ГЛАВА VIII

Встревоженный сердитым ворчанием Портоса, Жан, наконец, преодолел свой сон и в сопровождении собаки вышел из пещеры, чтобы разобраться, в чем дело. Он отошел уже сажен на двести от пещеры, когда вдруг спохватился, что при нем не было ни оружия, ни даже простой палки, а вблизи, может быть, бродят волки и решил вернуться обратно. Но едва успел он повернуться, как Портос, вырвавшись от него, с громким, яростным лаем кинулся вперед. Вслед за этим из мрака раздался чей-то резкий и странный голос:

— Да возьмите же вашу собаку: мы — друзья!

— Люди здесь? — подумал удивленный молодой человек. — Портос? Сюда! Ко мне!

Собака с видимой неохотой повиновалась, но продолжала рычать; за нею на расстоянии нескольких шагов появилась кучка людей, похожих на тени. Вскоре Жан ясно мог различить очертания пяти мужчин, укутанных в меха. Один из них обратился к нему по-французски, но с сильным английским акцентом.

— Мы — золотоискатели; наши сани и собаки немного поотстали! Мы возвращаемся в Доусон-Сити и ищем, где бы нам укрыться на ночь!

Голос показался Жану знакомым, и какое-то предчувствие дало знать, что эти люди — враги. Тем не менее он вежливо отвечал:

— Здесь неподалеку есть пещера, где находятся мои товарищи! Если хотите, я провожу вас туда!

С этими словами он кинулся к пещере, надеясь добежать туда раньше и поднять тревогу, чтобы встретить, как следует этих людей. Но — увы! — его окружили со всех сторон.

— Уложите его на месте, как молодого волчонка, — крикнул тот же жесткий голос, — это — маленький братец, я узнал его!

Сильный удар по голове ошеломил Жана; инстинктивным движением он протянул было вперед руки, но тут же упал шепча: «Они убили меня… Марта! Леон! Я умираю!»

Верный Портос с остервенением кинулся на злодеев, но сильный удар заставил его выпустить свою жертву, которую он успел было схватить за горло — и смелый пес упал почти замертво подле своего безжизненного господина.

— Ну, а теперь в пещеру! — скомандовал злодей, которому беспрекословно повиновались остальные. — Надо воспользоваться минутой, пока они еще не пробудились!

— Но этот-то, по крайней мере, не встанет?

— Этот? — презрительно повторил бандит. — О нем нечего беспокоиться, — молокосос, мальчишка! Таких ли я мигом отправлял на тот свет!

И они поспешили дальше, оставив на снегу, в луже крови, несчастного мальчика и его преданную собаку без признаков жизни.

Однако Портос остался жив. Эти громадные, сильные собаки вообще очень живучи. Вскоре он стал шевелиться, сопеть, чихать и, наконец, совершенно пришел в себя. Увидев своего господина, умный пес стал лизать ему лицо, отогревая его дыханием, но так как это не действовало, и юноша не оживал, понятливая собака стала разрывать вокруг него снег и легла к нему как можно ближе, стараясь отогреть его теплотой своего тела. Затем она опять стала лизать ему лицо… Вдруг раздался глухой подземный гул, затем звук страшного выстрела, и почва заколыхалась, дрогнула; вместе с этим юноша вдруг очнулся, и слабый крик вырвался из его груди. Портос, услыхав этот крик, стал всячески выражать свою радость, визжать и ластиться к своему господину. Сделав над собою усилие, Жан сразу припомнил все — и ужас охватил его при мысли о чудовищной опасности, какой подверглись остальные в пещере. Он хотел встать, бежать к ним на помощь, пожертвовать для них последним мигом жизни, но не мог подняться: подтаявший под ним снег успел уже снова оледенеть; меховая одежда его примерзла к снегу, и несмотря на его слабые усилия он остался неподвижен. Сознание своей слабости и беспомощности вызвало невольные слезы у смелого юноши.

— Но мне же надо идти! Надо спасти их или умереть вместе с ними! — шептал он и снова пошевелился, делая попытки приподняться; ему удалось ухватиться за ошейник Портоса, и доброе животное стало тянуть со всей силы и наконец оторвало его от снега.

