После того как срок аренды домика в Оук-Блаффс закончился, виделись мы нечасто. Правда, общались по электронной почте, но, лишившись места общих встреч, острова Мартас-Вайнярд, каждая пошла своим путем.
      Полагаю, это вполне нормально.
      Полагаю, этого следовало ожидать.
      У каждой из нас была своя повседневная жизнь. Работа. Обязанности. Болезни. Вроде ежегодного гриппа или простуды.
      Жизнь…
      Тридцатый день рождения.
      Первый праздник вместе с Риком и Джастином.
      Повышение.
      Но когда наступил февраль, я снова вспомнила о подругах.
      О лете на троих.
      И призналась Рику, что задумала нечто совершенно сумасбродное.
      Он только плечами пожал:
      – И что еще новенького?
      Очевидно, успел привыкнуть к моим выходкам.
      Мы втроем встретились в «Джордже».
      – Ну, как считаете? Снимаем дом?
      – Только не ту дыру, пожалуйста, – простонала Даниэлла.
      – А по мне, так неплохо бы снять именно ту развалюху. Там полно воспоминаний, – возразила Клер.
      – Как ни странно, – рассмеялась я, – но, по-моему, Даниэлла права. Может, это следствие жизни с Риком, может, мой вкус улучшился, но, думаю, пора начать поиски чего-то поприличнее.
      Клер пожала плечами и предложила:
      – Как насчет уик-эндов «только девушки»?
      Мы все единодушно решили, что это прекрасная мысль.
      – А Джастин может считаться парнем? – неожиданно спросила Клер. – Что ни говори, а ему всего пять. Можно ли считаться парнем в пять лет?
      – Писает он стоя? – вмешалась Даниэлла.
      – Э… да. Разумеется.
      – Значит, парень. Так и быть, он может стать исключением. Привози и его на наши уик-энды.
      – Еще бы! Конечно, привезу. Тем более что когда-нибудь он может стать моим собственным сыном.
      – Джинси! – ахнула Клер. – Значит, вы с Риком поговариваете о свадьбе?!
      – Черт возьми, нет. Пока еще. Но сама знаешь, мы живем вместе. Нельзя жить с одиноким папашей без того, чтобы эта тема не возникала. Время от времени.
      – Что значит – время от времени? – уточнила Даниэлла.
      Я помялась.
      – Типа каждую неделю. Ну… примерно. Раз в неделю, точно. Самое большее два.
      – Могу помочь с приготовлениями к свадьбе! – оживилась Даниэлла.
      Клер метнула на меня красноречивый взгляд, означавший, по-видимому, предупреждение не пускаться в подобные авантюры.
      – Хотите посмеяться? – спросила я. – Ну, может, это не так уж смешно, но, представляете, мой отец, человек, который в последний раз был в Бостоне в девятнадцать лет, с тех пор как я перебралась к Рику, уже успел дважды меня навестить. В первый раз наверняка хотел убедиться, что я не живу в грязной норе с наркоманом и алкоголиком…
      Даниэлла одобрительно кивнула:
      – Как и полагается всякому приличному отцу.
      – А как он ладит с Риком? – поинтересовалась Клер.
      – Прекрасно. Знаете, па не слишком разговорчив, но пока до драки дело не дошло. И кроме того, па прекрасно поладил с Джастином. Приходится силой отрывать мальца от него, когда настает время ложиться спать. Парень называет его папулей. Как я. Ну, не здорово? Настоящие приятели. У Рика, вы знаете, руки не тем концом приделаны, а па настоящий мастер, так что он в нашем доме считается героем-строителем. Все умеет. И Джастину подарил набор инструментов. Представляете, они тут же пустили его в дело и починили все, что Рик ухитрился сломать. Даже дверь спальни, сто лет висевшую на одной петле. Благодарение Богу за отвертки и тех мачо, которые умеют ими орудовать.
