Наше лето

      И наконец, я позвонила Джинси и Даниэлле. Они несколько раз слали мне на сотовый SMS-сообщения, но я просто не была готова к разговору. Джинси раздобыла очередной купон-скидку на выпивку в кафе-бар «Хорошие новости».
      – А мне ничуть не жаль мистера Брошенного Жениха, – сообщила Джинси. – Мало того что он вел себя как идиот, так еще и отпуск отхватил! Представить только, Уин в компании шафера на Таити! Я вот думаю, уж не… тьфу, совсем забыла, что Уин и Ален – кузены. Лично я считаю, что Клер должна оставить кольцо себе, а потом продать и на эти деньги устроить сказочный отдых для себя и подруг!
      – Нет, кольцо нужно вернуть, – возразила я. – Оно обошлось Уину в целое состояние. Оставлять его себе нечестно. Кроме того, оно мне даже не нравится.
      Даниэлла вытаращила глаза и задохнулась. Я заметила, что вид у нее немного загнанный, но ничего не сказала.
      – Что? – завопила она. – Центральный бриллиант квадратной огранки в три карата и бриллианты общей сложностью два карата, по всему ободку! Платиновому ободку, прошу заметить!
      – А мне казалось, тебе нравится только желтое золото, – ухмыльнулась Джинси.
      – Я решила сделать исключение. Господи, такая фантастическая штука!
      – Для меня это чересчур, – призналась я. – Оно слишком большое и кричащее.
      Даниэлла бессильно откинулась на спинку стула:
      – Воды. Срочно воды! Кто-нибудь, позовите бармена!
      Я улыбнулась, довольная, что подруги рядом.
      – Только не думайте, что мне не стыдно. То, что я разорвала помолвку таким вот образом… наверное, я всегда буду жалеть об этом. Но до самого критического момента просто не могла решиться. И вдруг почувствовала: сейчас или никогда. Жить или умереть. А умирать очень не хотелось.
      Джинси высоко подняла бутылку с пивом.
      – Ты храбрая женщина, Клер. Я тобой восхищаюсь.
      Я грустно улыбнулась:
      – Надеюсь, храбрость меня не покинет, когда останусь вечером одна в своей маленькой квартирке. Теперь на кухне у меня нет никакой техники. Не то что в прежней. Конечно, я почти не пользовалась посудомоечной машиной. Но по крайней мере хоть выбор был! Теперь, если повезет, обзаведусь хотя бы микроволновкой.
      – Неужели родители тебе не помогут? – наивно удивилась Даниэлла.
      Пришлось рассказать о деньгах, которые ежемесячно присылали родители. В наказание за мое бегство из церкви отец поклялся, что больше не даст мне ни единого цента.
      – Мать ужасно зла на него, – продолжала я. – Никак не может смириться с тем, что он решил отказаться от меня. Мало того, грозит лишить наследства. Не пойму только, почему она так удивлена. Лично я почти этого ожидала. Но все же благодарна за ее поддержку. До сих пор поверить не могу, что она осталась со мной после… после несостоявшейся свадьбы. Помогла мне найти квартиру и перебраться из старой.
      Я пожала плечами:
      – Кто знает? Может, это станет поворотным пунктом и для нее тоже. Последние сорок лет отец вел себя до омерзения покровительственно по отношению к матери. Наверное, и ей пришла пора восстать против него. Постоять за себя. Знаете, до замужества мама собиралась изучать историю искусства и даже поступила в университет. Может, теперь она захочет туда вернуться…
      Я осеклась, не желая заходить слишком далеко в своих мечтах. Что тут говорить? Все было слишком неопределенно…
      – Стоит найтись одному храбрецу, и другие тут же последуют за ним, – заметила Джинси, и я поняла, что она думает о себе и Рике. – Ты очень смелая, Клер. И кто знает, а вдруг и своей матери помогла собраться с духом?
      Кто знает? Сама я всего лишь хотела спасти свою жизнь.
      – Жаль, что не сделала этого много лет назад, прежде чем зайти так далеко с Уином, – призналась я. – Прежде чем ранила так много людей.
      – Да, мы все жалеем, что ты дотерпела до последнего. Все можно было сделать как-то иначе, – тихо вставила Даниэлла.
