ГЛАВА 4

Новые машины и новый склад ума. — Воздушные пираты. — Битва в воздухе. — Пневматическое орудие. — Абордаж. — Высший пилотаж. — Ядовитый газ. — Побеждены. — Король стервятников. — Кондор.

Поразительно, как в стране с высокоразвитой культурой, в мирное время, в самом сердце промышленного района, возможно варварское нападение на дирижабль с мирными пассажирами! Почему подобное разбойное действие, осуждаемое законом, гражданскими правами и элементарной гуманностью, остается безнаказанным?! Прежде чем ответить на этот вопрос и трезво оценить совершаемое преступление, относящееся скорее к пережиткам прошлого, чем к временам сегодняшним, будет полезно немного ознакомиться с психологией людей.

Еще вчера страсть к автомобилям охватывала даже самых благоразумных, а самых спокойных превращала в ярых поклонников скорости. Впрочем, опьянение от быстрой езды было не единственным предметом этой страсти. Выжимая сто двадцать километров в час на автомобиле ценой в тридцать, пятьдесят или сто тысяч франков, богатые водители основали новую аристократию, которая только из презрения не давила представителей смиренной касты пешеходов. Автомобиль был роскошью, недоступной огромному большинству людей. Эта роскошь указывала на состоятельность ее владельца, не всегда, правда, высокопробную, но зато реальную. Она разделяла людей на категории, ставила каждого на свое место. Таким образом, между хозяевами дороги и покорными пешеходами с самого начала легла пропасть.

Такое разделение существовало недолго. Вскоре повсеместное распространение автомобилей стало в порядке вещей. Сначала появились дешевые экипажи, затем — машины для перевозки грузов с платформами, грузовики, омнибусы, дилижансы. Автомобили вдруг перестали быть достоянием привилегированной публики. Тогда шикарный водитель, влюбленный в скорость сноб, почувствовал, как падает его престиж. Старая аристократия дороги стала страдать от внезапного тесного соседства с простонародьем, чьи громыхавшие развалюхи позорили дорогие марки. В этот непростой для всех автомобилистов период были созданы аэростаты.

Хвала Господу за то, что он творит такие чудеса! Долой обветшалый хлам и безумства былых времен! Да здравствуют новые монстры! Они легче воздуха! Да здравствуют новые моторы! Ура новому обмундированию! Вперед, покоряя пространство!

Вслед за увлечением скоростью пришла страсть к высоте. Не превышая ста десяти — ста двадцати километров в час, аэростаты поднимались на высоту в две, четыре, шесть тысяч метров над башнями Нотр-Дам, над Альгамброй, Бруклинским мостом, водопадами Замбези или Северным полюсом!

Автомобиль умер! Да здравствует аэростат!

Изо дня в день скорость воздушных кораблей возрастала. Эта быстрота передвижения опьяняла и зажигала больше, чем автомобиль. Новоявленные короли воздуха с презрительным сочувствием смотрели на смиренных париев[44], ходивших по земле. Таким образом, появление аэростатов основательно поколебало жизненные устои, некогда созданные автомобилями. Совершенно неожиданным и странным стало то, что хорошо известный припев из «Корневильских колоколов»[45] «Я смотрел на небо…» человечество избрало своим девизом. По поводу и без повода, кстати и некстати люди запрокидывали головы, морщили лбы, щурились, прикладывали руку к глазам наподобие козырька. Взгляды в небо стали потребностью, навязчивой идеей, болезнью. И не без основания. По земле, где обитала большая, «тяжелая» часть человечества, проносились тени, то туда, то сюда ложились пятна геометрической формы. Причиной тому были аэростаты, которые фланировали в небе, парили в облаках, напоминая чудовищ, и внезапно исчезали в лазурной дали.

Но не только любопытство заставляло простых смертных поднимать головы вверх. Главным образом, люди боялись. Увы! Постоянный страх вполне оправдывался слишком частыми падениями. Везде и всюду с высоты в огромном количестве падали личные вещи, приборы и даже люди. От этого, казалось, ничто в мире не могло бы уберечь. Последствия, естественно, были ужасны. Трудно понять и оценить отвагу небесных гонщиков, не ценивших свои жизни и жизни других. Воздухоплаватели окончательно помешались. Безумие было вызвано манией высоты и жаждой простора. Слова «подъем», «спуск» стали неподходящими и устаревшими. На аэростатах больше не поднимались — они взрывались, как бомбы, и не опускались — воздушные корабли обрушивались!

