Дверь в Зазеркалье

— Ах, вот о какой записке речь! — Легкость тона далась ему с неимоверным трудом. — Нет, мама не написала, что собирается на небеса. Она написала, что отправляется на поиски тети Кристи. Думаю, она в тот момент сама не знала, что окажется на небесах.

— И станет ангелом, — добавил Пьер, кивая.

— Да. Прекрасным ангелом, который всегда будет заботиться о вас, — заверил детей Арман.

Глаза Кристи наполнились слезами. Она закусила губу, проглотила комок в горле, пытаясь взять себя в руки и не расплакаться в присутствии детей.

— А теперь, дети, побудьте с Жанной, — сказал Арман, — а я прогуляюсь с вашей тетей Кристи.

— А можно, мы пойдем с вами? — спросил Пьер.

— Не в этот раз, — последовал твердый ответ.

Кристи закрыла детский альбом и отдала его Элоизе. Она обрадовалась не столько приглашению Армана, сколько возможности привести в порядок свои чувства. Оставив детей на попечение няни, они вышли в сад.

Кристи засунула руки в карманы куртки, опустила голову и молча шла вслед за Арманом. Она понимала, что ему тоже нужно время, чтобы окончательно осознать, что же на самом деле произошло четвертого июля два года назад.

Его жена не сбегала с любовником, не предавала его… Стефани, переполненная злобой и ненавистью, разработала тот вероломный сценарий. Ее даже не волновало, что обман раскроется, как только Колетт вернется из Женевы. Но Колетт не вернулась… Стефани, не рассчитывавшая на такую удачу, в течение двух лет растравляла его рану, а в качестве бальзама подсовывала брату Шармэн.

Но рана Армана не затягивалась, она продолжала гноиться и причинять мучительные страдания. Теперь Кристи поняла тот эмоциональный взрыв, который произошел с ним, когда он увидел ее в отеле. Это была боль… Боль преданной любви, разрушенного брака. Дело было не в гордости. Он любил ее сестру. На целых два мучительных года у него отняли ее последние слова, обращенные к нему, из которых он бы знал, что Колетт его не предавала.

— Стефани больше никогда не переступит порог этого дома! — воскликнул Арман с болью. — Ничем и никогда она не сможет искупить это… то, через что я прошел… А она знала, все это время знала…

Он не простит сестру. Но разве его можно винить за это?

— Вчера вечером ты оказалась права, Кристи. Это Стефани — бессовестная и бессердечная. Ты оказалась права во всем, даже в том, что Колетт ни за что бы неуехала, не предупредив.

Слова Армана не принесли ей пи радости, ни облегчения. Да, теперь она знала почти все: события, людей, причины, почему они поступили так, как поступили. И хотя она не являлась участницей или свидетельницей событий, приведших к трагедии, теперь она была неразрывно связана со всем. Нужно принять все как есть, смириться и жить дальше. Но готов ли к этому Арман?

— Твоя мать мужественно признала свои ошибки, — тихо сказала Кристи.

— Она сделала то, что должна была сделать, — сурово ответил Арман. — Если бы ты не приехала, она и дальше продолжала бы покрывать подлость Стефани, которая, по сути, является убийцей.

Убийство… Преднамеренное уничтожение. Кристи тоже считала Стефани виновной во всем произошедшем, но та хотела убить брак Армана, а не саму Колетт. Гибель Колетт не была запланирована в ее подлом сценарии, хотя, безусловно, пришлась очень кстати и облегчила Стефани задачу по возведению «на трон» своей подруги Шармэн.

— Смерть Колетт была несчастным случаем, Арман, — мягко, но решительно произнесла Кристи. — Я надеюсь, что теперь, когда ты узнал правду, душа моей сестры упокоится с миром. Отпусти ее, Арман.

Видимо, ее слова дошли до его сознания, и Кристи почувствовала, что его мысли потекли в ином направлении. Повисшая тишина нарушалась только звуком их шагов по гравийной дорожке. Нервы Кристи натянулись до предела в предчувствии чего-то очень важного.

— Ты сможешь меня простить за то зло, которое я причинил твоей сестре? — спросил Арман хриплым голосом.

— В твоих поступках не было злонамеренности, — искренне ответила Кристи. — Дело не во мне, а в том, чтобы ты сам себя простил.

— Ты очень великодушна. Спасибо, — с видимым облегчением произнес Арман.

