Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Слабая ведьма (№1) - Слабая ведьма

ModernLib.Net / Фэнтези / Цыганок Ирина / Слабая ведьма - Чтение (стр. 23)
Автор: Цыганок Ирина
Жанр: Фэнтези
Серия: Слабая ведьма

 

 


Мирра несколько минут растерянно сидела, не зная, что ей делать.

Потом поднялась, подобрала шлем и скинутый в комнате плащ.

– Прости меня, бабушка! – Мирра прижала к груди свои вещи и, не дожидаясь ответа, выскочила на улицу. У колодца она отвязала лошадь и под уздцы повела ее по главной улице Ледо, прямиком к Общинному дому.

Здесь уже явно были видны внесенные людьми изменения. Жилище главы общины теперь окружал высокий частокол, ворота, обитые железными полосами, изнутри запирались на засов. В одной из створок имелась небольшая, тоже запертая изнутри калитка. Мирра направилась прямо к ней и громко забарабанила кулаком по доскам. За забором залаяли собаки. Хозяева не торопились открывать, только спустя несколько минут послышался какой-то шум и возня на невидимом из-за забора крыльце. Недовольный мужской голос спросил:

– Кого еще там нелегкая принесла?

Мирра собиралась крикнуть, что это законная ленна этого селения пришла заявить свои права. Но выпитая по дороге драконья кровь уже вскипела в жилах. Тень шарахнулась в сторону, оборвав поводья, когда призрачный драконий хвост ударил в ворота. Деревянный засов раскололся, полуразбитые створки криво повисли на железных петлях. Дворовые собаки, повизгивая, забились под крыльцо. Мирра медленно прошла между пошатывающимися створками во двор. На крыльце остолбенело пялился на разбитые ворота крупный пузатый мужик с красным лицом.

– Пошел прочь из моего дома! – зло прошипела Мирра, проходя мимо него к двери.

– Э-эй! – Новый домовладелец, попытался остановить ее, схватив за плечо. Горячая волна ударила его в грудь и сбросила с крыльца на землю.

– Прочь! – рявкнула Мирра, и крестьянин пополз подальше от крыльца. Мирра толкнула дверь и вошла в дом. Изнутри он был неузнаваем. Не было ни знаменитых живых ковров, ни мягких старых кресел. Почти посреди холла теперь громоздился каменный очаг, рядом лежала кладка дров, которые показались Мирре чьими-то отрубленными руками. В комнату, протирая глаза, вышла коренастая женщина в одной нижней рубахе. Она было открыла рот, но сказать ничего не успела. Мирра щелкнула пальцами, посылая незнакомке временную немоту.

– Забирайте свои вещи, и чтобы духу вашего здесь не было. – Женщина принялась беззвучно разевать рот и размахивать руками, потом стала изо всех сил тереть губы. При этом она не делала попыток уйти и даже не начала складывать вещи.

Мирру начинали раздражать ее бессмысленные движения.

Мимо онемевшей фермерши Мирра прошла на кухню, поискала глазами и почти сразу обнаружила наполовину пустую солонку. Она ухватила щепоть соли и вернулась в центральный зал. Все остальное для заклинания нашлось здесь же, не понадобились и чересседельные сумки. Мирра выгребла из каменного очага горсть золы (пепел, древесный уголь, зола – вообще очень полезные вещи) и высыпала ее горкой на гладкую поверхность обеденного стола. Фермерша продолжала размахивать руками у нее за спиной, но Мирра больше не обращала на нее внимания. Легким движением пальца она начертила на конусе золы знак воздуха – спираль и принялась посыпать сверху солью, бормоча: «Шу-эрзу, шу-эрза, шу-эрсия-уш, шэраз»… Над горкой золы заклубился дымок, и вскоре на вершине конуса образовалась небольшая воронка. Крошечный вихрь, вбирая в себя соль и золу, загулял по столешнице. Мирра стряхнула с пальцев остатки соли и, присев на край стола, принялась наблюдать, как вызванный ею карманный ураган набирает силу. Вскоре крутящийся смерч соскочил со стола и завертелся по комнате, пока что он, словно живой, аккуратно обходил предметы обстановки, в том числе и замершую, подобно статуе, даму в сорочке.