Днем небо заполняли монстры всевозможных окрасок и форм. Они передвигались с разными скоростями и на разных высотах. Ночью начиналось беспорядочное перекрещивание во тьме лучеобразно расходящихся световых потоков. В результате астрономы не могли больше наблюдать за предметами своих исследований, фотографировать звездное небо стало также невозможно.

Когда появилась мода на дирижабли, каждый захотел иметь свой летательный аппарат. Разориться на его приобретение считалось хорошим тоном. Хотя подобные глупости были позволительны лишь богатым людям. Поскольку любой из этих снобов отлично владел мастерством грабежа, взяточничества и вымогательства, постепенно появился новый вид афер — воздушное пиратство. Дерзкие, неустрашимые джентльмены, лишенные предрассудков, фрахтовали легкие, быстрые, хорошо вооруженные аэростаты и пиратствовали в небесах. В итоге воздушное пространство вскоре превратилось в бесконечный лес Бонди[46]

Поскольку пиратские дирижабли почти не оставляли следов, разбойники действовали абсолютно безнаказанно. Несмотря на то что полиция в равной степени снабжалась такими же кораблями, автомобильно-воздушная Пандора[47], подобно опереточным карабинерам, всегда прибывала с опозданием. Таким образом, процветавшее пиратство и наводивший ужас бандитизм стали характерными чертами эпохи воздухоплавания.

Растущая безнаказанность воздушных преступлений прибавляла разбойникам наглости и делала их промысел еще более прибыльным. Аэростаты в большинстве своем были вооружены как для войны. А перспектива воздушной стычки, добавляясь к обычным опасностям длительных прогулок в надземном пространстве, только сильнее притягивала тех психопатов, что непрестанно ищут новых ощущений.

Итак, читатель наш хорошо осведомлен. Теперь он может со знанием дела оценить внезапное нападение таинственного дирижабля на крейсер под номером один.

Пролетевший снаряд не причинил никакого вреда, хотя еще немного — и он пробил бы обшивку.

Инженер отрывисто бросил:

— Джентльмены! Вы умеете стрелять?

— Я — нет! — ответил Жан Рено.

— Посредственно! — отозвался репортер.

— Тогда стрелять придется мне, — сказал пилот. — Мисс Эллен, примите, пожалуйста, управление.

Будучи прекрасной спортсменкой, девушка заняла место Николсона и со знанием дела взялась за рычаг.

Инженер посмотрел на металлическую трубу, прикрепленную болтами рядом с люком. Ее длина составляла примерно метр, диаметр ствола — шесть сантиметров. От нижней части трубы под прямым углом ответвлялась другая труба, почти таких же размеров. Наконец, на одном из концов первой трубы была нарезка. Из небольшого отсека, находившегося на расстоянии вытянутой руки, Николсон быстро достал сосуд, форма которого очень напоминала бутылку из-под шампанского. На самом же деле это был снаряд. Его конец также имел нарезку с накрученным на нее никелевым краном. Умелыми движениями инженер прикрепил снаряд к трубе.

Кррр… ссс! Снова раздался свист снаряда. Затем послышался треск: кормовой люк крейсера разлетелся вдребезги. Оболочку дирижабля пробило насквозь буквально в шести метрах от воздухоплавателей, но никто из них даже бровью не повел.

Николсон нацелил орудие на вражеский аэростат. Жан Рено побледнел и воскликнул:

— Мисс Эллен, неужели вам не страшно?! — Девушка ответила с некоторым высокомерием:

— Что вам дало основания предполагать, будто мне должно быть страшно?

— Но ведь нам угрожает опасность! Даже, может быть, смертельная!

— Спасибо, вы очень заботливы. Наша судьба зависит от Провидения, поэтому, кроме него, я не боюсь ничего! И никого!

— Поднимайтесь, мисс Эллен! Быстрее поднимайтесь! — внезапно закричал инженер.

