Слабая ведьма (№1) - Слабая ведьма

Три черные (теперь не только из-за темноты, а из-за того, что были с ног до головы перепачканы золой) тени тем же порядком выбрались из дома и растворились в ночи. Возвращавшийся домой после обильных возлияний в трактире пекарь, случайно наткнувшийся на эту троицу, чуть не остался заикой. Встреченные показались ему тремя злобными духами, вышедшими погулять в поисках «заблудших» (на манер его) душ, тем более что и ругались они между собой самыми последними словами (каких добрый человек и знать-то не должен), костеря какого-то мага, не иначе поднявшего их из могилы.

Часть 2

ДЕВА И ДРАКОН

Глава 1

Лестница, ведущая на вершину горы, поднималась вверх бесчисленными пролетами. Каждый четвертый из них заканчивался небольшой площадкой с удобным камнем или скамьей для отдыха. И с каждого открывался великолепный вид на окружающий пейзаж. Уже примерно с середины подъема стал виден Игор, ранее скрытый за зелеными холмами. Река неторопливо несла свои воды к заливу, огибая выглядевший отсюда игрушечным город. И холмы, и город с ярко-красными черепичными крышами, и небольшие рощицы, покрытые сочно-зеленой листвой, смотрелись чистенькими и аккуратненькими, словно картинка-вышивка примерной хозяйки, повешенная где-нибудь над камином. На очередной площадке Мирра без сил опустилась на камень и решила сделать передышку подольше: достала бутерброды и бутыль с вином. Взять с собой вино посоветовал Эйнар. Там, внизу она отнекивалась, но сейчас оценила его предусмотрительность. Чем выше она поднималась, тем меньше у нее оставалось сил и решимости. Если у подножия горы заключить договор с драконом казалось ей не сложнее, чем наколдовать дождик, то теперь, с каждым пролетом лестницы эта затея выглядела все более нереальной. Впрочем, отступать все равно было некуда, во-первых, не зря же она вскарабкалась так высоко по этим треклятым ступеням, а во-вторых, без драконьей крови она все равно умрет еще до новолуния. И смерть еще не самое страшное, что может с ней случиться… Мирра доела хлеб с мясом, отхлебнула как следует из бутыли – скорее для храбрости, чем для утоления жажды и встала, стряхнув крошки. Впереди ее ждало еще не менее шестисот ступеней.

Вообще-то говорили, что лестница на Драконьей Горе состоит из одной тысячи ста одиннадцати ступенек. Мирра хотела было проверить, но, еще не дойдя до середины, сбилась со счета. Длина лестничных пролетов была разной и количество ступеней в них тоже. Когда Мирра наконец достигла верхней площадки, то еле двигала ногами и сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она долго стояла нагнувшись, пытаясь обрести нормальное дыхание, и не сразу заметила двух слуг в нарядных зеленых ливреях, появившихся из массивных дубовых дверей драконьего дворца, который – вот он! – возвышается всего метрах в пятидесяти от конца лестницы. Слуги – мужчина и женщина – терпеливо дождались, пока гостья отдышится, и лишь потом спросили о цели ее визита.

Мирра усмехнулась, на этой горе целью визита мог быть только дракон (не для прогулки же она карабкалась по бесконечной лестнице?!). Но гости должны быть вежливы, и она сообщила, что вчера передала с подъемником дракону предложение о встрече. Выслушав ее ответ, слуги дружно кивнули и пригласили войти в Логово (так они назвали довольно изящный, несмотря на всю массивность, дворец своего хозяина). С трудом переставляя натруженные ноги, путница поплелась к парадной двери, страх перед встречей с драконом снова пропал – должно быть, от усталости. Единственное, что ее сейчас тревожило, так это придется ли опять подниматься по лестнице – как-никак дворец был пятиэтажным.

