Казалось бы, чего проще – прыгнуть за борт. Но, стоило беглянке посмотреть вниз, как она резко пересмотрела свои взгляды на способ побега. Из прорезей в борту в два ряда торчали лопасти наполовину втянутых внутрь весел. Расстояние между ними показалось Мирре сверху не больше промежутка между зубьями расчески – где уж ей попасть в такой просвет! Однако Эйнар не стал вникать в причины ее промедления, он просто столкнул девушку за борт.

Крик так и не успел покинуть горла. А потом ее обожгла жесткая гладь воды, и рот пришлось закрыть. Лесные люди не тонут, даже если не умеют плавать. А Мирра, по счастью, умела. Она позволила телу погрузиться под воду и только потом сделала несколько сильных гребков. Глаза пришлось открыть, иначе она рисковала потерять направление. Еще несколько гребков, и ее голова появилась на поверхности. Хвала Творцу и всем богам, с галеры в них не стреляли – то ли забыли прихватить с собой луки, то ли опасались привлечь к себе излишнее внимание. Чуть в стороне вынырнул из воды Эйнар.

– Ныряй и плыви к соседнему судну! – прокричал он внезапно прорезавшимся голосом. Она кивнула и снова с головой ушла под воду. Соседнее судно было одномачтовой рыбачьей шхуной с высокими бортами. Подняться на такое с воды – дохлый номер. Нет, может, конечно, есть акробаты, способные вскарабкаться на борт, скажем, по якорной цепи, но только не ведьма в мокром платье, норовящем утянуть ее на дно. Тем не менее она послушно поплыла к шхуне, надеясь, что спутник знает, что делает. Когда девушка в очередной раз вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, она заметила, что пираты перестали носиться по причалу с обнаженными саблями (поджидая, пока их жертвы выберутся на берег) и скрылись на собственном судне – наверняка замышляя новую пакость.

– Нужно обогнуть судно, плыви к корме… – крикнул поджидавший, когда она вынырнет, Эйнар. Мирра хотела ответить, но вода предательски затекла в рот, и пришлось долго отплевываться, чтобы хоть как-то восстановить дыхание. А платье между тем становилось все тяжелее и тяжелее, или просто силы подходили к концу. Вода, кстати сказать, несмотря на летнее время, была вовсе не парная. Мирра глянула в сторону, куда указал ей спутник, и чуть не застонала (и застонала бы, да боялась опять воды нахлебаться) – путь до кормы вдоль борта шхуны показался ей бесконечным.

Сзади раздался громкий плеск, и девушку закачало несильной волной – это на пиратской галере спустили на воду весла и сделали первые гребки.

Мирра мысленно приготовилась к встрече с Белой Леди, и тут ее своенравная Сестра[9] наконец решила явить им свою «лучшую сторону», оказать им поддержку – на Причале появилась городская стража. Если и были до этого момента у пиратов какие-то планы насчет парочки, укокошившей их капитана, они решили их изменить. Теперь галера шла прямиком к выходу из бухты. Стражник на пирсе, заметив барахтавшуюся в воде Мирру, бросил ей конец веревки.

Когда девушка наконец выбралась на берег, у нее зуб на зуб не попадал от холода. Мокрые, замерзшие и обессиленные, они едва доковыляли до снятой комнаты. У Мирры не хватило сил даже на то, чтобы как следует расплакаться. Эйнар, уложив свою спутницу под теплые одеяла и переодевшись сам, пересчитывал оставшиеся у них деньги. В карманах едва набралось два сарда, все остальное они, направляясь за драконьей кровью, ссыпали в один кошелек – не хотели рисковать тем, что в нужный момент им не хватит десятка золотых. Что ж, Кострикс получил богатый «подарок», и почему-то была полная уверенность, что тот не проговорится товарищам про оставшийся у него кошелек.

