23

Джордана лежала в объятиях Брига, нежно проводила кончиками пальцев по морщинкам, расходившимся лучами от уголков его глаз. Занятия любовью усмирили ее плоть, но душа продолжала трепетать от счастья. Глаза Брига обрели теперь цвет и глубину коричневого бархата, они задумчиво изучали лицо Джорданы.

— Как хорошо, что ты молчишь, — негромко произнес он. — Я никогда не мог понять, почему женщинам всегда хочется поговорить после того, как они занимались любовью.

Он произнес это так глубокомысленно, что Джордана невольно улыбнулась.

— А что ты обычно после этого делал? — спросила она, дотронувшись мизинцем до его нижней губы — ей нравилось наблюдать, как двигаются его губы, когда он говорит.

— Как правило, вынужден был выслушивать их болтовню, а сам в глубине души пытался найти не слишком обидный повод, чтобы выбраться из постели, — с усмешкой признался Бриг. — В других случаях мне хотелось откатиться от женщины в сторону и заснуть, а иногда — очень редко — снова заняться любовью.

— А чем бы ты хотел заняться сейчас? — Ее на первый взгляд праздный вопрос был на самом деле задан вполне серьезно.

Бриг ответил ей так же серьезно:

— Как ни странно, сейчас мне хочется поговорить.

Я хочу, чтобы ты знала, как мне хорошо с тобой.

— Ты знаешь, я испытываю то же самое, — улыбнулась Джордана — Но поскольку ты не любишь, когда женщины много болтают, я лучше помолчу.

— Правильно, потому что я еще не кончил, — очень серьезно произнес Бриг. — С тобой я, пожалуй, впервые понял, что существуют не только чувственные радости. К примеру, радость, которую я испытываю, когда ты просто едешь рядом; удовольствие вместе с тобой любоваться закатом или сидеть бок о бок у костра…

— Подумать только, а ведь ты когда-то говорил, что не мастер красноречиво изъясняться!

— А я и сейчас скажу то же самое. — Бриг сдвинул брови. — Если бы я был достаточно красноречивым, то уже убедил бы тебя выйти за меня замуж.

— Я с радостью выйду за тебя, Бриг Маккорд! Тебе даже и просить меня об этом не надо.

На глаза Джорданы навернулись слезы, но это были слезы радости. Она испытывала непередаваемое чувство, которое охватывает человека, когда его самое заветное желание осуществляется.

Бриг крепко поцеловал ее, будто скрепляя этим поцелуем договор между ними. Потом он чуть отстранился и, усмехнувшись, со вздохом произнес:

— Придется, видно, ставить пристройку для моих парней! Тогда мы с тобой могли бы завести детишек, и всем хватило бы места.

Она посмотрела на Брига, не подозревая о том, каким чудесным светом озарились ее черты.

— Боюсь, процесс изготовления маленьких Маккордиков может начаться раньше, чем ты думаешь. Мои противозачаточные таблетки остались в лагере… — сказала она со смешком.

Бриг осторожно положил руку на ее плоский живот, словно хотел уловить биение зародившейся новой жизни.

В этом блаженном состоянии прошло несколько минут. Но, когда Бриг поднял голову и посмотрел ей в глаза, его взгляд не предвещал ничего хорошего и она встревожилась.

— Послушай меня, Джордана. Завтра Джоко наверняка отправится нас разыскивать. Он поймет, что произошло нечто серьезное, поскольку уже пройдет двое суток с тех пор, как мы уехали из лагеря. Если мне повезет, я найду Джоко раньше, чем твой отец найдет меня.

Джордана с сожалением поняла, что в ее волшебные грезы грубо ворвалась реальность. Она, признаться, позабыла на время о подозрениях, которые терзали Брига, и о своем противоречивом к ним отношении.

— Нет! — покачала головой Джордана, не желая разрушать сказочный замок, который построила в своем воображении. — Не хочу даже говорить об этом!

— Нам придется примириться с обстоятельствами, — сказал Бриг. — Когда завтра утром я уйду, ты останешься здесь. В хижине ты будешь в безопасности.

— Нет!

Бриг сделал вид, что не слышит ее.

— У меня есть кусочек бумаги, я нарисую на нем карту местности, где будет отмечено расположение хижины Если… Если со мной что-нибудь случится, по этой карте можно будет отыскать тебя.

— Ничего с тобой не случится — возразила Джордана Она по-прежнему не желала верить в то, что ее отец может причинить вред Бригу. Судьба не настолько жестока, чтобы отобрать у нее только что обретенную любовь!

