Стало быть, действительно беда. Возвращение Уоррика вместе с Арианой было такой же катастрофой, как, например, внезапное объединение центристов и экспансионистов. Уоррик прилетел без своих служащих, прихватив только слугу, Пауля, который, беспокойно хмурясь, сжимал в руках багаж своего господина.

Аббан мог узнать последние сплетни от обслуги – от тех, кто считался полноправным членом Семейства и потому мог позволить себе говорить открыто. Отдав Аббану соответствующее распоряжение, Жиро заторопился вслед за братом и Арианой. Как только они вошли в корпус, тихоня-Флориан свернул налево, а Кетлин направилась следом за Сили – ази Денниса.

За всю дорогу до кабинета Денниса никто не проронил ни слова. Плотно прикрыв дверь, Деннис включил защищающее от прослушивания устройство. Теперь они могли спокойно все обсудить.

– У нас появилась проблема, – сообщила Ариана, кладя кейс на дорогой полированный стол хозяина и изящным жестом раскрывая чемоданчик.

– Неужели «Надежда» под угрозой? – полюбопытствовал Деннис, принимая из рук начальницы папку. – Или Джордан выкинул какой-нибудь фокус?

– Городин сулит обеспечить единодушное голосование в поддержку «Надежды» при условии, что Джордан станет связующим звеном, обосновавшись в военном психиатрическом госпитале на Фаргоне – деньги на постройку лечебницы нам переведут в качестве скрытой статьи бюджета.

– Боже мой, – растерянно уронил Жиро, опускаясь на стул.

– А теперь расскажи, как тебе удалось купить поддержку Кореина и почему одним из условий сделки Городин поставил перевод Джордана из Ресиона.

Теперь Жиро уверился: Ариану мучили сомнения.

– Он превратился в настоящую проблему, – пробормотала женщина.

– И мы не можем пальцем его тронуть, – с досадой бросил Най, чувствуя нарастающую панику: иногда Ариана забывала, что сама должна действовать в определенных границах и что всякой осмотрительности есть предел.

– А он на это и рассчитывает, верно? – догадался Жиро. Ариана опустилась на второй стул. «А голосование все еще впереди. До начала строительства голосовать по проекту необязательно. Все равно ассигнования мы уже получили».

Вспотев от волнения, Жиро отчаянно боролся с желанием вытереть лоб. От работы звукозавесы, что защищала от прослушивания, у Ная обычно начинали болеть зубы, но сейчас главным неудобством стал отвратительный холодок в груди.

– Что же, не все так печально, – подал голос Деннис, покачиваясь на стуле и сложив руки на объемистом животе. – Мы в состоянии все уладить. Джордан просто дурак. Мы хоть сейчас можем включить его отдел в состав Администрации вместе со всем штатом и материалами. Это, скажем, для начала.

– Он не настолько глуп, – возразила Ариана. – Нужно узнать, не пропало ли что из документации.

– Думаешь, он оставил что-нибудь в Новгороде?

– А кто мог ему помешать?

– Проклятие! – выругался Жиро. – Ари, я ведь предупреждал, предупреждал тебя.

Наклонив голову, госпожа Эмори искоса оглядела заместителя:

– Вот что я тебе скажу: даже если Уоррик уйдет, его сынок Джастин все равно останется у нас.

– Но ведь нам еще надо пробивать бюджет на ближайшие пять лет! Как нам вести себя, когда Джордан распустит язык перед камерами?

– Об этом не беспокойся.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он здесь, не так ли? Оставил своих помощников, вообще весь свой штат в Новгороде – прихватил только Пауля. Я не стала припоминать ему утечку информации. Просто послала Флориана передать ему несколько слов. Так что Уоррик в курсе, что мне все известно.

– Но если его хоть пальцем тронуть… Послушай, вряд ли он отважился бы на такое без предварительной подготовки. Кто знает, сколько бед он еще может нам принести. И неизвестно, что за информацию он тайком вывез из Ресиона. Боже правый, я и подумать не мог…

– Да, Джордан припомнил все свои мелкие обиды – отказы в переводе из Ресиона, скандалы из-за сотрудников. Но наши отношения все еще более-менее дружеские. Да, между нами существуют политические расхождения. Между прочим, даже в дороге мы успели поцапаться по одному вопросу. А потом улыбались друг другу за стаканчиком. А, собственно, почему нет? Всегда можно сказать, будто я поверила Городину.

– Он прекрасно знает, что ты ему не доверяешь.

– И более того – он знает, что я знаю, что он об этом знает. Поэтому мы мило улыбаемся друг другу. И вообще, я нисколько не беспокоюсь. Он уверен, что я и пальцем не пошевельну до тех пор, пока не разузнаю, что попало к нему в руки. У него есть возможность управлять ситуацией. Наш Особый из отдела образования полагает, будто все складывается в его пользу. Он сделал главную ставку на то, что события будут развиваться в нужном ему направлении. Вот увидишь – скоро он сделает мне контрпредложение. А я выдвину свое. Таким образом мы продержимся несколько нужных месяцев, то есть потянем время. Он не сомневается в своей способности просчитать каждый мой шаг. Ничего, еще посмотрим. Ладно, пойду к себе. Уверена, что Флориан уже все там проверил. Приму душ, отдохну немного и посмотрю сводки. И плотно покушаю. Сегодня у меня официальный ужин. Что поделаешь – конец сессии, не так ли? Кетлин позаботится насчет меню.

– Я распоряжусь, – буркнул Деннис, а его брату стало не по себе от одной только мысли о еде.

– Не все так прискорбно, – успокоила заместителей госпожа Эмори. – Смотрели новости? Коалиция центристов утром затрещала по всем швам. Кореин очень расстроил Янни Мерино. Старый пройдоха Кореин действует слишком тонко, чтобы Мерино во всем разобрался. Люди Кореина наготове, сейчас он наверняка отдает последние приказания – изоляционисты как пить дать почуют, что дело нечисто, не так ли? Так что пусть изоляционисты устраивают пикеты и снова болтают о ликвидации лабораторий. Все это должно несколько обеспокоить умеренные круги.

– Но ведь именно здесь Джордан может ужалить нас сильнее всего! Стоит ему встретиться с репортерами…

– Неужели ты думаешь, что изоляционисты поверят словам ресионца?

– Если он станет болтать толково, к нему наверняка прислушаются.

– В таком случае мы можем как-то скомпрометировать его, верно? Джерри, подумай над этим. Кореин скоро перестанет идти на уступки – нет, голосовать за основание ресионской лаборатории в точном соответствии с проектом «Надежда». Изоляционисты пока не поумнели, только чуточку притихли, но и мы не сидим сложа руки – у нас тоже есть глаза и уши в их рядах. Нужно отвлечь Кореина – пусть займется собственными неурядицами. Городину может показаться, что возникшая шумиха немного сильнее, чем он рассчитывал; нам всегда есть что ему предложить – адмирал всю жизнь пытается усидеть на двух стульях. Вот с Лу могут быть проблемы – этого голыми руками не возьмешь. Но его можно переубедить. Наш проект – как раз то самое, что поможет нам подступиться к Лу. А потому ознакомься с раскладом сил повнимательнее – не мне учить тебя, что здесь нужна крайняя осторожность. Воспользуйся своими знакомствами среди военных. Комитет по науке отправляет специальный корабль – известить Рубина о присуждении ему статуса Особого. Ну и, конечно, они позаботятся о безопасности Рубина – теперь его поселят в охраняемой резиденции в фаргонской Синей зоне. «Атлантис» отправляется на Фаргону в воскресенье – со всей командой…

– Харого тоже полетит? – спросил Деннис.

– Обязательно. Все должно пройти гладко. Он пронесет через таможню все, что нужно. А «Атлантис» летит ох как быстро!

– Но военные могут нагнать его, даже остановить!

– Да, есть такой риск. Но Харого на мякине не проведешь. К тому же у себя на станции он сразу ощутит прилив уверенности. Не забывай, он везет второй по величине за всю историю Фаргоны строительный контракт. Но сначала, конечно, нужно дать ход «Надежде». Полагаю, проблем не будет. Если центристы вздумают мешать Рубину, Харого поставит их на место – даже не сомневайся. Харого для нас – тяжелая артиллерия. Кстати, ты видел по телевизору наш рекламный ролик? Рубин выглядит этаким большеглазым невинным созданием. Весь в науке, но чрезвычайно уязвим. Я подумала, что это должно сработать.

– Но это могут использовать и против нас, – заметил Жиро.

– Думаю, Харого стоит доверять. Иногда приходится пускать дела на самотек.

– И даже Уоррика?

– Если в то время он еще будет им нужен.

2

Сидя за столом, Ариана кротко улыбалась. Положив себе в тарелку порцию салата и винегрета, женщина щедро сдобрила еду ложкой тертого кейса – синтетического сыра, образованного подсолеными дрожжами, самого первого лакомства жителя космоса. Когда-то так ела ее мать, и верная ее памяти Ариана импортировала кейс с другой планеты. Тем более, что подобное удовольствие обходилось ей очень дешево.

Но почти все Семейство – то есть ресионский коллектив – терпеть не могло кейс.

Обед был организован в официальном зале: длинный стол предназначался для Семейства; его окаймлял подковообразный стол для ази, к которым здесь относились лучше, чем к иным родственникам. Но ази было вдвое больше обычных ресионцев, потому их и усадили за отдельный стол такой причудливой формы.

Сама доктор Эмори восседала во главе стола – с того самого дня, как умер дядя Джеффри. Справа от начальницы – Жиро Най, слева – его брат Деннис. Дальше справа – Янни Шварц, соответственно по левую сторону – его сестра Бет, напротив нее – узколицый и длинноносый сын Бет и Жиро Ная, молодой Сули Шварц, выглядевший, как всегда, задумчивым. Парню было шестнадцать лет, и он постоянно изнывал от скуки. Затем слева и, соответственно, справа и еще раз справа разместились Петрос Иванов и его сестры Ирина и Катрин, следом – последнее увлечение Катрин: темнокожий Мори Карнат-Най; старая Джейн Штрассен в строгом черном платье с обильным серебряным шитьем выглядела вдовствующей императрицей, а ее дочь Юлия красовалась в зеленом платье с глубоким декольте, далее – двоюродный братец Патрик Карнат-Эмори, в котором было куда больше от Карната, чем от Эмори, ибо он был неисправимым растяпой. Вот и сейчас Патрик стыдливо стряхивал с колен упавший с вилки кусок. Чуть дальше виднелась дочь Патрика Фиделия Карнат, миловидная, с оливко-смуглой кожей, рядом – ее тридцатидвухлетний сын Жюль, родившийся, как установила генетическая проверка, от Петроса, а не от Жиро, как считалось раньше. Дальше сидели Роберт Карнат-Най и его дочь, молодая Юлия Карнат, и в самом конце, разумеется, Джордан и Джастин Уоррики, на первый взгляд казавшиеся отцом и сыном – но при условии, что для вас оставалось тайной их родство и вы не видели Джордана лет тридцать назад; по сути же они были близнецами.

Тщеславие, кругом тщеславие…

У Джордана была бурная молодость – а у кого ее не было? Но когда пришла пора продолжения рода, передачи наследственности, Уоррик-старший не доверился ни природе, ни женщинам. Возможно, в нем взыграла мания величия. А может, он, будучи Особым, просто загорелся идеей произвести на свет другого Особого.

Копия гражданина – не ази. К примеру, в статусах того же юного Джастина и сидевшего с ним ази, элегантного рыжеволосого Гранта, имелись существенные различия, хотя молодые люди были чрезвычайно похожи и появились на свет в одной лаборатории с разницей в какой-нибудь день. Но семнадцатилетний Джастин – темноволосый, с квадратным подбородком и широкими плечами, поразительно напоминавший Джордана в молодости, имел регистрационный номер КВ-976-88-2355 РП, то есть принадлежал к категории Граждан, на что красноречиво указывала могущественная приставка РП (то есть «родительская»). Парень был почти точной копией «отца», если не принимать во внимание такие незначительные детали, как след от перелома на носу Джордана, шрам на подбородке Джастина и различия в воспитании и способностях обоих. Когда Джастин только начал развиваться в эмбриофоне, проект «Бок» уже потерпел крах, однако (что очень забавляло Ари) Джордан продолжал вполне серьезно уверять всех, будто его программы и гены в конце концов преодолеют все препятствия.

Парень получился что надо. Но все равно неточная копия Джордана – и слава Богу.

Что до Гранта, то он значился в ресионских регистрах как ALX-972, экспериментальный образец: творение самой Эмори, утонченный до крайности, с отличным происхождением – словом, генотип другого Особого, однако Ариана, руководствуясь юридическими соображениями, исправила генетический промах, случайно придав иное выражение нескольким эстетическим «впадинам». Оказалось, что оплошность эта вылилась в появление на свет потомка щуплого, чуть близорукого рыжеволосого паренька-биолога с больным сердцем, хотя разница между отцом и сыном получилась ошеломляющая.

Биолог из Гранта тоже не вышел. Грант был способным студентом, изучавшим развивающееся программирование, альфа, умеющим выполнять работу, благодаря которой появился на свет он сам. Паренек работал со структурами, в которых скрывалась юридическая причина различия в статусах его самого и Джастина. Именно в силу такой структуры, а вовсе не из-за изменений в генотипах или отличий в выносивших их эмбриофонах, и различались братья Уоррики.

После рождения одного младенца отдали отцу, дабы мальчик мог посапывать в колыбельке Дома, временами не слыша ни звука, поскольку у отца не было времени, так что иной раз даже кормили малыша не вовремя, а уж если ребенку случалось испугаться какого-то шума…

Второй новорожденный попал в особую колыбельку, где биение человеческого сердца время от времени прерывалось звуком ласкового голоса, где каждое движение отслеживалось, крик – регулировался, реакция задавалась по часам; затем в течение трех лет – воспитание и обучение с применением изощренных обучающих лент, после чего Ариана попросила Джордана забрать малыша к себе. В просьбе начальницы не было ничего необычного: дети-потенциальные альфа как правило брались на воспитание в семьи, а отношения Эмори и Уоррика в то время были хоть и бурными, но деловыми. Ресионец с сыном того же возраста подходил для воспитания ребенка как нельзя лучше, вдобавок даже в Ресионе не всякому выпадает удача обзавестись таким незаменимым помощником, как альфа.

В тот день Эмори поведала Джордану, что возлагает на Джастина большие надежды. «То, что Джастин и Грант вместе – почти естественно, – сообщила она. – Мне бы хотелось, чтобы такое положение сохранялось как можно дольше, пока я работаю с тестами и обучающими лентами для Гранта. Личностная основа играет первостепенную роль, как ты сам понимаешь».

Ариана имела в виду, что Грант, ази по рождению, мог со временем быть отдан под опеку Джастина, а это, в свою очередь, подразумевало ее веру в возможность юного Джастина получить право на работу с альфа – то есть в то, что квалификация позволит Уоррику-младшему заниматься альфа.

Доктор Эмори не слишком удивилась, когда все стало складываться именно так. Вмешаться в процесс пришлось лишь однажды, но и внесенное изменение не носило существенного характера и потому не затрагивало умственное развитие ази… хотя, принимая во внимание некоторые параметры, главным в создании генотипа все равно было не это.

Столь удобным способом Ариана приобрела надежное средство давления на беспокойного Джордана, хотя в смысле информации ничего не получала, ибо десяти-тринадцатилетний ази вряд ли знал нечто, неизвестное ей.

Однако дальновидная хозяйка Ресиона приберегала это средство на будущее, ибо кто знал, как станут разворачиваться события?

Доев салат, Ариана затеяла невинную болтовню с Жиро, пока прислуга уносила посуду и вносила следующее блюдо – великолепную ветчину. Привезенные с Земли свиньи прижились в Ресионе при обильной кормежке с огородов как нельзя лучше. Свиньи расплодились в достаточном количестве, так что теперь их потомства могло хватить на несколько ферм. Кроме свиней, в Ресионе разводили коз – и те и другие шли людям в пищу едва ли не с сотворения мира. Умные животные идеально подходили для местных условий, ибо оказались достаточно сообразительны, чтобы не схватить случайно пару ядовитых листочков с ветки незнакомого кустарника.

Но зато с лошадьми и коровами проблем возникало множество.

– Кстати, знаешь, – как бы между делом обронила Ариана, расправляясь с поданным на десерт приятным на вкус мороженым, – нам предстоят далеко идущие кадровые изменения.

Увидев настороженные лица, Ариана поразилась: оказывается, многие внимательно слушали ее разговор с Деннисом. В зале воцарилась мертвая тишина.

– Уверена, что проект «Надежда» без труда получит одобрение, – продолжала доктор Эмори, убеждаясь, что сотрапезники теперь откровенно слушают ее, бросив изображать увлеченных едой гурманов. Улыбнувшись своим, женщина отложила ложечку и подняла чашечку с крепким кофе: – Вы знаете, о чем я. Проблем для нас не существует. Не верьте выпускам новостей. Дело подвигается вполне сносными темпами, как и запланировано по графику. Перед нами открываются блестящие перспективы, да, блестящие. Причем в дополнение ко всему на Фаргоне будет выстроена военная психиатрическая лечебница. Что привнесет реальные изменения в операции, которые мы собирались там осуществлять. За это следует поблагодарить Джордана – он обеспечил нам не только быстрое и легкое прохождение проекта «Надежда» на голосовании, но и организовал дополнительную лабораторию. Именно так. Да, он постарался на славу.

Лицо Джордана оставалось бесстрастным.

– Теперь можно не притворяться. Мы дома, и телекамер здесь нет.

Ари лучезарно улыбнулась:

– Джордан, я вовсе ни в чем не обвиняю тебя. Прости, если мои слова тебя задевают, но ты оказал и Ресиону, и мне большую услугу. И потому мне хочется достойно отблагодарить тебя.

– К черту!

Хохотнув, Эмори отпила кофе:

– Джорди, дорогой, я знаю, что ты рвешь и мечешь; но так случилось, что меня навестил Городин и я намерена преподнести тебе на тарелочке все, чего ты добивался. Ты получишь долгожданный перевод на новое место, причем можешь забрать с собой из своего штата всех, кто изъявит желание переселиться на Фаргону. И можешь сделать это немедленно, как только военные пришлют запрос по официальным каналам.

– Что такое? – удивился Янни Шварц.

– Я бы не сказала, что все так уж плохо, – откровенно призналась Эмори, продолжая улыбаться. – Янни, я вовсе не собиралась преподносить тебе сюрприз – это Джордан преподнес мне его. Считаю, что как следует подумать над моими словами должны все – и те, кому по душе отправиться жить на границу, и те, кто предпочтет остаться в спокойном Ресионе. Видит Бог, кое-кому будет недоставать ветчины и свежих фруктов. Но зато на Фаргоне открываются такие перспективы, что стоит серьезно задуматься. – Снова глоточек кофе – медленный и задумчивый, с одновременным взглядом Джордану в глаза. – Разумеется, образовательный отдел продолжит работу. Кое с кем, как вы понимаете, мы расстаться не можем. Вряд ли имеет смысл воссоздавать отдел в прежнем виде – думаю, его стоит переформировать. – Ариана позволила себе улыбнуться шире, давая понять, что пошутила. Опомнясь, Сули Шварц испытующе оглядел соседей, стараясь угадать, стоит ли рассмеяться. – Джорди, тебе придется порекомендовать нам кого-нибудь.

– Порекомендовал бы, – в тон собеседнице отозвался Уоррик. – Да только боюсь, что у тебя давно составлен список более подходящих кандидатур.

Она снова игриво рассмеялась:

– Конечно, так и есть. Но я действительно всегда стараюсь уважать твой выбор – в конце концов, надо полагать, что все, указанные в твоем списке, пожелают переехать на Фаргону, ибо они нужны тебе. Янни, ты должен обсудить это с Джорди.

Присутствующие откровенно насторожились. Молодой Сули, кажется, смекнул наконец, в чем дело; а может, он просто впервые в жизни понял, что трапеза в парадном зале – не обед с молодежью в столовой. Все – и Семейство, и ази – застыли, точно боясь шелохнуться.

Деннис звучно откашлялся, нарушив тишину.

– Что же, – молвил он, – если на то пошло, Ари, тогда… – Снова выразительное покашливание. – Кажется, вчерашних пирожных сегодня отведать не удастся, так ведь? – Вопрос прозвучал откровенно тоскливо…

– Так точно, господин, – сообщил официант, тотчас выскакивая за дверь, а Деннис принялся ложечкой сыпать сахар себе в кофе.

– Гм-м-м-м. Кажется, в Ресионе это – самое важное, не так ли? Ари, Джорди, Янни – мы ведь думаем об одном и том же: как свободно трудиться. Все мы не переносим бюрократической волокиты, ибо приходится тратить на нее массу времени, а у нас есть более важные дела, нежели препирательства с мелкими чиновниками из Новгорода. Уверен, что особую важность представляет вопрос, вправе ли руководство станций управлять у себя так, как им удобно, но речь даже не о том, что и как мы должны решать. То есть я имею в виду, что суть затеи с комитетами заключается совсем не в том, чтобы отрывать заслуженных людей от работы. Совет определенно не представляет серьезного препятствия для Кореина, Чавеза или, положим, Богдановича, но держать Городина на коротком поводке невыгодно. А Комитет по науке – это ведь полное убожество! Ари, я хочу сказать, что не стоит тратить время и силы на…

– Не знаю почему, – послышался с другого конца стола голос Уоррика-старшего, давнего, как и их работа в Ресионе, оппонента доктора Эмори, крепко державшего слегка под наклоном бокал вина, – но наша милая Ари уверена, будто вся Вселенная принадлежит ей.

Ариана рассмеялась, лишь бы не молчать и не показаться невежливой. Засмеялись и остальные, поскольку выбора у них все равно не было: поступить иначе значило устроить Чрезвычайное Происшествие. Этого не желал никто, даже сам Джордан.

– Что же, тебе тоже подвернется такая возможность, верно? – осведомилась женщина. – Проект «Надежда» непосредственно связан с Фаргоной, так что ты станешь работать с нашими старыми друзьями. И потому одиночество тебе не грозит. Будь я моложе, Джорди… чтоб мне провалиться, я ухватилась бы за эту возможность обеими руками! Но Деннис прав. Курс намечен, и мне пора приниматься за работу – да и ты, как я вижу, жаждешь заняться делами. Мне претит мысль о том, что я взваливаю на тебя очередную бюрократическую задачу, но без твоего заключения мне не обойтись. В самом деле, нам придется формировать образовательный отдел заново. Для тебя открывается замечательная возможность передать нам свое наследство. Джорди, я серьезно…

– Я ведь сделал уже через криогенную технику! – отозвался Уоррик. Снова беспокойный смех. Затем Джордан уточнил: – Или нужен еще образец?

Засмеявшись, Ариана отпила кофе.

– Что? – переспросила она. – Странно, Джорди, я полагала, будто ты пошел другим путем. Впрочем, у нас есть второй источник.

Джастин покраснел. Сидевшие за столом тотчас дружно посмотрели на юношу, дабы убедиться, что тот действительно смутился. И опять смех – только на сей раз не такой дружный.

– Уверен, что Джорди не откажется от сотрудничества, – вмешался Деннис, после чего прислуга собрала и унесла из зала все ножи: древнее правило – во время перебранок убирать подальше явное и потенциальное оружие. Здесь умели мстить, изощренно и быстро.

– И я так считаю, – заверила Эмори. А затем, посерьезнев, добавила: – Но без реорганизации не обойтись. Придется мне спихнуть часть работы в Совете на доверенное лицо. Поскольку мы уже пробили основные проекты, то проблемы там возникнуть не должны. Если уж я вдруг понадоблюсь, то в любое время могу слетать к ним. Но Деннис прав: мне сто двадцать лет…

– Даже чуть больше, – вставил Деннис.

– Да, но я вижу явное препятствие, – пояснила Ариана, снова отмечая тишину в зале. – Проект «Рубин» отнимет у меня массу времени. На здоровье я не жалуюсь. Но и вы, и я знаем, что на воплощение в жизнь подобного проекта требуется определенное время. А потому я намерена препоручить основное руководство затеей с Фаргоной твоим заботам, Янни. Что до меня, то я буду запрашивать информацию из соответствующего отдела и все такое прочее. Хочу проконтролировать ход работ сама – меня обуяло желание окунуться в прежнюю атмосферу. Возможно, сюда примешивается и тщеславие. – Женщина усмехнулась. – Сяду писать книгу, заодно выполняя кое-какие исследования – думаю, мне пора готовиться уйти на покой.

– К черту! – бросил Джордан.

Улыбнувшись, доктор Эмори выразительно закрыла чашку ладонью, едва официант вознамерился налить ей еще кофе:

– Нет, любезнейший, я достаточно уже наглоталась кофеина, а потому мне пора к себе. Туда я и отправлюсь, принимая во внимание, что собрание все еще волнуется – мы ведь здорово переволновались из-за Каукаша, не так ли? К тому же в Новгороде я плохо спала. Кетлин!

Послышался шум отодвигаемого стула, и Кетлин, а следом и Флориан оказались подле хозяйки. Кетлин предупредительно пододвинула к столу опустевший стул Арианы.

– Всем спокойной ночи, – пожелала доктор Эмори и, обернувшись к Флориану, вполголоса распорядилась, когда сотрапезники начали расходиться: – Передай Гранту, чтобы зашел.

– Госпожа?

– Он мне нужен, – пояснила Ари. – Передай, я подыскала ему новое задание. Все равно Джордан не имеет юридических прав на Гранта – да он и сам наверняка это понимает.

3

– Минуточку, – пробормотал ази Флориан, когда Джастин и Грант направились было вслед Джордану и Паулю среди прочих закончивших трапезу, поскольку ази тотчас же разошлись по делам.

– Потом, – досадливо бросил Джастин. Сердце юноши учащенно забилось – как всегда, когда он оказывался рядом с Арианой или ее телохранителями. Взяв Гранта за руку, Джастин потащил его дальше, однако Флориан решительно загородил ему дорогу.

– Прошу прощения, – пробормотал Флориан, делая виноватое лицо. – Госпожа велела передать, что ей нужен Грант. Теперь он приписан к ней.

Поначалу Джастин не поверил собственным ушам, а Грант – тот просто поник.

– Он может забрать свои вещи, – сообщил Флориан.

– Передай ей мой ответ: нет, – вспыхнул Джастин, с опозданием замечая, что они мешали пройти семье Шварц. Спохватившись, Джастин кинулся в сторону, потащив за собой и Гранта, однако Флориан и не думал оставлять их в покое. И тогда юноша распорядился: – Передай ей… Передай… Проклятие, скажи, что если она хочет сотрудничать со мной, то пусть отвяжется от Гранта. Он должен остаться при мне.

– Мне очень жаль, господин, – как всегда учтиво ответил Флориан, – но она сказала, что все уже решено. Пожалуйста, поймите меня правильно. Гранту нужно получить свои вещи. Мы с Кетлин станем помогать ему во всем.

– Все равно у нее ничего не выйдет, – успокоил брата Джастин, наблюдая, как Флориан возвращается обратно в глубину зала, где осталась госпожа Эмори. Юноша похолодел от ужаса, и переполненный желудок показался ему камнем. – Подожди здесь! – Отец и Пауль остановились в коридоре в ожидании юношей. Джастин мгновенно добежал до отца, стараясь только, чтобы на его лице все это время оставалась гримаса вполне объяснимого раздражения. Мысленно он твердил себе, что ни в коем случае не должен бледнеть, хотя это наверняка уже случилось. И спокойно сообщил отцу: – Там что-то с проектом. Мне придется немного задержаться.

Джордан кивнул, хотя у него наверняка были вопросы. Впрочем, объяснение сына его вполне устроило. Развернувшись, Джастин помчался обратно, туда, где его ждал Грант. Положив руку на плечо брату, Джастин повел его к Эмори, которая как ни в чем не бывало продолжала беседовать с Жиро Наем.

Джастин выждал несколько секунд, и наконец хозяйка Ресиона удостоила его вниманием. Затем она что-то сказала Жиро – явно на прощание, поскольку тот, развернувшись, оглядел юношей и ушел.

Ари выжидательно уставилась на братьев.

– Что там насчет Гранта? – бросил Джастин, оказавшись лицом к лицу с женщиной.

– Он мне нужен, – отозвалась та. – Вот и все. Ведь он – генотип Особого, и потому пригодится мне в работе. Он просто понадобился мне сейчас, вот и все. Так что не относите мое решение на счет последних событий.

– Мы и не относим. – Паренек все-таки не выдержал. Ему, в конце концов, было семнадцать – не самый подходящий возраст для переговоров с женщиной, столь же могущественной, сколь и отец. Джастина одолевал соблазн ударить ее. Но это, понятно, был не выход. Ибо власть в Ресионе принадлежала Ариане. Она могла позволить себе сделать что угодно. И с кем угодно. Это Джастин усвоил давно. – Что вам нужно? Чего вы от меня добиваетесь?

– Я же сказала: не стоит искать в моем решении подвох. Я не настолько мстительна. Что до Гранта, то пусть собирает вещи. Я даже могу предоставить ему несколько дней – пусть успокоится. Вы еще увидитесь. В конце концов, ты ведь работаешь в том же отделе.

– Вы хотите перепрограммировать его!

– Но ведь он для этого и создан, не так ли? Он – объект для экспериментов. Должен же он как-нибудь окупать свое содержание!

– Черт возьми, но ведь он зарабатывает свой хлеб моделированием, он вам не какой-нибудь подопытный кролик! Он… – Джастин умолк, ибо с языка у него едва не сорвалось «Он – мой брат».

– Мне жаль, что ты рассуждаешь так необъективно. Лучше остынь. У тебя все равно нет допуска к работе с альфа, и ты его не получишь, если не научишься владеть собой. Ты даешь ему невыполнимые обещания, а это означает, что ты обращаешься с ним против правил, понимаешь? Ты его обидел. Кто знает, что еще ты успел натворить. Уже сейчас мне ясно, что нам предстоит долгий-долгий разговор – о том, кто такие альфа, и что ты сделал с этим альфа, получишь ты или не получишь соответствующую лицензию. Здесь, дорогой, нужен не просто ум, но и способность действовать, исходя не только из желаний и убеждений. Тебе пора это понять.

– Ладно, ладно, я сделаю, как вы хотите. И он тоже. Только оставьте его со мной!

– Успокойся, понятно? Не кипятись. Я ни за что не оставлю альфа с человеком такого склада. К тому же… – Ариана побарабанила по груди Джастина. – Мы знакомы не первый день, и ты хорошо знаешь, что я умею добиваться своего. Кроме того, ты понимаешь, что неизбежно сдаешь позиции, едва начинаешь пикироваться с кем-нибудь, особенно из профессионалов. Вытри глаза, приведи себя в порядок, отведи Гранта домой и проследи, чтобы он собрал свои пожитки. Вы должны его успокаивать, а не стращать. Где же твои родственные чувства?

– Черт побери, чего вы добиваетесь?

– Уже добилась. Давай-ка, иди и делай, что я велю. Станешь работать со мной. А утром чтобы был как шелковый, ясно? Все, ступай!

– Я…

Повернувшись, Ариана удалилась через служебный выход, за которым находились технические помещения и лифт; Кетлин и Флориан красноречиво преградили юноше путь. И Джастин понял: ничего не поделаешь, ибо ази непробиваемы.