Дверь в Зазеркалье

— Бог мой! И ты тоже?!

В этом возгласе прозвучала такая боль, что Кристи испугалась. Затаив дыхание, она во все глаза смотрела на Армана, на лице которого сменилась целая гамма выражений. Что такого она сказала?

Наконец Арман справился с собой.

— В последние месяцы нашей совместной жизни Колетт несколько раз заговаривала о поездке в Женеву. — В голосе Армана слышалось раздражение. — Я послал запрос в Красный Крест от ее имени. Получив ответ, пусть и неутешительный, она на какое-то время успокоилась, затем все началось снова. — Он замолк, задумчиво нахмурившись, затем продолжил: — Незадолго до своего отъезда она заявила, что не верит полученной информации, что сама поедет в Женеву. — Арман взмахнул рукой. — Мне надоело ее отговаривать, и я согласился. Но затем ее планы, очевидно, поменялись, и она отдала предпочтение бегству с любовником-американцем.

— А может, она действительно поехала в Женеву?

— А ты думаешь, я не искал ее там? В Женеве она не появлялась. Ни полиция, ни частные детективы не смогли напасть на ее след. В конце концов мне многозначительно намекнули, что так бывает, когда пропавшие люди не хотят быть найденными.

— Она уехала на машине? — Кристи не могла поверить, что сейчас ниточка оборвется.

— Да. Машину тоже не нашли. — В голосе Армана сквозила застарелая боль. — Колетт не могла спланировать подобное исчезновение сама. Види мо, это дело рук американца.

— Два человека исчезли абсолютно бесследно? — недоверчиво спросила Кристи.

— Можешь поверить, я предпринял все, что только возможно, чтобы отыскать их, — с горькой иронией ответил Арман.

Кристи не сомневалась в этом. Даже если бы не было других причин, он все равно сделал бы это из гордости. Но как странно, что не обнаружили никаких следов! Что-то здесь было не так…

— Два года и… ничего, пока не появилась ты, которая тоже ничего не знает, — разочарованно добавил Арман. — Они уехали четвертого июля, — глухим, усталым голосом произнес он. — В День независимости Америки. — Он поднял свой бокал в насмешливом тосте. — За независимость, Mademoiselle.

Кристи ничего не ответила. Дата исчезновения сестры ярко отпечаталась в ее сознании. В этот день, четвертого июля, два года назад она чуть не умерла. В этот самый день! Доктора разводили руками, не в состоянии объяснить произошедшее с ней. Кристи всегда отличалась хорошим здоровьем, и в ее медицинской карте не было записей, способных пролить свет на ее состояние. Никогда — ни до, ни после — с ней не случалось ничего подобного.

Она была на работе, в больнице. Вдруг ее сердце сжалось в страхе, она почувствовала, что летит в бездну, ей страшно… Кристи закричала в предчувствии неминуемой смерти… Холодная вода… Невозможно дышать… Грудь разрывается от боли… Сознание мутнеет… Темнота…

Потом Кристи сказали, что у нее остановилось сердце и она пережила клиническую смерть. Один из коллег спас ее, сделав искусственное дыхание.

Ее положили в больницу и провели полное обследование. Она оказалась абсолютно здорова. Никаких сердечных нарушений, ни эпилепсии, ничего такого, что могло спровоцировать подобный приступ.

Теперь Кристи поняла, что дело было не в ней. В тот день, в тот миг с ее сестрой приключилась беда.

— Кристи?..

Обеспокоенный мужской голос ворвался в ее затуманенное сознание. Словно сквозь пелену она видела лицо сидящего напротив мужчины, который подался вперед и протянул к ней руку.

— Тебе нехорошо?

Кристи никак не могла сфокусировать на нем взгляд. Чувство безвозвратной потери только что обретенной сестры обездвижило ее. Напротив сидел муж Колетт, который не испытывал ни чувства потери, ни чувства вины, скорее, даже был рад ее исчезновению. У него есть Шармэн. Их браку с Колетт конец. Как и самой Колетт.

