Сатиры

      1908
      Недержание
      У поэта умерла жена... Он ее любил сильнее гонорара! Скорбь его была безумна и страшнаНо поэт не умер от удара.
      После похорон пришел домой-до дна Весь охвачен новым впечатленьемИ спеша родил стихотворенье: "у поэта умерла жена".
      ****
      1909
      Сиропчик
      Посвящается "детским" поэтессам
      Дама,качаясь на ветке, Пикала: "милые детки! Солнышко чмокнуло кустик, Птичка оправила бюстик И,обнимая ромашку, Кушает манную кашку."
      Дети,в оконные рамы Хмуро уставясь глазами Полны недетской печали, Даме в молчаньи внимали Вдруг зазвенел голосочек: "сколько напикала строчек?"
      ****
      1910
      Юмористическая артель
      Все мозольные операторы, Прогоревшие рестораторы, Остряки-паспортисты, Шато-куплетисты и бильярд-оптимисты Валом пошли в юмористы. Сторонись!
      Заказали обложки с макаками, Начинили их сорными злаками: Анекдотами длинно-зевотными, Остротами скотными, Зубоскальством И просто нахальством. Здравствуй,юмор российский, Суррогат под английский! Галерка похлопает, Улица слопает, Остальное-не важно.
      Раз-раз!в четыре странички рассказПожалуйста, смейтесь: Сюжет из пальца, Немножко сальца, Психология рачья, Радость телячья, Штандарт скачет, Лейкин в могиле плачет: Обокрали, канальи!
      Самое время для ржанья! Небо,песок и вода, Посреди- улюлюканье травли... Опостыли исканья, Павлы полезли в савлы, Страданье прокисло в нытье Безрыбье-в безрачье... Положенье собачье! Чем наполнить житье? Средним давно надоели Какие-то (черта ль в них !) цели,Нельзя ли попроще:театр в балаган, Литературу в канкан. Ры-нок тре-бу-ет сме-ха!
      С пылу,с жару,своя реклама, Побольше гама (вдруг спрос упадет!), Пятак за паруДержись за живот: Пародии на пародии, Чревоугодие, Комический случай в батуме, Самоубийство в думе, Случай в спальнеВо вкусе армейской швальни, Случай с пьяным в калуге,
      Измена супруги. Самоубийство и дума...
      А жалко:юмор прекрасенКрыловских ли басен, Иль чеховских "пестрых рассказов", Где строки как нити алмазов, Где нет искусства смешить До потери мысли и чувства, Где есть....просто искусство В драгоценной оправе из смеха.
      Акулы успеха! Осмелюсь спроситьЧто вы нанизали на нить? Картонных паяцев.потянешь-смешно, Потом надоест-за окно. Ах,скоро будет тошнить От самого слова "юмор"!..
      ****
      1911
      Единственному в своем роде
      Между толстым и гоголем суворин, Справляет юбилей. Тон юбилейный должен быть мажорен: Ври,красок не жалей! Позвольте ж мне с глубоким реверансом, Маститый старичок, Почтить вас кисло-сладеньким романсом (я в лести новичок),
      Полсотни лет, Презревши все "табу", Вы с тьмой и ложью,как гамлет, Вели борьбу.
      Свидетель бог! Чтоб отложить в сундукВы не лизали сильных ног, Ни даже рук.
      Вам все равноЕврей ли,финн,иль грек, Лишь был бы только не "евно", А человек.
      Твои глаза (перехожу на ты!) Как брюк жандармских бирюза, Всегда чисты.
      Ты VIS-а-VIS С патриотизмом-пол По обьявленьям о любви Свободно свел.
      И орган твой, Кухарок нежный друг, Всегда был верный часовой Для верных слуг...
      ...на лире лопнули струны со звоном!.. Дрожит фальшивый, пискливый аккорд... С мяуканьем,визгом, рычаньем и стоном Несутся кошмаром тысячи морд: Наглость и ханжество, блуд,лицемерье, Ненависть,хамство,и жадность,и лесть Несутся,слюнявят кровавые перья И чертят по воздуху:правда и честь!
      ****
      1909
      Панургова муза
      Обезьяний стильный профиль, Щелевидные глаза, Губы-клецки,нос-картофель: Ни девица,ни коза.
      Волоса-как хвост селедки, Бюста нет-сковорода, И растет на подбородкеГнусно молвить-борода.
      Жесты резки,ноги длинны, Руки выгнуты назад, Голос тоньше паутины И клыков подгнивших ряд.
      Ах,ты,душечка!смеетсяОтворила ворота... Сногсшибательно несется Кислый запах изо рта.
      Щеки глаз припали к коже, Брови лысые дугой. Для чего,великий боже, Выводить ее нагой?!
      ****
      1908
      Из цикла
      "вешалка дураков"
      ***
      Ослу образованье дали. Он стал умней?едва ли. Но раньше,как осел молчал, Он просто чушь порол, А нынче-ах злодейОн,с важностью педанта, При каждой глупости своей Ссылается на канта.
      ***
      Умный слушал терпеливо Излиянья дурака: "не затем ли жизнь тосклива, И бесцветна ,и дика, Что вокруг, в конце концов, Слишком много дураков?" Но,скрывая желчный смех, Умный думал,свирепея: "он считает только тех, Кто его еще глупее,"слишком много" для него... Ну а мне-то каково?"
      ****
      1909
      Читатель
      Я знаком по пследней версии С настроеньем англии в персии И не менее точно знаком С настроеньем поэта кубышкина, С каждой новой статьей кочерыжкина И с газетно-журнальным песком.
      Словом, чтенья всегда в изобилииНедосуг прочитать лишь вергилия Говорят: здоровенный талант! Но еще не мешало б горацияТоже был,говорят, не без грации... А шекспир,а сенека, а дант?
      Утешаюсь одним лишь- к приятелям (чрезвычайно усердным читателям) Как то в клубе на днях я пристал:
      "кто читал ювенала,вергилия?" Но ,увы, (умолчу о фамилиях), Оказалось,никто не читал!
      Перебрал и иных для забавы я: Кто припомнил обложку,заглавие, Кто цитату, а кто анекдот, Имена переводчиков,критику... Перешли вообще на пиитикуИ поехали.пылкий народ!
      Разобрали детально кубышкина, Том шестой и восьмой кочерыжкина, Альманах "обгорелый фитиль", Поворот к реализму поплавкина И значенье статьи бородавкина "о влияньи желудка на стиль"...
      Утешенье, конечно,большущее... Но в душе есть сознанье сосущее, Что я сам до кончины моей, Об'едаясь трухой в изобилии, Ни строки не прочту из вергилия В суете моих пестреньких дней!
      ****
      1911
      Трагедия
      Рожденный быть кассиром в тихой бане Иль агентом по заготовке шпал, Семен бубнов сверх всяких ожиданий Игрой судьбы в редакторы попал.
      Огромный стол.перо и десть бумагиСидит бубнов,задравши кнопку-нос... Не много нужно знаний и отваги, Чтоб ляпать всем:"возьмем", "не подошло-с!"
      Кто в первый раз-скостит наполовину, Кто во второй- на четверть иль на треть... А в третий раз-пришли хоть требушину, Сейчас в набор,не станет и смотреть!
      Так тридцать лет чернильным папуасом Четвертовал он слово,мысль и вкус, И наконец опившись как-то квасом, Икнул и помер,вздувшись,словно флюс.
      В некрологах,средь пышных восклицаний, Никто,конечно,вслух не произнес, Что он,служа кассиром в тихой бане, Наверно,больше б пользы всем принес. Невольная дань
      Невольное признание
      Гессен сидел с милюковым в печали. Оба курили и оба молчали.
      Гессен спросил его кротко как авель: "есть ли у нас конституция,павел?"
      Встал милюков.запинаясь от злобы, Резко ответил:"еще бы! еще бы!"
      Долго сидели в партийной печали. Оба курили и оба молчали.
      Гессен опять придвигается ближе: "я никому не открою-скажи же!"
      Раненый демон в зрачках милюкова: "есть для кадет! а о прочих- ни слова..."
      Мнительный взгляд на соратника бросив, Вновь начинает прекрасный иосиф:
      "есть ли..."но слезы бегут по жилетуНа ухо павел шепнул ему:"нету!"
      Обнялись нежно и в мирной печали Долго курили и долго молчали.
      ****
      1909
      Баллада
      Я позвал их,показал им Пирог и предложил условия. Большего им и не требовалось.
      "эмиль" ж-ж руссо
      Устав от дела бюрократ Раз,вечером росистым, Пошел в лесок,а с ним был штат: Союзник с октябристом.
      Союзник нес его шинель, А октябрист-его портфель... Лесок дрожал в печали, И звери чуть дышали.
      Вдруг бюрократ достал пирог И положил на камень: "друзья!для ваших верных ног Я сделаю экзамен:
      За две версты отсель,чрез брод, Бегите задом наперед. И кто здесь первый будетПирг себе добудет".
      Вот слышен конский топ, И октябрист,весь в мыле, Несется к камушку в галопВосторг горит на рыле!
      "скажи,а где наш общий брат?"Спросил в испуге бюрократ. "отстал.под сенью ветел Жида с деньгами встретил..."
      -"а где пирог мой?"-октябрист Повел тревожно носом (он был немножко пессимист По думским ста вопросам).
      Но бюрократ слегка икнул, Зачем-то в сторону взглянул, Сконфузился,как дева, И показал на чрево.
      ****
      1909
      Цензурная сатира
      Я видел в карете монаха, Сверкнула на рясе звезда... Но что я при этом подумал Я вам не скажу никогда!
      Иду- и наткнулся на шварца И в страхе пустился бежать... Ах,что я шептал по дорогеЯ вам не решаюся сказать!
      Поднялся к знакомой курсистке. Усталый от всех этих дел, Я пил кипяченую воду, Бранился и быстро хмелел.
      Маруся!дай правую ручку... Жизнь-радость,страданье-ничто! И молча я к ней наклонился... Зачем?не скажу ни за что!
      ****
      1910
      Экспромт
      И мы когда-то,как тиль-тиль, Неслись за синей птицей! Когда нам вставили фитильМы увлеклись синицей.
      Мы шли за нею много мильВернулись с черной птицей! Синицу нашу ты,тиль-тиль, Не встретил за границей?
      ****
      1909
      Там внутри
      У меня серьезный папаТолстый,важный и седой; У него с кокардой шляпа, А в сенях городовой.
      Целый день он пишет,пишетДаже кляксы на груди. Подойдешь,а он не слышит Или скажет: "уходи".
      Ухожу...у папы дело, Как у всех других мужчин. Только как мне надоело: Все один да все один!
      Но сегодня утром рано Он куда-то заспешил И на коврик из кармана Ключ в передней обронил.
      Наконец-то...вот так штука. Я обадовался страсть. Кабинет открыл без звука И как мышка,в двери-шасть! На столе четыре папки, Все на месте.все-точь-в-точь. Ну-с,пороемся у папкиЧто он пишет день и ночь?
      "о совместном обученье, Как вреднейшей из затей", "краткий список книг для чтенья Для кухаркиных детей",
      "в думе выступить с законом: Чтобы школ не заражать, Запретить еврейским женам Девяносто лет рожать",
      "об издании журнала "министерский детский сад"", "о любви ребенка к баллам", "о значении наград",
      "черновик проекта школы Государственных детей", "возбуждение крамолой Малолетних на властей",
      "дух законности у немцев В младших классах корпусов",
      "поощрение младенцев, Доносящих на отцов".
      Фу,устал.в четвертой папке "апология плетей" Вот так штука... значит папка Любит маленьких детей?
      ****
      1909
      Молитва
      Благодарю тебя,создатель, Что я в житейской кутерьме Не депутат и не издатель И не сижу еще в тюрьме.
      Благодарю тебя,могучий, Что мне не вырвали язык, Что я,как нищий,верю в случай И к всякой мерзости привык.
      Благодарю тебя,единый, Что в третью думу я не взят,От всей души с блаженной миной Благодарю тебя стократ.
      Благодарю тебя,мой боже, Что смертный час,гроза глупцов, Из разлагающеся кожи Исторгнет дух в конце концов.
      И вот тогда,молю беззвучно, Дай мне исчезнуть в черной мгле,В раю мне будет очень скучно, А ад я видел на земле.
      ****
      1907 Веселая наглость
      "русский народ мало трудится" Марков 2-ой с'езд дворян
      Ах,сквозь призму Кретинизма Гениально прост вопросец: Наш народ -не богоносец, А лентяй И слюнтяй.
      В самом деле,Еле-еле Ковырять в земле сухойСтаромодною сохойНе работа, А дремота.
      У французаКукуруза, Виноград да лесопилки. А у насЛень да квас.
      Лежебокам за уроком Что бы с'ездить за границуК шведам,к немцам или в ниццу? Не хотятПьют да спят.
      Иль со скуки Хоть науки Изучали бы,вороны: Философию,законы... Не желают: Презирают!
      Ну ленивы! Даже "нивы" Не хотят читать,обломы. С мережковским незнакомы!! Только б жрать, Только б спать.
      Но сквозь призму критицизма Вдруг вопрос родится яркий: Как у этаких,как марков, Нет хвостов И клыков?
      ****
      1909
      К женскому с'езду
      Не спорьте о мужских правах,Все об'яснимо в двух словах: Нет прав у нас, Как и у вас.
      И если в третьей думе мы Цветем, Как розы средь зимы, То благо вамЧто вы не там.
      Вы с нами пламенно ползлиВы с нами нынче на мели. И вы,и мыДобыча тьмы.
      Но мудрых нет как нет у нас, Вовек их не было у вас, И мы ,и вы Без головы...
      Чьи сны давно уже мертвы? Кто будет в мекке,мы иль вы? Ни мы,ни вы... Ни вы,ни мы...
      А в воду ужас каждый час Толкает больше-вас иль нас? У двух половХорош улов.
      Не спорьте о мужских правах, Все об'яснимо в двух словах: Коль пас, так пас, Для нас и вас...
      ****
      1908
      К приезду французских гостей
      Слава богам!петроград посетили французские Гости Сладкие вести теперь повезут они в вольный Париж: Пышных,развесистых клюкв и медведей На невском не видно, Но у медведя зато французская кухня вполне.
      Русский казенный оркестр гремел без препон "марсельезу", В честь двух парламентских стран выпил Французский посол,"гений финансов" теперь пеплом посыплет Прическу И с благородной тоской милюкову портфель Передаст!.. Где ж интендантский грабеж,реформобоязнь И думбадзе, Черные сотни,застой,гучковская дума и гнет? О,безобразная ложь русских слепцовЭмигрантов! Сладкую весть повезут французские гости в Париж...
      ****
      1910
      Злободневность
      Я сегодня всю ночь просидел до утра,Я испортил,волнуясь,четыре пера: Злободневность мелькала,как бешеный хвост, Я поймал ее,плюнул и свез на погост.
      Называть наглецов наглецами,увы, Не по силам для бедной моей головы, Наглецы не поверят, а зрячих смешно Убеждать в том, что зрячим известно давно.
      Пуришкевич...обглоданный тухлый гучков... О,скорее полы натирать я готов И с шарманкой бродить по глухим деревням, Чем стучать погремушкой по грязным камням.
      Сколько дней,золотых и потерянных дней, Возмущались мы черствостью этих камней И сердились,как дети,что камни не хлеб, И громили ничтожество жалких амеб?
      О,ужели пять-шесть ненавистных имен Погрузили нас в черный,безрадостный сон? Разве солнце погасло и дети мертвы? Разве мы не увидим весенней травы?
      Я,как страус,не раз зарывался в песок... Но сегодня мой дух так спокойно высок... Злободневность-гучкова и гулькина дочьЯ с улыбкой прогнал в эту ночь.
      ****
      1910
      Успокоение
      Посвящается Русским бисмаркам
      Больной спокоен.спрячьте в шкап лекарства и Посулы! Зрачки потухли,впала грудь и заострились Скулы. Больной лоялен... на устах застыли крик и Стоны, С веселым карканьем над ним уже кружат вороны. С врачей не спросят. а больной-проснется ли, Бог знает! Сознаться тяжко,но боюсь,что он уже воняет.
      ****
      1910
      Послания
      Послание второе
      Хорошо сидеть под черной смородиной, Дышать,как буйвол,полными легкими, Наслаждаться старой, истрепанной "родиной" И следить за тучками легкомысленно-легкими.
      Хорошо,об'едаясь ледяной простоквашею, Смотреть с веранды глазами порочными, Как дворник петер с кухаркой агашею Угощают друг друга поцелуями сочными.
      Хорошо быть агашей и дворником петером, Без драм,без принципов,без точек зрения, Начав с конца роман перед вечером, Окончить утром дуэтом храпения.
      Бросаю тарелку,томлюсь и завидую, Надеваю шляпу и галстук сиреневый И иду в курзал на свидание с лидою, Худосочной курсисткой с кожей шагреневой.
      Навстречу старухи,мордатые,злобные, Волочат в песке одеянья суконные, Отвратительно-старые и отвисло-утробные, Ползут и ползут,словно оводы сонные.
      Где благородство и мудрость их старости? Отжившее мясо в богатой материи Заводит сатиру в ущелие ярости И ведьм вызывает из тьмы суеверия...
      А рядом юные ,в прическах на валиках, В поддельных локонах,с собачьими лицами, Невинно шепчутся о местных скандаликах И друг на друга косятся тигрицами.
      Курзальные барышни,и жены,и матери! Как вас нетрудно смешать с проститутками, Как мелко и тинисто в вашем фарватере, Набитом глупостью и предрассудками...
      Фальшивит музыка.с кровавой обидою Катится солнце за море вечернее. Встречаюсь сумрачно с курсисткою лидоюИ власть уныния больней и безмернее...
      Опять о думе,о жизни,о родине, Опять о принципах и точках зрения... А я вздыхаю по черной смородине
      И полон желчи,и полон презрения...
      ****
      1908
      Гугенбург Послание третье
      Ветерок набегающий Шаловлив,как влюбленный прелат. Адмирал отдыхающий Поливает из лейки салат.
      За зеленой оградою, Растянувшись на пляже,как краб, Полицмейстер с отрадою Из песку лепит лепит формочкой баб.
      Средь столбов с перекладиной Педагог на скрипучей доске Кормит мопса говядиной, С назиданьем на каждом куске.
      Бюрократ в отдалении Красит масляной краской балкон. Я смотрю в удивлении И не знаю:где правда,где сон?
      Либеральную бороду В глубочайшем раздумье щиплю... Кто,приученный к городу, В этот миг не сказал бы:"я сплю"?
      Жгут сомненья унылые, Не дают развернуться мечтеЭти дачники милые В городах совершенно не те!
      Полицмейстер крамольников Лепит там из воды и песку. Вместо мопсов на школьников Педагог нагоняет тоску.
      Бюрократ черной краскою Красит всю православную русь.. Но...знакомый с развязкою За дальнейший рассказ не берусь.
      ****
      1908
      Гугенбург Послание пятое
      Вчера играло солнце И море голубело, И дух тянулся к солнцу, И радовалось тело.
      И люди были лучше, И мысли были сладкиВчера шальное солнце Пекло во все лопатки.
      Сегодня дождь и сырость... Дрожат кусты от ветра, И дух мой вниз катится Быстрее барометра.
      Сегодня люди-гады, Надежда спит сегодняУсталая надежда, Накрашенная сводня.
      Из веры,книг,и жизни, Из мрака и сомненья Мы строим год за годом Свое мировоззренье..
      Зачем вчера при солнце Я выгнал вон усталость, Заигрывал с надеждой И верил в небывалость?
      Горит закат сквозь тучи Чахоточным румянцем. Стою у злого моря Циничным оборванцем.
      Все тучи,тучи,тучи... Ругаться или плакать? О,если б чаще солнце! О,если б реже слякоть!
      ****
      1908
      Гугенбург Кумысные вирши
      1
      Благословен степной ковыль, Сосцы кобыл и воздух пряный. Обняв кумысную бутыль, По целым дням сижу как пьяный.
      За печкой свищут соловьи И брекекекствуют лягушки. В честь их восторженной любви Тяну кумыс из липкой кружки.
      Ленясь,смотрю на берега... Душа вполне во власти телаВ неделю правая нога На девять фунтов пополнела.
      Видали ль вы,как степь цветет? Я не видал,скажу по чести; Должно быть милый божий скот Поел цветы с травою вместе.
      Здесь скот весь день среди степей Навозит,жрет и дрыхнет праздно (такую жизнь у нас,людей, Мы называем буржуазной).
      Благословен степной ковыль! Я тоже сплю и обжираюсь, И на скептический костыль Лишь по привычке опираюсь.
      Бессильно голову склоня Качаюсь медленно на стуле И пью. наверно,у меня Хвост конский вырастет в июле.
      Какой простор! вон пара коз Дерется с пылкостью аяксов. В окно влетающий навоз Милей струи опопанакса.
      А там ,в углу,перед крыльцом Сосет рябой котенок суку. Сей факт с сияющим лицом Вношу как ценный вклад в науку.
      Звенит в ушах,в глазах,в ногах, С трудом дописываю строчку, А муха на моих стихах Пусть за меня поставит точку.
      2
      Степное башкирское солнце Раскрыло сияющий зев. Завесив рубахой оконце, Лежу,как растерзанный лев, И с мокрым платком на затылке, Глушу за бутылкой бутылку.
      Войдите в мое положенье: Я в городе солнца алкал! Дождался-и вот без движенья, Разинувши мертвый оскал, Дымящийся,мокрый и жалкий, Смотрю в потолочные балки.
      Но солнце,по счастью,залазит Под вечер в какой-то овраг И кровью исходит в экстазе, Как смерти сдающийся враг. Взлохмаченный,дикий и сонный, К воротам иду монотонно.
      В деревне мертво и безлюдно. Башкиры в кочевья ушли, Лишь старые идолы нудно Сидят под плетями в пыли, Икают кумысной отрыжкой И чешут лениво под мышкой.
      В трехцветном окрашенном кэбе Помещик катит на обед. Мечеть выделяется в небе. Коза забралась в минарет, А голуби сели на крышуОт сих впечатлений завишу.
      Завишу душою и теломНи книг,ни газет,ни людей! Одним лишь терпеньем и делом Спасаюсь от мрачных идей: У мух обрываю головки И клецки варю на спиртовке.
      3
      Бронхитный исправник, Серьезный,как классный наставник, С покорной тоской на лице, Дороден,задумчив и лыс, Сидит на крыльце и дует кумыс.
      Плевритный священник Взопрел,как березовый веник,
      Отринул на рясе крючки, -тощ,близорук,белобрысКатарный сатирик,очки и дует кумыс. Истомный и хлипкий,как лирик, С бессмысленным пробковым взглядом, Сижу без движения рядом. Сомлел,распустился,раскис и дую кумыс.
      "в полтаве попался мошенник",Читает со вкусом священник. "должно быть,из левых",Исправник басит полусонно. А я прошептал убежденно: "из правых".
      Подходит мулла в полосатом, Пропахшем муллою халате . Хихикает...сам-то хорош!Не ты ли,и льстивый и робкий, В бутылках кумысных даешь Негодные пробки?
      Его пятилетняя дочка Сидит,распевая,у бочки В весьма невоспитанной позе. Краснею,как скромный поэт, А дева,копаясь в навозе, Смеется:"бояр!дай канфет!"
      "и в риге попался мошенник!" Смакует плевритный священник. "повесить бы подлого витте",Бормочет исправник сквозь сон. "за что же?!" и голос сердитый Мне буркнул: "все он..."
      Пусть вешает.должен цинично Признаться,что мне безразлично. Исправник глядит на муллу И тянет ноздрями:"вонища!" Священник вздыхает:"жарища!" А я изрекаю хулу: "тощища!!"
      4
      Поутру пошляк-чиновник Прибежал ко мне в экстазе : "дорогой мой,на семь фунтов Пополнел я с воскресенья..."
      Я поник главою скорбно И подумал:если дальше Будет так же продолжаться, Он поправится,пожалуй!
      У реки,под тенью ивы Я над этим долго думал ... Для чего лечить безмозглых, Пошлых,подлых и ненужных?
      Но избитых возраженьем Сам себя опровергаю: Кто отличит в наше время Тех,кто нужен от ненужных?
      В самых редких положеньях Это можно знать наверно: Если марков захворает, То лечить его не стоит.
      Только марковы к несчастью, Все здоровы,как барбосы,Нервов нет,мозгов два лота И в желудках много пищи...
      У реки под тенью ивы Я рассматривал природуВидел заросли крапивы И вульгарнейшей полыни.
      Но меж ними ни единой Благородной пышной розы... Отчего так редки розы? Отчего так много дряни?!
      По степям бродил в печали: Все коровник да репейник, Лебеда, полынь,поганки И глупейшая ромашка.
      О,зачем в полях свободно Не растут иные злакиРожь,пшеница и картошка, Помидоры и капуста?
