Приключения воздухоплавателей

— Почитание — это уж слишком, а вот дружбу я ценю. Тем более такого человека, как вы. От всего сердца принимаю вашу дружбу. Вот вам моя рука!

— А вот моя! Рассчитывайте на меня, потому что отныне я рассчитываю на вас. Идемте!

Они покинули внутренний дворик и, сделав вид, что прогуливаются, направились к стенам тюрьмы.

— Видите тот угол на стыке двух стен? — спросил Хэла Букера Жан. — Мы покинем тюрьму именно в этом месте. Вы знаете, что находится за тюремными стенами?

— Да! Заваленный мусором пустырь… Городская свалка… Jug не случайно построили здесь. В этом районе самая дешевая земля. Понимаете?

— Великолепно! Мы легко удерем отсюда. Нам даже не придется беспокоиться о прохожих. А сейчас оставайтесь здесь и не двигайтесь. Я скоро вернусь.

Заговорщики были совершенно одни. Как правило, заключенные не заходили в эту часть тюрьмы, а караульные совершали обход только ночью. Жан быстро направился в угол и, не дойдя до него одного метра, остановился. Открыв сумку, молодой человек достал флакон с коричневыми гранулами, теми самыми, что при аресте он назвал лекарствами. Затем Жан нагнулся и бросил щепотку гранул к основанию стены. Доза была поистине гомеопатической[94]. Выполнив эту странную процедуру, он спрятал флакон и возвратился к Хэлу Букеру. Тот издали с живейшим любопытством следил за приготовлениями Жана.

— А теперь, дорогой Хэл, отойдем как можно дальше, — сказал молодой человек.

Они удалились метров на сто, в противоположный угол, и Жан добавил:

— Нам нужно сесть на корточки, иначе нас собьет с ног воздушная волна.

Затем молодой человек вытащил из сумки никелированный прибор с металлическим зеркальцем и трубкой, расширенной в раструбе.

— Внимание! — скомандовал Жан глухим голосом и нажал на пружину.

В ту же минуту зеркало стало быстро вращаться, отражая, словно гигантский бриллиант, солнечные лучи. Жан нажал на другую пружину. Раздался щелчок. Неожиданно из раструба донесся низкий звук, будто заиграли на виолончели. Молодой человек направил аппарат на стену, вблизи того места, где были разбросаны гранулы. Хэл Букер, чувствуя, что должно произойти нечто из ряда вон выходящее, остался сидеть на корточках, обхватив голову руками. Его сердце бешено колотилось. И не зря!

Это длилось не больше десяти секунд и походило на чудо. Казалось, что вращение зеркала и звук детской дудки вызвали бурю. Внезапно появилось ослепительно-яркое белое пламя, и раздался страшный взрыв. Одновременно часть стены рассыпалась, будто стертая в порошок, а ее осколки разлетелись в разные стороны. При первой вспышке пламени Жан Рено с криком «Ложись!» повалил компаньона на землю, и сам растянулся рядом. Не успели они улечься, как над ними пронеслась взрывная волна, сравнимая по силе с настоящим ураганом.

Молодой человек быстро вскочил на ноги и радостно воскликнул:

— Вставайте! Опасность миновала! Путь свободен!

Американец, белый как полотно от ужаса, не переставая трястись, пролепетал:

— Вы — бог! Вы… вы… страшный человек! Я одинаково уважаю и восхищаюсь вами. Не скрою… я даже боюсь вас…

Жан, уже успевший убрать прибор обратно в сумку, повел приятеля к образовавшейся в стене бреши.

— Быстрее! Нужно искать Дикки, — прошептал молодой человек. — Как бы мне хотелось показать ему чудеса гелиофонодинамики!

Гигантская дыра зияла не только в самой стене, но и на земле метров на двадцать перед оградой. Создавалось впечатление, что мощная железобетонная стена, служившая тюремщикам прочным оплотом, буквально улетучилась. И что самое удивительное — вокруг не было никаких обломков, ни дыма, ни пламени.

