Пороги рая, двери ада

      Мы договорились, что он пока он поживет у меня.
      - Чтобы дом сторожить? - надул он щеки.
      - Чтобы дом сторожить и клубнику собирать, - уточнила я.
      - А как мне тебя называть? Тетя Ира - можно?
      - Можно, - согласилась я.
      - А твой сын - он где? - задал он видимо страшно интересовавший его вопрос.
      - Он далеко, - вздохнула я. - Уехал.
      - С твоим мужем?
      - Слушай, тебе бы самому в милиции работать! Там главное дело - уметь вопросы задавать.
      - Ты же все про меня знаешь! - возмутился он и даже насупился.
      Пришлось мне, чтобы не раздувать обиду, рассказать ему про мою жизнь. И совершенно незаметно для себя, я выложила ему и про свои приключения. Конечно, далеко не все, но он и так слушал с круглыми глазами. Потом вздохнул:
      - Вот это да! И ты совсем не боишься?
      - Очень боюсь, - призналась я.
      - Ты очень неосторожная, - рассудительно сказал он, прямо как Купавин. - Они же запросто могут за тобой проследить.
      - Этого я и боюсь. Так что если увидишь здесь кого-нибудь незнакомого, сразу прячься. И сиди, носа не высовывай.
      - Это я и так всегда делаю, - перебил он меня. - Горшок видишь? - он указал на кустик алоэ на окне.
      - Если его на подоконнике не будет, домой не заходи.
      - Ты что, про кино про Штирлица насмотрелся? - засмеялась я.
      - Ага. Давно только. А ты почему телевизор не смотришь? Сломался?
      Я спохватилась, и включила древний аппарат. Работал он вполне прилично, я даже не ожидала. Мы посмотрели по ОРТ мультики, потом начался концерт, и я переключила на местную программу. Федька с пониманием отнесся к моему желанию посмотреть криминальные новости. Но вначале мы долго пялились на нашего губернатора, обещавшего населению манну небесную, если оно, население, переизберет его, любимого и достойного, на новый срок.
      Почти без перехода диктор с воодушевлением сообщил о новом заказном преступлении - покушении на заместителя недавно убитого директора фирмы "Элко" Всеволода Бушуева - Игоря Пестова. Я едва не подавилась крекером, который грызла в этот момент. Операторы показали распростертое на тротуаре тело, потом машину скорой помощи, с воем уносящуюся вдаль.
      Значит, Игорек остался жив? "Жив, но в тяжелом состоянии, - подтвердил диктор. - Врачи борются за жизнь Игоря Пестова". Тут же услужливо сообщили, что раненый находится в реанимационном отделении областной клиники и около его палаты выставлена охрана.
      На этом удивительные новости не закончились. На экране появился встрепанный капитан милиции и, слегка заикаясь, сообщил, что убийство предпринимателя Бушуева и его жены успешно расследуется, вчера уже арестованы трое подозреваемых, среди которых близкий друг убитого банкир Суповский. В доме банкира при обыске обнаружен автомат, из которого была расстреляна машина Бушуевых. Имена остальных двоих арестованных мне были неизвестны.
      Вот это да! Значит, кто-то подбросил оружие бедному Вовчику, а потом, наверняка, настучал в милицию. Я представила белобрысого, розового как поросеночек, Суповского, вечно страдающего от аллергического насморка. Нашли тоже козла отпущения, да из Вовчика убийца, как из меня архиепископ! В конце капитан с умным лицом сообщил, что, очевидно, сегодняшнее покушение является не иначе как попыткой выгородить подозреваемых. Стало ясно, что следствие вцепилось в банкира, и просто так не отцепится. Федор сидел, брови домиком, слушал всю эту ерунду. Потом спросил:
      - Ты знаешь этого, которого арестовали? Он кассир?
      - Банкир, - вздохнула я. - Это гораздо круче. Знаю я его очень хорошо. И он тут совершенно ни при чем.
      - Ну и что ты делать будешь?
      - Придется что-нибудь придумать. Ладно, давай посмотрим что-нибудь повеселее и спать ляжем, - пожала я плечами, переключая программы.