      – В жизни бы не подумала, что ты так увлечешься семейной жизнью, – заметила Клер.
      – Я тоже, – призналась я. – Но с тех пор как мы впервые встретились, я приучилась «ожидать неожиданного». Правда, отец твердил мне это с самого детства, но я не слушала. Знаете, а в этих клише что-то есть. Люди не зря ими пользуются.
      – А как насчет твоего брата? – спросила Даниэлла. – Кажется, Томми? Вы не помирились?
      Вот те на! Обязательно говорить о единственной проблеме, которую мне не решить.
      – Не думаю, что у меня хватит энергии еще и на него. Огромный шаг уже и то, что я живу с Риком и Джастином. Огромный шаг уже и то, что я постепенно узнаю отца, а он узнает меня. Томми – это уже слишком. Может, когда-нибудь… Или нет.
      – Ладно, тогда как насчет матери? – не отставала Даниэлла.
      Я ответила яростным взглядом:
      – Ты никогда не сдаешься. Верно? Иисусе, да не знаю я! Иногда мне кажется, что у нас никогда не будет нормальных отношений. Она никогда не прилагала ни малейших усилий… впрочем, и я тоже. Пока беру только то, что могу взять. Тема закрыта.
      – А что случилось с твоей приятельницей Салли? – вдруг вспомнила Клер. – Как она поживает?
      Я поколебалась.
      Рику я рассказала о том, что случилось той ночью в моей квартире. Но Даниэлле и Клер словом не обмолвилась – не столько чтобы уберечь Салли, сколько чтобы скрыть собственные грешки.
      Но теперь рассказала все. Не щадя себя.
      Даниэлла тихо охнула.
      – Вот именно, ох. Все же надеюсь, что она счастлива. Нашла себе место в Калифорнии и уехала из Бостона. Вряд ли я когда-нибудь еще о ней услышу.
      – Ничего, детка, – утешила Даниэлла, гладя меня по руке с видом старенькой мудрой бабушки. – У тебя есть я и Клер. И других подруг тебе не надо.
      Это точно.

      Я обрадовалась, когда Джинси позвонила и предложила снова собраться. Жизнь была заполнена хлопотами едва ли не со дня неудавшейся свадьбы. И все же мне не хватало подруг.
      – Отец по-прежнему отказывается разговаривать со мной, – призналась я. – Сначала у меня сердце разрывалось. Он просто не может меня понять. Или не хочет. Твердит, что я опозорила семью.
      Джинси скривилась, но удержалась от комментариев. Я очень хорошо понимала, чего это ей стоит.
      – Честно говоря, – продолжала я, – мне до сих пор не по себе. И на душе тяжело. Но я перебираю в памяти всю свою жизнь и начинаю понимать, что па вовсе не был таким уж хорошим отцом. И теперь я не слишком переживаю и не буду страдать, даже если он больше слова со мной не скажет. Потому что и мне нечего ему сказать. Пока.
      Даниэлла оцепенела, словно боясь пошевелиться. Я знала, как много значит для нее семья.
      – Ты что-нибудь знаешь об Уине? – поинтересовалась Джинси, допивая пиво.
      Я неловко усмехнулась:
      – О нет. Насколько я понимаю, Уину обо мне и вспоминать страшно. Слишком велик позор.
      – Бьюсь об заклад, он имеет успех у женщин. Наверняка навзрыд рыдают, услышав грустную историю о том, как стерва невеста бросила его у алтаря.
      – Возможно. А вот его мать как-то звонила. Незадолго до Рождества. Мне было ужасно неловко. В октябре я отослала ей платье, приложив записку с извинениями. Но… скажем так, ничего не прощено и не забыто.
      – Бедняжка, – пробормотала Даниэлла.
      Вот именно, бедняжка. Жертва. Или палач?
      Трудно сказать.
      Но какой смысл говорить об этом подругам сейчас? Столько месяцев спустя?
      А какой смысл не говорить?