Бывший аптекарь сжал ладонями виски. Он был не из тех, кто легко предается отчаянию, но сейчас совершенно не представлял, что делать. Драконью кровь они не купили, зато лишились всех своих денег. Начинать поиски лекарства снова было просто не на что.

– Ладно, – сказал он сам себе, – для начала просто выберемся из города.

В Люцинаре им действительно больше делать было нечего. Если уж у главного поставщика здешних волшебников – Арториуса нет драконьей крови, значит, ее нет ни у кого в городе. Эйнар спрятал кошелек с жалкими остатками их денег и с тяжелым вздохом отправился спать.

Утром он впервые за всю поездку натянул кольчугу и вооружился мечом.

– Попробую наняться охранником в караван какого-нибудь торговца. Вдвоем на два сарда нам до Мелузы не добраться, – объяснил он подруге.

Его не было почти весь день, но вечером добытчик вернулся в их квартирку повеселевшим. Купец из Пельно возвращался домой с большим грузом моржовых шкур и бивней, ему требовался отряд для охраны обоза, и Эйнара приняли без лишних проволочек, согласившись взять с собой и его спутницу. Правда, плату предложили просто смешную. Но в нужде не выбирают.

– У тебя даже будет место в телеге! – обрадовал приятель весьма опечаленную всем случившимся накануне девушку. – Лошадей придется продать, прокормить их в дороге мы не сможем.

Главной же удачей было то, что караван выступал уже на следующий день и бедняги могли больше не тратиться на жилье.

Полдень следующего дня Мирра встречала сидя в тряской телеге, набитой с верхом вонючими шкурами. Рядом взгромоздился всклокоченный возница, и изо рта у него попахивало, пожалуй, похуже, чем от тюков. Охранники растянулись цепью, чтобы не оставить ни одну телегу без прикрытия. Эйнар старался занять место поближе к Мирриной повозке, но чаще десятник, поставленный над стражниками, отсылал его в голову или хвост обоза.

выводил хриплым голосом гнилозубый возница на телеге. Мирре хотелось стукнуть певца ботинком по голове, но она опасалась, что тогда ее сгонят с повозки – все-таки трястись на тюках было лучше, чем бежать всю дорогу рядом.

Когда становилось совсем невмоготу, девушка спрыгивала с телеги и шла рядом с Эйнаром.

– Где это – Инис-Тир? – спросила она, когда возница в десятый раз за день затянул все тот же куплет (то ли песня была короткая, то ли он не знал всех слов).

– Точно не знаю, – откликнулся Эйнар. – Это все древние эльфийские города, они давно разрушены.

– Кем? – Тема эльфов до сих пор живо волновала маленькую ведьму. Она перестала мысленно проклинать «музыкального» возницу, а первый куплет его песни даже показался ей приятным.

– Трудно сказать, – Эйнар на ходу пожал плечами, – кто-то говорит – варварами, пришедшими из-за Мурра, а кто-то, что города смыло Великим Потопом.

– А на самом деле?

– Не знаю, – повторил аптекарь.

Но Мирра не собиралась так просто отказываться от любимой темы.

– Ну, а что ты знаешь об эльфах?

Эйнар вздохнул. Он подозревал, что нездоровый этот интерес к эльфам вызван очередными неразумными мечтами. Конечно, ничего предосудительного в этом не было, но к чему, спрашивается, простой девушке грезить о прекрасных эльфах? Им-то до людей нет никакого дела! Или все-таки есть? Эйнар запнулся на этой мысли, живо припомнив, как они гостили в эльфийском городке.

– Я не так много знаю об эльфах, – нехотя ответил он, – только то, что успел прочитать у Аргола, но я был тогда очень молод и больше интересовался практической магией: любовными эликсирами и подобной чушью, так что исторические фолианты читал без энтузиазма. Но вот могу рассказать тебе историю о Проклятом Эльфе и падении Минолы[11].

Мирра превратилась в слух.