      ***
      Утром я проспала дольше обычного. Хотя, что теперь для меня стало обычным - трудно сказать.
      Федька уже вскипятил чайник и ждал меня у стола, посередине которого красовалось блюдо алой сочной клубники. Ну надо же - спозаранок не поленился собрать ягоду!
      После завтрака я принялась за макияж, а мальчик не отрывал глаз от захватывающего процесса.
      Наверняка, раньше он такого никогда не видел. Когда я нацепила цветные линзы и превратилась в голубоглазую шатенку (вчера купила еще один паричок) с алым пухлым ротиком, Федька ахнул. Я затолкала за щеки ватные тампоны, к которым уже привыкла и обернулась к нему:
      - Ну как?
      - Штирлиц рядом не стоял, - пробормотал потрясенный маленький мужчина. - Ты совсем другая.
      Даже страшно сделалось. И такое все тетеньки могут?
      - Конечно все, - заверила я его, быть может, на всю жизнь поселив в юной Федькиной душе сомнения в подлинности женской красоты.
      Одев широкие брюки с просторной блузой и туфли без каблука, я стала выглядеть приземистой и даже полноватой. Пистолет я украдкой сунула в сумку, не рискуя оставить его в доме - Федор мог случайно найти.
      На всякий случай я нацарапала на бумажке номер своего пейджера и объяснила, как передавать сообщение.
      Горсть мелочи для телефона он сунул в карман и проводил меня до машины. Поведение мальчишки радикально изменилось - вместо затравленного волчонка, вернее, зайчонка, появился степенный хозяин дома. Я помахала ему рукой и выехала на улицу.
      Добравшись до знакомого "Зуба акулы", я убедилась, что он уже открыт, несмотря на ранний час.
      Странно для такого заведения, хотя, похоже, оно вообще не закрывалось. В зальчике за столиками маялся похмельем задрипанный мужичонка с опухшей рожей и клевала носом девица чахоточного вида. Бармен меня не узнал, без слов налил стакан минералки и возобновил чтение журнала "Хакер". Я присела у стойки, прижала ладонью двадцатидолларовую купюру, пододвинула ее под нос парня и тихо произнесла:
      - Требуется информация.
      Он украдкой посмотрел на мою руку и кивнул на дверь подсобки. Оказавшись в знакомом помещении, я вручила бармену деньги:
      - Спасибо за наводку на Чухонца.
      Он вздрогнул и с изумлением уставился на меня, не узнавая. Я рассмеялась и достала еще одну бумажку.
      - Теперь мне нужно знать, как выйти на Митрофана. А за номер его мобильного телефона заплачу еще сотню баксов.
      - Ты с ума сошла! Чухонец, мелочь, шестерка, а Митрофан летает высоко. Зачем он тебе? - до судорог испугался парнишка.
      - Да не бойся, стрелять я в него не стану, и тебя не подставлю. Поговорить мне с ним нужно, - попыталась я его успокоить, но он только трясся и моргал белесыми ресницами.
      Пришлось похлопать его по щеке и достать еще двадцать баксов. Только после этого он тяжело вздохнул и пробормотал:
      - Спроси у Зинки, что в зале сидит, у нее подружка есть, Пони. Она, вроде бы, крутила с Митрофаном, но это было полгода назад.
      Оставив бармена тосковать в подсобке, я вернулась в зал и подсела к девице. Та была в прострации и не прореагировала на мое появление.
      Пепельница перед ней ломилась от окурков и я для начала достала пачку сигарет и ткнула ей под нос.
      Она, не выходя из транса, выгребла три штуки и разложила перед собой в ряд. Потом погрозила им пальцем, взяла среднюю и сунула в рот. Пришлось дать ей прикурить. Дымила она, не выпуская сигарету изо рта, только перекатывала ее по нижней губе. Наконец она подняла на меня стеклянные глаза и криво улыбнулась.
      - Привет, Зина, - улыбнулась я в ответ, но она уже блуждала взглядом по стенам.