У Брига потеплело на сердце, но в нем в то же время шевельнулась жалость к Джордане, которая продолжала предпринимать героические усилия ради того, чтобы не замечать очевидного, и изо всех сил старалась выгородить своего отца.

— Конечно, не случится, — , сказал он, коснувшись пальцами ее пылающей от волнения щеки, — но лишь в том случае, если я как следует об этом позабочусь. Поверь, мне тоже умирать неохота! Особенно теперь, когда у меня появилась такая основательная причина, чтобы снова полюбить жизнь.

— Прекрати! — Голос Джорданы сорвался. — Сколько раз можно повторять: ты совершаешь ошибку, думая о моем отце дурно! У тебя по какой-то непонятной причине все в голове перепуталось!

— Знаешь, ради твоего спокойствия я даже был бы рад, если бы ты оказалась права… — негромко произнес Бриг.

— Поверь, завтра мы во всем разберемся. Отец нам сам все объяснит!

— Завтра ты останешься в этой хижине, — повторил он. — Не желаю, чтобы ты подвергалась опасности — Ты всерьез думаешь, что отец будет стрелять в меня? Что за абсурдная мысль?! — воскликнула Джордана.

— Разумеется, я Этого не думаю. Но ведь достаточно случайного выстрела, летящей рикошетом пули — любой, в сущности, мелочи, которая может обернуться трагедией.

Если я буду знать, что ты в безопасности, то мне и за свою собственную жизнь бороться будет куда легче. — Джордана собралась было снова возразить, но Бриг протестующе поднял руку, призывая ее к молчанию. — Прежде чем уйти завтра утром, я позабочусь о том, чтобы у тебя было достаточно дров, и расставлю силки вокруг хижины Вдруг в них попадется какая-нибудь тварь И запомни: если послезавтра за тобой никто не явится, просто-напросто подожги хижину. Кто-нибудь обязательно увидит дым и придет узнать, что случилось.

— Нет! — Глаза ее наполнились слезами, но голос звучал твердо. — Я здесь без тебя не останусь. Если ты завтра уйдешь, то я пойду с тобой.

— Черт бы тебя побрал, Джордана! Ну почему ты такая упрямая? — Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Как ты не понимаешь, что я стараюсь сделать все возможное, чтобы спастись?

Некоторое время она молчала, очевидно стараясь хоть немного успокоиться, а потом заявила самым решительным тоном:

— Одна я здесь не останусь, это решено. И ты, Бриг, ничего не сможешь с этим поделать! Если ты меня не возьмешь, я все равно пойду за тобой следом.

Бриг не ожидал от нее такой решимости и некоторое время изучал Джордану сделавшимся вдруг чужим и отстраненным взглядом.

— Может быть, ты все-таки объяснишь — почему? — после минутного молчания спросил он.

— Потому что. потому что… — Джордана никак не могла придумать подходящий предлог.

— Потому что ты все еще сомневаешься в моих силах, не так ли?

Судя по всему, он очень гордился собственной проницательностью Джордана нерешительно пожала плечами.

— Пожалуй, так и есть. Я все еще не убеждена в твоей правоте…

Это признание далось ей нелегко. Джордане казалось, что ее сердце сейчас разрывается на части. Своего отца она знала всю жизнь, а этого человека — совсем недолго. Тем не менее она любила Брига. Ее верность и любовь словно бы разделились, она оказалась между двумя одинаково мощными магнитами.

— Так или иначе, в хижине я не останусь, — упрямо произнесла она. — Даже не проси.

— Ну как же ты не понимаешь, Джордана? — устало спросил Бриг. — Ведь я стараюсь уберечь тебя от страданий, не хочу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мной и Флетчером.

И тут Джордана не выдержала. В следующей момент она уже оказалась в объятиях Брига. Она прижималась к нему что было силы в надежде обреет спокойствие и уверенность, а Бриг целовал ее мокрые от слез щеки. Словно из другого мира, до нее доносились его слова о том, что он любит ее и готов на все ради их счастья.

Когда он поцелуями осушил ее слезы, Джордана поняла, что настала ее очередь Она поцеловала его, и этот поцелуй оказался чем-то вроде катализатора. Всепоглощающая страсть вспыхнула в них с новой силой и затопила обоих, накрывая своими волнами до тех пор, пока не была вычерпана до дна.

На следующее утро Бриг проснулся одновременно с Джорданой Она знала, что если он поднимется раньше, то не станет се будить и тихо уйдет, оставив ее в хижине Поэтому она очень старалась не проспать, чтобы не предоставить ему такой возможности.

