Раннее утро в Пуне. Позади трудная шестичасовая поездка из Бомбея на старенькой автомашине. Но память еще не рассталась с переживаниями на ночной дороге в горах. Слава богу, жив! Угораздило же без опыта ехать в темноте по такой дороге! На крутых поворотах машина то и дело зависала над пропастью. Одно неверное движение руля - и пиши пропало: короткое сообщение в вечерних газетах о гибели иностранного корреспондента. А очереди машин на особо крутых подъемах, когда не разъехаться двум автомобилям! Надежды на тормоза никакой. Хорошо, что местные жители придумали способ подстраховки автомобилистов. За пару рупий они подкладывают под колеса специально заготовленные для такой цели кирпичи, укрепляя твою надежду на возможность уцелеть, если откажет тормоз.
      Но ночные переживания все же начинают постепенно исчезать под натиском более свежих впечатлений. Я стою перед аркой входа в своеобразный монастырь. Рядом живая очередь в кассы. Это приверженцы Раджниша. Чтобы попасть на его утреннюю проповедь, им необходимо приобрести билеты. От меня этого не требуют, я иностранный журналист, тем более "красный". Советский корреспондент, да к тому же правительственного телеграфного агентства, здесь впервые за годы существования ашрама, или "города спасения". Прежде чем попасть в зал, где должна состояться проповедь, прохожу необычную процедуру. Ко мне приближаются две молодые симпатичные женщины и начинают почему-то тщательно обнюхивать мою одежду, волосы, шею. Первая мысль: если хотите соблазнить, можно найти для этого место получше. Вторая, более реальная: неужели от меня разит чем-то непереносимым? Ларчик как всегда открывается проще. Бхаван, учитель, бог - Раджниш не переносит резких запахов, у него опасная форма аллергии.
      Наконец я допущен. Вместе с несколькими сотнями других сижу на полу в неудобной позе со сложенными ногами. Вот когда пригодился японский опыт! Ждем появления пастыря. Тишина. Ее нарушает вкрадчивый негромкий женский голос. Он рекомендует не кашлять, не чихать, не сморкаться, а тем, кто нездоров, вообще покинуть помещение. Кресло Бхгавана установлено высоко над нами на специальной мраморной платформе. Видимо, опять-таки из-за той самой аллергии. Но, ведь, известно - запахи-то поднимаются вверх!
      8.10 утра. Вот и он сам. Сначала легкий шелест мотора дорогого "мерседеса", и через минуту-другую в дверном проеме вырастает фигура красивого бородатого мужчины лет эдак 45-50. Подтянув длинный хитон, он легко поднимается на эстраду. Молча, оглядев паству, негромко откашливается - это проверка микрофонов. Техника призвана сыграть двоякую роль: усилить голос оратора - но так, чтобы не оглушал,- и обеспечить безукоризненную запись проповеди на магнитофонную ленту. Обитатели и гости "города спасения" простят ему любые технические хрипы. Другое дело коммерция. Тут необходима студийная чистота звука. Ачарья Раджниш не новичок в мире бизнеса и рекламы. Только за первых четыре года существования ашрама он произнес проповеди в 33 миллиона слов и ответил на 10 тысяч вопросов. Тексты проповедей и ответов на вопросы записаны на пленку в 4 тысячи часов звучания. Все это в виде 336 книг и десятков тысяч магнитофонных кассет было продано. Позже мне рассказали, что чистый ежегодный доход ашрама составлял более 6 миллионов долларов США.
      Наконец Раджниш прекращает кашлять. В зале звучит хорошо поставленный баритон.
      - Братья и сестры, я хочу побеседовать с вами сегодня на житейские темы - о религии, семье, деньгах. Побеседовать о любви, бедности и нашем обществе, которое ее порождает.
