История событий, происходивших пару тысяч лет назад в Северном Причерноморье и на тех землях, что впоследствии станут называться Южной Русью, как и истории обитавших там народов, по версии официальной истории, выглядят донельзя баснословно.
      Обрисовать это можно примерно следующим образом:

      Киммерийцы – 1000-700 гг. до Р. X.
      Скифы – 700–200 гг. до Р. X.
      Сарматы – 200 гг. до Р. X. – 200 гг. после Р. X.
      Готы – 200–370 гг. после Р. X.
      Гунны – 370–454 гг.
      Авары – 558–650 гг.
      Хазары – VI в. по Р. X.
      Волжские булгары – 650–737 гг.
      Печенеги, торки, берендеи – IX–XI вв.
      Половцы (куманы) – X I–X I I вв.
      Монголо-татары – XIII в.
      Калмыки – XVIII в.

      Обратите внимание, с какой точностью – до года! – датируется нашей официальной историей появление в Южной Руси гуннов и аваров. При том, что ни они сами, ни их соседи не оставили документов с точными датами и штампами о прописке-выписке…
      Но и это еще не все. Обстоятельства появления и исчезновения всех вышеперечисленных народов (кроме более поздних «татаро-монголов» и совсем уже поздних калмыков) изображаются стандартно: некие ужасно могучие соседи начинали «теснить» бедолаг киммерийцев из Азии на запад. Те беспомощно бежали, обосновывались в Причерноморье и южнорусских степях, причем, что характерно, были до того сильны и могучи, что без особого труда «выкраивали» себе земли и устраивались на них, пару-тройку столетий угнетая всех «местных». Становились гегемонами, так сказать. Потом с востока накатывалась очередная орда иноплеменников – с одной стороны, безбожно слабых, вытесняемых «сильными соседями», с другой – чертовски могучих, поскольку без особого труда разбивали в хвост и в гриву пригревшихся в благодатных краях предшественников. После чего предшественники непонятным образом «исчезали».
      И вот так якобы повторялось всякийраз. Этакая карусель, где носятся по кругу одни и те же коняшки, слоны и прочее деревянное зверье. Были вытеснены сильными соседями – обосновались на новом месте, покорив аборигенов, – подверглись нападению очередных «вытесненных» – исчезли. Каждый раз «исчезают» очередные невезучие странники совершенно мистическим образом: вот только что на немаленьком пространстве обитал многочисленный народ со скотом и кузницами, с царями и знатью, с чадами и домочадцами – и вдруг взял да «исчез». Причем слово это историки пишут, не краснея, с таким видом, словно это само по себе объяснение. Где скифы? А они исчезли. Как? Каким образом? Вам же русским языком академик объясняет: и-с-ч-е-з-л-и!
      Впрочем, иногда (надо полагать, в виде особой милости) историки позволяют тому или иному народу «частично смешаться с завоевателями». Но такое благодушие у них проявляется редко. Гораздо чаще звучит категорическое: исчезли!
      Воля ваша, но в жизнитак не бывает. Случалось иногда, что и в самом деле исчезали целые народы – вроде пруссов, под корень истребленных крестоносцами. Но здесь речь идет о целенаправленном геноциде – а в тех старых источниках, что дошли до нашего времени, ни разу не упоминается, чтобы очередные завоеватели ставили себе целью начисто, под корень истребить предшественников. Более того, эти старые источники сплошь и рядом как раз и дают насквозь еретическую картину былых времен, категорически не совпадающую с официальной историей…
      Но не будем забегать вперед. Источники мы еще рассмотрим вдумчиво…
      Киммерийцы – безусловно, весьма интересные сами по себе, – для нашего повествования как раз неинтересны, поэтому, миновав их, перейдем сразу к скифам.