Бриг, однако, предпринял еще одну попытку уговорить ее оставаться в безопасном месте Джордана стояла перед ним, слушала его, кивала, но упрямо твердила одно и то же:

— Я все равно пойду с тобой. Что бы ни случилось вернее, если что-нибудь случится, — торопливо поправилась она, — я хочу находиться рядом.

Бриг очень на нее рассердился, но делать было нечего — в его распоряжении не имелось средств, чтобы удержать ее в хижине. Таким образом, они отправились вместе, но продолжали хранить тягостное для обоих молчание. Бриг сильно хромал, но на предложение Джорданы срезать хотя бы часть пути согласился с неохотой: он не мог смириться с тем, что кто-то дает ему советы относительно передвижения в горах.

На небе не было ни облачка, и солнце светило вовсю, хотя столбик термометра опустился ниже нуля. Снег, который местами достигал фута в глубину, судя но всему, не собирался таять даже на открытых местах.

Идти было очень трудно; они часто останавливались, чтобы передохнуть.

Они успели пройти по белой целине несколько миль, прежде чем Джордана поняла, что Бриг ведет ее отнюдь не по прямому пути в лагерь. На долю секунды ей даже показалось, что он лишился рассудка. Лишь потом она сообразила, что Бриг нарочно избрал кружной путь. Он старался избежать столкновения с ее отцом.

Бриг использовал любое сколько-нибудь возвышенное место в качестве наблюдательного пункта Они старались идти так, чтобы как можно меньше передвигаться по открытому пространству Джордану поначалу раздражала излишняя осторожность Брига, но потом пришла к выводу, что, возможно, в этом был известный резон.

Вокруг во множестве попадались следы животных, но отпечатков человеческих ног, кроме их собственных, они ни разу не обнаружили Казалось, что в горах они совершенно одни, но одиночество это ничуть не тяготило Джордану В гораздо большей степени ее огорчала настороженность Брига, которая возрастала по мере того, как они приближались в лагерю.

Сейчас Бриг — собранный и напряженный — ничуть не напоминал того мужчину, которого она совсем недавно сжимала в своих объятиях. Его нервозность передалась Джордане, и теперь она тоже, поеживаясь от волнения, до рези в глазах всматривалась в окружающие их горные склоны и нависающие над головами скалы и кручи. Их состояние напоминало Джордане осторожность дикого зверя, который чует приближение опасности, но не знает, где она его подкарауливает.

Опершись о холодную гранитную глыбу, Джордана прикрыла глаза ладонью от ослепительно сверкавшего солнца. Легкие ее с каждым вздохом наполнялись ледяным, разреженным воздухом гор и уже начинали побаливать.

Она перевела взгляд на Брига. Последнюю милю они проделали в полном молчании. Лагерь теперь находился от них на расстоянии не более двух миль, и Бриг внимательно изучал окрестности. Джордана услышала, как он тихо выругался.

— Что-нибудь не так? — спросила она с замиранием сердца.

Он смерил ее взглядом, нетерпеливым и острым, как лезвие ножа.

— Я очень надеялся, что встречу Джоко. Но, судя по всему, я ошибся., .

Они собрались идти дальше, и тут Джордана заметила темное пятно, расплывающееся на его джинсах.

— У тебя открылась рана! Посмотри, опять началось кровотечение!

— Скажи мне лучше что-нибудь такое, чего я не знаю.

К примеру, где сейчас твой отец… или Джоко, — бросил он.

— Если бы я знала, то давно уже поставила бы тебя об этом в известность!

Она никак не ожидала, что в, следующее мгновение окажется в его объятиях. От резкого движения с ее голо» вы свалилась шляпа, и волосы рассыпались по плечам.

— В твоих волосах опять солнце, — пробормотал Бриг, прижимаясь подбородком к ее макушке. — Мне бы сейчас так хотелось оказаться с тобой на ранчо, в моей постели…

Произнести слова извинения Бриг был явно не в состоянии, но по его тону можно было заключить, что он просит прощения.

— Я бы тоже этого хотела, — охотно согласилась Джордана. — А еще бы я хотела, чтобы мы с тобой дружно посмеялись над недоразумением по поводу Моего отца!

В ответ Бриг лишь тяжело вздохнул и поднял голову.

— Пора двигаться. — Он легонько подтолкнул ее вперед.

— Но ведь это вовсе не дорога в лагерь! — запротестовала Джордана, когда поняла, что они идут совсем в другую сторону.