«Когда-то Черный континент, что лежит за Закатным океаном, не был мертвым. Но он расположен куда севернее нашего материка (по крайней мере, так показывают древние карты), поэтому большая часть его была покрыта вечными снегами. Людей в этом время в Мире было не так уж много, и жили они в основном ближе к экватору, на теплых землях, в поймах рек – там, где без труда могли найти себе пропитание, потому что возделывать поля люди в то время не умели. (Бывшая лесная жительница хотела возмутиться, потому что ее народ испокон веков умел возделывать поля, но сдержалась, чтобы не перебить рассказ). Ну, а эльфы процветали уже тогда, их города вырастали на обоих континентах, а их великие маги готовы были поспорить с Творцом в своем могуществе. И вот один из них – Интинисс предложил создать второе солнце, чтобы растопить вечную мерзлоту Черного континента (я уже говорил, что тогда он не был черной выжженной пустыней и поэтому носил иное название – Земля Ола). Эльфийским старейшинам и магам его идея понравилась, и они взялись за дело. Несколько лет готовили заклинание, призванное зажечь над ледяными землями маленькое солнце, конечно, по размеру оно было во много раз меньше настоящей звезды, но зато должно было, не заходя, висеть над оледенелыми землями, отдавая им тепло. Маги собрались в Круг и сотворили Мин-Олу – звезду Олы. Но что-то пошло не так, созданная ими звезда не удержалась в небе и стала падать на Мир…»

– Подожди-подожди… – Мирра даже ухватила рассказчика за локоть, разворачивая его к себе. – Ты хочешь сказать, что Минола… Но ведь это не звезда, не солнце! И потом… – Мирра умолкла, так и не сказав, что «потом». От раскрывающегося перед ней могущества перворожденных у нее дух захватило. Даже Великий Фермер, и тот не пытался создать новое солнце, а ведь он был одним из самых сильных богов. (Величайшим! – поспешно поправилась Мирра, даже в мыслях не желавшая оскорбить почитаемого лесным народом бога, – вторым после Творца!)

– Я просто пересказываю тебе легенду, – напомнил Эйнар. – Я, к примеру, вовсе не уверен, что Минола – творение эльфов. Ну, рассказывать дальше?

Любознательная слушательница поспешно закивала.

«Так вот, искусственная звезда стала рушиться на Мир, а точнее, на Землю Ола, над которой была „подвешена“. Континент запылал, по всей его поверхности стали возникать вулканы, даже там, где в помине не было гор. Земля трескалась, из разломов текла огненная лава. Не многим лучше было и на нашем континенте. В океане поднялись огромные волны и обрушились на землю. Говорят, вода дошла до самого Акульего хребта, но я в это не очень верю, потому что тогда никто из людей точно бы не выжил. В общем, пришлось Творцу вмешаться, он остановил падение Минолы и, погасив ее, поместил на небе рядом с Ауреей. Потом он спустился к магам и устроил им взбучку. Старейшины перепугались и решили все свалить на Интинисса. Он был проклят и изгнан из общины, и всем эльфийским кланам запрещено было под страхом смерти принимать его и давать кров. Затем старейшины собрались на совет и поклялись больше не пытаться изменить Мир.

Проклятый Эльф покинул свои земли и ушел жить к людям. После Потопа Творец переселил выжившие племена на эту сторону Мурра. Сначала люди очень хорошо принимали Проклятого. Вождь стойбища, где он жил, даже отдал ему в жены свою дочь. Но их брак оставался бесплодным. Интинисс многому научил принявшее его племя, они очень быстро возвысились среди других общин, захватили соседние земли, научились возделывать их и разводить скот. Однако старый вождь, напрасно ждавший внуков, стал подозревать неладное и вскоре узнал, что Интинисс был проклят своими соплеменниками. Тогда люди ополчились на эльфа и тоже изгнали его. Какое-то время изгнанник скитался по незанятым территориям, а потом удалился в горы и там умер от одиночества и угрызений совести. Ну, а у Мира с тех пор не одна, а две луны».

Эйнар умолк, Мирра какое-то время шагала рядом ожидая продолжения, но так и не дождалась.

– Это все! – чуть разочарованно протянула она.

– Да. А ты чего ожидала? Это поучительный рассказ из древней книги, а не слезливая история о прекрасной даме и ее возлюбленном.

Девушка промолчала. Конечно, ей бы хотелось услышать романтическую историю о том, как эльф (пусть даже проклятый) влюбился в человеческую девушку, вместе они победили всех его (и ее, естественно) врагов, а потом вернулись в эльфийскую столицу и там жили долго и счастливо, в почете и славе. Вот какими должны быть порядочные легенды! Но говорить всего этого Эйнару не стоило. Во-первых, он явно не одобрял (хотя и не говорил вслух) ее увлечения эльфами, во-вторых, он еще чего доброго обидится и в другой раз ничего не станет рассказывать. Поэтому Мирра еще раз тихонько вздохнула и, оставив спутника, догнала свою телегу, чтобы дать отдых ногам.

Цитадель Мудрого Эхтора маг Верлейн задумал взять, так сказать, своими силами. Предлога, чтобы натравить на скалистый Хенн арканского владыку, не нашлось. Да и король, возомнивший себя в последнее время великим полководцем, все больше проявлял своеволие. День ото дня труднее становилось заставить его следовать задуманному Верлейном плану – очистить Мир от колдунов и остаться в нем единственным магом. Поэтому на Хенн отправился Дэйл. В помощь ему Верлейн дал собственный отряд головорезов. В нем была всего сотня бойцов. Зато каких! Тут были и опытные охотники на драконов, и наемники, прошедшие десятки военных кампаний, даже пара убийц, выкупленных с арканских соляных копей. Нападение должно было стать неожиданностью для старика Эхтора, но тот оказался умнее, чем рассчитывал Председатель, или, может, удача в тот день смотрела в лицо хеннскому магу. Одним словом, Эхтор закрылся в своей башне, окружил ее неприступной стеной заклятий, и сколько ни бился Дэйл и его подопечные, ни взять цитадель, ни выкурить из нее старика им не удалось.

Посланные вернулись ни с чем. По этому поводу Верлейн пребывал в мрачной меланхолии. Не то чтобы старый колдун сильно досаждал ему. По правде сказать, десяток последних лет Эхтор совсем не практиковал, поэтому, что касается расхода маны… Но, если решился извести коллег, нужно быть последовательным. Не то кто-то из них, очень возможно, решит извести тебя.

Ночью Верлейн проснулся, словно от толчка. В комнате было тихо (он сам позаботился о двойной обшивке стен). Хорошо видимая с кровати дверь спальни задвинута на засов. Да и не только двери охраняли чуткий сон министра-мага. Однако из угла комнаты распространялось тусклое сияние, по стене скользила странная тень. В проеме, образованном тяжелыми складками пышного балдахина, появился бледный профиль.

– Мир тебе, Верлейн.

– Не откажусь, Эхтор![12]

Естественно, это был не сам хеннский маг, а всего лишь его транс-двойник – бестелесная копия колдуна, находившегося на безопасном расстоянии. Так что Председатель не стал утруждать себя вставанием с постели.

– Зачем пришел? – Верлейн не собирался церемониться ни с Эхтором, ни тем более с его копией.

– Ваши парни вчера пытались штурмом взять мою башню… – начал транс-двойник.

– Наши?! – Удивление мага звучало так фальшиво, что больше походило на издевку.

– Ваши, твои… Какая разница. Я ощутил там присутствие Дэйла. Но открытое нападение – не его стиль. Значит, стоило поискать кого-нибудь более мощного за его спиной. А кто кроме тебя способен натравить на меня Дэйла?

Верлейн развел руками, показывая, что не силах догадаться.

– Так я хотел бы заключить договор.

Транс-двойник задрожал, что свидетельствовало о волнении его хозяина. По тонким магическим нитям связывающим двойника и его создателя, можно было отыскать убежище последнего. Но Верлейн и так был уверен, что старина Эхтор не рискнет высунуть нос из своей хеннской цитадели.

– И что ты можешь предложить? – Наглец повыше взбил подушки и улегся, откинувшись на них спиной.

– Я не стану трогать твою драгоценную ману и шагу не сделаю со своего острова, а ты позволишь мне дожить остаток отпущенных дней в покое. Я достаточно наигрался с магией и сейчас лишь хочу закончить свою книгу. Я даже смогу оказать тебе кое-какие услуги.

– Например? – не слишком заинтересованно откликнулся Председатель.

– Например, ты интересовался библиотекой нашего скоропостижно отправившегося в Чертог друга – Аргола… – Двойник выдержал паузу, дождавшись, когда собеседник кивнет. – Но я слышал, твои попытки проникнуть в Оль-Герох потерпели неудачу. Некто соорудил там мощное защитное заклятие! Тебе интересно?

– Продолжай. – Теперь в голосе Верлейна чувствовался неподдельный интерес. Эхтор (точнее, его копия) улыбнулся.

– Некоторое время назад меня посетила странная парочка. – Слушающему показалось, что старик отклонился от темы, но он не стал перебивать. – Мужчина-северянин и девушка. Он хотел, чтобы я освободил его подружку от магических браслетов. И знаешь, что за украшения она носила? Знаменитый «Капкан Аргола». Не было сомнений, что моя гостья побывала в башне незадолго до его смерти. Тогда я присмотрелся к ее спутнику и наконец узнал его. Помнишь того мальчишку, что Аргол подобрал в Люцинаре? У парня был талант, пока… В общем, наш «друг» Великий всем нам оказал услугу, избавив от конкурента. Так вот, это он самый и был.

– Он сильный колдун? – Прищурился с кровати Председатель.

– Нет! Аргол не оставил ему шансов. Но он жив! И на шее у него болталась миленькая штучка – эльфы иногда изготавливают такие ключи к своим заклинаниям.

– Ключ от Оль-Героха?! Ты тоже был там, – догадался Верлейн.

– Такие собрания сочинений, как у покойного, на дороге не валяются! – хитро сощурился Эхтор. – Грех было не воспользоваться случаем.

– Ну-ну… – В замке Аргола имелось кое-что поценнее колдовских фолиантов, но оба мага не пожелали назвать причину своего истинного интереса к наследству бывшего соратника. – Где этот северянин?

– Ты клянешься оставить меня в покое?

– Да. – Верлейн считал сделку выгодной. Для борьбы с магом, засевшим в собственной башне, требуется много сил, а старик и так вскоре покинет Мир. Почему бы и не подождать, в самом деле?

– Скрепи клятву печатью. – Транс-дубль поднял бледную ладонь, на ней светился знак, больше всего напоминающий небрежно нарисованную спираль с тремя точками в центре. Для завершения «Руне печати» не хватало одного элемента в нижней части. Верлейн пошарил под подушкой и извлек на свет длинный кинжал с обоюдоострым лезвием. Его кончиком он сделал крохотный разрез на большом пальце и, когда показалась кровь, прижал его к знаку на ладони двойника. Красный огонь тут же побежал по спирали, трижды вспыхнул в ее центре, после чего руна исчезла. Маг лизнул палец, останавливая кровь.

– Так, где он?

– Я проследил их до Мелузы. Его зовут Эйнар, его подружка – ведьма, хотя и слабая. Их притон называется «Колдовская лаборатория». Кстати, у девчонки тоже есть кое-что интересное…

– Что именно? – Верлейн уже узнал все, что хотел, но информация могла оказаться полезной.

– Сам посмотришь, – загадочно провозгласил двойник Эхтора и стал на глазах распадаться в серые хлопья, больше всего похожие на обтрепанные куски застиранной ветоши. Хлопья падали на пол и постепенно истаивали оставляя в воздухе запах плесени. С исчезновением последнего из них пропало и неяркое свечение в комнате, маг поправил подушки, повернулся на бок и спокойно заснул. Проветривать спальню он не подумал, тухлый запах колдовства давно стал для него привычным.

С точки зрения Мирры, купеческий обоз двигался по Торговому тракту невыносимо медленно. Но, учитывая, что каждый раз к ночи они подъезжали к очередному постоялому двору, следовало признать, что скорость торговец рассчитывал верно. Об отдельной комнате для каждого и речи не шло, Эйнар часть ночи сторожил груз во дворе или на конюшне, девушка спала с другими обозниками в сарае. Но здесь хоть была крыша над головой и сено под боком. С приближением к Пельно, а значит, и к Мелузе Эйнар заметно помрачнел. На время отошедшая на второй план проблема с деньгами (а точнее, с долгом) вновь становилась насущной. Мало того что надо было как-то платить ростовщику, нужно снова добывать сравнимую с уже занятой сумму денег (кровь-то они так и не купили!). Озабоченный подобными размышлениями аптекарь в сотый раз проклял злобного колдуна, умудрившегося так подпортить им жизнь. И тут его наконец озарило. Можно было только удивляться, как эта идея не пришла в голову раньше.

– Пожалуй, нам рановато возвращаться домой, – сообщил он на следующий день спутнице. – Пошлем из Пельно весточку домой, купим лошадь, телегу…

– Телегу?! – не удержалась Мирра,

– …и смотаемся в Оль-Герох.

– Куда? – Мирра не поверила своим ушам. Вернуться в логово Аргола (ну, пусть там давно никто не живет, все равно противно!) мог только умалишенный! Она даже вздрогнула, живо припомнив каменный алтарь и зловещие письмена на стенах.

– В Воронье Гнездо. Оно, между прочим, наше! И не смотри на меня так, я еще не спятил!

Мирра пожала плечами, подвергая сомнению последнее утверждение своего друга.

– Хотя ты, конечно, ничего там не помнишь, – догадался Эйнар. – Так вот, Оль-Герох полон сокровищами! Нет, не золотом, конечно, – остудил он тут же загоревшуюся Мирру, – но десятой доли тамошней библиотеки хватит на то, чтобы с лихвой восполнить нашу потерю. Нужно только доставить книги в Мелузу. Ну и, конечно, вопрос с драконьей кровью остается открытым… Но давай пока не будем загадывать так далеко.

За день пути до Пельно Эйнар и Мирра (с разрешения подрядившего их торговца) задержались в деревеньке, приютившей накануне их обоз. Купить здесь телегу с лошадью было дешевле, чем в городе. Аптекарь рассчитывал быстро нагнать караван на купленной кобыле. Мирра задержалась из любопытства, хотела посмотреть, как торгуются за телегу с крестьянами (ну, и еще надеялась, что задержка освободит ее от «добровольной» помощи при приготовлении обеда). Задержались они дольше, чем рассчитывали – сбруя купленной лошади оказалась на редкость ветхой, пришлось заехать еще и к шорнику. Когда они наконец выехали из деревни на своей «новой» телеге, был почти полдень. Коричневая крестьянская лошадка, с легкомысленно растрепанной гривой, трусила не спеша, как ни понукал ее возница. К обеду они все же достигли обширной лощины, лежащей примерно на полпути (дневного перехода) до Пельно. Круглые, обильно поросшие папоротником и синеглазкой кочки, разбросанные по обеим сторонам дороги, напоминали, что когда-то здесь было болото. Между тем обоза все еще не было видно, и Эйнар уже начал переживать, но буквально за следующим поворотом они увидели телеги. Перевернутые…

Странные люди напали на караван. Они перерезали всех лошадей (во всяком случае, Эйнар насчитал не менее четырнадцати туш в поле и на обочине). Повозки лежали здесь же, частью разбитые и все кверху дном – тоже неслыханное расточительство со стороны разбойников. Ученик мага остановил лошадь и потащил меч из ножен. Мирра тихонько вскрикнула и тут же зажала себе рот, к горлу подкатила первая волна тошноты. Трупы обозников были разбросаны по всему полю, видимо, какая-то часть людей пыталась спастись бегством. Что же, это им не удалось. Купец – владелец каравана лежал придавленный собственной лошадью с арбалетным болтом в груди. Большая часть остальных караванщиков погибла так же, только нескольких наемников из охраны обоза, буквально изрубили (даже как будто изжевали) в своих доспехах. И абсолютно у всех трупов была вспорота на груди одежда, длинные кровавые порезы рассекали кожу, от талии до горла. Именно вид располосованной гортани вызвал у Мирры рвотные позывы. Эйнар спрыгнул с телеги и наскоро обошел побоище. Судя по всему, никто из каравана не спасся. Разбойники прихватили груз с нескольких телег: дорогие северные меха, кость, тюки с тканями и несколько ящиков с драгоценной бумагой. Остальное: кувшины с имбирным маслом, моржовые кожи, мука – валялось нетронутым (хотя, естественно, большинство кувшинов и мешков было повреждено). Зато с трупов начисто обобрали все украшения, даже медные пуговицы, даже бусы с шеи караванной стряпухи, которым красная цена – пять мелузенов.

– Кто это сделал? – хриплым шепотом спросила Мирра, когда хмурый Эйнар вернулся к телеге.

– Не знаю, – искренне признался тот, – но как-то странно все это…

– Ужасно! – подтвердила Мирра. – Зачем они всем перерезали глотки? Наверно, какие-нибудь религиозные извращенцы.

– Нет, они не глотки резали. – Он указал в сторону ближайшего трупа, но Мирра не стала смотреть. – Они искали что-то, какой-то знак на груди, на теле…

– Какой еще знак?!

– Ну, может, татуировку, или шрам, или еще что-то такое…

Эйнар снова пошел в обход перевернутых повозок.

– Куда ты? – зашипела со своего места Мирра. Сходить с телеги или говорить в полный голос она боялась – а вдруг разбойники все еще поблизости?!

– Нам нужна провизия на дорогу, у нас с собой ничего нет. Пара одеял тоже не помешает…

– Лучше уж купим все в Пельно! – Мирра даже вздрогнула, представив, как станет укрываться одеялом, на котором, может быть, был убит, к примеру, во-он тот охранник, с почти отрезанной от шеи головой.

– Нет, в Пельно мы, пожалуй, не поедем, – сообщил вдруг товарищ, забрасывая в телегу тюк со шкурами, пару бурдюков с водой, мешок муки и большую корзину с провизией (вяленым мясом и сыром), – если кому-то все же удалось сбежать, сейчас он как раз рассказывает обо всем городской страже. В лучшем случае, нас запрут в магистратуру и сутки будут выпытывать, что да как случилось с караваном, да как вышло, что мы не погибли. А в худшем (что более вероятно) – решат, что это мы навели на купца разбойников, потому и отстали от каравана перед нападением.

– Но ведь это неправда! – возмутилась Мирра.

– Конечно, но на месте стороннего человека я бы не рискнул поставить на нашу невиновность, так что нам лучше сразу взять направо, к Оль-Героху.

Эйнар забрался в телегу и щелкнул поводьями по крупу лошади.

– Ну-ка, поторапливайся, милая, – обратился он к лошади, и та, словно оценив всю щекотливость ситуации, на этот раз пошла с места ровной рысью.

Странные гости зачастили к Бинош, странные, если не сказать страшные. Утром накануне в кондитерскую зашел старик – ничего себе старикан, вполне обычный, но у хозяйки как-то тоскливо засосало под ложечкой, защемило в груди. Она попыталась припомнить, где и когда уже испытывала это неприятное чувство, и вспомнила – в логове проклятого Аргола. Но ведь не похож был старик на злого мага, ничего общего: кругленький такой, с румяными щеками и любезной улыбочкой. А вот поди ж ты, вроде так, просто порасспрашивал ее по-стариковски, пока покупал медовые крендели, как живет, да с кем, да почему название у лавки такое… – и все, весь день сердце не на месте. Бинош отложила ложку, которой прихлебывала овощной суп, сваренный на ужин, и на всякий случай еще раз проверила, заперла ли на засов входную дверь.

А сегодня пришел этот, «друг Эйнара»… Не было и не могло быть у того таких друзей! Одна рожа чего стоит: шрам от середины правого глаза до подбородка, глазки маленькие, взгляд недобрый – одно слово разбойник. Бинош совершенно честно ответила, что Эйнар в отъезде, даже место указала – Люцинар (по ее расчетам, друзья уже должны были быть на полпути домой, но этого она, конечно, «новоявленному другу» сообщать не стала). Парень покивал и ушел, но вскоре Бинни приметила его на противоположной стороне улицы, а неподалеку – еще парочку «горожан» сходной с ним внешности. Это уже походило на засаду, вот только на кого охотились страшноватые визитеры? Девушка как раз размышляла над этим, когда оконное стекло неприятно тренькнуло и разлетелось на куски и тут же по полу со стуком покатился огненный клубок. Языки пламени как живые соскакивали с пылающего шара и бежали по деревянным половицам, по ножкам стола, по стулу, по занавескам на окне…

Бинош наконец опомнилась и метнулась на кухню, не без труда сдвинула в сторону шкаф-поставец. Под ним в полу имелась крышка погреба. Этот погреб, соединявшийся с винным подвалом соседнего дома и выходящий в конце (если ты знал, где находится потайной рычаг) на соседнюю улицу, был одним из достоинств, из-за которых они в свое время выложили за дом кругленькую сумму. Что же, сегодня затраты имели шанс окупиться. Бинош схватила хранившийся здесь же, за баночкой с солью, ларец с несколькими золотыми сардами – недельной выручкой от работы кондитерской, масляную лампу и, откинув крышку, спустилась в прохладный сумрак погреба, потянула за кольцо, и крышка послушно легла на место. Наверху потрескивал огонь, но гари, как ни странно, пока не чувствовалось.

– Не стоит медлить, – напомнила себе кондитерша и, не задерживаясь, прошла в дальний конец обширного погреба, отодвинула в сторону здоровенную пустую кадку и скользнула в коридор, соединяющий их подполье с винным погребом соседа. Выбравшись и из него через потайной люк рядом с отхожим местом (а что делать, секретность имеет свои отрицательные стороны), Бинош, прижимая к груди шкатулку, припустила огородами, а точнее задворками, к дому Оттона, мучник был хоть и ворчливым, но верным ее приятелем.

Между тем языки пламени уже рвались из окон наружу, и соседи по улице поспешно выскакивали из своих домов – узнать, что случилось. Кое-кто наконец-то додумался вынести ведра с водой, но в общей массе своей люди кричали и суетились без всякой пользы для дела. В дальнем конце улицы ударил колокол. Когда прибыла артель пожарных, пламя доедало второй этаж. Соседи с риском для жизни отстаивали свои дома от норовившего перекинуться на них огня. Впрочем, постройки на улице все были каменные, так что, кроме магической лавки, ничего не сгорело.

Когда пожар был потушен и люди разошлись досыпать остаток ночи, в обугленный изнутри и все еще дымящийся дом прошмыгнуло три тени. Какое-то время они хрустели углями внутри выгоревшего строения, потом в пустых ямах окон появились зловещие сиреневые сполохи, но больше ничего не произошло.