Жан приподнялся; в ушах у него шумело, в голове ощущалась невероятная боль, в глазах стоял туман, в груди он чувствовал леденящий холод, и что-то тепловатое, мокрое, липкое смачивало его рубашку и нижнюю одежду.

— Вероятно, кровь! — думал мальчик. Мучительная жажда томила его, но он не поддался соблазну утолить ее снегом.

Вдруг вдали послышался легкий скрип лыж. Портос глухо зарычал.

— Молчи, Портос, молчи! — стал унимать его Жан, и, опасаясь, чтобы собака не выдала его своим лаем, он одной рукой зажал ему морду. Слышны были и голоса. Он узнал их: это — голос убийцы, угрожающий, злобный, и голос Марты, его сестры, молящий и рыдающий.

— Боже, они уводят мою сестру!.. О, я найду в себе силы следовать за ними! Я еще мальчик, но сумею справиться с этими негодяями! — думал отважный юноша.

Да, Марта плакала и вырывалась из рук злодеев. С нею была и Жанна, и никто не мог помочь им!..

При этой мысли у бедного раненого как будто выросли крылья, из слабого ребенка он превратился в атлета. Забывая и голод, и жажду, и слабость, и раны, он сделал шаг вперед в сопровождении своего верного пса, который, хотя и сильно хромал, тем неменее не хотел отстать от своего господина. Шатаясь, точно хмельной, спотыкаясь на каждом шагу, Жан стал подвигаться ползком, следуя за похитителями и не упуская их из виду.

Послушная собака поняла, что надо следовать крадучись, и перестала рычать.

Голосов уже не стало слышно, но Портос безошибочно вел своего господина по следу похитителей, руководствуясь своим чутьем. Несмотря, однако, на всю свою энергию, бедный Жан чувствовал, что силы его уходят с каждым шагом, что он все больше и больше слабеет.

— Но я дойду, дойду!.. — шептал геройский юноша, хотя дыхание хриплым свистом вырывалось у него из груди.

Вскоре он увидел перед собой большое темное пятно на снегу. Ему показалось, что это — ряд саней, а за ними палатка. Не подлежало сомнению, что это был лагерь бандитов. Но вот и шелковая палатка. Жан припал к ней ухом и стал слушать с замирающим сердцем. Оттуда доносились отвратительный запах спиртных напитков и грубые, пьяные голоса. Скоро, однако, все стихло, и слышался только пьяный храп уснувших негодяев.

Бедные девушки, связанные веревками по рукам и ногам, тихо плакали, съежившись в углу шатра. Вдруг легкий звук привлек их внимание, и струя холодного воздуха внезапно охватила их: острое лезвие ножа пропороло тонкую шелковую ткань палатки, и покрытый инеем человек в сопровождении такой же заиндевевшей косматой собаки вошел в шатер.

— Жан! — прошептала Марта.

— Тихо! Ни звука! — проговорил он чуть слышно.

И этот мальчик, этот умирающий раненый, исходящий кровью, склонился над спящим разбойником, схватил его за бороду и хладнокровно, как настоящий палач, перерезал ему горло от одного уха до другого. Слабый храп, фонтан крови — и дело было сделано. Затем он точно так же поступил и со следующим. Обезумевшие от ужаса и чувства отвращения при виде этих луж крови девушки закрыли лицо руками и прижались еще плотнее одна к другой. Между тем Жан продолжал свою кровавую расправу.

— Хватит ли только сил!.. — прошептал он, снова принимаясь за кровавое дело.

Еще один из негодяев отправился на тот свет. Рядом с ним лежал совершенно без всяких признаков жизни его сообщник, и его стал прирезывать Жан, собрав остаток сил. Теперь остался еще один. Надо покончить и с ним! Он уже занес нож и нанес удар, но в ослабевшей руке юноши не было сил заколоть негодяя, она только ранила его, притом легко. Тот вскочил на ноги и, схватив юношу поперек тела, в один миг обезоружил его.