– Мебель, пожитки: одежда, посуда. Вещи чужие – все прочь отсюда! – проговорила Мирра, указав рукой в сторону распахнутой, двери. Словно сорвавшийся с цепи, вихрь загулял по дому, вытягиваясь и приседая, как юла. С ужасающим грохотом и быстротой он втянул в свое вращающееся жерло развешанные над очагом медные котлы и сковородки, пару табуреток, дрова, еще какие-то тряпки и безделушки, после чего извивающееся тело смерча метнулось к двери и, выбив ее, вырвалось на улицу. Краснолицый детина, только-только взобравшийся на крыльцо, был сметен ворохом собственных вещей. Юбки, ложки, черепки от разбившихся крынок, куски мебели и одеяла усеяли в беспорядке двор. Фермерша, успевшая вовремя метнуться за косяк, в немом ужасе прижимала ко рту руки, но Мирра не испытывала жалости: кто знает, что за древесина пошла на те новые табуретки? – Так вы уберетесь отсюда сами, или нужно еще помочь?!

Столбняк наконец покинул женщину, и она кинулась к выходу. Мирра бросила выразительный взгляд на дверь, и та послушно захлопнулась за сбежавшими хозяевами.

Оставшись одна, колдунья присела прямо на стол и принялась ждать. Как бы ни были напуганы выдворенные Миррой жильцы, они должны были вскоре пожаловать обратно, естественно с подкреплением. Действительно, не прошло и часа, как у частокола стал собираться народ. Мужики приходили с вилами и топорами. Чуть подальше, в стороне столпились женщины, явившиеся поглазеть, как из дома будут выкуривать заезжую ведьму. Мирра дождалась, когда собралась солидная толпа, и, зарядив арбалет простым болтом, вышла на крыльцо. Народ слегка попятился. В кольчуге из драконьей кожи, блестящем шлеме, а главное, с арбалетом в руках, Мирра выглядела внушительно. Первым нарваться на выстрел не хотелось никому, поэтому среди вооружившихся поселенцев вышла заминка.

– Я ленна этого селения! – воспользовавшись этим, громко объявила Мирра. – Вы самоуправно захватили чужие дома в отсутствие хозяев. Я требую, чтобы все новопоселенцы немедленно покинули Ледо. Даю вам три дня. Те, кто не уедет, лишатся своего скота и урожая.

В толпе послышались удивленные смешки, потом несколько крепких крестьян с топорами и выломанными по дороге (не иначе из забора) жердинами рассмеялись уже совсем откровенно. Смех подхватили, он прокатился волной по толпе, а потом так же внезапно стих. Мирра молча стояла на крыльце. Весельчаки с топорами и дубинками поудобнее перехватили свое оружие и начали медленно подбираться к крыльцу. Примерно на середине пути они рассыпались в линию, чтобы охватить ведьму со всех сторон (все-таки навык загоновой охоты живет в людях на уровне инстинкта).

Мирра медленно подняла арбалет, прицелилась и нажала на спусковой крючок. Болт коротко свистнул в воздухе и впился в ногу крайнему справа крестьянину. Хитроумный механизм тут же вновь натянул тетиву, Мирра перезарядила оружие, и второй болт засел в боку у ринувшегося к ней с другой стороны парня. Болты были простые, без заклятия, да и Мирра, несмотря на нарочитую небрежность, с какой давила на крючок, имела возможность прицелиться. Воспользуйся она заговоренными стрелами, во дворе этим днем появилось бы с полдюжины трупов. Последний из компании атаковавших ее крестьян упал на нижних ступеньках крыльца, не дотянув до предполагаемой жертвы каких-нибудь полтора шага. Тихий щелчок, и арбалет в руках у ведьмы снова заряжен. Она медленно обвела взглядом резко присмиревших крестьян.

– Это предупреждение! – громко, так, чтобы все смогли услышать, провозгласила она. – Следующий, кто ступит за ворота, умрет. – Мирра взвесила в руке оружие, потом повернулась к толпе боком, продемонстрировав заплечные ножны с мечом. – У вас есть всего три дня! – напомнила она и, развернувшись, вошла в дом. Дверь сама собой затворилась за спиной ведьмы.