— Не можем мы сейчас идти в лагерь! Последние две мили проходят по совершенно открытой местности. На этом участке мы подставим себя под… короче говоря, там негде укрыться.

Бриг выразил свою мысль по-другому, но Джордана не могла не догадаться, что он имел в виду. Поначалу Бриг хотел сказать, что они станут легкой добычей для стрелка, если он укрывается где-нибудь поблизости. Судя по всему, он ни секунды не верил ни в какие недоразумения, над которыми они со временем смогут посмеяться. И эта его уверенность снова заставила Джордану похолодеть.

— Мы пойдем в обход, — решительно заявил Бриг.

Джордана посмотрела в ту сторону, куда они направлялись. Перед ней открылись вершины гор, изобиловавшие крутыми подъемами и спусками.

— Тебе ни за что там не пройти, Бриг! Особенно теперь, когда рана открылась.

— Хочешь не хочешь, а придется. «

Бриг пожал плечами и сделал шаг вперед. При этом левую ногу он подволакивал, причем весьма заметно.

— Но это же самоубийство! — воскликнула Джордана, встревожившись не на шутку. — Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем ты потеряешь сознание?

— Вот это мы сейчас и узнаем. Опытным путем, — на его губах появилась кривая улыбка.

— Ну вот что, хватит, — решительно заявила она. — Ты сам говорил, что для меня опасности нет. Я совершенно спокойно могу дойти отсюда до лагеря. В лагере есть запасные лошади. Я возьму их и вернусь за тобой.

Она думала, что Бриг начнет спорить, но он только взглянул на нее, задумчиво пожевал губами и согласно кивнул:

— Хорошо. Я подожду тебя здесь.

Вместо того чтобы обрадоваться, Джордана нахмурилась: уж больно быстро и легко он согласился на ее предложение. А это доказывало, что нога беспокоила его куда больше, чем казалось на первый взгляд…

— Я быстро, — пообещала она.

Бриг смотрел на нее с тревогой.

— Будь осторожна, Джордана. Не рискуй зря.

Бриг наклонился и поцеловал ее. У Джорданы больно сжалось сердце. Можно было подумать, что он с ней прощался — столько в его поцелуе оказалось пронзительной ласки, тепла и горечи. Страх пронизал Джордану; она приникла к нему всем телом и не могла оторваться до тех пор, пока он сам решительно не отстранился от нее.

— Я буду тебя ждать.

— Я скоро вернусь! Я обязательно вернусь… — шепотом пообещала она, почувствовав, что ее глаза начали наполняться слезами.

Когда Джордана перебралась через хребет и двинулась вниз по склону к лагерю, Бриг с облегчением вздохнул. Вдали от него она будет в безопасности. Он отошел в сторону и уселся на плоский камень. Отсюда можно было видеть дорогу в лагерь, не слишком высовываясь из-за зубчатого обломка скалы, который служил ему укрытием.

Чтобы хоть немного охладить пылающую рану, он сгреб немного снега, который при соприкосновении с пропитанной кровью штаниной джинсов тут же становился алым. Через несколько минут холод пробрал его до костей, нога онемела, но, по крайней мере, перестала болеть.

Бриг очень надеялся, что холод поможет заодно остановить кровотечение.

Потеря крови и отсутствие пищи ослабили его больше, чем он ожидал Ему необходимы были эти минуты передышки, чтобы сохранить еще остававшиеся в нем силы.

Он наблюдал за тем, как Джордана преодолела последние. две мили до лагеря и исчезла из виду. Более одиноким, нежели в эту минуту, он уже очень давно себя не чувствовал. Чтобы не предаваться печали, Бриг принялся сосредоточенно разглядывать вершины окружавших его укрытие скал.

Джордана торопилась, снедаемая самыми разнообразными чувствами. К сделавшемуся уже привычным волнению за здоровье Брига примешивалась надежда, что в лагере она встретит отца и это чудовищное недоразумение наконец разъяснится. Один раз дорогу перебежал кролик, но это было единственное живое существо, которое попалось ей на пути.

Когда она наконец добралась до лагеря, он поначалу показался ей необитаемым. Но вот в загоне заржала лошадь, и Джордана воспряла духом. Она направилась к большой палатке, где хранилась запасная палатка.

Как только Джордана подняла полог, ее обволокло долгожданное тепло, струившееся из маленькой печурки.

В полумраке кто-то шевельнулся.

— Джордана!

Она мгновенно узнала этот голос.

