Однако, справа, со стороны поста-7, где погиб Ген, доносились неясные голоса. Услышав хруст снега за спиной, Вик мгновенно обернулся, выставив перед собой автомат. Это был Влад - Вик узнал молодого ходовика, с которым беззаботно перемигнулся в День Снега. Влад уронил свой акэм в снег - и снег зашипел. Сам ходовик остался стоять неподвижно. - Сядь, - спокойно приказал ему Вик. - Сядь. - С нами... покончено... - выговорил парень, выталкивая одно слово за другим изо рта, будто заикаясь. Он дрожал всем телом. - Сколько наших прорвалось? - спросил Вик. - Ты видел? - Никто... Никто не прорвался... - Влад, обмякнув, опустился на снег. Никто... Они прождали около хода. Ни один ходовик так больше и не появился. Влад не ошибся. Их осталось двое. Вик понимал, что нужно спешить. Серые опомнятся и прочешут захваченные земли. С таким количеством воинов, как у них, это сделать нетрудно. И что тогда? А Бетонный Завод - вот он, за Большим Сфальтом... Вик чувствовал, что излишне рискует. Но горячка боя толкала его вперед. Он проверил свой акэм. Магазин был пуст, а суму с запасными магазинами он потерял во время прорыва. У Влада запасной магазин нашелся, но это был последний. Теперь они располагали примерно сорока патронами на двоих. Тем более не стоило медлить. "Маловероятно, что серые окажутся настолько близко, чтобы успеть открыть прицельную стрельбу", - подумал Вик. И скомандовал себе и Владу: - Вперед! Быстро - вперед! Глубокий снег мешал бежать быстро. Запыхавшись, они выбрались на Большой Сфальт - и тут же грянули автоматные очереди. Их расстреливали из окон жилого блока ходовиков. Влад упал первым. Вик еще успел развернуться, подхватив его автомат и выпустив длинную очередь по окнам блока - а затем тоже упал на сфальт. Прокатившись по нему, он рухнул в глубокий снег и потерял сознание.
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
      РУЧЕЙ И БУЛЫЖНИК "...Звезды из вечности падали, в хате скрипели двери. В полусне - на равнине веков копошились какие то звери это были минувшие войны с бесконечным кошмарон хвостов!.. То ли земля остывает, то ли война нарывает, откуда во мне такая глухая тоска тревога? Я один. И дорога пустая. В небо уходит дорога..." Игорь Шкляревский,
      1. ДРАТЬСЯ Вик пришел в себя. Первое, что он увидел сквозь облепивший лицо снег, - бетонная плита в нескольких шагах от него. Он лежал ничком, лицом в снег, всего в нескольких шагах от ограды Бетонного Завода. Он не чувствовал боли, но, когда пытался пошевелиться, боль появилась. В правой ноге. Вик помнил все, что произошло. - Централи нет, - прошептал он, и слова эти крохотной горсткой тепла растворились в прижатом к губам сугробе. Вик попытался перевернуться на бок, и это ему удалось. Потом он перевернулся на спину. И увидел двоих серых, стоящих неподалеку на обочине Большого Сфальта. В темноте он не мог разглядеть их лиц, но был уверен, что серые смотрят именно на него. Если бы только он не пошевелился! Если бы пролежал неподвижно, притворившись мертвым, еще немного... Серые направились к нему, по колено увязая в снегу и держа автоматы наизготовку. Вик беспомощно пошарил рядом с собой - акэма не было. Вероятно, он отлетел куда-то в сторону, когда Вик упал. Серые подошли вплотную. Один из них нагнулся над Виком. Вик задержал дыхание: от серого пахло хуже, чем от гидролизаппарата. Длинные космы волос касались лица Вика. Глаза серого смотрели прямо в его глаза. Странно - в них была не злоба, а какая-то глупая усмешка. - Умник, а, понял? - сказал он глухо, хрипло и как-то с усилием, словно звукам с трудом приходилось продираться сквозь его горло. - Живой умник. Слышь, ты, а, - он обернулся ко второму серому, - пхан доволен будет, понял? - Главный Пхан, а, - проворчал второй серый, тоже разглядывая Вика. Заложат тебе ноги за уши, Грязный! Эй, умник! - он тряхнул Вика за плечо. - Вставай, а! Вик