      Пришлось вытаскивать к стойке бармена. Он глянул на Зинку, пожал плечами и набухал полстакана водки. Я принесла напиток девушке и она, не глядя, хлопнула его одним глотком. После этого ее взгляд, наконец, сосредоточился на мне, и она совершенно трезвым голосом радостно выпалила:
      - Привет, сто лет тебя не видела!
      - Слушай, Зин, ты не знаешь, где найти Пони? - немедленно спросила я, опасаясь ее новой отключки.
      - Почему не знаю? - удивилась она. - А зачем тебе Пони? Клиента денежного для нее нашла?
      - Ага, - радостно подтвердила я. - Очень нужна Пони. Где мне ее искать?
      - Чего ее искать? Она с восьми вечера у причала шарахается. Приходи к причалу, не ошибешься.
      Так как я понятия не имела, где в нашем городе, лишенном крупных рек и водоемов, можно найти причал, то решила быть понастойчивей.
      - Ты, Зина, не поняла, мне Пони нужна срочно, до вечера ждать не могу. Где она может быть сейчас?
      - А ты дома ее искала? В доми-и-ишечке? - пропела Зинка опять стекленея глазами.
      - Скажи мне адрес! Где Пони живет? - заорала я, переполошив испитого мужичонку.
      - З-з-заводская, дом три, квартирка тоже три, - хрюкнула девушка и ткнулась носом в свою худосочную грудь. Сеанс реанимации был закончен и я, кивнув бармену на прощанье, поспешила уйти.
      С трудом найдя искомую улицу, я остановилась у мрачной хрущевки, фасад которой украшала огромная цифра "три", выполненная коричневой краской. В подъезде воняло мочой и кошками. Третья квартира была на первом этаже.
      Я долго нажимала кнопку звонка, пока не сообразила, что он не работает, и принялась стучать. Никто не открывал. Только из соседней квартиры вывалился здоровенный детина, скептически оглядел меня с ног до головы и посоветовал:
      - Да ты ногами стучи, иначе не услышит. Дрыхнет она после трудовой ночи. - После чего удалился, весело насвистывая и крутя на пальце связку ключей.
      Я последовала совету и заколотила в дверь пяткой. После пяти минут таких упражнений, когда я уже совершенно отбила себе ногу, за дверью послышалась возня и она, наконец, распахнулась.
      Я сразу поняла, за что девушку прозвали Пони - была она низенькой, крепенькой и коротконогой.
      Густые темные волосы длинной челкой свисали ниже бровей, а на спине лежали гривой до лопаток. Ну, натуральный пони, только в пижаме! Из-под челки на меня смотрели заспанные черные глазки в обрамлении пушистых ресниц. Смешная девчонка, но симпатичная. Мы некоторое время изучающе пялились друг на друга, потом Пони отступила от двери, чтобы я могла войти.
      Квартирка, крошечная, как шкатулка, была очень уютной и чистенькой. В комнате, куда мы прошли, все полки и кресла занимали плюшевые котята, собачки, зайцы и прочие звери. На полу лежал огромный лохматый лев размером почти с диван. Девушка пересадила несколько игрушек с кресел на незастеленную диван-кровать и усадила меня. Сама устроилась напротив. До сих пор мы не перекинулись ни одним словом.
      Пока я собиралась с мыслями и решала с чего начать, Пони сладко потянулась и спросила:
      - Кофе будешь?
      - Не откажусь, - кивнула я.
      Она исчезла и вернулась через пять минут с двумя чашками крепкого, хорошо сваренного напитка.
      Мы пили кофе и болтали. Девчонка оказалась простой и доверчивой. Через десять минут я уже знала, что она детдомовская, родители пили и допились до смерти. После детдома она вернулась в чудом уцелевшую квартиру, жить было не на что, торговала шмотками на рынке, потом стала проституткой. Мечтает о семье и детях, копит деньги и ждет своего принца. Но вместо принца встречаются только разные идиоты, наркоманы или бандиты. Сама Пони наркотики не употребляет, пить и курить приходится в силу профессии, но она старается соблюдать меру.