      – А еще мне очень жаль тебя и Криса, – вспомнила я.
      – А, что было, то прошло, – отмахнулась она. – Никогда не знаешь, что ждет впереди.
      Джинси подозрительно прищурилась:
      – Что происходит в этой легкомысленной головке?
      – Ничего. А как у вас с Риком?
      – Ага. Главное – вовремя сменить тему. Кстати, все прекрасно. Мы уже поругались из-за вещей. Понимаете, он считает, что его барахло важнее, чего, разумеется, быть не может, а я считаю, что он должен уступать, и, конечно, совершенно права!
      – Похоже, вы прекрасно ладите, – засмеялась я.
      Хоть бы это оказалось правдой. Хоть бы у Даниэллы все уладилось.
      Я так надеялась, что и у меня тоже…

ДАНИЭЛЛА
КТО ПОЖАЛЕЕТ

      Мои подруги вдохновили меня.
      Обе так отчаянно рисковали.
      Откуда у Джинси взялось столько отваги? Она пришла в квартиру Рика, чтобы порвать с ним. Мы с Клер уже готовились услышать ее измученный голос в телефонной трубке. Собирались примчаться в ее квартиру и сидеть всю ночь, слушая, как она изливает душу. А вместо этого последовали короткие телефонные звонки с просьбой ложиться спать и обещанием все рассказать утром.
      – Порадуйтесь за меня, – добавила она. – Я так счастлива, что готова взорваться!
      Декларация независимости Клер была немного более вызывающей. Последние несколько месяцев она места себе не находила и всячески демонстрировала Уину свои гнев и разочарование в странной, пассивно-агрессивной манере. И, как обычно бывает с подобными методами, потерпела неудачу. И только в момент истины нашла мужество быть честной с собой и другими.
      Ничего не скажешь, сильные женщины мои подруги. Не идеальные – да и кто из нас идеал, – не совершенство. Но стараются.
      Я хотела быть достойной их. Поэтому решилась на последнюю попытку.
      Я поехала в Менемшу, где швартовалось большинство лодок, принадлежащих «Чайлдз сифудз». Джонни сказал, что Крис уехал в Оук-Блаффс.
      Я встретила Криса на выходе из «Гремучей змеи», одного из его любимых баров.
      Мне не показалось, что он так уж рад меня видеть. На лице отразилась мгновенная смена эмоций. Удивление. Удовольствие. Раздражение…
      И его приветствие трудно было назвать ободряющим.
      – Даниэлла, – бесстрастно бросил он. – Что ты здесь делаешь?
      – Я должна была тебя увидеть. И хочу, чтобы мы…
      Было сыро и холодно: похоже, настоящая осень уже наступила. Я вздрогнула, и Крис без особой охоты предложил войти в бар.
      Даже показал на табурет у стойки. А сам остался стоять.
      – Позволь мне кое-что сказать, – начал он. – Одна из причин, по которым меня так влекло к тебе, была твоя абсолютная непохожесть на тех женщин, которых я знал. Ты показалась мне такой волнующей. Каждая минута с тобой сулила сюрпризы. Приятные сюрпризы.
      – Спасибо, – прошептала я. – Я чувствовала то же самое. Чувствую то же самое. Я…
      – Позволь мне договорить, Даниэлла.
      Крис обеими руками откинул со лба прядь волос и тяжело вздохнул.
      Неужели я настолько ему в тягость?
      – Думаю, я был не прав, когда начал встречаться с тобой. Зря все это затеял, – продолжал он, глядя мне прямо в глаза. – Вряд ли такие разные люди, как мы, могут быть вместе, во всяком случае, достаточно долго. И уж, разумеется, не всю жизнь. Мне не стоило и пытаться заговаривать с тобой о каких-то обязательствах. Это было несправедливо по отношению к тебе. Прости. Мне очень жаль.
      – Нет, – взмолилась я, хватая его за руку. – Ты был прав. Во всем. Я…
      Крис отшатнулся от меня, как от заразной.
      – Прости, Даниэлла, я просто не могу. И… и, наверное, тебе нужно уйти. Мне лучше держаться подальше от тебя. Любому парню следует держаться подальше от тебя, пока ты не поймешь, что именно тебе нужно.