Приятели легко перелезли через яму и оказались на пустыре, прежде чем их отсутствие успели заметить.

Взрыв небывалой силы взбудоражил весь город. После жуткого грохота, потрясшего тюремные корпуса, наступила минута оцепенения. Затем все забегали, завопили, принялись друг друга опрашивать, разыскивая место чудовищного взрыва, в результате которого вылетели все стекла. Но довольно долго ничего не могли обнаружить, так как ни дыма, ни огня не было. Когда же наконец стражники нашли брешь в стене, беглецы уже давно смешались с толпой любопытных.

Хэл Букер все еще находился под впечатлением от страшного и необъяснимого явления. Этот ультрасовременный американец, повидавший множество чудес науки и техники, сменявших друг друга почти ежедневно, тщетно пытался найти причину произошедшего, ибо сей феномен превосходил возможности человеческого разума.

«Мой новый друг — человек необыкновенный, — подумал Хэл. — Его гениальность граничит со сверхъестественностью. Кто же он? Чего добивается? Мне необходимо это выяснить! Важно, чтобы он был на нашей стороне. С таким союзником мы станем всемогущими, а это означает мировое господство».

Тем временем беглецы выбрались из толпы, что собралась у стен тюрьмы, и очень быстро оказались в центре города.

Молчание нарушил Хэл Букер:

— Послушайте! Я — ваш друг и умею хранить тайны. Может, все-таки скажете, кто вы?

— Охотно! Меня зовут Жан Рено. Я родом из Франции, по профессии я изобретатель. Все, чего я добиваюсь, — жениться на любимой женщине. Моя отличительная черта — порядочность.

— Теперь я в этом не сомневаюсь.

— Вы наконец поняли, что я не вор?

— Я очень ошибался. Впрочем, секрет, которым вы владеете, делает вас могущественным, как король. Даже мистеру Шарку не хватило бы состояния купить его!

— Спасибо! Однако кража денег и драгоценностей нанесла Мясному Королю серьезный ущерб.

— Да!

— Вы сказали мне, что кражу совершили по вашему приказу или по приказу ваших таинственных друзей, не так ли?

— Сказал! Но не судите так быстро! Вы иностранец и многого не знаете…

— Я не осуждаю, но и не приветствую подобные деяния. Меня это не касается.

— Видите ли, среди всех преступлений иногда встречаются такие, которые человеческая совесть оправдывает… Например, кража того, что некогда было утрачено. Иначе говоря, это насильственный возврат ранее утраченного. Поборники справедливости объявили бы его законным… Вы понимаете, о чем я говорю?

— Я верю вам на слово!

— Тогда еще один вопрос.

— Спрашивайте.

— Вы знаете Рыцарей Труда?

— Нет. Клянусь честью, я их не знаю.

— Это люди честные, самоотверженные и, самое главное, высоконравственные. Они создали мощную организацию, стоящую над предрассудками, условностями и законом нашего общества. Общества алчного, извращенного, несправедливого и жестокого!

— Очень интересно! А какова цель этой организации?

— Цель в высшей степени гуманная! Она заключается в помощи бедным, спасении слабых, охране труда и, особенно, в разоблачении тщательно скрываемых просчетов безнаказанных преступников, которым удалось избежать правосудия, оказавшегося бессильным или даже причастным к их преступлениям.

— В таком случае это что-то вроде секретного трибунала, аналогичного трибуналу Комиссии Бдительности, применяющей Закон Линча. Вы так же легко отправляете преступников на тот свет?

— Бдительные образуют одно из отделений Рыцарей… Оно занимается уголовными делами.

— И много их, этих рыцарей?

— Более ста тысяч! Среди них есть представители различных классов общества, различных слоев. Должен добавить, что Комиссия Бдительности обладает огромной властью.

— Не сомневаюсь. Но почему вы рассказываете мне вещи, не представляющие для меня никакого интереса, кроме простого любопытства?

— Вы иностранец. Вероятно, без поддержки и состояния. У вас есть цель, но на пути ее достижения вы уже начали испытывать некоторые трудности. Представьте себе, что сто тысяч преданных людей вдруг пришли вам на помощь.

