Чингисхан: Неизвестная Азия

      Случай представился только через семнадцать лет – в 1926 году, уже при Советской власти, Козлов совершил свое третье и последнее путешествие в Хара-Хото… но не нашел закопанного им клада. То ли не смог вспомнить места, то ли новые барханы намело и ландшафт изменился, уничтожив прежние приметы… В общем, «клад Козлова» не обнаружен до сих пор. Что же говорить о лежащих под землей городах, которых попросту не искали?!
      Конец скифов, по версии традиционной истории, был унылым. Во втором веке до Р. X. они, многочисленные и могучие, попросту сгинули куда-то. Вот так, немудрящим образом, взяли да и сгинули…
      Объяснения, которые современная наука по этому поводу дает, не устраивают категорически. Скифов якобы «сменили» сарматы. Из загадочных азиатских просторов вдруг нахлынули эти самые сарматы – неисчислимые конные орды, с головы до ног закованные в железную броню. Вроде бы они по каким-то совершенно непонятным причинам настолько ненавидели скифов (за что, собственно?!), что решили извести их под корень и со всем рвением принялись за выполнение этой задачи. Вот скифы и «исчезли».
      Правда, эта гипотеза совершенно не объясняет, как так вышло, что скифы покорно сидели у своих очагов и ждали, когда придут их вырезать поголовно ужасные сарматы. Логичнее было бы, учитывая, что скифы владели неисчислимыми конскими табунами, предположить, что они дружненько попрыгали в седла и ускакали подальше от этакой напасти, справедливо предполагая, что сарматы вряд ли будут гнаться за ними до «последнего моря».
      Однако тезис о дружном уходе скифов на запад наука отвергает. Почему – она и сама толком объяснить не в состоянии. Отвергает – и все тут. Потому-то и родилась уклончивая формулировка: сарматы сменилискифов. Более подробных разъяснений не дается, да и не скажешь, что их регулярно требуют – большей части народонаселения как-то не до причин исчезновения скифов…
      Вообще у нынешних историков есть две универсальные отмазкина тот случай, когда приходится объяснять, почему на данном историческом отрезке в их построениях отсутствуют какие-то народы или немалые материальные ценности. Пожары и нашествия супостата. Этими двумя напастями объяснить можно все что угодно.
      Где великая Александрийская библиотека с ее миллионами томов? Так ее ж сожгли дочиста хулиганствующие элементы! Где оригинал «Слова о полку Игореве»? Так Москва ж сгорела начисто!
      Где скифы? А их сарматы сменили! Как именно? Вам же ученые люди отвечают ученым языком: с-м-е-н-и-л-и!
      Остается совершенно непонятным, кстати, что за сила регулярно выталкивалаиз Азии «переселяющиеся народы». Грандиозных природных катаклизмов, после которых на прежнем месте ни за что не выживешь, не отмечено. Пресловутая «пассионарность», якобы заставляющая целые народы в одночасье срываться с насиженного места и катить за тридевять земель, будем откровенны, существовала исключительно в воображении Л. Н. Гумилева и не зафиксирована какими бы то ни было научными приборами ни в вольтах, ни в амперах, ни даже в децибелах.
      И наконец, как быть с тем, что все эти «сарматы», «авары» и прочие «вестготы», как две капли воды, напоминают рыцарскую конницу раннего Средневековья? Конница таковая, уточню, существовала как в Европе, так и в Азии, «рыцарство» – никак не исключительно европейское достояние…По своему циничному обыкновению все интересное, связанное со скифами, я приберег напоследок. В следующей главе мы как раз и займемся нетрадиционнымивзглядами прежнихисториков на историю скифов. Но сначала снова отступим в прошлое, во времена, когда Юлий Цезарь, трубя в боевые буцины, преследовал «дикие племена» галлов…

Глава четвертая. Варварская Европа: Незнакомая цивилизация

      У современной исторической науки есть серьезный недостаток: предельно узкая специализация не только по столетиям, но даже по отдельным четвертушкам какого-либо столетия, не только по крохотным княжествам, но по отдельным вовсе уж мелким аспектам жизни этих самых крохотулечек. А потому не редкость, когда человек становится кандидатом или даже доктором исторических наук за сочинения вроде: «Конские подковы в Рязанском княжестве второй половины XII в.» или «Сапожники в графстве Артуа первой трети XIII в.». Честное слово, я не особенно и преувеличиваю. Мне лично известен субъект, ставший кандидатом наук за диссертацию об отщепах – крохотных каменных кусочках, отлетавших от орудий первобытного человека при их, орудий, изготовлении. Это примерно то же самое, как стать кандидатом математических наук, накропав работу «К вопросу о свойствах таблицы умножения». Но у историков, как не раз говорилось – свои понятия…
      Что любопытно, порой эта узкая специализация из недостатка превращается в откровенное достоинство – с точки зрения циничного ниспровергателя основ вроде вашего покорного слуги…
      Поясню, что я имею в виду. В фундаментальных, основополагающих, так сказать, трудах по истории «древней» Римской империи будет, голову можно прозакладывать, кратенько написано что-нибудь вроде: «Варварские орды готов разграбили Рим», «Дикие гунны опустошили римские провинции», «Галлы, обитатели диких лесов…» И все, не более того.