Приемный зал располагался на втором этаже, помещение не имело стен, потолок поддерживали многочисленные арки из желтоватого с золотыми прожилками камня. Их проемы вели прямо в пустоту, потому что со всех сторон, кроме фронтальной, где оканчивалась (или начиналась) лестница, Логово было окружено пропастями. На всякий случай, уставшая путешественница прошла к центру зала. Здесь на круглой площадке, выложенной разноцветной мозаикой, стоял одинокий стул и маленький круглый столик с хрустальным графином и двумя прозрачными бокалами на длинных тонких ножках. С тех пор как юная Ракита покинула Ледо, она успела повидать немало, но такой изящной посуды еще не видела. Она подошла потрогать тончайшее стекло и так и не поняла, откуда прямо по ту сторону стола появился дракон. От неожиданности девушка охнула и отшатнулась, но тут же взяла себя в руки и шагнула вперед. Ящер был совсем не такой, каким она его представляла. Он был похож и не похож на изображения, что рисуют в книгах. Длинное – метров семь – тело, сходное по форме с телом ящерицы, было покрыто матово-золотой чешуей, не похожей ни на рыбью, ни на змеиную. Чешуйки так плотно прилегали друг к другу, что больше всего напоминали звенья тончайшей кольчуги – Мирра однажды видела такую на рыцаре из королевской стражи. Вдоль спины шел темный костяной гребень, на голове заканчивающийся тремя выступами, похожими на рожки. Дракон улегся прямо на полу, во вполне человеческой позе – опираясь головой на согнутую в локте переднюю лапу. Лапы у него были пятипалые. Передние, несмотря на значительные размеры и огромные (сантиметров по пятнадцать) когти, покрытые алмазными чехлами, имели явное сходство с человеческими руками. А вот драконья пасть, в отличие от того, как ее изображают на рисунках, была не такой уж огромной. Хотя два клыка, выпиравших из-под верхней губы, выглядели очень внушительно. На одном из них Мирра, засмотревшаяся на змея, как кролик на удава, заметила золотую фиксу с огромным граненым алмазом. Но больше всего девушку поразили драконьи глаза. Хотя она изо всех сил старалась не смотреть в них, глаза снова и снова притягивали ее взгляд. Радужную оболочку цвета расплавленного золота рассекал вертикальный черный зрачок, в глубине которого плавало маленькое зеленое солнце.

– Ну, как тебе тут нравится? – без всякого вступления спросил дракон, и голос у него оказался глубоким, низким, но вполне человечьим, без всякого рычания или грома. Мирра почему-то кивнула, вместо того чтобы сказать, что комната показалась ей красивой. Но дракон, как видно, правильно понял ее жест.

– Вон те арки, – гибким хвостом он указал на два сводчатых проема, отделанных золотым орнаментом из сплетающихся огненных цветов, – я называю их «Солнечными воротами», служат для наблюдения за Солнцем. В дни зимнего и летнего равноденствия оно находится точно под одной их них. А эти, – хвост дракона метнулся к аркам, отделанным пластинками черного оникса, – для наблюдения лун. Гостья восхищенно крутила головой. Теперь она разглядела, что ониксовая мозаика на разных арках изображает различные лунные фазы, а также движение созвездий в небе.

– Так зачем ты пришла сюда, Мирра? – неожиданно вывел ее из зачарованного созерцания дракон.

Посетительница вздрогнула. Дракон с его золотыми глазами и мелодичным голосом действовал на нее гипнотически, она чуть было не позабыла о цели своего визита.

– Здравствуйте! – ляпнула она заранее приготовленную фразу. Дракон изобразил хвостом королевский салют. Солнце заиграло на отточенных, как лезвия, гранях изящного сердечка, венчавшего кончик драконьего хвоста, и Мирра вспомнила, что имеет дело со смертельно опасным собеседником. Она потрясла головой, словно это могло помочь ей собраться с мыслями. Речь, которую она собиралась произнести перед драконом, была давно приготовлена и даже заучена наизусть, но сейчас все слова повылетели у нее из головы. «Будь что будет!» – решила Мирра и, накрыв на всякий случай рукой стеклянный пузырь с заранее приготовленным заклятием, висевший у нее на поясе, начала:

– Я пришла, господин Дракон, заключить с вами сделку.

Дракон хохотнул, и из пасти его впервые за время разговора вырвались несколько голубоватых искр:

– И что же ты хочешь предложить?! Или нет, – поправил он сам себя. – Что ты хочешь получить от меня?

