Услада душ, или Бахтияр-наме

И вот однажды царевич накупил у египетского купца за большие деньги много диковинок. Купец этот повидал разные страны, объехал мир от крайнего запада до востока, и шахзаде часто расспрашивал его о царях земли и обычаях стран вселенной.

И вот наконец в один прекрасный день он сказал купцу:

– Мне нужна невеста, равной которой нет на свете по красоте и совершенству.

– Слышал я, – отвечал купец, – что у правителя Египта есть дочь несравненной красы и необыкновенного характера. Сад ее красоты – предмет зависти гурий, цветник ее кокетства – приют Азры.

Шахзаде, услышав такие речи, тут же прибежал к отцу и сказал:

– Человеку не избежать влюбленности и любовной тоски. Женитьба одобряется праведниками и укрепляет основы религии. Сказал пророк – да будет мир ему!– «Женитесь, ибо воистину тот, кто женился, укрепил половину своей веры». Истинная подруга дает человеку покой и силу. Посватай за меня дочь падишаха Мисра и не жалей ради этого дела денег и богатств.

– Сын мой, – отвечал отец, – ты прекрасно знаешь, что до сих пор я отвечал согласием на все твои пожелания, удовлетворял все твои прихоти и старался доставить тебе радость. Но ведь отец девушки – падишах Египта, а я – всего лишь Халеба. Я владею одним Халебом, а он – страной арабов. Как бы он не отказал, считая нас недостойными. Отказ же повлечет за собой вражду между нашими домами, и между двумя странами поселится неприязнь. Не всех желаний можно достичь богатством.

Если ищешь посланца по важному делу,

Если сердцем твоим завладела любовь,

Отыщи мудреца и открой ему тайну.

Знай, мудрец тот – со златом ларец.

Шах Халеба отправил падишаху Египта почтительное письмо. Он писал: «Я раб и исполнитель твоей воли, я твой верноподданный слуга, посылаю тебе подать со своей страны и изъявляю согласие чеканить монету с твоим именем и читать на твое имя хутбу. А если у падишаха случится какая-нибудь беда, то я с доблестными мужами и храбрыми воинами готов отразить опасность. Просить о помощи в делах, ссылаясь на великодушие, – в обычаях царей.

Укрой меня полой надежды,

И благодарностью твой путь я устелю.

У меня есть сын – твой покорный раб. Он зажег светильник разума, изучил науки и воспринял благородные правила жизни. И хотя солнце и звезду, землю и небо невозможно сочетать баком, тем не менее ради обретения вечной чести и приобщения к счастью властелина родилась у твоего нижайшего раба надежда соединить брачными узами твою благородную дочь с моим сыном. Рожденный твоим рабом, сын удостоится близости к твоему счастью, если мои просьбы будут исполнены, то это будет для меня, смиренного, блаженством в том и этом мире, мне достанутся уделы на земле и на небе и тогда цель моих стремлений в мире будет достигнута».

Когда посол с письмом и дарами прибыл в Миср, египетский падишах убедился в безграничном смирении и скромности халебского правителя и сказал себе: «Для меня не будет унизительным породниться с таким царевичем, надо будет только устроить испытание богатством. Если у него на уме искренняя дружба, если в тайниках души его – любезность и приязнь то ведь делать подарки – удобный случай, а достижение целей – счастье».

Он позвал посла и сказал:

– Мне не жалко отдавать дочь, но мать ее требует в виде калыма за невесту двести тысяч динаров.

Когда посол вернулся и передал ответ, шах Халеба приказал собрать все золото казны, драгоценные каменья и жемчуга. Набралось сто шестьдесят тысяч динаров. Все эти богатства шах тотчас со стыдом и извинениями отослал в Миср с обещанием выслать остаток вместе с другими дарами через месяц. Но сын шаха, услышав об отсрочке, сказал отцу:

– Ты же знаешь, что я не смогу терпеть целый месяц, сносить горечь разлуки. Сегодня же возложи на подданных новую подать и вручи сборщикам списки перед троном падишаха Мисра, когда прибыли гонцы с письмом от шаха Халеба. Там было написано: «Вот уже много времени прошло с тех пор, как сын покинул меня и для меня закатилось солнце свидания с ним, быть может, он собрал недостающие сорок тысяч динаров и прибыл в твою страну, чтобы служить тебе. Если он озарен благословенными лучами близости к тебе и осчастливлен милостью твоего взгляда, то соблаговоли известить меня, чтобы сердце твоего нижайшего раба успокоилось».