      Почему на хмурых соснах Не качаются сосиски? Почему лопух шершавый Не из шелковых волокон?
      Ах,тогда б для всех на свете Социальная проблема Разрешилась моментально... О,дурацкая природа!
      Эта мысль меня так мучит, Эта мысль меня так давит, Что в волнении глубоком Не могу писать я больше...
      ****
      1909
      Чебени Провинция
      Бульвары
      Праздник.франты гимназисты Занимают все скамейки. Снова тополи душисты, Снова влюбчивы еврейки.
      Пусть экзамены вернулись... На тенистые бульвары, Как и прежде потянулись Пары,пары,пары,пары...
      Господа семинаристы Голосисты и смешливы Но бонтонны гимназисты И вдвойне красноречивы.
      Назначают час свиданья, Просят "веточку сирени", Давят руки на прощанье И вздыхают,как тюлени.
      Ад'ютантик благовонный Увлечен усатой дамой. Слышен голос заглушенный: "ах,не будьте столь упрямой!"
      Обещает,о,конечно, Даже кошки и собачки Кое в чем не безупречны После долгой зимней спячки...
      Три акцизника портнихе Отпускают комплименты. Та бежит и шепчет тихо: "а еще интеллигенты!"
      Губернатор едет к тете. Нежны кремовые брюки. Пристяжная на отлете Вытанцовывает штуки.
      А в соседнем переулке Тишина,и лень,и дрема. Все живое на прогулке, И одни старушки дома.
      Садик.домик чуть заметен.
      На скамье у старой ели В упоеньи новых сплетен Две седые балаболки.
      "шмит к серовой влез в окошко... А еще интеллигенты! Ночью,к девушке,как кошка... Современные...студенты!"
      ****
      1908
      Священная собственность
      Беседка теснее скворешни. Темны запыленные листья. Блестят наливные черешни... Приходит дородная христя, Приносит бутылку наливки, Грибы,и малину,и сливки.
      В поднос упираются дерзко Преступно-прекрасные формы. Смущенно,и робко,и мерзко Уперлись глазами в забор мы... Забыли грибы и бутылку, И кровь приливает к затылку.
      "садитесь,христина петровна!"Потупясь,мы к ней обратились (все трое в нее поголовно Давно уже насмерть влюбились), Но молча косится четвертый: Причины особого сорта...
      Хозяин беседки и христи, Наливки,и сливок,и сада Сжимает задумчиво кисти, А в сердце вползает досада: "ах,ешьте грибы и малину И только оставьте христину!"
      ****
      1908
      На славном посту
      Фельетонист вз'ерошенный Засунул в рот перо. На нем халат изношенный И шляпа болеро...
      Чем в следующем номере Заполнить сотню строк? Зимою жизнь в житомире Сонлива,как сурок.
      Живет перепечатками, Газета- инвалид И только опечатками Порой развеселит.
      Не трогай полицмейстера, Духовных и крестьян, Чиновников,брандмейстера, Торговцев и дворян,
      Султана,предводителя, Толстого и руссо, Адама-прародителя И даже клемансо...
      Ах,жизнь полна суровости, Заплачешь над судьбой: Единственные новостиПарад и мордобой!
      Фельетонист вз'ерошенный, Терзает болеро: Парад- сюжет изношенный, А мордобой -старо!
      ****
      1908
      При лампе
      Три экстерна болтают руками, А студент-оппонент На диван завалился с носками, Говорит,говорит,говорит...
      Первый видит спасенье в природе, Но второй потрясая икрой, Уверяет,что- только в народе. Третий-в книгах и личной свободе, А студент возражает всем трем.
      Лазарь розенберг,рыжий и гибкий, В стороне,на окне, К дине блюм наклонился с улыбкой. В их сердцах ангел страсти на скрипке В первый раз вдохновенно играл.
      В окна первые звезды мигали. Лез жасмин из куртин. Дина нежилась в маминой шали, А у лазаря зубы стучали От любви, от великой любви!..
      Звонко пробило четверть второгоИ студент-оппонент Приступил,горячась до смешного, К разделению шара земного. Остальные устало молчали.
      Дым табачный и свежесть ночная... В стороне,на окне, Разметалась забытая шаль,как больная, И служанка внесла,на ходу засыпая, Шестой самовар...
      ****
      1908
      Ранним утром
      Утро.в парке-песнь кукушкина. Заперт сельтерский киоск. Рядом памятничек пушкина, У подножья-пьяный в лоск:
      Поудобнее притулится, Посидит и упадет... За оградой вьется улица, А на улице народ:
      Две дворянки,мама с дочкою, Ковыляет на базар; Водовоз,привстав над бочкою, Мчится,словно на пожар;
      Пристав с шашкою под мышкою, Две свиньи,ветеринар. Через час-"приготовишкою" Оживляется бульвар.
      Сколько их,смешных и маленьких, И какой сановный вид! Вон толстяк в галошах-валенках Ест свой завтрак и сопит.
      Два-друг дружку лупят ранцами, Третий книжки растерял, И за это "оборванцами" Встречный поп их обругал.
      Солнце реет над березами. Воздух чист,как серебро. Тарахтит за водовозами Беспокойное ведро.
      На кентаврах раскоряченных Прокатил архиерей, По ошибке,страхом схваченный, Низко шапку снял еврей.
      С визгом пес пронесся мнительный"гицель" выехал на лов. Бочки.запах подозрительный Об'ясняет все без слов.
      Жизнь все ярче разгорается; Двух старушек в часть ведут, В парке кто-то надрываетсяВероятно,морду бьют.
      Тьма,как будто в полинезии... И отлично!боже мой, Разве мало здесь поэзии, Самобытной и родной?!
      ****
      1909
      Лошади
      Четыре кавалера Дежурят возле сквера, Но вера не идет.
      Друзья от скуки судят Бока ее и груди, Ресницы и живот.
      "невредная блондинка!" -"н-да-с,девочка с начинкой..." -"жаль только не того-с!"
      -"шалишь, а та интрижка С двоюродным братишкой?" -"ну,это,брат,вопрос".
      Вдали мелькнула вера. Четыре кавалера С изяществом стрекоз
      Галантно подлетели И сразу прямо к цели: "как спали,хорошо-с?"
      -"а к вам, ха-ха,в окошко Стучалась ночью кошка..." -"с усами...ха-ха-ха!"
      Краснеет вера густо И шепчет:"будь вам пусто! Какая чепуха..."
      Подходит пятый лихо И спрашивает тихо: Ну,как дела,друзья?"
      Смеясь, шепнул четвертый: Морочит хуже чертаПока еще нельзя".
      -"смотри... скрывать негоже! Я в очереди тоже..." -"само собой,мой друг".
      Пять форменных фуражек И десять глупых ляжек Замкнули веру в круг.
      ****
      1910
      Из гимназических воспоминаний
      Пансионеры дремлют у стены (их место-только злость и зависть прочим). Стена-спасенье гимназической спины: Приткнулся,и часы уже короче.
      Но остальным,увы,как тяжело: Переминаются,вздыхают,как тюлени, И чтоб немножко тело отошло, Становятся громоздко на колени.
      Инспектор в центре.левый глаз усталКосится правым.некогда молиться! Заметить надо тех,кто слишком вял, И тех,кто не успел еще явиться.
      На цыпочках к нему спешит с мольбой Взволнованный малыш-приготовишка (ужели смайлс не властен над тобой?!): "позвольте выйти!" бедная мартышка...
      Лишь за порог-все громче и скорей До коридора добежал вприпрыжку. И злится надзиратель у дверей, Его фамилию записывая в книжку.
      На правом клиросе серебряный тенор Солирует,как звонкий вешний ветер. Альты за нотами,чтоб не увидел хор, Поспешно пожирают "GаLа ретеR".
      Но гимназистки молятся до слез Под желчным оком красной классной дамы, Изящные,как купы белых роз, Несложные и нежные,как гаммы.
      Порой лишь быстрый и лукавый глаз Перемигнется с миловидным басом: И рявкнет яростней воспламененный бас, Условленный томим до боли часом.
      Директор-бритый ,дряхленький кащейНа левом клиросе увлекся разговором. В косые нити солнечных лучей Вплыл сизый дым и плавился над хором.
      Усталость дует ласково в глаза. Хор все торопится-скорей,скорей,скорее... Кружатся стены,пол и образа, И грузные слоны сидят на шее.
      ****