Еще секунда — и отважный мальчик стал бы жертвой злодея, но Портос, видя, что его господину грозит опасность, оскалив зубы и ощетинив шерсть, сильным прыжком кинулся на негодяя, опрокинул его, схватил за горло и довершил дело своего господина. В этот момент за палаткой послышались запыхавшиеся голоса.

— Сдавайтесь или все вы не сойдете с места! — И трое мужчин ворвались в палатку с заряженными пистолетами в руках.

Марта узнала этот голос.

— Мистер Тоби? — воскликнула она. — О, мистер Тоби! Помогите ему, пока еще не поздно… Жан лишился чувств!

— Вы здесь?! Как вы сюда попали, милые барышни?

— После, после, помогите ему!

Но Жан уже очнулся; шатаясь, поднялся он на ноги и с довольной улыбкой оглянулся кругом. Мистер Тоби разрезал веревки, которыми были связаны молодые девушки.

— О! Мы опоздали! — проговорил он. — Все дело сделал один мистер Жан? Вы — герой, мистер Жан!

ГЛАВА IX

— Жан? Жан! — воскликнула Марта, кинувшись на шею брата. — Боже? Ты ранен, на тебе кровь! Жанна, помогите мне сделать ему перевязку!

— Да, да, дорогая Марта, но какой холод! Надо закрыть эту щель какой-нибудь шкурой! — проговорил юноша.

— Сейчас, барышни, дайте нам только убрать отсюда эту падаль! Тут можно потонуть в крови! — проговорил Тоби и принялся вместе со своими товарищами вытаскивать одно за другим тела убитых из шатра.

Девушки суетились около Жана, желая ему помочь.

— Не надо, — сказал он, — я чувствую только некоторую тяжесть в голове, но это пройдет на морозе. Здесь душно и смрадно! Я ничего не ощущаю в груди; если и есть там рана, так кровь на ней запеклась и теперь она заживет сама собою. Поспешим скорее туда, к пещере, где остались наши друзья! Пока оставим все так, как есть, но захватим с собою одни сани: они ограбили все дочиста!

— Зато у нас наши сани в полной исправности! — возразил мистер Тоби.

— Тем лучше, избыток имущества никогда не мешает, захватим все!

Порешив на этом, все без дальнейших проволочек направились к медвежьей пещере, отстоявшей на полмили отсюда. Жан и обе девушки слышали разговор разбойников, но им не хотелось верить, что их друзья безвозвратно погибли, хотя взрыв и шум разрушения говорили сами за себя. Но вот они на месте преступления; кругом мертвая тишина.

Тем не менее Тоби схватил кирку и принялся бить что есть силы по стене. И вдруг — о радость! — изнутри также послышались ответные удары и крики.

— Они живы! Живы! Скорее сюда петарду note 11!

Чтобы избежать обвала, Тоби поместил снаряд как можно выше и при этом крикнул что есть мочи:

— Отойдите, господа, в самую глубь пещеры: сейчас мы взорвем верхний свод!

Спустя несколько минут раздался взрыв, а когда дым рассеялся, Тоби воскликнул:

— Ура! Друзья мои!

— Ура! — отозвались изнутри знакомые голоса.

— Все ли живы?

— Все! Живы и невредимы!

Погребенные заживо вышли через брешь, проделанную взрывом; последовали объятия, бессвязные, радостные восклицания, поцелуи.

Выждав, пока улеглись первые минуты волнения, мистер Тоби, со свойственной англичанам корректностью, поспешил представить друзьям своих товарищей, мистера Паскаля Робена и мистера Франсуа Жюно, канадцев родом.

Все в теплых выражениях принялись благодарить их, причем Леон добавил:

— Все мы, мистер Тоби, обязаны вам и вашим товарищам своею жизнью, а потому одной голословной благодарности мало, и хотя мы останемся вашими неоплатными должниками, но все-таки просим вас, мистер Тоби, принять от нас миллион, а вас, господа, каждого по 500 000!

— Да! Да! — подтвердили все остальные.