Толпа молча глазела на дом старосты, никто не сделал попытки преследовать захватчицу, но и расходиться поселяне тоже не торопились. Раненые со стоном отползли от крыльца, на безопасном расстоянии их подхватывали под руки друзья и родственники. Стоны и жалобы раненых вновь распалили толпу, кто-то уже подбирал с земли камень – бить стекла в проклятом доме, но тут из-за каменной пристройки, возведенной уже новыми хозяевами, на середину двора вынеслось сразу три вихря. Крутящиеся столбы заплясали, вбирая в себя сухую землю вместе с кусками травы и неизвестно откуда взявшимся во дворе мелким мусором, а затем двинулись на толпу. Крестьяне, захватившие Ледо, как и всякие поселенцы, осваивающие новые места, были не робкого десятка, но все же им было далеко до урфийских гвардейцев, а ведь и они в свое время бежали от колдовских ураганов.

Стоило жесткому порыву ветра ударить в глаза первому ряду, как вся толпа откачнулась в сторону разбитых ворот, а затем люди, внезапно поддавшись панике, беспорядочно побежали со двора бывшего Общинного дома. (Так бывает: пока все стоят, кажется, ничто не сможет сдвинуть эту людскую стену с места, но стоит одному броситься наутек…)

Двор опустел в считаные минуты. Не задержались даже недавние хозяева жилища. Одинокая створка ворот жалобно поскрипывала, раскачиваясь на единственной уцелевшей петле.

Ленна сняла с шеи кожаный шнурок с эльфийским медальоном-ключом. Ключ отпирал не только охранное заклятие в Оль-Герохе, с его помощью можно было соорудить и новую (очень приличную) защитную стену, магическую формулу на эльфийском Мирра выучила давно (Эйнар заставлял упражняться). Закончив заклинание, она отправилась спать. Теперь, кто бы ни решил наведаться к ней ночью, дальше невидимого барьера, окружившего дом и двор, он не пройдет.

Проснулась она поздно, солнце успело миновать зенит. Накануне долго не могла заснуть, все представляла, что станет делать потом, когда люди покинут Ледо. Сначала нужно будет разбудить жреца. Как это сделать, она не знала, но, возможно, Старая Ракита подскажет.

Мирра умылась и выглянула во двор. Сквозь сорванные ворота была хорошо видна центральная улица. В пыли у заборов возились детишки, колонна гусей медленно шествовала к ближайшему ручью. Обычный деревенский пейзаж. Конечно, глупо было рассчитывать, что поселенцы вот так, за здорово живешь покинут дома, которые привыкли считать своими.

Мирра вздохнула, она знала, что так будет, и знала, что станет делать. Но приступать к грязной работе всегда неприятно. Надела кольчугу, закрепила на спине ножны с мечом, прихватила арбалет и, выйдя за ворота, решительно двинулась вниз по улице, к дому Рябины. Мирра полагала, что не станет испытывать жалости к людям, срубившим всю семью ее подруги. Но, по мере того как она приближалась к аккуратному (что совсем не значит маленькому) белому дому, где жила (раньше) Рено, решимости у нее значительно поубавилось. Во дворе играли с деревянной тележкой два светлоголовых мальчика, лет семи-восьми, не больше. Как ни мало напоминали они Торки, сердце матери дракона учащенно забилось. Она замерла, положив руку на калитку, но не решаясь сделать последние шаги. Из-за угла дома вышел крестьянин, волосы цвета соломы не оставляли сомнений, что именно он отец ребят. Заметив незваную гостью, хозяин резко окликнул детей и велел им убираться в дом, потом шагнул в сторону сарая, нагнулся и…

Проследив взглядом, Мирра увидела, как крестьянин с усилием выдернул топор из толстой деревянной колоды. Покидая дерево, лезвие издало чмокающий звук, а может, Мирре это только показалось. Больше она не думала о симпатичных белоголовых пареньках. Ничуть не менее симпатичные и милые сыновья подрастали и у Рябины. Где они теперь? Не в этом ли дровяном сарае?!

– Ты, убийца! – зашипела Мирра и, рванув на себя калитку, оказалась во дворе.

Крестьянин замахнулся топором для удара. Но топор неожиданно налился невыносимой тяжестью. Запястье вывернулось, и спустя мгновение колун глухо стукнулся обухом о землю. Одновременно ведьмин сапог врезался в солнечное сплетение удивленному крестьянину. Мужик сложился пополам. Ударом в подбородок она заставила противника вновь разогнуться, а третьим – прикладом арбалета в грудь, ближе к шее – бросила его на землю. Приставив заряженный арбалет к горлу поверженного, ленна свободной рукой потянулась и нашарила топор. Крестьянин наблюдал за ней расширенными от ужаса глазами. Но Мирра лишь придвинула топор поближе, потом нащупала и извлекла у себя из-за пояса крошечный бумажный сверток. Его она приготовила еще вчера. Тонкая пыль красноватого цвета припорошила лезвие топора. Мирра пальцем нарисовала на пыльном лезвии руну разрушения, заключив ее в три круга, затем с силой вонзила топор в землю. На крыльце сбоку он нее послышался шум – это хозяйка спешила на помощь своему мужу. Мирра ждала ее появления куда раньше (она все время забывала, как драконья кровь ускоряет ее восприятие, с момента, когда крестьянин схватился за топор, едва ли прошло больше двух минут).

– Не двигаться! – рявкнула Мирра молоденькой женщине, поворачиваясь так, чтобы той стало видно стрелу, упертую в кадык мужа. – А ты слушай внимательно! – обратилась она к лежащему мужчине. – Вы убили всю семью, жившую в этом доме! Мне плевать, знали ли вы или нет, что делаете! Должны были знать! Я пощажу тебя и твоих детей, но здесь вы жить не будете! И трех дней у тебя нет. Ты и твоя семья уберетесь отсюда немедленно. Ты понял?

Поверженный молчал. То ли боялся пошевелиться, то ли не собирался соглашаться с условием.

– Вижу, что нет! – констатировала Мирра. – Что ж, я разъясню наглядно. Сначала падет весь мелкий скот. – Мирра поднялась с колена, которым упиралась в грудь крестьянина, и дернула его с земли за собой, не отводя арбалета. – Пойдем!

Они двинулись в дальний конец двора, к загончику для домашней птицы. Мертвые куры валялись по всему загону, словно во время мора.

– Вскоре то же будет со всей скотиной, та же участь постигнет коров, когда они вернутся с пастбища. Теперь вернемся к сараю. – Мирра подтолкнула врага к вонзенному в землю топору. – Возьми топор! – приказала она.

Крестьянин удивился, его мысли легко читались на простоватом лице. Он медленно нагнулся (наконечник стрелы не переставая давил на горло) и выдернул топор из дерна. Едва выйдя из земли, железное лезвие начало рассыпаться ржавой крошкой. Когда крестьянин поднес к глазам топорище, на нем остался лишь вдавленный ободок от обуха.

– Через три часа это же случится со всеми металлическими вещами в доме, – предупредила Мирра. – К утру все, что принадлежит тебе и твоей семье, сгниет или рассыплется. И заметь, моя смерть не остановит заклятие! Единственное, что может помочь, – это покинуть пределы Ледо. Если успеешь за три часа доехать до пограничного столба, тебе и твоему добру ничего не угрожает. Поторопись!

Ведьма оттолкнула крестьянина и, пока он пятился, восстанавливая равновесие, оказалась за калиткой.

Щепотка брильянтовой пыли помогла ей тут же скрыться с глаз напуганного семейства. В разгар летнего дня на деревенской улице не так часто кого-нибудь встретишь, все заняты делом дома или в поле. Так что до Общинного дома Мирра добралась беспрепятственно. Проведала Тень на заднем дворе, угостила ее сухариками.

Крестьяне из Рябинника, кое-как побросав добро на телеги, укатили из Ледо, но Мирра не была уверена, что они уберутся дальше пограничных столбиков. Наверняка расположились в лесу поблизости и ждут, пока сумасшедшая ведьма уберется восвояси, вернее, когда односельчане выкурят злыдню из древни.