      Он начинает с денег. Проповедник отлично знает им цену. Здесь, в Индии, житейские весы не всегда склоняются в пользу рупии. Не потому, что рупия во много раз дешевле американского доллара. Издавна в стране люди поклонялись другим вечным ценностям - духовному и религиозному началу, древнейшей национальной культуре, обычаям и традициям, освященным тысячелетиями. Но ведь индийцы - ничтожное меньшинство среди паствы Раджниша. Приверженцы его учения на 80 процентов американцы и европейцы. А у них, как ныне в "демократической" России, понятие о человеческом счастье неразрывно связано с долларом.
      - Хочу, чтобы вам стало ясно,- почти кричит в микрофон оратор.- Я не против денег, я против их обожествления! Обладание деньгами и их обожествление - не одно и то же.
      Проповедник замолкает буквально на минуту, чтобы разобраться в реакции зала. И убедившись, что ему удалось заинтриговать слушателей, затронуть ту самую живую струну, он пускается в дальнейшие рассуждения.
      - Выступать против денег глупо. Деньги - прекрасное средство. Средство... чего бы вы думали? Общения! Так же, как язык помогает людям обмениваться мыслями, так и деньги служат обмену вещами. Деньги - это связь между людьми. Без денег не может развиваться культура, существовать общество, человеческая цивилизация. Без денег жизнь стала бы серой, как без языка, искусства, литературы, поэзии, музыки.
      "Гуру богатых" - так называют Раджниша - переходит к конкретике на примерах индийской жизни.
      - Больше половины населения нашей страны живет далеко за официальной чертой бедности. Я бы даже сказал: на грани отчаянной нищеты. Поезжайте в Бомбей или, лучше, Калькутту. Вы увидите десятки тысяч людей, которые никогда не имели крыши над головой. Они, как бродячие псы, родились прямо на тротуарах, тут же едят, спят и умирают. Почему? Секрет не в социальном устройстве общества. Индийцы веками придерживались порочной традиции, считая, что в жизни человека духовное должно превалировать над материальным. Видите ли, им импонировала "простота жизни". Что за глупое заблуждение! - восклицает оратор.- Если вы хотите жить просто, отдайте свои деньги сторонникам богатства. Материальное богатство еще прекраснее, чем внутреннее, духовное! Я пришел в мир как бог не для того, чтобы служить бедным. Я пришел к людям для того, чтобы искоренить бедность. Как? У меня для этого есть рецепты.
      Зал настораживается еще больше, тишина такая, как будто в огромном помещении никого нет. Невольно вспоминаются картинки московского прошлого из практики XXV съезда КПСС. Там тоже был один главный оратор - Брежнев, "советский гуру". Но как его слушали делегаты - одни переговаривались, другие кашляли, чихали. Были и такие, что откровенно спали. В Пуне люди вели себя иначе: они обожествляли Раджниша.
      - Надо реформировать не общество. Надо реформировать отдельную личность. Современная мораль устарела, именно она порождает бедность!
      Реформировать? Но как? Ачарья Раджниш требует установить контроль над рождаемостью. Что еще?
      - Лучше, чем открывать дома для сирот, ввезите больше техники из-за рубежа. Распахните двери перед иностранным капиталом! Я не защищаю западное общество. Но я и не против него. Я не выступаю за союз с бедными и передел богатства во имя свержения нынешних устоев. Хотите знать мой общественный идеал? Поживите в созданной мной обители. Это прообраз будущего общественного устройства на нашей планете.