      Только выложив все это девушка сообразила поинтересоваться, кто же я такая. К тому времени я уже сочинила нужную историю. Дескать, есть у меня парень, неплохой, но большой растяпа. Взял деньги в долг, а его кинули подсунули фальшивые доллары. Когда же он попытался возмутиться, припугнули, что сам Митрофан с ним разберется. Парень и скис, долг отдавать нужно, проценты капают.
      А я вот думаю, что эти паразиты только прикрываются именем Митрофана, на понт берут. Зачем такому крупному бандиту суетиться из-за трех тысяч баксов, авторитет ронять. Вот я и решила поговорить с ним, открыть ему глаза на то, что некие ребята, пользуясь его славой, денежки делают. Наверняка, ему это не понравится и он захочет навести порядок. Но вот незадача, как мне поговорить с ним? Я в ожидании уставилась на девушку.
      Она неторопливо поднялась, достала из сумочки блокнотик и продиктовала номер телефона. Так просто? Даже не спросила, откуда я узнала про нее и про Митрофана. Когда я попыталась всучить ей деньги, она только рукам замахала:
      - Ты что? Мне же ничего не стоит помочь тебе. Попробуй с ним побазарить, он мужик свирепый, но справедливый. Меня ни разу не обидел, не то, что некоторые, - она грустно шмыгнула носом и проводила меня до дверей.
      В ближайшем магазине я купила огромного пушистого розового слона и, вернувшись к квартире Пони, посадила его на коврик перед дверью. Потом постучала и быстро убежала. Дай Бог тебе хоть немного счастья, простая душа!
      Звонить Митрофану время еще не настало, я отправилась на улицу Энтузиастов. Припарковалась в ее начале и из ближайшего телефона-автомата позвонила по знакомому номеру. Ответила Сима. Я прижала к трубке заранее припасенный полиэтиленовый пакет и тихо произнесла:
      - Ну что, голубки, не добили Игорька? Теперь вам крышка, Митрофан в курсе ваших делишек, так что советую заранее заказать друг другу похоронные венки! - На том конце Сима, похоже, онемела.
      Я мерзко захихикала в трубку, повесила ее и, вернувшись в машину, принялась ждать.
      Скоро появился знакомый "джип". Самурай пулей выскочил из него и скрылся в доме. Через полчаса он вышел, мрачный, как туча, и укатил. Сима появилась спустя еще полчаса. Она промчалась мимо меня на своей "девятке" и я торопливо завела мотор. На ближайшем перекрестке она свернула налево и поехала в сторону пригорода.
      Я ехала за ней, то приближаясь, то отставая. Пока можно было не беспокоиться, движение на трассе было насыщенным, и заметить преследование она не могла. Но когда голубая "девятка" повернула к Мельничным прудам, машин поубавилось, и мне пришлось отстать метров на двести. Я едва не прозевала, когда она свернула около указателя "Парфеново" - начался лес и видимость была очень плохой, к тому же дорога постоянно петляла. Я съехала на раздолбанный асфальт и попылила по ухабам. Хорошо, что дорога шла без ответвлений, очевидно, кроме этого самого Парфенова, в конце ее ничего и не было.
      Километров через пять я выехала к деревушке, главной достопримечательностью которой была старая покосившаяся церквушка. Я чуть было на въехала в деревню, но заметила проселочную дорогу, уходящую в лес. Остановившись, я вышла из машины.
      Задача была простая - если на двух дорогах имеются практически идентичные лужи, куда поехала идущая впереди машина? Правильно, туда, где лужа разбрызгана! Я свернула на проселок и через пятнадцать минут он вывел меня к одинокому строению. Похоже, это был охотничий домик, бревенчатый, в два этажа, окруженный крепким забором, он стоял в самой чаще и дорога заканчивалась у его ворот. За воротами слышался лай и радостное повизгивание собак.
      Я осторожно дала задний ход, надеясь, что в этом гаме шум мотора моей машины не услыхали.