Пока шаху Мисра читали это письмо, Гураб стоял перед троном и все слышал. Он догадался, что закованный в кандалы пленник и есть шахзаде Халеба. Вернувшись домой, Гураб спросил шахзаде:

– Ради чего ты стал грабить караваны? Что заставило тебя браться за такие рискованные дела? Ведь благородные мужи считают разбой низменным занятием, да и последствия его пагубны.

– Безумие и бесовский искус побудили меня заняться этим,– отвечал шахзаде. – Ведь пророк сказал: «Молодость– разновидность безумия». Тебе ничего не стоит забыть и скрыть мое преступление, получить за меня выкуп, какой пожелаешь, и обрадовать мой слух вестью об освобождении. Всевышний сказал: «А тому, кому будет прощено его братом что-либо, то – следование по обычаю и возмещение ему во благе»«И еще сказал всевышний: «А кто простит и уладит – воздаяние ему у Аллаха».

Коль думал ты когда-нибудь о том, чтоб мне помочь,

То нынче, благородный муж, настал мой горький час.

Я трепещу в когтях судьбы, боюсь ее зубов.

Будь мне защитником и знай, что жизнь мою ты спас.

– Ты напал на меня,– отвечал Гураб,– из-за сорока тысяч динаров. Что ж, мужи не выходят на поле брани из любви и дружбы.

– На стезе справедливости и правосудия не подобает ради собственных радостей и услад применять насилие и жестокость по отношению к подданным и слабым, – отвечал ему отец. – Непохвально ради одной твоей прихоти лишать счастья тысяч сердец, ради удовлетворения твоего каприза подвергать поборам тысячи невинных людей.

– Я обладаю храбростью мужей и силой, чтобы забрать людей имущество, – отвечал сын. – Покуда я сижу на коне, у меня не будет недостатка в деньгах и почете.

Ночь и дружина, зверь и пустыня знают меня,

Мне же знакомы удары мечу, посвист стрел.

С этими словами он покинул отца. И вот он встретился с караваном, направлявшимся из Адена в Миср. Шахзаде, видя, что в караване много золота и несметное количество добра, стал осыпать купцов стрелами и ранить их груди копьем. Каждым наскоком он валил мужей наземь. Случайно в том караване оказался один муж из Магриба по имени Гураб [25] Ятрибский, а это был отчаянный храбрец и прославленный боец. Гураб испустил боевой клич, поскакал на шахзаде и сбил его с коня. Как сказал всевышний: «Ведь выше всякого обладателя знаний есть зияющий». Как говорят: «Железо побеждается железом»– и Гураб тотчас связал шахзаде по рукам и повез в Миср, наложив на шею его жизни путы унижения. Цепи возмездия не давали царевичу ни подняться, ни сесть.

Отдохнув с дороги и смыв дорожные тяготы с бренной плоти, Гураб направился к правителю Мисра, чтобы высказать ему свое почтение и этим еще более возвысить свой сан, а он был доблестный и благородный муж. Падишах стал расспрашивать Гураба о делах и спросил, чего бы тот желал. Гураб все еще стоял. Прости меня, ведь я раньше не знал, кто ты. А теперь считай, что мы с тобой друзья. Если в тот памятный день на поле битвы, на ристалище славы я не сражался бы со всей своей воинской Доблестью, то сегодня спал бы во прахе небытия, прикрыв лицо саваном скорби. Ради твоего благородного происхождения и Достоинств мне надлежит уважить твой высокий сан. Благо-Родные мужи обязаны помогать друг другу, поэтому я считаю своим долгом уплатить недостающую сумму, чтобы ты достиг своей цели. Я дам столько денег, сколько нужно, чтобы внести калым за невесту, освободиться из темницы горя и избавиться от ударов коварного небосвода.

Налет горести, который осел на сердце шахзаде, Гураб счистил извинениями и обрадовал его вежливым обращением и сочувствием. Он поднес царевичу полное вооружение, коня со сбруей, гуляма и отправился вместе с ним к падишаху.

Падишах, увидев, что будущий зять красив собою, строен и хорошо сложен, проявил радость и ликование, оказал гостю знаки внимания и уважения. Он счел приход юноши счастливым предзнаменованием, воспринял союз с ним как доброе знамение.