В ту же секунду он резко открыл кран и нажал на пружину в вертикальной трубе. Все услышали свист, а потом треск, будто ломали доски.

— Вот мой ответ бандитам! — рявкнул Николсон.

Действительно, конструкция из двух труб представляла собой пневматическую пушку, а свист издал выпущенный из нее снаряд.

Когда со стороны противника прогремел третий выстрел, крейсер, подчиняясь умелым командам мисс Эллен, легко подскочил вверх метров на триста.

— Мистер Дикки!.. Быстрее!.. Несите баллоны с газом! — крикнула мисс Эллен.

Внимательно следя за показаниями манометра, она вдруг заметила, что давление стало падать. Репортер все понял. Не тратя времени на разговоры, он быстро ответил: «Есть!» — и бросился выполнять приказ.

Из складского отсека Дикки вытащил баллон, по форме похожий на тот, которым Николсон зарядил пушку. Он был сделан из прессованного картона, покрытого тонким слоем хромированной стали. Внутри него под высоким давлением содержался сжиженный газ — душа дирижабля, так как с его помощью заряжают пневматическую пушку, он же заставляет работать мотор и он же наполняет оболочку, не говоря уже о том, что его применяют и в других случаях. Итак, репортер поспешно привинтил новый баллон вместо почти пустого. Есть запас еще на 200 километров!

Между тем инженер продолжал стрелять. Приводимые в движение мощной пружиной снаряды передвигались по вертикальной трубке снизу вверх и автоматически поступали в жерло пушки. Таким образом орудие функционировало, как мощный, бесшумно стреляющий пулемет.

— Эй, Николсон, каков результат? — спросила мисс Эллен.

— Не знаю, мисс Эллен. Я делаю все, что в моих силах, но задержать их пока не удается. Должно быть, этим кораблем управляет сам дьявол.

— Смотрите, он поднимается! — воскликнул репортер. — God bless![48] Судя по всему, бандиты собираются атаковать нас сверху!

— Нас возьмут в плен! — прервала его Маленькая Королева. — Поднимемся! Поднимемся и мы!

В воздушном сражении в девяноста процентах победителем выходит тот, кто обладает преимуществом в высоте. Это напоминает прежние бои парусных судов, когда на море господствовал тот, кому благоприятствовал ветер. Вот почему экипаж воздушного крейсера так стремился получить перед противником преимущество в высоте. Но нет! Все усилия были тщетны! Напрасно Мясной Король вложил в дирижабль под номером один безумную сумму. Напрасно конструктор, мечтая сделать этот корабль уникальным по боеспособности и скорости, снабдил его самыми совершенными механизмами. Он потерпел позорное поражение от ничтожного противника, который предвидел все его движения и, казалось, играл с ним.

— Побеждены! Мы побеждены! — вскричала мисс Эллен. В ее голосе слышалась скорее досада, чем страх. — Какой стыд!

— Прежде всего, это опасно, — сказал инженер. — Где же Мясной Король? Он должен был спасти нас…

— От этого… комара! — добавила девушка, краснея от гнева.

— Жало этого комара может уничтожить нас.

— Вы ли это, Николсон? Я не думала, что вы такой… трус.

— Я отвечаю за вас перед вашим отцом, мисс Эллен… и впервые в жизни мне действительно страшно.

— Я освобождаю вас от всякой ответственности, мой друг! Я не нуждаюсь в том, чтобы за меня боялись или чтобы мне сострадали. В особенности же мне не нужна нянька! Как и вы, я нахожусь здесь на свой страх и риск. Ни больше, ни меньше, не так ли? И я не трусливее всех остальных! Предоставьте мне действовать, и я совершу невозможное, чтобы спасти нас. Итак, с этой минуты командую я! Всю ответственность беру на себя!

— By James! Вот это мужской разговор! — ответил с поклоном инженер. — У вас умелые руки, и вы мастерски владеете пилотажем. Я в вашем распоряжении, мисс Эллен.

— Мы тоже! — в один голос воскликнули Дикки и Жан Рено.