      – Я однажды изменила Уину, – ляпнула я. – Прошлым летом.
      – Что?! – взвизгнула Даниэлла, вскакивая и хватая меня за плечи. – И все это время молчала?!
      – Ну и что? – фыркнула я, высвобождаясь. – Вот сейчас и говорю.
      И начала рассказывать.
      А потом просветила их насчет Эйсона. Моего нового парня. Библиотечное знакомство.
      – Итааак, – протянула Даниэлла, – мы, кажется, услышим свадебные колокола в обозримом будущем?
      – Господи, ни за что! – вскрикнула я. – Мало я натерпелась в сентябре?! И не смейте заговаривать со мной о замужестве. По крайней мере несколько лет.
      – А этот Эйсон не настаивает? – спросила Джинси.
      – Вовсе нет. Он уважает мое решение не торопиться. При условии… определенных обязательств.
      Глаза Даниэллы блеснули.
      – Значит, вы занимаетесь сексом?
      – Что? Я не собираюсь распространяться о столь интимных подробностях.
      – Интимных? – повторила Джинси. – Ты только что призналась, что изменяла жениху! Слушай, признайся, как ты оцениваешь Эйсона в сравнении с Уином?
      – Ну, – нерешительно промямлила я, – если Уин, скажем… нет, стыдно!
      – Да брось, – уговаривала Даниэлла. – После того, что мы вытерпели вместе с тобой? Выстояли против твоего взбесившегося отца и терявшей сознание матери, после того как ты с воплем выскочила из церкви?
      – Я не вопила. И не бежала… то есть, ладно, вы правы. Я кое-чем вам обязана. Так и быть. Если Уину, скажем, можно поставить пятерку…
      – Всего лишь? – разочарованно хмыкнула Даниэлла. – Неудивительно, что ты оставила его у алтаря.
      – …то Эйсон…
      – Ну? – ухмыльнулась Джинси. – Девять? Десять?
      – Нет.
      Повернется ли у меня язык?
      – Двадцать.
      – Ураааа! Подруге выпал джекпот!
      – Но как у вас все началось? – не отставала Даниэлла.
      – Знаю, звучит неправдоподобно, но мы снова столкнулись в библиотеке. В начале ноября. Наша третья встреча.
      – Ага, рука судьбы, – мудро заметила Джинси.
      – Но вы, надеюсь, ходите и в другие места? – осведомилась Даниэлла. – Вроде кино, ресторанов?
      – Еще бы! А с весны собираемся отдыхать на природе. Уин не был большим поклонником подобных вещей, так что мы никогда не выбирались на травку. А мне все время так хотелось. У Эйсона даже снаряжение есть. Просто дождаться не могу! Мы и в походы будем ходить!
      – Ты не подумываешь в один прекрасный день уехать из Бостона? – вдруг осведомилась Джинси. – В маленький городок, где всего один супермаркет, а неподалеку – общественный пруд?.. Боже, как я старалась вырваться из подобной дыры!
      – Ну ты же знаешь, как я отношусь к образу жизни а-ля Л.Л. Бин, – пошутила я. – Так или иначе, пока еще не строю планов на будущее, с Эйсоном или без. Он знает мое отношение ко всему этому и совершенно со мной согласен. Посмотрим, как пойдут дела.
      – Ты, случайно, не стала увлекаться дзэн-буддизмом? Сплошное смирение, – покачала головой Джинси.
      Я засмеялась:
      – Может, и так. А может, я до того устала от фальши в собственной жизни, что до сих пор не отошла. Полагаю, на каком-то подсознательном уровне меня не слишком волнует, чем закончатся наши отношения с Эйсоном, к чему мы придем. На этот раз я просто хочу быть честной, с ним и с собой.
      Джинси пристально уставилась на меня:
      – Знаешь, ты совершенно не похожа на ту девушку, которую я встретила в мае прошлого года. Тогда ты была такой нерешительной. Вечно колебалась. Но я чувствовала, что долго так не продлится. Ты обязательно взорвешься, как бомба.
      – Я и взорвалась, верно?
      Даниэлла закатила глаза:
      – Солнышко, это было великолепное зрелище!

      Так и знала, что эта тема непременно возникнет!
      – Ты так и не рассказала родным про Криса? – пристала Клер. – О том, что произошло между вами?
      – Нет.
      Джинси с сомнением тряхнула головой:
      – Даже Дэвиду? Он бы наверняка понял. И вы с ним так близки!
      – Нет, – повторила я со вздохом. – И к чему, спрашивается? Кончено, и точка.
      Подруги переглянулись и вопросительно посмотрели на меня.
      – Но ты была влюблена, – констатировала Клер. – Разве не так?
      Ну как заставить их понять?
      – Не совсем, – нехотя процедила я – То есть что-то такое было, но не по-настоящему. Крис что-то значил для меня. Но потом…
      Я судорожно втянула в себя воздух. Эти двое не успокоятся, пока все не вытянут. Вечно я из-за них страдаю!
      – Ладно, слушайте, – сдалась я. – У меня до сих пор хранится тот дурацкий браслет, что подарил Крис. Перламутровый. Лежит в шкатулке, и я никогда больше не надену его, но и выбросить духу не хватает. Сама не знаю, хорошие это воспоминания или наоборот. И наверное, так никогда и не пойму.
      – Но браслет по-прежнему остается частью важного урока, который тебе пришлось усвоить, – наставительно заметила Джинси.
      Я вызывающе вскинула голову.
      – Даниэлла, – поспешно вмешалась Клер.
      Какая все-таки молодец! Как всегда, торопится предотвратить возможную ссору.
      – Прошлым летом я была так занята собственными отношениями с Уином, что почти не задумывалась о твоих проблемах. Но позже, когда получила время хорошенько поразмыслить, сочла странным, что Крис настаивал на чем-то определенном в самом начале ваших отношений. Мне кажется, он слишком многого требовал от тебя.
      – Верно, – поддакнула Джинси. – Мне тоже так показалось. Правда, Рик тоже хотел, чтобы я определилась, но при этом не давил на меня. Не требовал. Он просил. Даниэлла, я тут подумала… может, это даже к лучшему, что ты вовремя отступила.
      – Наверное, я немного идеализировала Криса, – призналась я наконец. – Слишком зациклилась на нем, потому что мысль о том, чтобы найти подходящего человека и выйти замуж, постоянно меня преследовала, и даже ужасала. Хотя тогда мне казалось, что именно это и нужно. Поскорее выйти замуж.
      – Серьезная проблема, – ухмыльнулась Джинси. – Ты уже ходила к психотерапевту?
      – Нет, конечно! Не настолько уж я пустоголовая, как тебе кажется.
      – Я никогда не считала тебя пустоголовой, – запротестовала Джинси.
      Я только фыркнула.
      – Но ты встречаешься с кем-то? – не отступала Клер.
      – Ну разумеется. Я тоже начала очень осторожно, но мы постепенно набираем скорость.
      – И кто же он? – оживилась Джинси.
      Я уже успела забыть, как это прикольно – действовать ей на нервы. Джинси так легко вывести из себя! Собственно говоря, это ей давно следовало показаться психотерапевту. Воспитать в себе хоть немного терпения.
      – Это Барри, тот парень, с которым я познакомилась на прошлом дне рождения. Приятель Ротштейнов. И прежде чем вы начнете судачить по этому поводу, позвольте заявить, что он действительно мне нравится. На самом деле. Мы очень друг другу подходим.
      – Но разве ты не бросила его? – удивилась Джинси.
      Нет, она просто невозможна!