      Сказать, что его слова обожгли меня… сказать, что они подействовали хуже пощечины, что ранили мою гордость… значит ничего не сказать.
      Никто… никто! и никогда не говорил мне таких ужасных вещей.
      И хуже всего то, что Крис был прав.
      Я всем приношу только вред. Даже себе.
      – До чего ты разумный! Даже противно, – глухо выговорила я наконец. – Даже не могу посоветовать тебе заткнуться, потому что знаю, как ты прав.
      Крис ответил чем-то вроде улыбки.
      – Я ничуть не умнее тебя, Даниэлла. Просто до меня дошло раньше, вот и все. И я по-прежнему один, так что какая разница?
      – Но я не хочу всю жизнь прожить одна, – не к месту выпалила я.
      – Это зависит только от тебя, Даниэлла, – мягко заключил он. – Твоя судьба зависит только от тебя.

ДЖИНСИ
ТОНКИЙ РАСЧЕТ

      Даниэлла лежала на постели лицом вниз. Мне хотелось хорошенько встряхнуть ее за то, что потащилась на Вайнярд искать Криса, хотя отчасти в этом была и моя вина. Кто, как не я, издевался над ее трусостью?
      Где были мои мозги? В конце концов, я даже не была убеждена, что Крис именно тот, кто ей нужен!
      Я и мой болтливый язык!
      – Я и дом-то сняла только потому, что хотела встретить мистера Единственного, – всхлипывала она, – а вовсе не для того, чтобы развлекаться и заводить подруг!
      – Но ты развлекалась, – напомнила я. – И завела подруг. Меня.
      – И меня, – добавила Клер, вручая Даниэлле очередной бумажный платок.
      – Это самое главное, что у нас есть. Друзья. Так что не все так плохо, как кажется, – поддержала я.
      – У тебя есть Рик, – промямлила Даниэлла, вытирая мокрые щеки.
      Ничего не скажешь. Веский довод.
      – Пока. Может, и навсегда. Надеюсь, что так. Но давай откровенно, романтика – это всегда большое дерьмо. Найти кого-то на долгий срок…
      – Иногда этот самый долгий срок оборачивается большими проблемами, – встряла Клер. Очень «вовремя», ничего не скажешь!
      – Я только… – громко взвыла Даниэлла, – только мне так жаль! Не стоило вообще с ним встречаться! О чем только я думала!
      – Ты думала: «Какой симпатичный парень! И очень славный», – подсказала Клер. – «Почему бы не встретиться с ним?»
      Но Даниэлла пропускала слова утешения мимо ушей.
      – Я сожалею, что не пригласила Криса на день рождения! Сожалею, что не дала ему слова! Как будто я способна кому-то дать слово!
      – Может быть, – нерешительно начала Клер, беспомощно посмотрев в мою сторону, – может, в глубине души тебе и не хотелось связывать свою жизнь с Крисом. Подумай, наверное, это тоже неплохо.
      – Если в глубине души я не хотела связывать свою жизнь с Крисом, – всхлипнула Даниэлла, – то сожалею и об этом.
      Бедняга.
      Я погладила ее по плечу.
      – Знаешь, что сказала Кэтрин Хепберн о сожалениях?
      Даниэлла покачала головой и высморкалась в бумажный платок.
      – Она сказала, что только глупцы никогда ни о чем не сожалеют.
      Даниэлла всхлипнула еще громче.
      – Ей было легко говорить! Богатая и знаменитая! И к тому же получила Спенсера Трейси. Навсегда! То есть почти.
      – Подозреваю, что их отношения не диктовались исключительно романтикой, – спокойно заверила Клер. – И не стоит зацикливаться на том, что имеют и чего не имеют другие. Лучше думай, как обрести счастье самой.
      Даниэлла повернулась и села на смятой постели. Выглядела она кошмарно. Я в первый раз наблюдала ее в таком растрепанном виде. И скорее всего в последний.