Мисс Эллен в тот момент была великолепна. Ее глаза горели, ноздри трепетали. Она казалась живым воплощением мужества, соединенным с необычайным хладнокровием. Трое мужчин смотрели на нее как завороженные.

Остается узнать, оправдались ли заверения Маленькой Королевы.

Пока происходила эта короткая беседа, враг успел скрыться. По крайней мере, его не было видно из дирижабля. На самом же деле он планировал теперь над крейсером и походил на ястреба, который готовится схватить добычу.

Увидев вдали силуэт Флэшмэнора, мисс Эллен заставила аэростат спикировать на бешеной скорости, чтобы приблизиться к крепости. Уже через двадцать минут они могли бы укрыться за ее стенами. Но едва ли противник собирался оставить им хотя бы двадцать секунд на передышку. На мгновенье воцарилась мучительная тишина. Затем воздухоплаватели отчетливо почувствовали быстрый и легкий толчок, который, однако, до основания потряс аэростат.

— Абордаж! — прорычал инженер, сжимая кулаки. — Стройте после этого воздушных монстров за двести тысяч долларов, чтобы они впоследствии были раскорежены лодчонками, не стоящими и десяти тысяч!

— Все та же история линкоров и миноносцев, — прошептал Жан Рено.

В ту же минуту острые крюки впились в бока аэростата, подобно корабельному якорю, цепляющемуся за морское дно. Лишь безумная скорость нападавшего дирижабля позволила ему осуществить отчаянный маневр, который мисс Эллен и ее спутники не могли ни предвидеть, ни предотвратить.

— God Lord! — воскликнул репортер. — Эти негодяи нас просто-напросто подцепили!

Скорость крейсера заметно уменьшилась, он резко покачнулся, и все приборы, несмотря на прекрасную балансировку воздушного корабля, сильно встряхнуло. Кто бы мог подумать, что эти гиганты столь чувствительны! Маленькая Королева слегка побледнела, но все же сумела сохранить спокойствие.

— Мы на высоте тысяча восемьсот футов, — быстро сказала она. — Единственный для нас способ спастись — самый опасный, можно даже сказать, безнадежный.

— Я понял, мисс Эллен, — заговорил Николсон. — Нам остается пробить аэростат и падать отвесно, используя лишь парашют.

— Верно! А на земле мы дадим сражение, будем неумолимы и беспощадны. Око за око! У нас есть подходящая площадка для спуска?

Инженер склонился над иллюминатором.

— Да, и к тому же отличная!.. Равнина, покрытая травой… пустынная… ни деревца… и вокруг — ни души.

— Хорошо! Приготовьте оружие.

— У нас есть револьверы и сабли… Берите, джентльмены.

— А теперь внимание! — смело скомандовала девушка.

Во время этого короткого диалога враг не терял времени даром. Таинственный дирижабль уже зацепился якорем за оболочку воздушного крейсера, в одно мгновенье опустился на его уровень и прочно там закрепился.

Из вражеской гондолы выбросили веревочную лестницу, по которой осторожно, но в то же время с удивительной отвагой стал спускаться какой-то человек. Черная маска тщательно скрывала его лицо. Очевидно, у незнакомца были веские причины оставаться неузнанным. На спине человека в маске висел аппарат, похожий на те, что надевают водолазы, когда спускаются на глубину. От аппарата отходила гибкая трубка с согнутым под прямым углом широким раструбом. Последняя ступенька лестницы не доставала до воздушного крейсера, и поэтому увидеть, что происходит внутри корабля, не представлялось возможным. Человек поставил ногу на последнюю ступеньку и, ухватившись рукой за лестницу, воткнул раструб в пробоину аэростата. Затем, примостившись на конце лестницы, он открыл кран обтюратора[49]

Эта предательская процедура, совершенная абсолютно бесшумно, требовала исключительной силы, отвага и ловкости. Все происходило на редкость удачно до того момента, пока мисс Эллен не произнесла слово «внимание». В ту же секунду гигантский поток освобожденного газа вырвался из отверстия трубки и стал стремительно распространяться по гондоле. Не прошло и секунды, как внутри воздушного крейсера образовался густой пар молочного цвета, настоящий осенний туман. Его горьковатый запах не напоминал ни одно из известных летучих веществ.