Мирра чуть помедлила, вспоминая дипломатичные фразы, которые готовила для этого случая. Но зеленое солнце, плавающее в расплавленном золоте, мешало сосредоточиться, и Мирра сказала просто:

– Мне нужно немного вашей крови.

– З-з-забавно, – вкрадчиво произнес дракон, и голос его стал шипящим, – и как же ты собираешься добыть мою кровь? Наверное, колдовством, иначе тебе не справиться! Для этого ты принесла сюда эту игрушку? – Неуловимым движением дракон словно ртуть перетек разделявшее их пространство, и вот он уже снизу вверх заглядывает ей в лицо, а совсем рядом мерно вздымается и опадает от дыхания огромный золотой» бок. Воздух рядом с драконьим телом был пропитан странной энергией, от которой у гостьи поднялись и стали потрескивать волосы. Мирра боялась пошевелиться, только рука крепче сжала сосуд с заклятием.

– Что вы, господин, я совсем слабая ведьма! – едва смогла выговорить она, потом усилием воли заставила себя медленно разжать ладонь и протянуть дракону стеклянный шарик. – Это всего лишь обезболивающее заклятие. – Она некоторое время держала шарик на вытянутой руке, чтобы ящер мог разглядеть предметы, наполняющие его. Снова неуловимое мерцание – и дракон вновь лежит, опираясь на лапу, по другую сторону стола. Мирра облегченно выдохнула и вернула шар на пояс. – Я взяла его на случай, если вы все-таки решите меня съесть, – уже более спокойно пояснила она. – Знаете, не хочется долго мучиться. – Мирра опустилась на единственный в комнате стул и продолжала: – Несколько лет назад я… тяжело заболела. Мой друг (он ждет у подножия горы) сумел вылечить меня при помощи драконьей крови. – Рассказчица бросила взгляд на змея. Тот слушал, прикрыв веками глаза. – Но с полгода назад болезнь начала возвращаться. И я снова купила лекарство. Простите, если то, что я говорю, вам неприятно, но ведь все знают о целебных свойствах драконьей крови. Это одна из причин, по которой на них (то есть на вас, простите) охотятся. Мы купили флакон с кровью на рынке в Люцинаре, заплатили пять тысяч золотых сард – почти все, что у нас было, но торговец обманул – проданная кровь не была кровью дракона. – Дракон хохотнул, но Мирра не стала отвлекаться. – У меня осталось всего с месяц времени и совсем немного денег. Тогда я подумала: драконья кровь такая дорогая, потому что, чтобы добыть ее, нужно убить дракона. Но если какой-нибудь дракон согласится продать мне чашечку своей крови… – вам ведь для этого достаточно уколоть палец! – то, может, это не будет стоить так дорого?

Дракон расхохотался во всю мощь. Из его пасти к потолку полетели уже не отдельные искры, а целые клубки бездымного огня. Мирра не знала, как расценивать смех, и молча наблюдала, как огненные хлопья исчезают под сводами. Наконец тот отсмеялся и снова обратил на девушку свой гипнотический взгляд. Несколько минут он изучал ее, так что Мирре почему-то стало неловко. Потом хмыкнул и, протянув когтистую лапу, наполнил вином из графина один из бокалов на столе.

– Расслабься! – сказал он, протягивая гостье ставший рубиновым от вина кубок. – Пей!

И та послушно отпила из бокала. Вино оказалось теплым, необычным на вкус, терпким, но очень приятным. После первого же глотка она ощутила волну тепла, распространяющуюся по телу из желудка, нервное напряжение отпустило почти мгновенно. Во рту появилось восхитительное послевкусие, не удержавшись, Мирра сделала еще несколько глотков. Дракон наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, его морда приобрела донельзя лукавое выражение.

– Ну как вино? – поинтересовался он.

– Чудесное! – честно ответила девушка.

– Не боишься, что оно отравлено?