      Прообраз... Как он выглядит не с трибуны, а в реальной жизни? Милая белая девушка ведет меня в кабинет члена руководства ашрама, ответственного за связи с прессой. Как раз ему и предстоит ознакомить меня подробнее с моделью будущего общества. Здесь все по-иному, чем за воротами ашрама. Даже климат. Нет сухой пунской жары, кожа ощущает нечто вроде прохлады. Достигается это за счет многочисленных фонтанов и ручейков. Кругом цветы, зелень лужаек. Словно в раю. Такую красоту мне довелось увидеть один лишь раз - во дворце короля Афганистана Дауда в конце шестидесятых годов, куда был приглашен на обед советский премьер Алексей Николаевич Косыгин и лица, сопровождавшие его в ходе официального визита. Там только не было молодых девушек и парней, которые лежали бы на траве под раскидистыми кронами деревьев, танцевали, пели под банджо или гитару. Зато в изобилии столы были уставлены самыми экзотическими блюдами - мясными, сладкими и, конечно, орехами, изюмом, курагой, фруктами. И над всем этим сказочным гастрономическим изобилием летали большие зеленые мухи. Король и Косыгин проследовали в здание дворца, нас пригласили к столам в парке. Мы были голодны, стали есть. В итоге в Москве я очутился в специальном изолированном боксе инфекционной больницы на Соколиной горе с предварительным диагнозом "холера". Неделю пищу подавали в маленькое окошко сестры в масках и резиновых перчатках. К ней прилагались антибиотики - по 36 таблеток в день. В конце концов холеры не оказалось. Ко мне приехала на машине жена, я вылез из окна первого этажа и сбежал из больницы. После этого пришлось лечиться полтора месяца в "кремлевке". На Соколиной горе врачи убили в моем организме всю полезную флору. Спасибо им, что не угробили вместе с бактериями меня.
      В ашраме на лужайках не было ни столов с яствами, ни зеленых мух. Кормили здесь добротно, но просто. К услугам верующих имелось чистенькое современное кафе. Мой милый гид не преминула завести меня туда по дороге в офис. Увидели мы многое другое, чего не было в королевском дворце,библиотеку, школу, парикмахерскую, салон модной одежды, издательство и мастерские. В них работали прихожане,- работали, когда было настроение. Увидели и комфортабельные жилые помещения. В них обитали паломники, особо приближенные к Раджнишу. Остальные жили в городских гостиницах, где имелись кондиционеры, рестораны с изысканными кушаньями, бары с шотландским виски. Русскому человеку не дано понять всю прелесть виски со льдом или содовой. Не потому, что он не "дорос" до этого напитка. Просто у нас нет испепеляющей жары летом, когда требуется ледяной "лонг дринк". Зимой тем более нет нужды привыкать к иноземному напитку. Хватанул пару стопок привычной водки - и сразу согрелся. Последователи Бхагвана - состоятельные люди. Ашрам - место для избранных, голытьбе, даже западной, путь сюда наглухо закрыт. Чтобы стать членом секты, надо не только подобающим образом содержать себя, но и пожертвовать крупную сумму в фонд "города спасения".
      - Видите там высокого бородатого мужчину? - вдруг оживляется моя спутница.- Это принц Уэлф, родственник английского принца Чарлза. Приехал в ашрам вместе с женой и дочерью и вот уже пять лет живет здесь.
      Я спрашиваю, можно ли с ним поговорить.
      - Почему бы нет, если он согласится.
      Принц не стал возражать против интервью, быть может, потому, что ему доселе не приходилось беседовать с советским журналистом.
      - Как получилось, что я здесь? Сначала мы с женой и дочкой жили в Мюнхене, где я делал деньги. Как-то приехали отдохнуть в Индию и надолго застряли здесь. В ашраме я познал иную жизнь. Освоил целый ряд профессий, чуждых в обычных условиях для аристократа. Работаю в мастерских - мы производим мыло, шампунь, сыр, одежду и продаем все это в наших магазинах. Дочь, Таня, учится в школе. За четыре года она получила столько знаний, сколько не получишь и за десять лет в обычном учебном заведении на Западе. Учителя здесь - профессора из Европы.
      - Как реагируют родственники на такую жизнь?
      - Засыпали письмами, зовут обратно в Европу.
      - Ну а вы?
      - Отвечаю, что мне хорошо и тут. За пять лет только дважды навестил их, и то буквально на несколько дней. Планы на будущее? Пока не задумывался над этим. За меня все решает Бхагван. Я обычно поступаю так, как он говорит.