Между тем Маленькая Королева и ее спутники ничего не видели, не слышали и не чувствовали. Свист газа заставил их вздрогнуть. Мужчины инстинктивно сжали оружие. Девушка попыталась проткнуть оболочку аэростата, чтобы заставить его падать, но было поздно. Все четверо уже вдохнули ядовитые испарения, от которых невозможно было укрыться. Действие дьявольского наркотика оказалось мгновенным. Вдохнув его всего один раз, человек терял силы, энергию и даже переставал соображать. Мисс Эллен выпустила из рук саблю, которую она успела вонзить в дно лишь наполовину, и откинулась назад. Умирающим голосом она пролепетала:

— Господи, мне кажется, я умираю…

Видя, как Маленькая Королева сползает на пол, инженер, самый выносливый из членов экипажа, рванулся, чтобы помочь ей, но внезапно силы оставили и его. Падая, он успел выругаться:

— Трусы!.. Они нас отравили!

Ближе всех к отверстию находились Жан Рено и Дикки. Они первыми вдохнули ядовитые испарения. Эффект оказался молниеносным: молодые люди даже не успели пошевелиться. Их охватил страшный озноб, и в ту же минуту они застыли как каменные.

Удостоверившись, что проделанная операция привела к желаемому результату, человек в маске торжествующе воскликнул:

— Они убиты!.. Остается лишь спрятать их в надежном месте и забрать крейсер. Сегодня у нас хорошая добыча.

Неожиданно странный треск прервал его слова. Незнакомец тотчас закрыл кран и начал подниматься, ворча:

— Это еще что за чертовщина? That bloody thing?

С оболочкой воздушного крейсера происходило что-то странное. Шелковая ткань трещала по всем швам, то надуваясь, то снова спускаясь, и в конце концов начала рваться, выбрасывая потоки газа. Маленькой Королеве все же удалось пробить аэростат, но, по известным уже причинам, лишь наполовину.

Освобожденный от воздуха аэростат сжался и, вращаясь вокруг своей оси, начал медленно падать. Ему вдогонку понеслась яростная брань:

— Hell damit![50] Мы теряем прекрасный крейсер!

Вибрирующий, но в то же время мелодичный и бархатистый голос, несомненно принадлежавший женщине, властно произнес:

— Что нам за дело до вещей, когда в наших руках люди!

— Но мы же падаем! Крейсер нас тащит за собой! Поднимайтесь! Быстрее!

— Я обрублю канат, чтобы освободиться от груза, а затем попробую посадить наш дирижабль.

— Прекрасно! Мы приземлимся раньше и возьмем их внизу.

— На горизонте ничего подозрительного?

— Ничего.

Тем временем вот уже некоторое время высоко в небе парила гигантская птица, единственный свидетель разыгравшейся трагедии. Она прилетела откуда-то с севера. Ее огромные крылья двигались быстро, но в то же время с трудом. Это был кондор, обитатель Анд, гигантский стервятник. Кондоры всегда соперничали с аэростатами, которые не могли сравниться с ними ни в скорости, ни в достижении тех невероятных высот, где эти хищные птицы были истинными властителями.

Между тем птица принялась описывать над таинственным дирижаблем большие круги. Казалось, будто тупые мозги хищника внезапно осветились разумом. Мало-помалу круги перешли в скручивающуюся спираль. Птица явно снижалась, пожалуй, можно было бы сказать, что кондор вел себя весьма агрессивно.

Целиком поглощенные своими грязными делами, бандиты не обратили внимания на маневр птицы. Впрочем, если бы они даже и заметили смену настроения хищника, то не придали бы этому особого значения: кондоры быстро привыкли к дирижаблям, а случаев нападения птиц на воздушные корабли не наблюдалось. Тем не менее поведение этого кондора было действительно странным, и даже слишком.

