1.94 ДОМИК ГРИБОЕДОВА Искала жизнь моя где лучше Готовят сытный мох обедов В садах, как райский облак тучных. Ах, Грибоедов, Грибоедов, Не ты ли написал когда-то, Что от ума пребудет порча, И комом в горле встанет злато Вс° тяжелее, жарче, горче... Но мне ли слушаться советов От карл чугунных и бессонных. Я рассуждал, о Грибоедов, В кабинах будок телефонных, Я знал тогда, полпред Российский, Что мысль моя и жизнь - едины, И появлялась резко, близко Даров бездонная корзина, Откуда сыпались узоры Восточных пакостных чеканок, Перстней глубокие заторы Закрыли путь на полустанок, Лился воздушный мох стру°ю, Суля удачу и безделье, И морщилось под головою Грибов лукавых новоселье. Я променял. Слова и смыслы Мне показалися ценнее. Виденья яркие провисли И ватой обложили шею. - Кого везут? - я слышал справа, А слева что-то отвечала Снов голосящая орава, И сбитый домик мой качала. 9.5.94 КУКЛЫ ДЛЯ ИЗОЛЬДЫ Как Изольду спать ещ° уложишь Так и шепчет из сырой травы: - Папа, смастери мне, если сможешь, Куклу из бараньей головы. Т°мный лес тревожит детский запах, Синий огон°к дрожит в окне. - Сделай потихоньку, добрый папа, Дочку из костей куриных мне. - Сделай, дедушка мне липовые ножки, И не будет так вода страшна... - Бабушка, из шерсти ч°рной кошки Ты натки для кукол полотна. - Буду платья расшивать глазами Заблудившихся в лесу детей. Кукла ярко-красными глазами Из-под лавки смотрит на людей. И в ответ, забавно и нелепо Смотрят, испугавшись, старички Сквозь круги серебрянного света В ледяные острые зрачки. 10.5.93 ОТ Р.Х. П.Б. Из- под пола росли руки Вились белыми петлями по картонной стене И упираясь в потолок Срывали ногтями изв°стку Раскачиваясь чертили спутанные линии В открывшиеся двери Заходил ветер Караванным пут°м Пробирался по пушистой пыли На вс°м лежащем Делал холодно А за окнами В щелях неба блестела яркая медь И деревья как стыдливые девушки Убегали от каменных людей По горло врытых в ч°рную пустую землю Да, вид одинокой головы Способен напугать не только дерево Я помню как сам шарахался От всего, что лишь сперва Производило впечатление живого От Рождества Христова Я дожил до таких печальных дней Башмачная колодка ненад°жно укрыта Ж°лтой газетой Под кроватью дыбится гипсовая кошка С проволочной сеткой на морде Мой дом в то время был укрепл°н стенами Я же был окруж°н лепящимися друг к другу Невидимыми телами себя в прошлом На верхнем этаже обитали хозяева На нижнем этаже ютились рыбы Сонно плавающие между размокших клубней А на окраине в полых шатрах Некто добывал несвежий воздух Из изрубленных в щепу генеалогических древ Кто же распоряжался моей жизнью? Совет старцев? Кричащий голосами здоровых Воинов-мужчин Исходящий добром вождь? Город Хацор жил за моей теменной долей Говорят что там было развито земледелие Дальняя торговля палестинской смоквой И финиковым мясом без признака костей Спутанные качающиеся руки олицетворяли Узкий вечер Падение ВСЕГО на землю Невозможность дорасти до деревянного неба Нежелание жить не то чтобы в согласии А хотя бы рядом Просто рядом друг с другом Пуговицы вшиты в свиную кожу так крепко Что любая попытка открыть книгу Начиналась ломкой ногтей А прекращалась унынием и тупой скукой Открытой оста°тся лишь брошюра Об окраске шерсти в лилово-синий Пурпурный цвет Рот мой вблизи похож на ценный моллюск Я говорю им только эстетически-вычурные Полу-истины полу-заклятия полу-молитвы Полу-рыба полу-человек полу-слепой червь Гляжу я томим безделием и нескорым исходом На почти убежавшие деревья Занозистые девчонки Покрытые мокрой корой старые девы Клейкие зел°ные рты Порхают в ч°рном Власть была уничтожена И фараоны 18-й династии Имели безвольные кукольные подбородки Крепостью изысканного вина Божоле Отличались их белые подбородки Я же лиш°н и того Описание моего лица Неопредел°нно и похоже на отсутствующий ветер От Рождества Христова Я дожил до таких