– Нет! – улыбнулась гостья, теперь она чувствовала себя легко и свободно. – Перед тем как прийти сюда, я прочла много книг про драконов. – Мирра поставила бокал на столик, и дракон вновь наполнил его. – Они сжигали города, съедали людей, иногда сбрасывали рыцарей с высоты на землю, но никогда не травили противника во время застольной беседы. – И она залпом осушила второй бокал. Кровь весело заструилась в ее жилах, в голове немного звенело, но думать это не мешало, наоборот, разум был на редкость ясным.

– Г’Асдрубал, – встав и изящно изогнувшись в чем-то вроде поклона, представился дракон. Потом он в третий раз наполнил бокал Мирры, и она стоя выпила вино отсалютовав бокалом в честь знакомства. – Так что ты хотела предложить в обмен на мою услугу? – поинтересовался змей, сворачиваясь кольцом вокруг стола и стула, на который снова опустилась необычная просительница. Его переливчатые глаза и страшные зубы вновь оказались совсем рядом с ее лицом, но теперь это уже не пугало.

– Во-первых, книги… – принялась загибать пальцы Мирра.

– С чего ты взяла, что меня заинтересуют книги? – спросил Г’Асдрубал.

– Перед тем как идти сюда… – снова начала Мирра, – я навела о тебе справки. – Девушка не заметила, как перешла на «ты». – В городе говорят, что ленна из О и лорд из Бриксы отказались платить тебе выкуп. Тогда ты сжег их замки. При этом замок в О ты спалил сразу, еще с воздуха, а к лорду Бриксы влетел прямо в спальню, выкинул владельца в окно, устроил в замке погром и только потом поджег его. Я задумалась, почему было сразу не спалить замок в Бриксе, к чему рисковать и громить изнутри помещения, подставляясь под копья гарнизона? Но потом вспомнила, что ленна из О – известная огнепоклонница, а ее вера запрещает писать и читать знаки на бумаге, а лорд из Бриксы – человек просвещенный, имел большую библиотеку. Вот ты и унес книги и только потом подпалил замок.

Дракон демонстративно зааплодировал.

– Какое тонкое наблюдение! – воскликнул он.

Мирра приподнялась со стула и чинно поклонилась.

– Да! – гордо подтвердила она. – К тому же первое, что мне рассказали жители города, это то, что когда десять лет назад к ним прилетел дракон и потребовал отступного, ему предложили семь прекрасных девственниц, а он забрал библиотеку.

Они оба рассмеялись.

– Мне тут, как бы в наследство, досталась библиотека Великого Аргола, – продолжила Мирра, – там среди книг есть даже манускрипт, написанный твоим сородичем – драконом. Это очень древняя книга…

– Ерунда, – отмахнулся Г’Асдрубал, – кто читал хоть одну драконью книгу, тот читая их все. Драконы – никудышные писатели: у нас принято писать всего на две темы – собственные подвиги и сотворение Мира. Сотворение Мира помнят все – у драконов генетическая память, – поэтому и пишут о нем одинаково. Ну а читать про чужие подвиги мне неинтересно. Я лучше напишу про свои собственные. А ты, значит, та самая девчонка, что доконала старого Аргола?

Мирра кивнула и привычным жестом потрогала браслеты, до сих пор охватывавшие ее руки. Она допивала четвертый или пятый бокал вина, и в крови ее играли солнца не хуже, чем в глазах дракона. Собственное тело больше не казалось ей бременем, она чувствовала себя полной сил птицей, взлетевшей на вершину мира и готовой подняться еще выше. Недавние страхи перед нищетой, болезнью, одиночеством, не говоря уже о боязни дракона, казались ей нелепыми. Мирра небрежным жестом вернула пустой бокал на столик. Графин тоже был пуст, она умудрилась выпить все вино, но обычных признаков опьянения не замечала.

– Вижу, ты оценила мой напиток, – улыбаясь (морда у дракона была на редкость выразительная), заметил Г’Асдрубал. – Налить еще?