      Отъехав на несколько сотен метров, я спрятала машину между двух елок в зарослях кустов и почти бегом вернулась к дому. Собаки уже не лаяли, но слышно было, как они носятся по двору, сопят и поскуливают. Я обошла дом, стараясь держаться от забора метрах в пятидесяти, присмотрела ветвистое дерево и вскарабкалась на него.
      Видимость была отвратительная - часть двора скрывали густая листва, остальное можно было рассмотреть только сквозь ветки, если все время двигаться из стороны в сторону. Несколько раз я видела худенькую фигурку Симы - она выгружала из машины какие-то сумки и коробки и таскала их в дом. Похоже, что кроме нее там больше никого не было, потому что ей никто не помогал.
      Когда она в очередной раз появилась около машины, из-за дома выскочили две собаки. Я чуть не свалилась вниз, потому что в огромной рыжевато-коричневой туше мгновенно узнала увальня Спуна. Рядом с ним прыгал Вилли. Вот значит куда их увезли! Я еще немного посидела на дереве, но больше ничего не происходило - Сима исчезла внутри дома, а собаки развалились на солнышке и спокойно уснули.
      Ну, теперь держись, предательница! Оказывается, мстительные планы очень хорошо обдумываются высоко над землей среди зеленой листвы.
      Слезала я с дерева гораздо дольше, чем взбиралась на него. В конце концов, я просто свалилась, как спелая груша, метров с двух, но, к счастью, не очень ушиблась.
      Возвращаясь в город, я остановилась у торгового центра "Альбатрос" и оторвалась по полной программе, даже похищенные из сейфа "Элко" доллары пришлось частично обменять. Зато я могла не ограничиваться собственной грузоподъемностью - купила огромное количество еды, комплект из одеяла и подушки для Федьки, постельное белье к нему, а также массу полезных в хозяйстве вещей, включая электрочайник, микроволновку и отличный велосипед с регулирующейся высотой седла и руля. Еще я приобрела два баллончика со слезоточивым газом, четыре метра белой кисеи и набор светящихся в темноте наклеек, очень популярных у тинейджеров. Но чего-то недоставало. Пришлось заехать в Покровский собор и пополнить арсенал самой большой, какая только нашлась, погребальной свечой.
      Моя машина еле вмещала все покупки, даже на переднем пассажирском сиденье пришлось поместить коробку с тортом, глобус и два волчьих капкана. И конечно, тут же меня тормознул гаишник. Украдкой перекрестившись, я сунула ему документы. К моему удивлению, он отнесся к ним нормально и на прощанье вежливо козырнул мне, покосившись на капканы.
      Около моего дома никого не было, даже странно. Наверное, Коля с Лехой на работе. Я заехала во двор и Федька радостно кинулся ко мне. Мы стали таскать в дом покупки и рассовывать их по углам. Велосипед привел мальчишку в восхищение и смущение - он не умел на нем ездить, но я пообещала его попозже научить. Управляться с микроволновой печью он приспособился тут же и для начала сунул в нее купленную мной пиццу с грибами. К пицце имелась еще отварная картошечка, явно из чужого погреба, и клубничный компот. Хозяин из Федора получился на славу!
      ***
      После обеда Федька устроился на диване читать, а я принялась кроить и шить. Когда шитье завершилось и я примерила длинный до пят балахон, глаза ребенка полезли на лоб. Пришлось его посвятить в мои планы. Федька взвыл от восторга и потребовал, чтобы я непременно взяла его с собой. Наверное, воспитатель из меня никудышный, потому что я после долгих уговоров все-таки согласилась, взяв с него клятву вести себя тихо, как мышь.
      До вечера было еще далеко и я решила провернуть еще одно рискованное мероприятие. Дело в том, что деньги таяли быстрее, чем я рассчитывала, и необходимо было пополнить их запас. Именно с этой целью я опять отправилась к своему особняку на улицу Энтузиастов. Время было подходящее - с работы еще никто не возвращался, прислуга домой пока не спешила, а дети отдыхали после учебного года на дачах и курортах, так что окрестности выглядели относительно безлюдными.
