Глава ПЕРВАЯ

Решение сделать остановку в Париже пришло неожиданно. Кристи про себя назвала свой порыв «ностальгической данью» Бетти и Джону, в глубине души понимая, что это на самом деле лишь стремление уменьшить чувство вины перед покойными приемными родителями за то, что она намеревалась сделать в Женеве. Теперь им неведомо чувство обиды или предательства, а в ее сердце навеки останется их любовь и доброта.

Смахнув слезы с ресниц, Кристи вышла из такси и пристально посмотрела на величественный фасад отеля «Soleil Levant».

Построенный в стиле ренессанс, этот отель, один из самых престижных в Париже, был расположен в фешенебельном районе между Елисейскими Полями и Тюильри. Наверняка даже самая скромная комната здесь обойдется в кругленькую сумму, которая пробьет брешь в ее тщательно спланированном бюджете. Но Кристи заставила себя не огорчаться по этому поводу — воспоминания о двух дорогих ей людях были важнее денег.

Более сорока лет назад Бетти и Джон Холлоуэй провели в этом отеле свой трехдневный медовый месяц. Это был самый экстравагантный поступок в их жизни, со временем превратившийся в легенду. Бетти много раз рассказывала об этих трех романтических днях, но когда, разбирая вещи после смерти Джона, человека сдержанного и отнюдь не романтичного, Кристи обнаружила в них старую открытку с видом отеля, она не смогла сдержать слез.

И сейчас Кристи здесь, чтобы отдать последнюю дань прошлому и открыть новую страницу своей жизни. Именно с этой целью она направлялась в Женеву. Бетти и Джон Холлоуэй, ее приемные родители, относились к ней как к родной дочери. После их смерти Кристи решила выяснить, кто же ее настоящие родители, для чего и ехала в Женеву, в главный офис Красного Креста.

Кристи чувствовала, что после смерти Джона в ней сломался какой-то стержень. Она бесцельно дрейфовала по жизни, ничего не делая, ни к чему не стремясь. Но теперь настало время снова взять свою жизнь под контроль, унять тоску, причину которой Кристи и сама не могла понять, определиться с будущим. Конечно, она могла бы вернуться к своей профессии медицинской сестры, но только не сейчас. Долгие месяцы заботы о тяжело и безнадежно больном Джоне истощили ее физически и эмоционально.

Что ж до мужчин… У нее никого не было с тех пор, как Тревор оставил ее. Впрочем, она и не винила его — слишком много отмененных свиданий и несостоявшихся встреч. Он не смог или не захотел понять ее самоотверженной заботы об отце. Да и любила ли она Тревора? Можно ли вообще назвать это чувство любовью? Просто это был ее первый и последний опыт взаимоотношений с мужчинами.

Поначалу ей не хватало его, но на первом месте был Джон, угасающий от болезни и от тоски по незадолго до этого умершей Бетти.

Она была в неоплатном долгу перед своими приемными родителями, поэтому ей даже в голову не приходила мысль отказать Джону в поддержке и утешении.

И что теперь? Ей двадцать восемь лет. У нее нет семьи, нет близкого друга, нет работы.

«Soleil Levant»… «Восходящее солнце»… Красивое название.

Кристи направилась к входу в отель, и здесь произошел неприятный и необъяснимый инцидент. Швейцар, закончив разговаривать со стильно одетой парой, выходившей из отеля, заметил ее приближение. Доброжелательное выражение исчезло с его лица так быстро, что Кристи даже споткнулась. Пристальный взгляд швейцара привел ее сперва в смятение, а затем озадачил и испугал.

В чем дело? Что-то не так с ее одеждой? Ее голубые джинсы и защитного цвета куртку нельзя было назвать изысканной одеждой, да и удобные кроссовки были довольно поношенными, но в целом это была универсальная форма одежды большинства современных путешественников. С другой стороны, Кристи понимала, что и ее одежда, и большая холщовая дорожная сумка не соответствовали ореолу богатства и классности отеля.