Затем все отправились в пещеру, затопили печь, стали готовить ужин. Здесь, расположившись на медвежьих шкурах у печки, Тоби рассказал своим друзьям, каким образом он явился так кстати.

— Я принадлежу к числу тех людей, — говорил он, — которые, начав какое-нибудь дело, любят непременно довести его до конца. История с Жое Нортоном и Ребеном Смитом не давала мне покоя. Я решил во что бы то ни стало разоблачить эту мистификацию.

— И вам удалось?

— Вот вы сейчас узнаете. Конечно, это было не легко: я следил, выслеживал и в конце концов убедился, что Жое Нортон и Ребен Смит — не одно и то же, что Боб Вильсон и Фpeнсиc Бернетт, как мы полагали!

— Значит, судьи были правы?

— И да, и нет! Существуют все четверо: я Смит, и Вильсон, и Нортон, и Бернетт, причем Жое — двойник Боба, а Ребен — двойник Френсиса. Сходство между этими негодяями до того поразительно, что при помощи легкого грима, каблуков повыше или пониже, подкрашенной бороды и волос они становились не отличимы друг от друга. В этом и весь секрет! Узнал я это посредством целого ряда фотоснимков. Фотография показала и сходство, и некоторое характерное различие этих, столь сходных на первый взгляд личностей, которые, надо заметить, никогда не собираются все вместе!

— Вы просто гений, Тоби!

Тот самодовольно улыбнулся и продолжал:

— Заручившись этими снимками и подружившись с этими господами, которые во всем оказывали мне помощь и содействие, я обратился к суду, и так как последний отнесся к этому делу довольно холодно, написал большую обличительную статью, в которой беспощадно громил и суд и судей, изобличал и всех четверых негодяев, перечисляя все их преступления, злодеяния и проделки. Одна из влиятельных газет приняла статью и тут же напечатала ее, уплатив мне громадный гонорар.

Статья эта имела такой успех и так подействовала на судей и на общественное мнение, что немедленно были приняты меры для ареста четырех негодяев, но те успели бежать. Тогда суд пересмотрел дело — и мы были объявлены невинно пострадавшими. Негодяев преследовали, но они успели скрыться и только таким образом избежали закона Линча.

Тогда я и двое моих товарищей на трех санях и с полным снаряжением полярной экспедиции пустились преследовать их по снежной пустыне. Вдруг мы заметили, что их след сливается с другим следом, с вашим. Это так напутало нас, что мы с удвоенной скоростью стали нагонять их, но несмотря на все наши усилия, если бы не мистер Жаи, явились бы слишком поздно!

— Но, скажите, что же произошло с «Красной звездой»?

— Вы желаете знать, что с нею сталось? Прекрасно! Потрудитесь последовать за мной!

Все вышли и быстро направились к шелковой палатке. Не доходя пятидесяти шагов до нее, Тоби попросил всех остановиться и подождать немного, а сам побежал вперед, вылил на снег свою бутыль керосина и зажег его. Громадное пламя взвилось кверху и озарило кровавым заревом снеговую равнину. Крик ужаса вырвался из груди зрителей: на снегу вырисовывалось пять окровавленных тел. Случайно ли, или умышленно, эти объятые пламенем тела расположены были правильной пятигранной звездой.

— Вот она, «Красная звезда»! — воскликнул Тоби, указывая на них.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теперь нашим друзьям предстоял выбор между зимовкой в медвежьей пещере и зимовкой в Доусон-Сити. Все единогласно решили вернуться в блестящую молодую столицу Клондайка, где они могли найти все удобства; выждали только несколько дней, пока Жан совершенно оправился от своей раны, а за это время добыли большое количество золотых слитков и нагрузили ими сани умерших членов «Красной звезды». Золота оказалось по меньшей мере на 9.000.000 франков, но, произведя расчистку второй галереи, или коридора, старик Лестанг воскликнул:

— О нет, это уж слишком много! Смотрите! Ведь здесь все своды и стены из чистого золота! Право, я умру? Тут более чем на сотни миллионов!