      Я понаблюдала за домом минут двадцать и выбрав момент, когда старушка с тремя таксами удалилась за поворот, а садовник у соседей напротив закончил поливать клумбу, подошла к калитке. Для начала я позвонила, но никто не отозвался. Камера наблюдения тоже была отключена. Да и кого теперь здесь охранять - Игорек в реанимации, а Сима сбежала в лес. Я набрала на панели кодового замка знакомый шифр и металлическая дверца распахнулась.
      Двор и дом казались вымершими. Около дверей я задержалась и поежилась - если замок успели перекодировать, то мне несдобровать - ворота и калитка заблокируются и завоет мерзкая сирена. Но ежели шифр первого замка не сменили, то и второй, наверное, оставили как есть. Я повторила манипуляцию с кодом, потом прижала подушечку большого пальца правой руки к засветившемуся окошечку. Горизонтальный лучик сканера считал на ней узор и замок равнодушно щелкнул.
      Я перевела дыхание - система защиты нашего дома, казавшаяся раньше излишне сложной, теперь была мне на руку - в прямом смысле этого слова. Войдя в знакомый холл, я захлопнула за собой дверь.
      Внутри сигнализация не была включена - не горела крошечная лампочка, вмонтированная в правое бра около зеркала.
      Странное чувство ирреальности происходящего охватило меня - все до боли знакомые вещи, о многих из которых я могла рассказать, когда и в каком магазине я их выбирала, казались теперь чужими и враждебными. В гостиной не журчал маленький фонтанчик, а голубоватый матовый шарик, раньше забавно плясавший в его струйке лежал рядом, мертвый и тусклый. Большие немецкие часы у правой стены стояли, никто не потрудился завести их. Раньше это ежедневно делал Севка перед тем, как лечь спать. Мебель дремала, равнодушно нахохлившись, а посуда за золотистыми стеклами большой горки не сверкала, как обычно, казалась пыльной, словно во дворце спящей царевны.
      "Ну и что ты стоишь столбом? - встряхнула я саму себя:
      - Ты вернешься сюда, и все оживет снова!"
      "Но захочешь ли ты сюда вернуться? - вышел из затяжной спячки внутренний голос. - Захочешь ли жить в этом склепе прежней любви и доверия?"
      "Немедленно заткнись!" - одернула я его и быстро вернулась в холл. Оттуда лестница вела наверх к спальням. Я не посмела заглянуть в опустевшую детскую, потому что Сима, конечно же, убрала оттуда Егоркины вещи и игрушки. В нашей спальне ничего не изменилось, только исчезли с туалетного столика моя косметика и безделушки. Я открыла верхний ящик комода - так и есть, все лежало там, сваленное как попало.
      Проверять сейф, вмурованный в стену справа от кровати и скрытый за офортом, изображающим венецианский канал, смысла не было - Сима знала, как его открыть. Отсюда она брала, при необходимости, деньги на хозяйственные расходы.
      Но она не знала о втором сейфе, и именно он был моей целью. Я включила лампу в гардеробной - большой темной комнате, где располагались шкафы с бельем и обувью и длинные вешалки для одежды.
      Правую сторону гардеробной занимали вещи мужа, левую - мои.
      Знакомый запах - смесь моих духов и Севкиного одеколона подействовал, словно удар по лицу.
      Стараясь не дышать носом, чтобы не расплакаться от воспоминаний, я ринулась к шкафу с Севкиной обувью, нащупала внутри него крошечный шуруп и нажала на него. Нижняя треть шкафа сдвинулась в сторону. В полу под шкафом и находился сейф. Открывался он набором сложного шифра, который тем не менее легко запоминался - 10 - 1 -9 -2 -8 -3 -7 -4 -6 -5. Нужно было брать по одной цифре с каждого края десятка, вот и все. Но не знающий этого, вряд ли бы сразу додумался, да еще и сейф нужно сначала найти... Вот почему я надеялась разжиться тут деньгами.