Но тут ей в голову пришла успокоительная мысль, что никто не смеет прогнать отсюда человека, если он в состоянии заплатить. А выражение недоверия и недоброжелательности на лице швейцара всего лишь признак его снобизма.

Кристи приветливо улыбнулась швейцару, надеясь обезоружить его. Она считала, что улыбка — ее главное достояние, хотя Бетти всегда восторгалась ее волосами, каскадом ниспадавшими ей на плечи. Их своеобразный золотисто-абрикосовый оттенок был достаточно редким. Лицо Кристи нельзя было назвать безупречно красивым, но девушка, не лукавя, считала себя вполне привлекательной: рот и нос были правильной формы и весьма изящны, глаза — чистого голубого цвета, а контраст между волосами и глазами неизменно привлекал к ней внимание.

Швейцар, однако, обезоружен не был. Теперь, пожалуй, он выглядел встревоженным. Кристи решила предпринять еще одну попытку и обратилась к нему на его родном языке.

— Bonjour, Monsieur, — приветливо поздоровалась она на безупречном французском. Она обладала прирожденной способностью к иностранным языкам, с легкостью выучивая новый язык той страны, куда назначало Джона армейское начальство.

— Bonjour, Madame.

В ответе швейцара не слышалось энтузиазма скорее вынужденное соблюдение формальности Кристи не стала исправлять Madame на Mademoiselle, решив, что неприветливому служащему это абсолютно безразлично. Жестом призвав коридорного, швейцар указал на Кристи, и молодой человек поспешно подхватил ее багаж. Что ж, по крайней мере ей не было отказано.

Швейцар придержал дверь, и Кристи хотела дать ему чаевые, продемонстрировав тем самым свою состоятельность, но тот, бросив на нее презрительный взгляд, тут же перевел его на стойку регистратора. Пожав плечами, она вошла в вестибюль.

Обогнав Кристи, коридорный с ее сумкой первым подошел к стойке. Один из служащих, внимательно рассматривающий что-то за ее спиной, перевел взгляд на Кристи, и она увидела в нем ужас. Да что же это такое? Что происходит? Почему все в этом отеле смотрят на нее как на парию?

Впрочем, ей все равно. Она ни в чем не виновата и приехала сюда, чтобы самой почувствовать, что же испытывала здесь Бетти почти сорок лет назад. Воинственно настроенная, Кристи расправила плечи и медленно обвела взглядом вестибюль.

Окутанный мягкой золотистой дымкой… волшебный… Это поэтическое описание Бетти и сегодня подходило для отеля «Soleil Levant». Мраморные стены словно излучали теплый золотистый свет. Пол, выложенный мраморной плиткой, напоминал шахматную доску, а свисающие с потолка великолепные люстры завершали картину изысканной роскоши. Бетти дала точное описание.

Печать богатства лежала на всем — не только на обстановке, но и на людях, находящихся в вестибюле. Прекрасная одежда, элегантная обувь, изысканные прически. И ни одного человека в джинсах, пусть даже от известного модельера. А уж представить кого-то из них в поношенных кроссовках было просто кощунственно.

Конечно, Кристи не вписывается в здешнюю обстановку. Наверняка Бетти и Джон были одеты в свою самую лучшую одежду, когда останавливались здесь. Но деваться некуда, нужен ей самый недорогой номер всего-то на одну ночь. На этой ноте Кристи завершила бы свое ностальгическое путешествие «по волнам памяти» и начала бы новую жизнь.

Коридорный, как страж, стоял с ее сумкой в руках у регистрационной стойки. И он, и служащий за стойкой не спускали с нее настороженных глаз. Кристи чувствовала себя крайне неуютно. Но, по большому счету, эти люди ничего для нее не значат. Желание довести задуманное до конца было намного сильнее.

Не давая себя запугать, Кристи подошла к стойке, где на помощь служащему пришел видимо, кто-то старший по должности — высокий, худой мужчина с идеальным пробором в редеющих волосах. Очевидно, в его обязанности входило обслуживание трудных клиентов.