«Дело не в великодушии», — хотела сказать, но не сказала Кристи. Ей было проще составить кусочки мозаики и увидеть целиком всю картину, поскольку ее не кормили ложью в течение нескольких лет. Она не была свидетелем, как рушились семейные отношения Армана и Колетт под вероломным натиском Стефани.

— Если бы не ты, я бы никогда не узнал правду, — пробормотал Армап с тяжелым вздохом.

— Я могу сказать то же самое. Если бы не ты, я бы тоже ничего не знала о своей сестре. А это было… и есть очень важно для меня.

— Я знаю.

Кристи вздрогнула, вновь услышав интимные нотки в его голосе, и быстро спросила:

— Ты отдал распоряжения по поводу похорон? Арман остановился и указал в направлении высоких старых сосен.

— Видишь часовню там, за деревьями? Она принадлежит моей семье и была построена одновременно с замком. Из поколения в поколение здесь крестили детей, венчали новобрачных и отпевали усопших. Служба пройдет здесь, а потом Колетт похоронят на семейном кладбище позади часовни.

Кристи посчитала это правильным, поскольку Колетт пусть и недолго, но была членом этой семьи.

Она невольно вспомнила о своем давнем желании обрести твердую почву под ногами, пустить корни. Никаких землетрясений. Никакого хаоса. Мир и покой.

Она обвела взглядом живописный парк, по которому они шли: широкие лужайки, старые, но ухоженные деревья, подстриженные кусты. Все казалось вечным и давало ощущение покоя. Моя сестра будет здесь, и я всегда буду знать, где ее найти, со светлой грустью подумала Кристи.

— Я рада, что ты так решил, — тихо сказала она. — Я думаю, что она хотела бы именно этого — навсегда остаться рядом с детьми и… с тобой.

— И с тобой, Кристи, — убежденно добавил Арман. — Колетт всегда мечтала найти тебя. Я сказал детям, что их мать стала ангелом и заботится о них…

Он замолчал, не зная, как она отнесется к его словам.

— Ты нашел самые правильные слова, Арман, — заверила его Кристи. — Вместо болезненного чувства утраты они будут чувствовать светлую печаль.

— Я думаю, что Колетт позаботилась и о нас, Кристи. Она хотела, чтобы мы встретились и были вместе, — низким, сокровенным голосом произнес Арман.

Услышав эти слова, Кристи напряглась и затрепетала в предчувствии чего-то очень важного.

Да, она не хотела, чтобы между ней и Арманом стояла Колетт, но этого невозможно было избежать. Ее сестра — неотъемлемая часть их жизней. С другой стороны, может, Арман вовсе и не имел в виду вчерашнюю ночь? Может, воспоминания о пережитом наслаждении преследуют только ее, а он относится к произошедшему более трезво?

— Я не совсем понимаю тебя, Арман, — сказала Кристи, стараясь говорить спокойно и рассудительно.

— Ты не задумывалась о том, как могло случиться, что ты появилась в нужном месте в нужное время?

Кристи резко повернулась к нему и пристально посмотрела в глаза.

— Ты не поверишь… — она покачала головой, не в силах озвучить мысль о том, что ее направляла Колетт, превратившаяся в ангела. — Впрочем, я уже рассказывала, как оказалась там, Арман.

— Но ты не спрашивала, как я оказался там вместе с Шармэн, — парировал он многозначительно.

Кристи нахмурилась. Любое напоминание о Шармэн было ей неприятно.

— А разве это так важно?

— Очень. Ты появилась в тот момент, когда я ре шил принять то, что так долго и настойчиво предлагала мне Шармэн. Казалось, ее не волновало, что я не в том состоянии, чтобы предлагать ей брак. Меня же очень устраивало положение любовника. — Он криво усмехнулся с горькой самоиронией. — Ты появилась на сцене в тот момент, когда я открыл рот, чтобы произнести роковые слова.

Перед мысленным взором Кристи вновь возникла красивая пара, склонившая друг к другу головы, бокалы шампанского в руках, улыбки, полные чувственного обещания. Тогда, при первом взгляде на них, она решила, что это новобрачные, и удивилась, почему эта мысль была ей так неприятна.

Арман прав — она появилась очень своевременно. Неужели действительно ее направляла Колетт в надежде, что сестра не позволит сопернице одержать верх и обманом занять ее место рядом с Арманом? Неужели сверхъестественные силы, неподвластные человеческому разуму, все-таки существуют? Кристи не знала, но четко помнила, что направлялась в Женеву, полная решимости покончить с прошлым и начать новую жизнь. Решение остановиться на одну ночь в Париже было спонтанным, принятым в одно мгновение.