      – Может, нам стоит дать друг другу клятву? – прорыдала она. – Пообещать, что мы попытаемся остаться подругами на всю жизнь. Независимо от того, что с нами случится. И что будем встречаться раз в год, даже когда станем старыми и немощными, передвигающимися только в инвалидных креслах, и никто уже не будет нас любить, и…
      – Иисусе, Даниэлла, – возмутилась я, – что это на тебя нашло! С чего вдруг такое нытье? Еще заразишь нас своей депрессией! Послушай, ты единственная из нас, кому уже исполнилось тридцать! Дай хотя бы дорасти до тебя, и тогда поговорим о будущем! Ха!
      – А по-моему, очень хорошая мысль, – улыбнулась Клер. – Представляю нас лет через сорок: спятившие старушонки пересказывают друг другу подробности собственной жизни…
      Даниэлла снова нахмурилась:
      – Лично я даю слово, что ни за какие коврижки не надену фиолетовое платье при рыжих волосах, а также сарафан, или халат, или ортопедические туфли. Даже если буду страдать слабоумием. Пристрелите меня, если нечто подобное взбредет мне в голову.
      Я закатила глаза к небу.
      – Так и быть, пристрелим, – смилостивилась Клер.
      И Даниэлла наконец, наконец, наконец улыбнулась.
      Слава Богу.

ЭПИЛОГ

ДЖИНСИ
ВСЕ ХОРОШО, ЧТО…

      После того как срок аренды домика в Оук-Блаффс закончился, виделись мы нечасто. Правда, общались по электронной почте, но, лишившись места общих встреч, острова Мартас-Вайнярд, каждая пошла своим путем.
      Полагаю, это вполне нормально.
      Полагаю, этого следовало ожидать.
      У каждой из нас была своя повседневная жизнь. Работа. Обязанности. Болезни. Вроде ежегодного гриппа или простуды.
      Жизнь…
      Тридцатый день рождения.
      Первый праздник вместе с Риком и Джастином.
      Повышение.
      Но когда наступил февраль, я снова вспомнила о подругах.
      О лете на троих.
      И призналась Рику, что задумала нечто совершенно сумасбродное.
      Он только плечами пожал:
      – И что еще новенького?
      Очевидно, успел привыкнуть к моим выходкам.
      Мы втроем встретились в «Джордже».
      – Ну, как считаете? Снимаем дом?
      – Только не ту дыру, пожалуйста, – простонала Даниэлла.
      – А по мне, так неплохо бы снять именно ту развалюху. Там полно воспоминаний, – возразила Клер.
      – Как ни странно, – рассмеялась я, – но, по-моему, Даниэлла права. Может, это следствие жизни с Риком, может, мой вкус улучшился, но, думаю, пора начать поиски чего-то поприличнее.
      Клер пожала плечами и предложила:
      – Как насчет уик-эндов «только девушки»?
      Мы все единодушно решили, что это прекрасная мысль.
      – А Джастин может считаться парнем? – неожиданно спросила Клер. – Что ни говори, а ему всего пять. Можно ли считаться парнем в пять лет?
      – Писает он стоя? – вмешалась Даниэлла.
      – Э… да. Разумеется.
      – Значит, парень. Так и быть, он может стать исключением. Привози и его на наши уик-энды.
      – Еще бы! Конечно, привезу. Тем более что когда-нибудь он может стать моим собственным сыном.
      – Джинси! – ахнула Клер. – Значит, вы с Риком поговариваете о свадьбе?!
      – Черт возьми, нет. Пока еще. Но сама знаешь, мы живем вместе. Нельзя жить с одиноким папашей без того, чтобы эта тема не возникала. Время от времени.
      – Что значит – время от времени? – уточнила Даниэлла.
      Я помялась.
      – Типа каждую неделю. Ну… примерно. Раз в неделю, точно. Самое большее два.
      – Могу помочь с приготовлениями к свадьбе! – оживилась Даниэлла.
      Клер метнула на меня красноречивый взгляд, означавший, по-видимому, предупреждение не пускаться в подобные авантюры.
      – Хотите посмеяться? – спросила я. – Ну, может, это не так уж смешно, но, представляете, мой отец, человек, который в последний раз был в Бостоне в девятнадцать лет, с тех пор как я перебралась к Рику, уже успел дважды меня навестить. В первый раз наверняка хотел убедиться, что я не живу в грязной норе с наркоманом и алкоголиком…
      Даниэлла одобрительно кивнула:
      – Как и полагается всякому приличному отцу.