печальных дней Есть дом но он полон мной в прошлом В том настоящем где я был свободен от долгов Хапиру Давно чудесная память давным-давно Да есть руки у меня много рук Образ Что же это я? Есть образ Убежавшие девушки-деревья Хеттская корова кверху палевым брюхом Вокруг поле По следам подобно мыслям идут царьки И местоподданные сытые божества А недалече Мужичок в треухе плю°т в страшное жерло колодца Прислушивается с минуту И тут же отбегает Ему известен закон Вылетит не поймаешь Вылетевший столп бесплотного и невнятно-т°много Повергает плевавшего в ужас и зуд Вылетевшее рассеивается по щелястому небу И только изредка показывает себя говоря Мене мене любезный Мене мене дражайший искусник Мене мене искуситель неизвестного Я Вот ты и дожил От Рождества Христова До этих печальных дней! Горит под ногами Вс° написанное мной до этого Что называется вернулся в свою Палестину Чистый ликом кочевой шейх А там уже ходит трамвай Мальчик в синей тужурке Тряс°т язычок колокольчика На углу улицы им. монархии Гексосов Продают душистое мыло Казалось бы чего ещ° Как позвольте же сохранить свою индивидуальность Здесь и сейчас ............................................................................ ...... Чтение исторических книг наскучило мне порядком Ветра в комнате нет Закрыта дверь спутанные линии рук Спят стоя И только ж°лтое пятно горящей ш°лковой нити Плыв°т в приливах красного моря воска Свиная кожа положена мной на полку А бездушная рука послушно и странно отчего Выводит в заветной тетради слова Которыми всякий мой знакомый Заканчивал и день и дело и жизнь: От Рождества Христова Я дожил до таких печальных дней... 26.12.92 НАБЛЮДАТЕЛЬ И СПЯЩИЙ Да, так выходит. И желания земные Уже случились: Крошечные горы, Занозы золотые в венах, Навязчивый пчелиный шум Теперь не вносят беспорядка В морщинистую жизнь мою. Занозы поросли дурной травою, Пик Детства прочь источен муравьями, Навязчивый пчелиный шум навяз в зубах. Отдохновенье представляют лишь прогулки К приморским замкам В сумраке заката, Зажж°нные слепые сигареты, Угрюмое бесцветное вино. Число - уже не звук, А буква - не мораль; Мирская жизнь не терпит отклонений, Приходится и отработать долг. Но стойкий ж°лтый цвет Сулит ещ° победы, Чем побеждает разум иногда. Тогда вста°шь с тахты, Ид°шь босым к дверям, Нашариваешь посох втихомолку И исчезаешь. Если ждать утра В плет°ном черемичном кресле, То так легко поддаться расслабленью, И утра не заметить. Так и ты, Ведомый привидениями ночи, Всего лишь в бесконечной др°ме сухо спишь. И жизнь тогда Вновь обретает воду, Матерчатые реют города И вс° щекочет глаз. Горячий, напускной, Ты прожигаешь сон как ватную подкову, И я седею, глядя на тебя. 22.5.94 x x x На теле женщины я въехал в новый год Гигантским насекомым-паразитом, Вт°к семенем в цикличность новых дней, Крылатой рыбой перебрался в будни, Крича и негодуя как весна. Но был обилен снег на бычьих покрывалах, Цв°л папоротник, воздухом шурша, А в небе ярко-красном надувался Вселенский кукиш. В этот новый год Я понял, что победа неизбежна, Сопротивленье сломлено, а я Уже не чувствую смягчающие путы, Но падаю из колыбели в воду, Иду на дно, как и положено реб°нку, Пью холод, утро, трезвость, глубину, И вижу, как на первые мгновенья Чужого года набегает время, Выпрыгивают стрелки из часов, Как пушки бъют круги контрацептивов, Вс° рушится. Ресниц тяж°лых рой Заполоняет комнату. Минуты Составлены из торфа и слюды, Так ломко исчезает окруженье, И тело женщины свивается улиткой, А я из паха достаю стальную трость, И после погружаю е° смело В огромный муравейник кровяной. Погибшие цветы, в глазах устроив праздник, Живут на дне реки. Устойчивое дно Усеяно торчащими ветвями. Пустырь спокоен. Небо тяжело, Как ступни ног и голос андрогина, Мундир мой светел, голова ясна, Я на пути домой, пейзажи остывают, И новый год как птица невелик. 