      Мы идем с гидом дальше. В самом деле, комментирует она, чем ему плохо здесь? Занимается философией, познанием самого себя, овладевает карате. И никаких обязанностей - ни общественных, ни светских. Разве не в этом настоящее счастье? Даже думать над чем-то мирским ему не приходится. Учитель давно подавил наше мирское "я". Он постоянно говорит: "Я должен убить вас, чтобы вы возродились. Здесь не демократическая вольница. Я требую беспрекословного подчинения моим приказам"
      Странный, незнакомый мир окружает посетителя в ашраме. Мужчины и женщины болтаются без дела. Кто-то бренчит на гитаре, напевая вполголоса модную песенку, двое бородатых глядят друг на друга влюбленными глазами. Это супружеская пара. Где же те, кто работает? Не на ЦРУ, а хотя бы на обитель в ее мастерских. Что касается американской разведки, вряд ли ей найти среди такого контингента людей подходящих для серьезной и сложной профессии агента. Мой гид рассказывает, что поклонники Раджниша - пестрый человеческий сплав из неудачников бизнесменов, интеллектуалов, стремящихся познать истинный смысл жизни, экзальтированных вдов, "разведенок", бывших террористов и курьеров наркотической мафии.
      Указать на кого-то конкретно она не может или не хочет. Да и времени нет на расспросы. Мы, наконец, в конторе. В приемной офицера по связи с общественностью молодой человек застыл в страстном поцелуе с женщиной, сидящей у него на коленях. Гид проводит меня в пустой кабинет и просит подождать несколько минут.
      - Офицер очень занят, но я предупрежу его о вашем приходе.
      Эдак минут через десять в кабинет входит его хозяин. Тот самый, у которого в приемной на коленях сидела девушка - его секретарь.
      - Надеюсь, вы уже кое-что видели в ашраме. И теперь хотите узнать о нашей жизни подробнее? - спрашивает он.- Жизнь как жизнь, с ее огорчениями и радостями и, главное, с экспериментами.
      Я прошу его рассказать подробнее об экспериментах.
      - Пожалуй, начну с того, что все у нас учатся. Дети занимаются в антишколах, никакой обязательной программы, никакого принуждения. Делай, что хочешь, к чему стремится душа. Любишь математику - решай задачи, склонен к живописи - рисуй целый день. К услугам детей самые лучшие учителя, живущие в обители. Среди них известные ученые, доктора наук. Антишкола для них интересный эксперимент.
      Молчу, но мне немного не по себе. Можно, если ты хочешь, играть своей жизнью. Взрослый человек сам ответственен за свои поступки. Но ломать все то, что сложилось веками, делать игрушку из жизни детей...
      - Ну а взрослые? - нарушаю затянувшееся молчание.- Чему и где учатся они?
      - Прежде всего изучают основные положения учения Бхагвана. Это далеко от того, что постигаешь в один присест. Философия учителя впитала в себя квинтэссенцию индуизма в сочетании с наиболее важными постулатами христианства, буддизма и мусульманства. Бхагван выше Иисуса и Моисея, выше Будды, Аллаха и Шивы. Он, как пчела, перелетает с одного цветка на другой, собирая нектар.
      - Что еще интересует последователей Раджниша?
      - Психология, парапсихология, искусство медитации, оккультные науки. Все это можно изучить у нас в "Международном антиуниверситете". Стоимость обучения - четыре тысячи долларов. Бхагван учит: образование должно быть дорого, как все хорошее в жизни.
      Я не выдерживаю.
      - Ну хорошо, психология, познание самого себя - это важно. Но как вы мыслите будущее общественное устройство, образцом которого, по словам Раджниша, является ашрам? Кто станет добывать нефть, варить сталь, строить корабли, самолеты? Или "рубать" уголь? Вы спускались когда-нибудь в шахту? Нет? Не советую это делать - под землей не рай.