В эту минуту разбойники обрубили канат, связывавший их с воздушным крейсером, и попытались приземлиться. Вдруг кондор испустил протяжный крик, похожий на мучительный стон, а затем камнем упал на снижавшийся аэростат. С вытянутой шеей, загнутым клювом, свирепым взглядом и дрожавшим от возбуждения телом под иссиня-черным опереньем, птица выглядела великолепно. Особенно же поражал снежно-белый воротник на шее и пятиметровый размах крыльев. Когти, острые и цепкие, как у тигра, впились в шелковую ткань обшивки, которую хищник тотчас с неописуемой яростью принялся рвать клювом. Кондор расправлялся с дирижаблем так, как будто потрошил пойманное животное, и, несмотря на свист вырывавшегося из прорех газа, стервенел все больше и больше.

Итак, раздираемый на части с возраставшим неистовством аэростат начал падать. Члены экипажа, не зная причины аварии, сохраняли полное хладнокровие и стали спешно предпринимать меры к спасению.

Через какое-то время им удалось замедлить падение. В эту минуту на горизонте внезапно появились три больших аэростата. Выстроившись полукругом, они на высокой скорости приближались к месту трагедии.

— Проклятье! — проревел мужской голос. — Истребители Мясного Короля! Все пропало!..

ГЛАВА 5

Ошибка. — Это не он! — В бегах. — Неожиданное спасение. — Погоня. — Прибывшая помощь. — Удушье. — Возвращение к жизни. — Тайна проясняется. — Заботы Маленъкой Королевы. — Ночной праздник. — В целях излечения. — Букет. — Билет. — Пир Валтасара.

Теперь, совершая судорожные движения, падали оба приведенных в негодность аэростата. Нет ничего плачевнее агонии этих гордых покорителей высот. Еще недавно они были королями воздуха, а теперь оседали, подобно гигантским лоскутьям.

Несмотря на то, что справедливость восторжествовала и положение бандитов резко ухудшилось, философствовать им было некогда. Тот же голос, что произнес «все пропало», со злостью добавил:

— Бегство невозможно! Нас схватят, как крыс в западне! Но почему же все-таки произошла такая страшная авария?

Вопрос был вполне естественным. Хотя для разбойников он, вероятно, так и останется загадкой. Кондор уже оставил жертву и вновь продолжил свой величественный полет. Выместив приступ бешенства на дирижабле, он быстро удалился в сторону приближавшихся аэростатов.

— Хватит! — возразил женский голос. — Нечего обсуждать то, что уже случилось.

— Как вы можете так говорить! Нас вот-вот схватят!

— У нас есть заложник, и, когда мы окажемся на земле, его жизнь будет целиком зависеть от нашей безопасности!

— Может быть, это и так, но я бы предпочел видеть его связанным по рукам и ногам на борту нашего корабля. Его!.. Этого проклятого…

В эту минуту дирижабль разбойников коснулся земли, и через несколько секунд из него быстро вылезли три человека в масках. Двое были высокого роста, крепкие и сильные. Третий, одетый в элегантный костюм из черного бархата, был гораздо ниже ростом. Грациозная походка и изящные движения явно выдавали в нем женщину.

Между тем крейсер под номером один также опустился на землю, метрах в пятидесяти, и остался лежать на пожухлой траве. Таинственные воздухоплаватели, не говоря ни слова, тотчас бросились к нему. Прильнув к иллюминаторам, они с жадностью заглянули внутрь. То, что увидели там бандиты, вызвало у них крик гнева и разочарования. Перед ними предстала страшная картина: мисс Эллен лежала с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, около складского отсека распластался на полу инженер, и ближе всех к люку застыли Жан Рено с репортером.

— Проклятье!

— Мы ошиблись!

— Его там нет!

Затем заговорил один из мужчин:

— Все было так хорошо задумано! Почему он сам не отправился на завод, где наши люди подняли мятеж? Мы проиграли!

— Да, причем постыдно, — добавил его товарищ. — Нас скоро поймают. А это равносильно смерти, ведь он неумолим. К тому же, куда бежать? Где спрягаться? Они уже здесь и сейчас схватят нас, как обыкновенных разбойников.

Мелодичный женский голос, в котором слышалось ликование, прервал его:

— Нет, помощь придет!

Глаза таинственной женщины, блестевшие через прорези маски, заметили нечто странное: почти над самой землей медленно скользил великолепный аэростат, подгоняемый легким ветерком. Движения корабля были мягкими и осторожными, он едва касался земли. Казалось, им никто не управлял.