1.1.94 x x x Когда я вырасту большой и пойму, что делать нечего, Я сбрею бороду, выйду из своего перев°рнутого леса, И спущусь в город, где на каждом углу Буду выслушивать карамельные проповеди Расторопных проповедников и покупать у торговцев Стеклянный искусственный м°д. От непрерывного хождения по городу У меня разболится голова, И вечером, в парке, ко мне подойд°т ангел, Который поведает тихо о том, Как я давным-давно свихнулся От ежедневных мистических переживаний. 1.4.94 x x x Грустным летним утром Мудренее свет над городом Свернувшись колечком Ветер и грязь и холодное солнце Ч°рные точки окон Сгоревшие палочки многоэтажек Лучше пуговица в кулаке Чем медный рай на облаке Лучше жить ничего не зная Чем стариком рассматривать бабочек Раздавленных мясными автобусами На школьном угольном асфальте А на пальцах - плет°ные косички волос И ч°рное небо под ногтями Небо которое так и не смогло Тебя удержать Когда сон закончился внезапно И пришлось возвращаться 25.3.94 x x x Когда над городом парит бараний бок И ветра сморщенного седоватый клок Я тихой сапой из подъезда выхожу Листвой смешливой в сумерках брожу Я - выжига, инертный гражданин Броваст, ужимист, скользок, нелюдим Под лампионами прошпектов и садов Пускаю в небо красных петухов Я в парке на приземистой скамье Из черепа поэта пью портвейн Прищ°лкивая челюстью вставной От удовольствия скукожившись спиной На языке мо°м столетний мох В зобу пророс малиновый горох И стебли кажет встречным изо-рта И расступается людская пустота Из люков стонущих полз°т как марля дым Осенние пространства голодны То хрустнет ветка, ветер лист сомн°т Завоет пугалом дрожащий самол°т Медвежьи шкуры одевает люд Сквозь лица статуй недра воду льют И плещется в забвении на дне Намокший всадник на расплывшемся коне Заводы выжимают ч°рный дым Как вязкий сок из каменной гряды Сливаясь с птицами глубокое пятно Похоже на живое полотно Когда над городом шуршит сухой песок И в лужах рыбы дуют в гулкий рог Я сж°вывая оболочку дня Бреду в аллее как в струе огня И отразив глазами рыжий всплеск Как дерево - издав бессильный треск Проткнув затылком неба синеву Я опрокидываю тело на траву Беру под покровительство жуков Земную горькую тяну сквозь зубы кровь И опускаясь глубже вижу как Висит над парком лягушачая икра Могильный камень точит практикант Процветшей язвой греет шею бант Сезон смертей отвесных недал°к Когда над городом парит бараний бок 21.6.93, СПб x x x Дыхание тво° пока легко Как хвостики невызревшей любови, Но я вольюсь в тебя, как в молоко Вливается струя горячей крови. Пока ум°н твой взгляд, и поделом Невидим я пред белым спящим ликом, И мал пред нависающим челом, О, Цитадель! О, пыль! О, Эвридика! В руках моих камней стеклянный жар И черепиц карающая глина, Плеск соляных испорченных литавр, Раздавленная сонная малина, И Север, и портреты, и медаль, И карты всех возможных перешейков, Свернувшаяся в буковку мораль, Волшебная садовая скамейка. О, нависающая как подкова прядь, И яркий пруд, стремящийся обратно На небо, где не взять, не отобрать, Да и просить не стоит вероятно. И смех, и грех, и греческий орех, И беззаботность инвалидной ласки, И день смешной, когда быстрее всех Я смешивал лекарственные краски, Забыв списать число, растратить груз В строительстве дымящихся каналов, Лишившись, как судьбы, всех светлых чувств И мыслей т°мных чувствуя начало, Я буду умудр°нно наблюдать Смещенье мыслей, радужных в основе, И в сон чужой напутственно стекать Молочною стру°й горячей крови. 