      Офицер по связи с общественностью пожимает плечами.
      - У меня нет ответа. Что вы хотите! Наш ашрам пока лишь смелый эксперимент со многими неизвестными. Будущее покажет!
      В заключение задаю вопрос:
      - Кто здесь поддерживает порядок, имеют ли место преступления, убийства?
      - У нас сформирована группа порядка, ее члены - бывшие полицейские, работники охраны, спортсмены. О серьезных проступках, тем более об убийствах, говорить не приходиться - они не имеют места.
      Через несколько дней, вернувшись в Дели, я с сожалением узнал о гибели в ашраме принца Уэлфа. Его убили на занятиях карате. Намеренно или случайно? Тайна эта так и осталась за семью печатями. Глупая смерть в расцвете лет. Судьба жены и дочки английского аристократа, не пожелавшего жить, как диктовали светские правила, осталась мне неизвестной.
      Как уехать из ашрама, не поговорив с Раджнишем? Прошу офицера по связи помочь мне в организации встречи. Оказывается - невозможно. Он никого не принимает, не дает никаких интервью. Лично к нему имеют прямой доступ только два сотрудника - женщины. Одна ответственна за "его тело",- надо думать, здоровье,- вторая - за финансы. Первая, видимо, наиболее приближенная. У нее в отличие от второй право круглосуточного доступа к "телу".
      Мне предлагают компромиссный вариант - встречу с секретарем пророка, американкой, известной под принятым здесь именем Ма Прем Арукп. Дескать, по рабочим вопросам она его правая, дневная, рука. У нее найдется, что вам сказать. Через пять минут мы у нее в кабинете. Как не порадоваться полному отсутствию бюрократизма! Нам бы такие порядки и в коммунистические, и в "демократические" времена! За столом небольшого роста дама с умным пронизывающим взглядом. Предлагает сесть и сразу переходит к делу. Чествуется, знает цену каждой рабочей минуте.
      - Что вас интересует?
      - Хотел бы поподробнее узнать о будущем ашрама, об обществе, которое вы собираетесь построить на нашей планете.
      - Мне нечего сказать. Я живу сегодняшним днем. Для меня не существует вчерашнего и завтрашнего дня.
      - Я видел детей в обители. Быть может, расскажите об их месте в ашраме?
      - Да, у некоторых семейных пар в ашраме родятся дети. Но это скорее исключение, чем правило. В принципе мы против деторождения. К чему в современном мире плодить нищету? Семья - это наиболее устаревший институт общества, это вчерашний день. Она больше не нужна. Институт семьи создает преграды на путях развития прогресса человеческого общества. Семья - это ячейка нации, государства, церкви, и, следовательно, она консервативна.
      Мне дают понять, что время не оговоренного заранее визита истекает. Прошу ответить на последний вопрос, ради которого приехал в Пуну. Пусть он и не совсем тактичен. Но нахальством журналистов в мире никого не удивишь.
      - Индийская печать много пишет о связях ашрама с Центральным разведывательным управлением США. Скажите, насколько это правдоподобно?
      - Правдоподобно? Большей лжи нельзя и придумать!
      - А как объяснить задержания ваших паломников на северо-востоке?
      Ма Прем Арукп делает неожиданную паузу, а затем, улыбнувшись, говорит:
      - Мое свободное время истекло. Не смею вас больше задерживать!
      Что же, ее время истекло - у меня его до вечера некуда девать. Беру такси и еду осматривать город. Когда-то Пуна была небольшой деревушкой, первое упоминание о ней сохранилось на медных табличках, датированных седьмым веком нашей эры. Сегодня это сугубо индийский город, непохожий на соседний Бомбей с его широкими проспектами, забитыми современными автомашинами, роскошными гостиницами и небоскребами, которые соревнуются с американскими. Улицы Пуны узкие, оккупированные грузовиками, моторикшами, допотопными повозками. Светофоры пересчитаешь по пальцам, правила движения заменяет высунутая из окна машины рука. Одного нельзя отнять у Пуны всеиндийской славы города знаний. В нем более 50 высших учебных заведений и научных институтов. Средние школы Пуны пользуются большой популярностью. В одной из них училась Индира Ганди. Со времен англичан город сохраняет значение одного из крупнейших военных центров страны. В частности, в нем находится Национальная академия обороны. Пуна не только Кембридж Индии. Она неразрывно связана с историей национально-освободительного движения страны. Здесь в тюрьме отбывал заключение Махатма Ганди, здесь умерла его жена и верная сподвижница Кастурба Ганди, в маленьком неказистом домике на окраине до сих пор хранится урна с прахом убийцы ее легендарного мужа. Из города не хочется уезжать - настолько он колоритен. Но дела не ждут. Они зовут обратно в ашрам, где скоро начнется церемония посвящения новообращенных в члены секты.
      Вот опять Раджниш. Он в зале, рядом группа новых учеников. Пророк по очереди начинает их гипнотизировать взглядом. Его рука тянется ко лбу посвящаемого, слышится какое-то бормотание, снова пристальный взгляд и через считанные минуты ученик в состоянии гипноза. Окруженный "гуриями" учителя, он впадает в танцевальный экстаз. Церемония заканчивается, в зале гаснут огни, а в сотне метров отсюда, в огромном зале, где мы утром слушали проповедь, танцуют около тысячи людей. Они смеются, сбрасывают одежду, падают в изнеможении на пол, как будто их охватил коллективный психоз. Когда завершается и этот ежедневный этап балдения, неподалеку от ашрама сооружается огромная палатка, именуемая "пирамидой". Здесь курят гашиш, и многие засыпают под музыку, видя цветные сны, сумбурные, как сама жизнь в ашраме.
      Я уезжал из Пуны, так и не обнаружив американских агентов. Уезжал без надежды там опять побывать и вновь увидеть Раджниша. В 1981-м ему было уже не до проповедей и рекламы. Правительство Индиры Ганди лишило ашрам статуса религиозной организации. Часть газет объясняла такую меру новыми подрывными акциями членов секты - агентов ЦРУ, раскрытыми в последнее время спецслужбами Индии. Я придерживался иной, более прозаической версии. Администрация Пуны потребовала от Раджниша заплатить внушительную сумму налогов, поскольку ашрам стал обычной коммерческой организацией. А он этого не сделал.
      Но жизнь довольно странная штука, никогда не знаешь, как поется в известной оперной арии, "что день грядущий мне готовит". Я приехал в Бомбей по делам собрать материал для статей о наркотиках и индийском кино, как вдруг снова увидел "живого бога". Правда, не воочию, а на фото в местных газетах. Помимо снимков пресса всех направлений печатала непривычно большие статьи о бегстве Бхагвана из Индии. Вот как выглядели детали этого бегства.
      Пассажиры серебристого лайнера "Пан Америкэн" уже давно заняли свои места, но пилоты, казалось, совсем не думают выруливать на взлетную полосу. Командир экипажа явно кого-то ждал. В салоне первого класса нервно суетились стюардессы. Они занимались непривычным делом - устанавливали большую кислородную палатку. Стюардессы знали: в ней предстоит лететь важному индийскому пассажиру. Капитан проинформировал их об этом еще до объявления посадки. Требовалось, чтобы индиец был полностью изолирован от окружающего мира. В палатку не входить, пищу не подавать! Еду для него приготовят сопровождающие лица.
      - Прошу точно соблюдать инструкции! Ведь на этот раз нашим рейсом,пошутил капитан,- летит сам господь - живой бог!
      Пассажиры нервничали, стараясь понять, в чем причина задержки, с нетерпением ждали, когда вместо музыки по радио прозвучит информация об отлете. Их терпение грозило окончательно лопнуть, но тут к самолету, как корабль к причалу, пришвартовался большой "мерседес". За стеклом иллюминаторов на короткие мгновения мелькнула фигура в длинном белом хитоне.