Солнце трижды всходило над Ледо с того дня, как ленна объявила свой ультиматум. Теперь оно медленно ползло к закату, бросая на небо багряные отблески. Улицы деревни были пусты, пусто было и в полях. Ветерок уныло шевелил зеленую листву на деревьях. Поселенцы целый день прятались по домам, пережидали дурное время. Но никто больше не покинул обжитое место, только накануне, ближе к вечеру в сторону столицы ускакал одинокий всадник. Не иначе новый староста послал королю гонца с жалобой. Мирра лишь усмехнулась, провожая его глазами. Королевские стражники, если король надумает их прислать, прибудут в Ледо не раньше чем дня через три-четыре. К тому времени, так или иначе, все будет кончено.

Итак, поселенцы приняли вызов. Незадолго до заката ленна сняла заклятие, стеной окружающее Общинный дом, оседлав Тень, выехала за околицу и углубилась в лес. Летняя листва почти мгновенно скрыла ее от многочисленных глаз, сверлящих спину из каждого окна. Следуя вдоль оврага, по дну которого журчал полноводный ручей, Мирра доехала до круглого лесного озера. Берега его заросли камышом и ракитой (Мирриной родственницей). Найдя удобный спуск к воде, она откупорила бутылку с драконьей кровью и допила все, что в ней оставалось. В лесу темнеет быстро, в серо-сиреневом свете сумерек женщина сбросила доспехи и одежду и нагишом вошла в воду. Озеро было глубоким, в темной воде покачивался речной ковыль, белесый туман стлался над поверхностью. Мирра глянула в воду и не узнала собственного отражения, не веря себе, она схватила конец собственной косы и поднесла к глазам. Смоляные кудри выскользнули из пальцев. Как случилось, что в единый миг ее золотые волосы стали иссиня-черными?! Впрочем, не все ли равно… Пустая, как ее нынешняя жизнь, бутылка из-под драконьей крови валялась на берегу. Г’Асдрубал бросил ее, друзья – заняты своими делами, родичи… Родичей она предала, и теперь они спят, обреченные на «Долгую зиму». Захотелось с головой опуститься под воду и остаться там, в тишине, мерно покачиваясь в такт едва заметному течению, как речной ковыль, но она ведь пообещала Старой Раките, что изгонит пришлых из Ледо…

Она зашла в воду по пояс и стала медленно кружиться на месте, опустив кисти рук в воду и нараспев выговаривая:


Пусть падут стада,

Станет мертвой вода,

На поля падет снег,

В закромах сгниет хлеб.

Станет огонь – золой,

Станет радость – бедой…


Ей показалось, что напоминавшая парное молоко вода мгновенно остыла, или это слова проклятья леденили ей кровь? Никогда прежде Мирра не пользовалась подобной магией.

Последние слова заклинания гулко разнеслись над водой. Мирра выбралась на берег, оделась и расседлала лошадь.

– Беги поскорей отсюда! – ласково потрепав по шее Тень, шепнула она ей в ухо и добавила пару слов на эльфийском, повинуясь которым, лошадь тут же растворилась среди деревьев и сумерек.

Мирра оттащила седло и сумку подальше от воды и уселась под деревом, подтянув колени к подбородку. Высоко вверху, в просвете между кронами можно было увидеть кусок синего неба с загорающимися на нем звездами. Звенели в камышах комары, не рискуя кусать ведьму, потом в озеро заглянула круглобокая Аурея, а вслед за ней и Минола прочертила желтую дорожку на темной воде. Мирра сидела не двигаясь и слушала, как лесные духи плача покидают родные места, спасаясь от страшного заклятия, в душе ее стояла ночь куда чернее, чем та, что накрыла озеро.