— Да, это поистине сон из «Тысячи и одной ночи»! — согласились с ним остальные, но теперь вид этих несметных богатств уже не опьянял их; теперь их всецело охватило лихорадочное желание вернуться скорей на родину и бежать из этой безлюдной пустыни, из этого «ледяного ада», где жизнь была одною сплошною пыткой как для тела, так и для души.

И они поспешили захватить из таинственной сокровищницы столько золота, сколько могли увезти их сани. Навалив его целыми грудами, они тотчас же отправились в путь.

Возвращение прошло сравнительно благополучио, без особых печальных приключений, а въезд в столицу Клондайка стал настоящим триумфальным шествием. За время их отсутствия успел совершиться полный переворот в образе мыслей обитателей этого города: их враждебное отношение сменилось восторженным благоговением перед счастливыми обладателями неисчислимых миллионов. Но эти шумные овации, эти празднества и даже самая сказочная роскошь обстановки лучшей гостиницы, оплачиваемая 100 франками в сутки с каждой персоны, — все это не удовлетворяло наших друзей. Не занимал и не радовал их и Доусон-Сити; они считали его первым этапом на пути к любимой Франции, о которой все они мечтали и куда стремились всей душой.

— Мы все, все едем во Францию! — говорили они.

Один только старый Лестанг пожелал здесь и умереть, в этой стране золота.

— Я, видите ли, — говорил он, — должен остаться здесь! Я буду вашим доверенным, управляющим и уполномоченным, и, не сомневайтесь, никто лучше меня не сумеет вести ваше дело! Кроме того, никто, кроме меня, не должен эксплуатировать «Мать золота»!

Все согласились со старым оригиналом.

Предстоящее путешествие во Францию приводило в восторг и Дюшато, и его дочь: ведь это — осуществление их заветной мечты, мечты каждого канадца французского происхождения: все они мечтают хоть раз в жизни повидать свою «старую родину».

Кроме того, общие печали и радости, общие волнения, лишения и опасности до того сблизили их, что даже Жанна, далеко не сентиментальная, положительно не могла себе представить разлуки со своими друзьями.

У них у всех была как бы одна душа. И все это случилось как будто само собой и, по словам Леона, само собой стало ясно, что Поль Редон и Жанна созданы друг для друга, так же как Леон и мадемуазель Марта.

— Не подлежит сомнению, — добавил он, — что по возвращении во Францию все это кончится, как в романе, двойною свадьбою, и если ты ничего не имеешь против, то мы поженимся в один и тот же день!

— Браво! Во всяком случае, я благословляю эту страну морозов, где я нашел свое счастье! — вскричал Поль.

— До сих пор ты, кажется, только проклинал этот «ледяной ад»!

— Пусть же он отныне будет «снежным раем»! — воскликнул журналист.

— Я никогда не буду называть его иначе! 

Note1

Габорио (1832-1873) — французский писатель, один из родоначальников детективного жанра. Писал романы с уголовными сюжетами.

Note2

Эти подробности заимствованы из «Revue-Klondike», издатель которого, Жан Ламар, — один из наиболее богатых золотоискателей в Клондайке и в бассейне Юкона (прим. авт.).

Note3

Вершок — старинная русская мера длины, равная 4, 4 см.

Note4

Аршин — русская мера длины, равная 0, 71 м.

Note5

Немврод — легендарный царь Халдеи, страстный охотник. Его имя стало нарицательным для обозначения охотников.

Note6

Буквально — не дважды за одно и то же (лат.).

Note7

Фунт — русская мера веса, равная 409, 5 г.

Note8

Сажень — русская мера длины, равная 3 аршинам (2, 13м).

Note9

Железом индейцы называют всякий металл. Железо желтое — золото; железо белое — серебро; железо серое — свинец (прим. авт.).

Note10

Эмар (1818-1883) — французский писатель. Автор приключенческих рассказов, главным образом о жизни индейских племен золотоискателей.

Note11

Петарда — старинный снаряд в виде металлического сосуда, наполненного порохом, употребляемого для взрыва.