— Понимаю. Другими словами, вы предлагаете мне стать членом организации Рыцарей Труда. Очень польщен. Но, к моему великому сожалению, я вынужден отказаться.

— Жаль! Ваше решение окончательно?

— В настоящую минуту — да! Окончательно и бесповоротно.

— Может быть, потом вы передумаете.

— Вряд ли.

— Позвольте вам не поверить. Как бы то ни было, вы оказали мне хорошую услугу. Ваши достоинства покорили меня. Если вы когда-нибудь попадете в беду, вспомните о Хэле Букере.

— От всего сердца благодарю вас! Я не забуду о вашем предложении.

— Стоит вам только прийти на биржу труда и сказать: «Я — Жан Рено, мне нужен Хэл Букер» — и вы увидите, что Хэл Букер — человек слова.

— Еще раз благодарю! Я вам очень признателен.

— У вас есть деньги?

— Около тысячи двухсот долларов.

— Этого мало!

— Мне хватит.

— Выходит, я ничего не могу сделать для вас?

— Пока ничего.

— Тогда нам пора расстаться… Крепко жму вашу руку и желаю удачи.

— Вам также удачи, дорогой Хэл! Мне тяжело расставаться с вами, но я обязан выполнить свой долг… А знаете, ради одного удовольствия видеть вас я приду на биржу в ближайшие дни!

— Спасибо! Я буду иметь это в виду. До свидания!

— До свидания.

С этими словами приятели разошлись в разные стороны. Первым делом Жан Рено отправился в магазин готового платья. Там он приобрел легкую накидку, доходившую ему до пят и полностью скрывавшую фигуру. Молодой человек купил также пенсне, фетровую шляпу, дорожный картуз, который он временно засунул в карман, и подробную карту Флэштауна. Сделав покупки, Жан зашел в первый попавшийся бар, где, потягивая шерри, принялся изучать карту. Он быстро нашел бесконечно длинную улицу Королевы с указанием номера каждого десятого дома.

«Судя по всему, Дикки находится где-то здесь, — подумал Жан. — Но идти к нему прямо сейчас было бы по меньшей мере неосторожно. Слово CAVERE в послании Дикки указывает на возможную опасность. Лучше всего дождаться ночи. В моем распоряжении около восьми часов. Чем же мне заняться?»

Он еще немного посидел в баре, затем расплатился и, убедившись, что за ним нет слежки, вышел. Жан решительно зашагал в сторону Центрального вокзала. Поезд до Синклера был готов к отправлению. Только бы успеть купить билет! Сделав это, Жан вскочил в вагон и три часа спустя оказался в столице. Молодой человек тотчас же подозвал водителя припаркованного около вокзала такси и сказал ему адрес. Автомобиль помчался по городу и вскоре остановился около шикарного ювелирного магазина. Жан решительно распахнул дверь и спросил мистера Андерсона. Маленький старичок невзрачного вида, но с острым, пронзительным взглядом ответил:

— Это я!

Он провел Жана в заднюю комнату, где молодой человек вытащил из жилетного кармана часть бриллиантового колье.

— Сколько может стоить это украшение? — спросил без обиняков Жан.

Старичок изучил при помощи лупы каждый камень, затем положил колье на весы и ответил:

— Двадцать восемь тысяч долларов. Бриллианты просто превосходны!

— Сколько вы за них даете?

— Пять тысяч долларов.

— Сойдемся на шести тысячах — колье ваше.

— Откуда у вас камни?

— Я продаю их по поручению мистера Жана Рено. Вы звонили этому джентльмену во флэштаунскую тюрьму и предлагали свои услуги.

Мистер Андерсон улыбнулся и сказал:

— Шесть тысяч… Хорошо! Но при одном условии.

— Каком?

— Вы продадите мне и остальное.

— Решено!

— Вот двенадцать купюр по пятьсот долларов.

— Спасибо! До свидания.

— До свидания, сэр! Не забудьте о нашем уговоре! Я рассчитываю на вас.

— All right!

Жан снова сел в автомобиль и подумал:

«Тридцать тысяч франков здесь и более шести тысяч, которые я заработал, сидя в Каменном Мешке, — вот что мне позволит ловко провернуть дело. А теперь вперед!»

Он дал водителю другой адрес, найденный в справочнике, и такси помчалось через весь город на окраину. Когда автомобиль наконец остановился, Жан увидел перед собой высокую гладкую стену, за которой находились громадные сооружения с ангарами на крышах.

— Это здесь! — сказал он.

Щедро заплатив таксисту, Жан прошел через галерею, ведущую к одному из зданий, пересек застекленный двор и оказался в какой-то конторе. Повсюду по стенам были развешаны фотографии и чертежи аэростатов. На столах стояли модели дирижаблей, лежали образцы обшивок, моторов, винтов, короче говоря, всего, что связано с аэронавтикой.

— Мне нужен аэростат, — сказал Жан с американской лаконичностью после короткого приветствия.

— Каких размеров? Какой скорости? По какой цене? — спросил его человек средних лет, не поднимаясь с места.

— Маленький, весом не более восьмисот фунтов, способный развивать максимальную скорость.

— Новый или подержанный?

— Подержанный. Сколько это будет стоить?

— Десять тысяч долларов. У нас есть один в запасе. В превосходном состоянии.

— Отлично! Я возьму его на пять дней на пробу, а там видно будет.

— Сто долларов в день плюс тысяча долларов залога из расчета стоимости аэростата.

— All right! Вот полторы тысячи долларов. Кроме того, я хотел бы нанять механика. По возможности молодого, энергичного, немного даже отчаянного. Обещаю удвоить жалованье, если останусь доволен его работой.

— Все к вашим услугам! Когда вы собираетесь забрать аэростат?

— Через десять минут. Это не слишком быстро?

— Достаточно и пяти минут.

Человек поднял телефонную трубку и произнес несколько коротких фраз. Раздавшийся вскоре вой сирены означал, что аэростат готов.

— Пойдемте, я провожу вас к лифту, — предложил служащий Жану.

Они довольно долго поднимались, пока перед ними не появилась платформа. На ней находился красивый светло-коричневый аэростат. Около входного люка стоял молодой человек лет двадцати. Его взгляд был искренним и одновременно решительным.

— Боб! — окликнул его провожатый Жана. — Этот джентльмен берет вас с собой на пять дней. Об условиях он сам потом скажет. А сейчас приступайте к выполнению своих обязанностей! Поднимайтесь на борт и go ahead![95]

Три минуты спустя аэростат мчался на огромной скорости, поднимался, опускался, поворачивал, следуя безукоризненному управлению Боба. Механик, казалось, был рад предоставленной возможности показать и свое умение, и качества дирижабля. Между тем молодые люди познакомились и сразу же понравились друг другу. Опробовав аэростат и установив между собой теплые отношения, они запаслись продуктами и полетели в сторону Флэштауна.

Наступила ночь. Прошел еще час. Приближаясь к городу, Боб выключил опознавательные огни. Жан Рено был счастлив, думая о том, что скоро вновь увидит друга:

«Милый Дикки! Какой сюрприз для него! Какая радость встретиться с ним! И как приятно свалиться ему на голову вот так, без предупреждения!»

Жан попытался сориентироваться и, после того как аэростат сделал несколько кругов, узнал длинную улицу Королевы. Тем временем воздушный корабль продолжал лететь вперед, к окраине города, где светились лишь редкие огоньки. Вскоре аэростат начал снижаться. Прошло еще немного времени, и он поравнялся с крышами домов. Боб включил ламповый прожектор и прошелся световым лучом по фасадам. Жан успел заметить номера 204, 206. Совсем рядом вырисовывались очертания 208-го.

— Осторожно, приземляемся! — скомандовал Жан. Как только нижняя часть корабля коснулась земли, он открыл люк и спрыгнул на землю. В эту минуту послышался страшный крик:

— На помощь! Здесь убийца! Убивают!

Жан Рено вздрогнул и бросился вперед. Через распахнутую дверь одного из домов он увидел человека с ножом. Великолепным ударом ноги он отбросил убийцу в сторону и с криком: «Дикки! Дорогой Дикки, это я, Джонни!» — подскочил к кровати.

— Джонни! Ах, я спасен!

Жан обнял друга, подхватил на руки, как ребенка, и быстро вынес из дома. Аэростат был готов к отлету. Жан поднялся на борт, закрыл за собой люк и крикнул:

— Go up! Go!

Боб только и ждал этой команды. Он до отказа нажал на рычаг, винты завертелись с бешеной скоростью, и аэростат взметнулся ввысь.

ГЛАВА 7

После спасения. — В Синклер! — Идея! — Отказ. — В чужом доме. — Та, которую не ждали. — Хорошо начать — не значит хорошо закончить. — О бриллиантах. — Оскорбительные сомнения. — Вынужденная самозащита. — Растерявшийся человек.

Аэростат уносил молодых людей все дальше и дальше от места трагических событий, но Жан Рено ничего не замечал вокруг. Он находился в каком-то оцепенении, был не в состоянии ни говорить, ни двигаться. Торопясь на встречу с Дикки, он был готов ко всему, но только не к тому, чтобы найти друга при смерти, да еще и в ту минуту, когда на его жизнь вновь покушались. В смятении Жан только повторял каким-то глухим, безжизненным, беззвучным голосом:

— Вовремя… Слава Богу! Как вовремя!

Боб, молодой механик, изумленно смотрел на него и думал:

«Джентльмен выглядит таким растерянным… Что же, черт возьми, все-таки произошло?»

Между тем Дикки, мысли которого путались от жара, неожиданно пришел в себя. То, что случилось, не было кошмарным сном. Дикки отчетливо вспомнил лицо незнакомца, бросившегося на него с ножом, вспомнил про одеяло на голове преданной Кэти и про то, что его дорогой Джонни вмешался в тот момент, когда убийца готов был нанести удар. Дикки помнил также, как Джонни вынес его из хижины, затем наступила тишина… И эту благословенную тишину нарушало только жужжание винтов… На Дикки с тревогой и участием смотрели знакомые добрые глаза.

Осознав наконец случившееся, Дикки растроганно прошептал:

— Джонни, вы снова спасли меня…

Лицо Жана Рено засветилось от радости, и он весело сказал:

— Я сделал то, что должен был сделать.

— Послушайте, дорогой друг, а не взять ли мне абонемент? — сострил репортер. — Наверное, вы не раз еще будете проделывать нечто подобное…

Эта шутка показалась Жану настолько смешной, что заставила его расхохотаться и тем самым лишила остатков хладнокровия.

— Значит, вы не слишком пострадали, дорогой сумасшедший? — спросил он со слезами на глазах.

— Д-да… пожалуй, что так. Дайте же мне вашу руку! Я хочу по-братски, от всего сердца пожать ее. Моя душа переполнена словами благодарности к вам, дорогой Джонни.

— Услуга за услугу, и не будем об этом больше говорить.

— Напротив, мы должны об этом говорить!

— Нет, у нас и так дел хватает.

— Ладно, но сначала скажите, где мы находимся.

— На борту дирижабля, который я взял на пробу.

— Отлично! Поздравляю.

Внезапно впервые за все время, проведенное на дирижабле, Дикки вспомнил о механике. Его присутствие требовало осторожности со стороны друзей, и Дикки решил, что все разговоры следует отложить на потом. Кроме того, репортер был еще очень слаб, и его рана могла послужить хорошим предлогом, чтобы оставшееся время хранить молчание. Дикки потянулся, зевнул и как бы невзначай сказал:

— Кажется, я переоценил свои силы. Отдав законную, но слишком малую дань благодарности и дружбе, я предпочел бы отдохнуть.

Жан прекрасно понял уловку друга и с жаром одобрил:

— Правильно, дорогой Дикки, спите. А как только мы приземлимся, я разбужу вас.

Между тем Жан Рено со все возраставшим беспокойством спрашивал себя:

«Что делать дальше? Куда лететь? Где укрыться?»

Но напрасно молодой человек ломал голову — выхода он не находил. В то же время он понимал, что время не ждет. Ведь нельзя же бесконечно оставаться на борту аэростата, не имея продуктов, лекарств и даже самого простого матраса для раненого. К тому же больной срочно нуждался в квалифицированном уходе.

«Ах, если бы бедный Дикки был здоров! — думал Жан Рено. — Куда приземлиться, имея на борту раненого, а на хвосте — самых лучших полицейских ищеек?!»

В эту минуту в голову Жана пришла совершенно безумная мысль. Хэл Букер! Имя товарища по тюрьме внезапно выплыло из глубин его памяти и чуть было не сорвалось с губ. Правильно, Хэл Букер! Почему бы не обратиться к нему? Да, действительно… Почему бы нет, в самом деле?

«Терять все равно нечего, — размышлял Жан. — Не лучше ли довериться этому таинственному, страшному и в то же время преданному человеку?»

Отважный француз еще немного подумал, трезво взвесил, что могла им дать эта безумная затея, и решительно сказал себе: «Надо отыскать Хэла Букера!»

— Послушайте, мистер Боб, где мы сейчас находимся? — спросил Жан механика.

— На полпути между Синклером и Флэштауном.

— Постарайтесь добраться до Синклера как можно быстрее.

— All right!

Спустя час дирижабль планировал над огромным, залитым ярким светом городом.

— Это Синклер, джентльмены, — сказал механик.

— На какой высоте мы летим?

— Пятьсот футов.

— Который час?

— Полночь.

— Можете показать, где находится биржа труда?

— В трехстах ярдах отсюда… Это высокое здание со стеклянной крышей, похожее на склад.

— На борту дирижабля есть телефон?

— Конечно! И к тому же в превосходном состоянии. Вы можете сами в этом убедиться.

— Хорошо! Спасибо.

— Алло! Это биржа труда? Я хочу как можно быстрее связаться с Хэлом Букером!

К великой радости Жана, Хэл Букер был там. Через несколько секунд Жан услышал резкий голос:

— Алло! Кто это?

— Жан Рено. Я обращаюсь к вам за помощью, которую вы мне обещали.

— Где вы?

— На борту дирижабля неподалеку отсюда. Со мной мой единственный друг, можно сказать, брат. Он тяжело ранен.

— Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Летите за город, к мастерским Кука Бэрроу. Я приеду туда за вами на машине.

— Спасибо! Уже летим.

Жан отдал короткий приказ, винты завертелись быстрее, и аэростат понесся вперед. Вскоре он вновь замедлил ход, затем остановился совсем и опустился на землю. Спустя несколько минут примчался, словно вихрь, огромный лимузин, и из него выскочил Хэл Букер. Увидев Жана Рено, он быстро пошел к нему.

— Вы — настоящий мужчина! — воскликнул взволнованно Жан.

— Тихо! Ни слова больше! Нужно действовать быстро… Боюсь, что эти чертовы ищейки идут за мной по пятам… Давайте вашего раненого!

Дикки с огромными предосторожностями извлекли из дирижабля и перенесли в автомобиль. Жан Рено хотел было отдать механику новый приказ, но аэростат неожиданно поднялся в воздух и на глазах у изумленного молодого человека исчез вдали.

— Не удивляйтесь, — сказал Хэл Букер, берясь за руль. — Вы сможете найти свой дирижабль в гараже. Понятно? Тогда поехали!

— Вы знакомы с механиком?

— У меня повсюду есть друзья.

Автомобиль тронулся и помчался по пустынному предместью. Будто пытаясь запутать след, он долго кружил по пустырю, затем вернулся обратно другой дорогой, сбавил скорость, повернул, проехал несколько улиц и наконец остановился. В ту же минуту дверь одного из домов, неприметного с виду, но довольно большого, открылась.

— Ну вот мы и приехали, — сказал Хэл Букер. — Давайте вынесем вашего друга из автомобиля. Пусть он обопрется одной рукой о мое плечо, а другой — о ваше. Пошли… Идите все время прямо…

Войдя в дом, они прошли по коридору и попали в уютную спальню. Дикки уложили в постель, и Хэл Букер добавил:

— Чувствуйте себя как дома. Вы в полной безопасности. Судьба снова свела нас. Не знаю, друзья вы или соперники, но в любом случае — добро пожаловать!

Резкий, но искренний голос Хэла, его грубоватые манеры, его великодушие, его измученное честное лицо, пронизывающий, но открытый взгляд — все это настолько взволновало Жана, что он протянул гостеприимному хозяину руку и воскликнул:

— Спасибо! Вы мне очень нравитесь. Простите, что не раскрываю перед вами душу и вынужден умалчивать о многом, так как это не моя тайна.

— Дружище! У каждого из нас есть свои тайны. Храните ваш секрет и живите спокойно под крышей этого дома.

Слова Хэла прервали стоны Дикки. Многочисленные передвижения с места на место, волнения и переживания, связанные с ними, снова вызвали у раненого жар. Не оправившись окончательно от горячки, Дикки внезапно оживился и заговорил, как говорят обычно возбужденные спиртным люди, чья словоохотливость не знает границ:

— Ай-ай-ай! God Lord! Посмотрите-ка! Я разнежился словно ребенок! Джонни! Дорогой мой! Знаете, какая была у мерзавца хватка?! Удар ножа пришелся точно в цель. Вы можете и сами в этом убедиться. Я чувствую покалывание в области раны… Но голова у меня отлично работает! Не думайте, что я несу чушь! Я вас отлично вижу, впрочем так же, как и джентльмена, что нас так любезно приютил… Так! Я болтаю без умолку, как попугай! Стаканчик воды был бы для меня как раз кстати.

— Полноте, Дикки! Будьте благоразумны! Старайтесь не слишком много двигаться. Сейчас я посмотрю вашу рану и перевяжу ее.

— Я и забыл, что вы тоже великий медик! Но мне уже лучше. Видите ли, за мной ухаживали как за миллиардером. Жаль только, что мисс Дол больше не пришла.

Услышав это имя, Хэл Букер вздрогнул и воскликнул:

— Вы сказали «мисс Дол»?!

— Да, мисс Дол. Она — просто ангел! Вы не ослышались — ангел! И к тому же такая же ученая, как Джонни. Она меня спасла, и я готов за нее отдать жизнь. Но, быть может, я больше никогда ее не увижу, и эта мысль приводит меня в отчаяние.

— Вы говорите о мисс Дол Салливан? — снова спросил Хэл Букер.

— Да, сэр. Вы ее знаете?

— Конечно! А когда вас ранили?

— Три или четыре дня назад. Точно сказать не могу — время тянулось ужасно медленно. Умоляю вас, скажите, где я могу найти мою спасительницу?

Хэл три раза нажал на кнопку. Раздались три звонка различной длительности. Между тем Хэл пробормотал:

— Странно!

Через несколько минут дверь в комнату отворилась, и на пороге появилась молодая женщина удивительной красоты. Ее правая рука была забинтована и висела на перевязи. Большие темные глаза лихорадочно блестели, подчеркивая бледность ее лица. Одета она была в простое домашнее платье, наброшенное, видимо, наспех.

Жан Рено почтительно поклонился вошедшей, а Дикки от волнения подскочил и воскликнул:

— Мисс Дол! Господи! Вы здесь! Вы ранены?!

В его возгласе послышалось ликование, смешанное с удивлением и болью. Хэл Букер вынужден был прервать репортера для того, чтобы познакомить Жана Рено и мисс Дол.

— Мой друг Жан Рено, — сказал он коротко. — Мисс Долли Салливан, моя приемная дочь. Извини, детка, что побеспокоил тебя, но появилось неотложное дело. Сейчас ты все поймешь.

— Отец! Позвольте мне в свою очередь вам представить моего пациента. К сожалению, я не смогла навестить его еще раз. Но у меня были на то причины, — сказала девушка, указывая на свою руку. — Дорогой сэр, уверяю вас, только чрезвычайные обстоятельства помешали мне продолжить лечение.

— С вами произошло что-то серьезное, мисс Дол?

— Да, очень, — ответила она довольно странным тоном. Наморщив лоб и сурово сдвинув брови, Хэл Букер добавил:

— Это случилось на следующий день после вашего ранения.

— Вам не кажется, что между двумя событиями есть какая-то связь?

Хэл промолчал и в упор посмотрел на Дикки.

— Лично я не вижу никакой связи, — сказала девушка. — Поскольку вы здесь, я выполню свой профессиональный долг и осмотрю рану. Господа, помогите мне, пожалуйста! У меня только одна рука.

— Не беспокойтесь, мисс Долли, — ответил до сих пор молчавший Жан Рено. — Я сам врач и попытаюсь заменить вас, насколько это возможно.

— Так вы мой коллега? Очень рада!

Жан поклонился, затем расстегнул жилет Дикки, рубашку, обнажил грудь и с удовлетворением констатировал, что рана затягивается.

— Вы превосходно провели операцию, — отметил он. — Примите мои поздравления!

Покачав головой, Жан добавил:

— Вам повезло, Дикки! Еще немного, и вы были бы убиты наповал.

— Я тоже об этом подумала, когда увидела рану, — сказала врач. — Лезвие ножа отклонилось, наткнувшись на что-то твердое.

Предположение, высказанное мисс Долли, заставило Жана ощупать жилет Дикки. Стоило ему коснуться маленького карманчика, расположенного на уровне груди, как его руки нащупали какой-то твердый предмет. Надо сказать, что Дикки, будучи человеком предусмотрительным, всегда застегивал этот карманчик булавкой. Итак, расстегнув булавку и засунув два пальца внутрь кармана, Жан извлек оттуда… часть бриллиантового колье.

— Вот этот таинственный твердый предмет! — воскликнул он. — Он имеет двойную ценность, потому что помимо своей стоимости он еще и спас вам жизнь. Бриллианты в качестве брони! Замечательная идея, мой друг!

Шутка была встречена ледяным молчанием. Мисс Долли побледнела и озадаченно взирала на Хэла Букера и Дикки. Хэл Букер, нахмурившись, смотрел то на репортера, то на Жана Рено, все еще сжимавшего в руке сверкающие камни.

— Удивительно, не правда ли? — продолжал Жан, показывая Хэлу изуродованные ударом ножа драгоценности.

Хэл внимательно осмотрел колье и воскликнул:

— Пусть меня повесят, если это не часть украшения Маленькой Королевы!

Затем он с горечью добавил:

— Другого такого нет! Это точно королевские драгоценности.

Дикки, счастливый от возможности видеть мисс Долли, окончательно пришел в себя и весело сказал:

— Признаться, мы об этом догадывались! Правда, довольно смутно… Что же, приятно убедиться в том, что мы были правы. А добыча хороша, не так ли? Когда подвернулся случай, мы им без зазрения совести воспользовались.

— Как! Значит, вы воры?! — горестно воскликнула мисс Долли.

Этот возглас заставил Дикки вздрогнуть, а Жана Рено побледнеть.

— Ах, мисс Дол, неужели вы думаете, что мы способны на такое? — простонал репортер.

— Тогда объясните, каким образом колье попало к вам! — рявкнул Хэл Букер.

— Подобное подозрение, сэр, — возразил Жан Рено дрожащим от негодования голосом, — слишком высокая плата за гостеприимство! Я считал… что вы были искренни, когда предлагали мне дружбу и помощь!

— Ваше подозрение ранит больше, чем удар ножа! — перебил его Дикки. — После удара ножом еще можно оправиться, в то время как такие вещи никогда не забываются. Джонни, друг, расскажите все, что сочтете нужным, посвятите их частично в тайну, которую мы храним. Увы! Это не наша тайна, так что…