Завороженные страшным зрелищем приближавшихся на огромной скорости крейсеров, чьи размеры увеличивались с каждой секундой, мужчины ничего не замечали. Они даже решили, что их спутница сошла с ума, когда она неожиданно воскликнула:

— Смотрите! Да смотрите же!

На какое-то мгновение мужчины оторвали взгляды от крейсеров, посмотрели вниз и тут же испустили радостный вопль. Теперь и они увидели неизвестный аэростат, находившийся уже всего лишь в пятидесяти метрах от них.

Воздухоплаватели кинулись к кораблю, догнали его и схватились руками за гондолу. Удерживаемый изо всех сил дирижабль остановился. Внутри него никого не было. Но на первый взгляд все приборы были в полном порядке.

— Никого! Тогда он наш!

— Слава бродяге, обрубившему его якорь!

На лазурном боку аэростата красовалась надпись, выведенная большими золотыми буквами: «ИНСТЕНТЕЙНЬЕС».

Итак, беглецом оказался личный дирижабль репортера Дикки! Улетев с завода при уже известных обстоятельствах, он скитался по небу, пока — будто подобное следствие бессвязностей было в порядке вещей — его не поймала подле законного владельца троица пиратов!

Мужчины сразу же ринулись внутрь корабля.

— Влезайте! Быстрее! — крикнул один из них женщине.

— Не сейчас. Я вернусь через две минуты. Включайте пока двигатель.

— Это безумие!

Не говоря больше ни слова, она побежала назад к своему аэростату, залезла внутрь и почти сразу же вылезла. В ту же минуту оттуда вырвались клубы дыма, а затем пламя охватило весь корабль.

Возвратясь к «ИНСТЕНТЕЙНЬЕС», женщина в маске холодно заметила:

— Вы забыли что по меньшей мере неблагоразумно оставлять следы нашего пребывания здесь. Аэростат — отличная улика. Я его уничтожила, а обломки никому ничего не скажут. А теперь вперед! Мы должны взять реванш.

Приведенный в движение мощными механизмами, «ИНСТЕНТЕЙНЬЕС» быстро поднялся в воздух и помчался в сторону города. Между тем раздался вой сирен: истребители Мясного Короля были всего в пятистах метрах!

Когда они на огромной скорости подлетели к месту катастрофы, внизу виднелись лишь горящие обломки, оставленные после себя пиратами. Пока сирены продолжали выть, аэростат, находившийся посредине полукруга, начал отвесно снижаться. Это послужило сигналом. Два других дирижабля, не останавливаясь, помчались дальше. Они бросились в погоню за удалявшимся на огромной скорости «ИНСТЕНТЕИНЬЕС». Началось отчаянное преследование. Захват бандитов был ставкой в этой игре.

Истребители обладали самыми совершенными двигателями, позволявшими развить немыслимую скорость. Но и аэростат «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» вполне заслуженно носил свое славное имя. В гонке за новостями, без которых немыслимо ни одно информационное издание, очень важно быть первым. Ремесло репортера обязывает. Вот почему устройства, которыми газеты снабжали свои дирижабли, были действительно великолепны. Вследствие этого, несмотря на гигантскую скорость преследователей, расстояние между ними и беглецами не уменьшалось. А через некоторое время «ИНСТЕНТЕИНЬЕС» и вовсе затерялся среди туч, надвигавшихся со стороны горизонта.

В это время Мясной Король находился на том истребителе, что остался на месте аварии. С трудом дождавшись момента, когда корабль коснулся земли, мистер Шарк выскочил из него и бросился к обломкам аэростата под номером один. Бледный, с искаженным от ужаса лицом и трясущимися руками, он не переставал повторять:

— Господи, сделай так, чтобы не было слишком поздно!

Мясного Короля сопровождал какой-то человек. Уже немолодой, высокий и сухопарый, он казался немного неуклюжим. Его добродушное лицо с большим и мясистым носом, где сидели очки в золотой оправе, отличалось мягким, но усталым взглядом. На плече у него висел маленький саквояж. Весь вид этого человека говорил о его крайнем беспокойстве.