      Естественно, легко догадаться, что это никакой не народ, а группа «племен», как и полагается персонажам второстепенным, не особенно и историческим. Само собой разумеется, в изображении «правоверных» историков скифы – кочевое племя. Это определение звучит с монотонностью шаманского заклинания: кочевники, кочевники, кочевники!
      Вот только дальше начинается сюрреализм. Вновь историки, пытаясь совместить несовместимое, объединяют (порой в одной фразе) противоречащие друг другу факты.
      «В основном» скифы были, конечно, кочевниками (Т. Райе), но в то же время «их пастушеская жизнь в определенной степени зависела и от земледельческих общин».
      Кочевники… и в то же время не кочевники вовсе. Как прикажете расценивать следующую словесную эквилибристику: «И совсем не представляется невероятным то, что по крайней мере к V в. до н. э. какая-то часть каждого племени жила в постоянных или полупостоянных (эт-то еще что за диво?! -А. Б.)поселениях, которые служили базой для кочевой части племени.
      Великолепно… Племена, конечно, кочевые, но у каждогоиз них есть «база» в виде оседлой части племени.
      Но в таком случае это не совсем и кочевники! Точнее, совсем не кочевники! Иначе пришлось бы записывать в «кочевники», например, российских казаков конца XIX – начала XX вв. Как же, все вышеперечисленные признаки налицо: частьказаков и в самом деле словно бы «кочует», по несколько месяцев выпасая табуны в степи или ловя рыбу вдали от постоянного жилья – и в то же время другая, большая часть живет оседло в станицах, сажая пшеничку и занимаясь ремеслами…
      Да и современная деревня с этой точки зрения – сплошное «кочевье»: пастух ведь день-деньской кочуетсо стадом, да и земледельцы «кочуют» с поля на поле из центральной усадьбы…
      Эквилибристика продолжается. Того, что «по крайней мере часть» скифов была оседлой, отрицать нельзя – ведь сохранилась масса древних текстов, повествующих о том, что именно «кочевники» снабжали греческие города-колонии на побережье Черного моря… хлебом. Цивилизованные греки отчего-то никак не могли сами наладить землепашество, вот и пришлось существовать за счет зерна, закупаемого у «диких» скифов.
      Итак, скифы – землепашцы…
      А еще – строители.Поскольку обитали… ну, не в городах, конечно, – в городищах.Варварам, как мы помним, полагается иметь не города, а городища.
      Вот Каменское «городище» – на левом берегу Днепра, прямо напротив греческого городаНикополь. Площадь скифского «городища» – пять квадратных километров, – опять-таки всего вдвое меньше Парижа образца 1648 года. Дома построены либо из дерева, либо из глины и по площади мало напоминают «хижины» – это именно дома, от 40 до 175 квадратных метров (в наше время квартира в сорок «квадратов» считается вполне приличной). В городище обнаружены остатки многочисленных кузниц…
      Вот именно. «Кочевники» еще и неплохо обрабатывают металлы. Рядовой скифский воин вооружен железным мечом и одет в чешуйчатый доспех – на кожаную рубаху нашиты ряды железных или бронзовых пластинок (в точности как у «древних» римлян) – и такой же шлем. Их боевые кони также защищены броней: голова – литой налобной пластиной, грудь – кожаным нагрудником, покрытым железными бляшками. Одним словом, схожесть с рыцарем раннего Средневековья поразительная. Как отмечает современный исследователь, «скифами был создан комплекс вооружения, не претерпевший сколько-нибудь серьезных изменений вплоть до изобретения огнестрельного оружия». Деревянное, обшитое кожей седло – тоже, кстати, изобретение скифов.
      Еще более внушительно, нежели Каменское «городище», выглядит скифская столица –Неаполь Скифский, что был раскопан археологами на окраине нынешнего Симферополя. Площадью около двадцати гектаров, столица была окружена каменной стеной, толщиной от 8 до 12 метров –с соответствующей высотой. В городе немало общественных зданий, построенных из камня, крытых черепицей, украшенных колоннами, статуями из бронзы и мрамора…
      И наконец – ювелиры.В приложении читатель может увидеть лишь малую часть великолепных изделий из золота и серебра. Наши «кочевники» не только строили города, окруженные каменными стенами, каменные дома, изготовляли железное оружие, броню и всевозможные инструменты «гражданского» применения, но и были искуснейшими ювелирами.