      А вот историк, занимающийся исключительногаллами, готами или древними германцами, сплошь и рядом просто-таки вынужден не повторять вышеприведенные канонические фразы, а подробнейшим образом описывать, как жили его подопечные, чего достигли, что умели. И картина открывается поразительная…
      Решительно перестаешь понимать, где цивилизованные народы, а где «дикари». Потому что как-то само собой получается, что не «древний Рим» служил маяком цивилизации и родоначальником прогресса, а как раз те самые «дикари»…
      Судите сами. Я уже упоминал о военном флоте галлов, превосходившем римские галеры. Теперь нелишним будет уточнить, что у галлов была свояденежная система, а кроме укрепленных городов, они построили еще и обширную сеть крайне удобных дорог (по которым и чапали браво доблестные легионы Цезаря). Мало того, именно «кельты», то бишь галлы, изобрели вместо прадедовской сохи более совершенный плуг –дышло на двух колесах и мощный железный лемех. Именно у галлов его и заимствовали «передовые» римляне.
      С бронзового века люди жали серпом – но опять-таки именно в Галлии была изобретена коса, орудие гораздо более производительное. После чего римляне… см. выше.
      Из одной ученой книги в другую кочует изображение римской жнейки: бык толкает перед собой двухколесную тележку, передняя часть которой снабжена зубьями, подрезающими колосья, падающие в «бункер»…
      Это – галльскоеизобретение! Гораздо позже перенятое римлянами.
      Горнорудное дело поставилив Европе опять-таки галлы, первыми начавшие добывать железо. Даже прозаические, но столь нужные в крестьянском хозяйстве бочкипридумали они же. Италийцы первое время хранили все жидкости исключительно в амфорах из обожженной глины – а галлы изобрели гораздо менее хрупкие, гораздо более удобные в обращении и гораздо более простые в изготовлении бочки из тонких дощечек, скрепленных обручами…
      За галлами, безусловно, и приоритет в изготовлении и использовании всевозможных телег и повозок. Все их разновидности придумали галлы, а римляне только заимствовали.
      Основных разновидностей римских повозок четыре: «кар-рус» – большая грузовая телега, которую в России позже называли «ломовая»; «реда» – легкая и быстрая четырехколесная «бричка»; «карпентум» – двухколесная повозка, нечто вроде арбы; «эсседум» – боевая двухколесная колесница.
       Всеэти термины совершенно официально признаются заимствованными из галльского – а значит, галлы все это разнообразие и придумали первыми.