26.4.94 СУМЕРКИ Медный свет бежит как боли По словам глухим и ломким. Так я пьян ли, трезв я что ли Дня зловещего на кромке? Вещи пущены на волю, Грифель мечется в пенале. Черви плачущие, что ли, Тайный ход наколдовали? Отчего так быстро рв°тся Книжных букв смешное тело? Арлекины Карло Гоцци Ходят сквозь огонь без дела. Как с унынием бороться? Вопрошают акробаты Сердце ватное не бь°тся, Быстро чинятся заплаты... Даже рыбы в пальцах мудрых Рыбаков не погибают, А глотают воздух мутный, Мух упитанных глотают. И влюбл°нные на стуле Спят не зажигая спичек. Дом гудит как тусклый улей, Ни заглавий, ни кавычек Но пустые ножны в доме Знак предательства и страха. Что увидишь ночью, кроме Домысла, щелчка, замаха? Медный - свет и тот нанизан На усы дремучих спален. Пучеглазые сервизы В скверный мох врастать устали. И вращает краник медный В кухонной плите толковой Хищный, вспыльчивый, заметный, Желторотый, нездоровый Лекарь, пьяница, калека, Человек, сосед и совесть, Конских дней библиотекарь, Прожигатель жизни то есть. Запускает в пламя руку Только бабочки вспорхнули, И висят без всяких звуков Как в поч°тном карауле. Тут хоть сам себя подбрось ты От унынья нет леченья. Даже выскочки и гости За обои лезут тенью И, выдумывая слухи, Там сидят тепло и смирно, Словно статуи не в духе, Гномы из пустой пробирки, Друзи скуки, тминной хмари, Не проснусь, чего уж боле? В серых царствах государить Буду я по вашей воле Замухрышкой, бедным князем, Ноздреватым свитом снегом, Что для спящих безопасен, Не опасен человеку. 24.10.94 ИСТОРИЯ НЕУКЛЮЖЕГО МАДРИГАЛА В. Когда влюбл°н, Мне кажется, что вс° вокруг Непреднамеренно и просто, Но вместе с тем Во вс°м я тайные умею видеть знаки. От этого не тяжело Читаешь старую испорченную книгу И замираешь каждый раз в знакомом месте, Но вс° же искренне. Бер°шь собаку и целуешь; И пь°шь с того же места, где она. Вс° странно напряж°нно. Горы спят, И лишь вращаются виденья под глазами: То волосы, то слабый контур рта, То палевые впадины ладоней, Дыханье тоже... Мда... Спокойно вс°. А ты не чувствуешь покоя, И странный цепкий зуд Ворочает тебя, Кидая в подвиги, в кургузую бумагу, В куст барбариса... Вот ещ°! Рука Невольно тянется ощупать части тела, Потом слизн°т стило, Запляшет на клюке И пучеглазые забавные царевны Заскачут по чернильным островам. Не можешь вспомнить имя, ищешь в письмах Но там лишь корки новогодних апельсинов, Табачный пепел, вскрики и триумф. Тебе же чудится скорее некий шорох, Стук яблока, бескостный войлок света, Желанье пить, не отрываясь пить. Выходишь в город Там сквозят пустоты, Знакомые тебя не узнают, Но говорят, если подходишь ближе: - Не подаю, любезный. Тишина Уже не ластится беременною кошкой, Но угрожает. Едешь на метро, А эскалаторы свиваются спиралью И каждый раз выносят не туда. По паркам жмутся голые фигурки, Стыдливо отвернувшись. Колесо Застыло как вода в кофейном блюдце Пруда оправы тонкой и стальной. Без проволочек падаешь на воду, Не погружаясь глубоко, летишь Распугивая стаи водомерок Движеньями восьми подвижных рук. Выходишь после. - Боже, сумасшедший Так шепчут по кварталам постовые, Забыв подуть в свисток. Фрагменты дня Тебя преследуют легко и безопасно Как запах, слабый запах молока. Ид°шь под окна. Юркая старушка Тебе заранее подсовывает розы, Напутствуя смещеньем пресных рук. Ты сипло добегаешь до подъезда, Скреб°шься в дверь, И сжав в груди биенье, Сияя как начищенный пятак, Нетерпеливо °рзаешь. За дверью Сперва молчат, потом натужно дышат, Царапают замок, раст°т пустой просвет, Замок упал, коробочка раскрылась, Я наклонился над игрушечной страной: В лесу там падал снег, Горел в окошке свет, По улицам бродили ротозеи, И в парке гуттаперчевом поэт, Согнувшись втрое, Мадригал карябал, Сбивая с бескозырки белых мух. Влюбл°нные фарфоровые пальцы Вычерчивали профиль бесконечно И трескался небесный свод сухой. Средь вертикальных вод Метались рыб колечки, Бежал стеклянный звон по проводам, И пахло яблоком, И под печ°ным снегом Росла кудрявая собачья шерсть. А вы в ту зиму Жили в т°плых книгах, На улицу совсем не выходя. 15.4.94 ВОСКОВЫЕ ПАРКИ Восковые лица тополиной пыли Золотом чернильным затекли заплыли Глиняные воды выточили своды В полной несвободе нет плохой погоды Нет свободных вышек нет глубоких башен Осенью на крышах ветер так бесстрашен Так бесшумен голос так слова бесполы Веселы и быстры тяжелы и голы И зачем нам тело плоть жив°т отдельно Явственно и полно пыльно и бесцельно Кий бильярдный прочен на сукне зел°ном Кипарисы дышат горлом раскал°нным Протыкая вечер проходя сквозь лица Осенью обжечься об зиму разбиться Как стеклянный выстрел в тополином воске Доживать чужое донашивать обноски Бежать воспоминаний ш°лковых уздечек Под лежачий камень проникая в печень Вместе с медным пивом. удержись от пенья Наберись терпенья исключи сомненья Испарись и лопни в швах запутай руки В шкаф потусторонний заберись от скуки И влюбл°нный в книги разбухай Гобсеком С голубиным небом воробьиным веком С гипсовою аркой в ч°рно-белом парке Где детей огарки суетны и ярки Мечутся и скачут голосят и гаснут Словно перепонки бритвы безопасной Восковые парки вяжут нить и стонут В небе воздух светел зв°зды в небе тонут Рыбы в небе плачут. я стою и слышу Как свинцовый шарик давит жесть на крышах И хохочут люди и смеются боги По аллеям хмурым спят единороги Спят единоборцы в кумачовой клетке В алтаре сосновом хвоей пахнут ветки Воск как одеяло. восковые парки Выправят ошибки выгладят помарки Я вернусь и лягу ничего не помня Кто увидит кто же кто расскажет кто мне Сообщит и свистнет восковым лангустом Небо слишком густо сердце слишком пусто Мир не очень долог воздух слишком жарок По аллеям хмурым спят подковы арок Совы и вороны хвоя рыба арки Глиняные нити восковые парки 3.11.93 ОФЕЛИЯ N.N., N.N. "он спал, и Офелия снилась ему..." Г.И. Синоним смерти - сон. Тяж°лая вода Шевелит волосы на головах у спящих. Подводные проходят корабли И обрывают корни белых лилий. Сон. Тошнота. Безделье. Глубина. Тяж°лый сон. Огни на мелководье. Уходят вверх, избавившись от сна Безродные ослабленные души, Не потревожив рыб. Измятый лист луны Заливы гн°т, подстраивая формы. Растения. Песок покоит дух. Молчание. Стеклянные покои. Мы глубоко, и я не вижу нас. Расколотые льды плывут перевернувшись, Как чайки, лапы сжав на животе. Глубокий сон. Улитки на глазах. Тебя, самоубийца, понимаю И принимаю выбор твой. Вс° хорошо. Плыви к отверстию подземной ч°рной речки, Я доживу тебя, не замутив воды, Я допою, пусть петь и не умею. Плыви мой друг, я так тебя люблю. Плыви, Офелия, в нависшей тишине Из мира слов, дверей и голосов Туда, где встретимся. Мы встретимся. Прощай. 4.12.93 x x x Пережж°нных уздечек горячая стая Перед носом носилась крича и сверкая, И раскрошенный пояс Марии Медичи Впл°лся в цепь, сочетаясь с подвижностью птичьей, С передвижностью гончей, с приливом ползущим По кустарникам волчьим и всклоченным кущам. Невозможно смотреть: постоянство пейзажа Перемешано с копотью, сыпью и сажей, А речные удавки жидки и печальны, В них безмозглые рыбы, глупы и отчаянны, Натыкаясь на травы скрипят аметистами, Бесхребетными тиграми, львами волнистыми. О, струящийся паводок Обри Бердслея Я живу молодея, умру не старея, Разгребая уздечек горящие гроздья, Забираясь в дремучие грачие гн°зда, Волокнистые руки минуя бесстрастно, Задыхаясь от сна и живя безопасно, Благородство лелея в разбитом сосуде, Как лицо Иоанна на бронзовом блюде, Отражений смеющихся рать догоняя Кипарисовой лаской, зрачком горностая. О, глубинные тропы для ног Антиноя, Если б было дозволено жить лишь с собою. Соболиное кружево пить не глотая, Засыпать замерзая, глядеть замирая На кружение льда в перепорченном зале, На обратную сторону лунной медали, Меднокованной буковкой в чреве страницы, Закипающей речью разбуженной птицы. Исчезать не гадая и помнить не зная, Как трепещущих связок горячая стая. 26.12.93 ЖЕНЩИНЕ, ПРЕДСКАЗАВШЕЙ МНЕ СКОРУЮ ГИБЕЛЬ Я ещ° жив - нелепейший из слухов. Что может мне помочь? Мне, павшему в борьбе С убогой сотнею фальшивящих весталок Ударить в бубен лбом, Иль вправду умереть, И говорить о том на перекр°стках Безносым встречным. Перцу и огня Смешав в горсти Тоскливым утром выпить И превратиться в смерч, В безумство и войну, Доказывая собственную живость Спалить село, Разрушить отчий дом, Поспорив с кем-нибудь на ломаную мелочь, Взлететь шутихой, Нанести визит Всем вовремя обиженным знакомым, Вс° обустроить, завести семью, Писать роман на кухне среди гама... Но было б ей приятно с мертвецом Бескровно проводить и дни свои и ночи? А как же запах? Что нам делать с ним? Стократно принимать сухую ванну? Струить на члены хладные елей? Да дело и не в том Большой убыток - запах! А что же разговоры? А глаза? - Носить очки. Запоминать цитаты. Над°жно выучить служебный краковяк... Да, стоит танцевать Ведь танец - признак жизни: Пол°т, движенье... Стоит танцевать. А если же и это не поможет Где признаки живого существа Найти тогда? Угрюм и озадачен Я закурил и замер у окна... Дурной язык, что ты мне напророчил? Я невиновен. Рано умирать Не вырасти ни дерева, ни чада (Читал в восточной книге я о том). Мне рано. Молод я. Уймитесь, празднословы Мой подвиг впереди, И битва, и покой На коже полусонного дивана, Со старою собакою в ногах. А ведьм и предсказателей убытка Я буду вешать и сжигать в кострах Как инквизитор, каковым по сути, Себе и вижусь в этот вечер я. 9.3.94 ПЕЧАЛИ Найди мне землю или место, Где объясняются печали, И молчаливые протесты Во мне бы тихо засыпали Не от болезни или жара, А от потери интереса К вращенью бед, сиянью пара Под дланью мокрого навеса, К еловой каше за порогом, К сухому перечню открытий. Там было б правильно и строго, Без ушлой юношеской прыти, Без шелеста смешного в теле И без лишайниковой вязи В тетради. Глубоко в постели Без черноты двуручной связи. Где объяснялись все печали, Там радужные оболочки Смеркались, чахли и сгорали Как крестословицы и точки. Взмахните крыльями, удачи, Расплачтесь, каверзные дали, Решив несложные задачи Без драк и вздыбленных баталий. Пусть будут живы все герои И деревянные злодеи Ряды дрожащие утроят И злобы многия затеют Вс° будет проще, только проще. Неясные уйдут вопросы, Воль°тся кровь в сухие мощи, Минуя медные занозы, Взовь°тся куст над грудой праха Так назидательно и вязко, Что лопнет под наплывом страха Слепая гипсовая маска. И хлынет сок в узоры скважен, Сквозь механические гланды. И я, убог, обезображен, Себя почувствую атлантом, Ломающим сердца и дебри Подводных водорослей тонких, Суставчатых волос отребье, Испуга глиняные комья, Рычащим от негодованья На худосочные печали, Домов нестройное мерцанье, Колечки тополиной шали. Красив и двадцатидвухлетен, Горбат и скрючен как старуха, Мне плохо от досужих сплетен Но шум толпы ласкает ухо, И часто слыша сво° имя, Я улыбаюсь виновато, Глядя как тень моя с другими Тенями сладкую ест вату. Из говорящего тумана Наощупь выделяя нити, Сплетая тряпочки обмана Для декорации событий, Для декорации печали; Собакам прижимая уши, Дни рассеч°нные кричали На большей половине суши, Кидаясь на прохожих, встречных, И на меня, когда не весел Я ш°л тропинкой безупречной, Устав от праздников и песен. .................................................. Печали на плечо садились И наборматывали тихо, Как сосны хвойные валились, В пуху блестела облепиха, Летали ч°рные тетради, Местами небо заслоняя, А в неказистом палисаде Росли чернила молочая, Росли сугробы барбариса, И тень стояла у беседки, И в ожидании сюрприза Молочные дрожали клетки, Бумажные чихали горы, Неслись качели над обрывом, Струились летние заборы, Мелькали дни без перерыва, То удаляясь, то откуда Неведомо вставали снова. Лежала ржавая посуда На дне колодца насыпного. Болтали пьяные сороки, Попутно разгребая пепел, Развратный, красный и жестокий В кустах таился скрытно петел. Так было пусто от пространства Расписанного на минуты, От хриплых шерстяных романсов И вялой полусонной смуты, Нестиранных рубашек мягких, Резиновых чужих