      А значит, сказка о «кочевниках» – сказка и есть. Если некий народ добился всех вышеперечисленных достижений, нет оснований записывать его в «дикие скотоводы». Речь, безусловно, может идти – как вы, быть может, согласитесь, – о государстве.Может статься, и не дотягивающем до «древнего» Рима, но все же оригинальном, самобытном государстве – с земледельцами и кузнецами, ювелирами и оружейниками, ткачами, ветеринарами, медиками, каменщиками, столярами, кровельщиками…
      Другое дело, что «неисторическим» народам государств по канонам официальной науки не полагается. Отсюда и все словесные выверты касаемо «частичного кочевничества» и «городищ».
      В своем рвении историки перегибают палку, и иные несообразности плавно перетекают в сущий экстремизм. Не так уж и давно некая отечественная историсса пыталась доказать, что искусство скифов «несамостоятельно», их ювелирные изделия якобы полны сюжетами, заимствованными… у фракийцев, с Балкан.
      Ерунда первостатейная, конечно. Во-первых потому, что, взявшись что-то заимствовать, скифы уж наверняка в первую очередь брали бы пример с соседей-греков, а не с обитателей более далеких Балкан. Во-вторых…
      Во-вторых, скифское искусство берет начало не на Балканах и не в греческих колониях на побережье Черного моря, а в Азии. Из Азии скифы к Черному морю и переселились. Этот тезис настолько хорошо подкреплен результатами археологических раскопок на огромном пространстве, что в обширных доказательствах не нуждается. От Неаполя Скифского до Алтая (знаменитые Пазырыкские курганы), до Минусинской котловины в приенисейских степях, до Тувы обнаружена масса украшений и бытовых предметов, выполненных совершенно в том же стиле, какой торжествовал в скифском искусстве.
      У меня есть сильное подозрение, что корень зла в том и кроется – в азиатском происхождении скифов, подсознательно раздражающем европоцентристов, а если совсем точно, европейских шовинистов от истории. С их точки зрения, «азиятам» не полагается «государств» и «городов», на каковые имеет право лишь цивилизованная Европа.
      А потому скифов, не декларируя это явственно, стремятся то искусно, то неуклюже принизить,насколько возможно. В противовес массиву археологических находок, утверждающих родство народов, обитавших от Енисея до Черного моря, скифов упорно «выводят» из древнего Ирана. Хитросплетением словес затушевывают всякую мысль о скифском государстве.Кочевники, кочевники, кочевники! И в то же время в крупнейших музеях открыто экспонируется «скифское золото», которое могло быть мастерски изготовлено лишь самими подданными скифских царей, а не наемными греками и уж тем более не обитателями далеких Балкан.
      Между прочим, скифы (опять-таки в соответствии с давней азиатской традицией) изготовляли еще великолепные шерстяные ковры, украшенные замысловатым узором, изображениями людей, животных, мифологических чудовищ – самобытные изделия, не имеющие никаких соответствий в Греции и Фракии. А золотые изделия скифские ювелиры, кстати, мастерски украшали разноцветной эмалью, что само по себе требует сложных технологий, которые не могли родиться в юрте кочевника.
      Интересно, что попытки чуть-чуть «пропустить» скифов наблюдались уже в древние времена. «Отец истории» Геродот так описывает один из скифских городов:«Будины – большое и многочисленное племя. В их земле находится деревянный город под названием Гелон. Каждая сторона городской стены длиной в 30 стадий. Городская стена высокая и вся деревянная. Из дерева построены также дома и святилища».
      Правда, Геродот тут же добавляет, что построили город Гелон никакие не скифы-будины, а греки. Из греческих городов в Причерноморье якобы изгнали какое-то количество жителей, уж неизвестно, за какие прегрешения, эти беглецы-то и построили Гелон, где возвели святилища эллинских богов, в честь каковых регулярно устраивали массовые празднества. Ну и некоторое количество скифов-будинов «смешалось» с пришельцами, поднабравшись у них культурки…
      Вот только это утверждение Геродота начисто противоречит его же собственным описаниям скифских традиций и нравов. Он сам в другом месте подробно рассказывает, как скифы «упорно избегают» не только поклонения чужим богам, но и просто чужеземных обычаев. Некий скиф Анахарсис, долго странствовавший в чужих краях, где-то познакомился с греческим культом Матери Богов и, вернувшись домой, в Скифию, имел неосторожность совершить обряд в ее честь. Увидев его за этим кощунственным занятием, соседи-скифы поспешили к царю Савлию и сообщили, каким идеологическим вывертам предается вольнодумец. Царь Савлий озаботился этим настолько, что немедленно прискакал к дому Анахарсиса, и узрев, что тот, повесив на шею изображение Матери Богов, самозабвенно бьет в бубны, самолично прикончил его из лука. Мало того, высочайше поведено было впредь не вспоминать, что Анахарсис жил вообще – в дальнейшем скифы дружно уверяли, что знать такого не знают. Между прочим, Анахарсис был не каким-то там плебеем, а родным братом царя Савлия. Но вот поди ж ты, не пожалели…
      Точно так же много лет спустя уже не царский брат, а сам скифский царь Скил поплатился жизнью за чересчур тесную привязанность к эллинским обычаям. Судя по описанию, он чем-то напоминал наших интеллигентов-демократов, млеющих от всего происходящего из США и глубоко презирающих родную землю…
      Означенный Скил завел такой обычай: иногда он в одиночку, без свиты и телохранителей, приезжал в близлежащий греческий город Борисфен и жил там с месяц – расхаживал в греческом наряде, даже совершал жертвоприношения по греческим обычаям. «Оттянувшись» таким образом, переодевался в свое, скифское, уезжал домой и как ни в чем не бывало правил своим народом.
      Увы, в конце концов какой-то болтливый грек проболтался скифам, как изволит развлекаться их владыка и как именно он проводит в городе свой отпуск. Несколько скифов уговорили болтуна провести их в город (надо полагать, заплатили неплохо), и своими глазами увидели, как их обожаемый царь шествует в процессии на празднике Вакха…
      Побежали к своим и все рассказали. Скила моментально свергли, а когда он бежал к соседям, хитростью заполучили обратно и немедленно оттяпали голову. Пример этих двух вольнодумцев, надо полагать, подействовал – больше со скифами ничего подобного не случалось…
      Теперь зададимся несложным вопросом: при столь нетерпимом отношении скифов к чужому не только религиозному, но и просто культурному влиянию возможно ли, чтобы они позволили «беглым грекам» не просто устроить свой поселок в самом сердце скифской территории – а еще и завести целый комплекс греческих святилищ с регулярными празднествами?