Словно месяц, царевич, гордость рода людского,

Молодой красотой озарил небосвод,

И сказал я: «Величьем заслонит он любого,

Когда полной луною на небе взойдет».

Мужам державы было сказано:

– Сегодня благословенный день – великое счастье сегодня сочеталось с благоденствием.

Сегодня – день отрады и покоя,

Судьба забыла свой капризный нрав.

Разбило счастье свой шатер средь поля, –

Давай и мы устроим пир средь трав!

Падишах велел устроить великое пиршество, собрать на него яства со всего мира, чтобы слава о нем распространилась среди людей и духов. На том пиру ходили по кругу драгоценные чаши, разостлали разноцветные ковры. Благоухание базиликов и вина услаждало тело и душу пирующих, локоны утреннего похмелья окаймляли вино в хрустальных кувшинах и кубках. Напитки лились в изобилии, так что их дивный аромат пьянил само небо. Музыка звучала все громче, а пленительные голоса певцов могли бы посрамить Зохру. На щеках дев от вина проступила испарина и заалел румянец, словно роса пала на тюльпаны, а локоны хмельных гулямов переплелись, словно мускус и яхонт. Сердца от любви стали легкими, а головы от паров вина – тяжелыми. Радость, пустив по кругу чаши и кубки, избавила души от когтей скорби. Аромат амбры и алоэ в курильницах туманил взоры. Юноши получали у виночерпия желаемое, иные восклицали:

О полная луна, налей вина мне в чашу!

Янтарным, терпким напои вином,

Прохладным и густым, и розово-прозрачным,

Как редкостный и ценный сердолик.

Спустя три дня падишах прислал царевичу роскошный халат, одарил его драгоценными каменьями, жемчугами, диковинками всех стран, так что сами рудники и моря поражались бы, а яркие светила на небесах удивлялись, откуда появилось столько невиданных богатств, так много чудесных сокровищ. Потом мудрецам приказали выбрать наиболее благоприятное сочетание звезд для свадьбы и заключения брака.

Вот невеста, избранница счастья,

К ней стремятся желанья судьбы.

В свите звезд к ней склоняется месяц,

Солнце к ней обращает мольбы.

Сочетаются месяц с луною –

И счастливыми станут рабы.

На другой день в шахских покоях опять устроили пир с вином, чтобы провести часок в отдохновении и скоротать время в благоденствии. В разгар пира шахзаде встал, чтобы немного передохнуть от непрерывного употребления вина, чтобы остудить на миг жар хмеля дуновением розовой воды и сладостью шербета. Гулямы тут же постелили ему ложе и принесли из погреба прохладительных напитков и освежающих яств, благовоний, устраняющих запах вина, и бальзамов, успокаивающих дух. Шахзаде отослал гулямов и стал один прогуливаться по саду, удовольствия ради срывая цветы. Вдруг он увидел беседку и суфу, закрытые занавесом. Он подошел ближе, желая узнать что там, и услышал голоса дев, которые веселились по случаю свадьбы, и голоса певцов и музыкантов. Шахзаде обнаружил цель, приник к ней глазами и увидел египетские шелка и царевну Мисра. Его невеста сидела в роскошных нарядах, каменьях, украшениях среди жен египетских вельмож, а шахзаде все смотрел в щелочку. Вдруг дочь падишаха увидела отверстие в занавеске и вскрикнула.

– Посторонний мужчина разглядывает нас! Или же это соглядатай пришел подсматривать за невестой!

Она приказала слугам накалить железную рогатину и вонзить в глаза дерзкому. Раздался тяжкий вздох, и шахзаде упал. Услышав голос, слуги тут же подбежали и увидели несчастного царевича, нарциссы глаз которого лишились зрительной силы. Над падишахскими покоями поднялся жалобный крик. Радость обернулась горем, веселие сменилось печалью, пир окрасился трауром, счастье перемешалось со скорбью.

Будь проклят этот мир с утехами своими!

Воистину он создан для скорбей.

Никто в нем не убережется горя:.

Ни царь, ни раб, последний из людей.

Влюбленным лишь страданья посылают

Коварная судьба и рок-злодей.

Поразительный мир поразил его жалом напастей.

Навсегда его зренья лишил.