      Прежде чем войти в самолет, человек, известный "в миру" как Ачарья Раджниш, на секунду обернулся и бросил прощальный взгляд на тех, кто остался внизу, - там, на закованном в бетон кусочке индийской земли. Запоздавший пассажир явно понимал: ох не скоро ему суждено возвратиться в Бомбей, если суждено возвратиться вообще. О том, что расставание с родиной предстоит всерьез и надолго, свидетельствовали и 12 тонн его багажа, и машина "роллс-ройс", также погруженная в самолет.
      Ну что же, окончен индийский период жизни. Быть может, в Америке повезет больше. Тем более что к переселению в США проведена немалая подготовка. Посланцы пророка, объединенные в "Раджниш траст фаундейшн", приобрели в Антилоне, штат Орегон, земельный участок размером в 6300 гектаров. Там с подлинным американским размахом они решили создать "вселенскую общину", где смогли бы найти приют сто тысяч последователей живого бога. И все-таки мысль о позорном бегстве никак не хотела оставлять. Бегство не только от родины - от самого себя, от учеников, которым обещал создать счастливую жизнь в Индии.
      Ачарья Раджниш уже успел обосноваться на американской земле, а индийская пресса все никак не могла расстаться с вопросом о причинах бегства пророка бывшего университетского профессора философии, а затем создателя новой религии. Большая часть газет продолжала придерживаться версии о причастности Раджниша к деятельности ЦРУ. Индийским органам безопасности, мол, стало известно, что его секта, злоупотребив законами о свободе вероисповедания, стала удобным легальным прикрытием для подрывных акций американской агентуры. Как выяснилось, во главе треста Раджниша состоял не сам "живой бог". Всеми делами финансовой империи руководила группа калифорнийских дельцов. Короче, если идол и был индийским, то управление - американским. И, наконец, большинство членов секты составляли американцы. Не случайно пророк предпочел уехать в Америку, а не в другую страну.
      Итак, кто же он, Раджниш - агент ЦРУ или просто ловкий авантюрист, рассчитывавший с помощью "нового учения" выпотрошить карманы ближних? Его судьба в Соединенных Штатах подтвердила мое мнение, что сам Раджниш не имел отношения к американской разведке. Единицы из паломников ашрама - да, но не он сам. В Америке к нему проявило самый активный интерес ФБР. Причин для такого внимания оказалось более чем достаточно. Фантастически быстро росли доходы главы треста, на территории созданного им "города" Раджниш пурама обнаружили нелегальные склады оружия, лабораторию по производству наркотиков и многое другое, что являлось вопиющим нарушением американских законов. ФБР оказалось вынужденным возбудить уголовное дело против секты. Раджниша обвинили в 35 преступлениях, каждое из которых каралось минимум пятью годами тюрьмы. Но у индийского "гуру" имелось достаточно средств, чтобы нанять самых лучших адвокатов. Это помогло ему отделаться 300 тысячами долларов штрафа, десятью годами условного тюремного заключения и высылкой из США. Его обязали покинуть страну в течение пяти дней.
      Поколесив по миру, он понял, что его нигде не ждут. Ряд азиатских стран вообще отказались разрешить ему даже временный въезд. Оставалось одно - вернуться на родину, что он и сделал в 1987 году, обосновавшись снова в пунском ашраме.
      ...Политика внутренняя и внешняя, отношения с СССР, деятельность американских спецслужб - вот тот небогатый выбор сообщений, которых в первую очередь ждал из Индии ТАСС. Как мы, его корреспонденты, завидовали журналистам газет и особенно профессиональным индологам! Они имели блестящую возможность поднимать огромный пласт иных тем, которые по-настоящему были интересны для читателей. Одной из самых ярких звезд на этом небосклоне была в наше время известный индолог, писательница и путешественница Людмила Васильевна Шапошникова. Во время пребывания в Дели она обычно заходила в отделение ТАСС, здесь работали ее ученики и поклонники. Лично я поражался этой женщине, ее энергии, любви к стране, ставшей ее второй родиной, писательскому таланту. Очерки и книги Людмилы Васильевны мы читали запоем. Они раскрывали нам иной мир - мир яркой, самобытной страны, у которой нет аналогов на земном шаре. И что удивляло не меньше - это энтузиазм писательницы. Часто она не имела достаточных финансовых средств, но все равно предпринимала порой рискованные путешествия в самые отдаленные уголки Индии, часто даже пешком. В советские времена мне была знакома только еще одна такая рискованная женщина-писательница - Мариэтта Шагинян, которая в качестве корреспондента "Известий" на мизерные суточные колесила по миру. Но районом ее путешествий была отнюдь не Индия, а Европа, в основном Франция.
      У нас была другая судьба. Вот и на сей раз в Бомбее меня ждали не просто темы наркотиков и индийского кино, а американское участие в первой и второй областях. Как тут не вспомнить слова Раджива Ганди, которые я услышал от него в самолете во время предвыборной поездки на юг: "Не особенно рвусь в политику по одной причине - политика грязное дело". Я бы добавил: и журналистика иногда тоже, и не только в бывшем Советском Союзе!
      "ГЕНЕРАЛЬСКОЕ" ЗВАНИЕ В ЖУРНАЛИСТИКЕ
      Около пяти лет в Индии. Сколько ярких впечатлений о прекрасной дружественной стране! Чтобы попытаться рассказать подробнее, следует написать о ней специальный фолиант. Но время упущено, в семьдесят не мечтают о творческих подвигах. Позволю себе добавить к сказанному всего несколько слов. Двадцатое столетие отмечено тесной дружбой России и Индии, главным образом в советские времена. История вряд ли одобрит многое, что ради подобной дружбы сделало советское правительство. Миллиарды долларов были выброшены на ветер. Впрочем, не только в отношениях с Индией. Вспомните Индонезию, Египет, Кубу, Китай. Эти огромные средства можно было использовать для резкого подъема жизненного уровня, развития экономики, сельского хозяйства в собственной стране. Мы хотели выглядеть эдакой Советской Америкой, которая может бороться за первое место в мире с Америкой Капиталистической. Памятен лозунг хрущевских времен - "догнать и перегнать Америку". Советский народ прореагировал на него известной поговоркой: "Америку мы догоним, но перегонять не станем - голый зад увидят". Но в дружбе с Индией присутствовали и выгодные нам моменты, о них широко известно. Что сейчас? У ельцинской России были друг Билл, друг Гельмут и даже появился японский друг. Не было только прежнего индийского друга. Мудро ли выбросить кошке под хвост десятилетиями складывавшуюся дружбу с Индией? Что, нам нужны лишь богатые друзья, у которых наш президент, а заодно и мы с ним, будем на побегушках или, точнее, в роли "шестерок"? Похоже, при Путине здравый смысл начинает возобладать. Первые крупные шаги в этом направлении сделаны. Вопрос лишь в том, последует ли их продолжение, станет ли развитие дружественных отношений с Дели одним из основных направлений российской внешней политики, или это разовый жест, который вскоре будет забыт?
      Но переключимся из сфер высокой политики к судьбе рядового тассовского журналиста. Пора возвращаться в Москву. Не всякому молодому и здоровому человеку суждено выдержать климат Индии. Тем более когда тебе за пятьдесят. Да и новый генеральный директор ТАСС Сергей Александрович Лосев заверяет: "Твой реабилитационный курс закончен. Разве не свидетельство тому новый орден и звание "Заслуженный работник культуры РСФСР"?" А тут еще дети, им предстоит поступать в институты. Нужны репетиторы, хваленая советская средняя школа даже отличнику не дает гарантии попасть в выбранный вуз.