      Сдается мне, ни в коем случае…
      Гелон, добавлю, найден довольно давно. Археологи прочно ассоциируют его с Вельским городищем у реки Ворсклы. Что характерно, площадь этого поселения, когда-то окруженного серьезными крепостными стенами – 3868 гектаров, что лишь самую чуточку меньше площади Москвы в начале двадцатогостолетия. Но «кочевникам» из недр Азии, как мы помним, полагаются исключительно городища…
      В Бельске-Гелоне обнаружены не только многочисленные кузницы, мастерские бронзолитейщиков и гончаров, но и святилища – причем сугубо местные, скифские, ни единого на греческий манер…
      Только в том случае, если допустить, что Скифия все же была не территорией кочевников, а страной городов, приобретает смысл такое известное в истории событие, как вторжение в скифские пределы армии персидского царя Дария…
      В одной из научно-популярных книг ситуация охарактеризована предельно четко: «Интересно, что этот поход не был вызван какой-либо политической или экономической целесообразностью. Современные историки, правда, пытаются найти в действиях Дария некое рациональное зерно и как-то прояснить смысл данной грандиозной экспедиции, но их версии звучат не совсем убедительно. Говорят, например, что персы пытались обезопасить собственные северные границы в преддверии похода на греков. Или что это была глубокая разведка. Однако скифы того времени вовсе не собирались нападать на империю Дария, а значит, персам ничто не угрожало. Следовательно, ни о какой превентивной войне или профилактическом карательном мероприятии речи быть не может. С другой стороны, Дарий прекрасно сознавал, что вторгается в страну, где нет городов и поселений и поэтому завоевать ее в принципе невозможно. Единственное внятное объяснение целям экспедиции дает все тот же Геродот: достигнув величия, персы захотели отомстить скифам за унижения, нанесенные Мидии во время переднеазиатских походов».
      Речь идет о случившемся за пару сотенлет до того массированном вторжении скифов в Малую Азию и на Ближний Восток, когда они огнем и мечом прошли вплоть до египетских границ, которые вроде быне переступали.
      (Говорю «вроде бы», потому что в истории Египта числится завоевание его кочевыми племенами «гиксосов». Гиксосы эти, с одной стороны, были якобы дикими кочевниками, с другой же – именно у них египтяне научились и обращению с лошадью, и новинкам в строительных делах, да и многому другому. Вторжение гиксосов относят к вовсе уж седой древности, но если египетская хронология все же искусственно растянута, то нельзя исключать, что под видом гиксосов фигурировали как раз скифы).
      Другими словами, персидский царь Дарий однажды, проснувшись в дурном настроении, вспомнил, не имея больше к чему придраться, что двести лет назад скифы серьезно изобидели его предков-мидийцев – и решил отомстить. И повелел двинуть в скифские пределы несметную рать.
      Для голливудского мультфильма на «историческую» тему этот сюжет, может быть, и сгодится. Но в реальной жизни подобные детские обиды никак не служат поводом для большихвойн. Дарий, как большинство его коллег по ремеслу, наверняка был нормальным человеком и умел соразмерять желания с возможностями. Это в сочинениях современных фантазеров с учеными степенями древние владыки то и дело картинно повелевают сотворить что-нибудь грандиозное – то построить в пустыне, где любой гвоздик нужно возить за сто верст, огромный беломраморный город с фонтанами, академиями и ипподромами, то собрать в одночасье миллионную армию и погнать ее за тысячу километров мстить за нанесенную двести лет назад обиду. Реальность обычно более тесно связана с экономическими возможностями…
      В том, что мы – по крайней мере, частично – имеем дело с откровенным баснословием, убеждают цифры. Геродот, не моргнув глазом, вывел недрогнувшей рукой, что Дарий отправил на скифов 700 тысячвоинов и 600 кораблей. Его собрат по блудливому перу, некий Ктесий Книдский, считал, что воинов у Дария было даже поболее – 800 тысяч.
      Вы мне не поверите, но «профессиональные историки» до сих пор относятся к этим цифрам серьезно.Поскольку Геродот для них остается непререкаемым авторитетом – ведь все, как мы помним, основано на вере, и сомневаться в священнойжреческой книге было бы жуткой ересью…
      Господи ты боже мой… Будь все так на самом деле, кроме семисот тысяч воинов Дарий обязан был иметь еще пару сотен тысяч обозников, погонщиков, лекарей, поваров, оружейников и прочих подсобных людишек, жизненно необходимых в военном походе: кто-то же должен вести повозки с запасом провизии, стрел, перевязочного материала и прочего скарба…
      Так что – миллион, не меньше. Сколькоже жратвы, простите за вульгарность, понадобилось бы этой ораве, которая, заметим, долгие неделидвигалась по безлюдным скифским равнинам? Даже если считать по минимуму – лепешка в день и пригоршня фиников… нет, по минимуму считать нельзя. Подобной диеты хватит только на то, чтобы древнеперсидский воин – он же не робот, не Терминатор с атомной батарейкой в пузе! – только-только не умер с голоду. А ему ведь предстоит неделями тащиться в полном вооружении, да еще и сражаться с достаточно сильным противником. Одним словом, даже если доверять Геродоту в описательной его части, любые приводимые им числа следует сокращать, быть может, на пару нулей.