— Чем могу помочь, Madame?

Формальная любезность, подумала Кристи. На самом деле ему меньше всего хотелось ей помогать. Озабоченная морщина на его лбу и тревожная нотка в голосе явно свидетельствовали о желании как можно скорее от нее избавиться.

— Мне нужен номер на одну ночь. Только на одну, — подчеркнула Кристи. По крайней мере, он не сможет придраться к ее французскому, подумала она, точно имитируя его модуляции.

— У нас есть апартаменты… — на лице служащего явно читалось замешательство.

Кристи посмотрела прямо ему в глаза. Он наверняка рассчитывал, что, будучи не в состоянии заплатить за дорогостоящие апартаменты, она уйдет.

— Мне нужен номер. Самый обычный. На одну ночь. Это возможно?

Видимо, он уловил истеричную нотку в ее голосе и во избежание сцены поспешно произнес:

— Да, Madame. Мы можем предоставить вам обычный номер.

— Самый дешевый, — подчеркнула Кристи, чтобы избежать недопонимания.

— Out, Madame. — Брови мужчины взметнулись вверх. — Да, конечно.

Он молча положил перед ней гостиничный бланк. Заполняя его, Кристи наслаждалась своей маленькой победой над мелким снобизмом. Она недоумевала, почему весь персонал обращается к ней «Madame», но решила не заострять на этом внимания. Самое главное — она у цели.

Внеся всю необходимую информацию в графы и расписавшись, Кристи вернула бланк. Служащий бросил на него беглый взгляд, и… она могла поклясться: его глаза готовы были выскочить из отбит! Еще одна загадка: наверняка самое большее, что его поразило, — это то, что она американка, а не француженка.

Но столь незначительный факт вряд ли мог заставить человека взять заполненный бланк с такой опаской и отвращением. Передав коридорному ключ от комнаты, служащий нервно махнул рукой в сторону лифтов.

Недоумение Кристи сменилось раздражением и даже злостью. Проигнорировав поспешность, с которой коридорный бросился с ее багажом к лифту, она осталась стоять у стойки, но повернулась и принялась рассматривать гостей и обстановку. В ней, не привыкшей к тому, чтобы с ней обращались как с мусором, взыграла гордость. Чем, собственно говоря, она хуже всех этих людей?

Ее взгляд остановился на паре, сидевший в центре холла за низким столиком. Мужчина и женщина разговаривали тихо, но по оживленной, немного театральной жестикуляции было видно, что они французы. Женщина была жгучей брюнеткой, ухоженной и великолепно одетой — стильный черно-белый наряд явно от какого-то известного кутюрье. В этой женщине безошибочно чувствовался шик.

Но рядом со своим спутником женщина меркла. Кристи никогда не видела столь совершенной мужской красоты в сочетании с аристократической элегантностью и надменностью. Высокий лоб, немного длинноватый, но, безусловно, породистый нос, твердый упрямый подбородок и невероятно чувственный рот. Мужчина был одет с изысканной элегантностью и небрежностью — серый костюм сидел на нем идеально, подчеркивая великолепную фигуру.

Что-то в этом мужчине притягивало Кристи, хотя она могла поклясться, что никогда раньше не встречала его. Это ощущение заставило ее еще внимательнее присмотреться к нему.

Черные волосы мужчины были стильно подстрижены и гладко зачесаны назад. Видимо, он знал, что такая прическа лишь подчеркивает надменную красоту его лица. Кристи не сомневалась, что перед ней тонкий ценитель искусства и музыки, хорошей еды и вина и… женщин. Насмешливый излом бровей свидетельствовал об ироничности и любознательности, а глубокие темные глаза с искорками, казалось, ничего не упускали из виду.

Страстность и искушенность читались в чуть заметно раздувавшихся ноздрях его аристократического носа, хотя в чувственном изгибе красивого рта угадывался недобрый цинизм. Кристи решила, ему около тридцати пяти. Аура зрелой уверенности, словно окружавшая его, свидетельствовала, что этот человек преуспевал и всегда добивался любой поставленной цели.