повиновался. Однако, поднявшись на ноги, он едва вновь не повалился на снег от слабости и резкой боли в правой ступне. Упасть ему не дал второй серый - здоровенный парень, удержавший Вика за шиворот. Первый - тот, которого назвали Грязным - разразился странными звуками, напоминающими воронье карканье. Вик не сразу догадался, что это смех. - Слабаки вы, умники, - выговорил сквозь смех Грязный. - Слабаки. Слабаки, а, понял? - он снова и снова повторял слово "слабаки", будто получал от этого какое-то странное удовольствие. - Шевелись, а, - буркнул второй серый, толкая Вика в спину. Весь сжавшись в комок от боли и холода, Вик заковылял вперед, проваливаясь на каждом шагу в снег. Выбравшись на Большой Сфальт, он глянул по сторонам. Языки пламени плясали за теплицами - Ферма все еще горела. Вдоль Большого Сфальта то тут, то там виднелись факелы, которые серые держали в руках. Вик вновь поразился многочисленности напавших. - Куда его, а, к Главному Пхану? - услышал он за спиной голос Грязного. - Куда ж еще, - отозвался второй серый, вновь толкнув Вика в спину. Главный Пхан так и сказал - хоть одного живого умника да приволочь, а, понял? - Живым можете и не довести, - громко сказал Вик. - Я ранен. Я не смогу идти. Вновь раздались странные каркающие звуки, которые издавал Грязный. - Слышь, ты, Силач? Слышь - ранен, а, понял? Серый, которого Грязный назвал Силачом, взял Вика за плечо своей ручищей и приблизил к его лицу свое - если только едва заметные среди путаницы грязных нечесаных волос глазки можно назвать лицом. - Пойдешь, - сказал он Вику спокойно. - Пойдешь, никуда не денешься! - и он подбадривающе пихнул Вика прикладом автомата под ребра. Не произнося больше ни слова, Вик двинулся по Большому Сфальту, стараясь не ступать на раненую ногу. - Как побитая собака, а? - тут же прокомментировал его походку Грязный. Как собака, а, понял? Силач ничего не ответил. Вик тоже молчал. Так они миновали пост-7, вокруг которого горели костры серых, наблюдательный блок - и оказались за границами того, что прежде называлось Централью. Здесь ветер был гораздо сильнее. Вика трясло от холода. Но страха он не чувствовал. Только странная манера разговора серых удивляла и раздражала его. Глянув вперед, Вик заметил, что к ним приближается большой отряд серых. Он словно вынырнул откуда-то на Большой Сфальт, ярко освещенный многочисленными факелами. Через ход, который показался выбившемуся из сил Вику днем, отряд серых приблизился к ним вплотную. Это был, как понял Вик, необычный отряд. Впереди шли несколько серых с акэмами в руках. Сплошь закутанные в собачьи шкуры, воины казались вставшими на дыбы огромными собаками. Рядом с автоматчиками шли столь же добротно одетые факельщики. За факельщиками несколько похуже одетых серых тащили носилки, представляющие из себя сшитый из шкур внушительных размеров шатер, поставленный на длинные деревянные жерди. Замыкала шествие еще одна группа автоматчиков и факельщиков. - Главный Пхан, понял? - прошипел за спиной Вика Грязный. - На колени, живо! - приказание подкрепил сильный удар прикладом в спину. Вик упал на четвереньки, потом кое-как поднялся на колени. Носилки поравнялись с ним и замерли. Вик обратил внимание, что Грязный и Силач справа и слева от него тоже опустились на колени. С полуоткрытыми ртами они уставились на носилки. Двое автоматчиков торопливо отдернули сшитый из шкур полог. И Вик увидел Главного Пхана. Это был старик, вернее, старичок небольшого роста, сухонький, довольно аккуратно одетый и постриженный. Он внимательно и беззлобно смотрел на Вика. - Умник, - произнес он с неопределенной интонацией. - Кто его взял? - Я! - сказали Грязный и Силач одновременно. Старичок захихикал. - Вот ведь как у нас, - сказал он, обращаясь к Вику. - Не знаешь, кого наградить, кого наказать. Приходится решать самому, - лицо старичка сделалось озабоченным, - а они потом