Гостья с готовностью протянула бокал. Дракон поднял левую переднюю лапу и одетым в алмазный чехол когтем правой аккуратно вскрыл себе вену у основания ладони. Багряный поток тонкой струйкой побежал в бокал, пузырясь и наполняя воздух терпким ароматом. Мирра завороженно смотрела, как хрустальный кубок в его лапах становится рубиновым. Дракон остановил кровь, только когда бокал наполнился до краев.

– Так я пила твою кровь? – изумилась Мирра.

– Разве не за этим ты сюда пришла? – вопросом на вопрос ответил дракон. Мирра промолчала. – Выпьем драконий брудершафт! – предложил Г’Асдрубал.

– Брудер – что? – не поняла Мирра.

– Такой древний ритуал. Выпивающие переплетают руки и пьют каждый из своего кубка, потом целуются. Ну, а у драконов принято пить из бокалов друг у друга.

Мирра взглянула на второй бокал, оставшийся на столе, он был пуст.

– Красивый обычай! – одобрила она и, обнажив левое запястье, протянула руку дракону. Огромная драконья лапа бережно сомкнулась у нее на предплечье. Алмазный коготь невесомо прошелся по коже, и вдоль тоненького надреза показалась кровь.

– Что ж, выпьем… – Г’Асдрубал помедлил, раздумывая. – За договор! – закончил он, и золотые драконьи губы опустились на ее запястье. Мирра приветственно подняла свой бокал и сделала долгий глоток. Странное тянущее чувство, зародившись в руке, проникло к ней в грудь, а затем сконцентрировалось внизу живота. Странное и сладкое, зовущее отдаться ему и плыть, закрыв глаза, нежась в его волнах. И Мирра закрыла глаза и вторым глотком осушила свой кубок. Мягкое тепло снова согрело желудок и… все кончилось.

– Достаточно, – сказал дракон, облизывая раздвоенным языком губы. Потом он лизнул ей руку, и ранка на запястье закрылась. – Рубца не останется, – пояснил Г’Асдрубал и чуть встряхнул ее за руку. Мирра нехотя открыла глаза.

– Кстати, зачем ты носишь эти безвкусные штуки. – Не выпуская ее левой руки, дракон второй лапой поймал правую и, сдвинув рукава платья, обнажил оба магических браслета.

Никто, кроме Эйнара, Бинош да еще, может быть, слуг Аргола, сбежавших в день его гибели, не знал тайны браслетов. Золотая вязь выкованных на них заклинаний выглядела как обычный орнамент на украшении. Сама хозяйка всегда с трудом могла говорить о них, даже когда обращалась к очередному магу с просьбой освободить ее от волшебных кандалов. Возможно, это тоже было частью заклинания. Так или иначе, ни один из зстреченных ею чародеев оказался не в состоянии расстегнуть узорные застежки. А стоило Мирре попробовать стянуть браслеты, не расстегивая, как они начинали сжиматься, впиваясь в руки и обжигая как раскаленные угли. Вот и сейчас под лапищами дракона браслеты начали пульсировать, накаляясь.

– Не надо… – вскрикнула девушка, но закончить фразу не успела – золотые обломки уже звякнули о камни пола. Мирра ошарашенно уставилась на скомканную золотую проволоку. – Никто не в силах был снять заклятие с этих браслетов! – не веря своим глазам, пробормотала она.

– Да, измельчали нынче маги, – насмешливо посетовал Г’Асдрубал. – Надеюсь, ты не слишком расстроена тем, что потеряла украшения?

– Нет, нет! – замотала головой гостья. Она осторожно потерла освобожденные от браслетов руки. На коже красными полосами выделялся четкий узор, повторявший их орнамент.

– А вот это останется навсегда, – пояснил дракон, но девушка только улыбнулась. В ее нынешнем эйфорическом состоянии она вообще была не способна расстраиваться.

– Только одна проблема, – заметила она, – теперь я вряд ли смогу колдовать. Эти браслеты… как бы сказать… помогали мне концентрироваться. Придется снова стать аптекаршей.