Внезапно Кристи почувствовала зависть к его спутнице. Пара наверняка что-то праздновала — в руках они держали по хрустальному бокалу, в серебряном ведерке охлаждалась бутылка шампанского. Молодожены? От этой мысли она ощутила укол ревности.

Неожиданно мужчина улыбнулся своей даме, и у Кристи перехватило дыхание. Если бы эта улыбка была обращена к ней… Испугавшись собственных ощущений, она поспешно отвела взгляд.

Коридорный у лифта нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но Кристи не торопилась. Как постоялец этого отеля, она может делать все, что сочтет нужным, не считаясь с одобрением или неодобрением персонала. Наверняка никому не пришло бы в голову навязывать свои правила этой красивой паре. Кристи снова посмотрела на мужчину и женщину за столиком.

То, что произошло потом, было необъяснимо.

Видимо, мужчина почувствовал ее заинтересованный взгляд, потому что он резко вскинул голову, отвел глаза от своей спутницы и в упор посмотрел на Кристи. Под этим взглядом она превратилась в соляной столп. Вдруг мужчина начал подниматься со своего места, на его лице появилось выражение… чего? Удивления? Изумления? Вины? Гнева?

Он резко взмахнул рукой и зацепил стоявший на столе бокал, который опрокинулся и покатился к краю, расплескивая пенящуюся жидкость. Мужчина инстинктивно сделал жест, чтобы предотвратить падение, но опоздал — лед и хрустальные осколки усеяли мраморный пол в лужице шампанского.

Его взгляд на мгновение оторвался от Кристи, чтобы оценить разрушения, причиненные собственной неловкостью. Когда же он снова повернулся к ней, выражение его лица испугало Кристи. Ей показалось, что он обвиняет ее, и не только в падении бокала.

Кристи пережила какое-то странное, необъяснимое чувство, будто перенеслась в другое время и другое место. Пульс участился, сердце колотилось о ребра, в висках пульсировало. Смутно она увидела, как брюнетка резко вскочила и схватила мужчину за руку. Неожиданно Кристи почувствовала прикосновение к своей собственной руке. Это был служащий, который вышел из-за стойки и подошел к ней.

— Madame, — произнес он с волнением, — коридорный ждет вас в лифте.

— А? Да. Спасибо, — пробормотала Кристи по-английски.

Усилием воли она заставила себя двинуться в сторону лифта, стряхивая гипноз только что разыгравшейся сцены, невольной участницей которой она стала.

Что происходит? Ее здесь никто не может знать! Она никогда не видела этого мужчину, а он не мог видеть ее. Но почему тогда она чувствует эту непонятную связь с ним? Откуда предчувствие роковых перемен в ее судьбе?

Коридорный держал двери лифта открытыми, ее холщовая сумка уже стояла внутри. Молодой человек покачал головой, продолжая наблюдать за развернувшейся сценой.

— Какая неловкость, — входя в лифт, произнесла Кристи, чтобы что-то сказать.

— Какой скандал, — пробормотал коридорный, нажимая кнопку ее этажа. — Какой ужасный скандал!

Глава ВТОРАЯ

Какая-то мелодраматическая чепуха! — думала Кристи, решительно отметая впечатления от непонятной сцены внизу и настраиваясь на благоразумный лад.

Наверняка подобные неловкие ситуации крайне редки в таких роскошных отелях, как «Soleil Levant», но многочисленный штат уборщиков быстро и незаметно устранит беспорядок, а персонал сделает вид, что ничего не случилось. Разбитый бокал и разлитое шампанское вряд ли можно назвать «ужасным скандалом».

Они поднимались в полном молчании, но Кристи чувствовала волны недоброжелательности, исходившие от коридорного. Однако они были несравнимы с теми сильнейшими импульсами, которые послал ей тот мужчина.