Спустя некоторое время шахзаде сел с новобрачной в паланкин и возвратился к отцу, рыдая, словно соловей на лужайке. Зрительная сила, сосредоточенная в саду ока, рассталась с ним, астролябия зрения, благодаря которой взор поднимался ввысь, покинула его, на его глазах опустилась тьма, его светлые очи ослепли из-за глупой поспешности. А глаза отца, горюя над потерянными глазами сына, стали проливать потоки слез, сердце же его от скорби обуглилось. И он сказал сыну:

– Свет души моей, все, что случается с человеком помимо веления небес, проистекает от людской поспешности. Если бы ты набрался терпения, остался в пределах своей страны, в столице нашей державы, я сам привез бы к тебе твою жену и мне не пришлось бы видеть тебя в таком состоянии.

– О шах!– заключил Бахтияр. – Не спеши с моей казнью, ибо поспешность приводит к раскаянию, а терпение к величию.

Когда Бахтияр завершил свой рассказ, закончил повествование, шах приказал:

– Отведите его в подземелье и отложите на сегодняшний день казнь.

А Бахтияр только дивился, за что судьба послала ему темницу, почему постигло его это несчастье.

Темница – прекрасное место для благородного мужа,

Крепчает он духом там, словно в подвалах вина,

Он там закаляется в горе, его навещают друзья –

Конечно, когда не злодейство в темницу его привело.

Когда настал седьмой день заточения Бахтияра, то несправедливость везиров поднялась до седьмого неба. Седьмой везир пришел к падишаху и сказал:

– Да будет шах вечен! Этот юнец каждую ночь свои изворотливым умом сочиняет разные удивительные небылицы а наутро спасается от возмездия благодаря этим сказкам побасенкам, поскольку наш падишах наделен благородный нравом и милостивым сердцем. Когда он слышит красноречиво и увлекательное повествование, то велит отложить казнь. Н на сей раз уже нельзя более откладывать, пусть даже тот наглец превратится в золотоголосого соловья или в сладкоязычного витию. Вели казнить его поскорее! Если ты станешь выслушивать его выдумки и рассказы, доверишься его плетению словес, то он опять избегнет погибели и останется в живых

Падишах велел привести Бахтияра из темницы. Едва тот начал говорить, как его перебили криком, но юноша все-таки продолжал:

– Да будет вечен падишах! Величие человека – в способности речи. Ведь сказал всевышний и всеславный господь: «Милосердный научил Корану, сотворил человека, научил его изъясняться. Умение выслушивать слово свидетельствует о совершенстве ума и добродетели». Сказал пророк – да будет мир ему!– «Слушание слов скорбящего – это милосердие».

Затем Бахтияр продолжал:

– Да будет вечен шах! Сегодня не тот день, когда подписывают приговор – да и опоздать с этим делом трудно. Отложи на сегодня казнь, чтобы с тобой не случилось того, что произошло с шахом Бехкардом и шахом Хомаем.

– Расскажи-ка об этом, – приказал падишах.

Глава седьмая

Рассказ о шахе Бехкарде и злоключениях, которые выпали ему на долю из-за превратностей судьбы; о тяготах, которые обрушило на него течение времен

Бахтияр раскрыл уста и сказал:

– Да будет долговечной жизнь падишаха всей земли! Давным-давно жил в этой обители тлена один жестокий падишах, неправедный царь. Он разорял страну насилием, своим бессердечием сжигал души подданных. Звали его Бехкард. Под сенью лазоревого купола небес не был о человека несправедливее Бехкарда. Он накопил несметные сокровища, великие богатства, отбирая крохи сирот и казну богачей. А одного шахзаде, отпрыска царского рода, шахского древа, происходившего из султанов и эмиров, он держал при себе в качестве гуляма. Его злокозненная натура пренебрегала принятыми обычаями, а властный нрав попирал сан самых ученых мужей. И не ведал он, что: «Начало насилия – честь, конец его – гибель», не знал, что: «Справедливость – весы Аллаха для взвешивания деяний людей, и она – лучший припас на пути в иной мир».

И вот в один прекрасный день Бехкард выехал на охоту с гепардами, соколами и кречетами в сопровождении толпы гулямов. Они скакали по степи, игравшей разными красками, словно фазан, стреляли в пустыне куропаток, перепелок, зайцев, газелей. И вот некто Тизхуш пустил стрелу в дичь, но она миновала добычу и срезала ухо падишаху! Провинившегося тут же схватили и связали., Шах приказал:

Отрубите ему голову, чтобы это послужило примером и назиданием для прочих.