— Что с тобой, Кристи? Скажи мне.

Он хочет услышать ответ? Он его услышит. Он узнает, почему его жена не дала о себе знать в течение этих двух лет, почему ни разу не поинтересовалась своими детьми, почему не вернулась. Кристи чувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Лучше сказать сейчас. Пока она еще может говорить. И покончить с этой историей раз и навсегда!

— Ваша жена… моя сестра… мертва. Мсье, я точно знаю это… я почувствовала ее смерть четвертого июля два года назад. — По щекам Кристи полились слезы. Она встала из-за стола, но была вынуждена ухватиться за него, потому что ноги не держали ее. — Извините… — пробормотала она. — Я больше не могу находиться… рядом с вами.

Глава СЕДЬМАЯ

Арман Дютурнье вскочил на ноги прежде, чем Кристи сделала хоть шаг. Она хотела как можно скорее уйти отсюда, но ноги отказывались повиноваться ей. Все ее тело сотрясала крупная дрожь. Сильная рука обхватила Кристи за талию, не давая упасть. Ее дрожащее тело оказалось прижато к сильному, мускулистому мужскому телу.

— Нет! — вскрикнула она.

— Тебе не обойтись без моей поддержки, — произнес Арман, еще крепче прижимая ее к себе.

У нее не было сил спорить. Перед глазами все плыло, и проход через зал ресторана был похож на проход по минному полю.

Она понимала, что Арман не хочет еще одной неловкой сцены на публике и только поэтому так заботливо поддерживает ее, ведя к выходу. Даже в этом состоянии его близость пугала Кристи, пробуждала неведомые доселе чувства, которые она не должна испытывать к мужу своей сестры. Эта близость… эти электрические импульсы, пронзающие ее тело… Между ней и Арманом Дютурнье ничего не может быть! Даже если ее сестра мертва, даже если она не виновата во всех тех преступлениях, в которых ее огульно обвинили.

Через зал к ним спешил метрдотель.

— Monsieur, я могу чем-нибудь помочь?

— Mademoiselle стало нехорошо. Вызовите, пожалуйста, лифт.

— Да. Сию минуту.

Арман вывел ее из ресторана. Даже если их уход привлек внимание и вызвал новую волну сплетен, она никогда не узнает. Впрочем, Кристи все совершенно безразлично. Это была не ее жизнь — ни роскошный отель, ни богатые люди в одежде «от ку-тюр», ни этот мужчина, чье крепкое тело она ощущала с особой остротой.

Лифт с открытыми дверьми уже дожидался их. Как только они вошли, Кристи отстранилась от Армана, отошла к самой дальней стенке и прислонилась к ней.

— Я справлюсь сама, — нетвердым голосом произнесла она, глядя на него сквозь завесу слез.

Он нажал кнопку. Двери лифта закрылись, оставляя их наедине в замкнутом пространстве кабины.

— Ты не можешь заставить меня уйти после того, что только что сказала, — тихо, но решительно произнес Арман. — Несмотря на твое состояние, я не уйду. Долгих два года я ждал хоть каких-нибудь вестей о моей жене, поэтому ты будешь вынуждена терпеть мое присутствие, пока я не удостоверюсь, что ты сказала правду.

— Я ничего не могу доказать! — сорвалась на крик Кристи. Обхватив руками живот, она пыталась унять режущую боль, которую одним своим присутствием вызывал этот мужчина.

— Откуда ты знаешь о ее смерти? — не отступал Арман. Его тон, выражение его лица убедили Кристи, что он не отпустит ее без ответа.

Кристи с трудом проглотила застрявший в горле ком. Скоро лифт остановится на их этаже, поэтому она, чтобы не пускать Армана в свой номер, начала торопливо говорить:

— Это случилось около восьми часов утра по сан-францисскому времени. Сначала был удар, по том долгое падение вниз… Потом холодная вода, разрывающая легкие… Она тонула… Это все, что я могу вам рассказать. — Лифт замедлил свое движение. — Проверьте все несчастные случаи за этот день, — дрожащим голосом посоветовала Кристи. — Сопоставьте местное время и возможное место катастрофы из расчета, что она направлялась в Женеву. Машина сорвалась с большой высоты и упала в воду.