      – А как он ладит с Риком? – поинтересовалась Клер.
      – Прекрасно. Знаете, па не слишком разговорчив, но пока до драки дело не дошло. И кроме того, па прекрасно поладил с Джастином. Приходится силой отрывать мальца от него, когда настает время ложиться спать. Парень называет его папулей. Как я. Ну, не здорово? Настоящие приятели. У Рика, вы знаете, руки не тем концом приделаны, а па настоящий мастер, так что он в нашем доме считается героем-строителем. Все умеет. И Джастину подарил набор инструментов. Представляете, они тут же пустили его в дело и починили все, что Рик ухитрился сломать. Даже дверь спальни, сто лет висевшую на одной петле. Благодарение Богу за отвертки и тех мачо, которые умеют ими орудовать.
      – В жизни бы не подумала, что ты так увлечешься семейной жизнью, – заметила Клер.
      – Я тоже, – призналась я. – Но с тех пор как мы впервые встретились, я приучилась «ожидать неожиданного». Правда, отец твердил мне это с самого детства, но я не слушала. Знаете, а в этих клише что-то есть. Люди не зря ими пользуются.
      – А как насчет твоего брата? – спросила Даниэлла. – Кажется, Томми? Вы не помирились?
      Вот те на! Обязательно говорить о единственной проблеме, которую мне не решить.
      – Не думаю, что у меня хватит энергии еще и на него. Огромный шаг уже и то, что я живу с Риком и Джастином. Огромный шаг уже и то, что я постепенно узнаю отца, а он узнает меня. Томми – это уже слишком. Может, когда-нибудь… Или нет.
      – Ладно, тогда как насчет матери? – не отставала Даниэлла.
      Я ответила яростным взглядом:
      – Ты никогда не сдаешься. Верно? Иисусе, да не знаю я! Иногда мне кажется, что у нас никогда не будет нормальных отношений. Она никогда не прилагала ни малейших усилий… впрочем, и я тоже. Пока беру только то, что могу взять. Тема закрыта.
      – А что случилось с твоей приятельницей Салли? – вдруг вспомнила Клер. – Как она поживает?
      Я поколебалась.
      Рику я рассказала о том, что случилось той ночью в моей квартире. Но Даниэлле и Клер словом не обмолвилась – не столько чтобы уберечь Салли, сколько чтобы скрыть собственные грешки.
      Но теперь рассказала все. Не щадя себя.
      Даниэлла тихо охнула.
      – Вот именно, ох. Все же надеюсь, что она счастлива. Нашла себе место в Калифорнии и уехала из Бостона. Вряд ли я когда-нибудь еще о ней услышу.
      – Ничего, детка, – утешила Даниэлла, гладя меня по руке с видом старенькой мудрой бабушки. – У тебя есть я и Клер. И других подруг тебе не надо.
      Это точно.

КЛЕР
НАЧАЛО ЧЕГО-ТО

      Я обрадовалась, когда Джинси позвонила и предложила снова собраться. Жизнь была заполнена хлопотами едва ли не со дня неудавшейся свадьбы. И все же мне не хватало подруг.
      – Отец по-прежнему отказывается разговаривать со мной, – призналась я. – Сначала у меня сердце разрывалось. Он просто не может меня понять. Или не хочет. Твердит, что я опозорила семью.
      Джинси скривилась, но удержалась от комментариев. Я очень хорошо понимала, чего это ей стоит.
      – Честно говоря, – продолжала я, – мне до сих пор не по себе. И на душе тяжело. Но я перебираю в памяти всю свою жизнь и начинаю понимать, что па вовсе не был таким уж хорошим отцом. И теперь я не слишком переживаю и не буду страдать, даже если он больше слова со мной не скажет. Потому что и мне нечего ему сказать. Пока.
      Даниэлла оцепенела, словно боясь пошевелиться. Я знала, как много значит для нее семья.
      – Ты что-нибудь знаешь об Уине? – поинтересовалась Джинси, допивая пиво.