Тизхуш заплакал, стал кататься перед шахом по земле, припал в унижении лицом к его стопам и посыпал голову прахом раскаяния.

– Падишах знает, – сказал он, что я совершил это не по своей воле, что это была рука судьбы. Не пятнай из-за моей ничтожной вины свою всеобъемлющую милость, ведь она – опора всех людей. Ведь милость падишаха только тогда и проявляется, если кто-либо совершает проступок. Я, твой раб, совершил невиданное преступление, а ты, властелин, яви неслыханное прощение.

Коль по невежеству я совершил проступок,

Прости меня но милости своей.

Падишаху стало жаль Тизхуша, и он начертал на свитке его вины слово прощения и прикрыл его проступок полой милосердия и потворства.

А у Тизхуша был отец, царь по имени Хомай. Когда сын исчез из страны, он разослал по всему свету людей на его поиски, посадил соглядатаев на всех площадях и в пустынях. Кто бы ни просил у шаха приема, он думал, что это гонец с доброй вестью; кто бы ни приближался к нему торопливо, ему казалось, что это вестник от его дорогого сына. Стоило ему услышать чей-либо плач, как он делился с горестным сердцем сокровенными думами; стоило ему смежить веки, как слезы скорби сверлили сон алмазами воспоминаний.

И вот однажды лазутчик царя Хомая прибыл в столицу Бехкарда и случайно увидел Тизхуша в рядах царских гулямов. Он стоял, сложив руки в знак покорности. Лазутчик улучил момент, передал Тизхушу привет от отца и матери и сказал:

– Уже долгие годы я ищу тебя по всем странам света наконец нашел! Мукам твоих родителей надо найти исцеление, этой беде пора положить предел. Если тебя отпустят за выкуп, я готов уплатить любую цену. Если же согласятся отпустить даром, то возблагодарю господа.

Тизхуш ответил:

– Нападки судьбы можно отвратить ласковым обхождением, а муки и страдания исцеляют предупредительностью. Потерпите, пока я сам в надлежащее время освобожу себя от пут унижения, избавлюсь от этой беды своим умом, ибо одной отвагой и поспешностью не достигнешь цели. Ускоряя события, муж не достигает желаемого.

И вот однажды ночью Тизхуш напоил сердце шербетом намерения и оседлал коня желания седлом бегства от невыносимого. Приняв решение, он положился во всем на творца. Как сказал всевышний: «А кто уповает на Аллаха, то Он достаточен для него». И наконец божественное милосердие вернуло его на родину, в отчий дом, и он осветил радостью глаза отца и матери.

На другой день доложили Бехкарду об исчезновении гуляма и он велел разослать по всем краям верховых, но Тизхуша нигде не обнаружили.

Прошло некоторое время, и как-то раз Бехкард поехал на охоту. Вдруг впереди показалась газель, и Бехкард припустил коня. Газель словно летела, а за ней скакал Бехкард. Наконец газель достигла берега моря и бросилась прямо в воду, вслед за ней прыгнул и Бехкард. Конь шаха пытался выплыть из морской пучины и спастись, но он не смог справиться с бурными волнами, не устоял перед страхом и погиб. Ветер понес конский труп по волнам, а Бехкард ухватился за его ногу, и шаха стало бросать из стороны в сторону. Наконец подул сильный попутный ветер. Бехкард отпустил мертвого коня, и его выбросило на берег. Он осмотрелся и увидел вдали какой-то город, блиставший светом. «Слава Аллаху, – сказал он, – я близко от города и вижу жилье».

Бехкард пустился в путь и скоро прибыл к городским воротам. Было время вечерней молитвы, день был на исходе, солнце уже угодило в клюв ворона заката, и черная ночь сняла покров с лика светил и луны. Бехкард вошел в город, не зная ни пути, ни дома.

Где в эту ночь мне преклонить главу?

Как завтра разрешить мне затрудненья?

Он увидел на базаре незапертую лавку, направился прямо к ней и заснул там. А в доме над этой лавкой жил очень состоятельный и богатый купец. В ту ночь к нему проникли воры, купца убили, а все его деньги и богатства унесли. Кровь купца просочилась сквозь щели пола вниз и запятнала кафтан Бехкарда.

Каждый миг посылает новое горе,

Ночью беды в ночную атаку идут.