– Глупости, – возразил дракон, – будешь колдовать лучше прежнего. Да и это еще пригодится. – Г’Асдрубал лапой сгреб остатки браслетов. Потом дохнул на золотые осколки, и из пасти вырвалось синеватое, прозрачное пламя. Оно не было холодным, как те огненные клубки, что он пускал под потолок в начале разговора. Золото у него на ладони стало таять, подобно воску, пока не превратилось в вязкую лужицу. Еще несколько трудноуловимых движений когтя – и на ладони у змея оказалась изящная диадема, изображающая крылатого золотого дракона с разинутой пастью. Мирра восхищенно ахнула, но дракон движением лапы остановил ее восторги: – Последняя деталь! – объявил он, затем стащил один из алмазных чехлов с когтя и кинул его в пасть. Огромные клыки клацнули, внутри пасти что-то хрустнуло, и Мирра зажмурилась, ожидая, что драконьи зубы сломаются о прочный алмаз, но через секунду ящер уже выплевывал на ладонь крупную алмазную крошку. Он еще раз дохнул на диадему, а затем сдул на нее брильянтовую крупу. Золотой дракон оказался весь усыпан алмазами.

– Теперь похож? – поинтересовался Г’Асдрубал, принимая позу дракона на диадеме.

– Одно м-м-м… лицо! – улыбнулась Мирра.

– Носи. – Дракон водрузил диадему ей на голову. – Теперь твоя часть договора: расскажи-ка мне историю об Арголе. Только не спеши, начни с детства…

– Но я ничего не знаю о его детстве!

– О своем детстве, глупышка!

И Мирра рассказала дракону все, что помнила о своем детстве. О том, как приехала в Сан-Аркан, как встретила и потеряла Акеля, и всю историю с Арголом – причем впервые эта история показалась ей забавной. Она в комическом ключе пересказала свой долгий путь через лес со слугами колдуна, и как тот произнес свое Великое заклинание… А пока она говорила, солнце село и наступили сначала сине-зеленые сумерки, а потом ночь, озаренная светом созвездий, мерцавших, словно раскиданные кем-то в бархатном небе драгоценности. Ночная прохлада не беспокоила Мирру, рядом с драконьим боком было тепло, и воздух пах, как после грозы.

Мирра не заметила, как заснула. Проснулась уже на рассвете. Оказывается, она спала, свернувшись калачиком в кольцах драконьего хвоста. С ее пробуждением дракон встал и встряхнулся.

– Утренний моцион, – заявил он и легко прыгнул с края площадки в пропасть. Мирра ахнула, но мгновение спустя изящное золотое тело взмыло из пропасти на мощных перепончатых крыльях. Дракон летал вокруг замка, выписывая кренделя и пируэты в утреннем воздухе. Иногда он вращающейся стрелой проносился под арками зала и вырывался в небо с другой стороны здания. Солнце дробилось сотнями искр на его драгоценной чешуе. Мирра стояла на самом краю комнаты, обрывающейся в пропасть, и, не замечая этого, смеялась и плакала от восторга и счастья, потому что знала – вряд ли когда-нибудь в жизни она увидит что-то более прекрасное, чем игра дракона в лучах восходящего солнца.

А потом дракон опустился в центре зала, и откуда-то сбоку появились слуги в зеленых ливреях. Они внесли фрукты, молоко и хлеб на подносе, а еще – нечто похожее на длинный ящик, завернутый в зеленую ткань.

– Сядь, позавтракай, – приказал Г’Асдрубал, – и тебе пора! Твой рыцарь уже заждался у подножия. Того и гляди, полезет выручать тебя.

У Мирры разом упало настроение. Однако тон дракона не допускал возражений. Она уселась за все тот же столик и принялась есть, запивая хлеб молоком.

– Это – твои подарки, – говорил между тем Г’Асдрубал. Он сгреб лапой объемный зеленый сверток, под тканью действительно оказался продолговатый деревянный ящик, украшенный замысловатой резьбой. Дракон подцепил когтем и откинул крышку. Внутри в выложенных бархатом гнездах лежали две большие бутыли из черного стекла с замазанными глиной пробками, и одна маленькая, с человеческую ладонь величиной, фляжка в оплетке из серебряных шнуров. Горлышко фляжки завинчивалось изящной серебряной крышечкой с ушком для подвешивания к поясу. – В бутылях – запас драконьей крови. Тебе хватит лет на пять, а то с тебя станется пойти, попросить крови у другого дракона. Запомни, не все такие филантропы, как я! А во фляжке, понюхай. – Мирра достала из гнезда фляжку и, отвинтив колпачок, поднесла к носу. Жидкость внутри имела тонкий, едва ощутимый, но неотразимый для носа аромат. – Драконий пот! – пояснил Г’Асдрубал. – Изысканные духи и сильное возбуждающее средство. Вызывает непреодолимое влечение у мужчин. – Мирра с большим интересом взглянула на фляжку.