игрушек, Стаканов дребезжащих, зябких И скрипа глиняных лягушек, От звона радостных копилок, Расч°санного перелеска, Мясных медоточащих жилок, Кривого кухонного плеска, От перечисленных предметов, От света, воска, почтальонов, От керамического лета, Собак вес°лых и уч°ных, Что я лежал, прикрыв руками Глаз воспал°нные кружочки, Сбивая слабыми щелчками Цветочный чад, тугие почки. Не различая, не считая Мгновений тяжело-прекрасных, Как ком мороженного тая, Так приторно и безобразно, Что даже мухи, даже птицы Смотрели долго и с опаской Как покрывает половицы Живая масляная краска. 10.4.94 x x x Удавите Поплавского тонкой проворной струной Пусть лицо отражаясь соль°тся с голодной слюной И насыщенный прах из груди потеч°т в дневники По струящимся венам сквозь полую °мкость руки Подарите Набокову новый жестокий сачок И червивую доску чтоб шахматный ш°л старичок По морскому Берлину в слепых кукурузных полях Отгоняя английскою речью разбуженный страх Оживите еврея с которого это пишу Да не снится сугробов горящему в ночь камышу Да заменится вечный покой говорящим крестом И печаль глухотою прикинется щ°лкнет пистон Заиграет оркестр лядащий "Разжатие уст" Пошевелится сладко в земле засыпающий Пруст И воздушный пузырь проглотив нам прошепчет сгнивающий лев Что плодов не собрать ибо был так обилен посев 11.8.93 НЕВЕДОМО ЧТО В. Гурову Ах, зачем за меня сквозь меня говорило неведомо что, И ходило, куря и ругаясь, в мо°м азиатском пальто, Непонятно зачем отсылало подарки обратно друзьям, Затевало скандалы, творило неведомый срам? Я бумаг не подписывал вязкою кровью своей, И не ел крутобоких волшебных тугих желудей; Значит в зеркало долгое так напряж°нно смотрел, Что себя по осколкам как сладкую статую съел. Отпусти ты меня, небольшое неведомо что, Я уеду туземцем в неведомый город Ростов, Обручуся с цирозом, залью представительный глаз, И продолжу перевранный, порванный, прерванный сказ. Ты, неведомо что,отцепись от меня, пожалей, Отпусти поделом с конопляных двуличных полей, Я наклею детей, обращу в свою веру жену И щенка, и щегла, и козу, и одну сатану. Дай мне только протиснуться сквозь безголосицу уз, Отцепиться от сумрачных сплетен и сбросить приросший картуз, Дай мне воздуха ч°рного выпить как чарку дрянного вина, И потом разбер°мся - щербата ль моя борона. Вот-те кукиш заветный, косое неведомо что, Хоть ты тресни и лопни в мо°м азиатском пальто, Только я убежал, вот, неведомо как убежал, И тебе не поведал, совсем ничего не сказал. Не творить тебе больше стихийный неведомый срам, Сквозь меня не курить бесноватый дурной фимиам, Не найти тебе мя, рассуждаю себе на уме, В тво°м каверзном сне, черепичном расч°санном сне... 6.6.94 ЖИР И ЗОЛОТО Золотое перо зашивало слепой небосвод, Словно рыба снующая в жирном кипении вод. Жир и золото - вот очевидная тусклая связь, Здесь медузы и грузди, и илом напичканный язь. Здесь дрожание студня и мозга открытый испуг, Подфонарный овал, колеса исчезающий круг. Здесь восьм°рка и маятник, медный глумливый пятак И подводного жителя мутный рассудочный зрак. Жир и золото вместе, сливаясь, живут В плесневелых газетах и в схронах у лисьих запруд, Средь молочных пакетов, надушенных свадебных лент, Сделав вид, будто спят, выжидая укромный момент. Вот тогда и выходят, подняв оглушительный треск, Муравейник взрывая и вс° пожирая окрест Жир и золото, копи залив ледяной кислотой И заливы покрыв броненосцев плешивой корой. Распухают запястья и ломится меченый пот Это золото в порах как дева лесная по°т, И дрожит под ногами, у края запретной межи, Аметистовый, злой и нарядный сверкающий жир. 19.12.93 ХОЛОД В ДОМЕ Пусть в доме поселится холод и подпол заполнится льдом, а запомнится тем, что в воде Картофель бесформенный круглою рыбой ворочаться будет, где место свободное, где Дрожат стебельки, дорастая до неба, и вон выбираясь щекочут мне горло и грудь. Я мог