Когда настало утро, слух об ограблении распространился по всему городу и повсюду стали хватать людей воровского ремесла. Тут как раз и увидели Бехкарда в окровавленной одежде. Его тотчас схватили и доложили правителю:

– Мы нашли вора-убийцу!

Бехкарда привели в унижении и презрении к царю Хомаю. Тот приказал заковать его и отправить в темницу.

Горе тому, кто скорби в силок угодил, –

Видно, такой уж была воля небес.

Бехкарда заточили в темницу, а по соседству с ней находился мейдан, на котором царь обычно скакал на коне и играл в чоуган.

И вот однажды царь Хомай прибыл на мейдан в сопровождении Тизхуша. По воле судьбы в этот момент откуда-то прилетел вяхирь, сел на стену темницы и стал напевать пленительные мелодии. Бехкард со зла бросил в вяхиря черепком, но промахнулся и срезал одно ухо Тизхушу! Гулямы побежали, стали выяснять, как это могло случиться. Заключенные показали на Бехкарда, осыпая его проклятиями:

– Горе тебе! Ты приносишь только зло и несчастье!

Бехкарда схватили и повели пред очи царя Хомая. Позвали палача, Бехкарду завязали глаза. Тут царь Хомай посмотрел и видит, что одного уха у пленника не хватает. Он сказал гулямам:

– Много, наверное, он совершил преступлений, раз ему отрезали ухо!

Бехкард ответил на это:

– Настал мой смертный час, пора проститься с жизнью. Да будет тебе известно, что я был шахом и служили мне, как покорные слуги, прославленные вельможи. Верно, и страдаю я из-за проклятий обиженных мною. Счастье и судьба, царство и трон покинули меня. Звезды моих надежд погасли, корабль моего спасения канул на дне морском.

– А за что тебе отрезали ухо? – спросил Хомай.

– Однажды я поехал на охоту, – отвечал Бехкард, – со слугой по имени Тизхуш. Он утверждал, будто он шахзаде, покинувший родную страну, говорил, что не теряет надежды вернуться на родину. И вот этот Тизхуш пустил стрелу в дичь, но стрела отклонилась от цели и срезала мне ухо. Я простил ему сей грех, хоть это был тяжкий проступок, обошелся с ним милосердно, поскольку убедился, что ручей прощения – упоительное вино, в особенности по отношению к согрешившему, который от страха пребывает на краю смерти, дни которого готовы обернуться ночью. Я примирился с тем, что у меня стало одним ухом меньше, и не подверг слугу наказанию. Теперь ты слышал мою историю. Если ты накажешь меня – свершится твоя воля, если же помилуешь – да будет тебе хвала.

Пили радость мы, словно напиток из меда,

И была она с нами щедра.

Но однажды поставила радость поклажу

И без слова прощанья ушла.

Царь Хомай, выслушав эти слова, тут же отослал его к Тизхушу. А шахзаде, увидев Бехкарда, поцеловал прах перед ним и воскликнул:

– О великий падишах! О прославленный царь! Что за перемена? Что приключилось с тобой? Что сотворил с тобой этот небосвод-фокусник?

– Увы! – отвечал Бехкард. – Смотри на то, что есть, и не спрашивай о том, чего нет.

Из насилий небосвода и диковинок природы

Столько я видал, что не описать.

Роза тип несет с собою, униженье шлет богатство

И отраву предлагает власть.

Бехкарда спросили:

– Как был убит этот купец и зачем ты оказался в той лавке?

Бехкард едва успел рассказать обо всем, как прибыли царские чиновники и объявили:

– Мы схватили воров, отобрали у них украденное и отправили злодеев в темницу.

Царь Хомай велел поселить Бехкарда в высоком дворце с прекрасным садом. К нему приставили услужливых рабов и обходительных сотрапезников, послали ему одеяния из атласа и шелка и невольниц, подобных Зохре.

И вот однажды Бехкард, царь Хомай и Тизхуш сидели за пиршественным столом. Кубки с вином пошли по кругу, а чаши радости следовали одна за другой. Тут у Бехкарда на глаза навернулись слезы, и Хомай сказал:

– Сейчас пиршество, а не время скорби. Из-за чего у тебя набежали слезы на глаза? Быть может, ты тоскуешь по родине и любовь к родным краям беспокоит твое сердце?