– Смотри не переборщи с духами, – посоветовал дракон, – если не хочешь, чтобы потерявшие голову самцы стали кидаться на тебя прямо на улице.

Мирра закрутила крышку и продела в ушко фляги конец своего пояса. Проверив, хорошо ли завязан узел, она снова обратила взгляд на дракона.

– Еще вот это… – дракон облизал коготь на правом указательном пальце и вывел на лбу у Мирры замысловатый узор. – Теперь иди, – сказал он и, поправив диадему на волосах Мирры, подтолкнул ее к лестнице. – Не забудь оставить на подъемнике книги и корову, – добавил змей вслед ее удаляющейся спине.

– Я могу прийти еще раз? – обернулась девушка, уже поставив ногу на первую ступеньку. – Просто так! – поспешно уточнила она.

Но дракона нигде не было. Слуги молча тащили за Миррой ящик.

Путь вниз показался ей куда быстрее. Наверное, дело было в том, что идти под гору всегда легче, чем подниматься, да к тому же Мирра чувствовала себя как никогда здоровой и полной сил. Легкая грусть от расставания быстро прошла. Его горячая кровь теперь струилась у нее в жилах и нашептывала, что Мир прекрасен и готов упасть к ее ногам.

У подножия рядом со стреноженными конями маялся Эйнар. Он вскрикнул от радости, увидев живую и невредимую подругу, вернувшуюся из Логова. Потом взгляд его помрачнел.

– Что это? – сурово спросил он, с ног до головы осматривая спутницу.

– Подарки. – Мирра прикоснулась к диадеме на голове, потом продемонстрировала серебряную фляжку, болтающуюся на поясе.

– Я не об этом. – Эйнар подошел к коню, нагруженному их поклажей, и, порывшись в сумке, извлек медное зеркальце. – Взгляни! – Он протянул зеркало Мирре. Та встревоженно схватилась за лоб, вспомнив последние манипуляции хозяина Логова, взглянула в зеркало и… чуть не выронила его из рук. Со лбом все было в порядке, никаких знаков или следов от когтей, но вот волосы! Ее прямые, невыразительного русого цвета волосы превратились в огненно-рыжие, свитые в тугие спирали локоны. Из-за рыжей гривы выражение и даже черты лица неуловимо изменились. Теперь, пожалуй, ее можно было назвать хорошенькой. Мирра счастливо рассмеялась. Эйнар подозрительно воззрился на нее.

– Ничего особенного, сменила прическу, – все еще смеясь, заметила девушка, и, не желая вдаваться в какие-либо объяснения, направилась к сложенным в стороне стопками книгам. Вдвоем они помогли драконьим слугам погрузить на подъемную платформу библиотеку и привязать к перилам ту самую корову, которую купили на всякий случай – известно же, что все драконы гурманы (и обжоры!).

Пока шла погрузка, сверху прибыл гонец, тоже в зеленой ливрее. Он молча протянул свиток из дорогой арканской бумаги. Мирра развернула послание. По белому бумажному полю вились незнакомые хвостатые буквы. Язык письма был ей не известен, и она совсем было собралась попросить помощи у Эйнара, но вдруг поняла, что странные знаки сами собой складываются в слова:

«Еще несколько советов на дорогу, красавица! – гласило письмо. – Тебе и твоему спутнику незачем возвращаться в Грат. Тамошние правители проявляют слишком живой интерес ко мне и соответственно к моим посетителям. Знакомство со мной вполне может привести в городской застенок. Нисколько не сомневаюсь, что ты справишься с гратской магистратурой, но к чему вам задержки?!

В двух днях пути к югу от горы, в таверне «Зеленый кот» вы найдете посольство Вранского княжества. Они пригласили молодого Эбельрихта к себе на княжение и теперь сопровождают его во Вран. Лучших спутников не найти: изящные кавалеры и надежная охрана. С посольством вам по пути до самого дома. Поторопитесь чтобы застать их.

P. S. Чуть не забыл сказать: пьющие драконью кровь должны быть готовы к побочным эффектам. Твоя слюна теперь – довольно сильный яд. В небольших количествах действует как снотворное, ну, а если решишь от кого-нибудь избавиться, просто плюнь ему в стакан. Желаю славно повеселиться, малышка!» В конце письма стоял оттиск печати с изображением огненной ящерицы. На глазах Мирры нарисованная тварь покинула печать и, помахав ей хвостом, побежала по строчкам. Вслед за ней настоящее пламя стало пожирать буквы. Мирра от неожиданности разжала пальцы, выпустив из рук горящее письмо, и оно, не долетев до земли, дымом растаяло в воздухе.

– Что, получила прощальный привет? – поинтересовался незаметно подошедший сзади Эйнар.

Мирра оглянулась, удивляясь его недовольному тону.

– Ты даже не спросил, как все прошло…

– В успехе твоей миссии можно не сомневаться! – также мрачно проговорил спутник. Но все же, поворчав, он принял план, предложенный драконом. Оседлав своих коней и попрочнее закрепив на жеребце, везущем поклажу, ящик с бутылями, они отправились по Торговому тракту на восток. Первую ночь провели в лесу, разбив маленький лагерь рядом с дорогой. А к исходу второго дня еще затемно прибыли на большой постоялый двор на Старолентской дороге[13].

Глава 2

Гостиница представляла собой деревянный двухэтажный дом. Здесь, на востоке, леса было хоть отбавляй, поэтому и дома строили в основном деревянные, а не каменные. Сзади, образуя обширный двор, к дому примыкали служебные постройки. Тут была и большая конюшня, и навес для телег и возков, два амбара, овин для скотины, а в дальней части двора – длинный дровяной сарай. В таверне на первом этаже гостиницы, куда Эйнар и Мирра зашли после того, как определили лошадей на конюшню и получили ключи от комнаты наверху, было довольно много постояльцев. Путешественники выбрали столик в углу, подальше от стойки и теснившихся там шумных посетителей. Решено было изображать мужа и жену. Так было удобней. Они всегда брали на постоялых дворах общую комнату. Мирра давно не испытывала неловкости от того, что спит в одной постели со своим другом и учителем. Они не были любовниками и никогда не заговаривали на эту тему. Девушке, кроме самого первого раза, когда она познакомилась со своим спасителем, не пришло в голову, что он может желать ее как женщину. А что касается других физических аспектов совместного проживания, то слишком часто Эйнар был ее врачом, чтобы она продолжала его стесняться. В этот раз комнату тоже заказали одну, правда кроватей в ней было две.

В таверне, поглощая ореховую кашу с местной разновидностью сыра, они незаметно присматривались к ужинавшим постояльцам.

– Вон там, за большим столом, видишь… – глазами показал Эйнар на группу мужчин.

Человек пятнадцать в одинаковых серо-зеленых плащах и кафтанах сходного кроя, с выглядывающими из-под них кольчугами. Все они разместились за двумя сдвинутыми вместе столами. Трое мужчин, сидевших с торца, и одетых чуть богаче, чем все остальные, явно возглавляли эту компанию. Один, лет пятидесяти на вид, грузный, с обильной сединой в бороде и прическе, носил на боку широкий вранский палаш и массивный серебряный медальон на шее – знак отличия начальника стражи. Другой, помоложе и похудее, но с такой же выправкой и оружием, явно был младшим офицером. Наконец, в центре сидел высокий темноволосый юноша, со строгим, надменным лицом и ярко-синими глазами. На его камзоле и плаще не было знаков отличия, но не вызывало сомнения, что именно он здесь главный.