      Напоминаю: в 1812 году Наполеон привел в Россию всего шестьсот тысяч человек, собранных со всей Европы – и эта орда очень быстро превратилась в жалкую кучку измученных бродяг, причем не столько из-за морозов, сколько из-за лютого голода. А ведь наполеоновская армия шла не по безлюдным пустошам, а по достаточно населенной аграрной стране…
      В беспомощной попытке хоть как-то отстоять истинность жреческих писаний одна отечественная историсса выдвинула довольно оригинальную версию: мол, по мере продвижения в скифские степи персы попросту съедали своих обозных животных, а опустевшие от провизии повозки бросали, что повышало мобильность, да и с голоду не позволяло умереть…
      Все равно не складывается. Очень уж грандиозные объемы расхода провианта получаются, как ты ни извращайся. И потом, миллионному войску надо было еще и пить.А это, даже при режиме жесткой экономии, все равно получается – миллион литров воды в день.Да и «обозные животные» пить хотят, и литра им мало. Как же миллионное войско Дария решало проблему с водой?
      Самый внятный ответ, какой по этому поводу способна дать современная историческая наука: «Ну, как-нибудь так…» Ручейки, мол, по пути попадались, речушки…
      Представьте себе миллиончеловек, двигающихся довольно компактной массой. И делайте выводы…
      Ладно. В конце концов, я не намерен отрицать Геродота полностью.Допустим великодушно, что поход Дария против скифов все же имел место в реальности. Вот только войско у него было, конечно же, не миллионное, а раз в десять поменьше (что, впрочем, опять-таки предполагает немалые трудности со снабжением). И снова тот же вопрос: зачем!
      Как бы ни кипели в душе старые обиды (чей накал несомненно преувеличен кабинетными книжниками), серьезный человек должен был понимать, что гоняться по необозримым степям за конными кочевниками – задача непосильная даже для великого Дария Гистаспа, оставшегося в истории человеком вполне вменяемым и умным…
      Так вот, «великий поход» Дария приобретает смысл при одном-единственном варианте: если допустить, что у скифов было немало городов,где можно было собрать нешуточную добычу. Вот при этомраскладе мотивы Дария предстают вполне понятными и насквозь прагматичными: персы были большими мастерами устраивать грабительские походы, то бишь великие завоевания…
      К слову, если раскопанных скифских городовсегодня известно немного, это еще не означает, что их было мало –гораздо вероятнее, что найдены далеко не все. Учитывая нынешнее финансирование археологических работ в России и на независимой Украине, трудно ждать масштабных открытий.
      Даже с известнымигородами происходили порой примечательные курьезы. Вот, скажем, знаменитый путешественник П. К Козлов, сподвижник Пржевальского, в 1908 году обнаружил в пустыне Такла-Макан «город мертвых» Хара-Хото, многие сотни лет как оставленный жителями. В 1909 году, во время своей второй экспедиции туда, он обнаружил огромные богатства: тысячи древних книг, сотни скульптур, массу предметов буддийского богослужения, множество золотых и серебряных украшений. Людей и лошадей у него было мало, вывезти все это добро не было никакой возможности, и Козлов, засыпав найденное землей, вернулся в Россию, надеясь, что будет еще случай все вывезти.