Никогда раньше Кристи не испытывала ничего подобного. Вероятно, горе, стресс и усталость сказались па ее нервной системе, и эмоции вышли из-под контроля. Даже порыв остановиться в Париже, в этом отеле, выглядел теперь глупо и безрассудно, а нелюбезный прием лишь подтвердил опрометчивость этого шага. А может, она все преувеличивает?

Что же касается того мужчины… Если они и встречались, то только в другой жизни. Кристи криво усмехнулась — оказывается, ее нервы в еще худшем состоянии, чем она думала. Наверное, что-то такое витает в воздухе этого отеля, от чего действительность перестает восприниматься адекватно. Взять хотя бы ее необъяснимый интерес к красивому иностранцу.

Может быть, эффектная брюнетка расстроила его какими-то своими словами? А тут еще Кристи уставилась на него, став свидетельницей неловкости. Кому бы это было приятно? И вообще глупо усматривать в столь незначительном инциденте нечто большее, чем было на самом деле.

Лифт остановился, двери открылись. Кристи шагнула из кабины, решив, что ничто больше не омрачит ее короткого пребывания в этом отеле.

Коридорный ввел ее в номер, который отнюдь не производил впечатления дешевого. Сердце Кристи снова дрогнуло при мысли о деньгах, которые предстоит завтра заплатить за этот номер, но она тут же одернула себя, напомнив о данном себе обещании получить удовольствие от этой краткой остановки в Париже и роскоши, царящей вокруг.

Порывшись в сумочке, Кристи извлекла несколько монет и протянула коридорному, но тот резко отвернулся и стремительно выскочил из номера. Видимо, его формальная учтивость заканчивалась у двери номера. Хорошо, что вокруг ни души и очередная неприятная сцена не станет достоянием гласности.

Отогнав обидное чувство, что все к ней относятся здесь как к человеку второго сорта, Кристи закрыла дверь номера и огляделась.

Комната была очень милой. Сочетание пастельных тонов и черного делало ее очень стильной и очень… французской. Вряд ли сорок лет назад номера в отеле выглядели точно так же, но Кристи не сомневалась, что Джон и Бетти были восхищены своим номером не меньше, чем она своим. Кроме того, их восторг был обострен любовью и страстью.

Отделанная мрамором ванная комната была просто-таки роскошна. Кристи представила, как отреагировала бы Бетти на такую красоту. Кристи вспомнила те квартиры, в которых их семье зачастую приходилось жить, кочуя вместе с Джоном по гарнизонам в странах третьего мира в течение всей его долгой военной карьеры. Нет, Бетти никогда не жаловалась, но по возвращении главным признаком «цивилизации» для нее всегда была ванная.

Кристи только начала распаковывать вещи, как в дверь негромко постучали. Открыв ее, она увидела импозантного мужчину в костюме в полоску. Он имел весьма колоритную внешность — ростом не выше Кристи, весьма упитанный, с пухлыми щеками, он тем не менее производил впечатление властного, знающего себе цену человека.

— Madame, мне нужно сказать вам пару слов, — учтиво обратился он.

Кристи улыбнулась и недоуменно спросила:

— А вы… кто?

Толстяк улыбнулся в ответ.

— Хорошая шутка, Madame, — ответил он и заговорщицки хихикнул.

Кристи не поняла юмора, но спрашивать не стала.

— Я могу войти? — спросил мужчина, делая красноречивый жест рукой в сторону комнаты.

Кристи нахмурилась. Незнакомец начал вызывать у нее подозрение.

— А зачем? — спросила она.

— Этот номер… — с извиняющейся улыбкой произнес мужчина. — Произошла досадная ошибка. Если вы позволите, я провожу вас…

— Ясно.

Он был из администрации отеля. Кристи впустила мужчину в комнату. Очевидно, он пришел сказать, что этот номер далеко не самый дешевый в их отеле, или… вообще попросить ее покинуть гостиницу.

Мужчина всплеснул руками при виде ее явного недовольства.