— Кит! — выдохнула Джордана, чувствуя, что» у нее с души свалился тяжелый груз.

— Мой Бог, где ты все это время была? Мы чуть с ума не сошли от беспокойства! — воскликнул ее брат, поднимаясь со стула и с трудом приближаясь к ней: ему мешала растянутая лодыжка. — Джоко поехал вас искать.

Вы с ним повстречались? А где отец и Бриг?

— Я совсем забыла про твою ногу. Как она? — Смысл вопроса, который ей задал брат, дошел до нее не сразу. — А что, отца здесь нет?

Бриг был прав, когда утверждал, что отец не вернется в лагерь! Интересно, в чем еще он окажется прав?..

— Нет. — Кит нахмурился. — Я думал, он с вами.

— Мы… мы разделились, — сказала Джордана первое, что пришло в голову.

— Ничего удивительного. Снегопад был страшенный, — озабоченно произнес Кит. — С тобой-то хоть все в порядке? На плите стоит кофейник Ты, должно быть, проголодалась? Джоко приготовил тушеное мясо с картофелем. Иди-ка поближе к печке и обогрейся. Ты, наверное, отморозила себе все, что только можно.

— Да нет, со мной все в порядке. — Джордане так хотелось побыть в тепле, как следует поесть, но в горах ее ждал истекающий кровью Бриг. — Мне надо идти. Я пришла, чтобы взять уздечки и седла — если, конечно, они здесь есть. Бригу нужна помощь. Я должна вернуться за ним.

— Помощь? — Кит заковылял к тому месту, где лежали его шляпа и куртка. — Я поеду с тобой! А что, вообще, случилось?

Джордана предпочла бы, чтобы он ни о чем не спрашивал. У нее самой в голове царил полный сумбур, и она не смогла бы толком ответить сейчас на самый простой вопрос.

— Он решил не, отставать от тебя и повредил ногу.

Джордана заторопилась к аккуратно сложенным в углу принадлежностям для верховой езды. Там нашлось всего одно седло; Джордана подняла его и взвалила на плечо, собираясь отнести к загону для лошадей.

— Он что, сломал ее? — Брат приблизился к ней, чтобы помочь.

— Нет… — Джордана заколебалась, но потом решила сказать правду. — В Брига стреляли. И представь себе, с тех пор он забрал в голову странную мысль, что это стрелял отец! Глупо, правда?

— Боже мой, — только и сказал Кит, и у него на лице отразилось глубокое страдание.

Его реакция испугала девушку.

— Но ведь это и в самом деле глупо — воскликнула она, и этот крик души был похож на призыв о помощи. — Ведь только сумасшедший может предположить, что…

— Но почему он это сделал!? Бриг знает почему? — взволнованно перебил ее Кит.

— Он говорит… В общем, Бриг уверен, что знает, как умер Макс, и сообщил об этом отцу. Бриг утверждает, что его убил наш отец! Разумеется, это не может быть правдой, — быстро добавила Джордана, чувствуя, что у нее внутри все сжимается под пристальным взглядом Кита. — Ну скажи, что ты тоже в это не веришь.

— А Бриг знает, как был убит Макс? — сдвинул брови Кит.

— Он показал мне колючку, которую якобы нашел под седлом Макса…

В одно мгновение Джордану охватило леденящее чувство утраты. Все это казалось ей своего рода кошмаром, чудовищным сном, от которого она вот-вот очнется. Но при взгляде на лицо брата Джордана почувствовала, как тает последняя надежда.

— А я все думал, все надеялся… — Кит сокрушенно покачал головой, не сумев закончить фразы.

Его плечи опустились, он прикрыл глаза и нахохлился, как больная птица.

— Но почему? — Этот вопрос не давал ей покоя и в буквальном смысле сводил с ума. — Зачем отцу понадобилось убивать Макса? Какая у него могла быть причина для этого? Я спрашивала у Брига, но он не смог мне сказать ничего вразумительного. А ты можешь?

— Я боялся, что произойдет нечто вроде этого… — пробормотал Кит. — Я ведь думал, что если поеду вместе с ним, то смогу ему помешать. Даже когда Макс погиб, мне так хотелось верить, что это был несчастный случай!

Совпадение, не более того…

— Но почему? — продолжала требовать ответа Джордана.

Уж если ее брат поехал на охоту, предчувствуя, что должно произойти нечто ужасное, то он наверняка должен был иметь ответ на этот вопрос. Они уже подошли к загону, и одна из лошадей, повернув голову в их сторону, выразительным влажным глазом следила за их приближением.