– Нет, не потому, – отвечал Бехкард. – Я просто дивлюсь могуществу творца и силе создателя, который воздает за всякое деяние и платит за каждый поступок. Тизхуш срезал мне ухо по ошибке, я по оплошности срезал ухо ему. Я простил ему его проступок, а вы сжалились надо мной, дабы люди знали, что не пропадут плоды древа, которое посадишь на лужайке времени, что любые семена добра или зла на пашне судьбы не погибнут втуне.

Добро переживет неспешный ход времен.

А зло останется гнуснейшим припасом.

И Бахтияр закончил такими словами:

– Если бы царь Хомай наказал Бехкарда, когда тот впал в унижение, то произошло бы насилие. Царь держал его в темнице, чтобы истина отделилась от лжи, чтобы обнаружился преступник, а невиновный был оправдан. Сказал всевышний: «Чтобы погиб тот, кто погиб, при ясности, и чтобы жил тот, кто жил, при ясности». Ни один человек не сделает и шага в добре или в зле, поступая хорошо или дурно, без того, чтобы не получить воздаяния, которого он заслуживает. Поскольку Бехкард простил проступок Тизхуша, то и сам он получил помилование. Если падишах помедлит с моим наказанием, то я уверен, что с помощью божьей милости будет доказана моя невиновность.

Когда караван речей достиг этих мест, когда нить рассказа доведена была до этой границы, шах приказал отвести Бахтияра в темницу и ввергнуть в обитель скорбящих. Те, кто присутствовал на приеме, услышав рассказ Бахтияра, похвалили его и воздали должное.

У каждого, чьи муки возрастают,

Растет в душе терпения запас.

Так мускус от усиленного тренья

Усиливает аромат свой в сотню раз.

На восьмой день, когда украшающие мир лучи солнца облачили вселенную в светлые одеяния, когда светило сверкающей рукой коснулось вершин гор и песчаных холмов, одев их янтарными волосами, восьмой везир, который был советником в правосудии и любимцем разума, подошел к трону и сказал:

– Да будет вечен падишах всего мира! Ты каждый день слушаешь с уважением лишенные оснований слова этого юнца и откладываешь его казнь. Но ведь это вредит устоям государства и может пробудить в подданных дерзость!

Шах тут же приказал:

– Велите палачу воздвигнуть виселицу или же приготовить все необходимое, чтобы побить его кольями. Но тут Бахтияр воскликнул:

– Да будет вечен падишах! При ложном обвинении не грех проявить медлительность. К тому же не подобает наказывать невиновных по навету завистников.

– Обитательницы гарема утверждают, – возразил падишах, – что с крыши сбрасывали камни, что в делах страны мошенничали, словно во время игры в нарды.

– О падишах! – восклицал Бахтияр. – Женщинам присущи хитрость, ущербные разумом [26] коварны. Нельзя проливать кровь обиженных, полагаясь только на слова женщин. Не следует из-за их лживых слов вздымать пыль насилия. И если падишах дозволит, то я расскажу по этому поводу историю.

– Рассказывай! – приказал падишах.

Глава восьмая

О коварстве жен и различных их хитростях. В этом повествовании содержится совет оберегать гарем, а также указание на необходимость соблюдать обычаи благородства

– Да будет вечен благородный падишах и великодушный шаханшах, – начал Бахтияр. – Пусть счастье сопутствует ему, пусть совершенства не покидают его. В давние времена жил на свете падишах, Прославившийся силой разума и совершеннейшей справедливостью. Он стремился к добродетели, его благожелатели пребывали в садах победы, а враги его державы влачили жалкое существование. Вот уже много лет со своим войском отражал недругов в Иране и Туране, так что государство стало процветать, а все области его – благоденствовать. Одолев врагов, падишах забыл о заботах, дела его пошли в лад с желаниями он стал дни и ночи проводить в пирах, не беспокоясь о своих приближенных и подданных.

Видя, что падишах пренебрегает их нуждами, перестав получать подарки и жалованье, те из придворных и слуг, у кого был небольшой достаток, с грехом пополам сводили концы с концами, те, у кого было богатство, терпеливо ждали. Однако все жаловались и говорили:

– Пусть бы у нашего царя появился враг! Тогда застой сменился бы деятельностью, и падишах вспомнил бы о нас. А то он совсем позабыл нас за пирами. Его занятие – лишь опорожнять чаши с багряным вином, он только и знает слушать мелодии рубаба и органона.