Мгновение, перевернувшее ее жизнь.

Что стояло за их встречей? Провидение? Судьба? Кристи с трудом отогнала мистические размышления и вернулась к действительности.

— Значит, вы с Шармэн так и не стали любовниками…

— И уже никогда не станем, — коротко ответил Арман, а глаза его говорили: «Особенно после ночи, проведенной с тобой». — Я позвонил ей после того, как мы расстались в тот первый вечер, и извинился за то, что дал ей ложную надежду и допустил подобное развитие отношений между нами. В тот момент, как я увидел тебя, я понял, что с ней у меня ничего не будет.

Кристи на мгновение прикрыла глаза.

Он окончательно расстался с Шармэн. Расстался с вероломной Стефани. Что это значит? Он расчищает путь для новой жизни?

— Я рада, что ты для себя все определил, — сказала она.

— Я все для себя определил в тот момент, как увидел тебя в отеле.

Сердце Кристи ухнуло вниз.

— Потому что ты был уверен, что я — Колетт, — пробормотала она и опустила глаза, чтобы он не заметил горького разочарования.

— Нет. Это было что-то другое. Какая-то сила, как магнит, притянула меня к тебе. Ничего подобного я никогда не испытывал. Я пытался не замечать этого, противился изо всех сил. Я был зол на себя, когда целовал тебя в гостиничном номере. От тебя исходило что-то, чего никогда не было у Колетт. — Арман замолчал, а потом нежно добавил: — И ты ответила на мой поцелуй, Кристи.

Последние слова повисли в воздухе. Кристи понимала, что он ждет ее ответа, но слова не шли с языка. Все ее существо разрывалось между желанием поверить ему и страхом, что она что-то не так поняла.

— Почему ты ответила?

Его низкий, ласкающий голос проник в самое сердце Кристи. Она опять закрыла глаза, понимая, что очень уязвима сейчас и не в состоянии ответить на призыв, исходящий от Армана. И тут она почувствовала тепло руки па своем подбородке и вздрогнула от желанного прикосновения.

Открыв глаза, она встретилась с пристальным взглядом Армана. Слова полились из нее стремительным потоком:

— Ты пробудил во мне что-то, о существовании чего я даже не подозревала. Когда ты поцеловал меня, я потеряла контроль над собой и действовала импульсивно. И это не имело ничего общего с Колетт. Ни-че-го! Тогда я даже не подозревала о существовании сестры, тем более близнеца. — Она тряхнула головой, освобождаясь от его пальцев. В ее глазах горел вызов. — Если ты думаешь, что это Колетт с небес заставила меня ответить на твой поцелуй, то держи свои руки от меня подальше и не смей ко мне прикасаться! Потому что я — это я, Арман! Я — не Колетт. Я не позволю тебе представлять, что произошла реинкарнация и в моем теле к тебе вернулась Колетт.

Арман выглядел потрясенным.

— Ты действительно все видишь именно так?

Его удивление вызвало новую бурю.

— А как по-другому я могу видеть? Ты нарядил меня в одежду Колетт…

— Нет! Ты сама выбрала эту одежду. И если сейчас ты не надела ничего из новой одежды только из-за того, что сказала Стефани…

— Я надела свою одежду! — Кристи выдернула руки из карманов и провела по куртке и джинсам. — Вот она я настоящая! Я такая, Арман!

— То, какая ты, внутри тебя, Кристи, — тихо произнес Арман.

— Что ж, прошлой ночью ты побывал там. — Кристи уже себя не контролировала. — Ну что, нашел разницу?

— О, да! Еще какую.

— Не лги! Ты сводил счеты с Колетт! Я точно знаю. Утром ты попросил прощения за те отношения, к которым якобы принудил меня. Но ты не принуждал, я сама хотела этого. Я хотела тебя, Арман!

И — помоги мне, Господи! — я даже оставила незапертой дверь между нашими комнатами, чтобы ты знал, что я все еще хочу тебя!

Только увидев триумф в глазах Армана, Кристи осознала все безрассудство своего заявления. Она попятилась.

— Не смей даже думать, что я снова лягу с тобой в постель!