— Неужели ты не догадываешься? — Темные глаза Кита смотрели на нее с грустью. — Это все из-за матери!

— Значит, Макс… был ее последним любовником? — спросила Джордана, и Кит утвердительно кивнул. — Но это же не могло явиться поводом для убийства, — задумчиво произнесла она. — Макс был очередным любовником Ливви. А отец, помнится, никого из ее прежних любовников не убивал. Почему в таком случае Макс оказался исключением?

— Дело в том, что мать собиралась уйти от отца к Максу… Они ждали только продажи акций. Развестись с отцом в Нью-Йорке мать не могла, поэтому собиралась отправиться в Мексику или Неваду и оформить развод там.

Ей было все равно, куда ехать, лишь бы получить свободу! Считалось, что отец не в курсе ее намерений. Но как-то раз она, по обыкновению, с ним поругалась и в запале рассказала о своих планах. Прошло не более недели с того рокового дня, как вдруг всеобщим достоянием сделалась новость, что отец едет на охоту в горы и берет с собой Макса. Мать, конечно, расстроилась, даже плакала, потому что сразу почувствовала неладное. Она клялась мне, что не упоминала имени Макса, но детективы отца следили за ней уже в течение многих лет. Он знал имена всех ее любовников, знал, где и когда они встречались с матерью.

— Ты, стало быть, стараешься убедить меня в том, что отец готов был пойти на убийство, лишь бы не потерять Ливви? — недоверчиво осведомилась Джордана, покачав головой. — Но с какой стати отцу было по этому поводу волноваться? Стоит только вспомнить, как мать с ним обходилась и сколько всяких неприятностей ему доставляла!

— А ты вспомни, как он обходился с ней!

— Ну, не знаю… По-моему, отец всегда давал ей то, что ей хотелось получить.

Поставив седло на землю, Джордана накинула на спину гнедой лошади потник и расправила его ладонью.

— За исключением себя самого! Знаешь ли ты, к примеру, почему они спали в разных комнатах? — спросил ее брат и ответил прежде, чем она успела вставить хоть слово. — Он перебрался в отдельную комнату сразу после того, как родилась ты, — когда врачи сообщили матери, что она больше не может иметь детей. С тех самых пор единственное, чего он от нее ожидал, что она будет служить своего рода живым украшением дома. Ею можно было восхищаться, ее можно было даже коснуться, но отбирать ее у отца правилами игры категорически воспрещалось. Отец был готов сокрушить всякого, кто бы на это отважился, и Макс оказался тем самым несчастным, кто попытался нарушить установленные отцом правила.

Джордана почувствовала невольное отвращение к той картине, которую так впечатляюще обрисовал Кит.

— Тебя послушать, так хочешь не хочешь, а придешь к выводу, что наш отец — просто хладнокровная… очень хладнокровный человек. Но ведь он не такой!

Джордана установила на спине лошади седло.

— Кое-что я пытался объяснить тебе и раньше, — терпеливо произнес ее брат, — но ты видела только то, что отец позволял тебе видеть. К сожалению, это свойство вообще характерно для тебя. Ты вот, например, думала, что прекрасно знаешь меня, а на самом деле это было совсем не так. В противном случае ты сразу бы догадалась, что Майк — мой любовник, а не сосед по квартире…

— Бедняга Макс! Теперь ясно, что отец никогда не собирался покупать его акции. Просто он разговорами на эту тему привязал его к себе, — пришла к выводу Джордана, не замечая того, что выразила эту мысль вслух.

Наконец-то мотив преступления стал ей понятен.

Улики против ее отца были настолько убедительными, что отрицать его причастность к убийству Макса не приходилось… Развенчание иллюзий всегда болезненно, и Джордана ощущала душевную боль.

— Но почему он не удовлетворился тем, что разорил Макса?

— Просто оказалось, что жадность Макса была сильнее его гордости. Мать рассказа та ему о брачном контракте, который они с отцом заключили много лет назад. Отец был тогда весьма щедр и в случае расторжения брака обещал предоставить ей весьма значительную сумму, — сухо сказал Кит. — В данном случае к чувствам Макса по отношению к матери примешивалась еще и любовь к ее деньгам Деньги матери обеспечивали Максу финансовую поддержку, которая была ему так необходима, и отец знал, что не может лишить его этих денег. Вот тогда он и задумал убийство, решив придать ему вид несчастного случая на охоте. Должен признаться, я до сих пор не могу в это поверить, хотя все факты подтверждают его вину…