— Это непростительное, досадное недоразумение…

Кристи холодно смотрела на него, не понимая, к чему столько церемоний из-за пустяка. Если весь персонал так явно настроен против нее, к чему упорствовать? Может, действительно стоит покинуть этот негостеприимный отель?

— Я вынужден… — голос управляющего стал прямо-таки медовым, — прошу меня простить… вынужден настаивать, чтобы вы покинули этот номер.

Кристи еле сдерживалась. Она могла бы проявить твердость, потребовать компенсации, но стоило ли? Как бы она ни презирала снобизм и снобов, ей не одолеть систему, которая останется незыблемой. Слава Богу, она еще не успела разложить свои вещи, а значит, избавлена от унижения поспешно собирать их в присутствии любезного толстяка.

— Позвольте мне, Madame, проводить вас в более подходящее место, отвечающее вашим… хм-м… потребностям.

Да, даже выгоняют отсюда с изысканной вежливостью.

— Вы очень тактичны, мсье, — сухо произнесла Кристи.

Мужчина явно не уловил иронии или только сделал вид, поскольку лучезарно улыбнулся и горделиво произнес:

— У нас, с позволения сказать, прекрасная репутация в плане тактичности и… хм-м… понимания потребностей клиентов. Благодарю вас.

— Это место, куда вы намерены проводить меня… Надеюсь, оно недорогое, мсье? — с грубоватой прямотой спросила Кристи. — Видите ли, у меня не так много денег…

— Ни слова больше, Madame. Осторожность. Понимание. Конфиденциальность. С моим опытом… — толстяк развел руки в стороны.

— В таком случае, — решительно произнесла Кристи, — мы можем идти. — С этими словами она подхватила свою сумку.

— Нет-нет, Madame. Позвольте мне.

Кристи несказанно удивилась. Она не сомневалась, что мужчина сочтет ниже своего достоинства быть у нее носильщиком. Видимо, слишком торопится выпроводить меня из отеля, горько заметила она.

Когда они покидали номер, Кристи снова подумала, что ее романтическая затея с остановкой в Париже была безумием. Пусть прошлое остается в прошлом, и не стоит делать попыток вернуть его. Ну что ж, она хотя бы увидела этот отель, и будет довольствоваться этим.

Управляющий быстро шел по коридору. Остановившись у одной из дверей, он поставил сумку Кристи на пол и жестом иллюзиониста извлек откуда-то связку ключей. Дверь в номер он распахнул с видом Святого Петра, открывающего двери в рай. Кристи ничего не понимала, кроме того, что из отеля ее не выгоняют. Скорее всего, это более дешевый номер.

Управляющий сделал приглашающий жест.

— Madame, ваша комната, — произнес он с явным удовлетворением.

Кристи сделала несколько шагов, осмотрелась и остолбенела. Это что, шутка? Заставить ее покинуть обычный номер, чтобы привести в эти роскошнейшие апартаменты. Какая изощренная насмешка! Особенно после того, как она ясно высказала свои пожелания.

— Я не могу остаться здесь, — запротестовала Кристи.

Управляющий выглядел обиженным.

— Madame — наша гостья. Конечно, Madame ни за что не придется платить. — В голосе мужчины отчетливо слышалась обида за ее нежелание оценить его понимание.

— Я уверена, — убежденно произнесла Кристи, — что произошло какое-то недоразумение.

— Madame… ax да… Холлоуэй… — Он снова многозначительно хихикнул и даже подмигнул. — Произошла ошибка, но мы ее исправили, не так ли?

Мужчина первым прошел в огромную гостиную, выходящую в собственную оранжерею и на террасу, затем открыл дверь в гардеробную, где и поставил сумку Кристи. Она недоверчиво наблюдала за его действиями, все больше убеждаясь, что произошло нелепейшее недоразумение. С другой стороны, управляющий назвал ее имя, хотя и продолжал обращаться «Madame». При этом он не мог не заметить, что у нее на пальцах нет никаких колец.