Арман сделал шаг. В его глазах прыгали чертики. Кристи выставила вперед руки, чтобы удержать его на расстоянии.

— Я не собираюсь делить постель с тобой и сестрой!

Еще шаг.

— Твоя сестра мертва.

Руки уперлись в твердую, как скала, грудь.

— Ты уверен, что она ангел!

Арман развел ее руки и положил их себе на плечи.

— Если это так, я уверен, она хотела бы, чтобы мы были вместе.

— Прекрати!

— Ни за что! — Арман обхватил Кристи за талию и притянул к себе.

Она неистово вырывалась, выкрикивая:

— Ты любил Колетт!

— Но ты возбуждаешь меня, как никто и никогда!

— Это разные вещи!

— А я и не хочу, чтобы было одинаково. Зачем, если то, что я испытываю к тебе, намного значительнее и глубже?

— Значительнее? Глубже?

— Ты не просто затронула мое сердце, ты завладела им. — Одна рука Армана легла ей на голову и запуталась в волосах. — Ты не просто привлекла меня, ты захватила все мое существо.

Кристи больше не сопротивлялась. Неужели это правда? Темные глаза Армана были омутами, затягивающими Кристи в свои глубины, а голос проникал уже не в уши, а в самое сердце.

— Ты навсегда поселилась в моей душе, и я не смогу без тебя жить.

Да! Арман выразил то, что она сама чувствовала по отношению к нему.

— Я хочу защищать тебя и заботиться о тебе, а мое грешное тело хочет обладать твоим с такой силой и желанием, что я не могу справиться с ним.

Он приник к ее губам. Кристи почувствовала, как все сказанное им капля за каплей просачивается в ее мозг и сердце. И она поверила в его неистовую страсть, и именно эта вера заставила ее сердце ускорить свой ритм, а душу — запеть и воспарить ввысь.

Она поверила ему.

И ответила на поцелуй.

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

Прошло четыре месяца.

Свадебное торжество в замке Креси было в самом разгаре. Как все изменилось! Теперь Кристи ничего не страшило и не удивляло. Члены семьи и гости были милы и доброжелательны, и она, стоя рядом с Арманом, испытывала чувство невыразимого счастья. Стать его женой перед Богом и людьми — чего еще можно желать? Но только они одни знали, как глубока и искренна любовь, которая их связывает.

Кристи заметила Люсьена, несущего на руках новорожденного сынишку, чтобы похвастаться перед гостями, и Николь, бросившуюся к мужу с негодующим видом — мол, зачем разбудил малыша и вытащил из кроватки?

— Сейчас Люсьену достанется, — с улыбкой заметил Арман.

— Вряд ли. Он так очевидно гордится своим отцовством, что Николь все ему прощает.

Многое можно простить, когда есть любовь, подумала Кристи. Она почему-то вспомнила Стефани. Вряд ли этой женщине удастся познать счастье любви, но… Дай-то Бог. Без любви этот мир холоден и неуютен.

Пьер, а вслед за ним и Элоиза подбежали к отцу и нетерпеливо дожидались, когда же отойдет официант с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским.

— Папа, Элоиза хочет знать, можем ли мы теперь называть тетю Кристи мамой.

Сердце Кристи готово было разорваться от избытка счастья. Маленькая девочка с волосами точно такого же цвета, как у нее, с обожанием и надеждой смотрела снизу вверх. Она не помнила свою настоящую мать, знала только, что тетя Кристи совсем-совсем такая же, как ее мама, ставшая ангелом. Вероятно, Кристи в своем пышном свадебном наряде казалась Элоизе сказочной принцессой.

Арман присел, обнял детей и привлек их к себе.

— Я думаю, — протянул он, — этот вопрос следует задать Кристи. — Он повернул к ней голову, в его темных глазах были надежда и вера. — Ты хочешь стать мамой этому смелому мальчику — моему сыну — и этому прекрасному цветочку — моей дочке?

Три пары глаз выжидающе смотрели на нее. Разве ее ответ мог быть каким-то другим, кроме «Да!!!»? Кристи сделала шаг вперед, наклонилась, поцеловала детей, а затем призналась, что уже давно считает их своими детьми и будет счастлива, если они станут звать ее мамой.

Дети произнесли заветное слово с таким благоговейным видом, что Кристи отбросила последние сомнения. Нет, она ничего не отнимает у своей сестры, она отдает им материнскую любовь за двоих — за себя и за Колетт.