      Я неловко усмехнулась:
      – О нет. Насколько я понимаю, Уину обо мне и вспоминать страшно. Слишком велик позор.
      – Бьюсь об заклад, он имеет успех у женщин. Наверняка навзрыд рыдают, услышав грустную историю о том, как стерва невеста бросила его у алтаря.
      – Возможно. А вот его мать как-то звонила. Незадолго до Рождества. Мне было ужасно неловко. В октябре я отослала ей платье, приложив записку с извинениями. Но… скажем так, ничего не прощено и не забыто.
      – Бедняжка, – пробормотала Даниэлла.
      Вот именно, бедняжка. Жертва. Или палач?
      Трудно сказать.
      Но какой смысл говорить об этом подругам сейчас? Столько месяцев спустя?
      А какой смысл не говорить?
      – Я однажды изменила Уину, – ляпнула я. – Прошлым летом.
      – Что?! – взвизгнула Даниэлла, вскакивая и хватая меня за плечи. – И все это время молчала?!
      – Ну и что? – фыркнула я, высвобождаясь. – Вот сейчас и говорю.
      И начала рассказывать.
      А потом просветила их насчет Эйсона. Моего нового парня. Библиотечное знакомство.
      – Итааак, – протянула Даниэлла, – мы, кажется, услышим свадебные колокола в обозримом будущем?
      – Господи, ни за что! – вскрикнула я. – Мало я натерпелась в сентябре?! И не смейте заговаривать со мной о замужестве. По крайней мере несколько лет.
      – А этот Эйсон не настаивает? – спросила Джинси.
      – Вовсе нет. Он уважает мое решение не торопиться. При условии… определенных обязательств.
      Глаза Даниэллы блеснули.
      – Значит, вы занимаетесь сексом?
      – Что? Я не собираюсь распространяться о столь интимных подробностях.
      – Интимных? – повторила Джинси. – Ты только что призналась, что изменяла жениху! Слушай, признайся, как ты оцениваешь Эйсона в сравнении с Уином?
      – Ну, – нерешительно промямлила я, – если Уин, скажем… нет, стыдно!
      – Да брось, – уговаривала Даниэлла. – После того, что мы вытерпели вместе с тобой? Выстояли против твоего взбесившегося отца и терявшей сознание матери, после того как ты с воплем выскочила из церкви?
      – Я не вопила. И не бежала… то есть, ладно, вы правы. Я кое-чем вам обязана. Так и быть. Если Уину, скажем, можно поставить пятерку…
      – Всего лишь? – разочарованно хмыкнула Даниэлла. – Неудивительно, что ты оставила его у алтаря.
      – …то Эйсон…
      – Ну? – ухмыльнулась Джинси. – Девять? Десять?
      – Нет.
      Повернется ли у меня язык?
      – Двадцать.
      – Ураааа! Подруге выпал джекпот!
      – Но как у вас все началось? – не отставала Даниэлла.
      – Знаю, звучит неправдоподобно, но мы снова столкнулись в библиотеке. В начале ноября. Наша третья встреча.
      – Ага, рука судьбы, – мудро заметила Джинси.
      – Но вы, надеюсь, ходите и в другие места? – осведомилась Даниэлла. – Вроде кино, ресторанов?
      – Еще бы! А с весны собираемся отдыхать на природе. Уин не был большим поклонником подобных вещей, так что мы никогда не выбирались на травку. А мне все время так хотелось. У Эйсона даже снаряжение есть. Просто дождаться не могу! Мы и в походы будем ходить!
      – Ты не подумываешь в один прекрасный день уехать из Бостона? – вдруг осведомилась Джинси. – В маленький городок, где всего один супермаркет, а неподалеку – общественный пруд?.. Боже, как я старалась вырваться из подобной дыры!
      – Ну ты же знаешь, как я отношусь к образу жизни а-ля Л.Л. Бин, – пошутила я. – Так или иначе, пока еще не строю планов на будущее, с Эйсоном или без. Он знает мое отношение ко всему этому и совершенно со мной согласен. Посмотрим, как пойдут дела.
      – Ты, случайно, не стала увлекаться дзэн-буддизмом? Сплошное смирение, – покачала головой Джинси.
      Я засмеялась:
      – Может, и так. А может, я до того устала от фальши в собственной жизни, что до сих пор не отошла. Полагаю, на каком-то подсознательном уровне меня не слишком волнует, чем закончатся наши отношения с Эйсоном, к чему мы придем. На этот раз я просто хочу быть честной, с ним и с собой.
      Джинси пристально уставилась на меня:
      – Знаешь, ты совершенно не похожа на ту девушку, которую я встретила в мае прошлого года. Тогда ты была такой нерешительной. Вечно колебалась. Но я чувствовала, что долго так не продлится. Ты обязательно взорвешься, как бомба.
      – Я и взорвалась, верно?
      Даниэлла закатила глаза:
      – Солнышко, это было великолепное зрелище!

ДАНИЭЛЛА
ВСЕ СНАЧАЛА

      Так и знала, что эта тема непременно возникнет!
      – Ты так и не рассказала родным про Криса? – пристала Клер. – О том, что произошло между вами?
      – Нет.
      Джинси с сомнением тряхнула головой:
      – Даже Дэвиду? Он бы наверняка понял. И вы с ним так близки!
      – Нет, – повторила я со вздохом. – И к чему, спрашивается? Кончено, и точка.
      Подруги переглянулись и вопросительно посмотрели на меня.
      – Но ты была влюблена, – констатировала Клер. – Разве не так?
      Ну как заставить их понять?
      – Не совсем, – нехотя процедила я – То есть что-то такое было, но не по-настоящему. Крис что-то значил для меня. Но потом…
      Я судорожно втянула в себя воздух. Эти двое не успокоятся, пока все не вытянут. Вечно я из-за них страдаю!
      – Ладно, слушайте, – сдалась я. – У меня до сих пор хранится тот дурацкий браслет, что подарил Крис. Перламутровый. Лежит в шкатулке, и я никогда больше не надену его, но и выбросить духу не хватает. Сама не знаю, хорошие это воспоминания или наоборот. И наверное, так никогда и не пойму.
      – Но браслет по-прежнему остается частью важного урока, который тебе пришлось усвоить, – наставительно заметила Джинси.
      Я вызывающе вскинула голову.
      – Даниэлла, – поспешно вмешалась Клер.
      Какая все-таки молодец! Как всегда, торопится предотвратить возможную ссору.
      – Прошлым летом я была так занята собственными отношениями с Уином, что почти не задумывалась о твоих проблемах. Но позже, когда получила время хорошенько поразмыслить, сочла странным, что Крис настаивал на чем-то определенном в самом начале ваших отношений. Мне кажется, он слишком многого требовал от тебя.
      – Верно, – поддакнула Джинси. – Мне тоже так показалось. Правда, Рик тоже хотел, чтобы я определилась, но при этом не давил на меня. Не требовал. Он просил. Даниэлла, я тут подумала… может, это даже к лучшему, что ты вовремя отступила.
      – Наверное, я немного идеализировала Криса, – призналась я наконец. – Слишком зациклилась на нем, потому что мысль о том, чтобы найти подходящего человека и выйти замуж, постоянно меня преследовала, и даже ужасала. Хотя тогда мне казалось, что именно это и нужно. Поскорее выйти замуж.
      – Серьезная проблема, – ухмыльнулась Джинси. – Ты уже ходила к психотерапевту?
      – Нет, конечно! Не настолько уж я пустоголовая, как тебе кажется.
      – Я никогда не считала тебя пустоголовой, – запротестовала Джинси.
      Я только фыркнула.
      – Но ты встречаешься с кем-то? – не отступала Клер.
      – Ну разумеется. Я тоже начала очень осторожно, но мы постепенно набираем скорость.
      – И кто же он? – оживилась Джинси.
      Я уже успела забыть, как это прикольно – действовать ей на нервы. Джинси так легко вывести из себя! Собственно говоря, это ей давно следовало показаться психотерапевту. Воспитать в себе хоть немного терпения.
      – Это Барри, тот парень, с которым я познакомилась на прошлом дне рождения. Приятель Ротштейнов. И прежде чем вы начнете судачить по этому поводу, позвольте заявить, что он действительно мне нравится. На самом деле. Мы очень друг другу подходим.