      – Никого я не бросала. Я… о, не важно! Во всяком случае, я снова позвонила ему, перед тем как лететь домой на Рождество. И – да, мои родители устроили праздник. Почему бы нет? К счастью, у Барри не оказалось постоянной девушки, и он согласился прийти к нам. С тех пор мы встречаемся пару раза в месяц. То он прилетает в Бостон, то я – в Нью-Йорк. И мы стараемся проводить поменьше времени с родителями.
      – А в промежутках? – не выдержала Клер.
      Так и знала – им нужно знать все.
      – У тебя есть кто-то еще?
      – Никого. И это меня не волнует. Я работаю над тем, чтобы влюбиться.
      – Как насчет твоей системы? – съехидничала Джинси. – Все еще ведешь записи? Какова оценка… скажем, прически Барри?
      – Я отказалась от системы. И больше никаких оценок. Кстати, у него прекрасные волосы.
      Клер и Джинси дружно захлопали в ладоши.
      – Рада за тебя! – воскликнула Клер.
      Мы заказали еще по коктейлю и закуски.
      – Итак, – спросила Джинси, когда официант отошел, – ты больше ничего не слышала о Крисе после той последней встречи? Как раз после… э… неудачной свадьбы Клер…
      Я съежилась. Но что мне было терять? Я так разоткровенничалась…
      – В начале ноября я послала ему и-мейл. И прежде чем вы начнете на меня орать, честно признаюсь – сделала глупость.
      – Что ты ему написала? – спросила Джинси.
      – Господи, какой стыд! – вздохнула я. – Написала, что, если он захочет, могу приехать и встретиться с ним. Ну, и еще кое-что. Не хочется вспоминать.
      – Ох, Даниэлла… – пробормотала Клер, погладив меня по руке.
      Я попыталась улыбнуться, но, боюсь, получилась гримаса.
      – Ну, и… он прислал ответ. Орфография не выдерживала никакой критики. Он написал, что все изменилось. Он встретил девушку, которая вернулась на Вайнярд после пятнадцати лет отсутствия. Они знали друг друга с самого детства. Господи, не удивлюсь, если они уже успели пожениться. И он просил меня больше не напоминать о себе. Представляете, кем я себя почувствовала? Можно подумать, я охотилась за ним, а он – невинная жертва.
      Лицо Джинси стало пунцовым. Успев узнать ее к этому времени достаточно хорошо, я сразу поняла, что у нее просто зачесались руки влепить Крису прямым в челюсть.
      И за это я еще больше любила ее.
      – Фу! – покачала головой Клер. – Просто слов нет. Но может, все к лучшему? По крайней мере он не водил тебя за нос, не вселял напрасных надежд и постарался быть честным в этой ситуации…
      – Ну да, – перебила я. – В точности как я с ним. Не напоминай.
      Официант принес коктейли, и я с видом знатока попробовала свой мартини.
      – Кстати, забегая вперед, – начала Джинси, – что произойдет, если вы с Барри решите пожениться? Он готов оставить Нью-Йорк ради тебя? Перебраться в Бостон?
      Нет, все-таки есть вещи, недоступные этой глупышке!
      – Джинси, не будь дурочкой. Мужчины никогда не меняют города ради женщин. Разумеется, я перееду в Нью-Йорк. Вернусь. И никакая это не жертва. Я люблю Нью-Йорк. Это мой дом.
      – Но что будет с твоей работой? – настаивала она. – С карьерой?
      Я снисходительно улыбнулась ей, как малому ребенку.
      – Это шутка, верно? Не считаешь же ты, что я всерьез озабочена своей карьерой? Всю свою сознательную жизнь я мечтала бросить работу, потому что считала работу лишь способом занять себя, пока не выйду замуж.
      – А если ты не захочешь замуж? – оживилась Клер.
      Хороший вопрос.
      – Ну… если нет… брр… придется продолжать работать. Не могли бы мы сменить тему? Пожалуйста!
      – Ты, Даниэлла Сара Лирз, настоящее сокровище.
      – Знаю! – согласилась я.
      И кажется, наконец-то действительно в это поверила.