Кристи с грустью вспомнила клятву, которую дала в первый день своего пребывания здесь: заботиться о детях, восстановить доброе имя сестры, заставить уважать себя и память о Колетт, не дать Шармэн восторжествовать…

Она выполнила клятву.

Дети побежали к бабушке, чтобы рассказать ей главную новость свадебного торжества. Иветт, беседовавшая с друзьями, извинилась и наклонилась выслушать их. Когда она подняла голову, ее лицо освещала теплая улыбка, не оставляющая сомнений в ее чувствах.

За прошедшие месяцы Иветт стала для Кристи настоящим другом. Впрочем, она никогда и не была врагом. Она больше не считала своего сына непоколебимо уверенным в себе и настолько сильным, чтобы не нуждаться в любви и понимании. Мать и сын заметно сблизились, их отношения стали теплее и искреннее.

— Мы должны будем скоро покинуть торжество, если хотим попасть в Париж к назначенному часу, — тихо предупредил Арман, бросив взгляд на свои часы.

Париж… Отель «Soleil Levant», где сегодня она зарегистрируется как Madame Дютурнье, а завтра — путешествие на Таити, где они с Арманом проведут медовый месяц. Они заранее решили, что на обратном пути заедут в Сан-Франциско, чтобы закончить все дела, связанные с продажей дома, и собрать вещи, которые Кристи хотела бы увезти во Францию. Домой они вернутся к Рождеству.

— Я пойду переоденусь, — предупредила Кристи мужа.

— Помощь требуется? — Глаза Армана греховно заблестели.

— Сегодня вечером, — пообещала Кристи с не менее греховной улыбкой. — Побудь пока с детьми, Арман.

Она ощутила острую необходимость побыть немного одной. Сняв свадебный наряд, Кристи посмотрела на букет невесты. Когда-то и Колетт держала в руках такой.

Решение пришло инстинктивно. Пусть даже они опоздают, то, что она задумала, важнее. Кристи взяла букет и через одну из боковых дверей вышла из дома. Она шла по направлению к часовне, где когда-то венчалась ее сестра, где крестили ее детей и где прошла траурная церемония прощания с пей. Но не здесь собиралась Кристи оставить букет.

Она обогнула часовню и подошла к недавно установленному надгробному камню. Он был не из белого мрамора, как все остальные здесь, а, по желанию Кристи, из красно-коричневого гранита, на котором золотыми буквами было высечено:

Колетт Дютурнье

любимая жена Армана

мать Пьера и Элоизы

сестра Кристи

Покойся с миром

Кристи наклонилась и положила нежно пахнущие цветы на надгробие. Ее душа и сердце были полны чувств, о которых она так мечтала рассказать сестре.

— Наконец мы вместе, Колетт. Пусть не так, как мечтали, но я чувствую неразрывную связь с тобой. Я люблю Армана и ваших детей. Я навсегда сохраню память о тебе в их сердцах. Надеюсь, я делаю все так, как ты хотела бы, сестричка. И если ты на самом деле ангел и видишь меня с небес, прошу тебя, благослови меня на жизнь, которой у меня ни когда бы не было, если бы ты не позвала меня. Твоя Крисси здесь, рядом. И я всегда буду рядом, сестра.

И в этот миг Кристи почувствовала, как на нее снисходят мир и покой. Счастливая улыбка заиграла на ее губах. Она подняла глаза и увидела, что в воротах кладбища стоит Арман и ждет ее. Как он догадался, что она пойдет сюда? Он… Мужчина, ставший ее второй половиной.

— Я думаю, что поступила правильно, — сказала Кристи, указывая на надгробие сестры.

Еще раньше Кристи и Арман пообещали друг другу, что между ними никогда не будет запертых дверей, тайн, недосказанности.

Муж кивнул ей. В его глазах Кристи прочитала понимание, поэтому ей ничего не пришлось объяснять.

— Подарок любви. Ты всем нам преподнесла этот щедрый дар, Кристи, — прошептал Арман, заключая ее в объятия.

— Я достаточно эгоистична, чтобы рассчитывать на ответный подарок, — подначила она счастливым голосом.

Арман рассмеялся.

— Я думаю о многочисленных способах демонстрации моей любви…

Их губы слились в упоительном поцелуе. Время не стерло остроты наслаждения от этой интимности и нежности. Арман крепче прижал к себе жену, и они, покинув скорбное место, вместе вступили в светлое будущее.