      Мои надежды оправдались, и я выгребла, не считая, всю наличность, а также несколько коробочек с моими самыми ценными украшениями - изумрудным с жемчугом гарнитуром, бриллиантовой брошью мамы и колье из синих топазов, которое папа подарил мне к восемнадцатилетию. Все это я положила в сумку, вернула шкаф на прежнее место и вывалилась из гардеробной.
      Когда я спускалась по лестнице, мне показалось, что внизу кто-то разговаривает. Я замерла от неожиданности на одной ноге. Неужели вернулась Сима? Ведь кроме нее войти в дом могли теперь разве что охранники, а им здесь делать совершенно нечего. Отпечатков же других людей в компьютерном замке не было. Или могли появиться?
      Тут я сообразила, что слышу чье-то сообщение на автоответчик, и встала наконец на обе ноги.
      Интересно, кто это звонил? Я бросилась к телефону.
      В доме было три аппарата - в холле, в спальне и в Севкином кабинете. Автоответчик находился в холле, и я нажала кнопку прослушивания. Запись была всего одна - та, что напугала меня минуту назад.
      "Серафима, возьми трубку! Возьми трубку, твою мать! - требовал Самурай, я сразу узнала его по голосу. - Митрофан ничего не знает, успокойся и не вздумай дурить. Пока этот тормоз очнется, мы уже будем далеко, хрен отыщет! Но если ты вздумаешь дурить, то я тебя..." Далее следовал ряд непонятных мне идиоматических выражений и многоцветная нецензурщина. В завершение, он пообещал с утра приехать к Симе с каким-то Вадиком.
      Ура! Я все правильно рассчитала - Самурай действовал самостоятельно, не поставив шефа в известность. На эту мысль меня натолкнул тот факт, что он принимал непосредственное участие в покушении на Игорька, причем в качестве группы поддержки. Слишком мелко для такого высокопоставленного бандита - у Митрофана людишек для этих целей наверняка предостаточно, не стал бы он своего зама подставлять. А вот если проворачивать собственное дельце, тогда волей-неволей захочешь, чтобы об этом знало как можно меньше народа. Не зря я детективчики почитывала, какая стала сообразительная!
      Поразмыслив, я вытащила кассетку из автоответчика, сунув на ее место первую попавшуюся из валявшихся в ящике столика, на котором стоял аппарат. Кассетку же положила в заметно потяжелевшую от добычи сумку.
      Без проблем я покинула дом и немедленно отправилась в банк, где сложила почти все в арендованный сейф. На расходы оставила то, что было в рублях - триста тысяч. Пока хватит. Кассету я оставила в сумке.
      Выйдя из банка, я позвонила по телефону, оставленному Купавиным, и договорилась с его коллегой встретиться через полчаса у входа в городской парк. Потом набрала тот номер, который узнала у Пони. После целой вечности ожидания в трубке раздался ленивый сочный баритон:
      - Слушаю.
      - Слушай, Митрофан, - хрипло пробубнила я. - Твоя правая рука, похоже собралась в отрыв.
      Поинтересуйся у нее, зачем мочит парней из "Элко", и сколько с этого имеет.
      - Поинтересуюсь, не волнуйся, - так же лениво ответил баритон и я тут же прервала связь.
      Коленки у меня дрожали. Жутковато все-таки выступать в роли Немезиды. А ведь мне еще предстояла ответственная операция, от результата которой зависела судьба несчастного Вовчика Суповского Детектив по имени Матвей Сусин уже ждал меня на условленном месте. В руках он держал не традиционный журнал или цветок, а воздушный шарик - так мы условились. Шарик выглядел, мягко говоря, странно - черный и на нем белый череп с костями. Очень знаменательно. Сыщик выглядел вполне в стиле шарика - черный костюм и белая бабочка. По-моему, в июне это чересчур. Но он пояснил, что сразу после нашей встречи идет с дамой в театр, и я несколько смягчилась.