      – Но разве ты не бросила его? – удивилась Джинси.
      Нет, она просто невозможна!
      – Никого я не бросала. Я… о, не важно! Во всяком случае, я снова позвонила ему, перед тем как лететь домой на Рождество. И – да, мои родители устроили праздник. Почему бы нет? К счастью, у Барри не оказалось постоянной девушки, и он согласился прийти к нам. С тех пор мы встречаемся пару раза в месяц. То он прилетает в Бостон, то я – в Нью-Йорк. И мы стараемся проводить поменьше времени с родителями.
      – А в промежутках? – не выдержала Клер.
      Так и знала – им нужно знать все.
      – У тебя есть кто-то еще?
      – Никого. И это меня не волнует. Я работаю над тем, чтобы влюбиться.
      – Как насчет твоей системы? – съехидничала Джинси. – Все еще ведешь записи? Какова оценка… скажем, прически Барри?
      – Я отказалась от системы. И больше никаких оценок. Кстати, у него прекрасные волосы.
      Клер и Джинси дружно захлопали в ладоши.
      – Рада за тебя! – воскликнула Клер.
      Мы заказали еще по коктейлю и закуски.
      – Итак, – спросила Джинси, когда официант отошел, – ты больше ничего не слышала о Крисе после той последней встречи? Как раз после… э… неудачной свадьбы Клер…
      Я съежилась. Но что мне было терять? Я так разоткровенничалась…
      – В начале ноября я послала ему и-мейл. И прежде чем вы начнете на меня орать, честно признаюсь – сделала глупость.
      – Что ты ему написала? – спросила Джинси.
      – Господи, какой стыд! – вздохнула я. – Написала, что, если он захочет, могу приехать и встретиться с ним. Ну, и еще кое-что. Не хочется вспоминать.
      – Ох, Даниэлла… – пробормотала Клер, погладив меня по руке.
      Я попыталась улыбнуться, но, боюсь, получилась гримаса.
      – Ну, и… он прислал ответ. Орфография не выдерживала никакой критики. Он написал, что все изменилось. Он встретил девушку, которая вернулась на Вайнярд после пятнадцати лет отсутствия. Они знали друг друга с самого детства. Господи, не удивлюсь, если они уже успели пожениться. И он просил меня больше не напоминать о себе. Представляете, кем я себя почувствовала? Можно подумать, я охотилась за ним, а он – невинная жертва.
      Лицо Джинси стало пунцовым. Успев узнать ее к этому времени достаточно хорошо, я сразу поняла, что у нее просто зачесались руки влепить Крису прямым в челюсть.
      И за это я еще больше любила ее.
      – Фу! – покачала головой Клер. – Просто слов нет. Но может, все к лучшему? По крайней мере он не водил тебя за нос, не вселял напрасных надежд и постарался быть честным в этой ситуации…
      – Ну да, – перебила я. – В точности как я с ним. Не напоминай.
      Официант принес коктейли, и я с видом знатока попробовала свой мартини.
      – Кстати, забегая вперед, – начала Джинси, – что произойдет, если вы с Барри решите пожениться? Он готов оставить Нью-Йорк ради тебя? Перебраться в Бостон?
      Нет, все-таки есть вещи, недоступные этой глупышке!
      – Джинси, не будь дурочкой. Мужчины никогда не меняют города ради женщин. Разумеется, я перееду в Нью-Йорк. Вернусь. И никакая это не жертва. Я люблю Нью-Йорк. Это мой дом.
      – Но что будет с твоей работой? – настаивала она. – С карьерой?
      Я снисходительно улыбнулась ей, как малому ребенку.
      – Это шутка, верно? Не считаешь же ты, что я всерьез озабочена своей карьерой? Всю свою сознательную жизнь я мечтала бросить работу, потому что считала работу лишь способом занять себя, пока не выйду замуж.
      – А если ты не захочешь замуж? – оживилась Клер.
      Хороший вопрос.
      – Ну… если нет… брр… придется продолжать работать. Не могли бы мы сменить тему? Пожалуйста!
      – Ты, Даниэлла Сара Лирз, настоящее сокровище.
      – Знаю! – согласилась я.
      И кажется, наконец-то действительно в это поверила.