Атнир был опытным воином, девушка, что шла ему навстречу, была очень похожа на драконницу, но все же ни светящийся узор на лбу, ни отдельные драконьи повадки не убедили его, что перед ним дракон. Отсутствовал главный признак чудовища (так учил его старый Унтин) – вертикальный зрачок, уж это-то Атнир видел ясно, а значит, девушка была обычным человеком, ну, может, не совсем обычным. Но разве его удивишь ведьмой?! Воин с нарочитой небрежностью ухватил двуручный меч одной рукой и пошел навстречу ведьме, слегка поигрывая массивным клинком. За спиной у девушки тоже виднелась рукоять меча, но по размеру он был явно не чета мужскому оружию. Ведьма шла прямо на него, злобно шипя и даже не делая попытки выхватить свой меч из заплечных ножен.

– Легкая добыча, – чуть разочарованно подумал Атнир, и в этот момент приблизившаяся к нему на расстояние копья ведьма сделала резкий разворот. Воин запоздало понял, чем на самом деле являлось странное серо-туманное мерцание, окружавшее ее фигуру, понял и даже каким-то чудом успел, вывернув запястье, вздернуть свой клинок и ударить им по нацеленному в лицо драконьему хвосту. Но хвост был призрачный, а меч самый обыкновенный, тяжелое лезвие со свистом разрубило воздух и, не встретив сопротивления, ударило в землю. Одновременно туманный, но оттого не менее смертоносный хвост врезался в лицо охотника, сминая хрупкие кости носа и вбивая в глотку молодые зубы.

Мирра, не останавливаясь, пронеслась мимо неудачливого охотника на драконов, справа и слева к ней подбегали еще двое. Эти были постарше и, как видно, поопытней. Шагах в десяти от нее оба резко затормозили и, выставив мечи, стали выписывать спирали, стараясь поближе подобраться к своей жертве со спины. Они двигались в противоположных направлениях, держа свои мечи горизонтально, на уровне плеч, и постепенно сходились, сужая окружность. Ведьма вынуждена была поворачиваться вместе с ними, стараясь не упустить из виду противников. Один из нападавших криво оскалился, продемонстрировав мелкие гнилые зубы. Ему казалось, еще немного, и они возьмут глупую драконницу в тиски. А Мирра была не в том настроении, чтобы спускать, пусть даже молчаливую, насмешку. Дождавшись, когда охотники окажутся на расстоянии длины хвоста, она подпрыгнула, повернувшись в воздухе на триста шестьдесят градусов, и в пируэте умудрилась сшибить с ног одного из охотников, хвост ударил его под колени и опрокинул на спину. Другой, однако, успел подпрыгнуть и, приземляясь, нанес удар по призрачному шлейфу. Драконница зарычала – охотник и впрямь попался опытный, его заговоренный меч разметал в куски туман, образующий силуэт драконьего хвоста. Но, хоть Мирра и испытала несколько пренеприятнейших секунд, хвост все-таки был бесплотным, так что физически она не пострадала. Она и охотник приземлились на ноги почти одновременно. Второй воин тоже, постанывая, поднялся на ноги: хотя он изрядно приложился при падении головой об землю, однако они были в лесу и под ногами был мягкий дерн. На поляну выскочило еще не менее дюжины воинов, все разномастно одетые, в причудливых шлемах и головных уборах с рогами и перьями. Поверх кольчуг и доспехов на многих красовались бусы из якобы драконьих зубов. Мирра про себя усмехнулась, возможно, кто-то из этих охотников и встречался с живым драконом, но большинство явно представляли его только по книгам, а то и вовсе – по вывескам над какой-нибудь низкопробной забегаловкой. (Мирра заметила, что хозяева захудалых кабаков любят включать в название своих притонов слово «дракон», соответственно и на их вывесках был намалеван то пузатый добродушный змей, оседлавший пивную бочку, то вообще некое создание, напоминающее рогатую и клыкастую ящерицу.) Впрочем, независимо от того, видели они дракона или нет, воины на поляне собрались бывалые.

Мирра радостно засмеялась. Последняя порция драконьей крови бушевала в ее жилах, жажда смерти и жажда боя слились воедино, заставляя сердце бешено биться в сладком предвкушении.

Охотники на драконов окружили поляну и остановились. Стоявшая в центре Мирра не выглядела опасной, хоть поблизости и валялся с раздавленным лицом их товарищ. Наемники принялись обсуждать, стоит ли брать ведьму-драконницу живьем или дешевле будет закидать ее издалека стрелами и копьями. Но Мирра не позволила им закончить совещание.

– Ай-йи-ллос! – протянула она, складывая ладони на фуди (как всегда, память крови принесла ей новые познания в Священном языке, хотя даже не могла объяснить, что сказала). Колдунья прикрыла глаза и, разводя ладони – одну – вверх, другую – вниз, – начертала в воздухе две окружности. Ладони встретились и тут же повторили движение, но теперь в обратном направлении. Когда руки вновь сомкнулись, она открыла глаза и произнесла короткое: «Ум-м!» Словно некая невидимая пружина, разогнувшись, подкинула тело драконницы вверх. Те из охотников, кто наблюдал за девушкой, могли видеть, как она на пару секунд зависла в воздухе, метрах в трех над землей, затем развела сложенные перед собой руки и… приземлилась на краю поляны, рядом с группой из четырех усиленно совещавшихся воинов. По их поведению она решила, что это руководители отряда. В правой руке у драконницы оказался небольшой узкий меч, пальцы другой украшали длинные алмазные когти. Мирра и сама была удивлена, как успела надеть их. Такого полезного в битве хвоста за спиной не было, поэтому ей пришлось отказаться от своего коронного удара с разворотом. Зато драконья кровь подсказала ей пару других приемов. Хоть и отвыкшие от меча (во Вране правительница не изнуряла себя тренировками), руки все же послушно исполнили двойной выпад. Меч, найдя щель в легких доспехах, вошел в печень одному из охотников, рука с алмазными когтями погрузилась в грудь его соседа, пренебрегшего кольчугой. Ведьма одновременно дернула руки на себя: меч с легким треском покинул тело, но вот алмазный чехол с мизинца навсегда остался в груди сраженного воина. Зато в ладони у нее оказался кусок чужой плоти – вырванное сердце врага. Драконья кровь в Мирре возликовала, и она испустила торжествующий рык. Пораженные воины в ужасе взирали на маленькую, залитую чужой кровью женщину. Между тем Мирра швырнула сердце под ноги двум другим охотникам и закружилась в диком драконьем танце. Она подпрыгивала и приседала, поворачивалась, снова подпрыгивала, меч поднимался и опускался, руки почти помимо ее воли выписывали оружием замысловатые руны. Охотники давно опомнились и теперь со всех сторон нападали на бешеную ведьму, но они двигались катастрофически медленно, Мирре даже казалось, что они будто бы барахтаются в странном вязком киселе. Пока кто-то из них замахивался мечом или взводил арбалет, она успевала нанести несколько смертельных ударов. В груди ее росло пьянящее чувство, сходное с тем, что она испытывала, несясь в облаках на спине Г’Асдрубала. Воспоминание о муже чуть пригасило восторг, драконница вспомнила, что пришла сюда умереть и пока шансы на это были очень невелики. Еще несколько минут смертоносной пляски, и последний охотник с перерезанным горлом упал в траву. Ведьма плотоядно лизнула окровавленное лезвие меча. Все противники были мертвы, но не так далеко, из-за леса послышался переливчатый голос рога, это наступали отряды регулярной армии, вызванной из соседнего ленна. Сомнений не было, властитель Соединенного королевства с вниманием отнесся к жалобе своих подданных и серьезно решил извести колдунью из Ледо.

Мирра вытерла меч об одежду валявшегося у ее ног воина и вернула клинок в ножны. Регулярная армия применяла отличную от охотников на драконов тактику борьбы с чудовищами. Отряды наступали медленно, но планомерно, воины рассыпались частой цепочкой по лесу, держа наготове арбалеты. Даже опьяненная драконьей кровью, ведьма не рассчитывала в одиночку уничтожить больше трех сотен человек. И хотя она пришла сюда с вполне определенной целью, та самая драконья кровь, что руководила ею во время боя, теперь настоятельно требовала бежать, спасать свою жизнь и тело. Противиться властному зову не было никакой возможности. Драконница подхватила выпавший из рук одного из поверженных охотников арбалет и бросилась в сторону, противоположную той, откуда слышался полковой рог.

Когда пала последняя корова, люди все-таки ушли из Ледо. Ушли пешком, таща на плечах тяжелые узлы, а на руках – испуганных ребятишек. Мирра скрытно проводила их почти до Торгового тракта, потом вернулась в деревню и прочла заклинание, окружившее все Ледо, до самой границы, невидимой стеной. Эльфийский медальон, служащий ключом к ней, она оставила на крыльце своего бывшего дома, вместе с письмом для Старой Ракиты. Потом, пристроив за спину изрядно облегченную чересседельную сумку, побрела по следам беженцев в сторону тракта. Тут-то ей и встретились охотники…

Глава 7

Дерн мягко пружинил под ногами, здесь, на редколесье бежать было легко, но и целиться в спину убегающего тоже труда не составляло. Мирра стала забирать вправо, земля здесь чуть заметно повышалась, лес густел, светлолистые буки сменились менее благородными березами и осинами, появился густой подлесок, колючий орешник со всех сторон обступал крохотные пятна полян. Теперь Мирре приходилось постоянно выбирать дорогу, чтобы не запутаться в колючих зарослях. К тому же чем дольше она бежала, тем чаще корни-предатели хватали за ноги, норовили сделать подножку. Как всегда, после большого выброса энергии эффект от ударной дозы драконьей крови быстро сходил на нет. Женщина уже начала задыхаться, а где-то позади все также слышались людские крики и звук рожков. Она перешла на быстрый шаг. Останавливаться и отдыхать времени не было, но нужно было хотя бы как следует оглядеться, сориентироваться, в какую часть леса она попала. Беглянка еще замедлила шаг и обернулась, вглядываясь в заросли позади себя. Погони, хвала Фермеру, не было видно. Ее нога неловко наступила на край оврага – огромной лесной ямы, засыпанной прелыми листьями, склоны которой поросли корявым орешником и бузиной. Рыхлая земля и листья провалились, нога подломилась, и Мирра на спине (на нижней ее части) съехала на дно, несколько раз пребольно стукнувшись о невидимые корни. Так она и лежала на дне лесной ямы, наполовину засыпанная гниющими ветвями и листвой. Двигаться не хотелось, остатки опьянения уходили из крови вместе с последними силами. Земля была совсем рядом с ухом и отчетливо доносила шаги приближающегося отряда. С минуты на минуту ее должны были обнаружить солдаты. Мирра подумала, что неплохо было бы подняться и пасть в бою (как и было задумано), но мысль эта была какая-то вялая, тело на нее никак не откликнулось: так удобно было лежать на мягком перегное (ленне из Ледо даже пришла шальная мысль, что, пролежи так какое-то время, она, возможно, впервые в жизни пустила бы корни). Но звук погони все приближался, пришлось стряхнуть с себя опасное оцепенение. Правая рука нащупала рукоять меча не для нападения или обороны – Мирра собиралась при помощи меча встать на ноги, но засыпавший ее слой листьев оказался неожиданно тяжелым. Воительница ворочалась, словно в болоте, и, как в дурном сне, не могла выбраться из завала. Она даже готова была закричать (куда только делся драконий боевой задор), но горло перехватило от страха. На краю ямы появился молодой рыцарь в серебристом шлеме и длинной, ниже колен, кольчуге поверх зеленого камзола. Мирра не могла припомнить, чтобы королевские дружинники носили такие доспехи, но кто знает, как изменилась форма за последние тридцать лет. Юноша стал осторожно, но быстро спускаться вниз, земля и прелые листья комьями осыпались из-под его сапог и увеличивали кучу, под которой барахталась беспомощная драконница. Мирра перестала ворочаться и замерла, уставившись на воина. Лицо это было ей странно знакомо, но шлем мешал рассмотреть его как следует. Хорошо видны были только глаза серо-стального цвета. (Очень красивые, надо сказать, глаза!) Мирре подумалось, что молодой воин еще не успел очерстветь душой в сражениях, возможно, он проявит милосердие, прикончив ведьму одним ударом, и она уже совсем было собралась попросить его об этом, как вдруг…


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30