      Так кто же кого учил и кто был дикарем на самом деле? Вполне возможно, дойди до нашего времени галльские библиотеки, ответ отличался бы от общепринятого ныне. Но очень уж старательно Цезарь их изничтожал, а потому ни единогогалльского документа не сохранилось, вот и вышло, что победил тот, кто лучше владел не технологиями, а пером…
      В III–V вв. от Р. X. Европа, согласно воззрениям традиционных историков, представляла собой рай земной для непуганых варваров. По европейским просторам, едва успевая сменять друг друга, носились неисчислимые орды дикарей, направо и налево крушивших все достижения высокой цивилизации, какие к тому времени успели создать римляне. Дикие племена готов, вандалов, гуннов и прочих визиготов – сущие питекантропы, разве что на коняшках! – чуть ли не зубами грызли прекрасные статуи, жарили конину на кострах из рукописей, устраивали конюшни в христианских храмах и творили массу других непотребств. Поскольку были дикими, как африканские бабуины, и не имели другой задачи, кроме как уничтожать достижения цивилизации, чтобы, вот совпадение, было потом на кого свалить их отсутствие…
      Но, если обратиться к тем самым «специализированным» источникам, то предстает совсем иная картина. Качественно иная. Вместо череды «варварских нападений на Рим с разграблением оного» явственно вырисовывается что-то другое.И больше всего это похоже не на разбойное нашествие, а на гражданскую войну, сплошь и рядом с религиозной подоплекой – как, скажем, в XVI веке во Франции…
      Можно удовлетвориться мимоходом прочитанной фразой: «вождь племени готов Аларих захватил и разграбил Рим». А можно и углубиться…Что же мы тогда увидим?
      В первую очередь выяснится, что помянутый Аларих – не злокозненный пришелец, а высокопоставленный офицер римскойармии, в переводе на современные звания – не менее чем генерал. Подчиненные ему части состоят и правда большей частью из готов, но это опять-таки римскиевоинские части.
      Во-вторых, Аларих – христианин арианского направления. И, пребывая на римской службе, он довольно долго занимается экспедициями, которые так и подмывает назвать «крестовыми походами». Именно Аларих методично и старательно во главе своих войск уничтожает в Греции языческие святилища – а те храмы, что оставляет в неприкосновенности, превращает в христианские церкви. И только через пятнадцать лет подобной деятельности Аларих занимаетсвоими войсками Рим.
      Именно такое слово более уместно для происходящего – потому что не пришедшее из диких степей войско дикарей захватывает Вечный Город. В него входят части римскойармии под командованием римскогогенерала. Грабеж, беспорядки, буйства, безусловно, имеют место быть – примерно такие, каких и следует ожидать во время любого военного мятежа.Прелюбопытнейшая деталь: когда началась заварушка, римляне массами, прихватив детей и ценности, кинулись спасаться в храм св. Петра на Ватиканском холме. Аларих, как христианин, не позволил ни одному своему готу войти внутрь. Плохо вяжется с традиционной картиной варварского набега, не правда ли?
      Не менее интересна история начальника Алариха, вандала Стилихона («вандал» в данном конкретном случае – не обидная кличка, а указание на национальную принадлежность). Такой же арианин, как и Аларих, Стилихон в качестве первого министра активнейшим образом занимается христианизацией Рима. Издает указ о разрушении языческих святилищ, после чего язычники устраивают бунт, и перепуганный император указ отменяет. Но Стилихон уже своей собственной волей жжет главные римские языческие святыни, за что его чуть позже «проязыческое» лобби и подведет под смертный приговор по надуманному обвинению.
      Странные «дикари», не правда ли? В первую очередь озабочены не разбойными набегами, а утверждением христианства. Кстати, когда к Риму приблизились настоящиевнешние супостаты, войско Радегая, то отбивал его тот же Аларих.
      В общем, «захваты Рима варварами», если исследовать их подробно, гораздо больше похожи на солдатские мятежи – а это, знаете ли, совсем другое… Из-за того что в гражданской войне во Франции XVI в. участвовали отряды иностранных наемников – швейцарцев и прочих валлонов – никто не называет происходившие там события «нашествием варваров». Обыкновенная внутренняя замятия…
      Дальше – больше. «Всем известно», что в 476 году «вождь племени германцев Одоакр» низложил последнего римского императора Ромула Августа. Это – поверхностное изложение, а реальные события гораздо сложнее и интереснее.