бы уснуть в другом доме, но в этом решил я уснуть. Пусть падает на пол сухой околевший кузнечик, и вязко вздымается пыль, и вздымается пыль как фонтан. Как хочется пить в пустом доме, но холод мешает мне встать, выдвигая ладони пройти и проникнуть в чулан, Где прямо из зеркала выпить, и выпить лицо, и глаза, и морщины, и вс°, что светясь Налипнет на корку стеклянного наста, и тут же исчезнет, себя откровенно боясь. Но в доме меняется мебель местами, меня не стесняясь, не видя, что я ещ° здесь. Мне снится рецепт кулинарный - горячая сера, а также печ°ная мягкая жесть, И головы книг, на которых лежу я, как в тесте сыром тех семи недоступных небес, На кои, стыдясь и менжуясь, по стеблю бобовому от любопытства я влез. Пусть зеркало видит как я приближаюсь, и ж°лтая капля сгущается кожей лица, Где поры, седлая друг дружку, дробясь разлетаются в воздухе словно сухая пыльца, И ножницы мечутся рыбою хищной стремясь, укусив, растрепать как приманку кадык И вьющейся красной рекою уйти по ту сторону горла, минуя несдержанный крик. Кто в доме кричал? Кроме мыши зам°рзшей, кузнечика ниц и меня Древесная мебель. Но что ей кричать, если мебель боится огня, А в воздухе плавает холод, и видимый глазу мороз скоро буден опасен для глаз. Вращение шара хрустального, сбитая сталь топора, поврежд°нный и врущий компас Вот то, что знакомо мне в доме. Вот то, что знакомый мне дом для меня прибер°г. Прощай, заповедный и т°мный, холодный, лесной, пота°нный, пустой теремок. Я, зеркало путая с дверью, накопленный воздух храня, нагоняю себя у дверей, Мы вместе выходим из дома, и дальше по лесу ид°м, избегая случайных людей. октябрь-94-го, пос. Октябрьский, январь-95-го, Сочи x x x Велико искушение близко к себе подойти И в глаза заглянуть, как в пружину глядит часовщик, Так же холодно руки свои подержать не сжимая в горсти, И вдохнуть удивления крик. Велико искушение внутрь себя заглянуть Практикантом-хирургом, боящимся только судьбы, Беспокойно раскрыть как тетрадь полу-ст°ртую грудь, Головы узелок распустив за клочок бороды. Но мешаешь мне ты - вместо зеркала вижу число, Двойке-лебедю гвоздик осиновый нужен как рыбе шпагат. Единица - и пристань и лодка, рыбак и весло, И стекла воспал°нного взгляд. И сухие пески, и теченье подземной воды, И двойник, погибающий в гуще кофейного дня. Велико искушение вновь наступить на следы, Уходящие вдаль от меня. 7.11.94, пос.Октябрьский x x x Сперва треснули губы Потом я нарисовал ангела с трубой Затем ещ° был день Я удивился своему детскому почерку Через мгновение подкралась тишина Мышь до скончания веков Вскоре по рельсам Трамвай протащил солнце Не успевший отвернуться реб°нок Стоял теперь с ч°рными глазами И ощупывал пальцами снег Немедленно из книги высыпался весь смысл: Авиценна и сахар в крови, Вицли-Пуцли и шоколадная пирамида, Кодекс чести и магический квалрат уныния. Вс° никак не могу понять Снюсь ли я себе юношей Или старец видит меня во сне Старец-бабочка из китайского трактата Трещинка заполнилась красным Упавшую каплю я расправил пером И разлетелось небо как взорванный воздух Из колодцев ударили вверх Тяж°лые водяные струи А цепенеюще-яркий цветок Кинулся бежать По страницам наивного выдуманного дневника 29.10.94, пос. Октябрьский x x x Анемия Анемия Лошади летящей голова Мухоморы сна Синдромы бесчувствия: Хвойный лес, да и то Без толку. Прямой взгляд, но и тот Мимо. А на стене - репродукция фрески Жалко дракона Жалко ч°рта Жалко тех, кого не жалко. Чашка с водой Видимо - мухи, не разберу Быстро темнеет, когда засыпаешь. Под пл°нкой Распластались лица, зв°зды, руки Паскаль утверждал, Что вс° это бесконечно, А я с тетрадью Сижу в самом центре, И это от меня разбегаются по стенам Берестяные полосы, Гравированные скарабеи, Спинно-мозговые ленточные паразиты Интересно, что сказал бы на это Колин Уилсон Э, брат, да ты и сам, как я погляжу - надзиратель!