— При чем здесь Женева? Если она уехала с американцем…

— Я ничего не знаю об американце! — закричала Кристи, не в силах видеть недоверие на его лице. — А Женева — потому, что она хотела найти меня! Меня… — Голос Кристи был полон боли и страстного желания, чтобы этот ослепший от гнева и обиды мужчина наконец поверил ей. — Я пережила ее смерть вместе с ней.

Глаза Кристи снова наполнились слезами. Как только лифт остановился, она оттолкнулась от стены и выскочила в открывшиеся двери.

— Ты бежишь не в ту сторону.

Кристи остановилась, проклиная себя за полное неумение ориентироваться и из последних сил сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Она стала судорожно искать в маленькой вечерней сумочке ключ от своего номера.

— Я не верю тебе, — раздался за ее спиной голос. — По моему распоряжению все дорожные происшествия, случившиеся в тот день, были проверены, как, впрочем, и в другие дни…

Смахнув слезы со щек и сделав глубокий вдох, Кристи повернулась и пошла к своему номеру, теперь уже в правильном направлении. Арман неотступно следовал за ней. Дойдя до своей двери, Кристи остановилась и посмотрела ему в лицо.

— А если авария не была зарегистрирована? Если машина сорвалась и затонула в очень глубоком месте? Если…

— Слишком много «если», — оборвал он ее.

— А может, вы просто не хотите ее искать? Арман схватил Кристи за плечо и сжал его будто железными тисками.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду?

Яростные, обвинительные слова сами слетали с губ Кристи.

— Найди вы Колетт, появится много вопросов и проблем, а вам это не нужно. Это может развенчать вашу удобную историю о вероломной жене и нерадивой матери. А если пресловутого американца не было с ней?

— В любом случае я хочу знать правду, — решительно произнес Арман. — Какой бы она ни была.

— Неужели? — Кристи не скрывала своего сарказма. — А сможете ли вы тогда оправдать себя? Если окажется, что это Колетт оказалась жертвой, а вовсе не вы? Если она приняла мученическую смерть еще два года назад и все это время ее считали подлым, вероломным, бессердечным существом? Как вы будете жить с этим?

— У тебя нет доказательств, что все было именно так, как ты говоришь.

Кристи видела, что ее слова больно задели его, что Арман в ярости и растерянности.

— Думайте, как хотите. Но позвольте сказать вам, мсье Дютурнье, что я ни за что не поверю, будто моя сестра бросила детей, семью. Тот, кто пережил то, что мы с ней пережили в детстве, никогда не сделает ничего подобного. И вы, ее муж, как никто должны были понимать это.

От этих страстных обвинительных слов Арману сделалось не по себе. Кристи вырвалась из его сильных пальцев и отвернулась, чтобы открыть дверь.

— Вначале я тоже не верил в ее вероломство, — произнес он ей в спину.

Кристи обернулась и покачала головой.

— Ей надо было погибнуть, чтобы доказать свою невиновность? Что ж, она ее доказала. Моя сестра мертва.

Непрошеные слезы вновь полились из ее глаз. Как назло, ключ никак не открывал дверь, а рядом возвышался Арман Дютурнье, неумолимый в своей настойчивости. Он взял, вернее, вырвал ключ из ее пальцев. Находящаяся на грани нервного срыва Кристи закричала:

— Я справлюсь сама! Оставьте меня в покое!

— Нет! Я не оставлю тебя в покое, пока мы не заключим соглашение.

— Что вы имеете в виду? Я сделала все, как вы хотели. Больше нам не о чем говорить!

— Завтра ты поедешь со мной в Креси и поможешь выяснить правду.

Это была не просьба, а приказ.

— Мне нечего вам больше сказать. Я больше ничего не знаю, — горько прошептала Кристи.

Арман оставался неподвижен, как скала.