      Вовсе не «вождь дикого племени» ворвался в Рим нежданно-негаданно и злодейским образом сверг юного императора. Одоакр (то ли германец, то ли славянин) – еще один высокопоставленный римский военачальник. А Ромул Август – император, говоря современным языком, совершенно нелегитимный. Его папенька, римский генерал Орест, в один прекрасный день взял да и сверг законного императора Льва Первого, а на опустевший трон непринужденно усадил собственного сыночка. Тут и появился Одоакр…
      Каковой, обратите внимание, соблюдает существующее законодательство. Он не с мечом наголо врывается в покои самозваного императора, а собирает римский сенат и с соблюдением всех юридических процедур отменяет самуЗападную Римскую империю. Сенат после мягкого и ненавязчивого внушения Одоакра принимает официальное решение, что с императорской властью в Риме отныне покончено раз и навсегда. Она именно что отменяется. Регалии императорской власти – диадему и пурпурную мантию – Одоакр не в кости проигрывает и не любовницам дарит, а отсылает в Константинополь со всеми сопроводительными документами…
      Интересные дела? Быть может, правы те, кто утверждает, что старшекак раз императорская власть Константинополя? Вполне можно предположить, что заигравшиеся с сепаратизмом римляне решили тожесделать все, как у больших, в темпе провозгласили собственного императора (чтоб не хуже, чем в Царьграде), но тут появился Одоакр и восстановил статус-кво…
      Что любопытно, арианин (ну не язычник же!) Одоакр был весьма близок со святым Северином, известным и почитаемым отшельником и прорицателем (о нем подробнее – чуть позже). Правда, в биографии Одоакра числится один-единственный откровенно антицерковный поступок: в 477 году его дружина напала на город Ювава (нынешний Зальцбург) и убила св. Максима вместе с пятьюдесятью учениками. Но это – именно что уникальный пример. А потому тут следует заподозрить какую-то внутрицерковную разборку. Примеров достаточно. В свое время в Новгороде по приказу Ивана Грозного опричники убили митрополита Филиппа – но это вовсе не означает, что Грозный был «языческим вождем», боровшимся против христианства. Дело там было чисто политическое…
      Кстати, надгробная надпись на гробнице св. Максима, сделанная в XVI веке на основании какого-то более древнего, утраченного образца, сама по себе чертовски интересна. В ней утверждается, что в составе дружины Одоакра были готы (которым вроде бы полагалось уже как пару сотен лет «исчезнуть»), русины,а также мадьяры (унгары), которым вроде бы еще не полагалось обитать в Европе…
      Вот, кстати, о готах. Вопреки канонам традиционной истории, они упрямо отказывались «исчезать» и, очень похоже, представления не имели, что их кто-то «вытеснил». «Исчезли» они исключительно на страницах скалигеровской истории, а в реальности еще многие сотни лет преспокойно обитали в Европе. Готы «исчезли», как вещают скалигеровцы, якобы в VII веке от Р. X. – тем не менее четыресталет спустя чрезвычайно распространяется новый архитектурный стиль, который так и именуется – «готический». Объяснения на сей счет традиционных историков, конечно же, смехотворны: мол, в поисках названия для нового стиля вспомнили невзначай, что четыреста лет назад в этих местах обитали некие готы, вот и назвали в их честь новую архитектуру… Прикажете в этоверить? Скорее уж готический стиль потому так и назван, что внедряли его в жизнь самиготы. Преспокойно, повторяю, обитавшие на севере Европы. На протяжении всего Средневековья «готами» именуют шведов.Еще в XVII веке титул шведского короля звучит как «король Шведский и Готский»…
      Кстати, и король тех самых вандалов, чье имя стало нарицательным – Гейзерих, взявши Рим, опять-таки не трогал христианских храмов. Держался он, конечно, не ангелочком, но все же особого «вандализма» не допускал. Словечко это запустили в оборот гораздо более поздние книжники, жившие через сотни лет после событий…
      Странное дело с этими «варварами». Сплошь и рядом, что ни возьми – обнаруживается, что именно они, по примеру галлов, форменным образом цивилизовали Римскую империю – и никак не наоборот…
      Уже упоминалось, что металлургию, повозки и многое другое римляне откровенно заимствовали у кельтов-галлов. Появление в римской армии железных мечей и доспехов – не собственные усилия, а результат германизацииозначенной армии. Да что там, даже пряжки на поясах римских офицеров передают… «излюбленные мотивы германского искусства».
      Вот, кстати, о германском искусстве. Широко известны так называемые «моркенские» шлемы – передовой для своего времени воинский защитный головной убор. Довольно сложное изделие: склепано из отдельных железных полос, прикрепленных к основе-обручу, снабжено железными нащечниками, клепаной железной маской и кольчужной плетенкой для защиты шеи, покрыто позолоченной бронзой и отделано кожей. Единицытаких шлемов попадаются на территории Римской и Византийской империй, а большинство – как раз из погребений «варваров». Так чьи технологии были выше?
      Что до самого мирного искусства, ювелирного, то и здесь, оказывается, «варвары» опережают «цивилизованные» народы. Без особого труда, копаясь в исторической литературе, наткнешься на фразы вроде: «варварская» художественная работа по металлу… «осталась непревзойденной вплоть до эпохи Возрождения»! Оказывается, что даже стиль«варварских» изделий стал основой для всех прочих стилей европейского искусства в последующие столетия. Сплошь и рядом для приличия делаются надлежащие оговорки: мол, варваров «вдохновило» римское искусство – но тут же приводятся примеры самобытных технологий и изображения изделий, далеко позади оставляющих римские. По сравнению с «варварскими» достижениями римская «ювелирка» выглядит донельзя убого, в чем нетрудно убедиться, ознакомившись с солидными энциклопедиями и трудами по искусству.
      И наконец, о гуннах, вокруг которых тоже нагромождено немало безответственных фантазий и примитивной лжи…
      Гунны, пришедшие из Азии, создали государство от Кавказа до Эльбы, которое, как легко догадаться, «государством» в европейской историографии называется разве что из вежливости. Разумеется, это была всего лишь «территория», контролируемая «дикими племенами», которые в конце концов, вот наглость, возымели намерение ворваться в Европу… Словом, очередные «кочевники», буквально на прошлой неделе по недоразумению лишившиеся хвостов…
      Вот как изящно обрисованы гунны в рассказе Артура Конан Дойля, который так и называется – «Нашествие гуннов»: «Короткая сутулая фигура, большая голова совсем без шеи… человеческое тело, похожее на бесформенный узел… Это был очень короткий и очень толстый человек с очень смуглым лицом… Маленькие глазки сидели глубоко и казались черными отверстиями в тяжелом, плоском, безбородом лице. Ноги были короткие и очень кривые, так что он неуклюже переваливался на ходу… омерзительная, втянутая в плечи голова…»
      Этакая, надо полагать, мерзость! Словно и не человек вовсе…
      В одном из энциклопедических словарей я с превеликим удивлением прочитал о гуннах: «…кочевой монгольскийнарод». Поскольку в предисловии к словарю значилось, что составлен он «на основе» знаменитой английской «Карманной энциклопедии Хатчинсона», я поначалу решил, что это отечественные издатели столь творчески развили и дополнили первоначальную британскую основу.
      Снял с полки «Хатчинсона». Увы, никакой отсебятины, у англичан в оригинале то же самое: «…кочевой монгольский народ». Вот откуда берет начало творение сэра Артура…
      Приглашаю читателя вдумчиво изучить приведенное изображение «стандартного» гунна, научным образом воссозданное по черепу профессором М. М. Герасимовым (см. иллюстрации). Легко догадаться, что к монголам и вообще к монголоидной расе этот человек не имеет ровным счетом никакого отношения.
      Впрочем, англичане не сами придумали все эти монструозные описания. Они просто-напросто чересчур уж увлеченно читали сочинение офицера римской армии и историка Аммиана Марцеллина. В свое время сей достойный муж сражался с гуннами, был чувствительно бит, а потому, надо полагать, отвел душу посредством пера и чернил. В точности так, как поступали гораздо позже битые вермахтовские генералы, смачно живописавшие, как на их культурно оборудованные позиции накатывались орды «монголоидных дикарей» в пилотках с красными звездами…
      Ну не любит Марцеллин гуннов за все прошлое, чего уж там! Можно представить, как он на старости лет мстительно хихикал и ядовито ухмылялся, выводя строчки. Гунны у него – маленькие, кривоногие, большеголовые уроды, которых можно принять скорее «за двуногих зверей», чем за людей. Одеты они в шкуры «диких крыс» (быть может, сусликов или сурков?), и эта одежда «снимается или заменяется другой не раньше, чем она расползется в лохмотья от долговременного гниения».
      С едой, конечно же, обстоит самым дикарским образом: «Они так закалены, что не нуждаются ни в огне, ни в приспособленной к вкусу человека пище; они питаются корнями диких трав и полусырым мясом всякого скота, которое они кладут на спины коней под свои бедра и дают ему немного попреть».
      Ну что же, бывает и хуже – средневековые европейские авторы всерьез уверяли, что воины Чингисхана горстями лопают вшей, а из мяса предпочитают долго пролежавшую падаль…
      Естественно, земледелия гунны не знают: «никто у них не пашет и никогда не коснулся сохи». Домов у них, конечно же, нет, а сплошь и рядом и шатров не имеется – по Марцеллину, гунны не только пьют и едят в седле, но и спят верхом на коне, из ночи в ночь (между прочим, ни у одного из азиатских народов столь идиотской привычки как-то не отмечено).
      Поскольку гуннское государство вобрало в себя множество самых разных народов, нельзя исключить совсем, что среди гуннских воинов и в самом деле попадались личности довольно экзотического облика, вроде описанных Марцеллином. Но чистокровныегунны выглядели совсем иначе.
      Потому что были тюрками,то есть людьми вполне европейского облика, ничуть не похожими на монстров. В византийской рукописи 572 г. есть многозначительная оговорка: «Гунны, которых мы обычно называем тюрками».
      Следует упомянуть, что Марцеллин никогда не бывал в самомцарстве гуннов – тем ценнее свидетельства человека, который видел собственными глазами жизнь и быт гуннов. И имел все условия для неспешных наблюдений – поскольку не воевал с гуннами, а ехал к ним в составе дипломатической миссии.
      Речь идет о знаменитом Приске Панийском (иногда его именуют еще Приском Фракийцем), преподавателе ораторского искусства из фракийского городка Пания на побережье Мраморного моря. В 448 году видного сановника византийского двора Максимина отправили послом к Аттиле. Максимин пригласил Приска поехать вместе с ним, и тот из любопытства согласился. По крайней мере, так пишет сам Приск. Никак нельзя исключать, что этот мирный книжник, «ритор и софист», был попросту византийским разведчиком – очень уж он внимателен, точен и подробен в наблюдениях для обычного кабинетного интеллигента. В те времена, как и теперь, трудно было попасть в состав дипломатической миссии «просто так», по приглашению знакомого, пусть даже высокопоставленного. А вот разведка уже тогда стояла на высокой ступени развития. И уж мы-то прекрасно знаем, сколько таких вот книжников оказались «искусствоведами в штатском».
      Впрочем, это третьестепенная тема, не имеющая отношения к главной. Даже если Приск и был разведчиком, его тем более следует поблагодарить за прекрасный отчет о поездке.
      К слову сказать, это посольство связано с весьма захватывающей, прямо-таки детективной интригой, ничуть не уступающей современным шпионским романам. Византийский император Феодосии Младший как раз спланировал покушение, в результате которого Аттилу должны были убить. В этом заговоре якобы принимал самое живое участие посол Аттилы в Константинополе Эдекон – который на самом деле был «двойником» и старательно сообщал Аттиле обо всем, что творится при императорском дворе.
      Насколько можно судить, никто из членов посольства не знал, что за методы «активной дипломатии» плетутся за их спинами – но Аттила-то прекрасно был осведомлен. Посольство тормознулина дальних подступах, и посланцы Аттилы заявили: ежели византийцам нечего сказать, кроме того, что содержится в грамоте, которую они привезли, то они могут убираться восвояси. Другими словами, Аттила уже знал заранее, что написано в грамоте, которую послы везут. Не триллер ли?
      И вот тут-то почтенный Приск начинает действовать так, что лишь укрепляются подозрения в его работе на византийскую разведку. Именно этот «книжный червь», а не официальный посол, как-то ухитрился уговорить сановника Аттилы все же позволить посольству увидеться с царем гуннов. Приск упорно твердит, что при посольстве он оказался чисто случайно, но из его же собственного рассказа недвусмысленно вытекает, что он точно играл при после ту же роль, что некогда «прикрепленные» из КГБ при спортивных командах. Очень уж шустер…
      Но оставим шпионские страсти и перейдем к рассказу Приска. Какой же перед ним предстала страна, жители которой якобы всю жизнь щеголяют в одежде из мышиных шкурок, с коня слезают в исключительных случаях, землю не пашут, жилищ не строят?
      Гуннские послы и точно вели в свое время переговоры с римлянами не спешиваясь, а оставаясь верхом – но, как следует из текста, это, скорее всего, способ проявить собственное достоинство и не более того. Еще веке в семнадцатом русские посланники в Персии и Турции упрямо отстаивали привилегию доезжать верхомдо самых ворот резиденции шаха или султана, а не проделывали этот путь пешком, чтобы «не было бесчестья государеву имени». Многозначительная аналогия, кстати, но и об этом – позже…
      Так вот, у гуннов есть самые настоящие селения,и немало. Их дома Приск именует «хижинами», но это может означать лишь то, что они меньше тех, которые книжник привык видеть у себя в империи. Во всяком случае, это именно постоянные дома. Когда поднялась «страшная буря с громом, частыми молниями и проливным дождем», снесшая шатер византийцев, хижины нисколько не пострадали.
      Далее. Гунны все же занимаются земледелием, сеют просо и ячмень, из которого делают какое-то питье. Судя по тому, что византийцев они угощали речной рыбой, у них есть и рыбаки.
      А вот и столица – «огромное селение». Логично было бы предположить, что «дикий степняк» живет в шатре, как ему и положено (если только не проводит ночи, похрапывая на коне). Ничего подобного: Аттила обитает во дворце.
      Дворец «был, как уверяли нас, великолепнее всех дворцов, какие имел Аттила в других местах». Значит, дворцов у гуннского царя много.«Он был построен из бревен и досок, искусно вытесанных, и обнесен деревянной оградой, более служащей к украшению, чем к защите».
      В другом варианте дошедшей до нашего времени рукописи Приска его впечатления изложены даже подробнее: «Мы приехали к лежащему недалеко селению, где пребывал царь Аттила; это селение походило на огромный город, в котором нашли мы деревянные здания, построенные из тесаных досок, которые соединены были в такую сплошную массу, что едва можно было разобрать их швы. Там были просторные столовые и изящно расположенные портики. Двор был очень пространен, для того чтобы самая его обширность свидетельствовала о царском дворе».
      Между прочим, Аттила и его гунны для описанных Приском мест не аборигены – они туда пришли несколько десятилетий назад… и определенно принесли с собой традиции своей недалекой страны, в том числе деревянное строительство (которое никак нельзя объявить заимствованным у византийцев, потому что те как раз из дерева не строили). Как видим, у гуннов была потребность жить именно в домах, они и на новом месте выстроили себе дворцы, причем довольно мастерски – есть, стало быть, и мастера, и опыт.
      Рядом – дворец Онигисия, одного из приближенных Аттилы: «После дома царского самый отличный был дом Онигисиев, также с деревянной оградой; но ограда эта была не украшена башнями, как Аттилина».
      Неподалеку – большая баня,в которой и сам Онигисий, и его семейство испытывают, надо полагать, настоятельную потребность. Аборигены,покоренные гуннами, бань как раз не строили – и Онигисию пришлось возить камень издалека, а потом приглашать и строителя. После таких подробностей плохо верится в «одежды из диких крыс», истлевающие на теле. Значит, есть традиция регулярного и частого мытья в бане – и вряд ли только у гуннской высшей аристократии, ведь на Руси не одни князья с боярами каждую субботу хаживали в баню, но и последние землепашцы…
      Сразу же по приезде в столицу у Приска состоялась любопытнейшая встреча – ему попался человек, одетый как натуральнейший гунн, но говоривший по-гречески не хуже приезжего. Причем одет этот загадочный субъект очень даже роскошно…
      Оказалось, типичный невозвращенец, если пользоваться терминами двадцатого века. Биография примечательная!
      При взятии гуннами очередного города этот эллин угодил в плен и по обычаю был отдан в рабство – тому самому «первому министру» Аттилы Онигисию. Рабство, впрочем, оказалось не особенно обременительным: во время очередной войны грек вместе с гуннами, как равный, отправился в поход, отличился в сражениях против римлян и неких «акациров», отдал всю военную добычу своему хозяину, после чего преспокойным образом получил свободу, женился на гуннской девушке, завел дом, детей и хозяйство.
      И возвращаться домой отказывался напрочь, поскольку… гуннские обычаи устроены не в пример справедливее, нежели в Византийской империи. Византийцы терпят многочисленные обиды от власть предержащих: налоги до того чрезмерные, что после приезда сборщиков податей разоряются не только целые деревни, но и города.