обижаются... Так кто тебя взял? неожиданно спросил он Вика. - Никто меня не взял. - Как так? - Я лежал раненый, без сознания, а они меня подобрали. - Так-так... - старичок забегал глазами из стороны в сторону. - Без сознания. Раненый. Других не было? - обратился он к серым. - Не было, - поспешно отозвался Грязный. - Плохо, - озабоченно сказал старичок. Его взгляд снова уперся в глаза Вика. - Хочешь знать, почему мы победили? - Сам догадываюсь. - Догадываешься, - кивнул старичок. - Еще бы - ты же умник. Все вы здесь умники. А мы кто, а? Вик молчал. - А мы - серые, разбойники - так? Вик кивнул. - Так вот, ты эти слова забудь, - по-прежнему дружелюбно посоветовал ему старичок. -Знаешь, как мы себя называем? Хозяева. Мы хозяйничаем на всех землях, какие только тут есть. Поэтому мы - хозяева. - А Город? - вырвался у Вика вопрос. - Город? - недоумевающим тоном переспросил старичок. - Город? - он произносил это слово так, словно слышал его впервые. - Город - наш данник, как и навозники. Знаешь, откуда у нас патроны и акэмы? Да где вам знать, умникам! А они от Города. Город дает нам оружие. Город боится нас! - в глазах старичка светилось торжество. Вик был ошеломлен. Город снабжает серых оружием?! Но ведь это значит, что... - А с тобой мне чего делать? - голос старичка прервал мысли Вика. - Чего делать, ну-ка скажи? Вик почуял какой-то подвох, поэтому ответил кратко: - Что хочешь. Ответ старичку неожиданно понравился. - Что хочу? - Что хочу? - повторил он, добродушно улыбаясь. - А я хочу-то немного. Хочу узнать, где вход в подземелья вашей Станции. Где? - спросил он Вика, как ни в чем ни бывало. - Ты ведь мне покажешь вход? Вик молчал, собираясь с мыслями. Равнодушный тон Главного Пхана не обманул его. Согласиться - означало погубить свой народ. Отказаться - означало погубить себя, а вход серые обнаружат весной. Выиграть время... Вот что необходимо сделать. Выиграть время. - Сейчас темно, - сказал Вик. - Там ловушки, которые даже днем опасны. Соваться туда ночью - верная гибель. - Дня ждать недолго. - Вот днем и поговорим. - Нет, поговорим мы сейчас, - голос Главного Пхана стал жестким. - Да или нет? Ты покажешь вход? - Да, - сказал Вик. - Сговорчивый ты, - задумчиво произнес старичок, разглядывая Вика. Больно уж сговорчивый... Ну, да ладно. Такие уж вы, видно, послушные, умники. Ты ведь ходовик? - Кто же еще? - грубовато отозвался Вик. - Зимуют только ходовики. - Зимовали, - поправил его старичок. - Ты привыкай, привыкай. И не ходовик ты вовсе. Ты был ходовиком. А сейчас ты никто. Только я могу тебя кем-то сделать. Вот еще надо подумать. А как ты сам думаешь - кем мне тебя сделать? Вик промолчал. Бесконечные вопросы старичка сбивали его с толку и невыразимо раздражали. - У нас есть только хозяева и рабы, - сообщил старичок, - можешь стать рабом, это совсем просто, только не слишком тебе понравится... - старичок захихикал. - А можешь стать хозяином. Это малость сложнее, обряд придется пройти. Ну, так как, умник? "Выиграть время", - снова подумал Вик. - А когда надо проходить обряд? - спросил он. - Так ты хочешь стать хозяином? - Да. Старичок снова захихикал и, хихикая, начал выбираться из шатра, который, по его знаку, носильщики опустили на снег. Одновременно автоматчики образовали полукруг, в котором оказались Вик, Грязный и Силач. Главный Пхан стоял перед ними, потирая костлявые ладошки, торчащие из рукавов меховой одежды. - Чтобы стать хозяином, - сказал он, обращаясь к Вику, - нужно получить имя. Так у нас детишки получают имя, когда подрастут. Ну, и для тебя сделаем сейчас исключение. Ты ведь как дитенок сейчас... - Старичок внезапно стал серьезным. - Ты будешь драться с ними, - сухо сказал он, указывая на Грязного и Силача. - Кто победит - это мне все-равно. Как будешь драться - такое имя получишь. В драке все видно. Кто хнычет, кто ругается, кто чисто дерется, кто как... - старичок покосился на Грязного. - А если чуть покалечат - так лучше и не надо - имя само пристанет! Верно ведь? Ты вставай, вставай! - Я ранен, - напомнил Вик, поднимаясь с колен. - Верно, верно! - замахал руками старичок. - Я и забыл! То-то я смотрю на правую ногу ты припадаешь... - он подошел поближе к Вику, заботливо оглядел его ногу, а потом изо всех сил пнул по ней. В глазах Вика вспыхнули искры, его скорчило от боли, к горлу подступила тошнота. Он не удержался на ногах и повалился на снег, но едва боль отступила, заставил себя подняться. Лицо старичка было по-прежнему добродушным. - Уж больно ты доверчивый, - пояснил он. - Подходят к тебе - ты подумай, зачем подходят? Настороже надо быть, умник, всегда настороже. Это тебе мой совет добрый. Главный Пхан с помощью автоматчиков забрался обратно в шатер и завозился там, устраиваясь поудобнее, чтобы наблюдать за дракой. Вик повернулся к своим противникам. Он понимал, что помочь ему может разве что Небо. Дело было не только в раненой ноге. Дело было в том, что Вику в жизни никогда еще не приходилось драться. Этому прошлые их не выучили. Они выучили их сражаться с оружием в руках, Вик считался хорошим бойцом - но сейчас, без акэма в руках, он чувствовал себя совершенно беспомощным. Грязный и Силач осторожно приближались к нему с разных сторон. Вик стоял в полной растерянности. Какое-то оцепенение овладело им. Он даже не мог заставить себя поднять кулаки, чтобы защищаться. Он смотрел в лица стоящих перед ним серых и никак не мог поверить, что... ...кулак Грязного ударил его в левую скулу, Вик пошатнулся... ...что можно быть настолько жестоким, чтобы ударить раненого человека, ударить просто так, даже без злобы... ...кулак Силача обрушился на его лицо справа - удар был не очень точным, скользящим, и Вик опять устоял на ногах... Конечно, он воевал с ними, стрелял в них из автомата, но это было иное, совсем иное... Удары сыпались на него один за другим. Вик, очнувшись, наконец, начал защищаться, но было уже поздно. Да и бессмысленно. Он сосредоточился на одной цели: устоять на ногах, но даже это ему не удалось. После удара Силача, который оказался ошеломляюще болезненным, Вик рухнул на снег. Пульсирующая боль заливала лицо и тело. Серые крысы... - Что ты сказал? - внезапно услыхал Вик голос Главного Пхана. Старичок с любопытством склонился над ним. - Что? - переспросил Вик, удивляясь тому, что не потерял еще сознания. - Да сейчас вот - или мне послышалось? Ты вроде сказал что-то? - Серые крысы, - повторил Вик. И тут же его пнули ногой в лицо. Вик сообразил, наконец, что защищать от ударов нужно в первую очередь именно лицо, другие удары смягчит меховая одежда. Он перекатился на живот и вжался лицом в снег, прикрывая голову руками. Он ждал, что потеряет сознание, он очень надеялся на это - и напрасно. Все удары, которые ему нанесли, отозвались болью. Все, до единого. Серые убили бы его, рано или поздно, если б Главный Пхан не прекратил избиение. Он подошел к лежащему неподвижно Вику и присел рядом с ним на корточки. Вик лежал с открытыми глазами, прижавшись щекой к пропитанному кровью снегу. - Серые крысы, - сказал он, увидев лицо старика. - А ты упрямый, - благодушно отозвался Главный Пхан. - Пусть так и будет. Эй, вы! Зовите его Упрямым, - приказал он. Потом вновь наклонился к самому лицу Вика. - Но только не вздумай упрямиться или хитрить со мной, со мной, понял? Сегодня, как станет светло, покажешь вход в подземелье. Ты будешь единственным умником среди нас. Чем плохо? Ты будешь хозяином, Упрямый. Добудешь себе оружие, добудешь рабов и рабынь. Помогите ему подняться. Как во сне, Вик почувствовал, что его поднимают со снега и поддерживают под руки. Голова кружилась, к лицу Вик боялся прикоснуться. Однако нигде в теле резкой боли не было, кроме боли в правой ноге. Зимняя фермерская одежда действительно смягчила удары. Приходя в себя, Вик увидел лица Грязного и Силача. Только что избивавшие его люди добродушно улыбались ему. - Ты не обижайся, Упрямый, - сказал Силач, - это обряд такой, а, понял? - Понял, - сказал Вик и сплюнул на снег кровью.
      2. ОТЧАИВАТЬСЯ Захватив Централь, серые и не подумали воспользоваться ее жилыми блоками. То есть они воспользовались ими - но только для того, чтобы ограбить. Проходя мимо жилого блока ходовиков, Вик увидел орудующих на всех этажах серых. Со звоном разлетались стекла - понравившиеся вещи серые выбрасывали прямо на снег, где их тут же подбирали женщины. Женщин можно было отличить от мужчин только по спутанным космам волос, доходящих до пояса. Некоторые визгливо ссорились, вырывая друг у друга из рук понравившийся предмет. Тут же крутились и дети, которых женщины, занятые дележом, отпихивали ногами. Одна из комнат блока горела, очевидно подожженная в сутолоке грабежа факелом. "Скоро от всего блока останутся одни обгоревшие стены, - подумал Вик. - И от всех остальных блоков тоже"... Голова кружилась, все вокруг плыло в кроваво-черной пелене, уши терзал гвалт серых, визг женщин и детей. Грязный и Силач по-прежнему поддерживали Вика под руки. Неожиданно совсем рядом раздались автоматные очереди. Прямо перед Виком и его спутниками на Большой Сфальт выскочила корова. За ней с хохотом и стрельбой гнались несколько серых. Одна из очередей попала в цель, корова повалилась на бок, дергая ногами. Серые подскочили к ней и поволокли на обочину. Грязный и Силач проводили их завистливыми взглядами. Вик подумал, что это было одно из животных, разбежавшихся при взрыве арсенала Фермы. Они миновали теплицы - и тут взору Вика открылся большой лагерь серых. Серые расположились по обоим берегам замерзшего канала - от северных руин до зоны хранилищ топлива. Лагерь показался Вику огромным. Он весь шевелился, он гудел, словно генератор Станции. Никакого видимого порядка в устройстве лагеря не было. Кое-где возвышались шатры из натянутых на высокие жерди шкур, между шатрами горели многочисленные костры. Вик сообразил, когда оказался уже внутри лагеря, что шатры предназначены для хозяев, а костры - для рабов, женщин, детей. Силач и Грязный прокладывали себе среди них дорогу ничуть не церемонясь, раздавая пинки направо и налево. Вику казалось, что они пробираются по колено в какой-то смрадной копошащейся массе. Внезапно эта человеческая масса раздалась в стороны - и Вик увидел два стоящих бок о бок шатра. Силач подошел к одному из них, запустил внутрь руку и принялся выволакивать кого-то наружу, невзирая на протестующий визг. Полог соседнего шатра бурно заколыхался. Оттуда выбрался огромного роста серый, единственный глаз которого свирепо вытаращился на Силача: - Эй, ты чего, а, делаешь?! Это место для моих рабынь, а, ты! Серый как-раз вытащил одну из рабынь из шатра и отшвырнул подальше в сторону. Потом он снова запустил руку в шатер. - Приказ Главного Пхана, - объяснил он. - Мы берем этот шатер, Кривой. -- Плевать на твоего пхана! - заорал Кривой, колыхаясь всем телом от натуги. - Плевать, а, ты! Убирайся, или сдохнешь сейчас, - он сделал быстрое движение в сторону своего шатра. Рядом с Виком загрохотал автомат. Кривой выпрямился с оружием в руке - и тут же повалился на спину, корчась в агонии. "Точно корова, которую застрелили на Большом Сфальте", - подумал невольно Вик. Его мутило от боли, а еще больше от всего увиденного за последние несколько ходов. Грязный забросил автомат за спину и махнул рукой Силачу: - Все в порядке, а, волоки вторую. Теперь у нас два шатра, а, понял? - и он разразился своим каркающим смехом. Никто из сидящих вокруг у костров не обратил на разыгравшуюся сцену почти никакого внимания. Силач вышвырнул из шатра вторую рабыню и повернулся к Вику: - Забирайся, а, будешь здесь. - А мы рядом, а, понял? - добавил Грязный. - Вот тут, а, - он ткнул пальцем в сторону второго шатра. - Главный Пхан приказал приглядеть за тобой, Упрямый. Так что мы уж приглядим, а, понял? Вик откинул полог и молча забрался в шатер. Вонь здесь была невыносимой она казалась плотной, осязаемой и, что самое противное, это была вонь, в которой жили женщины. Вика передернуло от мысли, что это они и развели здесь грязь. В центре шатра горел небольшой костер, дым поднимался к отверстию в верхней части шатра. Подобравшись поближе к костру, Вик ногами сгреб в огонь обрывки тряпья и какие-то омерзительного вида объедки, встряхнул над огнем несколько шкур, которые показались ему почище, улегся на них и заставил себя собраться с мыслями. Рассвет уже скоро. Может быть - ходов через восемь. И за эти восемь ходов он должен найти возможность сбежать. Иначе - все кончено. Сбежать... Но он и шагом далеко уйти не сможет, не говоря уж о том, что его стерегут. И все-таки он должен сбежать. Это единственный способ спасти спящих в подземельях людей. Спасти Лен, Анта, Слава, Сея, Вету... Спасти всех. Но как выбраться из лагеря? Прежде всего Вик решил заняться раненой ногой. Однако, ощупав осторожно щиколотку, он не обнаружил места, куда попала пуля. Нога была не прострелена, а просто вывихнута. Вик попытался вправить вывих, но вынужден был отступиться: нога так распухла, что малейшее прикосновение причиняло боль, а кроме того он едва мог дотянуться до ступни. Требовалась чья-то помощь. Оставив в покое ногу, Вик обследовал ребра. Они были целы. Больше всего пострадало лицо. Нос был сломан, все остальное распухло и запеклось кровью. Хорошо хоть глаза не пострадали. Вик подумал, что в драке ему повезло больше, чем в свое время Кривому. А сейчас по сравнению с мертвым Кривым он и вовсе может считать себя счастливцем. Он, по крайней мере, жив. Если бы не нога!.. Ощупывая тело, Вик неожиданно наткнулся в складках одежды на что-то металлическое. Мина. Мина, про которую он совсем забыл - последний дар погибшей Централи. Вик взвесил металлическую коробочку на ладони. Вряд ли она поможет ему уцелеть. Но сберечь мину стоит. Если что, она поможет ему умереть - умереть сравнительно легко. Пытаясь отогнать мрачные мысли, Вик выглянул из шатра, осторожно отогнув полог. Ночной мрак все еще не рассеялся. Серые продолжали гомонить у бесчисленных костров. Беспорядок, царящий в лагере, навел Вика на дерзкую мысль. Глянув в сторону соседнего шатра, где помещались его охранники, и не заметив ничего подозрительного, Вик осторожно выбрался наружу и скользнул за шатер. Переведя дух, он крепко сжал в руке мину и заковылял к кострам. До канала не так уж и далеко, а за каналом - лес... Чья-то рука опустилась на его плечо. Вздрогнув, Вик резко обернулся и увидел перед собой Силача. - Ты куда, а? - спросил тот приветливо. От этого приветливого тона Вика передернуло. - Хочу найти что-нибудь поесть, - ответил он. - Непохоже, чтобы у вас тут еду приносили прямо в шатер. - Это, Упрямый, верно, - согласился Силач. - Но сейчас жратвы сколько хочешь, можно и в шатер принести. - Он надавил на плечо Вика, и тот, не сопротивляясь, последовал за ним. Разгадал Силач его намерения, или нет? Впрочем, какая разница. Все равно попытка бегства сорвалась. Вик глянул на небо. Оно начинало светлеть. В шатре Вик с ненавистью уставился на угасающий костер, на вонючие шкуры. Неужели выхода нет? Неужели он не в состоянии что-либо придумать? Но что можно придумать в самом центре вражеского лагеря под столь неусыпным надзором? Примерно через ход Силач принес ему полусырой-полуобугленный кусок мяса. - Хорошо тут у вас, а, - заметил он благодушно. - Жратва сама бегает, даже охотиться не надо. Нажремся на зиму вперед, вот навозники отдохнут, а, понял? Беря у серого мясо, Вик не удержался от вопроса: - Что же Город не дает вам пищу, раз уж дает оружие? - Это ты. Упрямый, у Города и спрашивай, - ответил Силач и удалился Съев мясо, Вик захотел пить. Но сейчас было не до этого - рассвет приближался. Вик вновь на все лады принялся обдумывать планы побега. А, может быть... Рискованно, смертельно опасно - но другого выхода нет. Вик глянул на почти погасший костер, выбрался из шатра и направился к шатру своих охранников. Оттуда тут же выбрался Грязный. - Чего тебе, а? - У меня холодно в шатре. Нужны дрова для костра. - Это дело для рабов, - дрова, понял? - У меня же нет рабов, - пожал плечами Вик. - Точно, а, и рабынь тоже, - глупо заухмылялся Грязный. - Так как насчет дров? - напомнил ему Вик. - Обожди, Упрямый, - Грязный направился к одному из костров, приказами, пинками и оплеухами поднял на ноги троих человек, которые гуськом двинулись в сторону леса. - Это мои, а, понял? - сказал он Вику, возвращаясь к шатрам. - У меня семь рабов! - сообщил он с неподдельной гордостью. Вик глянул вслед тем, что отправились за дровами. - А если они сбегут? - Не сбегут, а. - Почему ты так в этом уверен? - Ну, а как? С голоду подохнут, а я их кормлю, а, понял? Вскоре рабы вернулись с тремя охапками валежника. Одну из них они сложили у шатра Вика, и тот незамедлительно разложил костер побольше План его был таков: поджечь шатер, а, когда серые сбегутся к нему, швырнуть в огонь мину - и в суматохе уносить ноги. Вернее, ногу... Вывихнутая нога не позволит ему двигаться быстро. Но этот отчаянный план все-таки лучше, чем никакого плана. Вик одну за другой подкладывал в костер сухие ветки, вглядываясь, как зачарованный, в пляшущие перед ним языки пламени. На какое-то время он задремал. Внезапно он очнулся. Не идут ли за ним? Неужели он проспал, неужели все пропало?! Вик откинул полог... И едва не вскрикнул от радости! В лицо ему ударил порыв ветра, снежная крупа запорошила глаза. Начиналась метель, а может, самый настоящий буран, о которых ему рассказывал Кост. В такую погоду серым будет не до входа в подземелье. И бежать в такую погоду гораздо легче. Благодаренье Небу, сама природа пришла ему на помощь. И действительно - зловещий старик так и не появился в этот день в его шатре. Серые жались к кострам, ветер все крепчал, шатры замело снегом. Охранники накормили и напоили Вика, рабы принесли еще дров. Вик решил осуществить свой план, дождавшись темноты. Стемнеть должно было уже скоро - зимние дни коротки. Готовясь к побегу, Вик осмотрел шатер, надеясь найти оружие и пищу. Но не нашел ни того, ни другого. Охранники знали, что делали, помещая его в шатер рабынь, а не в шатер Кривого, где, несомненно, и оружие и пища имелись. Ожидая наступления темноты, Вик снова и снова осторожно выглядывал из шатра. Выглянув в очередной раз, он увидел человека, явно направляющегося к его шатру. Такого великана Вик видел впервые. Кто бы это мог быть? Вик насторожился. Он понимал, что надеяться на забывчивость Главного Пхана не приходится. Незнакомец шумно ввалился в шатер, даже не стряхнув с себя комья снега и не задернув полог. Это пришлось сделать самому Вику Пока незваный гость устраивался у костра, Вик украдкой оглядел его. Незнакомец был без шапки, густые, черные волосы падали ему на плечи. Он был молод, моложе Вика. Его одежда выдавала в нем хозяина, к широкому кожаному поясу были пристегнуты акэм, нож и многочисленные сумы. Лицо незнакомца было сравнительно чистым, и это насторожило Вика. Он подумал, что единственный умытый человек, которого он видел до этого у серых, Главный Пхан. Послышался скрип снега, полог резко отдернулся, и в шатер просунулась голова Грязного. Серый открыл уже было рот, чтобы сказать что то, но, внезапно, закрыл его и вытаращил глаза на сидящего у костра великана. Тот метнул на Грязного один единственный взгляд - и серый, пятясь задом, исчез, так ни слова и не сказав. Вик насторожился еще больше - Ты ранен в ногу, - произнес незнакомец. "Может, он из службы здоровья, или что там вместо нее у серых?" - подумал Вик. Он терялся в догадках. - Нет, - ответил он. - Просто вывих Черноволосый великан молча взял правую ногу Вика в свои ручищи, помял ступню (Вик сжал зубы) - а потом резко рванул. Вик едва не потерял сознание от боли, но сумел сдержать крик, твердя себе, что с вправленным вывихом бежать будет намного проще. Намного... Намного... Все плыло у него перед глазами. Наконец, Вик заметил, что незнакомец пристально смотрит на него. В глазах его было что-то вроде удивления. - Похоже, тебя не зря прозвали Упрямым. - Не зря, - процедил Вик сквозь зубы. Он все еще пытался избавиться от головокружения. - Однако, ты сразу же согласился выдать входы в подземелья, Упрямый. "Так и есть, - подумал Вик. - Мне расставляют ловушку". - Другого выхода не было, - ответил он. - Мы привыкли принимать вещи такими, какие они есть. Рели я попал в безвыходное положение - так это и есть безвыходное положение. - Много слов, - произнес незнакомец, не отрывая своих острых, внимательных глаз от лица Вика. - Много слов, Упрямый... Ты ходовик? - Ходовик. - Ваш пхан мертв, - небрежно сказал незнакомец, продолжая наблюдать за Виком. - Его голова на шесте, там... - он махнул рукой в сторону Фермы. Ты знал это? "Кост мертв!" В глазах у Вика потемнело, но он сумел сдержать себя. - Нет, не знал. Высокое Небо... значит, Высокому Небу было угодно, чтобы так случилось. Некоторое время в шатре царило молчание. - Хочешь знать, как мое имя? - произнес, наконец, незнакомец, словно прочитав мысли Вика. - Ворон. - Я думал, у вас имена получают в драке. - А я и получил свое в драке. Их было против меня слишком много, мне пришлось одному из них выцарапать глаза. Но это было давно. Теперь все иначе, - Ворон повел могучими плечами и едва не обрушил шатер. Потом он вновь посмотрел в лицо Вику и неожиданно сказал с какими-то новыми, почти дружелюбными интонациями в голосе: - Ты думаешь о побеге. Это был не вопрос, а утверждение. Вик растерялся, не зная, что ответить. Да и что отвечать? Зачем? Ведь Ворон ни о чем не спросил. Но почему он сказал это? Что ему известно? Что ему нужно?.. Пауза затянулась. По губам Ворона скользнула едва заметная усмешка. - С чего ты взял? - заговорил, наконец, Вик, надеясь, что голос его звучит достаточно уверенно. - Почему это я думаю о побеге? Вместо ответа Ворон потянулся к пологу шатра и откинул его. Тут же из снежной завесы вынырнула фигура Грязного - словно ожидая приказа. И приказ последовал незамедлительно. - Свяжи его, - коротко бросил Ворон, указывая на Вика. Вик был настолько ошеломлен, настолько ошарашен, что без сопротивления позволил Грязному связать себя. Ворон сам проверил прочность веревок. Затем он выбрался из шатра, не удостаивая пленника больше ни словом, ни взглядом. - Кто это? - догадался спросить у Грязного Вик. - Ворон? - хмуро переспросил Грязный, тоже, в свою очередь, проверяя веревки. - Сын Главного Пхана, понял? Оставшись один, Вик тупо уставился на весело пляшущие перед ним языки пламени. Теперь он не сможет осуществить свой план. Теперь нечего и думать о побеге... Следовало быть осторожнее. Но он и так был осторожен. Откуда он мог знать, что... Мысли путались, рвались, цеплялись одна за другую. Чувство полнейшего поражения овладело Виком. Отчаяние охватило его, ломая волю к сопротивлению. Теперь ему оставалось ждать конца метели и - смерти. Смерти, которая означала к тому же смерть всех близких ему людей. 3. БЕЖАТЬ Метель прекратилась вечером. Небо очистилось от туч - и стали видны усеявшие его звезды. Полог шатра чуть отогнулся-Вик ползком подобрался к этому месту, улегся поудобнее, вглядываясь в черное небо и мерцающие в нем огоньки. "Звезды, - думал Вик. - Что это? Я не знаю этого, и никогда не узнаю". Никто из них не узнает. Но... "Человека невозможно остановить", - говорил Сергипетроич. Погибла Централь, погибнут он и его народ - останутся фермеры, серые, Город.