— Если мне сказали неправду… Если Колетт оклеветали… С твоей помощью я хочу расставить все точки над «I». Ты займешь место Колетт…

— Вы хотите, чтобы я заняла место Колетт в качестве вашей жены?! — Кристи в ужасе отпрянула. — Никогда!

— Я неправильно выразился, — поторопился ус покоить ее Арман. — Речь идет не о подлоге. Ты — это ты. — Он наклонился и пристально посмотрел прямо в глаза Кристи. — Но в любом случае ваше сходство с Колетт возымеет эффект разорвавшейся бомбы. Я хочу посмотреть на их реакцию.

Кристи была в смятении, в ярости. Как этот человек смеет просить ее о помощи, если она знает о нем неприглядную правду?

— Почему я должна помогать вам? Моя сестра мертва. И я точно знаю, что прямо или косвенно, но вы виновны в этом…

— А дети? — тихо спросил Арман. — Ведь теперь они — твоя семья. Разве ты не хочешь познакомиться с племянниками?

Дети… Пьер и Элоиза! Это был запрещенный прием.

Бог мой! Ведь Арман прав — у нее есть племянник и племянница. Она больше не одна на этом свете. Колетт оставила после себя две маленькие жизни, которые теперь часть и ее, Кристи, жизни.

Дети, оставшиеся без матери…

Осознание этого пронзило сердце Кристи острой болью и в то же время наполнило ее жизнь смыслом. Она теперь тетя\ Она может постараться заменить им мать. Любить их, заботиться, защищать. Если ей позволит… их отец.

Ее взгляд сфокусировался на лице Армана Дю-турнье.

— Куда вы хотите, чтобы я поехала с вами?

— Ко мне домой, У меня замок в Креси, недалеко от Бордо.

Замок. Кто бы сомневался? То, что Арман Дютурнье — богатый аристократ с многовековой родословной, Кристи заподозрила с самого начала. Теперь ее подозрения подтвердились.

— Дети там?

— От. Да.

Конечно. Пока он в Париже развлекается с Шармэн, дети сидят в замке под присмотром нянек. Кристи сама не ожидала от себя такой злобности.

— Кто за ними присматривает, пока вас нет? — спросила она ровным голосом.

— Это родовой замок. Там живут моя мать, мой брат с женой, моя сестра. Естественно, там большой штат прислуги.

Для кого естественно! Конечно, у детей есть няня. Но ведь Кристи — их родная тетя, у нее тоже есть права на детей.

— Я смогу остаться там на какое-то время, чтобы познакомиться с детьми? — спросила Кристи, надеясь, что Арман не уловил жалобную нотку в ее голосе.

Он кивнул.

— Они должны знать родню со стороны матери так же, как и со стороны отца. — Арман старался быть справедливым.

Кристи облегченно вздохнула.

— Это очень много значит для меня. Спасибо, мсье.

Чувственные губы Армана искривились в ироничной усмешке.

— Рад, что сделал хоть что-то, что ты одобрила.

Кристи смутилась. Ей было легче, когда она ощущала враждебность по отношению к этому мужчине. Он плохо обошелся с ее сестрой. И еще это запретное влечение, которая она сама испытывает к нему…

— Вы сказали — ехать надо завтра? — отрывисто спросила Кристи.

— Я хочу начать новое расследование как можно скорее. Чем быстрее все выяснится, тем лучше. — Лицо Армана стало суровым, голос резким. — Если ты присоединишься ко мне за завтраком в моем номере, мы разработаем план. Если ты забыла, мой номер рядом с твоим и их соединяет дверь.

Забыла ли она?! Номер, где он ее целовал? Это невозможно!

— Во сколько?

— В девять устроит?

— Да. Спокойной ночи, мсье, — сдержанно пожелала Кристи. Она заставила себя отвести взгляд от его красивого лица. Сексуальное воздействие, которое оказывала на нее близость Армана, все больше пугало ее.

— Я думаю, будет лучше, если ты станешь звать меня по имени и на «ты», ведь я твой зять. — Голос его стал неприятным, скрипучим.

— Хорошо, Арман, — послушно произнесла Кристи, мысленно убеждая себя, что в том, чтобы называть его по имени, нет ничего интимного. Он — ее зять. Почти что брат… О, нет!

— А ты не против, что я зову тебя Кристи?

— Нет. Конечно, нет, — поспешно ответила она, чувствуя, как по ее телу побежали мурашки при звуке своего имени, произнесенного низким, сексуальным голосом.

— Ради блага детей я хочу, чтобы мы поладили…

Ее сердце сделало кульбит, когда она увидела призыв в его глазах, совсем не соответствовавший упоминанию о детях.

— Обещаю, что не стану настраивать их против тебя, если тебя это беспокоит, — сказала Кристи, тщетно пытаясь противостоять его притягательности. Шарм и обаяние — просто еще один вид его оружия.

— Кристи, я намерен выступить с тобой единым фронтом, но мы все обсудим завтра утром. Извини, что задержал тебя.

Он открыл дверь ее номера, вложил в руку ключ и отступил в сторону, давая пройти.

Бросив короткое «спокойной ночи», Кристи проскользнула в свой номер и закрыла дверь, отгородившись от Армана Дютурнье хотя бы физически. Но изгнать его из мыслей ей не удалось. Теперь они связаны жизнью и смертью ее сестры.

Кристи плакала, торопливо стаскивая с себя одежду, которую Арман заставил ее надеть. Одежду, предназначенную для ее сестры, для публичного шоу, для ублажения его гордости. Он даже не подумал, что почувствует Кристи, надевая эти наряды.

Она разложила вещи по коробкам, в которых они были доставлены. Может, их вернут в Дом Диора? Ей эти вещи не нужны, она больше никогда их не наденет. Чувствуя, как к ней возвращается ее собственное «я», Кристи с удовольствием завернулась в шелковое кимоно, которое Бетти привезла ей из Японии. ЕЙ было уютно в нем. Это была ее вещь. И никто, даже он, не заставит ее стать тенью своей сестры.

Тоскуя о годах, которые можно было бы прожить рядом с сестрой, которую она потеряла, так и не обретя, Кристи беспокойно расхаживала по гостиной. Если бы она была рядом, если бы поддержала Колетт в трудную минуту, с той не случилось бы несчастья. Бесконечные «если»… Почему судьба так жестоко обошлась с ними? Так много забрала и отдала, когда стало уже слишком поздно.

Кристи остановилась у двери, соединяющей ее номер с номером Армана. Сегодня днем эта таинственная дверь манила ее в неизвестность. Теперь Кристи знала, что эта дверь вела в мир Колетт. И завтра она вступит в этот мир. В Зазеркалье. Что ждет ее там?

Глава ВОСЬМАЯ

От Парижа до Бордо было почти пятьсот километров. Кристи пришла в ужас, представив, что несколько часов ей придется находиться в замкнутом пространстве автомобиля бок о бок с Арманом.

И вот позади осталась половина пути. Все оказалось даже труднее, чем Кристи предполагала. В роскошный «ситроен» Армана они сели, будучи почти врагами. Все утро они ссорились и спорили. Кристи никак не хотела соглашаться с тем, что он ей предлагал. Но решающую роль снова сыграл его главный козырь — дети. Получить возможность увидеть, узнать их — вот что для Кристи важно, а без разрешения их отца это было невозможно. Прекрасно понимая это, Арман безжалостно шантажировал ее.

Она раздраженно провела рукой по замше, из которой был сшит ее новый брючный костюм. Это все ей не принадлежит: ни вещи, ни жизнь, ни этот мужчина. Она бы с радостью надела свои вылинявшие джинсы и куртку защитного цвета. Она не собиралась становиться копией сестры. И хотя Арман отрицал свое стремление превратить ее в Колетт, его настойчивость в выборе одежды свидетельствовала об обратном.

Не успела она этим утром войти в его номер, как он сказал:

— Ты не можешь появиться в Креси в этой одежде.

— У меня с собой не так много вещей, — ответила Кристи.

— Я немедленно закажу для тебя одежду, и ее доставят в отель.

— Нет! Я сама пойду в магазин и куплю.

— Это займет слишком много времени. Почти во всех Домах моды есть размеры Колетт…

— Я — не Колетт.

Пауза. Арман увидел боль и возмущение в глазах стоящей напротив девушки, так похожей на его пропавшую жену. Но в глазах Колетт он никогда не видел такого мятежного огня.

— Я попрошу, чтобы прислали побольше нарядов. Чтобы ты могла выбрать по своему вкусу.

— Я не могу позволить себе одежду «от кутюр».

— Я заплачу.

— Нет!

— Ты хочешь увидеть детей своей сестры?

— Ты знаешь, что да.

— Это произойдет только на моих условиях, Кристи. Или не произойдет вообще.

Он шантажировал ее без малейших угрызений совести. И Кристи сдалась.

— Ладно. Только знай, что я люблю яркие цвета.

Голубой, зеленый, желтый… Ничего черного или нейтрального.

Снова пауза. Между ними уже проскакивали искры, но Кристи решила стоять насмерть. Не так уж она любила яркие цвета, но вчерашнее вечернее платье, выбранное Арманом, было черным, на Шармэн был черно-белый костюм. А она не хочет быть похожей на нее. Ни в чем!

В итоге спор она выиграла. Уже без раздражения, а с удовлетворенной улыбкой Кристи погладила мягкую замшу. Блузка с длинными рукавами и брюки были однотонного синего цвета, а жилет и пояс имели бирюзовые и зеленые вкрапления. К костюму прилагались синие замшевые туфли с зеленой отделкой. Но даже при таком неожиданном сочетании наряд был удивительно элегантным.

В багажнике машины лежал чемодан, полный новых нарядов, за которые заплатил Арман. Во сколько это обошлось ему, Кристи могла только догадываться. Она согласилась выполнять все его приказы, потому что Пьер и Элоиза стоили любых ее уступок.

— Расскажи о себе, Кристи, — вдруг попросил Арман.

Они проезжали прекрасные места — деревни, леса, обширные виноградники. Кристи коротко пересказала ему главные события своей жизни, перечислила страны, куда направляли Джона по службе и в которых ей пришлось жить, о не полученном из-за частых переездов образовании и, как результат, о работе медицинской сестры, а иногда — сиделки.

— А мужчины? В твоей жизни есть кто-нибудь? — спросил Арман, испытующе глядя на нее.

Видимо, прикидывает, сколько я могу пробыть в Креси, догадалась Кристи.

— В настоящий момент — нет. Джон долго болел, поэтому у меня ни на что не оставалось времени.

— Это было, наверное, очень тяжело?

— Да. Я бы никому такого не пожелала, — честно призналась Кристи.

Арман понимающе кивнул.

— Ты очень заботливая.

Улыбка, сопровождавшая эти слова, согрела Кристи и в то же время всколыхнула все запретные чувства к этому мужчине. В который уже раз она позавидовала своей сестре… и Шармэн. Когда Арман хотел, он мог быть чертовски обаятельным. А в сочетании с мужественной красотой и аристократизмом это была убийственная смесь.

— А откуда такой великолепный французский? — поинтересовался он.

От этого комплимента Кристи совсем растаяла.

— Как я уже говорила, Джон несколько лет служил на Филиппинах. На каникулы мы ездили в Нумеа.

— А-а, Новая Каледония…

— Да. Там все говорят по-французски. Я легко все схватывала, да и язык мне очень понравился.

Бетти поощряла меня, покупала учебники и кассеты. Я уже была во Франции однажды: в Париже и Провансе.

— Когда?

— Десять лет назад.

— Еще до того, как я женился на Колетт, — пробормотал Арман.

Если бы их жизненные пути пересеклись тогда… Тоска по несостоявшемуся охватила Кристи.

— Не забывай, что ты француженка по происхождению, — напомнил Арман. — Ты наверняка говорила по-французски до землетрясения. Может, это то же сыграло свою роль в том, что ты так легко его выучила?

Странно, эта простая мысль даже не пришла ей в голову. Кристи решила направить разговор в другое русло.

— Расскажи мне, как жила Колетт после землетрясения, — попросила она. А вдруг их с сестрой пути когда-то уже пересекались? В Париже, Провансе, Нью-Йорке?..

— Вы всей семьей путешествовали по Турции, — начал Арман издалека. Он слегка нахмурился, вспоминая известные ему факты. — Вы обе с отцом и матерью, братом вашего отца и его женой и родителя ми отца сделали остановку в деревне, которая оказалась в самом эпицентре землетрясения. Колетт и вашу тетю нашли на следующий день живыми, остальные погибли. Тебя считали пропавшей без вести, а по сути, тоже погибшей.

— А почему я была не с ними?

— Твоя тетя сказала, что в том паническом хаосе ты потерялась.

— А какая у меня была фамилия?

— Шобер.

Кристина Шобер. Кристина и Колетт Шобер.

— А как звали моих родителей, ты не знаешь?

— Мари и Филипп.

— А родители моей матери? Какая у нее была семья?

— У нее не было семьи. Как я понял, она была ирландкой. Сиротой. Филипп познакомился с ней, когда оба они работали в Корпусе мира.

Сирота, с грустью подумала Кристи. Как и ее дочери.

— Твоя тетя удочерила Колетт и привезла ее домой, во Францию, — продолжил Арман свой рассказ. — Тетю звали Одиль. У нее не могло быть своих детей после травм, полученных во время землетрясения. Спустя какое-то время она вышла замуж за винодела, вдовца, у которого были взрослые дети. Его зовут Огюст Дешан. Его виноградник неподалеку от Бордо. Одиль успела увидеть нашу с Колетт свадьбу и умерла два года спустя.

Еще одна потеря.

— Была ли Колетт близка со своим отчимом и его детьми? — спросила Кристи, надеясь, что эти люди стали для ее сестры семьей.

— Огюст всегда был добр к ней, но не близок. Его сыновья намного старше Колетт, и они не стали одной семьей.

Значит, ее сестра была очень одинока и некому было оказать ей поддержку в трудную минуту. Жизнь с семьей Армана под одной крышей, отчуждение в отношениях с мужем… Бедная сестра! Был ли кто-нибудь из клана Дютурнье добр к ней?

Что ж, теперь она сможет все увидеть своими глазами. Кристи вдруг поняла, что не только ради детей согласилась она на эту поездку. Она не сомневалась, что в Креси произошло что-то, что заставило Колетт поспешно уехать в Женеву, несмотря на то, что ее муж и так сделал запрос и получил отрицательный ответ.

Кристи предпринимала отчаянные попытки игнорировать будоражащую ее близость Армана Дютурнье. Она неотрывно смотрела на прекрасные ландшафты долины Луары, через которую они проезжали. Они были в самом сердце страны коньяка. За окном мелькали прекрасные пейзажи, но все мысли Кристи были поглощены тем, что ее ждет по приезде.

Насколько она поняла, Арман занимался виноделием и был очень преуспевающим бизнесменом. Когда этим утром она расспрашивала его о Креси, он рассказал, что Креси — это замок и деревня, все жители которой работают на него. Все они — прекрасные специалисты, есть среди них виноделы, плотники, маляры, каменщики, механики, садоводы, электрики, водопроводчики.

Сам замок является родовым поместьем, принадлежащим различным ветвям Дютурнье уже много лет. Построен он был в начале девятнадцатого века. Замок был домом и в то же время традиционным местом проведения различных торжественных ритуалов.

Деньги, власть, высокое социальное положение, репутация, родословная, гордость, красота… Арман Дютурнье обладал всем этим в избытке. Наверное, Колетт не вписывалась в здешнюю атмосферу, она ее, судя по всему, подавляла. Кристи поклялась, что себя она не даст сломить. Для нее это просто место, где живут ее племянники.

Интересно, что двигало Арманом, когда он настоял, чтобы Кристи приобрела новую, дорогую одежду? Проявление доброты или какие-то скрытые мотивы? Неужели он добивался максимального сходства с Колетт в расчете шокировать свою семью? Какой взрыв он надеется спровоцировать?

Что бы он ни планировал, главное, что она будет рядом с детьми Колетт. Но в любом случае она не позволит ни оскорблять себя, ни унижать.

Ближе к вечеру, когда машина Армана свернула на трехполосную подъездную дорогу, ведущую к дому — Шато Креси-Дютурнье, Кристи испытала настоящий шок.

Увиденное превзошло все ее ожидания.

Замок, скорее даже дворец, возвышался в центре огромного парка и мог поспорить с самим Версалем, если не по размеру, то по величию и красоте. Особую элегантность ему придавали ухоженные лужайки, идеально подстриженные кусты и деревья, фонтаны. Сам дом имел три этажа и великолепную лестницу, ведущую к главному входу, обрамленному четырьмя гигантскими колоннами. Архитектура поражала безукоризненной симметрией, столь любимой во Франции. Арман затормозил у ступеней.

— Я организовал все так, что сначала ты увидишься с детьми. Ты ведь именно этого хотела? — Он бросил на нее испытующий взгляд.

— Да, — ответила Кристи чуть дрогнувшим голосом. Ей показалось, что внутренняя связь между ними стала глубже, крепче.

Арман вышел из машины и обошел ее, чтобы помочь выйти Кристи. Она глубоко-глубоко вздохнула.

Дети, испуганно думала Кристи. Дети Колетт и его. Эта мысль отрезвила ее. Она должна делить детей с ним. И только детей.

Она постаралась избежать прикосновения, выходя из машины, и держалась на расстоянии, пока они поднимались по лестнице. И все равно, она чувствовала его столь обостренно, как никогда ни одного мужчину.

Вот сейчас она войдет в его дом и будет какое-то время жить с ним под одной крышей. Сможет ли она держать дистанцию под обжигающим взглядом этих темных глаз? Сможет ли скрывать чувства, которые вызывает в ней Арман?

Когда они подошли к двери, та открылась и на пороге появилась седовласая женщина в черном костюме, преисполненная чувства собственного достоинства.

Арман представил их друг другу.

— Тереза, это Mademoiselle Холлоуэй. Тереза — наша домоправительница, управляет работающим в доме персоналом. Она позаботится о том, чтобы ты чувствовала себя комфортно, пока будешь гостить в Креси.

— Добро пожаловать, Mademoiselle. — Приветствие было произнесено официальным тоном, но женщина не смогла скрыть потрясения и любопытства.

— Благодарю, — ответила Кристи, сразу же задавшись вопроси, как эта женщина относилась к ее сестре.

— Дети в главной гостиной, Monsieur. Вместе с вашей матерью, — сообщила Тереза.

— Итак Маман не захотела пропустить встречу, — с иронией прокомментировал Арман.

— Это было ее желание, Monsieur.

— Начинается, — насмешливо пробормотал он. — Что ж, веди нас на эшафот, Тереза.

Озадаченная этой маленькой интермедией, Кристи не возразила, когда Арман взял ее под локоть и повел вслед за Терезой через огромный холл по направлению к высоким двойным дверям.

— Выступаем единым фронтом, — напомнил Арман шепотом, наклонившись к самому ее уху. — Я очень рассчитываю на тебя, Кристи.

Впрочем, его слова походили скорее на приказ, чем на напоминание. А может, его мать виновата в том, что Колетт была несчастлива здесь? Если это так, то она вряд ли обрадуется появлению второй сестры-близнеца, когда она так благополучно избавилась от первой.

Кристи мысленно старалась подготовиться к встрече и возможному противостоянию.

Они вошли в огромную и потрясающе красивую комнату, обставленную элегантной старинной мебелью; высокие, почти от пола до потолка, окна были завешены парчовыми шторами; на стенах висели картины в позолоченных рамах; ковер, люстра… Все в этой комнате потрясало своим великолепием.