— Вы уверены, что это действительно мой номер, мсье? — спросила Кристи, чувствуя необходимость расставить все на свои места.

— Абсолютно.

Весь вид управляющего излучал эту уверенность, и Кристи сдалась. С нее хватит! Она больше не намерена разбираться в этой путанице или искать ночлег в другом отеле. Если это ошибка администрации, пусть она и разбирается. Кристи абсолютно ясно сформулировала свои требования, а это безумие — не ее проблема.

— И последнее, Madame… хм-м… Холлоуэй…

— Что?

Управляющий подошел к еще одной двери, отстегнул один ключ от связки и вставил его в замочную скважину.

— Для вашего личного пользования, — многозначительно произнес он.

Кристи посмотрела на него с удивлением. Что он имеет в виду?

Мужчина повернул ключ в замке.

— Открыто, — сказал он и повернул ключ в обратную сторону. — Закрыто. Оставляю его вам, Madame.

— Мсье… — запротестовала Кристи, окончательно сбитая с толку.

— Ни слова больше. Ни слова! Такт. Дипломатичность. Понимание. Мы в нашем отеле обладаем всеми этими качествами.

Управляющий подошел к Кристи и вложил ключ в ее руку.

Это было уже слишком!

— Мсье…

— Довольно. Вы — наша гостья. Вы ни за что не платите. Если эта… хм-м… деликатная ситуация разрешится благополучно, не забудьте обо мне.

С этими словами он поклонился, затем хихикнул — видимо, была у него такая привычка — и выкатился из номера.

Единственное, в чем Кристи не сомневалась, так это в том, что произошла огромная ошибка. Она нахмурилась. Что за деликатная ситуация? Она не имела представления, о чем говорил управляющий.

С того момента, как на нее упал взгляд швейцара этого отеля, все вообще пошло наперекосяк.

Самым разумным было бы немедленно покинуть и этот номер, и этот странный отель. Отступить. Исчезнуть, пока не приключилась очередная неприятность. Или очередной ужасный скандал.

Напряжение последнего времени, и особенно последнего часа, спровоцировало приступ истерического смеха. Нервы Кристи были взвинчены до предела. Вместо сентиментальных воспоминаний, на которые она настроилась, направляясь в этот отель, Кристи попала в водоворот каких-то необъяснимых событий. Внутренний голос нашептывал ей, что поездка в Женеву наверняка тоже обречена на провал.

Энтузиазм, с которым она отправлялась в дорогу, неожиданно иссяк. Скорей бы администрация отеля разобралась с этой ошибкой, вяло подумала Кристи. Она ничего больше не станет предпринимать. Она пыталась протестовать, объяснять, спорить, но никто не стал ее слушать. Что ж, теперь необходимо дождаться следующего визита кого-то из администрации, кто, наконец, прояснит ситуацию, так что и здесь нет смысла распаковывать свой багаж.

Между тем ключ все еще был у нее в руке. Кристи посмотрела на дверь, которую этот ключ открывал. Может быть, по ту сторону двери находятся ответы, вернее, ответ на то, что управляющий назвал деликатной ситуацией! Впрочем, что бы там ни было — это не ее дело. Но с другой стороны, Кристи, пусть и невольно, уже втянута в какую-то непонятную интригу.

Она подумала о Пандоре, которая открыла крышку ящика и выпустила на свободу все ужасы и несчастья на свете. Любопытство — опасная вещь, поэтому лучше оставить все как есть и не добавлять себе проблем.

Кристи положила ключ на журнальный столик и повернулась спиной к двери. Она вышла на террасу, решив насладиться предоставленной ей по недоразумению роскошью, пока все не разъяснилось. Это место не для нее, а если она откроет таинственную дверь, ключ от которой неодолимо притягивал ее взгляд, то может переступить границу, из-за которой возврата уже не будет.

Вид, открывшийся ее взору, был похож на рекламную открытку: Эйфелева башня, Триумфальная арка, площадь Согласия… Люди, создавшие такую гармоничную красоту, были поистине гениальны. Но Кристи чувствовала, что не может расслабиться и целиком отдаться созерцанию Парижа. Нетерпение и любопытство тянули ее к таинственной двери.

Ключ словно гипнотизировал ее, и Кристи вела борьбу с собой, со своим любопытством и искушением. Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Но стучали не в ту дверь, а в дверь ее номера. Ну, конечно, они во всем разобрались и пришли попросить ее покинуть эти апартаменты. Слава Богу, что она поборола свое любопытство и не воспользовалась ключом, иначе оказалась бы в очень неловкой ситуации.

Каково же было ее удивление, когда горничная внесла вазу с букетом роз на длинных стеблях и поставила ее на журнальный столик рядом с ключом. Итак, безумие продолжается, подумала Кристи.

Она едва поблагодарила горничную, которая вышла без единого слова.

Внутреннее напряжение Кристи достигло апогея, когда в дверь снова постучали. Вошла другая горничная, неся бутылку шампанского и большое блюдо с фруктами. Кристи смотрела на эти дары, как на смертельную отраву. Для кого все это? Вряд ли для нее. Что стоит за всем этим?

Третий стук в дверь возвестил о приходе третьей горничной, внесшей подарочные коробки с духами и мылом.

Как в день рождения, уныло размышляла Кристи. Только с той разницей, что эти подарки не радовали, а скорее пугали. Кристи никак не могла избавиться от ощущения, что и эти дары связаны с тем ключом и той дверью. Может, стоит все-таки отпереть дверь и выяснить, наконец, почему к ней относятся как к особе королевской крови.

Кристи взяла ключ в руки.

Она только чуть-чуть приоткроет дверь и заглянет в щелку.

«Нет! Это не твое дело», — настойчиво предостерегал ее голос разума.

«Да! — настаивала другая часть Кристи. — Ты и так уже увязла по самую шею. Не хотела, но увязла, а значит, имеешь право выяснить все до конца».

И голос разума проиграл. В конце концов, управляющий сам вложил разгадку в ее руку, и, открыв дверь, она не совершит никакого преступления.

С неистово колотящимся сердцем, крепко сжимая ключ в пальцах, Кристи подошла к двери, вставила его в замочную скважину и решительно повернула. Сделав глубокий вдох, она приоткрыла дверь. Когда навстречу ей не выскочило чудовище, Кристи даже немного разочаровалась. Ни звука. Ни движения. Ничего. Набравшись храбрости, она приоткрыла дверь шире, еще шире. За ней оказалась гостиная, точно такая же, как и в ее номере.

Пустая.

Неподвижно постояв несколько секунд на пороге, прислушиваясь к тишине, Кристи сделала первый шаг. Желание найти ответ на все происходящее окрепло.

Звук поворачиваемого в замке ключа застал ее посреди комнаты. Кристи окаменела, в ужасе глядя на входную дверь. В горле застрял ком, сердце гулко колотилось о ребра. Дверь открылась, и глаза Кристи расширились, когда она узнала вошедшего мужчину.

Это был тот самый красивый аристократ, спутник элегантной брюнетки, обжегший ее взглядом в холле и проливший шампанское, спровоцировав ужасный скандал. Un scandale terrible!

Кристи с изумлением поняла, что мужчина ничуть не удивлен ее присутствием здесь. Он улыбнулся, но это была не та приветливая, красящая его улыбка, с которой он смотрел на свою спутницу, а холодная, циничная усмешка, искривившая его чувственные губы. Какая бы тайна ни скрывалась за всем этим, присутствие Кристи не удивило, но и не обрадовало его.

Чувство нереальности всего происходящего померкло перед страхом, смешанным с любопытством. Что же будет дальше?

Глава ТРЕТЬЯ

— Итак?

Это было произнесено свистящим шепотом, в котором ясно угадывались взрывоопасные нотки. Кристи поняла, что спокойствие этого человека было чисто внешним и с трудом сохраняемым. В его глазах полыхали ярость, боль… обвинение.