      На этот раз мне не пришлось подписывать договор - я просто отдала ключ, чтобы он узнал, в каком банке подобные используют. Он назвал гонорар - сто пятьдесят долларов, задаток не взял, записал номер моего пейджера и, пообещав сообщить результаты через пару дней, мгновенно испарился. Дурацкий шарик остался в моих руках и пришлось отпустить его в небо, чтобы не смешить публику. Да, похоже Валентин Сидорович страдает излишней педантичностью - вон как оперативно действуют его коллеги. А может быть, Сусин просто опаздывал на встречу со своей дамой?
      Размышляя об этом, я опять помчалась в Шушановку, прогнала от ворот Колю с Лехой (на этот Леха был облачен в новехонький псевдоадидасовский спортивный костюм и туфли на толстом протекторе), загрузила в машину Федьку и нужный реквизит и двинулась в сторону Парфенова. По дороге мы накупили горячих хот-догов и наелись вредной пищи до отвала.
      К Парфенову подъехали еще засветло, чтобы провести рекогносцировку. В знакомом лесу я спрятала машину на прежнем месте и мы осторожно подкрались поближе к домику.
      Федор выбрал удобное дерево, гораздо удобнее моего предыдущего наблюдательного поста, и мгновенно влез по стволу. Мне бы в жизни не удался такой трюк, мне подавай ветки от самой земли. Сидя наверху, он громким шепотом сообщил мне, что во дворе стоит машина, но никого не видно. Потом он заметил собак. "Одна - здоровая, просто боров!" - обеспокоенно предупредил он, имея ввиду безобидного, как улитка, Спуна.
      Когда, наконец, стемнело, в окошке второго этажа загорелся свет. Даже с земли мне был виден женский силуэт, беспокойно двигающийся внутри - тень ложилась на занавески. Больше никого в доме явно не было.
      Подождав еще немного, я вернулась в машину и для начала смыла водой из пластиковой бутылки дневной макияж. При этом тушь сошла не до конца, а размазалась чернотой вокруг глаз - пусть остается.
      Потом я зеленовато-серыми и голубыми тенями покрыла лицо и кисти рук, кое-где наставила коричневых пятен и напялила балахон. Парик пришлось снять и сбрызнуть волосы пенкой. Не дожидаясь, пока она высохнет, я встрепала шевелюру и склеила из нее торчащие мерзкие прядки. Потом я налепила на балахон светящиеся наклейки в виде волн и зигзагов и тоже сбрызнула их пенкой, они потускнели и светились теперь не так ярко.
      Разглядеть себя в маленьком зеркале целиком я не могла и, прихватив свечу и зажигалку, потащилась через заросли на презентацию к Федьке. Подол цеплялся за ветки и приходилось его все время подбирать обеими руками. Чертыхаясь, я разыскала, наконец, нужное дерево и шепотом позвала мальчишку. Он тихо сполз по стволу и оценил мою внешность:
      - Здорово! Если бы я не знал, что это ты, умер бы от страха. Васильич, даже когда напьется, и то не такой страхолюдный.
      Сравнение с неведомым мне Васильичем несколько насторожило, но я решила считать его комплиментом и, дав последние наставления Федору, поковыляла к дому. Выбравшись на дорогу, я постаралась придать своим движениям хоть какую-то плавность - вдруг Симе вздумается выглянуть в окно.
      Правда я тут же наступила на край балахона и едва не расквасила нос.
      Подойдя к воротам, я убедилась, что они крепко заперты. Едва я прикоснулась к ограде, за ней раздалось громкое сопенье и фырканье бдительный Вилли почуял меня. Я шепотом окликнула пса и он радостно заскребся в створку. Я громко заколотила по ней. Мой расчет был прост Сима, не слыша собачьего лая, решит, что прибыл кто-то свой, и пойдет открывать. Поэтому я поспешно зажгла свечу и отступила от ворот в траву.
      Через пару минут ворота скрипнули и отворились, и появилась моя золовка, удерживающая ризеншнауцера за ошейник. Вилли радостно улыбался и мотал обрубком хвоста.
      В первые секунды ничего не произошло - она просто смотрела на меня, не двигаясь и не издавая ни звука. Потом раздался не то вздох, не то всхлип и она спросила безжизненным голосом: