжимавших их пальцев.

Шейла неуверенным шагом подошла к Брэду и уставилась на маленькую дырочку в его груди. Никаких потоков крови, как в кинофильмах, — просто маленькая смертельная дырочка и ярко-красное расплывающееся пятно.

В ее затуманенное и ошеломленное сознание проник посторонний шум, вызванный скрипом кожаного седла и топотом лошадиных копыт. Теплое дыхание лошади смешивалось с острым запахом пороха. По мере того как ее взгляд выхватывал новые подробности происходящего, Шейла поняла, что всадники уже не стоят на месте, а приближаются к ней. Двое из них уже спешились и вместе с первым мексиканцем шарили по карманам Брэда.

Вид у всей банды был далеко не мирный. Сердце ее на минуту замерло от страха, а потом забилось в бешеном темпе. В этот миг все смотрели на нее. Шейла прижалась спиной к дверце машины.

Еще двое всадников спешились и направились к ней. Бежать было некуда. Они уже убили Брэда, и она поняла, что ждать пощады не приходится. Теперь они убьют и ее.

«Выжить! — пронеслось у нее в голове. — Выжить!» Панический ужас вдруг покинул ее. Она должна выжить во что бы то ни стало!

5

Шейла храбро шагнула навстречу мексиканцам.

— Вы можете получить еще больше денег, — спокойно проговорила она. — Понимаете? Mucho dinero [6].

Ее заявление было встречено гробовым молчанием. Все они по-прежнему смотрели на нее. И только двое внезапно насторожились. Она поняла, что до них дошел смысл ее слов.

— Mucho dinero, — повторила она.

Эти двое стали приближаться к ней. Один из них был высокого роста, его лицо прикрывала широкополая шляпа. Другой был, наоборот, низкорослым и коренастым, он улыбался, с вожделением глядя на нее.

— Меня зовут Шейла Роджерс, — продолжала она, забыв о том, что теперь носит другую фамилию — Таунсенд. — Мой отец очень богатый человек. Он заплатит любые деньги, лишь бы я вернулась домой невредимой. — Она выделила голосом последнее слово.

Казалось, ее слова никого не волнуют. Она ловила взгляды мексиканцев, стараясь смотреть на того, темного всадника. Инстинкт подсказывал ей, что от него исходит самая большая опасность.

— Кто-то из вас должен понимать, о чем я говорю. — Голос ее звенел от злости и отчаяния. — Мой отец отдаст вам любые деньги, лишь бы я вернулась.

И тут до нее дошло, какую злую шутку сыграла с ней судьба. Она оказалась здесь, в этом Богом забытом месте, по вине Брэда, который и женился на ней, и оставил ее вдовой только потому, что был помешан на деньгах. А сейчас, возможно, только деньги давали ей какой-то шанс на спасение.

Низкий голос пробормотал что-то по-испански, прервав ее горестное размышление. Она поискала взглядом обладателя этого спокойного уверенного голоса. Он принадлежал худощавому темному наезднику, который исподволь наблюдал за ней, в то время как лошадь под ним нетерпеливо перебирала копытами.

Чей-то другой голос заставил ее вздрогнуть.

— Сколько?!

Он исходил от высокого широкоплечего мужчины. Шейла уставилась как завороженная в его ясные голубые глаза, холодные и бесстрастные. Она безошибочно распознала американский акцент.

— Вы американец, — с облегчением вздохнула она.